Текст книги "Темнейшая ночь (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава девятая.
Когда Рейес пришел в спальню Мэддокса с блондинкой ангельского вида, которую должен был убить Аэрон, тот едва не заплакал от облегчения. Эшлин рвала опять и опять, пока в ее желудке не осталось ничего. А ее стошнило опять.
После чего она откинулась на матрас и перестала дышать. В отчаянии Мэддокс вновь воззвал к Титану, но бог не сделал ничегошеньки. Как только Мэддокс согласился отплатить за любую оказанную помощь, всемогущее существо покинуло его.
Титан возродил его надежды, а затем полностью разбил их. Мэддокс гадал над намерениями создания, но теперь он знал: крайне жестокая, садистская забава.
Рейес отступил с дороги, и маленькая блондиночка торопливо приблизилась.
«Помоги ей» приказал Мэддокс.
«ОмойБог, омойБог, омойБог» напевала она. Она побледнела, став на колени сбоку кровати. Она тряслась, но обвинительно посмотрела на Мэддокса. «Что ты с ней сделал?»
Чувство вины усилилось, Мэддокс покрепче обнял хрупкую, больную, умирающую Эшлин. Он едва знал эту женщину, но хотел, чтоб она жила сильнее, чем желал бы избежать самого горячего пламени Ада.
Было слишком неожиданно так сильно ощущать это, о да.
Это было абсолютно на него не похоже, о да. Это тоже. Он сможет позднее тщательно обдумать свою глупость.
«Она не дышит», прохрипел он. «Сделай так, чтоб она дышала»
Внимание блондинки вернулось к Эшлин. «Ей надо в больницу. Кто-нибудь позвоните 911. Нет. Подождите, черт! У вас тут есть неотложка? Есть вообще телефоны? Если есть надо немедленно звонить!»
«Времени нет», прервал Мэддокс. «Ты должна сделать что-нибудь»
«Просто позвоните. Она…»
«Делай что-то или умри!» взревел он.
«О, Боже» Полнейшая паника наполнила ее взор. «Мне надо – мне надо оказать ей первую помощь. Да, да. Это подойдет. Я могу это сделать. Могу», тараторила она, убеждая скорее себя, чем остальных. Она резко выпрямилась и склонилась прямо над безжизненным лицом Эшлин. «Поклади ее ровно и уйди прочь с пути»
Мэддокс и не думал возражать. Он перекатил Эшлин на спину и спрыгнул на пол, приседая подле кровати. Все же он отказался отпустить ее руку, крепко сжимал. Девушка какое-то время так и стояла, не двигаясь, паника по-прежнему светилась в ее глазах.
«Даника», предупредительно произнес Рейес.
Девушка – Даника – сглотнула и бросила на Рейеса нервный взгляд. Темные брови воина взметнулись вверх, пока он пристально рассматривал ее, затем спросил.
«Ты уверена, что знаешь что делаешь?»
«Ко… конечно же». Краска бросилась ей в лицо, когда она снова обернулась к Эшлин. Расположив ладони прямо под грудью Эшлин она надавила раз, два, затем, дрожа проговорила. «Не волнуйся. Я тренировалась. Манекен подобен человеку, манекен подобен человеку»
Затем она впилась своим открытым ртом в рот Эшлин.
В течении нескольких следующих минут, которые определенно были вечностью, худшей чем часы что проводил Мэддокс сгорая каждую ночь, она чередовала надавливания на грудную клетку Эшлин и вдувание воздуха в ее рот. Он еще никогда не чувствовал подобной беспомощности. Время превратилось во врага, ненавистного как никогда.
Рейес ожидал у двери, неподвижный и безмолвный. Руки были скрещены на груди. Он смотрел не на Эшлин, а на Данику, его лицо не носило следов его эмоций. Мэддокс потирал тыльную часть шеи свободной рукой, его собственное дыхание было таким утрудненным, что он мог слышать каждый вдох, отражающийся эхом в мозгу.
Наконец-то, к счастью, Эшлин закашлялась и сплюнула. Все ее тело судорожно сжалось, когда она открыла рот, стараясь втянуть жизнь в свои легкие. Вдох – она задохнулась, поперхнувшись. Выдох – она запнулась.
Мэддокс прижал ее к своей груди в следующий же миг. Она боролась с ним.
«Спокойно, красавица. Спокойно»
Постепенно ее движения затихли.
