Текст книги "Крутой техасец"

Автор книги: Джен Хадсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 11

С потолка свисали многочисленные воздушные шарики и серпантин, играл автоматический проигрыватель, а в самом баре собралось так много людей, что трудно было протолкнуться. У всех были приколоты значки «Мы хотим шерифа Чишолма». Ида и Инез вдвоем занимались гамбургерами, а Сара вместе с Кейт работали за стойкой.

– Захватывает, не правда ли? – крикнула Сара на ухо Кейт, стараясь перекричать шум голосов бара.

– Да, – крикнула в ответ Кейт. – Надеюсь, что он победит.

– Обязательно. Верняк. Сейчас будет звонить Эд с первыми результатами. Смотри, Стелла в углу на телефоне.

Появилась Карли Патрик со своим мужем Джимми, которые принесли целую корзинку печенья.

– Поставьте это на стойку, и пусть все угощаются, – сказала Карли.

Обращаясь к Кейт и Саре, она добавила:

– Мы с Эвелин приготовили еще чипсы и соус. Вкусно, пальчики оближешь.

Кейт попробовала.

– М-м, замечательно. Что это?

– Соус из перца, – ответила Карли и сделала драматический жест рукой. – Несколько часов ишачила у плиты.

– Карли, зачем же ты это делала? – сказала Кейт. – Тебе же нельзя, – и еще раз окунула кусочек хлеба в соус. – Но вкус фантастический.

Саре тоже понравилось это кушанье.

В этот момент раздался резкий свисток, и гул голосов постепенно затих. Нид вскочил на стул в углу комнаты и помахал над головой листком бумаги.

– У меня первые результаты. Правда, всего лишь из двух участков, где выборы уже закончились. Результаты такие: Чишолм – 543, Хобс – 26.

Толпа разразилась бурей оваций, криков, свиста. Все ликовали.

Сара повернулась к Кейт, широко улыбаясь.

– Я же говорила.

Старый Хэнк залился счастливым смехом и подставил свою кружку Кейт, чтобы наполнить ее снова пивом.

– Не могу понять, откуда взялись эти двадцать шесть ослов, которые голосовали за Дуайта. Наверное, его родственники по отцовской линии.

Начали поступать сообщения с других участков. К девяти тридцати стало ясно, что Нид победил с огромным преимуществом. Улыбаясь, пожимая всем руки, он пробрался к стойке, где стояла Кейт. Подойдя к ней сзади и обхватив за талию, он крепко прижал ее к себе. Слегка прикусив ей ухо, он сказал:

– Похоже, что меня приведут к присяге на следующей неделе. Как, понравится тебе быть замужем за шерифом?

У нее пересохло во рту.

На следующее утро, как только Нид отправился на свою стройку, Кейт собралась с духом и решительно направилась к телефону. Ее отъезд отсюда, судя по всему, будет еще тяжелее для нее, чем выступление в суде. Тяжелее, чем предательство Марка. Но у нее не было выбора. Она знала, что этот день придет, и оттягивать дальше уже было невозможно.

Она бросила монету, набрала номер. На другом конце подняли трубку, и она сказала:

– Мне нужно срочно поговорить с Брайеном Силвой. Я знаю, что его оперировали, но, по моим подсчетам, сейчас его должны были уже выписать из больницы. Нет, я не буду говорить больше ни с кем. Это Дженнифер Бартон. Я по программе охраны свидетелей Я оказалась в затруднительном положении.

– Скажите, где вы находитесь, – ответил мужской голос. – Мы пошлем кого-нибудь за вами.

– Нет, я скоро уеду отсюда. Я перезвоню завтра утром. Пожалуйста, сделайте так, чтобы я могла поговорить лично с Брайеном.

Ее голос дрогнул, и она быстро повесила трубку. Ее рука дрожала. К горлу подступала тошнота.

Начался конец.

Она повернулась и взглянула на столик, за которым впервые увидела Нида несколько недель тому назад. Как быстро пролетело это время! Сегодня среда, и «Козырь» будет закрыт. Значит, у нее остается еще один день и одна ночь с ним… Затем автобус, и все.

Нид ввернул еще один винт в замок, который он устанавливал на входную дверь, и поднял голову. По направлению к нему шла Кейт, в руках у нее была корзинка. На ней были джинсы, ковбойские ботинки, соломенная шляпа. Свои волосы она связала в хвостик. Кейт улыбнулась ему, и его душа переполнилась нежностью и любовью к ней.

