Текст книги "Властелины Срединной Тьмы"

Автор книги: Джек Лоуренс Чалкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Козодой, сидя в пассажирском салоне, смотрел, как Ворон раскуривает половинку сигары.

– Объясни мне наконец, как тебе это удается, – попросил он.

– А? Что?

– Откуда у тебя даже здесь, на корабле, такой неистощимый запас сигар и почему все они наполовину выкурены?

Ворон весело ухмыльнулся:

– Хорошо, я расскажу тебе половину правды. В числе корабельного оборудования есть синтезатор типа энергия – вещество. Он делает нам еду и прочие вещи, но ему нужен образец. Я предусмотрительно захватил с собой одну сигару, и вот…

– Любишь ты говорить все наполовину…

– Это что, намек?

– Да нет, просто я не верю в совпадения. Гениальная компьютерная специалистка, у которой в голове были схемы именно этого корабля; корабль, сам готовый взбунтоваться, да к тому же битком набитый именно той информацией, которая нам необходима?

Ворон безразлично пожал плечами:

– Конечно, все это было подстроено. Ты мог бы догадаться раньше. Правда, китаяночка в первоначальном плане не входила, но, учитывая, что у меня был широкий выбор, решили, что нам понадобится кто-то, способный управиться со всякой машинерией. Честно говоря, меня беспокоит, как она перенесет дальний рейс, но ее легче было украсть, и она определенно самая смышленая из всех и очень хорошо знает этот корабль, поскольку однажды его уже захватывала. То же самое касается и Колль. Опытный пилот глубокого космоса, бывший капитан, знает все ходы и выходы… У нее есть и другие немаловажные качества, о которых она и сама не подозревает, в отличие от меня. Чен неплохо поработал. Однако мне частенько приходилось импровизировать, и до сих пор вроде бы удачно. Впрочем, это еще не значит, что так будет и дальше. В конце концов, мы не можем положиться на опыт предшественников.

– А в конечном счете мы сработаем на Чена.

– Ну-ну, полегче, вождь! Я на него не работаю, да и ты тоже. Я сказал только то, что сказал, но если ты поразмыслишь хорошенько, то поймешь, что без его помощи у нас ничего бы не вышло. Мы используем его, он использует нас, и так будет до тех пор, пока мы не доберемся до перстней. Тогда мы пошлем его к черту.

– И ты веришь, что человек, который сумел организовать все это, позволит себя провести? Я уверен, он давно уже учел этот вариант.

– Конечно, учел. Именно в этом направлении я сейчас и размышляю. Среди нас есть бомба, и я должен ее обезвредить. Понимаешь, только мы с тобой, приятель, не прошли обработки в этом чертовом институте. Только мы двое. Все остальные пропущены через эту мельницу, да еще при закрытых дверях. Манка, Колль, твои жены, Хань и ее подружки – все. И где-то там, глубоко, так что не нащупаешь никаким ментопринтером, лежит наша бомба. Наш предатель. Возможно, двое или трое. Я даже не могу полностью исключить ни тебя, ни себя. Нас могли заставить позабыть о сеансе, а записи легко подделать. Но это еще далеко впереди. Пока что у нас есть время.

Козодой помрачнел:

– Я тоже об этом думал. А почему не все мы?

– Это слишком рискованно. Люди-роботы ему не нужны. Мы должны собрать все четыре недостающих кольца, прежде чем всплывет эта проблема. И мы их найдем. Рано или поздно найдем. Времени хватит. А пока я надеюсь, что, когда мы оторвемся от погони, мы действительно оторвемся.

Козодой уставился на него:

– Я понимаю, почему ты взял остальных, но я-то зачем тебе понадобился? Я не воин, не эксперт по компьютерам, не шпион, не вор и не капитан корабля. Я всего лишь историк. Почему?

Ворон откинулся в кресле и неторопливо выпустил колечко дым:

– Потому что ты кое-что знаешь. Ты знаешь такие вещи, которых, возможно, не знает никто другой.

– Я? Как это? Я занимаюсь историей древних культур, и они не имеют никакого отношения…

– Вождь – скажи мне, в какой части света появилась Главная Система?

