Текст книги "Принц Космоса"

Автор книги: Джек Уильямсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Джек Уильямсон
Принц Космоса[1]1
  Amazing Stories. 1931, январь.


[Закрыть]

Об авторе

Джек Уилъямсон (1908–2006) – один из основоположников научной фантастики и один из лучших мастеров жанра.

Уилъямсон жил в городе Порталес, штат Нью-Мексико. В университете Восточного Нью-Мексико, где писатель в течение двадцати лет преподавал английский язык, создана библиотека научной фантастики, носящая ею имя. Критик Джон Клют отмечает (www.mfinitemat7ix.net/columm/clute1.html): «Личное достижение Джека Уилъямсона заключается в том, что он сумел преодолеть застой, в котором пребывала научная фантастика, когда он начинал; с 1940 года в течение нескольких десятилетий его творческая мысль оставалась на переднем рубеже. Уилъямсон прошел долгий путь наверх, прежде чем стать тем, кем он стал».

Клют имеет в виду факты биографии Уилъямсона: писатель родился в 1908 году в Бисби, штат Аризона, жил в Мексике и Техасе, в семь лет переехал с семьей в Нью-Мексико в крытом фургоне и вырос на уединенном ранчо, где мог дать полную волю своему воображению.

«В 1926 году, когда я только что окончил сельскую школу и у меня не было ни денег, ни работы, Хьюго Гернсбек начал издавать журнал „Amazing Stories". Я сразу же увлекся и стал писать „scientifiction". Он купил мой первый рассказ в 1928 году, за год до того, как придумал термин science fiction"».

В девяносто четыре года Уилъямсон получил премии «Хьюго» и «Небъюла» за повесть «Перевоплощенная планета» («The Ultimate Earth»). Его последнее произведение – роман «Врата Стонхенджа» («The Stonehenge Gate», 2005).

В Оксфордском словаре английского языка Джек Уильямсон отмечен как изобретатель слова «терраформирование». «Когда-то, – рассказывал писатель в одном из интервью (www.scifi.com/swf/issue284/interview.html), – я претендовал на то, что первым употребил выражение „генная инженерия" в своем романе „Остров дракона" („Dragon's Island"), опубликованном в 1951 году, но сейчас я знаю, что некий ученый опередил меня на пару лет. Заявлять о своем первенстве рискованно, но искусственное оплодотворение, например, описано мной в Левушке с Марса" („The Girl from Mars"), изданной в 1929 году. Космический город, в котором искусственная гравитация создается с помощью вращения, появляется в „Принце Космоса'' (1931). Банки органов и пересадка органов описаны в „Рифax космоса" („The Reefs of Space"), романе, который я создал совместно с Фредом Полом за несколько лет до первой операции по пересадке сердца. В моих рассказах о Сити, позднее преобразованных в „Корабль Сити" („Seetee Ship"), впервые в художественной литературе фигурирует антивещество».

В предисловии к роману «Жаворонок-три» («Skylark Three») Эдварда «Дока» Смита (переиздание 2003 года) Уилъямсон называет Смита основателем жанра космической оперы и вспоминает, как Смит и молодой Джон Кэмпбелл в 1930-е годы старались перещеголять друг друга масштабами космических сражений и супероружия. Эти характерные черты космической оперы привыкли с уверенностью выделять все, в том числе специалисты, которым должно быть виднее. Однако Уилъямсон, разумеется, понимал жанр по-своему: «Что такое космическая опера? Существуют различные определения этого литературного направления. Мэрион Циммер Брэдли обиделась, когда однажды я намекнул, что она работает в этом жанре. Я не хотел оскорбить ее. Я употребляю выражение „космическая опера", подразумевая литературу, описывающую человека в космосе, великий эпос открытий и галактической экспансии. Термин происходит от словосочетания „конская опера", которым пренебрежительно называли вестерны, полвека являвшиеся основным продуктом Голливуда. Разумеется, большинство сюжетов вестернов были дешевыми и избитыми; видимо, здесь действует закон Старджона.[2]2
  Закон Старджона – утверждение писателя-фантаста Теодора Старджона о том, что среди произведений того или иного жанра внимания заслуживает лишь небольшая часть («Девяносто процентов чего бы то ни было – дерьмо»).


[Закрыть] Тем не менее я считаю, что и вестерны, и космическая опера так популярны благодаря тому, что они взывают к общечеловеческим ценностям. И те и другие воплощают традиции классического эпоса.