– Пошли, войдем внутрь, посмотришь, как покрасили стены.

– Маляры уже ушли? – спросила она.

– Только что.

Они ходили по дому, который начинал приобретать вид настоящего жилья.

Нид уже начал подумывать об отделке спальных комнат наверху. Затем он сообщил о планах сделать в доме еще и детскую комнату. Он был уверен, что Кейт будет замечательной матерью.

– Здесь очень хорошо, – сказала Кейт, когда они вошли на кухню. Она дотронулась до плиты, затем провела рукой по кранам над раковиной.

– Обои, которые мы выбрали с тобой, сюда здорово подойдут.

– Да, – сказал он. – И ты очень хорошо вписываешься в интерьер.

Он улыбнулся, и ему представилась картина, как она хлопочет у плиты, готовя ему ореховые пирожки, которые она обещала испечь, если у нее будет нормальная плита.

– Обоями займутся завтра. Через день будут готовы полы, а в понедельник уже положат ковры. Хочешь, поедем сегодня за мебелью.

У нее на лице появилось странное выражение.

– Не сегодня. Давай подождем несколько дней.

Она протянула корзинку, которую держала в руках.

– Я принесла тебе обед.

– Давай пойдем есть в комнату, которую я хочу сделать специально для нас с тобой.

– Ты знаешь, очень пахнет краской. Может быть, мы лучше сядем на лошадей, доедем верхом до холма и там устроим пикник?

– Потрясающе. Пойду седлать лошадей. Сейчас вернусь.

Слезы душили Кейт, когда она отъезжала от дома. В своих мечтах она всегда представляла себе, что будет жить в таком вот доме. Но еще хуже было то, что ей никогда не придется больше видеть его, смеяться вместе с ним, любить его, рожать ему детей, состариться вместе с ним.

Как было бы хорошо забыть о своих обязанностях, ответственности. Забыть Брайена Силву, забыть суды и конспирацию. Но она не могла. Она не могла сделать этого, как не могла разлюбить Нида. И то и другое было невозможно. «Может быть, – сказала она себе, – когда-нибудь в будущем все образуется и она сможет вернуться сюда». Но она сама в это не верила и понимала, что просто утешает себя.

Ну, а вдруг, в самом деле…

Нет.

Она никогда не сможет вернуться сюда. Нид женится на ком-то другом. Будет растить детей.

Сердце у нее буквально разрывалось на куски. Она сжала зубы и стала яростно моргать, чтобы сдержать слезы.

Когда они достигли холма и поднялись на то место, где она любила бывать, Нид помог ей слезть со Старлайт.

– Что-нибудь случилось? – спросил он.

Она улыбнулась:

– Нет, все замечательно.

Лицо его стало серьезным.

– У тебя очень грустный вид. Тебе что-то не понравилось? Может быть, дом? Черт возьми, только скажи, и я его переделаю.

Она отвернулась и стала смотреть на долину, где стоял в отдалении его дом.

– Дом замечательный. Мне он очень нравится.

Она повернулась снова к нему, погладила его щеку.

– И ты замечательный. Я так тебя люблю. – Она крепко прижалась к нему. – Я так тебя люблю. Никогда не забывай об этом.

– Конечно, не смогу забыть. Тем более рассчитываю слышать это от тебя каждый день сорок или пятьдесят лет.

– Нид, возьми меня, прямо здесь, сейчас. – Она снова крепко прижалась к нему.

– До еды или после? – спросил он, пытаясь шуткой скрыть свою тревогу.

– До, в течение и после. Весь день и всю ночь.

– Не знаю, смогу ли я так долго, но я попытаюсь.

Он взял плед и разложил его на гладком плоском камне. Они быстро разделись.

Кейт хотелось целовать, трогать, ласкать каждый сантиметр его тела, чтобы память о нем осталась в ее пальцах, губах, глазах. Он старался любить ее очень нежно и осторожно, но она испытывала такое отчаяние, что своими действиями быстро привела его к грубости дикой страсти. Кейт не обращала внимания на то, что жесткий камень, на котором она лежала, впивался ей в плечо и спину. Она требовала от него грубости и ярости, чтобы навсегда запомнить ощущение его в ней.

