Текст книги "Андрогин. Новая эра(СИ)"

Автор книги: Джексон Эм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Не успел этот Сергей открыть рот, как на него посыпался град вопросов. Все начали кричать и перебивать друг друга, но смысл был понятен. Единственным, кто их сейчас интересовал, был Эрик.

Неприязнь проступила на лице Сергея, он посмотрел на Энди, который кивком указал ему отвечать на поставленные вопросы. И, как бы ни было тяжело ему отступить от своих бредовых идей по поводу прихода апокалипсиса, он все же послушно заговорил, пытаясь ответить на главный вопрос дня.

– Вы должны понимать, – начал говорить Сергей скрипучим голосом, издавая зловонный запах изо рта, из-за чего ребятам, которые сидели на первом ряду, пришлось отпрянуть. – Любой человек, который считает себя избранным, является очень капризным.

– Это вы об Эрике? – перебил его один из музыкантов. – Никогда не соглашусь, он всегда общался с нами на равных.

Смерив его презрительным взглядом, экс-священник лишь пожал плечами и продолжил.

– Хорошо. Допустим, да. Но в глубине души и он, и вы ведь понимали, что он избранный. Пусть это и произошло негласно. Да, он не ходил и не кричал об этом на каждом углу, но он же назначил себя вашим поводырем, а вы пошли за ним, не так ли? – взвел руки к потолку Сергей. – Из множества тех, кого вы встречали на своем пути, вы выбрали именно его. Так разве я не вправе называть его этим словом?

При этом, поднял руку Эрнест, не желая перебивать старика. Тот кивнул, и он смог задать свой вопрос.

– Никто не отрицает его уникальность, просто он никогда не был капризным. По крайней мере, такого мы за ним не замечали, – констатировал он.

Все закивали, поддерживая Эрнеста.

– Я вынужден вас разочаровать. Потому что Эрик не является тем единственным уникальным человеком, за которым вам надо идти.

Сказав это, Сергей замолк.

Энди ухмыльнулся. В рядах прошел легкий шумок. Все зашевелились.

– Эрик не избранный. Я сегодня расскажу вам о скором конце света и новой эре, – громогласно заключил Сергей.

Энди чуть не упал со стула. Он уставился на этого старого придурка, и стал сверлить его взглядом, пытаясь вразумить, но, видимо, все это было впустую. В зале стали слышаться возмущенные возгласы. Все равно все хотели лишь узнать, где их Эрик.

– Где сейчас ваш Эрик? Он сдался. Он предал вас и оставил. Его уже нет в реальности, он вышел из игры. Он уже не может быть тем избранным. Поэтому вам стоит забыть о нем, – упрямо продолжал старик. – Он оказался лишним человеком, и вам стоит это осознать, пока не поздно. Потому что апокалипсис не за горами.

Эрнест снова поднял руку, но на этот раз он не стал дожидаться разрешения от старика говорить, и громко спросил:

– Простите, уважаемый, а какое право вы имеете называть новую эру такими словами, как апокалипсис, конец света? Как раз таки света там будет предостаточно.

Старик уставился на него какими-то невидящими глазами. Его руки задрожали, он стал судорожно теребить свой крест на груди.

– Покинув вас, Эрик отказался от своей уникальности, он перестал быть вашим предводителем и превратился в простого человека.

Все присутствующие с каждым новым словом этого непонятного посланника становились все злее. Обстановка с каждой минутой все более накалялась.

– Это всего лишь жизнь. Эрик не выдержал этой гонки и сошел с дистанции. Он стал простым смертным, таким себе беззащитным младенцем, и я не вижу в этом ничего страшного. Он просто потерпел поражение, вот и все. Но сегодня я расскажу вам о том, что преследует меня уже давно, о том, что мешает мне спать ночами. О конце света! Он близок.

Когда Сергей проговорил это, всех передернуло. Они почувствовали себя здесь лишними, которые просто присутствовали на лекции какого-то психопата.

