Текст книги "Верная подруга"

Автор книги: Дженни Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

При виде ее тревоги у него дрогнуло сердце.

Если ты подпустишь ее к себе очень близко, она каждый день будет беспокоиться, что ты снова заболеешь.

– Нет причины думать, что болезнь вернется, но если бы это произошло… – Он вздохнул. – Мне пришлось бы иметь с ней дело.

– Один на один. – Тиффани подбоченилась. Она стояла перед ним в забрызганных грязью рубашке и джинсах, влажные, локоны обрамляли ее лицо и падали на плечи.

Он в жизни не видел никого красивее Тиффани. Она задрожала. Снова взглянула. на его грудь, теперь закрытую рубашкой.

Я не могу это сделать. Я не могу смотреть на…

Она покачала головой и отвернулась от него.

Джек тоже больше не мог на нее глядеть. Ему было слишком больно.

Он вышел из ванной и поднял с пола дорожный несессер.

– Я должен ехать, Тифф. До свидания. Он прошел мимо нее и вышел.

Глава 10

Ее родители вели за чаем разговор, восхищались заново покрашенным домом. Вероятно, Тиффани даже вступала с ними в беседу. Но она ничего не чувствовала и почти ничего не слышала. Она была потрясена.

В полном оцепенении посидев какое-то время за кухонным столом мамы и папы, она начала привыкать к тому, что увидела в ванной, и к тому, что Джекуехал.

Прошло еще несколько минут. Она поднялась, пробормотала какую-то отговорку, после чего прошла мимо внезапно замолчавших родителей и вышла из дома. Только тогда потрясение сменилось болью. Болью за Джека и гневом за него и на него оттого, что он не подпускал ее к себе, когда она могла ему понадобиться. Это задело ее еще сильнее после того, как она увидела его раны.

Вероятно, Тиффани не имела права сердиться, но она сердилась.

Весь день ее одолевала буря эмоций. Когда гнев прошел, ей стало еще тяжелее.

Позже, когда они с матерью работали в сыроварне, мама спросила, все ли у нее в порядке.

Тиффани подняла голову и печально посмотрела в ее добрые любящие глаза.

– Ты знаешь, верно? Что я люблю его. Что он уехал навсегда. Он скрывал от меня кое-что ужасное, мама. Не понимаю, как он мог так поступить.

Мать не стала просить объяснений. Просто крепко обняла Тиффани. Потом заговорила, ив ее взгляде и тоне были доброта и сочувствие.

– Я могла бы поклясться, что он тоже тебя любит. Судя по его глазам, уже давно.

Поздно ночью, когда Тиффани лежала в постели, она поняла, что должна еще раз увидеть Джека.

Должна взглянуть ему в глаза и сказать, что он был не вправе ее отталкивать, когда особенно в ней нуждался. Что она не хочет, чтобы сейчас он оттолкнул ее снова.

Она знает все его секреты. Если Джек ее любит, он ее не оттолкнет. Может быть, от его ответа ей станет еще больнее, но она не может все так оставить. Просто не может.

Ему уже позвонил управляющий с фермы отца, позвонил и доктор Феннесси.

Джеку следовало радоваться, что он вернулся к себе домой. Но квартира с двумя спальнями казалась ему пустой. Как будто в ней совсем не было тепла.

Его родным домом был коттедж Тиффани. Потому что Тиффани была его частью.

Ты уехал. Она увидела, каким ты стал, и позволила тебе уехать. Это то, чего ты хотел.

Он принялся расхаживать по идеально чистому ковру.

Мне не нравится это место. Здесь нет воздуха. Нет коз, которые прорываются через изгороди. Здесь нет Тиффани.

Прошел всего один день после того, как Джек уехал, а он уже скучал по ней. Хотя теперь он знал, что она не выносит вида его шрама.

Если бы его волосы были длиннее, Джек в отчаянии стал бы рвать их на себе.

В дверь позвонили. Джек открыл дверь и, потрясенный, замер.

– Тиффани?

– Да. Это я. Можно… можно мне войти?

Он шагнул назад, дал ей войти, потом закрыл за ней дверь.

– Почему ты здесь?

Когда она вошла, Джеку внезапно показалось, что в квартире не так уж холодно. Тифф направилась в его гостиную, он пошел следом. Она повернулась к нему.

