Текст книги "Иногда мне кажется"
Автор книги: Джен Алессандр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Вот почему так всегда, а? Ты только-только встаешь на ноги, начинаешь себя чувствовать нормальным человеком, и это происходит. Закон подлости какой-то. Что не так было со всем тем, что происходило до? Мне очень даже нравилось. Я дышать наконец-то научилась свободно! Кто бы знал чего мне это стоило…
Но нет. Конечно же, должна объявится злодейка-судьба и всё испоганить. А то ведь не интересно по жанру как-то выходит. Главная героиня и вся такая из себя.
Какой дурак только писал правила этой игры?
Я сползла с кровати, понимая, что уже не засну. С этой же мыслью я легла спать накануне. В моей голове всё крутилась наша встреча. И, честно сказать, меня пугал поворот моих мыслей. Да, конечно же, я была очень довольна, что оставила последнее слово за собой. Но подо всем этим пряталась отнюдь не злость и не разочарование. Ещё там, на лестнице, на короткий-короткий промежуток времени, я словила себя на мысли, что было бы совсем неплохо забить на всё и просто провести ночь в его постели.
О Боже. Я действительно подумала о том, чтобы переспать с ним. Просто одна ночь. Без обязательств и чувств. Просто секс и удовольствие. И меня это завело.
А теперь меня это пугало. Да что со мной не так, в конце концов? Спать с тем, кто меня по частям разобрал? Кто превратил меня в одной сплошной болевой нерв?
Я почувствовала ощутимое сожаление о том, что вернулась. В Штатах было здорово уже тем, что не было его. Ещё миллион бы лет так прожила. Но ведь любой сказке приходит конец, правда?
Я уже не та. И, значит, справлюсь. Я справлюсь. Иначе не видеть мне спокойствия как свои ушей.
Полдня я проторчала в интернете в поисках хоть чего-то стоящего, из чего можно было слепить презентацию, заданную мне ещё неделю назад, что не совпадало бы с содержанием учебников. Интересно, такая инфа вообще в природе существует или мне самой нужно придумать? В начале второго, наконец, обзаведясь внушительных размеров вордовским файлом, я покинула сеть и направилась на встречу со своей старой, ну очень старой подругой. Я даже не помню точно, когда мы стали с ней дружить: с ясельной группы детского сада или ещё раньше? Она позвонила буквально пару часов назад. Я даже не знала, что она в городе. Когда я поступила, наше общение приобрело редкий и почти случайный характер. Год, что я провела в Штатах, я вообще ничего о ней не слышала, но, честно говоря, мне в тот момент своих тараканов в голове хватало. Поэтому теперь мне с большим трудом верилось, что Алина объявилась здесь и сейчас. Я так давно её не видела! А ведь совсем недавно мы были почти сестрами. Когда она звонила, голос её выдал. Она никогда не умела скрывать, если эмоции её захлестывали. Поэтому мне просто не терпелось узнать, что случилось и как… Впрочем, какая разница как она оказалась в Николаеве? Главное, что здесь! Ведь в последний раз я видела её почти вечность назад.
***
Алина почти не изменилась. Ну, может, стала взрослее, чем раньше. Светлые волосы были собраны лентой, лицо излучало улыбку, а стиль одежды поменялся. Я не сразу поняла, что не так. И лишь, когда я обняла её после приветствия и почувствовала сквозь ткань платья очертания округлившегося животика, моё сердце упало, а затем забилось с невероятной скоростью.
Мы проболтали около часа, говоря ни о чем и обо всём, словно вернулись в прошлое, где часами могли висеть на телефоне. Но по истечению часа, я всё же подняла на неё глаза и тихо произнесла:
– Ты беременна.
Это было что-то среднее между вопросом и утверждением. В моем голосе не было ни осуждения, ни торжества, но, возможно, смятение, которое я ощущала ещё с самого утра, после идиотского сна.
Алина улыбнулась, словно не зная, что сказать, и рукой потянулась к животу.
– Да. Уже четвертый месяц. Всё никак не привыкну. Но! Именно поэтому я тебе звонила.
В мою душу закрался удушливый страх.
– Аль, во что ты вляпалась?