«Мэддокс», прохрипела она, и это был самый сладкий из когда-либо слышанных им звуков.
«Я здесь». Ее кожа была все еще холодной и липкой. «Я держу тебя»
Даника оставалась на своей стороне кровати, заламывая руки. Белые зубы покусывали нижнюю губу, исторгнув капельки крови.
«Ей нужна больница. Доктора, медицина»
«Путешествие из крепости в город… это слишком для нее»
«Ч-что с ней? Вирус? О, Боже! Я касалась ее ртом»
«Вино» ответил Рейес. «Ей плохо от вина»
Ее зеленые глаза распахнулись, и она бросила взгляд на Эшлин.
«Все это от перепоя? Надо было так мне и сказать. Ей нужна вода и кофе, чтоб ослабить концентрацию алкоголя» Она помолчала. «Чего бы это ни стоило, я надеюсь, она будет жить, но вам действительно надо отвезти ее в больницу. У нее, вероятно, обезвоживание» Пока она говорила, тени красок возвращались на щеки Эшлин.
«Больно», прошептала Эшлин. Ее руки вцепились в спину Мэддокса, притягивая его поближе. Возможно, подобно ему она чувствовала, что они не могут быть близки достаточно. Он бы зарылся под ее кожу, если б это было возможно.
«Что еще ты можешь для нее сделать?» требовательно спросил Мэддокс у Даники. «Ей все еще больно»
«Я…Я…» Даника сморщила губы и отвела от него глаза, ее взгляд застыл на Рейесе. Воин выглядел подозрительно. Ее глаза расширились, она щелкнула пальцами.
«Тайленол! Мотрин. Нечто подобное. Это всегда помогало мне после перебора»
Мэддокс взглянул на Рейеса.
«Полагаю, я видал рекламу таких вещей, но не знаю где их достать. А ты?»
«Нет. Не было причин обращать внимание на человеческие лекарства» Рейес произнес, не отводя глаз от блондинки; по какой-то причине его голос звучал небрежно.
Парис бы знал, но Париса не было здесь.
«Где нам раздобыть этот тайленол?» спросил Мэддокс у девушки, снедаемый нетерпением.
Брови Даники изогнулись наподобие Рейесовых, пока она переводила взгляд с одного мужчины на другого. В ее красивых зеленых глазах появилось странный блеск, словно они с Рейесом говорили на иностранном языке, а он не могла уловить тонкостей.
«У меня есть немного в сумочке», в конце концов, сообщила она.
Когда она не сумела договорить, он заскрежетал зубами.
«Так сходи и принеси свою сумку»
«Пока вы не освободите меня, я не смогу. Она в моем гостиничном номере. Что… что за вино она пила?» спросила она с небольшой заминкой.
«Во-первых, ты никакой ни «целитель», мягко сказал Рейес.
Он знал, поняла Даника внезапно окаменев. Что ее выдало? Ее паническая просьба звонить 911? Ее нервозность? Она содрогнулась. Холод наполнил кровь. Тогда он встал позади нее, заполняя ее своим жаром, своей жизненной энергией, прогоняя холод прочь. Ее содрогание превратилось в трепет. Она поспешно отодвинулась от него, напуганная своей реакцией.
«Ты же целитель, не так ли?» поинтересовался он, его голос напоминал язвительное проклятие.
О, да. Он знал. Она сжала ткань своих брюк и громко глотнула. По крайней мере, он не бранил ее – или не убил на месте.
Она сглотнула.
«Ты не можешь отрицать, что сейчас она дышит. Я сделала свое дело. Ты задолжал мне»
Рейес взглянул в сторону, словно не мог вынести ее вида еще мгновение.
«Приведи Люциена», сказал Мэддокс.
«Не могу. Он занят иным делом» Рейес прошел к открытой двери. «Я вернусь», бросил он через плечо. «Приглянь за блондинкой, она коварна». Он пинком закрыл за собой двери.
Даника едва не погналась за ним, словно идиотка. Он пугал ее больше остальных, но по какой-то причине она предпочла бы быть с ним. Что-то в нем затронуло ее. Глубоко. Может быть, боль в его глазах. Возможно, четкие линии переживаний на его лице. Он взывал к ней на первобытном уровне. Заявляя, что обеспечит ее безопасность, несмотря на то каким бы опасным он ни выглядел.