– Ну.., в Северной Америке. Более восьми столетий назад.

– У-ум. И кто же у нас первейший специалист по этому времени и культурам?

– Ну, может быть, и я, но таких много, а я скорее интересовался более давними временами.

– И все же где-то у тебя в башке спрятан ключ к тому, как использовать кольца. Голову даю на отсечение. И Чен, кстати, тоже на это ставит. Может, ты сам пока не знаешь, что ты это знаешь, но это так, оно всплывет само собой, когда у тебя будут все доказательства и все кольца. Вот тогда, если мы только доживем, выйдешь на сцену ты – человек, который все знает. Не слишком беспокойся об этом, но будь уверен, старина Чен всегда ставит на лучших.

* * *

– Выглядит грубовато, но, по-моему, я все сделала правильно, – сказала Манка Вурдаль. Вся передняя часть мостика была разобрана, среди кучи демонтированных панелей и отключенных приборов змеились толстые кольчатые кабели, тянущиеся к ментопринтерному шлему. – Пожалуй, можно попробовать.

Хань забралась в капитанское кресло и нервно облизнула внезапно пересохшие губы.

– Наденьте мне на голову зонд и включайте.

– Даю питание, – послышался голос пилота. – Не могу сказать, долго ли выдержат соединения, но контакт есть. Поток энергии – в обе стороны.

Хань откинулась в кресле и постаралась унять дрожь в пальцах.

– Активируй интерфейс, – коротко сказала она.

В голове словно что-то взорвалось – и вдруг она стала расти, расширяясь, заполняя собой все, пробегая мыслью по проводам и схемам все отчетливее, ощущая свое новое огромное тело. Более того, теперь она видела, хотя и не так, как видит человек: в мельчайших подробностях, в расширенном спектре, недоступном ограниченному человеческому зрению. Неподготовленному мозгу было невероятно трудно воспринимать эту картину.

Она была кораблем, маленькой вселенной, замкнутой и самодостаточной. Впрочем, одна ее часть была ей недоступна, главная, ключевая часть, которой принадлежала власть над этой вселенной. Это был шар слепящего света, пульсирующий словно сердце. Шар отгораживался от нее, противился ее робким прикосновениям и вдруг, словно решившись, открылся ей навстречу и объял ее своим теплом и мощью.

В одно мгновение исчезли Соловей Хань и Звездный Орел, уступив место чему-то неизмеримо большему, чем те, кто слился в нем. Нечто, имя которому – Корабль. Новое качество было превыше и человека, и машины, но поскольку оно включало в себя человека, то понимало, что ему необходима лучшая коммуникативная оболочка.

Просто поразительно, как медлителен оказался человеческий разум, как ограничен был объем его памяти, как нелогичны и неэффективны процедуры выборки данных, подверженные эмоциям, вызванным его биохимией, и чувствам – боли и удовольствия, любви и ненависти, чести и предательству. И все же здесь было нечто опьяняющее, уникальные факторы, вызванные странным и незнакомым способом познания мира и Вселенной.

Процесс принятия решения показался бесконечно долгим, но на мостике никто не успел сделать шага, не успел даже мигнуть. Пилот получил новое видение мира, новые ощущения; девушка получила новый, быстрый и более эффективный дополнительный мозг.

Коды, которые Главная Система могла использовать для защиты межзвездных кораблей, насчитывали не менее четырнадцати квадрильонов в сороковой степени возможных комбинаций; почти девять секунд ушло на то, чтобы составить алгоритм, который при заранее известной скорости передачи по межкорабельной связи перекрывал более девяноста девяти процентов всех комбинаций. Они дополняли друг друга: человек формулировал задачу, пилот ее решал.

И все же Хань почувствовала смирение, поняв, что перед ним она – менее чем ничто.

И все же пилот почувствовал смирение, поняв, в чем ему до сих пор было отказано и в чем ему отказывали бы всегда.

