Текст книги "Смерть мужьям!"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава 13
Моррисон исполнял свою самую лирическую вещь «Разве я не сказал тебе недавно, что люблю тебя?», и, слушая его, Кристин едва не разрыдалась. Впрочем, Моррисон был здесь совершенно ни при чем. Просто каждый раз, уезжая от Чери, Кристин становилась особенно чувствительной и готова была рыдать по любому самому пустяковому поводу. Врач, который регулярно осматривал Чери два раза в неделю, уже несколько раз передавал ей через сестер, что она должна решиться и подписать официальную бумагу, дающую врачам право отключить оборудование, но Кристин никак не могла дать определенный ответ. Она все еще верила, что, пока ее сестра дышит, остается хотя бы слабенькая надежда на чудо.
В глубине души Кристин понимала, что надеяться глупо и что ее единственная и любимая сестра фактически мертва, и все-таки она не могла заставить себя дать формальное согласие на отключение аппаратуры жизнеобеспечения. Для нее это было равносильно тому, чтобы своими руками прикончить Чери.
Печальная песня все лилась и лилась из динамиков, и машина Кристин стрелой неслась по шоссе. Сказать или не сказать Максу про Чери – этот вопрос она тоже задавала себе уже не раз, но ответа не находила. Что, если, узнав правду, он откажется от своего предложения? Скрыть от него действительное положение вещей Кристин тоже не могла, ибо с недавнего времени, а точнее, со вчерашнего дня она твердо придерживалась принципа «правда – прежде всего». Ведь если бы она не обманула Джейка, кто знает, сейчас, возможно, все повернулось бы по-другому; во всяком случае, она бы точно не чувствовала себя такой несчастной.
Потом Кристин задумалась о Максе. Она никак не могла понять, чего ради он затеял эту непонятную игру. Но как ни хотелось ей поскорее выяснить это, сначала она должна была заехать домой, чтобы переодеться и перезвонить Дарлен. «Мадам», наверное, рвет и мечет из-за того, что она до сих пор не отреагировала на ее вчерашний звонок. А впрочем, тут же подумала Кристин, какое ей дело до Дарлен? Пора бы уже перестать волноваться из-за того, что скажут или подумают о ней другие люди.
В уютной квартирке Кристин царила приятная прохлада, но она все равно включила кондиционер на полную мощность, поскольку день выдался необычайно жарким и душным. Коренные лос-анджелесцы суеверно считали, что в такие дни надо опасаться землетрясений. Сама Кристин еще никогда не переживала подземных толчков, поскольку перебралась в Лос-Анджелес уже после разрушительного Нортриджского землетрясения девяносто четвертого года, и, откровенно говоря, ей не верилось, что это может быть действительно так страшно, как утверждали старожилы. Но, несмотря на это, в одном из отделений ее платяного шкафа все же хранился небольшой «чрезвычайный» саквояжик, в котором лежали консервы, пластиковые бутылки с питьевой водой и фонарик с запасом батарей. Про себя Кристин уже давно решила, что если город Ангелов снова начнет трясти, она сразу же прыгнет в машину и помчится к Чери. В случае стихийного бедствия медперсонал мог бросить ее беспомощную сестру на произвол судьбы, хотя именно для того, чтобы этого не случилось, Кристин каждое воскресенье приезжала в клинику с подарками.
Убедившись, что из кондиционера пошла в комнату струя холодного воздуха, Кристин проверила свой автоответчик. Ей хотелось знать, не звонил ли Джейк. Не то чтобы она ждала его звонка. Больше того, ей было абсолютно все равно, позвонит он или нет, и все же…
Все же сердце ее отчего-то стучало громко и часто, а руки дрожали. Кристин ужасно хотелось, чтобы на аппарате мигала красная лампочка, свидетельствующая о том, что звонок был. И она действительно мигала, а рядом на цифровом табло высвечивалась худенькая единица. Один звонок.
Наверное, подумала Кристин, нажимая клавишу обратной перемотки, это Дарлен хотела узнать, почему она не отреагировала на ее вчерашний звонок по поводу мистера Икс.
На пленке оказался записан глухой мужской голос, и он не принадлежал Джейку!