Когда все было кончено, она сидела, прижавшись к нему, и беззвучно плакала. Он гладил ее волосы и тихо шептал:

– Кейти, дорогая, ну что происходит с тобой?

Она покачала головой.

– Я так люблю тебя, Нид. Мне кажется, что я даже могу умереть от того, как сильно я люблю тебя и как я счастлива от этого. И от той сладкой боли, которую я испытываю. Я знаю, что тебе это кажется бессмыслицей, но это правда.

– Почему, я не считаю это бессмыслицей. Я чувствую то же самое. Мне иногда кажется, что у меня лопнет сердце, а сам я взорвусь на миллион кусков, так я люблю тебя. У меня такого никогда еще не было. Ты меня околдовала.

Еще долго они сидели, держа друг друга за руки. Затем неохотно встали и оделись. Они съели приготовленный ею обед и поехали на пастбище, где Нид стал проверять свой скот и ограду, а Кейт пыталась навсегда запомнить холм, каждую деталь местности, каждый куст.

Ближе к вечеру, после того, как они расседлали лошадей и отвели их на конюшню, Кейт подошла к Старлайт, обняла ее шею и молча попрощалась с ней. Ей страшно хотелось еще раз пройтись по дому в последний раз, но она запретила себе делать это. Взявшись за руки, они пошли к бару. Кейт неотступно преследовала мысль о том, что она делает это в последний раз.

– Что ты скажешь, если мы сегодня наденем что-нибудь получше и пойдем ужинать куда-нибудь в другое место? – спросил Нид, когда они вошли в бар.

– Отлично.

– Ты первая пойдешь под душ или я?

– Мы можем пойти в душ вместе.

Он нахмурился.

– Лучше по одному.

Удивленная его отказом, она спросила:

– Почему же? У тебя нет ни одного места на теле, которое бы я уже не посмотрела. Я теперь знаю все твои достоинства.

– А это? – он похлопал по своей повязке над глазом.

– Нид Чишолм! Неужели ты думаешь, что на меня твой больной глаз может произвести какое-то впечатление. Я не такая уж пустоголовая девица, чтобы на меня могло подействовать небольшое отклонение во внешности человека.

– Не небольшое. Рана выглядит ужасной.

– Ужасной? Ты не знаешь тогда, что такое ужасная рана. Работая в больнице, я видела такие раны и такие травмы, что, посмотрев на них, ты был бы готов целовать землю, радуясь, что отделался так легко.

Она шлепнула его и добавила:

– Сейчас же снимай одежду и забирайся под душ.

– Да, мэм.

Он снял шляпу и потянулся к ремню.

Вскоре они были уже без одежды. Но Нид все еще не снимал своей повязки. Кейт было потянулась к ней, но он схватил ее за руку. Что же сделать, чтобы убедить его? Вдруг ей в голову пришла одна мысль, и она улыбнулась.

– Если ты откроешь свой глаз, то я тоже раскрою тебе одну тайну.

– Какую?

– Секрет.

Затем она наклонила голову. Сняла свои коричневые контактные линзы и посмотрела на него.

– Смотри.

– Что за черт.

Он внимательно всматривался в ее глаза.

– Они же у тебя голубые.

– Да, теперь ты меня любишь меньше?

– Конечно, нет. Но почему ты носишь коричневые контактные линзы?

Она пожала плечами.

– Потому что. Теперь снимай свою дурацкую повязку и залезай под душ.

Она повернулась и вошла в ванную комнату.

Через несколько минут появился и он, без повязки. Но все-таки было видно, что ему крайне не по себе, и он старался все время поворачиваться к ней только одним боком со здоровым глазом. Она решила, что это у него не пройдет.

Обхватив его лицо руками, она повернула его голову и стала внимательно изучать его рану. Ей было больно за те страдания, которые он переносил, но она старалась, чтобы на лице у нее не отразилось ничего. Она встала на цыпочки и поцеловала шрам на его ране.

– Нид, я люблю тебя всего целиком.

– Моя хорошая Кейт, – сказал он и крепко прижал ее к себе. – Боже мой, как я тебя люблю.

Их душ длился долго, очень долго.

– Доброе утро, соня, – Нид чуть-чуть прикусил щеку Кейт, а затем нежно поцеловал ее. От него пахнуло запахом кофе.

Она потянулась, обхватила его шею руками.

– Уже утро?