На ней было длинное платье без рукавов, расшитое цветами. С широкими бретельками и с квадратным вырезом. Тифф выглядела бы ангельски красиво, если бы не ее решительный и хмурый вид.

Она сжимала руки, как будто боялась, что иначе они задрожат.

В его сердце появилась надежда, которой он не должен был поддаваться.

Он насторожился. Если она приехала из жалости…

– Я еще не закончила наш вчерашний разговор. Видишь ли, у меня есть право на некоторые ответы… приемлемые ответы. Пока я их от тебя не получила. Ты не сказал, почему отверг меня, когда узнал о своей болезни. И не сказал, почему оттолкнул меня, когда во мне нуждался. – Она понизила голос.

– И не сказал, почему отказался заняться со мной любовью, когда это столько значило!

Ей нужны были ответы? Объяснения? А что потом?

Потом она уедет. Не воображай, что будет по-другому. Она должна уехать.

– Я тебе отвечу. У меня был рак. Я лечился. Было бы неправильно, если бы я обратился к тебе за помощью. Ты бы слишком беспокоилась, и тебе было бы больно.

– И ты подумал, что и дальше должен так себя вести? Хотя тебе может снова понадобиться лечение, если рак вернется? Ты позаботился о нуждах твоего отца, но как насчет нас с тобой?

– Я поступил так ради тебя. Потому что тебе было бы слишком трудно. Ты бы не справилась. Твоя родная мать…

– Плохо обо мне заботилась. И… да, я признаю, что позволила этому слишком сильно повлиять на мою жизнь. Но прежде чем приехать сюда, я долго говорила на эту тему с моими настоящимиродителями, И больше не собираюсь навязываться родной матери. Но с тобой все по-другому. Ты должен был позволить мне выбрать: быть с тобой или нет. Мы сказали, что всегда будем помогать друг другу. Заключили торжественный договор. Я знаю, что тогда мы были детьми, но, черт бы тебя побрал, я думала, он будет кое-что значить на протяжении всей нашей жизни.

– Я высоко ценил нашу дружбу. Договор действительно кое-что для меня значил.

Джек рос вместе с Тиффани и проводил с ней почти все время. Благодаря этому он стал лучше, чем его сердитый отец или его холодная мать.

– Он много значил, Тифф. – Он схватил ее за руки и привлек к себе, взглядом прося Тиффани поверить ему.

Они прижались друг к другу. Он чувствовал, как быстро у нее бьется сердце.

Она свирепо посмотрела на него, хлопая длинными ресницами.

– Разве ты не понимаешь, Тифф? Я знал, что мне будет плохо. Лучше всего было расстаться с тобой до того, как это начнется. Тогда ты смогла бы меня забыть и найти кого-нибудь еще.

– Мне не нужен «кто-нибудь еще». – У нее был потрясенный вид. – Ты просто предполагал. – Она глубоко вздохнула. – Есть только одна настоящая причина, по которой ты меня отталкиваешь. Потому что я недостаточно тебе нужна.

– Это не так! – воскликнул он.

– Тогда докажи. Не потому, что я думаю, будто должна заслужить твою привязанность или ради чего-нибудь еще, но потому, что ты в меня веришь.

Джек отшатнулся от нее.

– Неужели ты успела столько забыть после вчерашнего дня?

Прежде чем она успела попытаться остановить его, он снял рубашку, отбросил ее в сторону и указал на себя. Он выдержал ее взгляд. У него не осталось ничего, кроме гордости.

– Посмотри хорошенько, Тиффани. Посмотри на это уродство. Вчера ты от него отвернулась. Что ж, сегодня ничего не изменилось. Оно осталось прежним. У меня по-прежнему шрам. Я потерял часть самого себя, которую никогда не смогу вернуть. – Он тяжело дышал. – Я оттолкнул тебя. Может быть, совершил ошибку. Не знаю. Я больше ничего не знаю, и то, что ты мне нужна, не означает…

– Перестань. – Она прижала пальцы к его губам. – Есть только один способ.

Она медленно разделась, стоя передним. Наконец осталась совершенно обнаженной, а он – в джинсах. Они глядели друг на Друга.

– Я раздета и унижена, Джек. Посмотри на это.Мне нужен ты, и мне все равно, какой я тебе кажусь. Ты нужен мне так сильно, что я больше ни о чем не могу думать.