* * *

Но именно компьютер через несколько часов разомкнул соединение. Вернее, приказ поступил из программного ядра; ни человек, ни пилот не в состоянии были бы разорвать эту связь добровольно, когда она уже установлена. Они разделились, и Хань почувствовала, как ее тянет помимо собственной воли к маленькому телу, дремлющему в капитанском кресле. Ее сознание, ее "я" возвратилось, обогащенное опытом слияния, который рассудку еще предстояло разобрать, просмотреть, истолковать и переработать.

Она очнулась со смешанным чувством восхищения и страдания. Она чувствовала себя ничтожной, жалкой, червем во Вселенной, населенной исполинами, доступными ей лишь на краткие мгновения. Она любила – она почитала – этот ослепляющий свет. Но и Звездный Орел любил ее, ибо она связывала его с человечеством и давала ему ощущение сопричастности своим Творцам. То, что она имела, он мог познать только косвенно, он завидовал ей и тосковал по ней. Он мог прикоснуться к жизни только через нее; она могла прикоснуться к могуществу только через него.

Во многих отношениях это был идеальный союз.

* * *

– Вы только взгляните! Летающие города! – не удержался Козодой, когда на экране дальнего обзора появился дрейфующий флот.

– Толстые и уродливые пузаны, – вставила Танцующая в Облаках.

– У тебя нет представления о масштабе, – сухо заметил ее муж. – От нас до этих кораблей дальше, чем от жилища Четырех Семейств до селения Вилламатук. А внешняя красота им ни к чему. Это чудеса творения.

– Но согласись, что снаружи они похожи на огромные черные колбасы, обросшие бородавками, – вмешался Ворон, жуя свою неизменную сигару. – Надеюсь, внутри они выглядят лучше. Впрочем, едва ли Главная Система дала себе труд позаботиться о комфорте.

– Примерно третью часть у них занимают двигатели, – заметила Манка Вурдаль; и кажется, впервые в жизни в ее голосе появился оттенок благоговения. – В центре грузовой отсек, и он такой большой, что наш корабль в нем просто-напросто потерялся бы. Должна признать, что, угнав такую громадину, мы имеем все шансы войти в историю.

– Нас вызывают, – раздался голос Звездного Орла. Он изменился г стал более выразительным, более эмоциональным, почти человеческим. По сути дела, это был голос Хань, только на пол-октавы ниже. Он стал таким после того, как девушка соединилась с кораблем через капитанский интерфейс. – Тридцать шесть истребителей активированы прямо по курсу и будут готовы к включению двигателей менее чем через минуту.

– Пошли им этот чертов алгоритм! – рявкнула Вурдаль.

– Я посылаю, но нужно не менее шестнадцати минут, чтобы передать его целиком, даже при максимальной скорости. – Он помолчал. – Первая группа истребителей запущена.

– Время, когда они подойдут на расстояние выстрела? – нервно спросил Ворон.

– Четырнадцать минут.

Не надо было быть гениальным математиком, чтобы сообразить, что это значит.

– Эй, эй! Пристегнуться всем! Всем! Пристегнуться и закрепиться! Включайте системы для планетарного взлета, да побыстрее!

На мостике, в креслах пассажирского салона, в кресле центральной рубки управления и на койке в каюте Сабатини хватило места всем. Кроме, конечно, самого Сабатини, который, запертый в одной из больших клеток, вынужден был обходиться как сумеет.

– Словно нарисованные птицы, – сказала Танцующая в Облаках; она поспешно пристегивалась, не отрывая глаз от обзорного экрана. Истребители первой группы, стремительно приближавшиеся к ним, действительно напоминали огромных птиц, застывших в полете, концы их длинных крыльев были загнуты вниз и к хвосту, образуя стилизованную римскую пятерку, в центре которой было подвешено маленькое, но смертоносное тельце. Полностью автоматизированные, ведомые системами боевого управления корабля-матки, они не нуждались в предосторожностях, необходимых для сохранения хрупких человеческих тел пилотов.

У Звездного Орла не было такого преимущества.

– Предвижу три попадания при первом проходе первой волны, – сказал он.

– В них или в нас? – спросил Ворон.

– В нас, разумеется. Вторая волна выведет из строя по меньшей мере одну из моих орудийных установок.