«Кристин! – сказал голос. – Почему ты не приехала вчера? Мне не нравится, когда со мной так поступают. Да и ты от этого не выиграешь. Встретимся сегодня вечером, в восемь, в конце набережной Санта-Моника. Не опаздывай. Плачу вдвое против прошлого раза».
Кристин была потрясена. Откуда у мистера Икс ее телефон? Неужели это Дарлен дала ему номер? Но зачем? Как она посмела?! Это против правил их бизнеса.
В ярости Кристин тут же набрала номер «мадам», но прислуга сказала, что Дарлен нет. Кристин оставила сообщение и повесила трубку. Успокоиться она никак не могла. Тот факт, что мистер Икс заполучил ее домашний номер, делал ее уязвимой и беззащитной. Сначала телефон, потом – адрес, а там, глядишь, мистер Икс заявится к ней в гости собственной персоной…
От этой мысли Кристин даже пробрала дрожь. Что ей делать? Что?!
Потом она подумала, что предложение Макса пришлось как нельзя кстати. Если она будет жить с ним, то там по крайней мере мистер Икс ее не достанет. И, пожалуй, в ее нынешнем положении это был единственный выход.
Ринувшись к стенному шкафу, Кристин быстро переоделась в желтый сарафан и босоножки на высоком каблуке. Слегка подведя губы и подкрасив ресницы, она вздохнула и отправилась улаживать свои дела с Максом.
Глава 14
Прежде чем сесть в свой фургон и отправиться за Мэдисон, Джейк испытал сильнейшее желание позвонить Кристин. На отцовской свадьбе он выпил несколько коктейлей, и это помогло ему расслабиться и подумать обо всем как следует. Почему он сбежал? Почему не остался, чтобы выяснить, что, собственно, происходит? Одна мысль не давала ему покоя: почему он и Кристин оказались в одной постели? Ведь она не требовала у него ни денег, ничего… Тогда почему она пригласила его к себе? Почему легла с ним? И, главное, как долго она собиралась скрывать от него свою настоящую профессию?
С самого начала Джейку казалось, что между ним и Кристин вспыхнуло какое-то чувство, поэтому телефонное сообщение сутенерши, которое он услышал, повергло его в шок. «…И, главное, Кристин не сказала ни слова в свою защиту, – думал Джейк, напрочь позабыв о том, что он не дал ей такой возможности. – Боже, должно быть, теперь она считает меня легковерным идиотом!»
Сейчас Джейк был немного пьян и снова чувствовал себя подавленным из-за того, что пригласил Мэдисон на ужин. Спору нет, она была очень привлекательной женщиной, но она не была Кристин. Джейку к тому же очень не нравилась мысль о том, что он способен разлюбить женщину просто потому, что она оказалась проституткой.
«Но можно ли по-настоящему любить женщину, которую практически не знаешь?»– мрачно подумал Джейк, садясь за руль и запуская мотор. В самом деле, он встречался с Кристин только трижды и все-таки влюбился в нее. И теперь он не знал, что это было – глупость, наваждение или истинное чувство.
Всю дорогу Джейк размышлял об этом, но так ничего и не придумал. Остановившись у дома Натали, он с тяжелым сердцем выбрался из фургона и медленно пошел к парадному крыльцу. Его брат Джимми заказал для него столик на двоих в «Пальме».
– Отвези туда Мэдисон, – советовал он Джейку, – закажи бифштекс и омаров, напои ее, трахни – и забудешь свою Кристин.
– Вот, значит, как ты думаешь о женщинах? – напрямик спросил у него Джейк. – По-твоему, они годятся только для того, чтобы с ними спать?
– Если бы ты был женат на Банни, – ответил ему брат с нервным смешком, – ты думал бы точно так же. Банни с утра до вечера только и делает, что нудит. Естественно, что иногда мне хочется вырваться из этого ада.
– Банни всегда была занудой, и ты знал это еще до того, как женился на ней, – парировал Джейк.
– Вот именно, – беспечно согласился Джимми. – Вот поэтому-то я время от времени встречаюсь с другими женщинами. Эти маленькие приключения на стороне помогают мне сносить тяжесть супружеского бремени.