«Если мне придется гнаться за тобой», предупредил тот, которого называли Мэддоксом, «ты пожалеешь об этом. Понятно?»
Резкое предупреждение смыло медлительный жар с ее кожи. Этот мужчина был полностью пугающим. Каждый раз, когда он говорил, он ощущала ноты жестокости в его голосе, словно он был наполнен подтекстом. Словно ему натерпелось причинить максимум боли кому-либо, кто лишь взглянет в его направлении. За последние пару минут она подметила, что его лицо временами менялось, костяная маска просвечивала сквозь него. Его фиалковые глаза туманились черным, затем мерцали красным, затем опять черным.
Что за мужчина – что за человек – мог выглядеть подобным образом?
Дрожь прокатилась с головы до кончиков ее пальцев. Будучи ребенком, она боялась «бабая», пока мама не пояснила ей, что это выдумка, ложь чтоб заставлять детей бояться и слушаться. Даника подумала, что возможно она глядит на «бабая» прямо сейчас.
Лишь всматриваясь в женщину на кровати, он выглядел нормальным.
«Понятно?» потребовал он снова.
«Да», она подтвердила слово кивком сотрудничества.
«Хорошо» Быстро выбросив девушку из мыслей, Мэддокс обернулся к Эшлин. Ее дрожь возросла до разрушительных судорог. Ее зубы постукивали. Глаза были раскрыты, и одна слезинка скользила вниз по щеке.
«Спасибо тебе» прошептала она целительнице.
«Не за что»
«Тебе получше?» мягко спросил он.
«Все еще больно», ответила она. «Холодно. Но да. Получше»
Желая отдать свой собственный жар ее телу, он сказал.
«Мне так жаль. Прости». Он редко произносил подобные слова. По правде говоря, единственные слова извинений за десятилетия он сказал своим друзьям этим утром. «Прости. Прости». Он не мог насытиться словом. «Прости»
Она тряхнула головой, потом застонала и легла спокойно.
«Случайность»
Его рот открылся от удивления и почтения. Пока что он причинил этой смертной лишь боль, а она вот пыталась оправдывать его. Изумительно.
«Ты будешь жить. Я клянусь»
Что бы ни понадобилось, чтоб сдержать обет, он совершит это.
Эшлин слабо улыбнулась.
«По крайней мере…тишина»
Тишина. Уже не впервые она употребляла это слово. И не впервые она произнесла его с таким благоговением.
«Я не понимаю»
Несмотря на свое ослабленное состояние, она опять хрупко и так сладко улыбнулась.
«Мы создаем ее»
Фейерверки вспыхнули в его крови: эта улыбка – такая лучистая, такая прекрасная – согрела его, возбудила его, наполнила его таким облегчением, что он почти опьянел от нее. Он открыл рот для ответа, будто бы он знал что сказать, когда Рейес ввалился в комнату на пару с Аэроном. Волосы другого мужчины блестели на свету.
Увидев их, Даника отступила к стене, поняла, что сделала и ступила снова вперед. Она вновь вздернула подбородок, напоминая Мэддоксу Эшлин в более здоровые минуты.
Он полагал, что Рейес покинул крепость и отправился в город за сумкой Даники, но руки Рейеса были пусты. Злоба прострелила его, провоцируя Насилие, маша красной тряпкой перед быком.
Его губы хмуро поджались. Он надеялся, что видел негодного демона в последний раз сегодня – по крайней мере, пока полночь не наступит.
«Почему ты все еще здесь? Принеси сумку», приказал он. Слова, которые он и не предполагал когда-либо произнести.
«У меня это займет слишком много времени», ответил Рейес, смотря куда угодно, лишь бы не на Данику. «Аэрон сопроводит женщину в город. Он утверждает, что в полном порядке, и не испытывает желания обижать ее»
«Ой, нет. Нет, нет, нет. Я не желаю уходить без моей семьи» затараторила Даника, панически выдыхая.
Аэрон проигнорировал ее и стянул через голову свою рубашку.
«Давай покончим с этим» Он был загорелый и мускулистый, в подтверждение своей воинственной душе. На нем так много татуировок, что сложно было различить их.
Мэддокс узнал лишь две: черную бабочку, летящую вдоль его ребер и демона, что раскинул крылья по контурам его шеи. Любой мог сказать, что он хороший человек, если посмотреть на него с боку, а плохой, если присмотреться к его горлу.
