Текст книги "Искушение во тьме (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Стараясь действовать как можно тише, Шон извлек из подошвы Габи датчик GPS слежения. Он и забыл, что установил его туда перед тем, как отвезти её в безопасное место. Засунув датчик в карман, Шоп взглянул на Габи сверху вниз. Она лежала на животе, лицом к нему, и мирно посапывала во сне. Обнаженная и всё ещё раскрасневшаяся.

Если она проснется и сбежит…

«Я найду её», – подумал он.

Уйти от нее в тот момент оказалось невероятно сложным. Но он это сделал. Даже несмотря на то, что всем существом жаждал снова забраться под одеяло, накрыть все восхитительные изгибы этой женщины собственным телом и насладиться её вкусом. Он выбрался наружу через окно ванной, чтобы не потревожить ремень, всё ещё привязанный к дверной ручке.

Добрался до машины, быстро завел её и поехал к ближайшему – и самому большому – супермаркету, по дороге выбросив чип в окно. К счастью, там оказалось полно народа, и Шон смог смешаться с толпой. Он подобрал рубашки, брюки, нижнее мужское белье своего размера и всё, что требуется для Габи. Всё из хлопка. Батончики мюсли, хлеб с ветчиной и бутылки с водой. Глушитель от газонокосилки, который хотел использовать как глушитель для собственного пистолета, так как свой оставил у Роуэна. И самое главное, купил предоплаченный телефон.

Конечно, всё это время его мысли оставались с Габби и тем, чем они занимались прошлой ночью. Он любил секс. Обожал его с первого раза в пятнадцать лет, которому «научился» в доме своей подружки. Слияние тел, ощущение единства, принадлежности друг другу, всего лишь на краткое мгновение. Но то, что они с Габби пережили прошлой ночью… это больше чем секс, это одержимость.

Что в ней такого, что так сильно подействовало на него?

Он наблюдал за ней последнюю пару недель. Она была такой осторожной, такой скрытной. Ни разу никому не открылась. Ни разу не ходила на свидание, не разговаривала и не смеялась – ни с кем. Она держалась особняком, вздрагивала от малейшего шороха. Напрягалась, когда кто-то прикасался к ней. Кто-то другой, кроме него.

Теперь Шон знал о её дяде и хотел убить этого ублюдка. Но перед этим больше всего хотел его помучить. И он это сделает. Когда всё это закончится, он позаботится, чтобы этот мудак больше не причинил боли ни одной маленькой девочке, чтобы он больше никому не навредил так же, как Габби. Но не из-за этого гавнюка Габби стала такой, какая есть. За то время, что скиталась по улицам, она, вероятно, видела самое худшее, на что способны люди. Все самые худшие виды разврата. И некоторые из них, возможно, даже совершили с ней.

Шон сжал руки в кулаки по бокам, сопротивляясь желанию выследить и грохнуть всех извращенцев, с кем ей когда-то не посчастливилось встретиться. Очевидно, сейчас она никому не доверяла. Он сам не сделал ничего, чтобы заслужить её доверие. Очень драгоценное её доверие. И он хотел завоевать его, так же сильно как завладеть её телом.

«Хочу. Хочу. Хочу». Он жаждал от нее большего.

Он желал, чтобы она смотрела на него своим красивым заинтересованным взглядом – иногда они прямо не сводили друг с друга глаз, но ему хотелось большего. Он жаждал завладеть всем временем. Всем её временем. Хотел узнать её секреты и поделиться своими. Хотел защитить её, убедиться, что с ней больше никогда ничего плохого не случится.

Он желал забрать тьму из её прошлого и дать свет для будущего. Что очень глупо. Он, король тьмы, одаривает кого-то светом. Шон горько рассмеялся. Он сам не знал света. По крайней мере, не очень хорошо. Но Габби слегка открылась ему, одарила остроумием, от которого он пришел в восторг, и силу духа, коей обладали не многие. Ему это понравилось.

У нее оказалось доброе и щедрое, нежное сердце, не окаменевшее из-за тяжелой жизни. Габби заслужила покой и свободу от собственных демонов. Она заслуживала любви.