– В смысле?– подруга словила мой настороженный взгляд и непонимающе взглянула в ответ. – Всё нормально, Ян. Расслабься. Всё хорошо, правда. Конечно, это и так планировалось, просто малыш ускорил наши планы. Олег хочет, чтобы ребенок родился в настоящей семье. Но, я к чему, собственно? Мась, я замуж выхожу!– Алина протянула мне руку, показывая обручальное кольцо. – Я хочу, чтобы ты была моей дружкой. Я с детства об этом мечтала.
Пауза с моей стороны не то, чтобы затянулась, но… Она затянулась. С головы повылетали все мысли. Когда это произошло? Когда всё поменялось? Как так случилось, что моя лучшая подруга детства выросла? Без меня. И выходит замуж. Из-за ребенка. Ведь из-за ребенка же?
Я почувствовала себя потерявшейся незнакомкой в её жизни.
– Это неожиданно,– подала я, наконец, голос. – И всё так… неожиданно,– снова повторила я, поскольку в голову ничего кроме этого идиотского «неожиданно» мне в последние секунд двадцать не приходило. Что я несу? – Аль, я…правда очень рада за тебя. Поздравляю! И… ребенок,– я заставила произнести себя это слово спокойно. – Честно говоря, я не ждала таких глобальных новостей.
– Да,– Алина снова улыбнулась. – Я переживала, что тебя это немного ошарашит.
Что ж, подруга, поздравляю! Ошарашило – мягко сказано. Что ещё в сегодняшней программе? Предупреждаю сразу: я с самого утра в анти сюрпризном настроении.
– Я в норме! Главное, что ты счастлива.
– Я счастлива,– пауза. – Но что-то всё равно не так. Что не так?– серо-голубые глаза взглянули прямо на меня, и я растерялась.
– Всё так, – выдохнула я. – Просто очень неожиданно.
Да что ж ты с этим треклятым прилагательным делать будешь, а?
– Яна, я беременная, а не идиотка. Раньше мы с тобой выкидывали финты не хуже сегодняшнего, но ты никогда так не реагировала. И это не связано со свадьбой.
Да, давить моя очень давняя подруга тоже умела. И не разучилась, судя по всему.
Я вздохнула.
– Поверь, если что-то было бы не так, ты бы первая это узнала. Я никогда не умела от тебя что-либо скрывать, ты же знаешь.
– Уверена?
– Более чем. А теперь я хочу знать всё– всё в мельчайших подробностях. Надеюсь, ты никуда не спешишь? Потому что я всё равно тебя не отпущу. Мы не виделись чересчур долго.
Мы тихонько захихикали, словно услышали только понятную нам двоим шутку.
– Это была целая вечность,– подтвердила Аля, улыбаясь.
Мы ещё долго разговаривали. Алина рассказала, что свадьба намечена на декабрь, о том, как так вышло, и что она ждет от будущего. Я не могла (и, слава Богу!) похвалиться ни обручальным кольцом на пальце, ни шестнадцатинедельным сроком беременности, но мне тоже было, что рассказать. И это не касалось моих отношений с Сашей.
Раньше, я всерьёз думала, что это захватывающе: вот так вот оказаться у тонкой черты, не зная, что же дальше. В фильмах и книгах это выглядит так… ну, в общем, это ещё один мой любимый поворот в сюжете. По крайней мере, был совсем недавно.
Теперь я знаю, что находясь у пресловутой тонкой черты, не ощущаешь ничего, кроме желания повернуть всё назад и спрятаться-спрятаться-спрятаться. Обычно героини знают, как найти в себе силы, как жить дальше. Их что этому учат на каком-то инструктаже перед началом воплощения сюжета на бумагу? В любом случае, героиня из меня фиговая, откровенно говоря. Я не только не ощущаю уверенности, но я даже боюсь думать о том, что произойдет, если я позволю себе ещё раз рискнуть. Хотя, подобное словосочетание должно бы звучать заманчиво, но у меня оно вызывает страх. Я боюсьсделать следующий шаг, боюсьошибиться и не могуповернуть назад. Игра давно началась. И кажется, я удачно прозевала тот момент, когда игрокам объясняли правила.
