Текст книги "Смерть мужьям!"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 16

По пути в Бель-Эйр, где жил Макс, Кристин сделала еще одну попытку дослушать записанную на пленку биографию Роберта Эванса, однако мысли ее снова и снова возвращались к Джейку, и в конце концов она выключила магнитолу. Чтобы не думать о нем, Кристин стала вспоминать клинику и Чери. Сегодня ее сестра выглядела еще хуже, чем обычно, и Кристин сочла это дурным знаком, да еще лечащий врач Чери опять передал ей с одной из сиделок записку, в которой просил зайти к нему для важного разговора. Но Кристин не могла этого сделать. Доктор Рейн никогда не бывал в клинике по воскресеньям; она же, напротив, могла навещать сестру только в свой единственный выходной. Правда, Кристин могла позвонить врачу, но она все откладывала и откладывала это на потом, зная, что он не скажет ей ничего хорошего. Доктор Рейн был очень хорошим человеком, но, к сожалению, он не верил в чудеса, как верила в них сама Кристин.

Кристин часто вспоминала тот день. Когда она и Чери сели в свой старенький, побитый автомобильчик и отправились завоевывать Лос-Анджелес. Собственно говоря, идея принадлежала Чери.

– Мы станем знаменитыми актрисами, – часто говорила она сестре, и ее прелестное маленькое личико озарялось каким-то особенным светом. – И ты, и я тоже… Но мы никогда не будем ни ссориться, ни завидовать друг другу. У нас с тобой не должно быть этого дурацкого соперничества хотя бы потому, что мы – сестры. Или – несмотря на это!

Через три месяца после отъезда Крис и Чери из дома их родители погибли в железнодорожной катастрофе, и это отрезало им все пути к отступлению. Впрочем, тогда они даже не помышляли о возвращении. Трагедия только сблизила сестер, поскольку в целом свете у них не осталось никого, кроме друг друга.

Но это продолжалось только до тех пор, пока между ними не встал Хоуи Пауэре – единственный мужчина, которого Кристин до сих пор ненавидела жгучей, неослабной ненавистью. После автомобильной аварии, в которой так жестоко пострадала Чери, Хоуи исчез, и Кристин больше никогда с ним не сталкивалась. И это было, пожалуй, к лучшему. Ему было совершенно наплевать, выживет ли Чери или умрет, и за одно это Кристин была готова убить его на месте.

Потом Кристин задумалась о том, что сказала бы Чери, если бы узнала, чем ее сестра зарабатывает себе на жизнь. Скорее всего она отнеслась бы к этому с осуждением, но что ей было делать? Кто-то ведь должен был оплачивать счета из клиники, а актрисой Кристин стать так и не смогла – эта профессия была даже еще покруче, чем работа девочки по вызову. Кроме того, Кристин никогда не училась сценическому мастерству, да, честно говоря, и не имела особенного желания. Ее амбиции в этом направлении были неизмеримо меньшими, чем у Чери. Ведь это ее сестра грезила о блестящей карьере кинодивы, о славе, о миллионных гонорарах и собственных виллах. И ее воображения и честолюбия с избытком хватало на двоих.

Ворота особняка Макса оказались заперты, и Кристин это озадачило. Странно, подумала она, до чего жители одного из самых богатых, благополучных и респектабельных районов Лос-Анджелеса любят окружать себя двенадцатифутовыми стенами, железными воротами, сторожевым псами и современнейшими системами сигнализации. Фактически каждый из них жил в маленькой крепости, словно в любую минуту ожидая нападения вооруженного отряда. Но откуда здесь взяться террористам? Разве только они с неба свалятся. Впрочем, попасть на виллу какой-нибудь знаменитости действительно можно было только с парашютом, да и то еще неизвестно, не начали ли уже суперзвезды устанавливать у себя в усадьбах зенитные ракеты.

Выбравшись из машины, Кристин подошла к воротам и нажала кнопку переговорного устройства. Подождала немного и нажала кнопку снова. Ответа не было, и она с недоумением взглянула на часы. Макс велел ей подъезжать к четырем, а сейчас время подходило к пяти. Неужели он ее не дождался?

На всякий случай Кристин позвонила еще дважды, но так ничего и не добилась. Дом словно вымер – даже прислуга куда-то подевалась.