Способен ли Шон на это? Он восхищался своим отцом, но не желал видеться с ним. Ему нравились другие члены семьи, но когда тьма начала просачиваться в их жизни, с легкостью уехал. Он уважал Роуэна и ещё нескольких агентов-коллег, но опять же в случае необходимости, мог исчезнуть. Но любовь?

То, что он чувствовал к Габби, должно быть чем-то другим. Возможно, одержимостью. Он нахмурился. Это слово ему тоже не понравилось. Оно означало, что всё остальное не имеет значения. И всё же, частично Шон не возражал, если бы его тьма стала частью жизни Габби. Ему это понравилось. Шон хотел разделить с ней тьму. Хотел окутать её ею и уйти туда, где будут только они вдвоем.

«Хочу. Хочу. Хочу, – снова подумал он. – Прекрати копаться в своих чувствах, слюнтяй, и иди спасай свою девочку».

Шон забросил пакеты в машину, сел за руль, пристегнулся и поехал. Он припарковался у мотеля так, чтобы видеть дверь в их с Габби номер. Высоко и ярко светило солнце, разогнав большую часть дневной тьмы, поэтому его управление тьмой оказалось минимальным.

В такие моменты Шон находился не в лучшей форме, но ему нужно было вытащить Габби из номера мотеля, и в течение часа они уедут. Габби нужно переодеться, он уверен, её уже искали по этому черному топу и джинсам, и хорошо бы подстричь эти шелковистые волосы.

«Нет», – в тот же миг подумал он. Слишком уж ему нравилось сжимать её локоны в кулаке. Он купит ей бейсболку.

Пора заняться делом. Он достал новый сотовый и набрал номер Роуэна.

Агент ответил после второго гудка.

– Агент Патрик.

Наконец-то.

– Угадай кто?

Роуэн изумленно замолчал.

– Дерьмо! Шон. Слава богу, чувак. Я получил твое сообщение. Какого черта происходит?

– Я надеялся, что ты мне расскажешь.

– Мы нашли тело Билла там, где ты говорил. Кто-то круто его подставил. Ему удалось подъехать к коттеджу и забраться внутрь. Наверное, хотел предупредить тебя. Тот, кто это сделал, последовал за ним. Мы нашли там девять комплектов отпечатков. Они отключили систему безопасности, которую мы установили, так что рассмотреть их лица не удалось.

Дерьмо.

– Почему Билла застрелили? Знаешь, сколько тайн он хранил, не лучше ли было оставить его в живых?

– Я знаю, и мы понятия не имеем, какого хрена творится.

Шон напрягся.

– Кто мы?

– Я, Бентли. В это дело вовлечены ещё несколько человек. Слушай, почему бы тебе не привезти девочку в «Роуз-Бриар»? мы обеспечим её охраной, пока со всем не разберемся.

– Нет. Я доверяю только тебе. Смерть Билла не просто случайность, и эти головорезы следили за ним не за тем, чтобы ограбить. Они застрелили его не просто так. И кто бы это ни был, он знал, что мы с Габби находимся в коттедже. Они хотели заполучить нас.

– Черт.

– Да. Точно мыслишь.

– Думаешь, это тот эскулап, покопавшийся в её мозгу? – спросил Роуэн.

– Возможно. – Шон откинул голову на подголовник водительского кресла, от шершавого покрытия у него зачесалась кожа. – Узнай о нем и о других детях, которых он поимел, всё, что сможешь. – С этими словами Шона осенила одна идея.

У такого высокого чина как Билл наверняка где-то были припрятаны документы. Сверхсекретные документы, о содержании которых известно только ему. Они вполне могли храниться на любом из его компьютеров. Дома или в офисе. На его телефоне могли сохраниться текстовые сообщения и электронные письма.

Итак, задача номер один – провести Габби в дом Билла. Номер два…

– Вы забрали личные вещи Билла?

– Да, – спросил Роуэн. – А что?

– Мне нужен его мобильник.

– Он уже конфискован нашим начальством. Это стандартная процедура, ты же знаешь.

– Знаю, но ты сможешь достать его для меня?

Пауза. Вздох.

– Да. В твоем сообщении говорилось, что ты выбросил свой телефон. Как мне тебе передать, что я достал мобильник Билла?

