Текст книги "Она принадлежит мне (СИ)"

Автор книги: Дженна Джей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Айзек прислонился к стойке, наблюдая за тем, как я намазываю хлеб маслом и добавляю сыр.

– Это звучит потрясающе, – сказал он. – и выглядит очень аппетитно.

Я улыбнулась, выкладывая бутерброды на сковородку, масло шипело и таяло

– Что ж, тогда тебя ждёт угощение. Просто подожди, пока ты не попробуешь это на вкус.

Пока мы ждали, пока приготовятся бутерброды, я рассказала Айзеку еще несколько историй о своем детстве. Когда бутербродами были готовы, мы сели за стол и откусили по кусочку.

Глаза Айзека расширились от удивления, когда он попробовал сэндвич.

– Вау, это невероятно, – сказал он. – Твоя мама действительно знала, что делала.

***

После купания, я отнесла все мои полотенца на стирку и пошла просить новые у Айзека. После того как я постучалась, и он не открыл, я решила зайти и самой быстро забрать их. Будучи впервые в его спальню, я поняла, что она отличалась от моей. Стены были выкрашены в приглушенный голубой цвет, а кровать была аккуратно застелена белыми простынями. Я заметила стопку полотенец на стуле в углу комнаты и подошла, чтобы взять одно.

Когда я потянулась за полотенцами, то услышала позади себя шорох. Я обернулась и увидела Айзека, стоящего в дверях и смотрящего на меня пристальным взглядом.

– Ты напугал меня, прости что без спросу, мне нужно было только и полотенце, – сказала я, прижимая полотенце к груди.

Айзек ничего не сказал. Он просто шел ко мне, медленно и обдуманно, пока не оказался всего в нескольких шагах от меня. Я чувствовала его дыхание на своей коже, и у меня по спине пробежала дрожь.

Не говоря ни слова, он протянул руку и забрал у меня полотенце, бросив его на пол. Он положил руки мне на талию и притянул меня ближе, прижимаясь своим телом к моему.

– Ничего страшного. Мой дом – твой дом. – прошептал он, его губы коснулись моего уха.

Я почувствовала, как по моему телу пробежал прилив желания, и я больше не могла сопротивляться ему.

Он впивается в мои губы и страстно целует меня. Я запускаю руки ему под рубашку и стаскиваю её через голову. Я чувствую, как колотится его сердце в груди. Он кидает меня на постель, обнимает меня и прижимает к себе, поглаживая мою спину.

– Я больше не могу этого выносить, – шепчет он, когда проводит руками по моим волосам и целует маленькую часть моей груди, которая выглядывает из-под верхней части моей ночной рубашки.

Я полностью теряюсь в этом новом ощущении. Настолько сильно, что я почти не замечаю, как он задирает мою ночную рубашку и обнажает мою грудь. Он снимает с меня ночную рубашку и бросает её на пол рядом со своей рубашкой. Я чувствую тепло его тела рядом со своим обнаженным животом и грудью. Он берет сосок в рот и дразнит его языком. Айзек слегка покусывает зубами мою чувствительную кожу.

Мне чертовски страшно и волнительно.

Мы прижимаемся сильнее, и я чувствую, как его пульсирующий член прижимается ко мне. От чего я начинаю нервничать сильнее.

Айзек взрослый мужчина и я мне стыдно признаваться ему, что я всё ещё девственница.

Желание было слишком сильнее, чтобы терять время на разговоры.

Мои руки блуждают по его мускулистой спине, тянут за пояс брюк и плавно скользят ниже. Он встает на колени и медленно стягивает штаны до конца. Я много раз видела его без рубашки, но никогда полностью обнаженным. Я ловлю себя на том, что испытываю трепет, когда смотрю на него. Его тело выглядит как идеальная скульптура.

Видя, насколько он большой, мои глаза расширяться.

Я сажусь, в то время как он все ещё стоит на коленях между моих ног. Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня, и я беру его голову в свои руки. Мои пальцы пробегают по его волосам, по заросшей щетиной щекам, вниз по шее, по груди и останавливаются на животе. Мне страшно ласкать его твердый, как камень, член, но я могу быстро преодолеть это чувство и продолжать крепко сжимать его длинными движениями. Она горячая на ощупь и гладкая, как бархат.