В конце концов Кристин вернулась в машину и боком присела на переднее сиденье, выставив наружу свои длинные соблазнительные ноги. Неужели Макс передумал, размышляла она. А что, очень даже может быть… Что ему стоит сначала пригласить проститутку пожить у себя, а потом просто не пустить на порог? Да ничего! Подобную штуку мог запросто проделать с ней любой из мужчин!

Она втянула ноги в кабину и, сердито хлопнув дверцей, завела мотор. Ну почему, почему все должно было случиться именно так? Сначала Джейк, потом – Макс… Неужели все мужчины на самом деле такие, как мистер Икс, – эгоистичные, самолюбивые, повернутые на сексе извращенцы и эротоманы?

Потом Кристин подумала о том, что раз ей приходится иметь дело со всякой швалью, она по крайней мере должна получать за это деньги. «Плачу вдвое против прошлого раза»– так, кажется, сказал мистер Икс?

«Вдвое – это хорошо, – подумала Кристин. – Когда мистер Икс платит вдвое больше, это означает целую кучу денег. Кому ты нужен, Макс Стил? Ты даже не удосужился оставить мне записку. Что случилось с обыкновенной вежливостью, мистер Стил?»

Она дала задний ход и, развернувшись, поехала домой по извилистым улицам Бель-Эйр.

Пуля ударила Макса с адской силой. Казалось, кто-то вырвал из его плеча огромный кусок живого мяса, и он закричал от нечеловеческой боли. Это было не кино, это было настоящее, и Макс никак не мог поверить, что это происходит именно с ним.

Он уже отдал грабителю свой золотой «Ролекс» и бумажник, в котором по несчастному стечению обстоятельств оказалось всего двадцать долларов. Должно быть, именно эта ничтожная сумма привела грабителя в бешенство.

– Сам ездишь на «Мазерати»… – прорычал он сквозь синюю маску, скрывавшую его лицо, – на настоящем дорогущем «Мазерати», а в кармане держишь двадцать паршивых долларов! Нет, ублюдок, ты меня не проведешь!

– Но это действительно все, что у меня есть с собой, – ответил Макс, пожимая плечами.

– Будь ты проклят, богатенький подонок! – рявкнул грабитель и выстрелил. Просто взял и выстрелил, словно перед ним был не живой человек, а мишень.

Макс упал на бетон. Грабителю было все равно, умер он или нет. Он просто пнул Макса в пах острым носком ковбойского сапога, вытащил из его кармана ключи от «Мазерати» и уехал, оставив беспомощную жертву лежать в луже собственной крови.

Почти сразу Макс потерял сознание и пришел в себя только тогда, когда услышал вдали тонкий детский голосок, кричавший:

– Ма-ма! Мамочка! Иди скорее сюда! Здесь дядя лежит.

– Не подходи к нему, Томми! – раздался в ответ обеспокоенный женский голос. – И не смотри. Иди в машину и как следует запри за собой дверцу.

«О господи! – пронеслось у Макса в голове. – Неужели они принимают его за пьяного?» Он попробовал заговорить, но у него ничего не вышло, и он только сипло прошептал:

– Помогите… Кто-нибудь… Пожалуйста!

– Вам должно быть стыдно – довели себя до такого состояния, – сказала женщина и вдруг ахнула, очевидно, заметив на бетоне кровь. – О боже! Вы ранены!..

– Позвоните… в полицию, – прохрипел Макс, снова роняя голову на камень. Он был совершенно уверен, что умирает.

Женщина поспешила к своей машине и вызвала с мобильного телефона полицию и «Скорую». Она даже дождалась, пока они приедут.

Следующим, что помнил Макс, был низкий потолок кареты «Скорой помощи», которая с пронзительным воем неслась по улицам.

Не верю, подумалось ему. Неужели его, Макса Стила, подстрелил какой-то заурядный бандит?

Потом все провалилось во мрак.

Глава 17

Звонок Люсинды Беннет застал Фредди врасплох. Когда она позвонила, он как раз сидел в кабинете, раздумывая о причинах скверного настроения Дианы и о коварстве своего бывшего партнера.