Пока Роуэн говорил, Шон обшаривал взглядом стоянку. Он уже открыл рот, собираясь ответить, и тут заметил двух мужиков, крадущихся по дорожке прямо к дверям их номера. Оба одетые в джинсы, футболки и куртки. А под куртками прячут оружие, как те двое, ожидавшие Габби в квартире той ночью?

– Шон? – позвал Роуэн.

– Не беспокойся. Я сам найду тебя, – ответил Шон и сбросил вызов. С бешено колотящимся сердце вышел из машины. Сжал свой зиг. Перестрелка попадет в новости, останутся свидетели, а он этого не хотел. Времени установить глушитель не осталось, так что если начнется стрельба, им придется поспешно сваливать отсюда.

Наемники остановились перед дверью Габби, окинули друг друга одинаково решительными взглядами и огляделись. Шон нырнул под навес. Там нашел тени, с усилием обернул их вокруг своего тела, прежде чем броситься вперед.

Мужчины, ошеломленно нахмурившись, уставились на странное сероватое облачко. Но вскоре очнулись от замешательства, вновь сосредоточили всё внимание на двери Габби. Человеческий разум не мог переварить то, чего не понимал.

Один из мужчин взялся за ручку двери. Шон ускорился, капельки пота уже блестели на его коже. Оба незнакомца вытащили оружие с глушителями.

Черт! Дерьмо! Они планировали убить её.

Он всё ещё находился слишком далеко. Расстроенный, беспомощный и злой, Шон ещё ускорился. Обнаружить его можно было лишь двумя способами. Во-первых, его звонок Роуэну прошлой ночью отследили, и плохие парни успели добраться сюда. Но это не объясняло, откуда им известно, в каком номере остановился Шон. Или второй вариант, на Шоне имелся жучок, о котором он ничего не знал. Если это так, то почему они не ворвались в номер прошлой ночью?

«Слишком много вопросов», – подумал Шон.

Почти… добрался… почти…

Желая попасть в гостиничный номер и не потревожить ремень, обмотанный вокруг ручки входной двери, Шон забрался в окно ванной комнаты. Он надеялся, что звон от пряжки разбудит Габби, и она успеет спрятаться. Надеялся, Габби не подумает, что это вернулся он.

Оба наемника нахмурились, когда дверь автоматически не открылась перед ними. Тот, что схватился за ручку, попятился, прицелился и выстрелил. Раздался легкий свист, затем такой же хлопок. Вот тебе и мастерство.

Шон наконец подкрался ближе, поднял свой пистолет и выстрелил. Раздался громкий хлопок. Хрип. Контакт. Один наемник рухнул на пол с дыркой в голове. Смертельный выстрел.

Шон не в настроении играть.

Второй наемник уже ворвался в номер и скрылся из вида. Едва слышно выругавшись, Шон на ходу отбросил свой пистолет и подхватил оружие мертвого наемника. Затем услышал хруст, словно нечто твердое врезалось в кость, раздался чей-то всхлип, и Шон увидел, как во все стороны полетели щепки.

За дверью стояла Габби, завернутая лишь в простыню, и сжимала в руках обломки стола, некогда задвинутого в дальний угол. Шон понятия не имел, как ей удалось его поднять. «С приливом адреналина организм человека способен на многое», – подумал Шон.

Оглушенный мужчина от головокружения отшатнулся в сторону. Он одновременно с Шоном вскинул оружие.

– Пригнись! – крикнул он Габби, нажимая на спусковой крючок.

Она подчинилась без колебаний, и Шон выстрелил. Раздался приглушенный хлопок, свист. Затем наемник закричал от боли, оружие выпало из его пальцев, а рука превратилась в окровавленный обрубок.

Шон замер, тяжело дыша, страх и ярость всё ещё полыхали в его венах. Так близко. Он оказался так близко к тому, чтобы потерять её. В стене, как раз там, где она стояла, зияла дырка от пули. Если бы она не отскочила так быстро…

– Прости, что так долго, – выдавил он. – Ты ранена?

– Нет. А ты?

– Я в порядке.

Неуклюже пошатываясь, она поднялась на ноги. На её бледной коже алела яркая россыпь веснушек. Габби дрожащей рукой убрала со лба волосы.

– Он… он хотел убить меня, – прошептала она.