Снова раздался голос Эрнеста. Он единственный продолжал вслушиваться в каждое слово этого странного человека. Все это делал он лишь потому, что хотел докопаться до истины. Он пришел сюда за правдой и не собирался сдаваться. Ситуация уже стала слишком лихо закручиваться. В последнее время в концерне творились странные вещи. Сначала пропал Эрик, затем исчезновение Эндруса, который собирался поговорить с Энди. Эрнест чувствовал какую-то подставу, но пока не мог сложить все части пазла воедино.

– Сколько я живу, я все время слышу о концах света. Каждый раз люди готовятся к ним, собираются всей семьей, прощаются друг с другом и с этим миром, замирают, но снова бьют часы и наступает новый день. Человечество пережило уже столько фальшивых концов света, что у всех нас выработался к ним иммунитет. Все эти слова– апокалипсис, конец света и так далее – они созданы только для того, чтобы запугать нас, поставить человека перед неизвестностью и утопить население в страхе. Сколько можно? То, о чем рассказывал Эрик, не было концом чего-то, это было новой ступенью развития, переходом, на котором ничто бы не закончилось, а наступило бы долгожданное продолжение после определенной фильтрации. Каждый бы получил то, чего заслуживал. Как наработал, как жил, так бы и получил. Когда вы говорите о конце света, вы забираете у людей будущее. Эрик же давал его. Я вам не верю! Слышите? Во мне нет ни капли доверия к вам, – стал выходить из себя Эрнест.

Все собравшиеся подхватили его слова и тоже стали что-то выкрикивать. Озадаченный и расстроенный, Сергей отпрянул назад. Он не мог взять себя в руки и продолжить свой рассказ. Ситуация стала выходить из-под контроля. Не на шутку разнервничавшийся, Алекс вмешался во все это, выскочив перед собравшимися и начав махать руками, призывая всех сохранять спокойствие и порядок. Он взмолился к ним с просьбой дослушать Сергея.

Потихоньку все успокоились. Похлопав его по плечу, и прошептав: "У тебя все получится", он снова сел на свое место.

– Когда-то давно я служил Господу, но потом я понял, что ему наплевать до нас. Мы надоели ему. Он деградировал вместе с нами. И попросту открестился от нас, как и ваш этот злосчастный Эрик. Они не хотели спасти вас, они лишь хотели указать вам на всю вашу мерзость, низость, на то, как вы неправильно живете. Что же это за такое снисхождение? Проповеди, брошюры? Да какое он имел право указывать всем, как жить? Он такой же, как и тот, кому он служил, он такой же, как и Господь Бог. Я представляю отчаяние Господа, когда он каждый день видит, что все мы еще живы, что мы еще счастливы, что мы оцениваем все по-своему, творим что-то свое, без его вмешательства, и портим его планы по нашему истреблению. Но недолго нам осталось. Скоро он нас все же уничтожит.

Все отпрянули от Сергея. Если раньше лишь некоторые разделяли мнение Эрнеста о недоверии к этому человеку, после этих его слов, все возмутились и потребовали от Алекса объяснений. Где он взял этого мужчину? Зачем сюда привел? И когда они узнают о судьбе Эрика на данный момент? Ни от кого не смогло ускользнуть то, что в своей речи этот ужасный человек упомнил то, что Эрик "служил" Господу. Что значит служил? Почему не служит? Все стали опасаться за жизнь и здоровье Эрика.

– Вы глупые овцы, которые пошли за ним, – пытаясь перекричать разбушевавшихся участников команды, воскликнул Сергей. – Как же вы не понимаете, что сами отдали ему привилегии, вы сделали его не таким, как все, вы дали ему все, о чем, возможно, мечтали сами, вы сделали из него идола, и он воспринял это, как должное. Он был вашей иллюзией, которую вы воплотили в жизнь, таким себе продавцом грез. И сейчас вы злитесь на меня только потому, что я говорю правду, те вещи, которые вас глубоко ранят, оскорбляют, убивают в вас личность. Я посмел назвать вещи своими именами, и вы взбунтовались. Вот только взбунтовались вы не против меня, а против самих себя.