«Остановись. Не за чем раздеваться» Даника неистово затрясла головой. «Одень обратно рубашку. Сейчас же, проклятье!»
Угрюмая решительность исходила от Аэрона, пока он приближался к ней.
Даника уперлась диким взглядом в Рейеса.
«Не позволяй ему насиловать меня. Пожалуйста. Рейес, пожалуйста».
«Он не притронется к тебе в этом смысле», проскрежетал зубами Рейес. «Даю тебе мое слово»
Нечто в нем было неимоверно странным, подметил Мэддокс. Его черные глаза были окаймлены алым, таким, как и алая бабочка на спине Мэддокса. Боль, казалось, брал над ним верх. Из-за Даники?
Девушка не была утихомирена его словами, но Аэрон все равно продолжал приближаться. Даника метнулась от одной стороны комнаты к другой, издавая чужеродные звуки. Мелкие, хриплые вдохи, такие же отчаянные и обреченные, как и неожиданно ускорившееся дыхание Рейеса. Мэддокс определенно чувствовал, что в любой миг Боль прыгнет на Гнев и попытается разорвать его на клочки.
«Остановитесь», проговорила Эшлин.
Наконец-то Аэрон загнал бешено мечущуюся женщину в угол.
Она завопила, отбиваясь руками и ногами, чтоб удержать его на расстоянии.
«Не трогай меня. Не смей ко мне прикасаться!»
«Я не обижу тебя» спокойно заверил Аэрон.
Она въехала ему коленом между ног. Он задохнулся, слегка сгорбился – только и всего.
«Пошел ты», зарычала она, дикая кошка, которую не пленить. «Я не дам тебе изнасиловать себя. Только через мой труп»
«Никакого насилия. Но если придется, я вырублю тебя. И тебе не понравятся мои методы, это я тебе обещаю»
Вместо того чтоб подчинить, угроза просто разъярила ее еще больше. Она отбивалась сильнее, наподдав Аэрону локтем в живот, ударив в пах еще раз. Явно утомившись от ее драки, Аэрон занес кулак.
Эшлин замерла, застонала.
«Прекратите это. Не нужны мне эти таблетки. Не нужны».
«Не делай ей больно», проревел Рейес.
Аэрон не ударил. Пока. Он провел языком по зубам.
«Она сделала свой выбор»
Если он ударит ее на глазах у Эшлин, Мэддокс опасался что, она снова захочет уйти, будет опять настоятельно просить отправить ее домой.
«Успокойся», сказал он Данике. «Ему только надо сопроводить тебя в город»
«Лжец!» рыча, она ногой пнула Аэрона в живот.
Воин не пошевелился. Отвращение показалось на его лице, и он крепче сжал кулак, повисший на полпути в воздухе.
«Я предупредил тебя»
«Прекратите» умоляюще сказала Эшлин.
Мэддокс открыл, было, рот, чтоб издать собственный приказ. Но ему не надо было беспокоиться. Рейес опередил его. Только что Рейес был у дальней стены комнаты, через миг он был рядом с Аэроном, хватая мужчину за запястье. Оба долго молча таращились друг на друга.
«Никаких ударов» проговорил Рейес, и Мэддокс никогда не слыхал такого смертоносного тона.
Сражение отразилось в глазах Аэрона, прежде чем он опустил руку. Солгал ли он? Неужто указ богов уже пустил корни? Бился ли он с потребностью поранить Данику?
«Тогда успокой, или я вырублю ее».
Рейес не пошевелился, только изменил направление своего взгляда. Слезы полились из глаз Даники, и засевший в них страх заискрился.
«Не позволяй ему делать это», прошептала она тем же надломленным тоном, что использовала и Эшлин. «Я помогла тебе, как ты и хотел. Не позволяй ему делать это», повторила она.
Мэддокс отчасти ожидал, что так же быстро как встал на ее защиту, Рейес поддастся и ее мольбе. Он ошибался.
«Прекрати отбиваться», безжалостно приказал Рейес. «Нам нужно это лекарство, а он единственный кто может доставить тебя к нему. Ты даже не оцарапаешь его, потому что не в состоянии разозлить его. Ясно?»
Предательский вид отразился на ее лице «Почему он не может пойти в город сам? Почему бы ему не купить таблетки в ближайшей аптеке?»