– Да. – Разве изначально наемник явился сюда не с этой целью? Возможно, он просто инстинктивно отреагировал на угрозу, исходящую от Габби. Возможно, они просто хотели напугать её, заставить подчиниться. Ведь убивать её не имело смысла, а вот использовать были все основания.

Скоро они всё выяснят.

– Он, черт возьми, пытался убить меня. – По мере того как проходил шок, с каждым словом голос Габби становился всё громче и громче. – Зарычав, она пнула корчащееся на полу от боли тело. – Ты, ублюдок!

– Отойди от него, – приказал Шон. Она неохотно подчинилась, и он обыскал наемника, прежде чем снова взять его под прицел. Никакого оружия не было. – У тебя есть всего лишь один шанс ответить на мои вопросы, прежде чем я отстрелю тебе вторую руку. Кто тебя послал? И что вам нужно от этой девушки?

– Пошел ты, – прорычал наемник.

– Я тебя предупредил. – Шон положил палец на спусковой крючок и другой рукой сделал прощальный жест. Наемник снова закричал. – Кто вас послал, и что вам нужно от девушки?

– Шон, – прошептала Габби, внезапно занервничав. – Мы должны уходить.

Из-за дверей послышался шум, встревоженные люди выходили из своих номеров, чтобы узнать, что случилось. Кто-то наверняка уже вызвал копов.

– Тебе повезло, – сказал Шон всё ещё скулившему наемнику. И обратился к Габби: – Уходим.

– Подожди. Только не в таком виде. – Брызги крови непристойно алели на простыне, по-прежнему обернутой вокруг её тела. – Мне нужна одежда.

– Дерьмо. Ладно. Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

– Нет! Шон, я…

Он понял, что она не хочет снова оставаться одна. Быстро поцеловал её в губы и сунул в руки пистолет.

– Всё будет хорошо. Пристрели его, если пошевелится.

– Да. Да, хорошо, – сглотнув, ответила она.

– Я на минутку. Оставил в машине кое-какую одежду. – Шон выбежал на улицу, протолкнулся сквозь толпу зевак и забрал сумки из машины. Никто даже не попытался его остановить.

Когда он вернулся, Габби стояла на том же месте, неуверенно направив пистолет на наемника. Шон забрал у нее оружие и протянул джинсы и топ.

– Одевайся. – Шон закрыл за собой дверь, сбросил туфли, натянул новую одежду. Габби сделала то же самое. Не было времени оценивать её совершенное тело или то, как мило она выглядела в новом сером спортивном костюме. – Пошли отсюда.

– А как же… – Она указала на корчащегося на полу от боли наемника.

– Оставим здесь.

Шон хотел взять его с собой и как следует допросить. Но сейчас сделать это не получилось бы. Видно же, что этот ублюдок истекает кровью, и его пришлось бы тащить на себе. – Если понадобится, мы проберемся в больницу и допросим его там, либо просто скачаем его досье. – Но ему очень не хотелось просить её об этом. Он не желал, чтобы весь этот медицинский жаргон крутился у нее в голове. Правда, не плохо было бы всё же получить ответы.

Она неохотно кивнула, и они, держась за руки, вышли из номера. Шон на всякий случай разулся. Не хотел рисковать, если в его обувь спрятали датчик GPS.

Вокруг окровавленного тела наемника, которому Шон выстрелил в голову, уже собралась толпа зевак.

– Что случилось? – Как ни в чем не бывало спросил Шон у первого встречного незнакомца, словно ничего не знал и просто являлся частью испуганной толпы. Все эти люди создавали тени. Коих оказалось не достаточно, чтобы прикрыть их обоих, но вполне хватало скрыть одну Габби. Что он и сделал.

«Защитите её», – спроецировал он мысленный приказ тьме.

Та немедленно откликнулась и, извиваясь, поплыла ему навстречу. Тьма не обернулась вокруг Габби, как он приказал, а окружила его.

«Её защити», – повторил он мысленную команду.

Тьма несколько раз жалобно заскулила, но всё же подчинилась, закружилась вокруг Габби, скрывая её от посторонних глаз.

– Шон, – нервно произнесла она.

– Я поведу тебя, – ответил он, понимая, что она ничего не видит.