Герой настоящего эпоса – это сказочный герой. У него есть великая цель. Он покоряет новые территории. Он сражается с могущественными врагами. Он создает новое общество».

Сам Уилъямсон как коммерческий писатель, посвятивший себя научной фантастике, упорно исследовал взаимоотношения между наукой и художественной литературой. В его космической опере всегда присутствуют научные идеи, так что Уилъямсона часто относят к представителям твердой НФ. Неудивительно, что Мэрион Циммер Брэдли, писавшая преимущественно сайнс-фэнтези в стиле Брэкетт, была недовольна: ее назвал автором космической оперы человек, сумевший подняться над общим уровнем этой литературной поденщины. Брэдли также увлекалась данным жанром в 1940-е годы и знала потребности аудитории. Уилъямсон совершенствовал свое мастерство в течение восьми десятилетий, но по-прежнему оставался честным ремесленником, который помнил, что ему приходилось работать ради денег. Он писал для комиксов, он писал для телевидения, для «Капитана Видео» («Captain Video») – воплощения дешевой космической оперы (см. определение из «Fancyclopedia» в предисловии). Он не гнушался писать научную фантастику для любой аудитории и никогда не ожидал большого уважения к своему литературному труду, хотя, разумеется, ему было приятно, когда уважение пришло. Словом, даже используя такой уничижительный по своему происхождению термин, как космическая опера, он не имел в виду ничего дурного.

«Принц Космоса» прекрасно укладывается в современное понятие космической оперы, но в 1930-е годы это был просто достойный научно-фантастический рассказ о космическом пирате и инопланетянах. Использованная в этом произведении идея, относящаяся, бесспорно, к твердой НФ, вошла в привычный арсенал жанра и встречается в «Космической одиссее 2001 года» («2001: A Space Odysey») Кубрика и Кларка. Это идея космической станции, на которой вращением создается искусственная гравитация.

Глава 1
Десять миллионов долларов вознаграждения!

«Обнаружен дрейфующий космический корабль с двумя сотнями погибших на борту! Предполагается, что это жуткое преступление – дело рук печально известного межпланетного пирата – Принца Космоса!»

Мистер Уильям Виндзор, деловитый сорокалетний газетчик с мрачным выражением лица, с небрежным видом стоял на движущемся тротуаре, который быстро нес его по Пятой авеню. Он с вполне понятной гордостью улыбался, слушая хриплые голоса магнитных громкоговорителей. Эффектные фразы привлекали возбужденные толпы к торговым автоматам-роботам, продававшим только что распечатанные полосы новой стенограммы. Именно Билл был автором отчета о нападении; он рисковал жизнью в безумном полете на мчащемся со страшной скоростью корабле, чтобы вовремя доставить свою лаконичную статью в Нью-Йорк и побить конкурентов. Смысл своего существования Билл видел в том, чтобы, невзирая на угрозу для жизни и здоровья, раскрывать самые сокровенные подробности загадочных, важных или любопытных событий, определявших лицо сегодняшнего, 2131 года, и преподносить эти подробности десяти миллионам жаждущих новостей читателей крупной ежедневной газеты «Геральд Сан».

Между прочим, сейчас самое время предупредить читателя, что Билл, собственно говоря, не является героем этого повествования. Он лишь наблюдатель, а настоящий герой – это загадочная личность, предпочитающая называть себя Принцем Космоса. Эта история взята из дневника Уильяма Виндзора, который он добросовестно вел, надеясь написать книгу о своем великом приключении.

Билл сошел с движущейся дорожки на углу у автомата, сунул в щель монету, и из магнитной трубки выполз только что отпечатанный, еще влажный экземпляр стенограммы. Стоя на оживленной улице, он просматривал свою статью, а вокруг негромко шуршали и жужжали подвижные тротуары и едва слышно гудели тысячи электрических гелиокаров. Аппараты мягко катились мимо на резиновых колесах или легко взмывали в небо и скользили между кружащимися вверху вертолетами.