Но Джейку вовсе не хотелось выслушивать подробный отчет о похождениях брата.
– Я не священник, чтобы мне исповедоваться, – сказал он резко. – Не желаю ничего знать!
– Я твой брат! – с негодованием воскликнул Джимми. – С кем же мне можно поделиться сокровенным, как не с тобой?
– Поделись с отцом, – быстро нашелся Джейк. – В нашей семье он главный бабник, и твой рассказ доставит ему огромное удовольствие. Правда, он женится на всех, кого соблазнил, но это ничего не меняет. Он тебя с радостью выслушает.
Джимми обиделся и замолчал, и Джейк был рад этому. Он не хотел быть соучастником обмана. Конечно, Банни умела быть совершенно невыносимой, но Джейку казалось нечестным, что брат использует это обстоятельство для оправдания своей супружеской неверности.
Все еще раздумывая об этом, Джейк поднял руку и позвонил в дверной звонок. Сразу же за дверью послышались шаги, потом дверь распахнулась и на пороге появился Коул.
– Салют, amigo! [2]2
Amigо – друг (исп.).
[Закрыть]– сказал он. – Как прошло бракосочетание знаменитого Соломона Сайкса?
– Как и следовало ожидать, – ответил Джейк, входя в небольшую прихожую. – Папаше за шестьдесят, а его невесте – двадцать. Думаю, этим все сказано.
– Ты будешь называть ее «мамулей»? – шутливо осведомился Коул, ведя его за собой в гостиную.
– Я никак ее не буду называть, – ответил Джейк. – Побывав на свадьбе, я исполнил свой сыновний долг, и в ближайшие год-полтора мне вовсе незачем видеться с ними.
– У вас с отцом такие натянутые отношения? – удивился Коул.
– Послушай, – ответил Джейк, чувствуя себя неловко под этим градом вопросов, – где Мэдисон?..
– Сейчас я ее позову, – откликнулся Коул, сверкнув белозубой улыбкой. – Эй, Мэд! – заорал он. – Приехал твой рыцарь в ржавых доспехах.
– Оч-чень смешно, – сквозь зубы прошипел Джейк. – Принеси мне лучше стакан воды.
– Сейчас. – Коул исчез и тут же вернулся с бутылкой минеральной воды «Эвиан».
– Спасибо. – Джейк глотнул прямо из горлышка и вернул бутылку Коулу.
Через несколько секунд спустилась Мэдисон, и Джейк, уставившись на нее, дважды сглотнул. Он знал, что Мэд – привлекательная женщина, но до этой минуты он не осознавал, как она хороша и какое великолепное у нее тело. Ее лицо, обрамленное густыми черными волосами, которые он видел только убранными назад, представляло собой правильный овал; на нем выделялись чувственные губы, умело подведенные золотисто-коричневой помадой, которая прекрасно сочеталась с тенями, положенными над ее миндалевидными глазами. На Мэдисон было надето алое платье, при одном взгляде на которое у Джейка захватило дух – короткое, глубоко вырезанное, оно держалось на одних тоненьких бретельках, обнажая плечи и свободно облегая гибкое, чувственное тело.
– Привет, – сказала она, словно не замечая произведенного ею впечатления, и Джейк не сразу нашелся что ответить. Уйдя со свадьбы, он успел зайти в свой номер в отеле и переодеться в свой любимый – и фактически единственный – костюм, состоявший из вылинявших брюк защитного цвета и грубой хлопчатобумажной рубахи без галстука.
– Кажется, я немного промахнулся с костюмом, – выдавил он наконец.
– Я могу пойти переодеться, – тут же предложила Мэдисон. – Честно говоря, в этом платье я чувствую себя почти что голой.
– Зато ты выглядишь просто… просто… превосходно, – нашелся наконец Джейк. – Так что, если тебе в нем удобнее…
– Нет, – рассмеялась Мэдисон, весьма довольная тем, что Джейк не дал себе труда одеться сообразно случаю. – Конечно же, нет! Это Натали и Коул придумали нарядить меня подобным образом. Они оба ужасно любят что-нибудь переделывать, улучшать, и против них двоих я не устояла. Так как, хочешь, чтобы я переоделась?