Кто-то произнес:

– Понятия не имею, что случилось. Я просто услышал громкий взрыв.

– Я вышел из своего номера и увидел… Меня чуть не стошнило.

Шон крепко обнял Габи и повел её прочь. Казалось, в разразившемся хаосе никто не обращал на них внимания. До сих пор. Шон сомневался, являлись ли эти двое единственными наемниками или кто-то ещё поджидал их в какой-нибудь припаркованной поблизости машине, и в любой момент был готов вместе с Габби сорваться с места.

Скользя взглядом по парковке, Шон заметил стоявшего рядом с «каддилаком» мужчину. Моложавый, вероятно, где-то около тридцати лет, он был ровесником Шона. Неплохо выглядит, высокий, со светлыми волосами. Темные солнцезащитные очки скрывали цвет глаз. Одну руку он опустил на дверь, другой барабанил растопыренным пальцами по капоту. И минуту назад его там не было.

Казалось, он просто, как и все остальные, с любопытством наблюдал за происходящим, но в отличие от остальных, в нем ощущалась какая-то напряженность. Он не выглядел расстроенным. Не хмурился. Более того, пристально следил именно за Шоном.

Возможно, это обычный прохожий, который что-то подозревал или даже видел, что сделал Шон. Если бы этот мужчина не знал, что Шон – агент и всего лишь выполнял свою работу, посчитал бы его убийцей. Но этот странный мужик не кричал, не пытался догнать Шона. Он просто продолжал изучающе и оценивающе наблюдать за ними.

Шон утащил Габби за угол, подальше от любопытных глаз.

– Ты узнала кого-нибудь из этих ублюдков? – спросил он.

– Нет.

Очень плохо.

– Если я отвезу тебя в дом моего босса – Билла, мужчины, который умер, – ты сможешь добыть файлы с его компьютера? Он мог хранить там информацию о докторе, который ковырялся в твоей голове. Эту информацию он мне не давал.

Она распахнула глаза.

– Ты думаешь, тех, кто появился на нашем пороге, послал доктор? Спустя столько времени?

– Возможно, сейчас это наша единственная зацепка.

– Но зачем ему убивать меня сейчас?

– По ряду причин. – И вероятно, ни одну из них ему не следовало озвучивать. Страх – её враг. Но ужас от неизвестности наверняка будет ещё хуже. – Его имя доктор Фассет, и теперь, когда о его экспериментах узнали, возможно, он желает скрыть доказательства проведенных опытов. Или, возможно, он всё же решил закончить свои испытания, он же все-таки доктор. Или, возможно, он желает удержать тебя подальше от нас. Всё, что мы сможем разузнать, поможет разобраться во всем этом.

Она облизнула губы, обхватив себя руками.

– Всё это время я боялась, что меня снова поймают и будут пытать. Проводить испытания. Но никогда не думала, что кто-то захочет моей смерти.

– Возможно, это не доктор Фассет. Возможно, тот, кто охотится за тобой, вовсе не желает твоей смерти. Ты довольно сильно приложила того парня об стол. Возможно, он выстрелил в тебя инстинктивно, – озвучил Шон свои давние подозрения.

Она кивнула, но всё ещё сомневалась.

Они выехали с парковки, и он прибавил скорости. Шон хотел уехать отсюда как можно скорее. Подальше от странного чувака у «кадиллака». Пока он получше не вооружится. Тогда его ничего не остановит.

Глава 8

Спустя несколько бесконечных часов Габби сидела в недавно украденной Шоном машине, на которой они кружили вокруг дома мертвого Билла. Она понимала, Шон выжидает, когда солнечный свет померкнет. Для охваченной страхом Габби время тянулось очень медленно, наконец Шон припарковался в дальнем конце улицы. Там под дубовой рощей образовались самые плотные тени. Плюс, они могли наблюдать за домом Билла и прилегающими окрестностями. В богатом пригороде по прежнему текла спокойная, размеренная жизнь, большинство владельцев шикарных домов находились на работе. Но они могли вернуться в любой момент.

– Ты готова? – спросил Шон, взглянув на Габби.