В гелиографическом сообщении с судна Лунного патруля «Эвенджер» говорилось, что корабль на солнечных батареях «Геликон» был обнаружен сегодня, в 16.19 по универсальному времени, дрейфующим в двух тысячах миль от лунной трассы. Шлюзы корабля были открыты, воздух вышел, все люди на борту погибли и превратились в лед В числе жертв – и капитан Стормбург, и экипаж из семидесяти одного офицера и рядовых, и сто тридцать два пассажира, среди них сорок одна женщина. «Геликон» направлялся в Лос-Анджелес из лунного курорта Тихо. Сообщалось, что тела были варварски изувечены, над ними совершили ужасное, неслыханное насилие. Груз корабля исчез. Самая серьезная потеря – это несколько тысяч брусков нового радиоактивного металла виталия, предположительно на сумму почти миллион долларов.

«Эвенджер» оставил на борту «Геликона» временный экипаж, который приведет корабль собственным ходом на межпланетную базу в Майами, Флорида, и уже там будет проведена полная официальная экспертиза. Пока не было предпринято попыток опознать тела, в приложении к тексту приводился лишь регистрационный список пассажиров. Новые подробности газета обещала доводить до сведения читателей незамедлительно.

Сообщалось, что военные власти склонны винить в преступлении печально известного межпланетного пирата, который называет себя Принцем Космоса. С этим стоящим вне закона Принцем уже было связано несколько случаев ограбления кораблей на солнечных батареях с грузом виталия, хотя прежде он никогда не совершал таких чудовищных злодеяний, как убийство десятков невинных пассажиров. Гравированная визитная карточка, которую, как говорят, Принц всегда передает капитану захваченного судна, также не была найдена на борту несчастного корабля.

Награда за поимку Принца Космоса, живого или мертвого, после этого случая существенно возросла. Общая сумма, предложенная Международной Конфедерацией, Межпланетной Лунной горнодобывающей транспортной корпорацией, Гелиоэнергетической корпорацией, Корпорацией виталиевой энергетики и различными другими обществами, компаниями, газетами и частными лицами, достигла десяти миллионов долларов.

«Десять миллионов долларов! – причмокнул Билл. – Это как минимум частный гелиокар и длинные, длинные каникулы в Южных морях!»

Он фыркнул, сложил листок, сунул его в карман зеленой шелковой туники и проворно вскочил на ленту движущегося тротуара.

«Интересно, каковы мои шансы встретить Принца Космоса?»

Над ним стройные шпили расположенных далеко друг от друга двухсотэтажных зданий поднимались в голубое небо, прочь от облаков пыли и дыма. Белое солнце сверкало на корпусах тысяч электрических гелиокаров, бесшумно сновавших вокруг. Билл откинул назад голову, жадно вглядываясь в удивительное сооружение, выросшее перед ним, – в здание, которое называли архитектурным чудом двадцать второго столетия.

Башня Трейнора, начатая в 2125 году, была закончена менее года назад. Тонкий белый стержень из алюминия и стального сплава поднимался на двадцать тысяч футов над лабиринтами столицы. Шесть лет назад архитекторы только посмеялись над доктором Трейнором, никому не известным профессором одного из западных университетов, который тогда только что вернулся из туристической поездки на Луну. Трейнор заявил о своих планах соорудить башню, достаточно высокую для того, чтобы устроить на ней астрономическую обсерваторию с условиями, приближенными к высокогорным. Здание, по высоте в пять раз превышающее все известные до сих пор! Глупости, говорили все. А некоторые скептики спрашивали, откуда скромный профессор возьмет деньги на строительство. Мир был немного удивлен, когда строительство началось. Он был потрясен, когда стало известно, что башня благополучно достигла полной высоты – почти двух с половиной миль. Это было прекрасное зрелище. В стройном удивительном небоскребе чувствовалась сила – у земли это была сетка блестящих металлических перекладин, последние несколько тысяч футов представляли собой узкий белый цилиндр.

Конечно же, всем хотелось узнать, что за люди пользуются привилегией подниматься в скоростном лифте по необыкновенному многоэтажному цилиндру на верхушку удивительной башни. Билл много часов провел в небольшой приемной перед закрытыми дверями лифта – на подкуп охранников ушла немалая доля щедрой суммы, выдаваемой на специальные расходы. Но даже деньги не открыли ему доступа в таинственный лифт.

Тем не менее Билл раздобыл для своей газеты кое-какие сведения о людях, которые иногда проходили через холл. Среди них, разумеется, был доктор Трейнор, тихий лысоватый человечек с добрыми голубыми глазами и вялой, терпеливой улыбкой. И Паула, его жизнерадостная, красивая дочь – невысокая стройная девушка, которая ездила вместе с отцом в путешествие на Луну. Мимо проходили дюжины других людей – от уборщиков и охранников до астрономов с мировым именем и специалистов по солнечной энергетике, – но все они, как один, молчали о том, что происходит в Башне Трейнора.