Именно эта тирада возникла у меня в голове ровно через месяц, когда я в очередной раз (я же говорила, говорила, что судьба-злодейка не может спокойно покурить в сторонке, говорила!) столкнулась с Сашей у входа в ресторан, в который уже, между прочим, опаздывала.
Я не верю в случайности. Не в этой жизни и уж точно не связанные с ним. Сначала мы столкнулись после собеседования, на которое я ходила, надеясь получить небольшой подработок. Как оказалось, быть дружкой очень и очень накладно. Поэтому я решила подбросить себе в карман немного деньжат. И пока это не совсем решенный вопрос, я не буду углубляться в его подробности. Всё расскажу, как только будет что-то ясно. Затем мы сталкивались ещё пару раз. Случайно. Типа. И вот. Опять.
– Это в городе численность население резко увеличилась или территория самого города уменьшается? Куда не приду, одни и те же лица.
Я даже не стала делать вид, что рада его видеть. Потому что не рада. Перебор.
– Мир тесен,– его губы искривила легкая полуулыбка.
Философ хренов. Тесен он, как же! И почему у него такое довольное выражение лица?
Стоп. Меня это не волнует вообще. Больно надо.
– Не до такой степени,– я сложила губы в кое-каком подобии улыбки и проскользнула внутрь. Тут же на меня чуть не налетела дамочка модельной внешности. Ну что они все тут сговорились? Я подняла сумочку как раз вовремя для того, чтобы краем глаза увидеть, когоона сопровождала. Банальность. Вот и всё, что пришло мне в голову.
В этот момент в меня снова кто-то врезался. Но теперь я не почувствовала ни раздражение, ни злости. Моё сердце оттаяло и что-то глубоко внутри дрогнуло.
– Привет, красотка!– улыбаясь, произнесла я, подхватывая на руки ребенка. – Я по тебе так скучала.
7 глава
Иногда, мой милый мальчик, побеждает не сильнейший.
Виагра «Антигейша»
Не важно, сколько раз ты говорила мне, что хочешь уйти.
Не важно, сколько вдохов ты сделала, ты по-прежнему не могла дышать.
***
Не важно, как мы стараемся, в этом слишком много истории,
Слишком много фальшивых нот в нашей симфонии.
Так пусть оно дышит, пусть летит, пусть продолжается,
Пусть оно упадёт, пусть разобьётся и медленно сгорит.
30 Seconds To Mars «Hurricane»
На сцене гремела музыка. Но это меня не успокаивало. Меня вообще никогда ничего не могло привести в спокойствие перед тем, как я выступала. Особенно теперь. Конечно, меня не трясло, нет. И даже не лихорадило, как в первый раз. Потому что тогда было по-настоящему страшно, и я почти сбежала. А сейчас… Сейчас я привыкла, что ли. Или просто научилась смотреть на это более отстраненно, не принимая близко к сердцу.
– Ян, скоро на выход,– меня за плечо тронула Аллегра, и я вздрогнула, поскольку за шумом не слышала, как она подошла. Я обернулась и слегка приподняла уголки губ.
– Я не опоздаю. Просто собираюсь.
– Всё ещё вырабатываешь привычку?– девушка улыбнулась мне.
– Я уже близка к цели,– сверкнула я улыбкой в ответ, и Аллегра, кивнув, отошла, оставив меня с самой собой.
Спросите, что за идиотское имя такое Аллегра? Так вот я скажу вам, это не её имя, а сценический псевдоним здесь, в клубе. Или что-то вроде того. На самом деле зовут её Алла. Но как-то так получилось, что Аллегра в виде клички привязалось к ней. Поэтому по имени к Алле тут никто не обращается.
Помните, я обещала рассказать про свой подработок, если что-то удастся? Значит, рассказываю.
Алла одна из нашего трио. Выступаем мы исключительно по выходным всего два раза за вечер. Спросите, что я делаю в клубе по выходным на выступлениях? Хороший вопрос. Не продаю своё тело, это точно. Скажем так, это мои новые усовершенствованные выступления. Как вокал в университете. Просто там все немного не в восторге от моего стиля одежды и вызывающего поведения на сцене, зато здесь публика очень благодарна мне и за первое, и за второе. Я бы даже сказала больше, чем благодарна.