Та кивнула без особого энтузиазма. Она отточила свои навыки за годы, проведенные на улице. Ни один дом не безопасен. Габби запомнила, какое время лучше всего подходит для проникновения и грабежа, когда проще всего пробраться внутрь. Она сразу же распознавала любопытных соседей и то, чего следовало избегать. Обычно она просто крала еду и одежду, зная, что не сможет вынести угрызений совести, если стырит нечто действительно ценное. Но иногда, когда дела шли особенно тяжко, она забирала что-нибудь легкое и сдавала в ломбард.

Не то чтобы за прошлые годы она так часто вламывалась в чужие дома. И с облегчением вздохнула в тот день, когда её сочли достаточно взрослой, чтобы взять на работу официанткой.

– Эй. Ты в порядке? – спросил Шон.

«На этот раз тебе ничего не придется воровать. Ты просто соберешь необходимую информацию. Ты сможешь это сделать».

– Да, – ответила она. – Просто… – «Во мне всколыхнулись плохие воспоминания».

Шон слегка усмехнулся.

– Что? – Ей было не до смеха. Не так ли?

– Просто с первой нашей встречи вытянуть из тебя другой ответ, кроме «да» или «нет», было практически невозможно. Теперь ты хоть что-то объяснила, и мне не пришлось умолять тебя об этом. Возможно, я начинаю нравиться тебе, кто знает? – Засиял он широкой улыбкой.

Несмотря на растущую панику… он ей определенно не нравился… Габби закатила глаза.

– Не льсти себе.

– Так какие же хреновые воспоминания беспокоят тебя?

– Ты правда желаешь сейчас обсудить это? – Вот. Он не получит от нее никакой информации.

– Почему бы и нет? Прежде чем войти в дом, нам придется выждать хотя бы час.

Час? Наедине с Шоном? С мужчиной, с которым она спала прошлой ночью? С мужчиной, к которому прижималась, вдыхала его аромат, фантазировала, все еще жаждала его и расстроилась, когда проснулась сегодня утром в одиночестве.

– Почему? Он женат? Его жена все еще находится в доме?

– Нет. Ничего подобного. Чем больше мы будем ждать, тем сильнее стемнеет. Кроме того, Билл оказался таким же одиноким, как и все мы. Из-за работы невозможно создать постоянные отношения. Мы не можем рассказывать подругам о своей работе.

– Ну, ты можешь рассказать другим агентам.

– Но у них невероятно безумный рабочий график, не оставляющий свободного времени.

– И ты ожидаешь, что я с радостью соглашусь на такую жизнь?

– Словно твоя жизнь сильно изменится, – сухо ответил он. – Разве не ты говорила мне, что предпочитаешь временные связи с мужчинами?

Туше.

– Итак… ты когда-либо хотела большего? – спросил он.

Да.

– Нет. – Возможно. С ним. Глупая дурочка.

Продолжительное молчание. Она понятия не имела, поверил он ей или нет.

– А ты? – спросила она, и черт возьми, её голос звенел от… ревности.

Он откинулся на спинку кресла и уставился на крышу машины.

– Несколько недель назад я бы ответил, что «нет». А потом встретил тебя. Означает ли это, что я хочу постоянных отношений? Нет. Не только временных? Черт, да.

– Ты меня не знаешь, – сказала она, потому не хотела верить ему. Она не хотела смягчаться по отношению к нему больше, чем уже сделала.

– Я знаю больше, чем ты думаешь, Габби.

– Правда? – Её ладони вспотели. Если кто-то и смог заглянуть в её сердце, то только он. – Докажи.

Всего лишь небольшая передышка.

– Ты любишь детей, отдавала все немногие имеющиеся у тебя деньги любому встречному нуждающемуся. Наверняка видишь себя в них. Ты скрываешь свои мысли и чувства, потому что полагаешься только на себя. Ты больше ни о чем не мечтаешь и не ждешь для себя большего, потому что думаешь, что мечты не сбываются. Потому что в твоей жизни было достаточно разочарований. Но иногда… иногда ты ничего не можешь с собой поделать. Иногда ты хочешь довериться. Ты жаждешь кому-то довериться.

Они открыла и тут же закрыла рот.

Шон встретился с ее твердым и решительным взглядом.

– Я завоюю твое доверие, Габби. Чего бы это ни стоило.