– О боже! Я не могу… – Задыхаясь от волнения, он подошел к ней и взял ее за плечи.

– Докажи мне, Джек. Заставь меня поверить, что я тебе не нужна. – Она перевела взгляд на его грудь, затем, закрыв глаза, взяла его за голову и прижала ее к себе. – Я хочу заняться с тобой любовью, Джек. Из-за нашей дружбы, из-за того, что могло быть, и из-за того, что сейчас…

– Я тоже этого хочу. Никогда не хотел ничего сильнее. – Их губы слились в страстном поцелуе.

Джеком овладело безрассудное желание. Он хотел только чувствовать. Не думать, только ощущать. То, что она по-прежнему не могла долго на него смотреть, не имело значения.

Он касался ее гладкой кожи, а Тиффани в ответ все крепче прижималась к нему.

Джек понял, что в ее объятиях снова нашел себя… все, что потерял, когда пытался выжить вдали от нее.

Ему хотелось уложить ее в постель. Казалось, она это поняла, и по выражению ее глаз он догадался, что она согласна.

Джек взял ее на руки и, отнеся в спальню, бережно положил на. кровать, потом лег рядом с ней, обнял за хрупкие плечи и привлек ее к себе.

Уткнувшись лицом в ее волосы, он про себя пообещал Тиффани, что всегда будет ее боготворить.

Они лежали лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза. Он попытался сделать так, чтобы в его взгляде она увидела только желание.

Она прошептала его имя, а потом приподнялась и прижалась щекой к его груди, к той стороне, где был шрам.

Джек едва не отпрянул, но Тиффани крепко сжимала его плечо. Она нежно провела по шраму кончиками пальцев. УДжека вырвался тихий стон.

Он не знал, чего ожидать и что почувствует. Но он чувствовал одно лишь удовольствие!

Она принялась его целовать.

– Ты – Джек. Мой Джек. – Она подняла голову, поцеловала его в ключицу, в шею.

Он потерял голову, оказавшись в ее объятиях, и стал всю ее осыпать поцелуями. Тиффани было ясно, что он ее желает.

– Я вся дрожу, – прошептала она ему на ухо и прижалась к нему грудью. Джек провел руками по ее спине и судорожно прижал Тиффани к себе.

– Из-за тебя я тоже дрожу. – Он погладил ее по волосам и обхватил ладонями лицо.

– Ты действительно можешь мириться с моим уродством, Тифф?

Она посмотрела ему в глаза. В ее взгляде была искренность..

– Вчера… мне было больно за тебя, Джек, потому что ты страдал.

– Хорошо. – Джек решил ей поверить.

Он слегка укусил ее за шею, и она чувственно вздрогнула в его объятиях. Его тело немедленно отреагировало.

– О, Джек! – Ее дыхание стало прерывистым.

– Я скучал по тебе, Тифф. – Его сердце сжалось от… любви.

Да, от любви. Это была не просто дружба и привязанность, а любовь, настолько сильная, что ему захотелось показать Тиффани, как она ему нужна, что? она для него значит.

Когда он ее полюбил? Он не мог сказать. Уже давно. Только не понимал этого.

Он не был уверен, что Тиффани отвечает ему взаимностью. Она его любит. В этом он никогда не сомневался. Но влюбленали она в него? Почему она должна быть в него влюблена?

Джек осторожно коснулся обеими руками ее грудей. Он позволил сердцу признать собственные чувства. Он любит Тиффани.

Джек снял с себя остальную одежду, продолжая смотреть ей в глаза. Потом снова обнял Тиффани. Ему казалось, что он может умереть, если отпустит ее.

Он прижал ее к себе и забыл обо всем, кроме своей страсти к ней.

Тиффани поняла, что теперь они не смогут вернуться обратно к обычной дружеской привязанности, и лелеяла эту мысль. Джек этого хочет. Да, хочет.

– Так и должно быть у нас с тобой. – О господи, пусть он этому верит! Не только сейчас, но и всегда.

– Я хочу, чтобы ты испытала особенные чувства. Для меня никогда ничего не имело такого значения, – прошептал Джек с таким волнением и нежностью, что у нее на глазах выступили слезы.

– Мы оба можем испытать особенные чувства. – Она заморгала, пытаясь не расплакаться, – Заставь меня пылать так, как можешь только ты.