Я боюсь быть неловкой и неумелой. Но было странное ощущение лёгкости. Словно я делаю это не впервой.

Мы вместе откидываемся снова на постель. Я пытаюсь быть терпеливой, но чувствую, что подсознательно прижимаюсь бедрами к его бедрам, страстно желая, чтобы он вошёл в меня, не в состоянии больше ждать. Его чувственные, и жадные поцелуи кружат бабочек в моём животе.

Он опускается вниз, облизывания и покусывания спускаются к моему животу. Его руки поднимаются, чтобы обхватить мою грудь. Он сжимает и пощипывает мои соски.

Его действия вскрикивают мою голову. Айзек спускается поцелуями ниже.

Я этого не вынесу. Чёрт.

Внезапно я понимаю, что наступила пауза.

Неужели я сделала что-то не так? Господи, может надо было ему сразу признаться?

Наступает тишина, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием. И в то время, когда мне хочется закопаться от стыда, он вводит в меня свой язык, от которого у меня наступает эйфористический шок. Он лизал нежно и медленно, осторожно проводя по клитору длинными движениями, постепенно увеличивая темп. Я впиваюсь руками в его волосы, не желая его отпускать. Айзек стал нежно пососал клитор и продолжал делать долгие движения языком.

– Чёрт. – Не в состоянии больше держать это в себе, я начинаю стонать, когда подхожу к оргазму.

Он взбирается обратно, в то время как меня все ещё прихожу в себя. Я чувствую свой запах и вкус его губах, когда он целует меня.

Прежде чем успеваю осознать, я нервно выпаливаю:

– Пожалуйста, будь нежен.

Я была уверена, что он будет застигнут врасплох, но вместо этого он смотрит мне в глаза и шепчет:

– Конечно, сладкая. Не волнуйся.

Но как же можно не беспокоиться, когда он, такой большой, собирается входить в меня.

Айзек делает это медленно, но устойчиво.

Мое тело напрягается; я крепче сжимаю его плечи, готовясь к тому, что будет дальше. Он замечает, что я напряжена.

Из страха и беспокойства он останавливается.

– Я делаю тебе больно?

– Нет, я в порядке, – отвечаю я тихо.

– Тогда выдохни и расслабься.

С каждым глубоким толчком я чувствую, как начинаю получать больше удовольствия. Я чувствую его дыхание на себе. Он проводит дорожку из поцелуев – мои губы, мочка уха, шея, не оставляя не одну часть без внимания. Я ощущаю тепло и мягкость его губ, которое посылает волны экстаза. Наконец-то я могу полностью расслабиться.

Никакой боли. Удивительно.

Теперь я могу наслаждаться каждым движением, которое наши тела совершают в унисон. Он должно быть тоже это чувствует, ибо его движения становятся быстрее и жестче.

Прежде чем я полностью достигаю своего пика, он хватает меня за бедра, и мы снова становимся совершенно неподвижными, что заставляет меня громко ахнуть.

– Блять, детка, с тобой всегда так хорошо, – говорит он полу стоном.

Он издает удовлетворенный стон, сопровождаемый последним сильным толчком. Мы находимся в полной гармонии с его телом, и я чувствую каждый пульс и движение, взрывающегося внутри меня. Я едва могу сделать вздох, от накатывающего оргазма.

Сейчас я понимаю, как сильно я влюблена в него и как же хорошо мне с ним.

Я так долго переживала по поводу моих чувств, но сейчас я осознала – я хочу быть с ним и никогда не хочу отпускать.

Но не успеваю я открыть и рта как он нежно берет моё лицо в свои ладони. Мы стоим нос к носу, чувствуя дыхание друг друга на своих губах.

– Мне кажешься, я влюбилась. – Признаюсь я, прерывая тишину.

– И я. – Тихо отвечает Айзек.

Мы продолжаем обнимать друг друга, пока наши тела успокаиваются, а мысли бешено бегают от радости. Он ложится на спину, и я прижимаюсь лицом к его шее и вдыхая восхитительный аромат горячего секса и страсти.

***

Когда эйфория случившегося проходит и здравый смыл возвращается ко мне – беспокойство не отпускает меня.