Она сглотнула образовавшийся в горле комок.

– Удачи тебе с этим.

– Посмотрим. Давай сменим тему, если за нами и был хвост, мы его сбросили, – произнес он с непроницаемым выражением лица. Он вел себя так, словно только что его мир пошатнулся. – Я убедился, что за нами не следят. Но сообщил Роуэну, что собираюсь делать… именно этим я занимался, когда на тебя напали… и понятия не имею, подслушивал ли меня кто-то, а вот теперь решил устроить засаду.

Хорошо. Просто работа. С этим она могла справиться, не сгорая от желания броситься в его объятия, уткнуться лицов в шею, прижаться к нему.

– Я уже спрашивала, а ты заверил меня, что ничего подобного, и тем не менее, думаю, тебе нужно рассмотреть версию, что Роуэн…

– Нет. – Шон решительно покачал головой. – Ему я полностью доверяю.

«Вау. Доверять кому-то вот так, без колебаний, без всяких сомнений, было бы… замечательно, – подумала Габби. – Глупо, но замечательно». Она никогда ни на кого так не полагалась. Ну, не совсем так. Родители. Она доверяла им, обожала их… а они умерли и оставили её на попечение тети и дяди, лучше бы доверили её воспитание государству».

Если бы родители действительно любили её, то должным образом позаботились бы о ней, на случай если с ними случится самое худшее. Что и произошло. Верно? Вот что такое любовь. Заботиться о ком-то, несмотря ни на что.

«Как сейчас Шон заботится о тебе?»

«Нет, – чуть было не произнесла она вслух. – Он заботился о ней, да, но не потому что любил и хотел для нее самого лучшего. Означает ли это, что я хочу чего-то постоянного? Он сказал «нет». Он просто выполнял свою работу. – Тем не менее, Габби вздрогнула, по телу прокатились мурашки. – Быть любимой им…

«Глупо», – снова подумала она. Ей не следовало его хотеть. Она познала его. Его вкус и прикосновения больше не являлись для нее тайной. Она должна запихнуть всё это в глубину сознания, использовать его, чтобы выжить, так как он планировал использовать её, а затем бросить. Вместо этого она жаждала его ещё больше. Хотела его обжигающих прикосновений. Снова ощутить его горячий влажный язык. Снова услышать, как он хрипло шепчет ей, насколько она прекрасна, как сладка на вкус, как сделает для нее всё, что она пожелает.

– Признайся, я тебе нравлюсь, – произнес он, обернувшись на дом. Габби была уверена, его напряженный взгляд не упускал ни единой детали.

– Не надолго удалось сменить тему разговора. Вообще, я ничего о тебе не знаю. Где правда, а где ложь. Ты говорил, что Шон твое настоящее имя, но я не понимаю, как это может быть правдой. Ты же агент под прикрытием.

– Обо мне не существует никаких записей, так что я без опаски могу использовать свое настоящее имя. Ты даже можешь выкрикивать его во время оргазма. Ой, погоди, ты же уже это делала. Что касаемо того, чтобы узнать меня получше, я…

– Я никогда не говорила, что хочу узнать тебя получше, – отрезала она. Чем больше она о нем узнает, тем сложнее будет от него избавиться.

– Мне тридцать пять лет, – всё равно произнес он. – Не женат, имею тайную одержимость шоколадными батончиками «Твикс», не то чтобы в последнее время я позволял себе баловаться сладким, и мой любимый цвет теперь карий. Правда, возможно, ты считаешь, что твои глаза янтарного цвета.

Она судорожно сглотнула. Черт бы его побрал. Он продолжал это делать. Мужчины ничего подобного ей не говорили. Обычно нет. Особенно, уже после того как затащили в постель. Не то чтобы их там побывали легионы. От тех, кого пускала в свою постель, Габби в основном хотела тепла и общения. Чтобы хоть раз почувствовать себя нормальной. Притвориться, что счастлива и что у них впереди целая вечность. Не все из мужчин были озабочены её наслаждением. И всё же, каждого из них она бросала с трудом.

Насколько сложнее всё окажется с Шоном?

– Твои глаза, – подсказал Шон.

– Карие. – Это единственное, что она могла ответить. И она что, произнесла это, затаив дыхание?