«Мэддокс», проговорила Эшлин. «Мне лучше. Клянусь. Я не…»
Он нежно сжал ее плечо, но не ответил. Вмешательство в разговор этой троицы лишь бы усилило напряжение. Кроме того, он знал, что Эшлин врет. Боль все еще таилась в ее глазах, ярко сияя.
«Аэрон доставит тебя в город» продолжал Рейес. «Он не будет тебя насиловать. Даю слово». Нерв дергался под его левым глазом. «Он не будет знать, что купить – ты должна пойти»
Молча дрожащая Даника изучала его лицо сквозь влажный щит своих ресниц. В поисках правды? Или успокоения? Наконец-то она кивнула: единственное едва уловимое движение ее головы. Она выпрямилась и сделала шаткий шаг к Аэрону.
Без слов Аэрон схватил ее за запястье и направился к окну. Оно вело та террасу. Даника не возражала, даже когда он открыл его – клей использованный Мэддоксом ранее нисколько не помешал ему. Холодный воздух мгновенно ворвался внутрь, девственные снежинки закружились по комнате. Он отпустил запястье только чтоб обхватить ее талию и втянуть на подоконник.
«Останови его», прохрипела Эшлин, когда Даника заглянула за ограду и засмеялась горько, немного истерично.
«И что это ты собираешься делать?» потребовала ответа блондинка. «Выбросить меня? Вы все лгуны, вы знаете это? Надеюсь, вы все до одного сгниете в Аду».
«Мы уже там», ровно произнес Рейес.
Аэрон обхватил плечи Даники присоединившись к ней, затем развернул к себе лицом. «Держись за меня»
Еще один горький смешок.
«Зачем?»
«Чтоб выжить» Неожиданно огромные крылья расправились из скрытых щелей на его спине. Длинные и черные и казавшиеся мягкими как паутинка, но концы их были острыми как кинжалы.
Эшлин задохнулась от потрясения.
«Мне лучше. Клянусь, что мне лучше»
Мэддокс погладил ее по щеке, надеясь успокоить.
«Шшш. Все будет хорошо»
Газа Данники неестественно распахнулись.
«Стой!» Она попыталась освободиться от Аэроновой хватки, убежать обратно в комнату, но он крепко держал. Она обратилась к Рейесу.
«Я не могу сделать этого. Не могу! Не позволяй ему забирать меня, Рейес. Пожалуйста!»
С мученическим выражением лица Рейес шагнул к ней…протянул руки… нахмурился…опустил их.
«Рейес!»
«Давай!» крикнул Рейес.
Без единого слова Аэрон спрыгнул, исчезая из виду и забирая Данику с собой. Она завопила, однако вопль вскоре перешел во вздох, а тот в стон. Затем они вновь оказались в поле зрения, паря в воздухе, и взмахи Аэроновых крыльев были грациозны, ритмичны.
«Останови его» выдохнула Эшлин. «Пожалуйста»
«Не могу. Не стал бы, если б мог. Не волнуйся о ней. Крылья Гнева сильны, вполне в состоянии удержать малый вес Даники» Он осмотрел комнату, ища Рейеса, который мерил ее шагами из угла в угол. Мужчина сжимал лезвие кинжала, и кровь скапывала с его руки с побелевшими костяшками на пол.
«Нам нужны вода и кофе» сказал ему Мэддокс, вспоминая наставления Даники.
Рейес остановился и прикрыл глаза, словно борясь за контроль над собой. Словно он балансировал на грани полной дезинтеграции.
«Мне надо было отвести ее самому, но пешим ходом мы добирались бы слишком долго. Ты заметил, какой напуганной она была?»
«Я видел» Мэддокс не знал, что еще сказать. Страх Даники был для него ничем по сравнению с болью Эшлин.
Рейес потер челюсть, оставляя багровый след на коже.
«Вода? Кофе, ты говоришь?»
«Да»
Благодарный за передышку, Рейес вышел из комнаты. Очевидно, в этой крепости не у одного Мэддокса возникли неожиданные затруднения с женщинами.
Через короткое время Рейес вернулся и поставил поднос на край кровати. Сделав это, он ушел опять. Мэддокс сомневался, что он вернется. С сожалением покачав головой – если Рейес чувствовал к Данике хоть половину того, что Мэддокс к Эшлин, он был обречен на мир боли, и не той что он жаждал бы – Мэддокс склонился над Эшлин и взял прохладный стакан с водой. Он приподнял ее голову и поднес стакан к губам.