У меня были парни, но до секса это никогда не доходило. Мне всегда казалось это чем-то сакральным. Я всегда мечтала о том, как это будет происходить с моим любимым человек и невероятно романтично. Идея лишиться девственности в детдоме или на вечеринке, где-то в углу, казалась мне отвратительной.

Но я не была монашкой и не малого знала.

Да, кровь может не пойти в первый раз, но с размером как у Айзека, она может пойти даже если ты далеко не девственница.

Хотя бы можно же ощутить какой-то дискомфорт?

Почему всё прошло так гладко? Почему моё тело словно знало, что делать?

И хотя, наслышавшись разных историй я была рада, что со мной всё прошло так хорошо – меня всё равно это гложет.

Я решила взять его компьютер и посмотреть в интернете. Мне нужно было узнать это, и я была готова открыть интернет-браузер и сразу перейти на поиск, если бы не увидела папку со своим именем. Интерес взял вверх, и я открыла. Мое сердце учащенно забилось, не зная, чего ожидать. Внутри были мои фотографии, сделанные без моего ведома.

Это была смутная и тёмная фотография. Я сижу на заднем сидении его машины, с закрытыми глазами – скорее всего сплю.

Я никогда не ехала с ним на машине.

Открывая информацию о фото, я чувствую, как моё сердце лезет в горло, когда вижу дату.

***

Татуировка, выглядывающая из-под кофты Айзека, меня интересовала уже давно. Это был большой рисунок, который покрывал всю его спину – дизайн был замысловат и полон деталей. Там изображался феникс, восстающий из пепла. Перья феникса были смесью оранжевого, желтого и красного цветов, а его крылья величественно расправлены. Создавалось впечатление, будто феникс стоит на темном дымчатом фоне.

Я провела пальцами по татуировке на спине Айзека, ощущая грубую текстуру чернил под кончиками пальцев. Он вернулся уставшим и лёг на диван. Я сидела на полу возле него.

– Айзек, тату за секрет? – сказала я, поворачиваясь к нему лицом.

– Конечно, что ты хочешь знать? – ответил он.

– Что за история стоит за этим? – спросила я, любопытство взяло верх надо мной.

– В меня стреляли, когда я служил в армии, и это оставило довольно неприятный шрам. Тату, чтобы скрыть это.

– Какой кошмар! Когда это было?

Он сжал губы в линию.

– Около 10 лет назад. И так, каким бы секретом ты бы хотела поделиться?

Было видно, что он не хотел говорить об этом. Я проглотила ком в горле перед тем, как ответить.

– Хочу поделиться чужим секретом.

– Например?

– Твоим.

Айзек поднял брови удивляясь.

– Заинтригован. Рассказывай.

– Мы были знакомы до этого.

6

Я не могу этого отрицать.

Мне нравится эта новая Кристал.

Она милая и добрая, любит носить платья и заплетает волосы в косы, как лесная нимфа. Она любит проводить со мной время, пытается учиться здешнему стилю жизни и провожает меня, когда я ухожу такими благодарными глазами будто бы я какой-то герой.

И не поймите меня неправильно, я наслаждаюсь её обществом…но иногда я не могу удержаться от тоски по моей Кристал. Той, кто была свирепой и независимой, кто ни не терпел дерьма от меня. Та, кто бросила бы мне вызов и укусила в ответ, когда я этого заслуживал. Она была похожа на дикое животное, неукротимое и непредсказуемое, и именно это делало её неотразимой для меня. Кристал была такой какой я её сделал.

Но теперь она всего лишь тень себя прежней. Она потеряла свою искру, страсть и сущность.

Я скучаю по острым ощущениям наших сражений, по электричеству наших споров.

Но сейчас все, что у меня есть, – это послушное, благодарное создание.

У меня такое чувство, будто я что-то потерял.

Я хотел, чтобы она разозлилась, оттолкнула меня, бросила вызов. Именно тогда она была по-настоящему живой. Это было похоже на наблюдение за диким животным в его стихии, неукротимым и непреклонным. И теперь, с потерей памяти, эта часть её исчезла.

Мне была невыносима мысль о том, чтобы превратить Кристал в послушное существо, которое выполняло бы все мои команды. Это та, кем она была до встречи со мной, а не тем, кем я хотел, чтобы она была.