После этих слов возмущенные участники собрания кинулись к Сергею, даже Алекс не мог их остановить. Сергей же не унимался. Он перешел уже на слова брани, выкрикивая в сторону членов команды Эрика такие гнусные слова, как "бараны", "гиены", "животные".

– Этот ваш концерн, это просто фабрика безумия, машина запудривания мозгов, – кричал раздосадованный не удавшийся новый пророк.

– Кого вы нам привели? – горячо выступил Эрнест, обращаясь к Алексу и

Энди. – Да я в жизни не поверю, что этот мужчина перед нами хоть на йоту как-то связан с Эриком! Все, я ухожу, – кинул он и направился по направлению к двери. Никто не ожидал от этого, доселе такого сдержанного человека, такого опрометчивого поступка, поэтому все в мгновение ока последовали его примеру и без слов стали удаляться из зала, лишь бросая взгляды на Энди и Алекса. На Сергея никто даже и не пытался смотреть. Они не поверили ему. Это собрание не сыграло в пользу Энди, как он хотел. Наоборот, для всех членов команды оно стало лишь полнейшим разочарованием.

Энди и Алекс остались одни с Сергеем. Никто из них, подобно другим членам концерна, даже не хотели смотреть в его сторону. Он подвел их. Вот кого можно было назвать настоящим фанатиком. Они надеялись сгладить сложившуюся ситуацию, а получается, что сделали еще хуже. Несмотря ни на что, его идеи шли вразрез с идеей андрогина. Поэтому было совсем не удивительно, что он не смог прижиться в концерне.

В отчаянии, Алекс выбежал из зала, оставив Энди наедине с Сергеем. Тот тоже не собирался задерживаться и устремился вслед за ним, подобрав полы своей длинной черной кожаной безрукавки.

Он сумел догнать Алекса уже только возле входа в одну из старых гримерок Эрика. Тот ворвался туда и раздосадовано рухнул на стул, пытаясь раскачиваться на нем так, как это любил делать Эрик.

Он поднял руку, призывая Энди хранить молчание.

– Я хочу побыть один, – еле выдавил он из себя, спустя пару минут.

Дизайнер не унимался и, подойдя ближе и поправив волосы, смотря на себя в зеркало, обратился к Алексу:

– Ты же помнишь наш уговор, – начал, было, он, но пиарщик резко перебил его.

– Что? После этого всего, – воскликнул он, указывая рукой в направлении зала, где недавно происходило собрание. – Ты еще смеешь говорить, что я что-то сделал не так? Или я не выполнил свои обязательства? Я сделал все, что мог, – резко выдохнул он и замолк.

– Да, допустим, это был неверный ход, – думая о чем-то своем, начал Энди. – Но нет достижений без риска. Мы еще не проиграли, и мы попытаемся еще раз. А затем еще, и будем пытаться, пока не одержим победу.

– Какую победу, Энди? Да мы проиграли еще тогда, когда после моего разговора с Эриком в гримерке, вступили в заговор против него. Господи! Как же я заблуждался! Как я был не прав! Если бы только можно было что-то вернуть! – запричитал Алекс.

– Заткнись! – рявкнул Энди. – Еще раз только услышу, – его скулы выделились от проступившей в нем злобы, он сжал кулаки настолько сильно, что костяшки на его руках побелели.

Слова Алекса разъярили его.

– Ты слабый, Энди. Это тебе только кажется, что ты такой сильный, – тихо проговорил Алекс, не смотря на него, а лишь вглядываясь на свои ладони. – Да, ты убил Эрика, но именно в этом ты поступил, как слабый. Сильный бы попытался с ним конкурировать, и если бы не смог победить в этой борьбе, имел бы смелость признать, что он не такой, что чем-то он не дотягивает, что не он нужен народу. А ты просто подло избавился от него. Ты поступил, как трус, слабак. Но никогда, слышишь, никогда, – Алекс поднял глаза на Энди, которого в этот момент била уже страшная дрожь. – Никогда ты не сможешь вырвать образ Эрика из головы людей. Вот, допустим, даже из моей. Эрик оказался сильнее тебя. Он выиграл! Он победитель, а ты трус и ничтожество, вот ты кто. Ты просто забрал у него тело, но это ничего не значит. Вот у тебя есть тело, ты жив, но ведь ты все равно не Эрик, – хмыкнул Алекс и снова уставился на свои руки.