– Тифф! Детка! – Он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал ее в губы. Затем откинул голову и взглянул на нее своими темно-синими глазами. В них пылала страсть. Он наконец-то перестал ее отталкивать… по крайней мере, она всем сердцем верила в это.

– Мы здесь вместе, – прошептала она. Сейчас Джек был ее миром, и она любила его.

Он наклонил голову и принялся покрывать ее поцелуями.

– Тиффани! Не позволяй мне сделать тебе больно.

Она его поняла. Он наверняка знает, что он у нее первый. Тиффани отогнала мысли об опыте, который мог быть у Джека в прошлом.

– Ты не сделаешь мне больно.

Когда он вошел в нее, у него вырвалось приглушенное восклицание. Она прижалась к нему.

Позволь мне исцелить тебя от одиночества и избавить от беды.

– Джек… – у нее по щеке потекла слеза.

Он осушил слезу поцелуем, все глубже проникая в нее. Наконец он задрожал в ее объятиях, и ее охватила радость.

Так и должно быть.

– Мы здесь вместе, Тифф, – он прижался губами к ее губам. – Мы вместе.

– Да, – она глубоко вздохнула. – Да. Я так рада!

Неужели в ее глазах сияла любовь? Если да, то она щедро делилась с ним этой любовью – как его подруга, как его возлюбленная.

Джек уткнулся лицом в ее волосы, и ей показалось, что она слышит его шепот: « Я люблю тебя, Тифф. Я люблю тебя и всегда буду любить».

Но это выдумывало ее сердце. Она устремилась в мир, в котором оказались только они с Джеком. Это был ее мир, и она не хотела, чтобы он когда-нибудь исчез.

Они вместе взобрались на вершину наслаждения и упали, обнимая друг друга. У них колотились сердца.

Я так тебя люблю!

Она рискнула всем. И теперь лежала в его объятиях и знала, что не могла поступить иначе.

Джек ничего ей не обещал, но ей не нужны обещания. Она приподнялась, опираясь на локти, и заглянула в его сонные синие глаза.

Тебе нужно впустить меня к себе навсегда, Джек. Если ты не можешь этого сделать, мы расстанемся.

Ее переполняло чувство нежности.

Я люблю тебя, Джек. Люблю тебя всей душой и хочу, чтобы ты сказал, что этого для тебя достаточно.

Глядя ему в глаза, она протянула руку к его груди.

У него вырвалось резкое восклицание. На краткий миг он обнял Тиффани. Она подумала, что добилась своего, но бросив взгляд на Джека, увидела напряжение на его лице.

Он отвел руку Тиффани в сторону и закрыл глаза. У него вырвался стон.

И он отвернулся.

Она смотрела на его профиль и чувствовала, что у нее разбилось сердце.

После всего, что произошло, она все-таки проиграла. Он не мог принять то, что ей так отчаянно хотелось ему дать. Ее безграничную любовь и привязанность.

Она всхлипнула и отвернулась от него. У нее потекли слезы, ее охватило отчаяние, спустя некоторое время сменившееся беспокойным сном.

Она не почувствовала, как Джек заключил ее в объятия и вздохнул, уткнувшись ей в волосы.

Он тоже заснул.

Глава 11

Тиффани проснулась еще до рассвета. Ее голова лежала на плече Джека, их тела прижимались друг к другу. Наверное, во сне она придвинулась к нему в смутном тревожном порыве. И это вместо того чтобы попрощаться с Джеком, не забывая о чувстве собственного достоинства. Потому что между ними все и впрямь кончено. Прошлой ночью ей все стало ясно.

Тиффани долго лежала в постели, а Джек обнимал ее одной рукой. Так и должно быть всегда. В реальности, а не только в ее воображении, в ее надеждах и в ее мыслях.

И в ее сердце.

Она не могла остаться здесь и оказаться с Джеком лицом к лицу… позволить, чтобы он ее выпроводил, сказал «спасибо, но нет, спасибо», снова разбил ей сердце.

Она уже настрадалась и должна найти способ взять себя в руки и продолжать жить.

Без него. Потому что он отверг последнюю попытку примирения, несмотря ни на что помешал ей.

Тиффани тихо встала с кровати, пошла в ванную, там вымылась и оделась. Когда она направилась к двери квартиры, то услышала у себя за спиной шаги.