– Ну, если тебе так будет лучше… – совершенно смешался Джейк, и Мэдисон улыбнулась.
– Тогда подожди минуточку, – сказала она. – Я сейчас…
Через два часа они уже сидели в ресторане и разговаривали. Вместо красного платья на Мэдисон были черные джинсы в обтяжку, свободный спортивный джемпер и белый жакет, но она не стала убирать с лица косметику и собирать в «конский хвост» волосы, и мужчины в зале то и дело на нее оборачивались.
Джейк тоже находил ее интересной, но по другой причине. С Мэдисон можно было разговаривать так, как он еще никогда не говорил ни с одной женщиной. Она была умна, сообразительна и имела понятие обо всем, что творилось в мире, но вместе с тем в ней не было ничего от занудной всезнайки, кичащейся своими познаниями. Что бы ни говорил Джейк, она внимательно слушала его, изредка разражаясь мягким бархатистым смехом, который Джейк находил очаровательным. За первые полтора часа они успели обсудить современную политику, нынешнее состояние американской и мировой киноиндустрии, издательского дела и фотографии, и Джейк понял, что Мэдисон умеет быть благодарным слушателем. Между тем ему хотелось побольше узнать о ней.
– Откуда ты родом? – спросил он, отрезая кусок бифштекса и отправляя его в рот.
– Из Нью-Йорка, – ответила Мэдисон. – И до недавнего времени там жили мои родители. Только около года назад они перебрались в Коннектикут.
– А чем занимается твой отец? Мэдисон на мгновение заколебалась.
– Он… он подвизается в области товарооборота.
– А-а, – понял Джейк, – твой отец играет на фондовой бирже?
– Что-то вроде того.
– Не понимаю я этих фондовых дел, – признался Джейк. – По-моему, это что-то вроде легализованных азартных игр.
– А ты бывал в Вегасе?
– Нет, никогда. И даже не собираюсь.
– Черт!.. – Мэдисон негромко соблазнительно засмеялась. – Значит, мой план отвезти тебя туда на выходные и предаться разврату пошел псу под хвост!
– Что-что? – Джейк замер от неожиданности.
– Это была просто шутка, – ответила Мэдисон и улыбнулась ему своей чарующей улыбкой.
Джейк ничего не сказал и лишь смущенно поерзал на стуле. Он и в самом деле не знал, как ему быть. В любых других обстоятельствах он нашел бы эту женщину совершенно неотразимой и, возможно, сам стал искать способ предаться с ней «разврату», как она только что выразилась. Но не сейчас. Сейчас его голова была по-прежнему занята мыслями о Кристин, и даже разговаривая с Мэдисон о разных пустяках, он продолжал прикидывать, где сейчас может быть Кристин, что она делает и вспоминает ли о нем.
– Почему бы тебе не рассказать мне о ней? – внезапно спросила Мэдисон, внимательно наблюдавшая за выражением его лица. Она даже наклонилась вперед, и в ее глазах вспыхнул неподдельный интерес. – Я умею хорошо слушать, Джейк. Это моя профессия.
– Рассказать тебе о ком? – переспросил Джейк. Он не притворялся – он действительно не понял, кого может иметь в виду Мэдисон.
– Послушай, Джейк, – сказала Мэдисон как можно доброжелательнее. – Три месяца назад я рассталась с человеком, который был мне дорог. Вернее, это он расстался со мной… Как бы там ни было, теперь я хорошо знаю: чтобы пережить такую потерю, нужно время и только время. Мое время уже прошло, и я почти избавилась от моих воспоминаний; что касается тебя, то ты, похоже, находишься в самом начале пути.
Сначала Джейк хотел все отрицать, но потом подумал: «Почему бы не сказать правду? Мэдисон умна, и она… хороший человек, незачем пытаться ее обмануть».
И он выложил Мэдисон всю свою недолгую и печальную историю.
Мэдисон слушала внимательно, не перебивая, и лишь время от времени вставляла сочувственные замечания.