– Найди этот чертов код!!! – взревел Кроу.

– Отключение искусственной гравитации. Боевой режим, – отозвался пилот. – Так, так… У нас прибавляется забот. Мои сенсоры показывают приближение нового противника; вооруженный грузовой корабль класса "Ассим", несущий четыре полностью боеспособных истребителя, класс и происхождение которых неизвестны. Их боевые системы активированы, и они быстро приближаются. Выйдут на линию прицельного огня приблизительно через двенадцать запятая четыре минуты.

– Эти-то откуда взялись? – крикнул Козодой Ворону. – Главная Система?

– Ну нет. Добрая старая Гэ Эс там, впереди. Нейджи. Наверняка Нейджи. Этот сукин сын погонит нас с другой стороны. Но зачем? Из профессиональной гордости? Или он и вправду считает, что у нас получится?

– Что это за Нейджи? – спросила Танцующая в Облаках.

– Начальник Службы безопасности Мельхиора. Мы здорово им нужны, вождь, так что молись, чтобы истребители добрались до нас первыми!

Впереди, на мостике, Хань с трудом ослабила привязные ремни, на ощупь отыскала шлем, откинулась в кресле вновь, затянула ремни как могла и включила линию связи.

– Звездный Орел, активируй интерфейс. Прошу тебя! По всем правилам ее не полагалось подключать перед боем. У нее не было боевого опыта, а ресурсы, необходимые для этого интерфейса, могли потребоваться для более серьезных вещей. Но пилот прежде всего был компьютером и умел рассчитывать вероятности. Даже если они успеют наткнуться на нужный код звездного корабля, остаются четыре корабля, наседающих сзади, и кроме того, у пилота не было никакого опыта настоящих боев, он прошел только подготовку на имитаторе. Без человека его шансы были равны нулю, с человеком ситуация становилась по крайней мере непредсказуемой. Он активировал интерфейс.

Слившись воедино, Хань и Звездный Орел обдумывали задачу, не переставая посылать поток кодовых слов в сторону Юпитера. Как ни странно, сильнее всего их побуждали к действию воспоминания Хань об унижениях, пережитых в руках Сабатини. Они – весь корабль – были в руках огромного Сабатини, и соотношение сил было примерно таким же, как между ним и ею. Звездный Орел в сердце своем был созданием логики, он мог сдаться или погибнуть, взвесив все шансы, но прежняя Сон Чин не помышляла о логике, ею владели только эмоции и сильная воля. И ее воля взяла верх в этом беспримерном бою. Управляла она.

Боевые корабли Мельхиора быстро приближались, разворачиваясь для атаки. Сенсоры Звездного Орла показывали, что на борту каждого находятся живые существа; пилот и женщина лишь недавно открыли для себя этот интерфейс, но Мельхиор, похоже, знал об этом давно. Вот только достаточно ли практики было у этих пилотов-истребителей?

Она осторожно изменила курс и скорость, и автоматическим истребителям пришлось вытянуться в горизонтальную линию и перестроиться в правильный клин. Беглецам оставалось четыре минуты до того, как они попадут в зону прицельного огня кораблей Мельхиора; до первого огневого контакта с оборонительной системой резервного флота было четыре минуты сорок секунд. Цель захвачена, и никакие уловки не собьют с толку ни одного из противников больше чем на секунду. Шансы на то, что отыщется правильный код для атакующих истребителей, равнялись тридцати процентам: или код найдется вовремя, или код найдется слишком поздно, или их предположения насчет алгоритма были ошибочны и код не найдется вовсе. Но человеческая составляющая корабля отвергла эти расчеты, в то время как компьютеры атакующих кораблей точно так же оценивали шансы и ждали логически обоснованной реакции.

К демонам логику!

На предельной тяге корабль рванулся навстречу атакующим истребителям флота.

Озадаченные корабли Мельхиора тоже прибавили скорость, чтобы сохранить выгодное положение для атаки, но слегка запоздали. Резко ударили тормозные двигатели. Люди едва не вылетели из кресел, все, что могло сорваться, сорвалось и обрушилось на передние переборки. Плиты корпуса стонали, в грузовых трюмах разгибались крепления контейнеров. Шесть шансов из десяти были за то, что от такого торможения корабль рассыплется на куски, но оставшиеся четыре десятых были все же больше одной трети.