Но это сейчас я так спокойно об этом говорю. Первые недели, я просто физически ощущала взгляды мужчин, заведенных нашим выступлением, и ощупывавших моё тело. Признаюсь, это было неприятно. На грани отвращения. Ощущение было такое, словно я воочию видела ожившие мамины слова «это девушка лёгкого поведения». Но я не была такой, это просто моя игра на сцене. Маска. Не реальность.
А затем как-то попустило. То ли моя моральность снизила лимит, то ли совесть плюнула на меня и ушла искать себе более послушных учениц. Короче, в один прекрасный вечер я просто начала получать от всего окружавшего меня удовольствие. В конце концов, любой девушке приятно знать, что она имеет власть над мужчинами. Мне было это приятно вдвойне ещё и потому, что за этим не следовало ни приставаний, ни грязных намеков. Повезло? Возможно. Да ещё и деньги платили не плохие. Вечера субботы и воскресенья ставали аншлагами благодаря нашему трио.
Я опустила взгляд вниз на простое беленькое платье в стиле Мерелин Монро. Казалось бы, ничего неприличного. Но его длина сыграет свою роль в нужный мне момент номера, название которого, кстати, говорило само за себя. «Будь сексуальной» по одноименной песни Sugababes.
– Удачи!– я обернулась и увидела нашего новенького бармена. Я улыбнулась и расправила невидимые складки на юбке платья.
– Спасибо.
Музыка за кулисами стихла. Я поняла, что уже время.
– Я была бы непротив чего-то покрепече..после всего этого.
Игорь улыбнулся.
– Понял. Попытаюсь придержать для тебя место за стойкой.
– Попытаюсь пробраться незамеченной,– я ещё раз улыбнулась и побежала к девочкам. В номере на сцену я выходила последней.
Silly boys
They lovin' me so much
Silly boys
You can look but you can't touch
Я шагнула на сцену, замедляя шаг, делая свои движения плавными, голос – сладким, а взгляд – зовущим и отталкивающим одновременно.
Silly boys
I ain't got no time to talk
Silly boys
Just shut up and watch me walk
Да, в этих песнях не было лирики и высоких нот, но была другая составляющая. И её специфичность начинала мне нравиться.
Мы танцевали, дразня, но не отдавая. Да, это было довольно-таки откровенно. Но у данной откровенности была черта, и мне это по душе.
И ещё нравилась подтанцовка из парней. Все было прямо как в провокационных клипах на ТВ. Только вживую и с первого раза.
Но моё сердце всё равно взволнованно стучало в груди, пока я пела, открыто изображая из себя опытную соблазнительницу.
Парни из подтанцовки напоказ скользили по моему телу ладонями, а я откидывала их якобы разгулявшиеся руки, словно нашкодивших щенков в хозяйском доме.
Cause I'm too sexy in this club
Too sexy in this club
So sexy it hurts
If you feel sexy in this club
Then go 'head toast it up
Take it down, lets get sexy
Right now.[4]
Воздушная юбка взлетала и опускалась, дразня открывающимся видом на голые ноги, когда я переходила из рук одного партнера по танцу к другому, изображая ветреность моей героини, которой не нужны постоянные связи. Она слишком хороша для них всех. Её хотят все. И её устраивает такое положение вещей.
Мы замерли на последних аккордах. Я уже секунд тридцать чувствовала, как задыхаюсь, поскольку мое дыхание сбилось в самом конце. Тяжело дыша, я поднялась, взявшись за протянутую руку Жени, с которым я заканчивала номер. И встряхнув волнистыми локонами специально уложенными с легкой небрежностью, я кинула заигрывающий взгляд в зал, давая понять, что не прощаюсь.
Моё сердце сделало скачок и взволнованно замерло на несколько секунд. Затем подумало-подумало и понеслось вскачь, отдаваясь каждым ударом в голове.
– Ян?– Женя легонько дернул меня к себе, давая понять, что мы уже давно должны были уйти со сцены.
Я отвернулась и выдавила улыбку, всё ещё чувствуя на своей спине его взгляд.
Вот сейчас мне точно хочется чего-то покрепче.
Да что за манна такая?
Уже месяц как работаю, но до сих пор мне и в голову не могло прийти, что здесь я могу натолкнуться на Сашу.
Что за хрень?