– Ты уже встала.

Ей захотелось вернуться в его постель и снова заняться с ним любовью.

Но Джек был не в постели. Он стоял в дверях спальни, на нем были трусы на резинке и футболка.

– Я не хотела тебя будить.

– Я именно так и подумал. – Он сжал губы. Все его тело напряглось. – Тифф…

– Я должна ехать.

Он не любил ее, и, что бы она ни делала, этого не изменить. Теперь она это знала.

– Я возвращаюсь на ферму, буду и дальше работать во «Фреде Фотос», делать вылазки на природу. Я буду жить дальше, Джек. Буду жить дальше и не стану о тебе думать. Не стану о тебе волноваться. Это то, чего ты хочешь, не так ли?

Она ушла из его квартиры и из его жизни.

Джек думал, что сможет перенести боль утраты. Спустя два дня после того, как уехала Тиффани, он уже не был в этом уверен.

Он послал ей сообщение по электронной почте:

Может быть ребенок. Я не предохранялся и не защитил тебя.

Ее ответ пришел на следующий день:

У меня вот-вот должны начаться месячные. Я могу защитить и себя, и еще кого бы то ни было.

Что у них было не так? Он впустил Тиффани к себе, и она занималась с ним любовью так, словно это значило для нее столько же, сколько для него. Он задыхался от наплыва эмоций, хотя и пытался взять себя в руки. Потом заснул, держа Тиффани в объятиях и снова чувствуя, что жизнь – замечательный дар, а не повседневное одиночество, которое нужно переносить.

Уже засыпая, Джек принял решение. Он попросит ее остаться с ним, разделить с ним все то, что может принести жизнь. Тиффани оказалась сильнее, чем он считал, и он ей об этом скажет… попросит у нее прощения.

Но она ушла.

Прошел день, и она снова прислала ему сообщение по электронной почте:

Ребенка нет.

Несколько дней Джек расхаживал по квартире, думая о Тиффани, стремясь к ней. Наконец понял, что должен взять себя в руки. Он получал хорошие сообщения о Сэмюэле, но это мало помогало. Он снова принялся за работу. Как и надлежало, защищал интересы клиентов. И скучал по Тиффани.

Казалось, что каждый день, каждую ночь его сердцем постепенно овладевало безрассудство. Они с Тиффани не должны жить в разлуке.Эта мысль пришла в голову Джеку в субботу утром, когда он пил кофе и, не открывая дверей балкона, смотрел на городскую картину, изображающую небо.

– Я люблю ее и хочу ее. Она так мне нужна! И я не знаю, что делать.

Наконец-то он признался в этом вслух. Он был в смятении, не мог понять, что же делать дальше. Ему просто хотелось заключить Тиффани в объятия и попросить прощения. За все. Хотелось сказать ей, что они могут попытаться зачать ребенка, если она этого хочет. Но он не знал, хочет ли сама она ребенка. И дело было не только в этом.

Все же было бы замечательно, если бы она родила ему ребенка. Он создал бы с ней семью, связал себя с ней обязательствами и никогда бы ее не оставил, что бы ни случилось. Его пальцы коснулись шрама под рубашкой.

Я скучаю по тебе, Тифф. Так сильно скучаю!

Сначала, оберегая, он избегал заниматься с ней любовью, хотя и был в нее влюблен. Ему хотелось спасти ее от его тревог. Теперь Джек признал, что, когда он так рассуждал, то был к ней несправедлив.

На самом деле ему хотелось уберечь самого себя от боли, которую он мог испытать, если его отвергнет Тиффани. Из-за шрама, из-за того, что теперь он мог предложить ей меньше, чем раньше.

Но ее любовь была такой великодушной! Ее взгляд был таким искренним!

Тиффани прикасалась к его ранам и гладила их так, будто и эта его часть была для нее драгоценной.

Ты ожидал, что она тебя отвергнет, испугается твоего шрама и уйдет. Будет холодной, какой всю жизнь была твоя мать. Не сможет тебя любить, как, по твоему мнению, тебя никогда не любил Сэмюэл. Даже после того, как она обнажилась перед тобой, физически и эмоционально, ты все еще ожидал этого от Тиффани.

Она завладела всеми его мыслями и чувствами.