«Пей», предложил он ей Заупрямившись, она сжала губы и отрицательно качнула головой.
«Пей», настаивал он.
«Нет. Мне будет больно…»
Он опрокинул содержимое в ее ротик. Она отплевывалась и кашляла, но проглотила большую часть. Несколько капель упали на подбородок. Он бросил пустой стакан на пол.
Эшлин подняла на него свои янтарные, заполненные обвинением глаза.
«Я сказала, что мне лучше, но это не означает, что я отлично себя чувствую. Мой желудок еще слишком чувствителен»
Он нахмурился. Заботиться о смертных было трудно, это уж точно. Однако, он не извинялся за то, что заставил ее пить. Она получит то, что ей необходимо. Хочет она этого или нет.
Он взял кружку с кофе, и нахмурился сильнее, поняв, что тот холодный. Ну да ладно. Это надо сделать.
«Пей», приказал он. По некой причине – он все еще не мог тщательно обдумать ее – она была важна для него. Она имела значение.
Ей не сбежать от него. Ни с помощью смерти, ни каким-либо другим способом.
Эшлин не подала виду, что услышала его, и не дала намека о своих намерениях. Не успел он и глазом моргнуть, как она выбила кружку из его руки. Движение было слабым, но кружка ударилась о пол и разбилась, оставляя черную кофейную лужу.
Румянец слегка окрасил ее щеки.
«Нет», сказала она, с явным удовольствием выговаривая один слог.
«Это не было уместно», выговаривал он ей, откидывая влажные пряди волос с ее висков, наслаждаясь ощущением ее шелковистой кожи.
«Мне все равно»
«Ладно. Обойдемся без кофе» Он пристально посмотрел на нее, на женщину, перевернувшую весь его мир. «Ты все еще желаешь, чтоб я отпустил тебя?» Вопрос сам сорвался с его губ. Он не собирался ставить вопрос ребром, поскольку решил удержать ее любой ценой, но внутри него была потребность – глупейшая потребность – дать ей все, чего бы она ни пожелала.
Она смотрела в сторону, над его плечом, необычайная напряженность владела ее лицом. Несколько минут пошло в безмолвии. Мучительных минут.
Он сжал подушку.
«Это да или нет, Эшлин»
«Я не знаю, ладно?» мягко произнесла она. «Я обожаю тишину, и ты начинаешь нравиться мне. Я благодарна за твою заботу» она помолчала «Но…»
Но она была все еще напугана.
«Я рассказал тебе, что я бессмертен» сказал он. «Также я рассказал тебе, что одержим. Единственное, что еще тебе надо знать это то, что я защищу тебя пока ты здесь» Даже от себя самого.
Огромная перемена произошла в нем за последние часы. Вчера – еще даже этим утром – он хотел владеть ее телом, допросить ее, а затем убить ее. Пока же он делал все в его силах, чтоб сберечь ей жизнь. И он более не был уверен, о чем хотел бы ее спросить.
«Ты защитишь другую женщину?» спросила она. «Ту, что помогла мне?»
Если не придумать, как победить Титанов, он сомневался, что кто-нибудь сможет защитить целительницу. Даже Рейес. Но он нежно прижал Эшлин и сказал «Не думай о ней больше. Аэрон позаботиться о ней». И это не было враньем.
Эшлин благодарно кивнула, и он почувствовал укол совести.
Несколько минут прошли в тишине. Он глядел на нее, счастливо подмечая, что краски возвращаются к ее лицу и налет боли уходит. Она также смотрела на него, но ее лицо было непроницаемо.
«Разве демоны могут совершать добрые поступки?» в конце концов, поинтересовалась она. «То есть, помимо того, что вы сделали со мной, вы совершали хорошие дела для города своими пожертвованиями и филантропией. Люди верят, что ангелы обитают здесь. Они верят в это уже сотни лет»
«Как ты можешь знать, что они верят в подобное так давно?»
Трепет охватил ее, и она посмотрела в сторону.
«Я…Я просто знаю»
Да, у нее был секрет, нечто, о чем ему не стоит знать. Он взял ее за подбородок и заставил смотреть на него опять.
«Я уже подозреваю, что ты Наживка, Эшлин. Можешь сказать мне правду»
Ее бровь изогнулась.