Он меня преследует? Я его преследую? У меня паранойя? В чем дело? Я устала видеть его на каждом углу. И устала давить в себе чувство влечения к нему. Не тот парень, не та я. Почему бы уже не поставить на этом точку. Но нет же.
На полпути к барной стойке, мы все же пересеклись. На мне уже не было белого платья, я переоделась, собираясь домой. Но спеша убраться из клуба незамеченной, я совсем забыла стереть яркий макияж. Алые губы, выразительно накрашенные глаза и волнистые локоны как прическа. Ни дать, ни взять. Кокетка.
– Какие люди в Голливуде,– тонна сарказма в моем голосе, нетерпение во всем теле и желания выпить в голове. – Прости, на сегодня клиент уже есть,– я попыталась обойти его, не желая выслушивать нотаций, а ведь он будет мне их читать, словно родной папочка. Хотя нормальные папочки до этого с дочками не спят.
– Вульгарно даже для тебя,– рука мужчины сомкнулась на моем локте. И я бы не назвала это прикосновение ни нежным, ни ласковым. А затем он меня потащил куда-то, где, как я поняла, мне, собственно, и будут читаться нотации.
– Отвали!– прошипела я сквозь зубы, пытаясь вырваться. Ага. Не тут-то было.
Я, наконец, сумела высвободить руку, когда мы оказались в каком-то коридоре для служащих. Здесь было относительно тихо, и музыка звучала приглушенно.
– Да какого лешего ты себе позволяешь? Ты мне кто, прости? Папаша, брат, любовник? – нервы мои как-то не вовремя сдали, и голос поднялся до крика. Я замолкла. Выдохнула. И попыталась взять себя в руки. – Никто из перечисленных? Отлично. Свободен!– я развернулась, чтобы уйти. В голове паника смешалась с адреналином от выступления и просыпающимся чувством, которое тянуло меня назад, к нему. И оно не сулило мне ни черта хорошего. Я уже проверила это когда-то на практике. Оно просто слепо желало его, а слепота не ведет ни к чему доброму. Проверено мной.
– Если ты сейчас уйдешь, завтра тебя уже здесь не будет,– голос Саши прозвучал ровно и хладнокровно.
– Что?!– я резко обернулась, не веря своим ушам.
– Думаешь, я не смогу исполнить свою угрозу? Проще простого. Одно моё слово хозяину клуба, и ты здесь больше не занимаешься…творчеством,– судя по его тону, он вовсе не «творчество» хотел сказать.
В моей голове зазвенели звоночки.
– Я думаю, нам давно надо уяснить одну вещь,– на удивление спокойно произнесла я. – И она касается того, что тебе пора бы научиться не лезть своим носом в мои дела.
В ответ последовало молчание. Затем он как-то неопределенно усмехнулся и произнес только одно слово:
– Серьёзно?
– Ага.
– До каких пор ты собираешься воспринимать меня в штыки? Я не хочу причинять тебе зла или боль или из-за чего ты так там бесишься. Ты сама прекрасно справляешь с ролью того, кто тебя топит. Что ты делаешь, Яна? Вот это разве твоё?– он схватил меня за плечи и кивнул в сторону гудящего клуба. – Развлекать толпу здесь? С твоим-то вокалом.
– Я как-то сама разберусь, что мне и где делать, ясно? Без обид. Может, уберешь руки?
Он вздохнул, но просьбы моей не исполнил.
– Нет. Пока мы не поговорим.
– А, сейчас мы, прости, чем занимаемся?
– Не начинай эти детские ужимки.
Его родительский тон, кажется, стал последней каплей. Поскольку за этим я почувствовала как стены выдержки, окружающие меня, рухнули. И я ляпнула, не скрывая иронии:
– Эти детские ужимки совсем тебя не смущали, когда ты меня трахал.
Прозвучало так, словно он был растлителем малолетних. Но он не был. А я была не в себе, поэтому не забрала свои слова обратно.
1:0.
– Когда я тебя трахал, тебе было не до них.
Ого, 1:1.
И, правда, не до них было.
– Ну знаешь ли… это не дает тебе хоть какие-то права на меня сейчас, так, что давай ты уберешь руки, и я уйду.
Как горохом о стенку.