– Да, мы вчера мало спали. Так что если хочешь, подремли еще, а мне надо идти на стройку.

– Надо идти?

Она потерлась своим носом о его нос.

– Да. Я с большим удовольствием остался бы здесь с тобой, но надо работать. Ты придешь посмотреть, как будут обклеивать обоями?

Она помедлила, не желая лгать.

– Может быть.

Он поцеловал ее.

– До встречи.

Кейт посмотрела, как он направился к двери, сердце у нее сжалось, и в горле появился комок.

– Нид!

Он остановился в дверях и обернулся.

– Я люблю тебя, – сказала она хриплым голосом.

Он улыбнулся и нежно сказал:

– Я тоже люблю тебя, Кейти.

Когда она услышала, как за ним затворилась дверь, Кейт встала. Сжав зубы и решительно приказав себе не плакать, она заправила кровать и оделась. Она выпила стакан молока, затем упаковала все, что у нее было, в два желтых пакета, оставшихся от покупок в магазине. Затем позвонила Инез и попросила ее поработать до конца недели вместо себя – Клифф и Инез так или иначе собирались выходить на работу с понедельника. Затем она в последний раз прошлась по бару.

Она провела пальцами по поверхности стойки, вспоминая обо всем, что с ней здесь произошло. То, как она первый раз увидела Нида, ту ночь, когда бар «Запасной козырь» превратился в «Chez Асе». То, как Ида готовила гамбургеры, день выборов. Стелла и Эд, Инез, Карли, Эвилин и Сара. И всегда Нид.

Самое трудное она решила сделать в последнюю очередь. Теперь время пришло. Записка.

Она давно уже придумала, что написать, и повторяла эти слова сотни раз. В конце концов, все содержание записки свелось у нее к нескольким простым предложениям. Что ей очень жаль, но она должна уехать. Она не может объяснить, почему. Что она не вернется назад, что она его очень любит.

Она положила записку на подушку. Надела ковбойскую шляпу. Схватила пурпурную корову. Затем взяла пакеты с вещами и отправилась на автобусную остановку.

Глава 12

Нид занес руку с молотком, чтобы ударить в очередной раз по гвоздю, и вдруг застыл. Какое-то странное предчувствие охватило его. По спине побежали мурашки. Он никогда не испытывал ничего подобного, и сейчас ему пришли на ум слова Иды насчет предчувствий, которые в наиболее важные моменты жизни могут быть вещими.

Кейт. Каким-то образом эти неприятные предчувствия были связаны с Кейт. Он уронил молоток и бросился по направлению к бару. Всю дорогу он бежал.

Пинком открыв дверь с такой силой, что ее ручка с грохотом ударилась в стену, он закричал: «Кейт, Кейт!» Никто не ответил. В поисках ее он бросился в салон бара. Тот был пустынным и холодным.

– Кейт!

Никакого ответа. Его охватила паника.

– Кейт! Где ты? – завопил он и стал заглядывать во все комнаты и помещения.

В спальной он обнаружил ее аккуратно заправленную кровать и записку на подушке. Он схватил ее и стал читать.

У него все похолодело внутри. Колени задрожали.

– Нет! Боже мой, нет! – заорал он.

Он бросился из дома по направлению к остановке и увидел, как от нее только что отошел автобус. Тогда он повернулся и в несколько прыжков достиг своего пикапа, ворвался в кабину и, дав полный газ, рванул с места и ринулся в погоню.

Менее чем через пять минут он догнал автобус и стал гудеть. Шофер автобуса не обратил на него никакого внимания. Тогда Нид стал обгонять автобус, продолжая гудеть и махать шоферу. Тот продолжал ехать, как ни в чем не бывало. Громко ругаясь и проклиная все на свете, Нид обогнал автобус, оторвался от него, проехав дальше, и, развернувшись поперек дороги, затормозил, оставив водителю автобуса единственную альтернативу – размозжить его машину либо затормозить. Тот затормозил.

Он выпрыгнул из грузовика и бросился к двери автобуса. Она открылась с шипением, и на ступеньках показался шофер, сжимающий в руке резиновую дубинку.

– Какого черта тебе надо, парень? Ты что, захотел всех нас погубить? – крикнул ему шофер.

– Извини. Я – Нид Чишолм, шериф этого округа. Мне нужно поговорить с одним из пассажиров.