«Ты продолжаешь называть меня так, будто это нечто грязное и отвратительное, но я не имею ни малейшего представления, что такое эта «наживка»
В ее голосе было искреннее изумление. Невинность или наигранность?
«Я не собираюсь убивать тебя, но ожидаю полнейшей честности с этого момента и впредь. Понятно? Ты не будешь врать мне».
Нахмурившись, она проговорила,
«Я не вру».
Его кровь начала медленно закипать, дух снова дал о себе знать. Он поспешил сменить тему. Выслушивать от нее ложь – это могло заставить его сдаться, причинить ей боль.
Наживка она или нет, он отказывался доводить дело до такого.
«Поговорим о чем-нибудь ином»
Она кивнула, с радостью соглашаясь.
«Давай поговорим о тебе. Эти люди закололи тебя вчера ночью, и ты умер. Я понимаю, что ты вернулся к жизни, потому что ты бессмертный демонический воин… Чего я не знаю, так это зачем они так поступили»
«У тебя свои секреты, а у меня – свои» Он планировал удерживать ее здесь и сохранить ее живой, а потому, он не будет обсуждать с ней свое проклятье смерти. Она уже опасалась его. Узнай правду, она будет еще и презирать его. Достаточно того, что он знал, каким проступком заслужил такую кару.
Более того, если правда о том, что происходит с ним каждую ночь, распространится, люди могут позабыть о его репутации ангела. Кто-нибудь может захватить его тело, увезти его, сжечь или отрубить голову, а он ничего не сможет с этим поделать. Он мог желать эту женщину, как ни одну другую, но он не доверял ей. Часть его мозгов, по крайней мере, еще осталась в голове, а не в паху.
«Ты попросил их убить тебя, чтобы вернуться в Ад и навестить там своих друзей или нечто в этом роде?»
«Нет у меня друзей в Аду», оскорблено ответил он.
«Так…»
«Так ничего» Она открыла, было, рот, но он прижал ее посильнее. «Моя очередь задавать вопросы. Ты не венгерка. Тогда откуда ты?»
Вздохнув, она устроилась рядом с ним, повторяя изгибы его тела, спиной к животу. Так ей было удобней лежать вместе с ним, словно доставляя ему удовольствие.
«Я из Штатов, Северная Каролина, если быть точной. Хотя я провожу большую часть времени, путешествуя с Международным Институтом Парапсихологии»
Он распластал ладонь на ее животе, нежно поглаживая и припоминая, слыхал ли что-нибудь про такой Институт.
«А он…»
«Занимается сверхъестественными явлениями. Необъяснимыми. Созданиями любого рода» ответила она на одном дыхании. «Они изучают, наблюдают и стараются сохранить мир между различными расами»
Он остановил ее. Призналась ли она, что работает на Ловцов? Их исполненные ненависти поступки всегда преподносились как деяния в целях мира для человечества. Его бровь удивленно приподнялась.
«Что ты делаешь для них?»
Она поколебалась.
«Я выслушиваю, чтоб найти интересующие их существа и явления» Она неловко заерзала на матрасе, больше не довольная развитием темы.
«Что происходит, когда ты находишь?»
«Я же говорила. Они изучают»
Когда она не договорила, он поднял глаза к потолку. Его удивление возрастало. Изучают, как убить? Было ли это скрытым предупреждением, давала ли она таким образом ему понять, что действительно работает на Ловцов? Возможно, она работала на них и сама не знала того? Или Институт был безвреден и по-настоящему стремился к миру между разными видами созданий?
«У людей, с которыми ты работаешь, есть татуировки на запястьях? Символ бесконечности?»
Она покачала головой
«Нет, насколько мне известно»
Правда? Ложь? Он не достаточно хорошо знал ее, чтоб судить. Все Ловцы-фанатики нападавшие на Повелителей в Греции – и даже эти вчера в лесу вокруг крепости – были заклеймены татуировками.
«Ты сказала что выслушиваешь. Что именно?»
Снова нерешительная пауза.
«Разговоры», прошептала она. «Слушай, я думала, что смогу разговаривать об этом, думала, что хочу разговаривать об этом, но я не готова. Ладно?»
Насилие подало голос, но Мэддокс поборол демона. Что же она скрывает?
«Не имеет значения готова ли ты говорить об этом или нет. Ты скажешь мне то, что я желаю знать. Сейчас же»
«Нет, не скажу» опять заупрямилась она.