– Прав у меня на тебя действительно нет. Зато право вставить тебе мозги осталось. Той девушке, которую я встретил два года назад, всё это очень не понравилось бы.
– Той девушки не хватало серого вещества, как оказалось впоследствии.
– Та девушка была одной из немногих, кто оставалась самой собой. И мне это нравилось. И тебе, думаю, тоже.
– Правда? – прошептала я, поднимая на него глаза и придвигаясь ближе, так, чтобы наши тела соприкоснулись. – А чем же я тебе сегодняшняя не нравлюсь, а? Тем, что перестала бегать за тобой со щенячьей преданностью в глазах, или стала слишком похожа на твоих подружек, которых твой племяша никогда не воспринимал всерьёз?– я почувствовал боль от того, что произнесла это.
Я забыла. Я не помню. Не было такого никогда!
– Что не так? Слишком выросла? Слишком вызывающа, слишком завожу, чтобы просто пройти мимо? Или просто я уже не та идиотка, которая отдала тебе девственность?
Ещё одной глухой болезненный толчок. Не было-не было-НЕ БЫЛО! Не со мной. Не так.
– Нет, я искренне не понимаю, чем я тебе сегодняшняя не нравлюсь? Ты же сам меня такой сделал!– признание сорвалось с губ настолько поспешно, что я даже понять не успела, что произнесла вслух то, за что ненавидела его больше всего. За то, что он ушел, что он вернулся, лишь потому, что испугался моей возможной беременности, что не искал и не боролся, что дал право выбора мне. И потому, что был по-прежнему моим ядом, от которого я не могла избавиться никаким известным мне противоядием.
Как так вышло, что мы начали целоваться, я не поняла. Я вообще уже очень давно не понимала, почему я его так хотела. Наши языки, переплетаясь, превращали всё вокруг в какую-то новую чистую, незамутненную магию, которой больше не было места в моей жизни. Но я её хотела, я к ней тянулась. Я жаждала её обрести.
Он прижал меня к стене, целуя и покусывая губы, заставляя меня забыть всё, включая себя. Я должна быть его. Я не могу без него. Я устала прятаться от отчаяния! Когда его рот переместился на мою шею, с моих губ сорвался всхлип. До замутненного сознания дошла вся катастрофичность ситуации. И я струсила. Я сделала то, что в последнее время делала очень хорошо. Оттолкнув его, я на кой-то залепила ему пощечину и, резко развернувшись, бросилась прочь. От него. От себя. Отсюда.
Я запуталась. Я устала.
Я так устала.
***
Да, пожалуй, я действительно устала несколько сильнее, чем предполагала раньше. Или моя усталость смешалась с алкоголем. Или с алкоголем и моей решительностью, которая почему-то возникала тогда, когда я уже не могла её контролировать. В общем, какой бы коктейль не был в моей голове в тот момент, он был силён. Поэтому спустя ещё два с половиной часа, микса усталости, решительности, выпивки и, Бог ещё знает чего, на меня снизошло чудесное решение всех моих проблем. Клин клином вышибают – радостно дошло до меня, и я поехала его вышибать.
Ночь была холодной не по сезону, а, возможно, так казалось из-за непомерно разгоряченной спиртным кожи. Пьяная удаль, тем не менее, быстро выветривалась из головы. Я куталась в пальто, пытаясь согреться, но поднявшийся ветер не давал мне возможности сохранить и толику ускользающего тепла.
Я знала этот адрес наизусть, не смотря на то, что прошел целый год. Он был выжжен в моей памяти. Так что, думаю, даже не стоило пытаться его позабыть. С этим домом было связано очень много.
Я была слегка нетрезвой, но к моему будущему сожалению, слишком хорошо отдавала себе отчет в том, что делаю. Ирония, не так ли? Понимать, что идешь к долгожданной черте, за которой победно маячило белыми флагами освобождение.
Смахивая с лица волосы, которые то и дело ветер бросал мне в лицо, я набрала номер на домофоне. Шли секунды. Никто не отвечал. Затем послышался шум на том конце и прозвучал хриплый мужской голос:
– Кто это?
– Всего лишь я. Уже соскучился?– в голове ни мыслей, ни даже намека на какой-либо страх. Неприличной всё-таки девушкой я стала, господа. Ни стыда, ни совести, ни боязни.