Энди стоял молча, словно прикованный к полу. Он не мог спорить с тем, что в словах Алекса была истина. Та правда, которую он сам тщательно пытался скрыть от самого себя, то, чего он пытался избегать с первого дня, когда сам осознал, как ему не хватает Эрика. Он еще не был готов признать свою ошибку, но семя сомнений уже проступило в нем.

Алекс тем временем стал хохотать. Смех рос в нем, распирая его изнутри.

Затем, сквозь все это, он снова обратился к Энди.

– А что, собственно говоря, ты мог вообще ему противопоставить? Ты хотел управлять людьми, сделать их марионетками, диктовать им свою волю, продолжить их деградацию, в то время, как он давал им шанс, помогая построить свое светлое будущее. Ты не собирался думать о таинствах мира, ты не планировал заставить их, наконец, задуматься о смысле их существования, нет, ты лишь был помешан на деньгах, как и я! – Алекс безумно захохотал. – Все, с чем мы ассоциировали наш план, оказывается, сводилось лишь к покупкам, модным шмоткам, еде, каких-то открытиях. Но это же ничто! Вот почему Эрик так выступал против открытия концерна в этом русле. Он видел другой концерн, и если бы мы тогда не были так ослеплены собственной жаждой наживы, если бы мы, хоть на секунду остановились и задумались о будущем, заглянули, в первую очередь, в самих себя, быть может, тогда мы бы тоже были с ним. И все было бы по-другому. Но что теперь? Прошлое уже не вернуть. Мы оказались слишком мелкими, слишком глупыми, чтобы осознать всю глубину идеи и предназначения Эрика. Мы могли сделать что угодно: подстроить его арест, убить его, но этим мы сделали только хуже. Мы ничего не выиграли. Мы просто забрали у человечества будущее. Вот и все!

– Да, – едва слышно вымолвил Энди и плавно опустился на пол. Сев там и поджав под себя ноги, он обратился к Алексу.

– А ты знаешь, я с детства такой. Я всегда не понимал, почему другие лучше меня. Каждый, кто нравился другим больше, становился для меня ненавистным врагом и вызывал во мне лишь одно желание: его уничтожить. Ты думаешь, я хоть раз прислушался к Эрику? Попытался вникнуть в смысл его слов, – Энди прыснул. – Если бы! Я пропускал все сквозь свои уши. Еще с первой встречи я возненавидел Эрика, потому что опять же увидел в нем угрозу, я еще тогда представлял себе, как я его уничтожу. И знаешь что, я ни о чем не жалею, – уверенно вымолвил Энди и встал с пола. – Для себя я победитель. Народ забудет об Эрике просто потому, что никогда его не знал. Их первым и единственным андрогином буду я. И ты навсегда сохранишь мой секрет. Все вы сохраните его, а несогласные, – Энди оборвал возглас Алекса.

– Да, Энди, возможно, я уже и не могу изменить то, что мы натворили, но я хотя бы раскаиваюсь. Не переживай. Твою тайну я унесу с собой в могилу. И совсем не потому, что ты угрожаешь расправиться с моей дочерью, нет, просто пусть это будет на твоей совести. Ты можешь называть меня так же, как и Эрика, фанатиком, умалишенным, психом, глупцом, мне все равно. Не я закончу этот твой спектакль. Твои зрители сами поймут подставу. Ты не Эрик. Ты никогда им не был и уже не станешь. Тебе просто не дано быть им. И нет в Эрике ничего особенного. Такой Эрик живет в каждом из нас. Каждый может им стать, если откроет свое сердце и станет на путь добра. А ты последовал пути зла. Ненависть поглотила тебя. Мне жаль тебя, Энди. Прости, я устал. Пока, – и, похлопав Энди по плечу, Алекс медленно покинул гримерку, оставив того в одиночестве один на один со своими мыслями.