Он хотел пройти вовнутрь, но шофер, у которого была бычья шея и который, должно быть, весил за сто килограммов, не пропускал его.

– Покажи мне свой значок.

– У меня нет его с собой.

– Тогда ты не пройдешь в автобус и не будешь ни с кем говорить.

Посмотрим!

Он пробьется к Кейт, даже если ему понадобится продырявить насквозь этого сукиного сына.

– Водитель, – встрепенулась пожилая женщина. – Я могу за него поручиться. Это Нид Чишолм, все правильно. Он наш шериф. Я голосовала за него.

– И я тоже, – донесся голос с заднего сиденья.

Шофер проворчал что-то, но посторонился.

– Побыстрее, шериф, у меня же график движения.

– Это не займет много времени, – таким же тоном ответил Нид.

Он быстро забрался в автобус и двинулся по проходу, отыскивая глазами Кейт. Он обнаружил ее в середине автобуса, внимательно рассматривающей что-то в окне. Ее шляпа была надвинута на лоб, к груди обеими руками она прижимала пурпурную корову.

Трясясь от ярости и страха, он сжал кулаки и уперся ими в пояс.

– И куда же, черт возьми, ты собираешься ехать?

– Отсюда, – пролепетала она.

– Почему?

– Я написала в письме.

– В ПИСЬМЕ? Три коротких фразы, из которых ни черта не ясно?

– Ты больше ничего от меня не услышишь.

– А вот это дудки! Смотри на меня, Кейт! Ну, черт побери, смотри мне в лицо!

Когда она подняла голову, в глазах у нее были слезы, и весь гнев у него сразу прошел. Но это была схватка за будущую жизнь. Смертельная схватка.

– Это из-за этого? – он похлопал по своей повязке. – Значит, из-за этого ты убегаешь, как напуганный цыпленок.

– Нет! – закричала она в ужасе. – Конечно, нет!

– Я когда-нибудь оскорбил тебя чем-нибудь или обидел?

Она покачала головой.

– Тогда, значит, это доктор.

– Какой доктор?

– Вебер. Вы с ним…

– Ш-ш! Нет.

У нее на лице отразился такой ужас, что он замолчал. Вокруг сидело много народа, и все ловили буквально каждое их слово.

– Уйди, пожалуйста, очень прошу, – сказала она и еще дальше отодвинулась от него к окну.

– Ответь мне на один вопрос, – в его голосе появились застенчивые и нежные нотки. – Ты меня любишь?

Слезы текли по ее щекам, она выглядела такой жалкой, что ему хотелось немедленно обхватить ее и как-то утешить. Она утвердительно кивнула головой.

– Это все, что мне было нужно, – сказал он, поднял ее вместе с коровой, сумочкой и какими-то другими вещами с сиденья и понес из автобуса.

– Нид, – заскулила она. – Пусти меня.

– Нет. Ты едешь домой вместе со мной. Если у тебя есть проблемы, мы разберемся с ними вместе.

Весь автобус зааплодировал. Пассажиры улыбались и смеялись. Когда он собирался выходить, пожилая женщина крикнула:

– Эй-ей, шериф!

Он повернул голову, и улыбающаяся женщина подала ему два желтых пакета.

– Это, кажется, ее.

Дотронувшись до шляпы, он ответил: «Благодарю вас, мэм!» и подхватил пакеты.

Он кивнул шоферу, затем донес Кейт до пикапа и засунул ее в кабину.

По дороге домой она не проронила ни слова. Она просто сидела, свернувшись в углу кабины, и смотрела в окно.

…Кейт сидела за столом в «Запасном козыре», а Нид расположился напротив. Еще никогда она не чувствовала себя такой жалкой и подавленной, как сейчас. Ей не только было страшно стыдно из-за того, как он обошелся с ней, но, что еще хуже, он подвергал ее серьезной опасности. Если кто-нибудь в автобусе узнает об убийстве доктора Вебера и свяжет это с ее именем, то вскоре здесь появится полиция, затем пресса, а затем… Ей не хотелось думать о том, что может быть затем.

– А откуда ты узнал о докторе Вебере? – спросила она.

– У меня есть приятель, который по номерам той машины определил ее владельца. Я заходил к этому доктору, хотел побеседовать с ним, но он был в отпуске.

– Боже мой, – застонала Кейт. – Ты даже не понимаешь, что ты натворил.