Он вздохнул.
– Что ты здесь делаешь?
– Ищу собеседника для полуночных разговоров. Неужели не понятно?
– Ты серьёзно?– он, кажется, был удивлен.
– Тут холодно. И я в коротком платье. Так что, да.
Саша отключился. И дверь открылась как по волшебству. Уже поднимаясь по лестнице, я подумала, что, наверное, могла помешать. Полагаю, после моего ухода без девиц его кровать не пустовала. Но ничего страшного. Если она там – эта подлая, коварная, маленькая подстилка – то я выставлю её за дверь. Потому что старой дружбе надо делать скидку. А у нас ведь старая дружба. И секс, в прошлом. И почти общий ребенок. И семейная жизнь. Тоже почти. И детская любовь. И вообще.
– Салют!– я улыбнулась, проходя мимо него вглубь квартиры. Затем замерла. Обернулась. И наигранно-взволнованным тоном поинтересовалась:
– Я помешала?
Саша вскинул бровь, осторожно опираясь плечом на дверной косяк. Судя по всему, я его разбудила – вот ведь чертовка!
– Ты это сейчас серьёзно?– с иронией спросил он, захлопывая дверь.
– Вообще-то мне плевать,– честно призналась я, стягивая с себя пальто. – Я тут не за этим.
– И суток не прошло с того момента, как ты громогласно кричала о том, чтобы я оставил тебя в покое.
– Да, было такое,– согласилась я, пожимая плечами.
– Так что ты здесь делаешь…,– Саша кинул взгляд куда-то мне за спину,-… в два часа ночи?
– Помогаю тебе оставить меня в покое. Ну и ещё, возможно, продолжаю то, на чем мы закончили,– я шагнула к нему ближе, оставляя верхнюю одежду лежать на полу.
Я почти успела утонуть в его объятиях. Почти. Потому что его руки удержали меня, слегка встряхнули. Те самые синие глаза, в которые я без оглядки влюбилась не так давно, теперь немного сузившись, смотрели на меня.
– Ты пьяная как чип.
– Я соображаю лучше, чем, если бы была трезвой как стеклышко. Видишь, я даже не запнулась ни разу. Пьяные запинаются,– зачем-то по секрету поведала я ему.
– Почти убедила. Значит, ты вовсе не пьяная и пришла сюда, чтобы…
– Я хочу тебя! Что в этом такого?– Господи, что я несу? Что я несу?! – Я не могу избавиться от этого и не могу избавиться от тебя. И это замкнутый круг. А я хочу финала. Так что плохого в том, если мы переспим, и всё закончиться?
Мой голос вместил в себя и нотки капризности, и требовательности, и пьяной решительности. Почему он так на меня смотрит?
Саша молча схватил меня за руку, выключил свет и потащил на кухню. Что кормить собрался? Я не голодна. Не в том смысле. И я…
– Не будь ребенком, Яна. Ты этим ничего не решишь.
Хм..ребенком. Снова.
– Правда? Тогда, может, поговорим? Или ты мне подскажешь выход? Или, я не знаю… пожалеешь меня. Потому что, по-моему, в твоей голове сейчас крутится мысль вроде «она такая пьяная, что на завтра будет сожалеть обо всем, что сказала. Нужно её отрезвить и отправить домой». Но я не пьяна! Ты слышишь меня? Я. Не. Пьяна,– я сорвалась с мягкого уголка, на который он меня усадил, и рванулась к нему. Врезалась в его сильное накачанное тело и подняла голову, чтобы видеть его глаза. Которые не лгут. Мне так хотелось в это верить.
– Яна...,– Саша прижал меня к себе, пытаясь удержать мое не желающее стоять на одном месте тело, но я перебила (вот же невоспитанное создание!).
– Не хочешь так. Тогда ответь на мои вопросы. И я уйду. И буду очень-очень примерной. Потому что я схожу с ума, и я хочу знать… Ты вернулся только из-за ребенка? Потому что Рома тогда сказал тебе о моем обмороке, и ты решил, что я беременна, и испугался, и…
Его ладонь мягко опустилась на мой подбородок, пальцы крепко ухватились за него и приподняли, заставляя смотреть прямо в глаза.