И еще там был мистер Кейн – «загадочный мистер Кейн», как назвал его Билл. Журналист видел его дважды: это был худощавый мужчина, высокий и гибкий, смуглолицый и темноглазый. Но репортер ничего не смог разузнать о нем – а если Билл не мог чего-то откопать, значит, это был необыкновенный секрет. Иногда Кейн посещал Башню Трейнора, но очень редко. Ходили слухи, что он предоставил средства на сооружение здания и астрономические исследования, для которых оно было, очевидно, предназначено.

Проезжая мимо Башни Трейнора, Билл по привычке спрыгнул с тротуара. Он как раз глядел на бесстрастных охранников, когда мимо прошел какой-то человек. Это оказался сам мистер Кейн, с обычной для него легкой улыбкой на узком смуглом лице, которое было красиво суровой мужской красотой. Билл встрепенулся, навострил уши и решил не выпускать этого таинственного молодого человека из виду. Вдруг ему удастся узнать о нем что-нибудь?

К немалому удивлению Билла, мистер Кейн решительным шагом направился прямо к нему, пристально разглядывая журналиста насмешливыми темными глазами. Он заговорил без предисловий:

– Предполагаю, что вы – мистер Уильям Виндзор из «Геральд Сан».

– Верно. А вы – мистер Кейн, загадочный мистер Кейн!

Высокий молодой человек усмехнулся:

– Да. Вообще-то мне кажется, что «загадочностью» я обязан вам. Но, мистер Виндзор…

– Называйте меня просто Билл.

– Если я не ошибаюсь, вы жаждете получить доступ в башню.

– Я сделал все, что в моих силах, чтобы попасть туда.

– Я хочу предложить вам кое-какие сведения при условии, что вы опубликуете их только с моего разрешения.

– Благодарю вас! – согласился Билл. – Вы можете мне доверять.

– У меня есть на это причины. Башня Трейнора была построена с определенной целью. Эта цель очень скоро потребует огласки. Вы лучше любого другого человека в мире подходите, чтобы обеспечить эту огласку.

– Я могу сделать это – при условии, что…

– Я уверен, что наше дело получит вашу горячую поддержку. От вас не потребуется ничего бесчестного.

Мистер Кейн вынул из кармана узкую белую карточку, что-то быстро нацарапал на ней и передал Биллу. Слова на карточке гласили: «Доступ разрешен. Кейн».

– Покажите это у лифта сегодня в восемь вечера. Попросите, чтобы вас провели к доктору Трейнору.

Мистер Кейн быстро удалился пружинистым шагом, а Билл остался стоять, продолжая в некотором изумлении рассматривать карточку.

Вечером, в восемь часов, удивленный охранник проводил Билла в приемную. Служащий у лифта взглянул на пропуск.

– Хорошо. Доктор Трейнор наверху, в обсерватории.

Кабина рванулась вверх, унося Билла в самое длинное путешествие над поверхностью Земли. Прошли минуты, прежде чем мимо замелькали огни множества этажей цилиндрического здания, находящегося в верхней части башни. Лифт остановился. Двери распахнулись, и Билл ступил под прозрачный купол астрономической обсерватории.

Он находился на самой вершине Башни Трейнора.

Ослепительные звезды, ясные и холодные, сияли сквозь купол из полированного витролита, поддерживаемый металлическим каркасом. Через нижние панели прозрачной стены Билл видел огни города, раскинувшегося внизу, – мозаику из крошечных светлых точек, перемешанных с разноцветными мигающими глазами дорожных знаков; город находился так далеко, что его можно было увидеть весь целиком.

Огромный черный ствол телескопа, который был экваториально смонтирован на громоздкой станине, прорезал прозрачный купол под углом. В механизме негромко жужжали электрические моторы, мигали маленькие лампочки. У окуляра сидел какой-то человек; Билл понял, что это доктор Трейнор. Он казался карликом рядом с гигантским инструментом. Больше в комнате никого не было, не было и других сколько-нибудь значительных инструментов. Громада телескопа подавляла все остальное.