Блять, я не собирался делать из неё ручного зверка. Кролик должен убегать от волка, сражаться с ним. А не следовать за ним.

Я хотел, чтобы она была самостоятельной личностью, со своими собственными мыслями и мнениями, чтобы она могла постоять за себя. Да, с моей Кристал было трудно обращаться, но, по крайней мере, в ней горел огонь. Она была силой, с которой приходилось считаться, и я восхищался этим в ней. Я просто хотел, чтобы она была верна себе, даже если для этого иногда приходилось сталкиваться со мной лбами.

С новой Кристал пришли новые проблемы.

Я всегда замечал любопытство в её глазах, когда она смотрела на меня, гадая, какие секреты я храню. Она задавала мне вопросы о моём прошлом, о том, как я служил в армии, или о том, что я делаю.

Иногда её вопросы граничили с подозрением, расспрашивая меня о каждой мелочи. Но сложнее всего было когда Кристал просилась поехать со мной в город, спрашивала, что же я храню в гараже, и хотела узнать, что случилось на первом этаже.

Сначала я не придал этому особого значения. Я был рад, что она была рядом, и охотно отвечал на её вопросы, всегда имея наготове правдоподобное объяснение. Было легко извернуться, особенно когда она сама не помнила некоторые вещи как номер своей подруги или где конкретно она сошла, когда приезжала из Сан Диего.

Мне нравился этот адреналин.

Но время шло, и вероятно, подсознательно она чувствовала, что в происходящем есть несостыковки.

Я, конечно, сохранял хладнокровие. У меня на всё был ответ, и я всегда старался, чтобы мои истории были правдивы. Но в глубине души, я не мог отделаться от ощущения, что она совсем скоро подберётся близко к правде.

***

Чёрт.

На ней не было лица. Я видел, как медленно её глаза расширились от шока и как учащалось дыхание, но не мог проронить и слова.

– Я так и знала! – закричала она, и её голос эхом разнесся по комнате.

Я потянулся, чтобы коснуться её руки, попытаться успокоить, но она отпрянула от меня.

– Послушай-

– Не прикасайся ко мне! – закричала она, пятясь от меня. – Ты мне врал всё это время! Как ты мог?

Я знал, что должен объясниться, рассказать ей все. Но слова застряли у меня в горле, и я не мог найти правильного способа рассказать всё.

Она покачала головой и побежала на кухню. Я последовал за ней.

– Кристал, пожалуйста, – взмолился я, делая шаг ближе к ней. – Позволь мне объяснить.

Но она просто повернулась ко мне спиной, её плечи напряглись. Было ощущение, что единственное, что её держит это стол на который она опиралась.

Кристал резко схватила нож возле себя и закричала, чтобы я не подходил ближе.

– Послушай меня, – сказал я, но она оборвала меня.

Её взгляд был полон гнева и предательства.

– Не подходи ко мне! – закричала она.

Её руки дрожали, когда она размахивала ножом.

– Кто ты на самом деле? – Я слышал боль в её голосе. И это разрывало меня на кусочки.

– Я Айзек, я живу в лесу больше пяти лет и это мой дом.

Мой говор был лишь возможностью отвлечь ей. Я сделал резкое движение в её сторону, и перехватил нож с неё рук. Она закричала от страха, зажмурив глаза.

– Посмотри на меня! – Зарычал я и направил нож на себя.

Без колебаний я вонзил острие в свою щёку, ощущая, как кровь струйкой стекает по моему лицу. Глаза Кристал расширились от ужаса. Но я не мог остановиться. Боль была невыносимой, и я хотел, чтобы она знала, как далеко я готов зайти. Поэтому я сделал ещё один глубокий порез ниже предыдущего.

Я чувствовал её страх и нерешительность, смотря как она застыла на месте. Прилив адреналина, пульсирующего в моих венах, только усилил мой трепет, когда кровь стала медленно просачиваться наружу.

– Что ты делаешь?! – Кристал вскрикнула в панике.

Я не мог удержаться от удовлетворенной ухмылки.

– Моя дорогая, ты угрожала мне этим ножом. Разве ты не хотела причинить мне боль? Ну, вот я и здесь. Давай, Кристал. Сделай это. Сделай мне больно. – Я направил кровавый нож на неё.