После этого собрания в концерне начался полный разлад. Все вещи Энди, шоу, составленное вместе с Алексом, в сущности, не имело никакого значения, потому что это была только надстройка над всем базисом системы. И если на получение всего этого у него хватило сил: путем обмана и насилия, то есть, самым легким из всевозможных способов, ведь он отобрал у Эрика все, что тот наработал. Но удержать это все мог лишь тот, кто приступал к этому делу не с эгоистичными и материальными запросами, а лишь искренне по зову души.

Энди прогадал в том, что проповеди Эрика, как он сам это называл, никому не нужны. Он всегда недооценивал это и думал, как и любой субъективно мыслящий житель Земли, что только его мнение является исконно правильным.

Пусть люди и не заметили подвоха, но после открытия андрогином своего лица, занавес был поднят, таинственность сошла на нет, и пусть шоу с каждым разом и становились красочнее, людей они поражали все меньше. Все только и ждали новых увещеваний и брошюр о том, что делать дальше от Эрика, но всего этого больше не поступало. Разозленные и разочарованные раз за разом все новые зрители приходили и уходили.

Дошло до того, что в одно из выступлений после того, как все вроде бы закончилось, один разъяренный мужчина не сдержался и выкрикнул:

– Эрик! Чем мы провинились? Почему ты не хочешь нас больше развивать? Чего ты замолчал?

Перед сценой повисла тишина. Но она оставалась пустой.

А что Энди мог ответить на это? Он не мог выйти, как Эрик, и что-то сказать, вразумить народ. Перед сценой сначала пошло тихое перешептывание, затем присутствующие взорвались, как рой прилетевших пчел. Они кричали, вопили, подзывали Эрика. Чуть ли не выли. Так изголодались они все по его новым наставлениям. Так и не встретив никакого отклика, озлобленная толпа вслед за каким-то смельчаком кинулась на сцену.

Охране не хватило сил, чтобы их сдержать: никто не ожидал такого развития событий. Сами того не понимая, люди крушили все вокруг.

Они были обозлены и думали, что именно им почему-то андрогин не хочет открывать секреты: почему другие заслужили это, а они нет? Может быть, их он в будущем хочет списать или кинуть в рабов? Какие только заявления не звучали в толпе.

Чувствуя себя обманутыми и покинутыми, люди просто озверели. Это случилось просто потому, что Энди больше не мог давать им чувство особенности, он не выделял их, всех и каждого, он просто выступал перед толпой. А им это не подходило. Наблюдая за всем, что происходит из-за сцены, ему и всем, кто готовил шоу, ничего не оставалось, как бросить все и сбежать.

Толпа попала в пространство за сценой, в гримерки. Они крушили все вокруг без разбора в припадке страшного гнева. С этого времени концерн и андрогин-самозванец стали существовать отдельно друг от друга. По крайней мере, бывшие члены команды Эрика так думали. Но невдомек им было, что концерн вытекал ведь из выступлений андрогина. Все это был один большой живой организм, и весь концерн с магазинами и экспонатами по всему свету были лишь побочным продуктом деятельности Эрика. Это никогда не было самым важным. Более того, это даже не было живущим самому по себе объектом.

Появились различные религиозные общины. Те, кто выступали за дьявола и не хотели прихода новой эры. В новом андрогине усомнились. Разделившись на несколько групп, каждая из которых отстаивала разные интересы, люди стали драться друг с другом. Они ходили с дубинками и другими любыми подручными средствами и громили все, начиная от павильонов с экспонатами.

Чем больше Эрик не выступал перед народом, чем больше все не слышали его голос и не знали новых наставлений, тем злее и ожесточеннее они становились, все более чувствуя себя обманутыми и покинутыми. Их андрогин их предал и оставил.