Что касается родителей, то Джек наблюдал за ними – в широком смысле – с некоторого расстояния. Его мать еще не вернулась, что пока было к лучшему, а отец с успехом проходил курс лечения, который должен был пройти двумя десятиле– тиями раньше. Айлин так и останется эгоисткой, а Сэмюэл, возможно, будет по-прежнему испыты– вать неприязнь к Джеку. На самом деле это даже не имело значения, при условии, что Джек сделает для них все возможное.

Позволив Тиффани уехать, Джек понял, как она ему нужна.

Неужели он потерял ее?

Джек не связывал себя с ней обязательствами. Он собирался и хотел так поступить, но упустил момент. А потом они заснули, а потом она поднялась и уехала.

Кто-то принялся стучать в дверь квартиры, и у Джека заколотилось сердце. Неужели она вернулась к нему?

С какой стати ей возвращаться? Ты только и делал, что отталкивал ее.

Его поведения вполне достаточно, чтобы убить ее любовь к нему. У них был секс. Но перед тем ему следовало сказать ей столько важных слов! Теперь нужно все исправить и надеяться, что она согласится, когда он предложит ей свою любовь.

Джек открыл дверь, но за дверью оказалась не Тиффани. Пока он пытался справиться с разочарованием, в квартиру вошел старший из братьев Тиффани, Кейн.

– Привет, – пробормотал Джек.

– Мне бы хотелось врезать тебе так, чтобы ты оказался на полу. – Друг Джека пристально посмотрел на него.

В его взгляде были гнев, обвинение и… жалость?

– Тиффани тебе рассказала?

– Она сказала мне, что ты, кажется, ее любишь, но недостаточно. И что не желаешь, чтобы она оставалась с тобой. – Кейн сжал кулак. – В чем дело, Джек? Ведь моя сестра – лучшее, что когда-либо с тобой случалось или случится. И если она тебя любит, ты тоже должен ее любить.

– Я знаю. Я понял. – Понял, что вел себя как дурак и что должен убедить ее дать ему еще один шанс! – Мне нужно поехать к ней, попросить у нее прощения…

– Моя сестра исхудала и побледнела, Джек. У нее такой вид, будто она страдает. Я беспокоюсь о ней. – Кейн не стал дожидаться ответа и снова бросился в атаку: – Я думаю, что она мучается из-за тебя. Либо я заставлю тебя избавить ее от мучений, либо набью тебе морду… даже если ты мой друг.

Тиффани побледнела? Исхудала?

– Она утверждала, что не беременна, – вырвалось у Джека.

Из-за того, что сказал ему Кейн, его неуверенность быстро сменилась паникой.

Тяжелое заболевание могло проявляться в потере веса. Что, если она… серьезно заболела? Он должен ее увидеть, должен убедиться в том, что у нее все в порядке!

– Как могла моя сестра забеременеть? Чтобы это произошло, надо было…

– Да… – Он не собирался извиняться за то, что будет лелеять Тиффани до конца своих дней. Ему надо ее увидеть. – Я должен поехать к ней.

Он поедет. А когда встретится с ней, то признается ей в любви. Даже если слишком поздно и она не ответит ему взаимностью.

Возможно, Кейн о чем-то спросил его или что-то сказал. Джек ничего не услышал. Он собрал необходимые вещи, взял с собой бумажник и ключи и вышел, оставив Кейна в полной растерянности. Потом сел в джип и уехал.

Если ее брат поедет за ним на ферму и попытается ему помешать, Джеку придется иметь дело и с этим. Ничто не станет преградой между ним и Тиффани.

* * *

Тиффани разговаривала со своей козой-богиней, шепча ей на ухо о своих неприятностях. Ей казалось, что в последнее время Амалтея стала немного дружелюбнее. Может быть, козе тоже не повезло в любви?

– Ты не обязана быть моим домашним зверьком, Амалтея. Я отпущу тебя, чтобы ты могла проводить все свое время с другими козами. Я тебя не стану заставлять меня любить. Не стану. Знаешь, я выкинула его из моего сердца. – Но у нее на глазах выступили слезы. – Я так сильно его любила! А он меня обидел. Он очень меня обидел, Амалтея. Потому что недостаточно сильно меня полюбил.