– Что же? Я ведь не видел его.

– Что?

– Я не видел его. Я же сказал, что он в отпуске. Сара сказала, что он в Европе.

– Боже праведный. Так ты и Саре рассказал обо всем?

– Рассказал ей о чем? Я же ничего не знаю, чтобы ей что-нибудь рассказать. Я просто попросил навести о нем справки. Ты не хотела мне ничего рассказывать, а мне нужно было знать, с кем я буду бороться. Может, ты сейчас расскажешь?

Он откинулся на своем стуле и сделал глоток из бутылки с пивом.

Пытаясь уменьшить пульсирующую боль в голове, она стала тереть себе виски.

– Мне кажется, Вебер не в отпуске. Я думаю, что его убили. И женщину, которая была с ним.

– Это не ты его убила?

Она покачала головой.

– Нет, конечно, нет. Но я видела человека, который делал это. У него был автомат. И он видел меня тоже. Тогда я и бросилась убегать в машине доктора.

– Так это и есть все твои проблемы? Бог ты мой, Кейт. Тебе надо просто позвонить в полицию.

– Да нет. Все более сложно.

– Тогда объясни. Я говорил тебе, что я могу разбираться и со сложными вещами.

Настал момент истины. Она должна была объяснить ему. В конце концов, это не имело теперь никакого значения. Агенты ФБР подберут ее, увезут куда-то, дадут новое имя. У нее снова разболелся желудок, и она пригубила стакан с молоком.

– Ты когда-нибудь слышал о программе охраны свидетелей?

Он нахмурился.

– Так ты?..

Она кивнула.

– Меня скрывают по этой программе уже несколько лет. Поэтому, если я пойду свидетелем по делу об убийстве Вебера…

– То тогда тебе придется выйти из своего укрытия.

– Да. Человек из полиции, с которым я все время поддерживала связь, неожиданно заболел. У него был сердечный приступ. Поэтому мне оставалось затаиться где-нибудь и ждать. Я совсем не собиралась влюбляться в тебя и портить тебе жизнь.

– Портить мне жизнь? Да что ты говоришь!

Он взял ее за руку, потянул и усадил на колени.

Она прижалась к нему и положила голову на его плечо.

– Ты не испортила мне жизни. У меня не было никакой жизни до тебя. Почему же ты не могла мне все рассказать вместо того, чтобы убегать? Ты что, не доверяешь мне?

– Доверяю, но… Да, доверяю.

– Но?

– Я уже попала раз в переделку из-за того, что доверилась людям. А потом, дело не только в доверии. Нид, я подписала контракт. Может быть еще один суд по ходатайству защиты. И тогда я снова должна буду выступать на нем. Быть рядом со мной опасно. И что, если мне снова придется куда-то переехать. Я же не смогу предложить тебе бросить твою землю, твою собственность и куда-то ехать за мной.

– Почему же нет?

Она схватила руками его рубашку и стала трясти его.

– Нид, но ты же любишь это место. Я знаю, как много оно для тебя значит. Дом уже достроен, и тебя избрали шерифом.

– Если придется выбирать, то ты побеждаешь безоговорочно. И любой, кто к тебе полезет, будет иметь дело со мной. И поедь ты хоть на Аляску, я мигом буду рядом.

– Будешь?

– Буду.

Он нежно поцеловал ее и погладил ей щеку.

– Дорогая, неужели ты думаешь, что я ценю пыль и камни и какую-то кучу бревен больше, чем тебя. Дом можно построить и в другом месте, люди изберут себе другого шерифа, а Кейт Миллер только одна. Я должен сказать – ты только одна. Кейт Миллер не настоящее имя?

– Нет, их у меня несколько.

– Начни сначала и расскажи мне все подробно.

– Скоро придет Инез. Я попросила ее выйти на работу.

– Тогда давай поедем в мотель. Я мигом соберусь. – Он улыбнулся. – А тебе, наверное, этого не надо делать. Ты ведь уже собралась.

Они лежали на кровати, опираясь на подушки, в одном из номеров мотеля в Остине. Ей потребовалось почти три часа, чтобы рассказать ему о своей жизни и о том убийстве в Нью-Джерси, свидетелем которого она стала, о суде, о том, как федеральное правительство прятало ее, о бандитах, о кутерьме переездов, о новом срочном переезде, о частичном изменении в профессии, о новом переезде в Атланту, о срочном переезде в Сан-Антонио, о стрельбе в квартире врача и, наконец, о ее появлении в «Запасном козыре».