– Дорогой, – сказала Люсинда так протяжно-развязно, как могла себе позволить только суперзвезда ее калибра, – не мог бы ты сделать мне одно одолжение?

– Какое? – спросил Фредди, мигом насторожившись. Он терпеть не мог, когда кинозвезды просили его об одолжениях.

– «Манхэттен стайл» будет давать обо мне статью с фотографией на обложке, – сообщила Люсинда. – Редактор Виктор Саймонс – мой хороший друг, поэтому я уверена, что статья будет замечательная. Однако Вик попросил меня о личной услуге, которая касается и тебя. – Последовала театральная пауза. – Дорогой, журнал хочет посвятить тебе большой материал…

– Люсинда, ты же знаешь, что подобного рода популярность меня не интересует, – ответил Фредди, стараясь, чтобы его голос звучал как можно любезнее.

– Конечно, дорогой, я все понимаю. Но если ты сделаешь это для меня, они пришлют тебе статью на визирование. Ну что тебе стоит? Ты только ответишь на вопросы их корреспондента – и все. Что ты теряешь?

– Свое право на частную жизнь, – ответил Фредди уже менее любезно.

– Какая частная жизнь? – искренне удивилась Люсинда. – Ты самый известный и самый влиятельный агент Голливуда, у тебя в руках такая власть… Такие люди, как мы, Фредди, просто не имеют права на частную жизнь. Ты должен дать им это интервью. Ведь о Самнере Редстоуне постоянно пишут в прессе, и о Майкле Эйснере тоже. А ты-то чем хуже?

– Самнер ворочает миллиардами, а Майкл руководит собственной студией, – возразил Фредди.

– Ну и что?.. И потом, кто знает, может быть, очень скоро ты тоже будешь не хуже их.

– Майк Овитц уже совершил эту ошибку. – На этот раз Фредди позволил своему раздражению прорваться на поверхность, потому что знал: ему придется уступить. Совсем недавно он уговорил Люс согласиться на роль в фильме, которую она играть не хотела. Этот контракт стоил двадцать миллионов, что означало два миллиона комиссионных для агентства. Как после этого Фредди мог отказать Люсинде Беннет?

– В общем, как хочешь, – сказала Люсинда, которой этот разговор уже наскучил. – Мне бы, конечно, хотелось сказать Виктору, что ты согласен, но… Их корреспондентка зайдет к тебе завтра в одиннадцать. Может, ты все-таки уважишь меня, а? Я ведь так редко о чем-то тебя прошу. Ну, Фредди, пожалуйста…

– Как зовут этого их корреспондента? – спросил Фредди, покорно вздыхая.

– Мэдисон какая-то… Я не очень расслышала – по-моему, что-то армянское. Но Виктор говорит, она у него одна из лучших.

– А ей известно, что она обязана представить мне свою статью для визирования?

– Это не имеет никакого значения, Фред. Главное, что Виктор об этом знает.

– Ну ладно, Люс, только для тебя. Скажи своему Виктору, чтобы он прислал мне факс с подтверждением, что журнал обязуется представить для визирования окончательный вариант статьи и заголовка.

– Спасибо, дорогой! – промурлыкала Люсинда. – Я знала, что ты меня не подведешь.

Когда кинозвезда повесила трубку, Фредди неожиданно пришло в голову, что Люсинда, возможно, говорила о той же самой журналистке, которая звонила Рите Сантьяго. Это соображение его нисколько не обрадовало. Чего ему не хватало, так это интервью с пронырливой журналисткой, которая уже пыталась сунуть нос в его дела.

Телефон снова зазвонил, и Фредди резко схватил трубку:

– Фредди Леон у телефона. Кто говорит?

– Вас беспокоят из больницы «Синайский кедр»… – сказал в трубке резкий женский голос, и Фредди почувствовал, как у него в животе все переворачивается. Зачем ему звонят из больницы? Кто?

– Что случилось? – спросил он нервно.

– К нам поступил мистер Макс Стил. Мы полагаем, что вы должны быть в курсе.

– Как поступил? Что с ним?

– Мистер Стил поступил к нам с тяжелым огнестрельным ранением. Очевидно, это было ограбление. Его подобрали на улице и привезли к нам полтора часа назад.