Она испугано уставилась на меня, сжимая руки вместе.

– Я… я не этого хотела. П-просто

– Просто что? у тебя в руке был нож? Был! И ты махала им в мою сторону, – спокойно ответил я. – Ну и что с того, что ты этого не хотела? Намерения не имеют значения. Действия делают.

Кристал пыталась в голове обработать происходящее вокруг.

– Ты видишь, до чего ты меня довела? – говорил я, наслаждаясь страхом в ее глазах. – Ты угрожала мне этим ножом, а теперь посмотри, что ты заставила меня сделать.

Она побледнела, пытаясь найти слова для ответа. Её рот был слегка приоткрыты, губы еле заметно дрожали, она пыталась заговорить, но в шоковом состоянии не могла проронить и слова.

– Ты не можешь просто так ходить и угрожать людям ножом, Кристал. – Я опустил нож, тем временем кровь уже начала течь с моего подбородка вниз, пачкая мою однжду. – Это неправильно.

Красная жидкость уже капала на пол.

Её глаза были прикованы к крови, тому как медленно она продолжает свой путь по всей поверхности, которую встречает. В воздухе повисло напряжение.

Кристал потеряла контроль над собой и чуть не упала. Я потянул её за руку и прижал к стене. Она опиралась об меня, крепко держась за мои плечи. Наши тела были так близко, что мы могли ощутить дыхание друг друга на себе. Сердце Кристал колотилось так сильно, что мне показалось, что оно вот-вот выскочит у нее из груди.

– Что за безумие? – Прошептала она про себя, но расстояние между нами позволило мне это услышить.

Я наклонился и прошептал ей на ухо:

– Ты думаешь, это безумие? Ты понятия не имеешь, что такое безумие, моя дорогая.

Когда я наклонился, чтобы поцеловать её, она внезапно повернула голову, не желая отвечать мне. Я впилась в её губ несмотря на отпор, и она зубами вонзилась в мою нижнюю губу. Я издал низкий рык боли и слегка отстранился, чувствуя металлической вкус этой теплой жидкости.

– Что, черт возьми, это было? – потребовала я, горя гневом и возбуждением.

Неужели у нашего тигрёнка выросли клыки?

Очень хорошо.

Злая ухмылка заиграла на моих губах, осматривая её сверху вниз.

Моё желание подпитывалось лишь сильнее.

– Знаешь что, Кристал? Это так чертовски заводит меня, – сказала я низким, хрипловатым голосом.

Я видел этот огонь в её глазах, смесь страха и желания, когда она пыталась отстраниться от меня. Но я не отпускал Кристал. Вместо этого я схватился за её талию и притянул ближе к себе лишь сильнее, заставляя её ахать от неожиданности.

Кристал с сильной наступила на мою ногу и попыталась убежать.

Хорошая попытка. Жаль, не получилось.

– Хватит! Перестань трогать меня! – зарычала она.

Да, детка, да. Пусть страх питает тебя. Бери и потребляй всё, что в тебе есть как источник энергии.

Своими такими мелкими по сравнению со мной, кулаками, она била меня в грудь.

– О, не волнуйся, – сказал я, делая шаг к ней и расправляясь, чтобы ей было удобнее. – Я не трону тебя… если ты этого не захочешь.

– Нигодяй!

Последовал ряд оскорблений в мою сторону вместе с ударами.

Вскоре она устала и запыхтела, тогда мне всё это надоело и я в одну руку схватил её оба запястья.

– Что ты знаешь? – потребовала я.

Ответа не последовало.

– Хорошо…

Я сжал её руки лишь сильнее.

– Отпусти меня!

– Ответишь – отпушу.

Она заколебалась, прежде чем ответить.

– Я видела фотографию, на которой я сплю в твоей машине.

– И это всё? – спросил я. – Ты лжешь мне. Скажи мне правду.

– Клянусь, это всё, что я видела. Отпусти, мне больно!

Я отпустил её запястья и вместо этого взяв её за предплечье, притянул к себе. Мои губы оказались в миллиметровой близости к её уху.

– Ты играешь с огнем, – прошипел я. – И ты понятия не имеешь, как это горячо обжигает.