Нид потерся щекой о ее голову.

– Бог ты мой, дорогая. Ты же жила в аду.

– Да, мне тоже так кажется.

– Ну ладно. Сейчас я о тебе позабочусь сам. Давай подумаем, что можно сделать, чтобы разобраться со всем этим. Первым делом давай начнем с Вебера. Ты говоришь, в газетах о его смерти не сообщалось. Так?

Она кивнула головой.

– Ни слова.

– Так, может быть, он не убит?

Он потянулся к телефону.

– Что ты собираешься делать?

– Позвонить ему на работу.

Нид вытащил записку из своего кошелька.

– У меня здесь есть его номер.

Пока он набирал номер и ожидал ответа, Кейт напряженно ждала, замирая от страха.

– Могу я поговорить с доктором Вебером?

Последовала пауза, затем Нид продолжил:

– Понятно… Нет, передавать ничего не надо.

Он подмигнул Кейт и повесил трубку. Затем улыбнулся.

– Вебер жив и невредим. Сейчас он осматривает больного.

Кейт вскрикнула, затем расхохоталась и бросилась целовать Нида.

– Он жив! Но что же произошло?

– Понятия не имею. Почему бы тебе снова не связаться с Силвой. Может быть, ФБР знает, что случилось?

Она набрала секретный номер, и, к ее огромному удивлению, ее немедленно соединили с Брайеном.

– Где, черт возьми, ты пропадаешь? – спросил он.

– Не ругайся, Брайен. У меня были непростые времена. И, кроме того, не забывай о своем сердце.

Она рассказала о докторе Вебере, о его любовнице, об убийце, о своем бегстве на машине доктора.

– Но только что я обнаружила, что Вебер жив. И теперь я не понимаю, что случилось.

– Где ты сейчас? – спросил он.

– В Остине.

– Место безопасное?

– Да. Со мной только что избранный шериф одного из местных округов. Он меня охраняет.

Она подмигнула Ниду.

– Правильно, – пробормотал Нид.

– Оставайся там, не высовывайся, – сказал Брайен. – Я узнаю, что случилось с Вебером, и вылечу в Остин. Буду у вас завтра утром. Надо поговорить.

Кейт сказала ему название мотеля и условилась о времени встречи.

Когда она повесила трубку, Нид сказал:

– Кажется, я умру от голода. Давай быстренько примем душ, приоденемся и пойдем перекусим.

Она засмеялась.

– Ты же знаешь, что бывает, если мы попадаем в душ вместе.

– Да, – усмехнулся он. – Ну что же, надеюсь, у них здесь есть служба по обслуживанию в номере.

В дверь постучали. Кейт посмотрела в глазок.

– Это Брайен Силва, – сказала она Ниду.

– Открой дверь, дорогая. Пусть он войдет.

– Я нервничаю.

Она вытерла вспотевшие ладони о джинсы, затем открыла дверь, и в комнату вошел мужчина с широкими плечами, с сединой в волосах, которая гармонировала с его светло-серым строгим костюмом.

– Привет, Брайен, входи.

Он улыбнулся.

– Рад видеть тебя. Мы пытались тебя найти целых две недели. И стали уже опасаться, что с тобой что-то стряслось, когда обнаружили. Дверь в твою квартиру оказалась незапертой, на кухонном столике – кошелек.

– Боже мой, я тогда меньше всего об этом думала. Странно, что его не украли.

– Впечатление такое, что ничего не тронуто.

Он поглядел на Нида.

– О, прошу прощения, – сказала она. – Брайен Силва. Нид Чишолм. Его только что избрали шерифом за два округа отсюда. – Мужчины пожали друг другу руки, и Брайен внимательно посмотрел на Нида.

– Нид Чишолм? Вы случайно не наездник родео?

– Да.

– Ну, черт возьми. Вы же идол моего сына Рика. Я вместе с ним раз двадцать смотрел ваши выступления.

– Рик? Рик Силва – ваш сын? Ну, черт возьми. Мир тесен, не так ли. Через пару лет ваш сын будет ведущим ковбоем. Сейчас он один из лучших ковбоев, работающих с дикими лошадями.