– Вот и все, – закончил Джейк наконец. – И я, как последний дурак, рассказал эту историю своему братцу, который тут же выболтал ее гостям, приехавшим на свадьбу к отцу. Теперь я чувствую себя по уши в дерьме. Впрочем, так мне и надо.
– Нет, Джейк, ты не прав, – мягко сказала Мэдисон, качая головой. – Твоя реакция вполне понятна и естественна. Ты решил, что тебя предали, и почувствовал себя обманутым.
– Вот именно. Так и было! – с горячностью воскликнул Джейк. – Слушай, Мэд, ты никогда не училась на психоаналитика?
– Нет, но я журналистка, а это подразумевает, что я должна знать психологию людей. Отец научил меня правильно анализировать обстоятельства и оценивать участников игры. Папа вообще очень умный… – добавила она с гордостью.
– И что мне теперь делать? – нетерпеливо поинтересовался Джейк.
– Что делать? Во-первых, ты должен позвонить Кристин и извиниться перед ней за то, что ты тогда удрал, как напуганный кролик. Кроме того, тебе следует пригласить ее на свидание. Лучше будет, если вы встретитесь где-нибудь на нейтральной территории.
– Ты уверена?
– Абсолютно. Ты должен дать ей возможность рассказать, почему она ничего не захотела тебе объяснить.
– Хорошо, – кивнул Джейк, с облегчением вздыхая. – Признаюсь, мне интересно узнать, что она скажет.
– Только помни, – строго добавила Мэдисон. – Никаких упреков, никаких обвинений! Просто выслушай ее, а потом попытаешься сам во всем разобраться.
– Я так и сделаю, – пообещал Джейк, приканчивая свой бифштекс.
– Вот и молодец, – сказала Мэдисон, бросив незаметный взгляд на часы. – А теперь, может быть, мы пойдем? Я не хочу пропустить десятичасовые новости – мне важно знать, нет ли каких новостей по делу об убийстве Салли.
– Разумеется, – тут же согласился Джейк и потребовал счет. Потом он пристально посмотрел на Мэдисон. – Знаешь, – сказал он неожиданно, – если бы мы с тобой встретились в другом месте и в другое время…
– Я тоже так думаю, Джейк, – согласилась с ним Мэдисон, невольно опуская глаза. – Только не говори ничего! – поспешно добавила она, почувствовав, что он хочет сказать что-то еще. – Давай лучше встретимся еще раз, когда мы оба будем вполне владеть своими чувствами. Сейчас я все еще испытываю боль, да и ты тоже… Ну как, договорились?
Джейк расплылся в улыбке:
– Ты замечательная женщина.
Мэдисон вернула ему улыбку:
– А ты – отличный парень, Джейк. А теперь давай отсюда отчаливать.
Глава 15
Результаты по делу об убийстве Салли Тернер, а точнее, арест предполагаемого убийцы необходимо было произвести в течение двадцати четырех часов. Так распорядился капитан Марш, а это означало, что в оставшееся время детективу Такки придется изрядно попотеть. К счастью, он имел представление, с чего начать. Тот факт, что Бобби Скорч вызвал своего адвоката и отказался разговаривать с полицией, настораживал детектива больше всего. Если Бобби нечего скрывать, рассуждал Такки, почему он так боится допроса? И еще: почему он не интересуется подробностями зверского убийства собственной жены?
После того как детективы побывали у капитана, Ли Экклз отправился в аэропорт и вылетел в Лас-Вегас, чтобы шаг за шагом проследить весь вчерашний день Бобби Скорча. Пока же он работал в этом направлении, Такки решил допросить Эдди Стоунера – первого мужа Салли Тернер. Адвокат Стоунера так и не приехал в участок и не внес за своего клиента залог, что было Такки весьма на руку. Детектив совершенно искренне считал это своей самой большой удачей за весь день, но только до тех пор, пока не увидел, в каком настроении пребывает задержанный.
– За что, мать вашу так, меня задержали?! – обрушился на детектива Стоунер, едва только Такки появился на пороге камеры для допросов. Светлые волосы Эдди были растрепаны, выпученные глаза налились кровью, руки дрожали, а лоб блестел от испарины. Эдди Стоунер был в ярости, но Такки сразу угадал признаки жесточайшего похмелья. Или наркотической ломки, что было больше похоже на правду.