Несколько секунд Фредди молчал, переваривая полученную информацию, что оказалось нелегко даже ему. Макс ранен… Да нет, этого не может быть!

– Как он? – спросил Фредди неожиданно севшим голосом.

– Состояние тяжелое. Мистер Стил находится в отделении интенсивной терапии.

– Я сейчас буду. – Фредди швырнул трубку на рычаги и, вскочив с кресла, бросился к дверям кабинета. – Диана! – крикнул он. – Диана!!!

Диана сидела в гостиной и листала большой красочный альбом по искусству Востока, старательно делая вид, будто не замечает мужа.

– Мы сейчас же едем в «Синайский кедр», – объявил Фредди, останавливаясь на пороге. – Макса подстрелили.

Диана вскочила с дивана, да так резко, что кровь отхлынула у нее от лица.

– Как?.. – произнесла она дрожащим голосом. – Кто?! Когда это случилось?!

– Полтора часа назад. В больнице мне сказали, что это было ограбление.

– Он серьезно ранен?

– Не знаю. Поехали скорей.

– О боже!!! – Дана сделала шаг к двери, потом вдруг остановилась, в отчаянии ломая руки. Лицо ее некрасиво сморщилось. – О боже! – повторила она и разрыдалась.

– Ну-ка соберись, – сухо сказал Фредди. – Истерики еще никому не помогали.

Впрочем, сам он только казался спокойным. Несмотря на то что Фредди был зол на Макса и никак не мог простить ему его предательства, при одной мысли о том, что с его бывшим партнером приключилась беда, Фредди испытал приступ паники.

Глава 18

– Ну, как все прошло? – спросил Коул, когда Мэдисон вернулась домой.

– А ты что здесь делаешь? – искренне удивилась журналистка. – Мне казалось, ты должен был отсутствовать сегодня дома. Что случилось?

– Да так… – Коул небрежно махнул рукой. – Пришлось отменить.

– Вот Натали-то обрадуется, – заметила Мэдисон, сбрасывая жакет на стул.

– Да уж, – согласился Коул. – Уж больно ей не нравится мой мистер Большая Шишка.

Он показал рукой на стол, где был разложен его ужин: пицца в коробке, картонка с французской картошкой и большая бутылка диетической «Пепси-колы».

– Хочешь пиццы?

– Что я вижу?! – изумилась Мэдисон. – Продукты-суррогаты… Что случилось с твоей тщательно сбалансированной диетой, Коул?

Коул ухмыльнулся и звонко хлопнул себя по подтянутому животу.

– Иногда я могу себе это позволить. К тому же смена режимов питания бывает только полезна.

Мэдисон сладко потянулась и уселась на диван.

– А почему твой мистер Большая Шишка отменил свидание? – поинтересовалась она, похищая из пакета ломтик жареной картошки.

Коул в ответ только пожал плечами.

– Откуда я знаю. Мне, в общем, все равно… – сказал он, притворяясь равнодушным, но Мэдисон видела, что он расстроен и огорчен.

– Я уверена, что это только к лучшему, – заметила она, стараясь как-то его подбодрить.

– Не знаю… Наверное. – Коул взял из картонки еще кусок пиццы и стал жевать. – Кстати, – сказал он, стряхнув со стола крошки, – тут тебе звонил какой-то пижон по имени Виктор. Он просил тебя ему перезвонить.

– Это мой редактор, – объяснила Мэдисон, протягивая руку к телефону.

Виктора она, конечно, разбудила, что в последнее время вошло у нее в привычку.

– Что ты хотел, Вик? – спросила она, когда почувствовала, что редактор проснулся настолько, что в состоянии понимать обращенные к нему простые вопросы.

– Я… А-а-ах! – Виктор громко зевнул. – Я договорился насчет интервью с Фредди Леоном. Завтра в одиннадцать часов ты должна быть у него в офисе. Постарайся не опоздать.

Он пытался говорить строго, но Мэдисон чувствовала, что ее редактор очень доволен собой.

– Вот это да! – удивленно воскликнула она. Мэдисон действительно была рада, что Виктор исполнил наконец свое обещание. – Как тебе это удалось?

– Ничего особенного, просто мои связи сработали.

– Сколько времени у меня будет?

Тут Виктор как-то замялся и ответил не сразу.