Трейнор поднялся и подошел поприветствовать Билла. Спокойная задумчивость на его лице сменилась дружелюбной улыбкой, а в голубых глазах засветились мягкость и доброта. Лысина блестела в приглушенном свете ламп.

– Мистер Виндзор из «Геральд Сан», верно? Билл кивнул и достал записную книжку.

– Очень рад, что вы пришли. Я хочу показать вам кое-что интересное. Кое-что на планете Марс.

– Что…

– Нет. Никаких вопросов, прошу вас. Они подождут до прихода мистера Кейна.

Билл неохотно закрыл свой блокнот. Трейнор уселся перед телескопом, а Билл ждал, пока ученый смотрел в трубу, нажимал кнопки и двигал яркие рычаги. Загудели моторы, и огромный цилиндр повернулся.

– А теперь смотрите, – велел Трейнор.

Билл сел и приложил глаз к окуляру. Поле зрения представляло собой круг сине-черного цвета, испещренный искорками; посередине его висел светлый диск поменьше, который слегка раскачивался. Диск был оранжево-красного цвета, усеян неровными темными пятнами, со сверкающими белыми шапками на полюсах.

– Перед вами Марс. Таким его видят обычные астрономы, – сказал Трейнор. – А теперь я сменю окуляры, и вы увидите то, чего не видел ни один человек, за исключением тех, кто смотрел в этот телескоп.

Он быстро настроил мощный инструмент, и Билл взглянул еще раз.

Алый диск увеличился во много раз, стала видна каждая деталь. Он превратился в гигантский шар с ясно видимыми невысокими горами и неровной поверхностью. Призматические полярные шапки сверкали слепящей белизной. Темные серо-зеленые пятна, разбросанные по выжженной оранжевой пустыне, и тонкие темно-зеленые линии – пресловутые каналы Марса – пересекали поверхность планеты от покрытых льдом полюсов до более темной экваториальной зоны, пересекались, образуя небольшие круглые зеленоватые точки.

– Смотрите внимательнее, – сказал Трейнор. – Что вы видите на краю верхней левой четверти, недалеко от центра диска, прямо над экватором?

Билл вгляделся и заметил небольшую голубую круглую точку – она была очень маленькой, но резко очерченной, имела очертания совершенной окружности и ярко выделялась на тускло-красной поверхности планеты.

– Я вижу крошечное голубое пятнышко.

– Боюсь, что вы видите смертный приговор человечеству!

В другое время Билл фыркнул бы – газетчики склонны к крайнему скептицизму. Но в мрачном тоне, каким Трейнор произнес эти слова, и в странной картине, увиденной им в гигантском телескопе, было нечто такое, что удержало его.

– За последние пару сотен лет, – наконец заметил Билл, – про это было написано множество книг. Например, «Война миров», старый роман Уэллса. По-видимому, большинство писателей придерживается теории, что на Марсе кончается вода и марсиане хотят воспользоваться нашими ресурсами. Но я никогда на самом деле…

– Я не знаю, каковы их мотивы, – ответил Трейнор. – Но мы знаем, что на Марсе существует разумная жизнь – каналы тому доказательство. И у нас есть веская причина считать, что этой цивилизации известно о нашем существовании, причем она не желает нам добра. Вы помните экспедицию Энверса?

– Да. Это было в две тысячи девяносто девятом году. Энверс совершил ошибку: он думал, что если корабль на солнечных батареях может долететь до Луны, то он сможет добраться и до Марса. Наверное, его сбил какой-нибудь метеорит.

– Не вижу причин, по которым Энверс не мог бы долететь до Марса в две тысячи сотом году, – возразил Трейнор. – Гелиографические сообщения от него получали, пока он не преодолел добрую половину пути. До тех пор не было никаких проблем. Я имею основания полагать, что он совершил посадку, но что его возвращению помешали разумные существа с Марса. Боюсь, что, изучив его захваченный корабль, они смогли организовать собственную межпланетную экспедицию!

– И голубое пятнышко имеет ко всему этому отношение?

– Мы считаем, что да. Но у меня нет права рассказывать вам больше. По мере того как будут разворачиваться события, нам потребуется оповестить о них общество через газеты, и мы хотим, чтобы вы это устроили. Отвечает за все, разумеется, мистер Кейн. Помните, вы дали слово ждать его разрешения на публикацию.

Трейнор снова отвернулся к телескопу.

Послышался звук – у двери в обсерваторию снова остановился лифт. Из него вышла стройная девушка и подбежала к ученому.