Они убили всех. Всю команду Эрика. А затем под дождем они преследовали и догнали Энди. В темном переулке они настигли его, убили и повесили на кресте на площади на главной улице: раз он новый мессия, пусть он воскреснет. Начались мародерства. Люди превратились в зверей, сбились в стаи. И разные группы стали нападать друг на друга. Хаос охватил почти все развитые страны земного шара. Люди стали сбрасывать правительства. Для противостояния задействовали армию. Потом нанесли маленький ядерный удар. Нации стали грызться друг с другом. Все ведь теперь хотели равенства, считали себя Силой прогресса. Хотя, под псевдоравенством интересов, скрывалась просто жажда власти. Никто не мог объяснить: зачем они это делают, за что борются. Злоба лишь разрасталась. Апокалипсис все приближался, грозясь, перерасти в конец света.

Картины всего этого ада в виде мародерства, драк и прочего насилия, а так же городов в пепле после ядерных атак вдруг стали быстро чередоваться друг с другом, как резкие вспышки.

Избитый Энди, на котором не осталось ни одного живого места, распятый на кресте на центральной площади. Дерущиеся друг с другом люди, делающие это только ради насилия. Агрессия ради агрессии. Танки, ползущие на людей, в попытке их утихомирить. Власти разных стран, которые не могут договориться друг с другом, концерны Эрика с экспонатами, падающие один за другим, как игрушечные домики. Все эти вспышки возникали одна за другой в голове его самого. Он только то и делал, что быстро двигал глазами под закрытыми веками.

Внезапно он открыл их.

Эрик очнулся.

Вокруг была кромешная тьма. Он не понимал, то ли он сидит, то ли лежит, где он находится и что происходит вокруг него. Тела своего он не чувствовал. Разум его тоже был отключен. Все эти видения закончились. Из тьмы перед глазами стала возникать сначала отдаленная, но затем все приближающаяся и становящаяся больше точка света, которая постепенно трансформировалась в образ Жанны. Девушка была в белом кашемировом свитере, с открытыми плечами, к которому была приколота золотая длинная брошка.

Ее зеленоватые глаза улыбались Эрику, а золотые кудри манили его и давали понять, что все будет хорошо. Смотря на нее, Эрик впервые в жизни почувствовал, что такое благодать. Он пребывал в абсолютной гармонии и мог отчетливо сказать, что он счастлив. Он бы хотел, чтобы это не заканчивалось никогда. Как будто он наконец-то нашел, обрел то, что так долго искал.

Этот свет всегда существовал. Он всегда сиял для него. Свет их любви. Свет их единения. Свет его сущности и его второй половины. Они с Жанной были одним целым, но поверив в свою абсолютную значимость и уникальность, в стремлении сделать из себя сверхчеловека, он отдалился от своего предназначения. Он был просто слеп. И ослеплен он был лишь своим эгоизмом и верой не в высшее благо, а в себя.

Образ Жанны исчез. Эрик снова оказался один в кромешной тьме. Шевелиться он не мог попросту потому, что вообще не чувствовал своего тела.

В замешательстве, что же делать дальше, он решил просто совершить первое, что пришло ему в голову.

Он заговорил. Речь полилась из него. Хоть и лилась попросту в никуда.

"Теперь я понял все, – начал он, – я был слеп. Дайте мне еще один шанс. У меня изначально было уже все, что мне было нужно. И я просто не до конца истолковал послание Бога для меня. Я очень хочу все исправить, правда", – взмолился он.

"Всю жизнь я боролся за что-то, не понимая самого главного. Я хочу соединиться с Жанной, обрести целостность, прильнув к ней. Я видел, к чему может привести один неверный шаг. Как гордыня, амбиции и игра в Бога могут привести к самым разрушительным последствиям. Я больше не допущу ошибки. Мне и так это слишком многого стоило.

Я пережил смерть. Я теперь знаю, что человек чувствует, когда его убивают, когда насильно прерывается нить его пребывания на земле. Когда это происходит не по твоему желанию.

Моя смерть оказалась сном. Теперь мне интересно: почему люди так боятся смерти? Но никто из нас почему-то не боится засыпать. А в принципе, какая разница? Ведь после сна ты просто просыпаешься и не помнишь сон. А после смерти, если повезет, прошлую жизнь. И засыпая, никто не может быть уверенным в том, что проснется. Наверное, страх смерти заключается в страхе перед неизвестностью. Ведь, засыпая, мы можем сказать, что будет дальше. Мы точно знаем, ну, примерно процентов на девяносто, что проснемся. В деле со смертью все обстоит совсем не так".