– Попробуй очаровать его – ты же умеешь, – промолвил он наконец. – Я думаю, что если ты как следует постараешься, то времени у тебя будет столько, сколько ты сама захочешь.

– Спасибо, Вик, ты, как всегда, невероятно щедр, – не без яда заметила Мэдисон и повесила трубку.

– Хорошие новости? – осведомился Коул, прислушивавшийся к разговору.

– Отличные, – ответила Мэдисон. – Завтра я иду брать интервью у самого Фредди Леона.

– Расскажи лучше, как прошло твое свидание, – снова вернулся Коул к интересовавшему его предмету.

– О, все было просто замечательно! – сказала Мэдисон, забираясь на диван с ногами. – Джейк просто потрясающий парень. Он, правда, по уши влюблен в одну девушку, но это нисколько не делает его хуже. В общем, мы прекрасно провели время и переговорили обо всем на свете. Под конец я дала ему несколько ценных советов, как правильно строить отношения с его девушкой… Ну, что скажешь?

– Звучит не очень-то романтично, – заметил Коул, сморщив нос. – Я ожидал совсем другого.

– Никто и не собирался целоваться под луной, – парировала Мэдисон. – Включи-ка новости, Коул, я хочу послушать насчет убийства Салли. Может, у полиции есть что-нибудь новое.

– Они опознали блондинку, которую нашли на берегу два серфингиста, – сказал Коул.

– Вот как? И кто же она?

– Да какая-то девчонка из Айдахо.

– И все?..

– Нет, не все. Самое интересное заключается в том, что утонула-то она в бассейне, и только потом ее бросили в океан. Как тебе это понравится?

– Да у вас не город, а какой-то заповедник психов! – в сердцах сказала Мэдисон и вздрогнула. – А что насчет Салли? Не было ничего нового?

– Да нет, пока все то же самое. По одному каналу она – сама Дева Мария, по другому – блудница в алом.

– Понятно, – кивнула Мэдисон и деликатно зевнула, прикрывая рот рукой. Ей очень хотелось забраться в постель и посмотреть телевизор лежа, но у нее было такое чувство, что сегодняшним вечером Коулу как никогда нужна компания.

– А Натали дома? – спросила она, подавляя очередной зевок.

– Насколько я знаю свою сестрицу, сегодня она вообще не вернется, – сказал Коул и ухмыльнулся. – Я видел этого Лютера, когда он за ней заезжал. Бог ты мой, ну и махина!

– Да… Именно таких мужчин наша Натали любит больше всего.

Они дружно хихикнули, но вдруг Коул стал серьезным:

– Послушай, Мэд, тебе действительно было хорошо с этим Джейком?

Мэдисон кивнула:

– Он и правда интересный человек, только… Как бы тебе объяснить? Наверное, в данный момент я просто не готова к тому, чтобы кем-нибудь увлечься. В этом смысле вышло очень удачно, что Джейк влюблен в кого-то другого.

– Значит, ты не сторонница случайных связей, так? – ухмыльнулся Коул.

– Нет, – твердо ответила Мэдисон. – И тебе не советую. Это слишком опасно.

– Мне всегда интересно было узнать, как это было в шестидесятых, когда секс никому ничем не грозил и когда человек мог делать все, что угодно, не опасаясь за свою жизнь.

– Да, – согласилась Мэдисон. – Тогда многое действительно было проще. Я это знаю, потому что мои мать и отец познакомились именно в «благословенные шестидесятые», как их теперь называют.

– Ты часто вспоминаешь своего отца, – заметил Коул. – У вас с ним, наверное, очень хорошие отношения, верно?

– Не хорошие, а замечательные, – поправила Мэдисон. – Мой папа просто удивительный человек. Таких, как он, я еще никогда не встречала.

– А мать?

– О, она тоже удивительная, но отец был мне все-таки ближе. Именно он объяснил мне, как устроен этот мир, и научил идти к цели самым коротким путем. Благодаря ему я знаю, что такое справедливость, но, главное, я поняла, что можно не только мечтать о лучшем, но и добиваться своего.

– Твой отец, похоже, действительно отличный парень, – не без зависти протянул Коул.

– Так и есть, – с удовольствием согласилась с ним Мэдисон.