– Моя дочь Паула, мистер Виндзор, – представил их Трейнор.

Паула Трейнор была удивительным созданием. Ее глаза мерцали необычным оттенком коричневого, их цвет все время изменялся. Коротко подстриженные черные волосы позволяли видеть голову прекрасной формы. Маленькое лицо обладало тонкой красотой, кожа была почти прозрачной. Но самым замечательным в Пауле все же являлись глаза. В их мерцающих глубинах искрилась смесь детской невинности, интуитивного древнего знания и живого ума – не холодного, рационального ума, но кипучего, инстинктивно, мгновенно приходящего к верным заключениям. Необычное, загадочное лицо, выражающее лишь минутное настроение! Глядя на него, нельзя было сказать, добра ли его обладательница или зла, снисходительна или строга, мягка или сурова. Оно могло, по ее желанию, точно отражать мысли, которым она предавалась в данный момент, но ее истинный характер оставался скрытым.

Билл окинул девушку острым взглядом, заметил все это и сделал пометку в записной книжке своей памяти. Впрочем, в Пауле журналист увидел лишь предмет для интересного очерка.

– Папа рассказывал вам об угрожающем нам вторжении марсиан, да? – спросила она низким, чуть хриплым голосом, очаровательно мелодичным. – Звучит жутковато, верно? Нам повезло, что мы об этом знаем и можем бороться, вместо того чтобы продолжать жить, как прочие люди, не подозревающие об опасности! Билл согласился.

– Подумайте об этом! Мы даже можем полететь на Марс, чтобы победить на их собственной территории!

– Помни, Паула, – предупредил ее Трейнор. – Не рассказывай мистеру Виндзору слишком много.

– Хорошо, папа.

И снова послышался негромкий шум лифта. В обсерваторию вошел мистер Кейн. Его таинственная улыбка и темные глаза были почти такими же загадочными, как у Паулы. Наблюдая за девушкой, Билл заметил, что на щеках у нее вспыхнул румянец и она невольно вздрогнула. Сразу стало ясно, что Паула испытывает к вошедшему глубокое чувство. Но Кейн, казалось, даже не подозревал об этом. Он лишь кивнул девушке, мельком взглянул на доктора Трейнора и быстро обратился к репортеру.

– Извините меня, мистер Вин… э-э, Билл, но мне необходимо поговорить с доктором Трейнором наедине. Мы свяжемся с вами, когда возникнет необходимость. А до тех пор, надеюсь, вы забудете обо всем, что сегодня видели здесь, и о том, что рассказал вам доктор Трейнор. До свидания.

Подчинившись сказанному, Билл вошел в лифт и пять минут спустя покинул Башню Трейнора. Оказавшись на ярко освещенной улице, среди движущихся тротуаров и мелькающих гелиокаров, он неосознанно взглянул вверх, инстинктивно ожидая увидеть звездное небо, которое наблюдал из обсерватории. Но в миле над землей висели плотные тучи; отражая огни города, они светились, подобно балдахину из желтого шелка. Верхние несколько тысяч футов стройной башни были скрыты за облачным покровом.

На следующее утро, после завтрака, Билл купил у робота полосу с новостями. С изумлением и некоторым испугом он прочел:

«Принц Космоса совершил налет на башню Трейнора.

Этой ночью, под прикрытием облаков, нависших над городом, дерзкий космический пират, самозваный Принц Космоса,

подозреваемый в преступлении на „Геликоне", совершил налет на Башню Трейнора. По-видимому, доктор Трейнор, его дочь Паула и некий мистер Кейн были похищены – сегодня утром было обнаружено, что они исчезли.

Судя по всему, пиратский корабль подкрался к башне и с помощью лучевого оружия проделал отверстие в стене. Утром во внешних металлических перегородках были найдены дыры, достаточно большие, чтобы через них мог пройти человек.

То, что нападение совершил именно Принц Космоса, несомненно, поскольку на столе оставлена гравированная визитная карточка с его титулом. Это первый известный случай, когда пират действовал на поверхности Земли – или, по крайней мере, поблизости от нее, в Башне Трейнора.

Вкупе со вчерашней трагедией „Геликона" данное происшествие вызывает немалую тревогу. Лунный патруль, учитывая награду в десять миллионов долларов, предпримет самые энергичные усилия к тому, чтобы разыскать пресловутого разбойника».