Все исчезло.

Прошло некоторое время. Все не двигалось, но и в то же время находилось в постоянном движении. Знаете, ведь даже в статике есть движение.

И о чудо! Эрик проснулся. Сначала вокруг него не было ничего. Он просто не понял, где он снова находится. Зато теперь он знал о существовании Жанны. Он видел все, как во сне. Эрик снова закрыл глаза и оказался на площади перед огромным количеством людей. Он не поверил самому себе, но замешкался лишь на один момент. То ли это был, правда, всего лишь сон, то ли ему дали второй шанс.

Это был снова тот день, когда Алекс должен был прийти к нему в гримерку для разговора после его выступления. Он снова оказался там, где весь катаклизм и начался. Он вернулся к тому моменту, когда он еще выступал на площади. Его еще не заключали ни в какую тюрьму. Все это был лишь сон.

Но Эрик знал правду. И не намеревался упустить, может быть, данный ему в последний раз шанс все изменить. Снова находясь в окружении своей команды, Эрик не мог понять, как теперь им доверять. Как смотреть им в глаза. Как вести так, чтобы никто ничего не заподозрил. Хотя в принципе, что они могли заподозрить?

Но теперь он ходил, как тот, кто знает какую-то страшную тайную правду.

Это был его секрет, это был его ключ. Ключ к счастливому будущему. Своему, Жанны и всего человечества. И он не собирался дать таким алчным и глупым людям, как Энди и Алекс, все испортить. Он собирался ходить, разговаривать с ними, улыбаться, но втайне ждать момента удара со спины. У него оставалось совсем немного времени, и у него уже был план. Он знал, как ему уберечься от повторения этого сюжета.

Эпилог

Воссоединение

"Пусть двое погибнут, чтоб ожил один,

Чтоб странный и светлый с безумного ложа,

Как феникс из пламени, встал Андрогин".

Николай Гумилев "Андрогин"

– Жанночка, к вам пришли, – мягко обратилась к лежащей на кушетке Жанне низенькая медсестра средних лет со светлыми волосами, завитыми в локоны.

Та, не обращая внимания, продолжала лежать, и смотрела погасшим взглядом в потолок, даже не моргая.

– Жанна? – подошла та ближе и легонько толкнула ее.

– Да, – еле слышно пробормотала она в ответ.

– К тебе пришли, глупышка. Первый посетитель за такое долгое время! Я бы на твоем месте радовалась, а ты даже не хочешь встать с постели.

– Да кому я нужна? Кто пришел? Бабушка? Ей позвонил Иннокентий? Передайте ему спасибо. Но я не хочу видеть никого из родственников. Я не хочу больше жить. Уходите.

– Как хочешь, – засеменила прочь пухленькая медсестра. – Я так ему и передам. Там мужчина. Назвался Эриком.

Жанна подскочила на кровати.

– Кто?

– Эрик. Знаешь такого? – с улыбкой спросила ее медсестра.

– Эрик? – не веря своим ушам, переспросила Жанна. – Это невозможно. Эрик. Эрик мертв.

– Не знаю, как тот другой Эрик, но этот живее всех живых. Еще и красавчик, – подмигнула та. – Ждет тебя в комнате для встреч с посетителями. Поторопись.

И она покинула палату.

Через некоторое время несмелой походкой Жанна проследовала к комнате для гостей. Войдя в нее, она не сразу заметила Эрика. Ей даже подумалось сначала, что медсестра ее обманула и просто выволокла из палаты, чтобы она размялась от вечного лежания в постели.

Но вдруг ее взгляд упал на сидящего в дальнем углу комнаты в кресле мужчину в светло-коричневом свитере, опустившем голову на руки так, что его черные кудри, в кое-каких местах едва тронутые еле заметной сединой, небрежно падали и свисали с головы. Он поднял на нее глаза, почувствовав ее присутствие. Его взгляд запылал так, словно кто-то принес спичку и зажег две невидимые свечки. Он сидел и смотрел на нее со слегка приоткрытым ртом. На лице Эрика залегла щетина. Затем он вскочил с кресла и с нескрываемой улыбкой подскочил к ней.