Отпустив её, мгновение я изучал её лицо, ища хоть какой-нибудь намек на обман.

Её брови нахмурились, а губы задрожали. Слезы текли по щекам, оставляя блестящие дорожки на коже. Она вцепилась в свои волосы, в отчаянии дергая их за пряди. Тело Кристал сотрясалось от рыданий, а грудь вздымалась при каждом неровном вдохе. Несмотря на своё состоянии истерики, она хорошо держалась, прикусив нижнюю губу, чтобы подавить рыдания, которые грозили вырваться наружу.

С глубоким вздохом я отступил назад.

– Я верю тебе, – сказала я.

Кристал стояла, не сводя с меня глаз. Напряжение в воздухе было густым и осязаемым.

Я наблюдал, как она рухнула на пол и сотряслась животным рыданием. Часть меня хотела подойти к ней, обнять и успокоить, но другая часть меня знала, что я не могу.

Ещё нет.

Мне лишь оставалось стоять на месте и наблюдать за её хрупкой фигуры.

Прошло, казалось, целую вечность, прежде чем рыдания Кристал начали стихать. Она посмотрела на меня снизу сквозь темные пряди волос, спадающие на её лицо. Её глаза были красными и опухшими, и я мог видеть в них боль и замешательство.

– Почему? – прошептала она едва слышным голосом.

Я глубоко вздохнул, налил себя виски.

– Почему что?

Сделав большой глоток, я приблизился к ней, опустившись на колени так, чтобы мы были глаза в глаза.

Она молча наблюдала за мной.

– Почему ты так поступил со мной? – повторила Кристал.

Я посмотрел на нее с удивлением, издав низкий смешок.

– Ты даже не знаешь, что я сделал, – ответил я самодовольным тоном.

Я протянул ей стакан, и на моё удивление, она без лишних слов сделала глоток, допив напиток одним глотком.

– Может, я и не знаю, что ты сделал, но я знаю, что это было что-то ужасное. Что-то, что разрывает меня на части внутри, – процедила она, крепко сжав стакан в руках.

Я наклонился к ней поближе.

– Ужасное? Возможно это было необходимо, – прошептал я, мое дыхание обжигало ее кожу.

Я выпрямился, сделав шаг назад, чтобы понаблюдать за ней.

Она сидела, поджавши свои ноги к себе.

– Ты… Ты изнасиловал меня?

– С чего ты решила?

Кристал заплакала с новой силой.

– Я не с кем до тебя не спала… – она остановилась.

Было видно, как не удобно ей было об этом говорить.

– И?

– Всё было слишком легко… Словно не в первый раз. Ты трогал меня как будто уже знал, как и сказал, что «с тобой всегда хорошо». – Кристал шмыгнула носом и ногами впилась в свою голову. – Ты меня изнасиловал пока я была без сознания?

– Ты думаешь, я сделал бы это пока ты была без сознания?

Взяв салфетку, я отнёс её к ней.

– Я уже ничего не знаю.

– Поверь мне, детка, ты была в сознании и очень даже охотно. Я пойму, если тебе надо создать ложное воспоминание, чтобы справиться с реальностью твоей ситуации.

– Но я не помн-

– Потому, что это был один из моментов, которых ты забыла. Совсем не за долго до того, как ты упала и потеряла память.

– С меня довольно! Просто расскажи правду.

– Хорошо. Я встретил тебя в магазине, предложил довезти и украл.

Она горько усмехнулась.

– Это шутка какая-то, да?

– Я похож на шутника?

Она недоверчиво покачала головой.

– Ты не можешь вот так просто похитить другого человека!

Я пожал плечами.

– Как видишь, очень даже могу.

Она встала и поправила своё платье.

Блять, она выглядела слишком хорошо в этом платье.

Я был продолжал пялиться на её упругую грудь, виднеющуюся из-под глубокого выреза платья, но меня отвлёк её комментарий:

– Ты больной, – в её голосе слышалось отвращение.

Я усмехнулся, звук получился низким и зловещим.

– Мы все в какой-то степени больны, Кристал. Вопрос лишь в том, признаем мы это или нет. Общество говорит нам, что нормально, а что нет, что приемлемо, а что табуировано. Но иногда то, что общество считает больным, является просто еще одной гранью человеческой натуры.