Несмотря на свои внушительные габариты и мужественную внешность, Лютер оказался настоящим кавалером и романтиком во всех смыслах этого слова. Достаточно сказать, что он повез Натали ужинать в небольшой уютный ресторан в Санта-Монике, стоявший на самом краю возвышающегося над водой утеса. Отсюда открывался прекрасный вид на вечерний океан, на зеркальной глади которого смешивались и играли последние краски заката и лунные блики По случайному стечению обстоятельств ресторан находился в том самом отеле, в котором Лютер снимал номер, однако, потчуя Натали красным вином и цветистыми комплиментами, он как-то забыл об этом упомянуть.

– Знаешь, крошка, – басом ворковал Лютер, – у меня такое ощущение, что наша встреча была предопределена свыше.

В ответ Натали соблазнительно надула губки. Она не стала бы выражаться столь определенно, но где-то по большому счету Лютер был прав. И Натали не имела ничего против того, чтобы прыгнуть в его постель и заняться тем, что она называла про себя Большим Сексуальным Приключением. В самом деле, интрижка с Лютером казалась ей довольно многообещающим предприятием. Правда, гигант-футболист жил в Чикаго, но, с точки зрения Натали, это было не недостатком, а скорее достоинством, поскольку Лютер мог регулярно наезжать в Лос-Анджелес и столь же регулярно уезжать к себе, что гарантировало ей необходимую свободу.

Лютер нежно взял Натали за руку, и ее пальцы утонули в его гигантской черной лапище. Она почувствовала тепло его ладони и улыбнулась про себя. Похоже, она в нем не ошиблась. Этот гигант умел быть и нежным, и страстным…

Но тут у нее в сумочке протяжно загудел радиотелефон, и с губ Натали сорвалось, досадливое восклицание.

– Кому это я понадобилась в такой час? – пробормотала она, доставая адскую машинку и прижимая ее к уху. – Алло, кто это?

Звонил Гарт, старший менеджер телевизионной студии, где работала Натали.

– Немедленно приезжай, – сказал он. – К нам поступила из полиции важная информация относительно утопленницы из Малибу. Похоже, она была одной из классных девочек по вызову и вращалась на самом верху. Материал может оказаться очень любопытным, поэтому я хочу, чтобы ты сделала об этой девице небольшой аналитический репортаж.

– Сейчас? – переспросила Натали. – У меня свидание, Гарт. Ты попал в самый неподходящий момент!

– Он на тебя уже залез или еще нет? – грубо спросил Гарт. – Брось, Натали, трахнешься в другой раз. Это действительно важный материал.

– Насколько важный?

– Очень важный. И потом, ты постоянно жалуешься, что тебе не дают работать с настоящими новостями – так вот тебе твоя настоящая новость. Если ты сумеешь с ней справиться, то очень может быть, что с этого начнется новый этап твоей карьеры.

– Я смогу стать ведущей программы городских новостей? – вырвалось у Натали.

– Но-но, подбери губу-то… Там посмотрим.

– Я сейчас приеду, – быстро сказала Натали и, сложив телефон, посмотрела на Лютера, который сразу как-то потускнел в ее глазах. Конечно, он был большим, неутомимым и сексуальным, но, в конце концов, он был всего лишь мужчиной, а этого добра в Лос-Анджелесе хоть завались.

– Послушай, Лютер… – начала она виновато.

– Что, крошка?

– Ты такой умный, такой деликатный и так все хорошо понимаешь!.. Дело в том, что мне нужно срочно уехать – меня вызывают на работу. Может быть, в следующий раз мы начнем с того места, на котором остановились? Скажем, завтра вечером, а?..

– Но, крошка…

– Я знаю, знаю, – сказала она тихо. – Это очень досадно, и я тоже буду скучать по тебе, как сумасшедшая.

Лютер только головой покачал. Он никак не мог поверить, что это происходит именно с ним. До сих пор ни одной женщине даже в голову не приходило променять его на работу, какой бы важной она ни была.

– Извини меня, Лютер, ладно? – промурлыкала Натали. – Обещаю тебе, что завтра мы продолжим – устроим себе целую ночь наслаждений, да такую, что чертям жарко станет.

И прежде чем Лютер успел возразить, она уже исчезла.