Они были во дворе возле ее коттеджа. Когда Тиффани услышала шум приближающегося автомобиля, она предположила, что это отец – или Кейн, который вчера неожиданно приехал, а потом снова исчез, так же внезапно. И кто знает, куда? Она не подняла глаз.

Это могла быть мама, которая приехала, чтобы нарвать фиг с дерева, росшегона краю двора. Они станут разговаривать о варенье из фиг, и Тиффани сделает вид, что все в порядке.

– Тиффани! – Перед ней стоял Джек, в облегающей зеленой футболке и джинсах. Тиффани уставилась на него, потеряв дар речи.

Она не ожидала его увидеть. Поднявшись на ноги, она почувствовала, что задыхается.

Тиффани шлепнула Амалтею по заду, и та побежала обратно к жилому дому, во дворе которого работал Кевин. Он впустит козу в загон к другим козам.

На полпути коза в нерешительности остановилась и оглянулась. Можно было подумать, она пыталась решить, уйти ей или остаться. Потом она тихо заблеяла, мотнула головой и пошла дальше.

Тиффани взглянула на Джека.

– Почему ты здесь? – Она внимательно смотрела на него, не в силах отвести глаз. У него был несчастный вид. Напряженный. Тиффани чувствовала себя точно так же.

– Я все время думал о тебе. А потом приехал Кейн и сказал, что ты выглядишь так, будто заболела. – Его проницательные синие глаза вглядывались в Тиффани.

– Мой брат не должен был ничего обо мне рассказывать. – Тиффани отвернулась, вошла в коттедж и направилась на кухню. Она собиралась поставить чайник. Вести себя так, будто могла контролировать свое учащенно бившееся сердце.

Или чувство надежды, вызванное тем, что Джек был здесь. Джек беспокоился о ней.

Только потому, что Кейн вмешался туда, куда ему не следовало вмешиваться.

Джек вошел следом за ней и закрыл дверь.

– Ты утверждала, что не беременна.

– Я не беременна. – Его слова опечалили ее. – Я послала тебе сообщение по электронной почте.

Неужели Джек приехал именно поэтому? Неужели из-за приезда Кейна он подумал, что она беременна? Это лишено всякого смысла… но она потом скажет Кейну, что он не должен был приезжать к Джеку.

– Да, ты послала мне сообщение по электронной почте. – Он снова окинул ее взглядом, но это все-таки его не успокоило.

Тиффани жалела, что не надела другие джинсы. Эти были мешковатыми и в козьей шерсти. Ей не хотелось говорить Джеку, что в последнее время она плохо ела, ведь тогда он мог догадаться, что она тосковала по нему, и пожалел бы ее.

Нет. Тиффани не хотела, чтобы Джек ее жалел. Но она все-таки желала, чтобы он ее любил.

– Я хочу, чтобы ты обратилась к доктору, чтобы тебя осмотрели и убедились в том, что ты здорова. – Он шагнул вперед и схватил ее за руки. Она почувствовала, что у него дрожат пальцы.

– Я не больна, Джек. Честно.

Джек решил к ней приехать, подумав, что она заболела?

Почему же он не позволил ей заботиться о нем, когда заболел он?

Джек еще крепче сжал ее руки.

– Как ты можешь быть уверена? Ты непохожа на себя. У тебя тени под глазами, лицо бледное. Ты похудела.

Почему бы не рассказать ему?

– Я совершенно здорова, Джек. Она высвободилась и шагнула назад.

– Я просто стараюсь пережить потерю мужчины, которого люблю. Потому что этот мужчина повернулся ко мне спиной и не позволил мне заботиться о нем и разделить с ним его бремя, когда он в этом нуждался. И даже после того, как я отдала ему всю себя, моей любви все-таки оказалось недостаточно.

Она глубоко вздохнула.

– Ты не мог вынести, что я дотронусь до твоего шрама, что я полюблю эту часть тебя, даже после того, как мы отдались друг другу.

– Вот как ты думаешь? – Он ошеломленно уставился на нее. – Той ночью… твоя близость, все это… так много значило, что я потерял самообладание. Я старался овладеть собой. Я думал, что ты поняла.

Он сжал кулаки. Но его глаза… о, эти темно-синие глаза были полны любовью к ней.

– Ты не обнял меня, Джек.

– Нет. Когда я почувствовал, что достаточно овладел собой, чтобы обнять тебя и не… расплакаться, я прижал тебя к себе. Но ты уже заснула. – Он с трудом проглотил ком в горле. – Я обнимал тебя всю ночь и не хотел отпускать.