– И что ты предлагаешь? Давайте идти на улицы и красть людей!

– Я не предлагал никого похищать, – ответил я ровным тоном. – Всего лишь действовал в соответствии со своими собственными желаниями, к чему общество часто относится неодобрительно.

– Это чушь собачья, Айзек, – выплюнула она в ответ. – Ты не можешь просто делать всё, что захочешь, не думая о последствиях. У общества есть правила и законы не просто так. Против таких как ты.

– А кто такие люди, как я, Кристал? Те, кто не соответствует нормам общества?

Она усмехнулась.

– Нет, те, кто думает, что они выше закона. Те, кто причиняют боль невинным людям, потому что думают, что имеют право делать всё, что захотят. Ты не какой-нибудь антигерой, Айзек. Ты преступник.

Я откинулась назад, скрестив руки на груди.

– Правила и законы? Ты действительно думаешь, что они – решение проблемы? Оглянись вокруг, Кристал. Видите ли вы справедливое общество? Люди все ещё страдают и умирают. Разница лишь в том, что сейчас они делают это под видом законности. И знаешь.

Кристал покачала головой.

– Ты просто пытаешься оправдать свои действия, Айзек. Похищать людей и причинять им боль – это всегда неправильно. Не имеет значения, что говорит общество.

– Иногда единственный способ по-настоящему понять природу власти – это взять её на себя. Поэтому мне нужен был человек, который будет открыть к правде.

– И ты думаешь, что нашел во мне этого человека?

Я откинулся назад.

– Может быть. Это только время покажет.

– Ещё чего, я собираюсь выбраться отсюда как можно скорей!

Я преградил ей дорогу и ухмыльнулся.

– Я бы хотел на это посмотреть, – ответил я, прежде чем отпустить её и посмотреть, как она выбегает из комнаты.

– Я был о тебе лучшего мнения! – Крикнул я ей в след, опираясь на косяк комнаты.

– Ты ничего обо мне не знаешь! Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти и на что я способна.

– И все же, ты стоишь в моём доме, пьёшь мой алкоголь и просишь моего внимания, – ответил я, поддразнивая её.

Её лицо исказилось от ярости, и она бросилась на меня и собиралась ударить меня по лицу. Я легко увернулся от её атак, схватив её за запястья и заломив руки за спину.

– Ну-ну, не нужно проявлять жестокость, мой драгоценный камень. Мне нравятся женщины с огнём, но тебе нужно научиться контролировать это, – сказал я, прижимаясь к ней всем телом и вдыхая аромат её волос. – Предлагаю отпускать его в спальне.

– Пошёл ты к чёрту!

Она сопротивлялась, но я крепко удерживал её на месте, наслаждаясь ощущением силы и контроля.

Она чертовски сильно возбуждала меня. Готов поспорить, она чувствовала мой стояк в таком близком расстоянии.

– Я вернулся от него за тобой, сладкая.

Кристал попыталась вырваться, но моя хватка оставалась твердой и непреклонной.

– Отпусти меня, – прошипела она.

– Ты можешь сопротивляться сколько угодно, но правды это не изменит, – сказал я, наклоняясь к ней ближе. – Я нужен тебе, и ты нужна мне.

Она закричала на меня:

– Мне никто не нужен, чтобы выжить. Я вполне способна позаботиться о себе сама, – выплюнула она.

Я усмехнулся её словам, мое веселье росло с каждой секундой.

– Ты даже не знаешь, кто ты и что хочешь делать. Тебе промыли мозги. И ты сама прекрасно это понимаешь, – сказала я, мой голос сочился снисходительностью.

– Мне не промывали мозги, – прошипела она, пытаясь вырваться из моих объятий. – Это ты заблуждаешься. Ты думаешь, что можешь контролировать всё и вся вокруг себя.

Я крепче сжал её.

– И что в этом плохого? – сказала я с лукавым блеском в глазах. – Мир – грязное место, Кристал. Иногда приходится пачкать руки, чтобы выжить.

В неожиданности для неё, я отпустил её, из-за чего она упала.

– Иди надень куртку.

– Что?

– Надень это, – прорычал я, бросая ей свою кожаную куртку.

– Почему? – спросила она, на ее лице отразилось замешательство.