– Садись, Стоунер, – сказал он холодно, указывая на привинченный к полу стол для допросов, из самой середины которого торчало металлическое кольцо, к которому за наручники приковывали самых буйных задержанных.
– За что?! – продолжал бушевать Стоунер, усаживаясь на стул.
– Штрафы за не правильную парковку, – пояснил Такки, садясь напротив актера. – За тобой их числится ровно тридцать две штуки, приятель.
– Вы что, спятили?! – завопил Стоунер. – Это же смешно! Где, черт возьми, мой адвокат? Куда вы его дели? Такки пожал плечами.
– У тебя было право на один телефонный звонок, Эдди, – сказал он спокойно. – Ты его использовал. И я не знаю, почему твой адвокат не спешит тебя выручить.
– Вот что, – с вызовом сказал Стоунер, – дайте-ка мне позвонить еще раз.
– Ты знаешь правила, приятель. Только один звонок…
– Ты что, шутки шутить со мной вздумал? – прорычал Стоунер. – Я пожалуюсь в гильдию – они вас на клочки разорвут!
– Куда-куда ты пожалуешься?
– В Гильдию киноактеров – вот куда! Я тебе не какая-нибудь шантрапа, чтобы так со мной обращаться.
– Где ты был прошлым вечером, Эдди? От ярости Стоунер едва не подавился собственной слюной.
– Без адвоката я ни на один вопрос отвечать не буду! – прохрипел он.
– Почему? Ты что-то скрываешь? Стоунер покрутил головой.
– Мне нужна сигарета – Конечно, Эдди. Сейчас принесу.
Такки поднялся и вышел из комнаты. Стоунер находился на грани нервного срыва, и вовсе не потому, что хотел курить. Теперь детектив был совершенно уверен, что Стоунер подсел на что-то посильнее никотина и ему отчаянно не хватает сладкого белого порошочка.
Взяв сигарету у дежурного сержанта, Такки вернулся в комнату для допросов.
– На, возьми.
– Спасибо. – Эдди схватил сигарету и, сунув в рот, полез за зажигалкой. Такки тем временем внимательно его рассматривал. Несомненно, когда-то бывший муж Салли был очень хорош собой, но теперь истаскался и поблек. Несмотря на то что ему было всего тридцать, под глазами у Эдди Стоунера уже образовались мешки, которые появляются у тех, кто злоупотребляет выпивкой и наркотиками; голубые глаза смотрели тупо и невыразительно, а рот постоянно кривился в недоброй усмешке. Одет он был в грязную белую майку, стоптанные кроссовки и джинсы, которые знавали лучшие дни.
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты сегодня же отправился домой, – сказал Такки самым задушевным тоном. – Так что давай облегчим друг другу жизнь. Расскажи мне, где ты был вчера вечером, и я разрешу тебе еще один телефонный звонок.
– Я хочу вот что спросить, начальник, – ответил Эдди, жадно затягиваясь сигаретой. – Что тебе так дался мой вчерашний вечер? Вы ведь взяли меня за эти вонючие штрафы, а не за грабеж и не за убийство.
Такки снова смерил задержанного внимательным взглядом. Из его последних слов вроде бы следовало, что Стоунер даже не знает об убийстве своей бывшей жены, но не исключено было, что он просто разыгрывает неведение.
– Тогда что же мешает тебе ответить? – спросил он в свою очередь.
– Мне просто очень не нравится, когда меня среди ночи вытаскивают из постели. Вам что, дня мало?
– Такая работа, Эдди, что поделаешь.
– Когда я делаю свою работу, я не беспокою людей по ночам.
– Я знаю, – кивнул Такки. – Кстати – безотносительно к этому небольшому недоразумению – я хотел сказать, что ты – отличный актер. Я видел пару твоих фильмов. Жаль, что тебе не удалось пробиться наверх.