Джек обнимал ее и хотел, чтобы она осталась с ним навсегда?

– Вот как? Ты должен мне доверять, Джек. Должен понять, что при виде твоего шрама мне становится больно из-за того, через что ты прошел. Ты это понимаешь? Ты любишь меня так сильно, как мне нужно? Достаточно, чтобы мог мне поверить, когда я говорю, что тебе принадлежит мое сердце? Достаточно, чтобы позволить мне быть рядом с тобой, что бы ни случилось? Я достаточно сильна для этого. Ты должен мне верить.

Джек растроганно смотрел на женщину, которую так любил. Благодаря Тиффани у него теперь был шанс.

– Я хочу быть с тобой до конца жизни. Как твой друг…

Когда он произнес эти слова, на ее лице появилось еле заметное напряженное выражение. Как будто она ждала очередного удара.

Джек шагнул вперед, взял ее за руки и сжал их.

– Как твой друг и как твой возлюбленный.Я хочу развить наши отношения и сделать их лучше. Я никогда не чувствовал того, что испытал, держа тебя в объятиях и занимаясь с тобой любовью. Никогда.Но я хочу снова и снова испытывать эти чувства с тобой.

Он привлек ее к себе, продолжая держать за руки, пока их ладони не коснулись его груди. Груди, на которой был шрам, заметный под облегающей футболкой.

И все же Джек об этом не думал. Ему хотелось лишь убедиться в том, что у Тиффани все в порядке.

– Тебе так же нужно заботиться обо мне, как и мне – о тебе. Теперь я это понимаю. И мне нужно, чтобы ты знала: я люблю тебя достаточно,Тифф. Больше чем достаточно.

Тиффани едва не задохнулась от его признания, а он продолжал:

– Прости, что я лишил тебя шанса быть со мной, когда мне делали операцию и когда меня лечили. Ты была со мной в моем сердце. Каждый день. Я хранил твои фотографии у себя в компьютере, на тумбочке. Тосковал по тебе каждый миг, каждый день.

Тиффани не удержалась и заговорила:

– Я тоже тосковала. – О, как она по нему скучала!

Джек обнял ее и прижал к себе.

– Я пытался защитить тебя от боли, но вместо этого сам причинил тебе боль. Ты можешь меня простить? Я ведь пытался защитить и себя. Я так тебя люблю! Я так в тебя влюблен!В глубине души я беспокоился, что ты будешь считать меня менее мужественным. Пожалуйста, скажи, что у нас есть шанс несмотря на мои неправильные решения.

– Ты принимал эти решения из лучших побуждений. Я понимаю. – Он любит ее. Как воспарило ее сердце! Она подняла руку и коснулась пальцами его губ. – Да, я могу тебя простить. Потому что тоже тебя люблю. Всем сердцем.

– Тогда… – Джек глубоко вздохнул и посмотрел ей в глаза. – Если я все еще тебе нужен, Тифф… изувеченный и неуверенный в себе, но очень, очень сильно влюбленный в тебя… ты выйдешь за меня замуж? Может быть, мы поселимся где-нибудь поблизости отсюда и от Сиднея, чтобы оба могли продолжать работать? Я бы не возражал, если бы у нас была маленькая ферма… и несколько коз.

У нее выступили слезы на глазах.

– Да, Джек. Да, я выйду за тебя замуж и буду жить с тобой там, где мы решим. Благодаря тебе я поняла, что цеплялась за прошлое, что считала, будто не отвечаю каким-то требованиям, раз родная мать меня не любит, и пыталась это исправить. Теперь я знаю: чтобы заслужить любовь, не нужно навязываться или делать что-то особенное. Если отношения такие, какими и должны быть, любовь приходит естественно, как результат уважения, привязанности и обязательств друг перед другом.

– Я никого не мог бы любить сильнее, чем тебя. – Джек обнял ее. – У моих родителей проблемы, но я присматриваю за ними. Врачи прописали Сэмюэлу длительное лечение, которое поможет ему сдерживать гнев. Если мой отец обретет равновесие, а Айлин будет хорошо себя вести, я думаю, они будут счастливы, насколько это для них возможно. Но с тобой я хочу большего. Она улыбнулась.