– Просто сделай это, или я сделаю это за тебя, – пригрозила я.

Она неохотно натянула куртку, застегнув её до подбородка. Я грубо схватил её за руку и повел на улицу к своей машине.

– Ты собираешься убить меня? Или будешь бить меня, пока я опять не потеряю память? – спросила она дрожащим от страха голосом.

– Будешь много говорить – сделаю, – рявкнул я, запихивая её на пассажирское сиденье и захлопывая дверцу.

Я сел на водительское сиденье и завел машину.

Несколько минут мы ехали молча, в воздухе витало напряжение. Кристал сидела, скрестив руки на груди, и смотрела в окно с непроницаемым выражением лица.

Боковым зрением, я вдел как её глаза нервно метались по сторонам, пока я вел машину. Она несколько раз открывала рот, чтобы заговорить, но каждый раз передумывала и снова закрывала его.

– Куда мы едем? – Тихо спросила она.

– Ты увидишь, – ответила я, не поворачиваясь к ней.

Кристал разочарованно вздохнула, но ничего не сказала.

Мы приехали в ближайший парк возле леса, и я остановился.

Впереди шёл пожилой мужчина. Он сильно горбился, ходил с палкой и разговаривал с собой.

– Видишь того человека?

– Да.

– Хочешь быть как он?

Она посмотрела на старика, а затем снова на меня, на её лице отразилось замешательство.

– Какое он имеет ко мне отношение? – спросила Кристал, все ещё настроенная скептически.

– Это предупреждение, – объяснил я, указывая на старика. – Он – прекрасный пример того, что общество может с нами сделать. Со временем мы все сгибаемся и ломаемся под тяжестью давления оказываемое обществом. Если ты продолжишь работать на других, то в конце концов станешь таким же, как он – сгорбленным, сломленным, которому нечем похвастаться в своей жизни.

Кристал рассмеялась.

– Это просто смешно. Я не собираюсь сгибаться или ломаться под чьим-либо давлением.

– Сейчас ты так думаешь, но однажды ты поймешь, насколько тяжелым может быть этот груз. Мы все слишком поздно осознаём это.

– И что? Нам всем убегать в лес и прятать там как ты?

Я ухмыльнулся в ответ на её саркастическое замечание, но мой тон оставался серьезным:

– Нет, Кристал. Мы не можем прятаться от общества. Это необходимое зло, структура, которая обеспечивает нам безопасность и порядок.

Я сделал паузу, не сводя глаз со старика, который продолжал делать круги.

– Но это не значит, что мы должны отказаться от нашей индивидуальности и свободы. Мы все ещё можем прокладывать собственные пути и делать свой выбор, несмотря на давление, которое это оказывает на нас.

– Я тебе вот что скажу ты больной.

– Ты можешь называть меня как хочешь, мой драгоценный камень. Но правда в том, что мы не так уж сильно отличаемся. Внутри нас обоих есть тьма, единственная разница в том, что я принимаю ее, в то время как ты отрицаешь это.

Она усмехнулась моим словам.

– Я совсем не такая, как ты. Ты больной, извращенный псих, – спокойно сказала она.

Я улыбнулся ей.

– Ты продолжай говорить себе это, если тебе от этого станет лучше, но в глубине души ты знаешь правду. Мы все способны совершать ужасные поступки, вопрос лишь в том, решим ли мы действовать, повинуясь этим импульсам, или нет.

Кристал покачала головой, все еще отказываясь мне верить.

– Он сошёл с ума просто, – пробормотала она себе под нос.

– Безумие – это просто ярлык, который присваивают тем, кто отказывается соответствовать стандартам общества. Возможно, тебе пора смириться со своим собственным безумием.

Она просто смотрела на меня со смесью страха и замешательства.

– Я больше не могу этого делать. Найдите другую жертву! – выплюнула она дрожащим от эмоций голосом.

– Как ты думаешь, почему я выбрал тебя? – спросила я.

– Я не знаю, – ответила она, ее голос был едва громче шепота.

– Потому что ты запуталась. Внутри тебя есть тьма, которую большинство людей пытаются скрыть. Я увидёл её ещё в тот момент, когда впервые встретил тебя, – сказал я, подходя к ней ближе.