– Что касается более значимых вещей, – продолжил он. – Меня воспитал отец. Мама никогда не являлась частью моей жизни. А папа был… очень строгим, требовательным и нетерпимым. Наверное, это к лучшему, иначе я бы поддался своей тьме.

– Тьме? – «Ты же не желаешь ничего об этом знать, помнишь?»

Он кивнул.

– Они заставляют тебя творить зло? – «Ты снова вмешиваешься».

«О, заткнись», – сказала она себе.

– Ничего подобного. Они просто хотят, чтобы я находился с ними. Всегда. Иногда я сам этого хочу. Единственная проблема… тьма постоянно испытывает голод. Им холодно, они жаждут естественного тепла человеческих тел. Безжалостно окружают всех, кто находится рядом, не пропуская ни лучика света, и это как правило, сводит людей с ума.

С последними словами он окинул её быстрым взглядом. Словно хотел увидеть её реакцию? Неужели надеялся напугать?

– Я всю свою жизнь прожила во тьме. Так что это меня не пугает. – К тому же заблудиться во тьме вместе с Шоном казалось не такой уж плохой идеей. То, чем они могут там заняться друг с другом…

«Глупо», – подумала она. Снова.

Он ухмыльнулся:

– Приятно знать.

– Это не означает, что ты мне нравишься, – выпалила она.

Он даже бровью не повел, когда дверь гаража у дома Билла внезапно открылась. И оттуда выехал черный «лексус». За рулем сидел мужчина лет сорока с небольшим, с округлыми щеками и щетиной на лице. В одной руке он держал сотовый, другой крутил баранку.

Пока машина не скрылась за поворотом, в кабине воцарилось молчание. Серце Габби бешено затрепыхалось, словно пыталось вырваться из груди. Он находился там все это время. А что если бы они с Шоном не стали ждать? Что если бы он их заметил?

– Итак, мы выяснили, что никто не удерживал его в доме, приставив пистолет к голове и выглядывая из окон, – сказал Шон. Затем не дав ей времени ответить, он возобновил их предыдущий разговор. – Так кем же хотела стать малышка Габби, когда вырастет?

Не такой, какой стала, это уж точно.

– Танцовщицей. Ты не переживаешь о нем?

– Нет. И правду, пожалуйста. Я понял, что мне это нравится.

И что понравилось Шону…

– Прекрасно. Я хотела стать балериной. Брала уроки и все такое. – Конечно, эти уроки прекратились после смерти родителей. Её дядя посчитал подобные расходы нерациональными.

– Это объясняет изящество, с которой ты двигаешься, – хрипло ответил Шон. – Грациозно, словно паришь над облаками.

– Спасибо. – Она вспыхнула от удовольствия и нахмурилась. Мужчина оказался хорош, соблазняя её без прикосновений. – А теперь заткнись. Мне нужно немного времени.

– Как скажешь, сладкая, – рассмеялся он.

Сладкая. Боже, как же ей это нравилось. Они просидели в тишине целую вечность, вдвоем наблюдая за окрестностями, в поисках какой-либо активности. Ничего не изменилось. Все спокойно. Наконец, Шон убедился, что они в безопасности, и достаточно стемнело.

– Пошли, – сказал он, выходя из машины.

Вздрогнув, она последовала за ним. И ждала, что без защиты машины её застрелят. Словно где-то там кто-то ждал именно этого момента. Габби замерла, прикусив нижнюю губу, её руки словно отяжелели. И поморщилась от возникшей в висках пульсации.

– Перестань, – прошептал Шон, его тьма потянулась к ней, окутывая желанной прохладой, отрезая от остального мира. – Я не хочу, чтобы ты боялась.

«Из-за других, – вспомнила Габби. – Таких же как она… тех, кто самоуничтожился и умер».

Но её страх лишь усилился.

– Я позабочусь о тебе, Миднайт Линн. Кстати, это твой псевдоним танцовщицы. – Он шагнул во тьму, слившись с ней. – Пойдем. Мы в безопасности. Никто нас не увидит. – Шагая по дороге, они ловко маневрировали между машинами.

Габби немного расслабилась и крепко ухватилась за ремень на его джинсах, стараясь не прикасаться к пистолету, заткнутому за пояс.