«Эшлин»
«Нет!»
Он был очень близок к тому, чтоб перекатиться поверх нее, прижать к кровати и исторгнуть из нее ответы. Лишь осознание того, что она все еще больна, все еще слаба, удерживало его на месте. Но, так или иначе, он получит ответ.
«Красавица, я спрашиваю лишь для того, чтоб получше тебя узнать. Расскажи мне о своей работе. Пожалуйста»
Она медленно расслабилась.
«Люди из Института привыкли помалкивать о своих делах. Не многие поверят в то, чем мы занимаемся. Большинство просто сочтет нас безумцами».
«Я не приму тебя за сумасшедшую. Как я могу?»
Она вздохнула.
«Хорошо, я расскажу тебе об одном из моих заданий. О каком же, о каком…» пробормотала она, затем клацнула языком. «Знаю! Ты оценишь это. Пару лет назад, я – ну, Институт – разыскали ангела. Он сломал своих крылья в нескольких местах. Пока мы лечили его, он поведал нам о разных изменениях и порталах перехода. Это самая лучшая часть моей работы – с каждым новым открытием мы узнаем, что мир гораздо больше, чем любой из нас может представить»
Интересно.
«А что Институт делает с демонами?»
«Изучает их, как я упоминала. Вступается и не дает им вредить людям, если это требуется»
Кое-что из описанного нею совпадало с целями Ловцов, с которыми он имел дело столько лет назад, не говоря уже о вчерашних. Остальное, все-таки, не подходило.
«Твои люди верят в уничтожение того, чего они не понимают?»
Она рассмеялась.
«Нет»
Ловцы верят. Или верили. По крайней мере, он так думал. Со времен той войны прошло столько лет, что он порой не мог припомнить деталей. Он помнил, что однажды понял, почему Ловцы хотят их смерти: они творили зло, а если их не остановить, то способности Повелителей давали им силу и долговечность делать это всегда. Но когда Ловцы убили Бадена, это понимание улетучилось, поскольку кончина Недоверия разделила воинов. Часть возжаждала мира, прощения и сбежала, тихо переместившись в Будапешт. Остальные искали возмездия и остались в Греции, пребывая в битве.
Он часто гадал, продолжалась ли кровная вражда, и пережили ли оставшиеся в Греции Повелители все эти столетия.
Мэддокс смахнул пряди волос с виска Эшлин.
«Что еще ты можешь поведать мне об этом Институте?»
Хмурясь, она повернулась и изумленно подняла на него взгляд.
«Не верю, что признаюсь в этом, но полагаю, они планируют следующими изучать вас»
Не что бы это удивило его. Каким бы не был Институт – беспристрастным или жаждущим войны – они, несомненно, заинтересуются демонами. Но с датчиками и камерами Торина, они никогда не взберутся на гору – а те, что посмеют попытаться, получат отпор как Ловцы, являются они таковыми или нет.
«Они могут попробовать изучать нас, но они узнают, что это нелегко сделать», сказал он Эшлин. Находясь так близко к ней, ощущая ее аромат, он все глубже и глубже поддавался сексуальному влечению. С каждой секундой, его плоть все твердела. Она была мягка и мила. Она была жива, с каждой секундой чувствовала себя все лучше. И она была его.
Внезапно он понял, что желает позабыть про Институт, не узнавать про него больше.
«Я хочу тебя», признался он. «Очень сильно»
Ее красивые глаза распахнулись.
«Неужели?» пролепетала она.
«Ты прекрасна. Все мужчины должны хотеть тебя» Он произнес слова и тут же нахмурился. Если другой мужчина попробует коснуться ее, он умрет. Болезненно, медленно.
Насилие согласно заурчало.
Щеки Эшлин опять окрасил румянец, напомнив ему розы, растущие кое-где у крепости. Она тряхнула головой.
«Я слишком странная»
Беспрекословная уверенность в ее тоне заставила его сдвинуть брови.
«То есть?»
Она отвернулась.
«Не важно. Забудь, что я что-то говорила»
«Не могу» Он провел большим пальцем по ее челюсти.
Дрожь прошлась по ее телу, за ней выступала гусиная кожа. Она извивалась подле него. Возбуждение неожиданно повисло в воздухе, и его ноздри раздувались, пока он упивался ним.