– Мне так жаль, что у вас был этот несчастный случай. Вы теперь насовсем ушли с арены? Скорее всего насовсем, раз решили стать шерифом.

– Да, решил оставить это навсегда. Кстати, официально я стану шерифом только на следующей неделе.

Кейт откашлялась.

– Послушайте, вы оба. Может вы найдете другое время для ностальгических воспоминаний? А сейчас вернетесь к делу?

Мужчины смутились, и Нид сказал:

– Извини, дорогая. Садитесь, Брайен. Как насчет кофе?

Кейт и Брайен сели на стулья по обеим сторонам маленького столика, а Нид уселся на кровати.

Брайен посмотрел на Нида, затем снова на Кейт.

– Все о'кей, Брайен, – сказала она. – Он все знает.

Нид улыбнулся.

– Мы собираемся пожениться.

Брайен вскочил, схватил руку Нида и стал ее трясти.

– Мои поздравления. Рад слышать об этом. – Затем, обращаясь к Кейт, добавил: – Дженнифер, у тебя будет отличный муж.

– Меня здесь знают как Кейт Миллер, а насчет него – я знаю, что он замечательный. Вопрос в другом: он еще не сделал мне предложения, и я не имела возможности согласиться. Давайте обсудим это все-таки позже. Так что случилось с Вебером и женщиной в его квартире?

Брайен издал смешок.

– С Вебером все нормально, если не считать того, что он до смерти испугался и две недели не мог сидеть на твердом. Все это относится и к женщине. Обманутый муж здорово разозлился на свою жену, когда до него дошли сведения об их встречах с Вебером. Поэтому он бросился в квартиру, обнаружил их в постели и всадил им в зад несколько зарядов каменной соли. Вебер отказался говорить нашим агентам, кто была эта женщина, а те не стали особенно нажимать на него. Никто не выдвигает никаких обвинений. Он ездил в Европу и был очень огорчен, узнав, что его машина пропала. Позднее машина нашлась, и он не хочет возвращаться к этому делу и готов его замять, если только мы сами не возражаем.

Кейт не могла поверить тому, что она слышит.

– Так, значит, я все это время напрасно боялась?

– Похоже на то.

– Но человек с автоматом, он же бежал за мной.

– Может быть, он хотел все объяснить?

Она уронила голову на руки.

– Боже мой.

– У меня еще есть кое-что для вас, – сказал Брайен торжественно. – Поэтому-то я и пытался связаться с тобой как можно быстрее.

Кейт повернула голову. Она поняла, что речь пойдет об апелляции того бандита. Как ей не хотелось снова возвращаться в Нью-Джерси для нового «травматического» процесса. Закрыв глаза и приготовившись к худшему, она прошептала:

– Говори.

– Апелляция Виктора отклонена.

– Слава богу, – выдохнула она.

– Но это не все. На следующее утро его нашли убитым в своей камере. Предполагается, что с ним разделались его бывшие дружки.

Она взглянула на Нида. Он встал, протянул к ней руки, и она буквально упала на них.

Нид повернулся к Брайену и спросил:

– Значит, все кончено?

– В общем, да. Остается опасность, что члены его банды или родственники могут захотеть отомстить, но это мало вероятно. К тому же, если Дженнифер – Кейт будет вести себя осторожно, то никаких особых проблем не предвидится.

Он встал.

– Хорошо, когда у хороших людей жизнь налаживается. Ну, а сейчас мне надо в аэропорт.

– Спасибо. Огромное спасибо.

Кейт схватила двумя руками руку Брайена и нежно поцеловала его в щеку.

– Ты окажешь мне еще одну услугу, последнюю, надеюсь?

– Если смогу.

– Измени все мои документы на имя Кейт Миллер. Оно оказалось счастливым для меня.

Брайен улыбнулся.

– Без проблем. Позовите меня на свадьбу.

Брайен записал ее новый адрес и ушел. Кейт бросилась к Ниду и стала яростно обнимать его.

– Боже мой, как я счастлива. Я свободна первый раз за эти три года. Не нужно больше убегать, не нужно больше скрываться, менять имена.

Он тихонько щелкнул ее по носу.

– Очень может быть, что придется поменять еще разок. На Чишолм. Кейт, ты выйдешь за меня замуж?

– Да. О да!

Они стояли, держались за руки и заливались счастливым смехом.

– Поедем покупать мебель для дома, пока мы в Остине? – спросил он.