– Испугался ли я тогда? Да. Вернулся ли только из-за того, что ты якобы могла быть беременной? Нет. Это стало только поводом, чтобы, наконец, словить тебя неуловимую. Я никогда тебе не лгал. Мне жаль, что ты не так всё поняла из-за того, что Рома тогда ляпнул сдуру. Но ты не хотела ничего знать и избегала меня, как могла. Ты всё четко сказала в тот день, когда уезжала в аэропорт. И я подумал, что, возможно, я не вправе лезть в твою жизнь дальше. Ты ещё молода, тебе встретиться кто-то другой…
Я выдохнула. И не ощутила ни горечи, ни разочарования, ни свободы. Положив руки к нему на грудь, я произнесла только то, что крутилось в голове:
– Поцелуй меня. Просто..поцелуй меня. Я не прошу так уж много.
Или как раз наоборот? Слишком много.
Я потянулась к нему. Коснулась его губ. Мягко. И настойчиво. Робко. Но требовательно. И он мне ответил. И чистая незамутненная магия, возрождающаяся в крови, снова захватила меня. Очень нежно, но и властно. Так же как и его губы, когда поцелуй углубился. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Всего одна капля чистого, ничем не замутненного наслаждения.
Это было ошибкой.
Я знаю.
Но самой прекрасной ошибкой за последнее время.
И какая теперь разница, что когда-то было? Может, так должно было быть. И он должен был обладать мной. А я – принадлежать ему. Возможно, я уже давно жизни не знаю без его прикосновений. И его тела. И ласк. И всего того, чего так жаждет моё тело.
Вдруг мне всего-то и надо, что наступить на старые грабли? Всего разок. Лишь на одну ночь.
Мысли смешались, закручиваясь водоворотом и исчезая в бездне его и моих рук, наших поцелуев и нарастающего жара.
Да, пожалуй, я действительно устала несколько сильнее, чем предполагала раньше. Но, наверное, моей главной ошибкой было то, что я упустила самую важную деталь. Я устала быть без него.
8 глава
Утро вечера мудренее. Чем прошедшая ночь уступила в мудрости новому утру, покажет только время. А пока что… пока что за окном начинался новый день. Очередной день. Самый что ни на есть обыкновенный. И, всего-то, в его постели.
Что я себе возомнила вчера своей светлой головой, сложно даже представить, но.… Было хорошо. Спокойно где-то глубоко внутри, как никогда прежде. Только, как когда-то раньше, в груди не плясала радость, пытаясь вырваться на волю и возвестить всех о том, что я вдохновлена и счастлива.
За окном шел дождь. Осенний привет от наступившего октября. Я с опозданием вспомнила, что приехала в коротком платье, а на улице наверняка холодно. А ведь на дворе понедельник.
Понедельник…
Понедельник? Черт, я же в университет опаздываю…
Я сорвалась с кровати, прикрываясь простыней, наткнулась взглядом на часы на прикроватном столике. 8:45. Спешить можно было разве только на вторую пару. Можно, нельзя ли, а задерживаться тут тоже особо не стоило. Я поспешно собирала одежду, разбросанную на полу. Нижнее бельё, платье, колготки…
Было бы здорово успеть забежать в аптеку по дороге. Больше никаких непредвиденных сюрпризов в виде перепадов настроения и задержек с обмороками. Безопасный секс – форева и всё-такое. Но лучше я перестрахуюсь.
– Куда-то спешишь?– раздался голос Саши, когда я уже натягивала на себя платье. Я медленно расправила ткань, поправила рукава и воротник, и только затем обернулась, пытаясь связать в узел волосы.
– Что? Да, спешу не то слово. Опаздываю, если честно. Так что я побегу, ты уж извини,– я промчалась мимо, пытаясь не смотреть ему в глаза. Нет, не так. Я попыталасьпромчаться. Но не успела. Рука Саши, с завидной ловкостью выкинутая вперед, остановила меня, повернула к себе. И мне, в общем-то, ничего другого и не осталось, как всё же взглянуть ему в глаза. В те самые, синие-синие, в которые влюбилась когда-то, и в которых этой ночью…
Стоп! Не надо.
– Что не так?
– А что не так?