Лишь на секунду замер он в шаге от нее. Грудь Жанны сковал страх. Ноги приросли к полу. Вся она стояла, как наэлектризованная, не в силах ни пошевелиться, ни разговаривать. Он, видимо, это почувствовал. А быть может, чувствовал себя так же. Но, недолго думая, он все же обратился к ней:

– Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Пойдем, сядем, – и он схватил ее за руки, и, сделав усилие, поволок на ближайшие два кресла.

Когда они сели, она не могла смотреть на него и лишь рассматривала свои руки, ожидая найти там какую-то интересную и важную информацию.

Но хоть она и не смотрела на Эрика, не почувствовать его горячий взгляд и сбившееся дыхание было просто невозможно. Но он молчал и только смотрел на нее.

Она первой нарушила тишину:

– Я больна. Это невозможно, – быстро затараторила Жанна, не смотря на него. – Я неадекватна.

– Ты абсолютно адекватна. По крайней мере, для меня. С тобой все нормально! Все отлично! Поверь мне! – схватил ее за руку Эрик.

Она отдернула ее в страхе.

– Я тебя совсем не знаю.

– Заблуждаешься. Знаешь. И даже лучше, чем я. Зачем ты врешь мне? Я знаю все, что происходило с тобой последнее время. И ты и сама это знаешь. Можешь врать мне, но себя ты не обманешь. Если сюда я ступил один, выйдем мы отсюда только вместе. Это финальный аккорд.

Жанна наконец подняла на него глаза. Он замер. Так глубоки они были. Так много было в них одновременно и страданий, и радости, и горя, и любви, и слез. Таких наполненных чувствами до края глаз Эрик не видел еще никогда.

– У тебя своя жизнь, Эрик. Я думала, ты умер. Мне, по крайней мере, это показалось, – проговорила она и сама испугалась своих слов.

– Да. Я умер. И, правда, – махнул рукой он и рассмеялся. Затем запустил руку в свои волосы, скинув их со лба. Через мгновение они снова вернулись на место.

– Я умер и возродился. Я снова жив. Никто не знает, что я здесь. Я оставил все там. Всех предателей, всех этих пресытившихся властью и себялюбием уродов. Я знаю, что делать дальше. Я выйду перед людьми с тобой и наконец скажу правду. Ту, которую я понял, пусть и слишком поздно, пусть и путем мучений. Но очень часто нам надо умереть самим или потерять что-то, чтобы понять смысл всего. Человеку надо оказаться лицом к лицу с самым страшным, что существует в мире, чтобы переосмыслить свою жизнь. Отсеять лишнее, и понять, что же самое важное, и зачем мы живем. Только пограничные ситуации, нахождение между жизнью и смертью, когда все происходит так стремительно и необратимо, что ты уже не можешь ничего изменить, может вывести тебя на путь истинный.

– Если бы мы не встретились с тобой тогда, Эрик, как думаешь, все это бы случилось?

– Мы не могли не встретиться, – твердо ответил Эрик. – Это должно было произойти, и произошло. Мы не могли ничего изменить. Чувствуешь этот прохладный ветерок, Жанна? – задумчиво спросил ее Эрик. – Так вот, скоро он станет совсем жарким. Это ветер перемен. И он сотрет с лица земли все живое, чтобы с чистого листа восстановить все в намного лучшем виде. Нет высшей силы, которая будет производить фильтрацию. Все будут распределены по заслугам. Кто как жил, кто что наработал, тот то и получит. Все честно. Никаких адвокатов, только вибрации твоих частот.

– Ты уникален, Эрик, – устремила на него восхищенный взгляд Жанна.

– Жанна, я совсем не один. Таких, как я, миллионы, – замахал руками Эрик. – Из столетия в столетие они воплощались на Земле, пытаясь выведать нравы населения, достучаться до людей, вернуть их к пути духа, заставить проснуться после тысячелетних снов.