– Еще как жаль, – согласился Эдди Стоунер, заметно оживляясь. – Каждый раз, когда я гляжу на какого-нибудь подонка, который сумел взобраться на Олимп, я спрашиваю себя: почему, черт побери, это он, а не я? Взять хотя бы того же Ван Дамма… Что в нем есть такого, чего нет у меня? Я и выгляжу лучше, а как актер он мне и в подметки не годится. Ты согласен со мной?
– Верно, Эдди, – поддакнул Такки. – К тому же он бельгиец, а ты – чистокровный американец!
В ответ Эдди Стоунер только самодовольно хрюкнул, и Такки поспешил развить успех.
– Вот что я сделаю, Эдди, – сказал он. – Поскольку твой адвокат так и не появился, я, пожалуй, разрешу тебе сделать еще один звонок. Но только если ты расскажешь, где ты был вчера вечером.
Эдди Стоунер пятерней отбросил с лица свои длинные сальные волосы и пожал плечами.
– Да я как-то не очень помню. Сначала я вроде бы снял двух цыпочек в клубе на Сансете. Кажется, мы поехали к ним – это было примерно около полуночи, а потом… – Он снова потер лоб. – В общем, мы оттянулись на всю катушку, потом я вернулся домой. Это было часов около трех.
– Как звали этих девиц? Эдди криво усмехнулся:
– Думаешь, я их спрашивал?
– То есть ты хочешь сказать, что провел весь вечер с двумя женщинами, которых даже не знаешь по именам? – медленно проговорил Такки, чувствуя себя полным ханжой или в лучшем случае человеком, живущим устарелыми правилами и нормами.
Стоунер снисходительно усмехнулся:
– Это же Голливуд, парень. Цыпочки так вокруг тебя и порхают, и кому какое дело, как их там зовут?
– Постарайся все-таки вспомнить, Эдди.
– Ты что, совсем меня не слушаешь?! – неожиданно вспылил Стоунер. – Говорят тебе: я не знаю, кто они такие. Я подобрал их в клубе: им было охота, и мне было охота, а когда всем охота – вот тут-то и начинается настоящая охота! – Он улыбнулся своему каламбуру. – Короче, мы все поторчали, чего же еще?
– Ты помнишь, что это был за клуб?
– Сначала я был в «Вайпаруме», – начал перечислять Эдди. – Потом перешел к «Апачам», но там было паршиво. Наверное, это был «Босс»… Да, точно – «Босс»!
– В «Боссе» есть швейцар?
– В «Боссе» есть вышибала, и не один, а целых трое.
– Как ты думаешь, может, кто-нибудь из них помнит твоих подружек?
– Может, да только вряд ли. Эти гориллы смотрят не на морды, а на то, кто сколько даст «на чай».
– Хорошо, Эдди, спасибо.
– Могу я теперь позвонить?
– Валяй. Только вот что: если адвокат внесет залог и тебя отпустят, ты не должен никуда выезжать ид города. И еще одно…
– Что?
– Твоя бывшая жена…
– Салли-то?.. – Ни в лице, ни в голосе Эдди Стоунера ничего не изменилось.
– Вчера вечером ее убили.
– Ах ты, твою мать! – только и сказал Эдди Стоунер, падая грудью на стол. – Ах ты, мать твою!.. Теперь вы будете утверждать, что это я ее укокошил!
– Я ничего не утверждаю, – холодно сказал Такки. – Но не вздумай уезжать из города, если не хочешь снова оказаться у нас. Надеюсь, это ясно?
– Как это случилось? – спросил Эдди Стоунер, снова садясь прямо. – Может, ее убил этот бешеный бык, за которого она вышла? Я же предупреждал ее, что это добром не кончится!
– Когда ты видел Салли в последний раз? – поинтересовался Такки, не ответив на вопрос Эдди.
– Ничего не выйдет, начальник!.. – воскликнул тот и с ухмылкой развел руками. – Может быть, я и выгляжу глупо, но я знаю, когда отвечать на вопросы опасно. Мне нужен адвокат.
Такки поднялся и пошел к выходу, но на пороге обернулся.
– Ее зарезали, – сказал он, наблюдая за выражением лица Эдди. – Нанесли ей штук двадцать колото-резаных ран. А теперь иди звони своему адвокату, пока я не передумал.