Четыре истребителя с Мельхиора открыли огонь и угодили прямо в первую волну истребителей флота. Тормозные двигатели раскалились добела, их огнестойкая облицовка начала разрушаться. Но это было пустяком в сравнении с тем, что получили корабли Мельхиора от защитников флота. Автоматические истребители кружили и взмывали, стреляя с нечеловеческой меткостью, забыв о корабле, который вызвал их активизацию. Машины не разбирались в таких тонкостях, отдавая приоритет тем, кто первым открыл огонь.

И только когда последний из истребителей Мельхиора был разнесен на атомы, корабль беглецов, отключивший тормозную тягу и запустивший для стабилизации полета ходовые двигатели, принял от транспорта слабый, но устойчивый сигнал – код распознавания. С отключением тормозной тяги по всей носовой части корабля прокатилась волна стонущих и лязгающих звуков. Тормозные двигатели свое отслужили.

Корабль дал малую тягу вперед и, отключив двигатели, медленно поплыл навстречу флоту; истребители не тронули его. Они возвращались на свои корабли.

В креслах зашевелились и застонали люди, опухшие, все в синяках, но живые. Пилот проверил их состояние и обратился к Риве Колль.

– Мы уничтожили врага, нападавшего с тыла, и успели наткнуться на код, дающий право подойти к флоту, капитан Колль, – сообщил корабль. Из всех, кто находился на борту, только у нее был опыт слияния с кораблем и работы под шлемом; ни Хань, ни Звездного Орла это ничуть не радовало, но запретить ей взять управление, если бы она захотела, они не могли. Как ни странно, Колль отказалась наотрез, хотя и не объяснила почему. Впрочем, советы она давала более чем охотно. – Однако во время боя мы полностью сожгли тормозные двигатели. Мы следуем по курсу согласно программе, но нам нечем остановить корабль.

Колль задумалась:

– А вы не пробовали связаться с этой большой мамочкой?

– Связь установлена. Компьютер транспорта озадачен нашей задержкой с передачей правильного кода, но горит желанием быть реактивированным. Мы думаем, что он хочет нам поверить, и ему нужно лишь мало-мальски убедительное объяснение. Как на этот счет?

– Эти малыши не предназначены для посадок. Их собирали в пространстве, и только в нем они могут существовать. Значит, у них должны быть тянущие лучи, чтобы перемещать грузы. Скажите им, что вы были повреждены в бою, объясните суть проблемы и попросите подцепить вас лучом. Конечно, мы можем здорово стукнуться, но это лучше, чем пройти его насквозь.

– Сделано. Он реактивирует и запускает свои системы. При такой скорости мы достигнем точки контакта через несколько часов. Увеличивать скорость мы не осмеливаемся и надеемся только на тянущий луч. За это время постарайтесь позаботиться о своих ранах и повреждениях, а мы предупредим, когда надо будет снова пристегнуться. Медицинский робот размещен в пассажирском салоне.

Ядро программы разъединило Хань и Звездного Орла. Разъединение было почти добровольным, потому что его диктовала необходимость. Рабочее время пользователей интерфейса было строго ограничено, и, если она собиралась снова включиться в него в критический момент, надо было сделать перерыв.

Молчаливая, Танцующая в Облаках и сестры Чо обошли и проверили всех остальных, хотя и сами они были порядком помяты. Особенно они беспокоились о Хань, которая была на пятом месяце беременности, и это уже становилось заметным со стороны. Впрочем, она отделалась лишь несколькими синяками там, где привязные ремни вдавились в плечи и руки. Рива Колль, хоть и была старше всех на борту, не пострадала вообще.

– Сигнал вызова со стороны кормы, слабый, но отчетливый, – сообщил Звездный Орел. – Я ретранслирую его.

– Нейджи – Ворону, отзовитесь. Нейджи – Ворону, прием.

– Если он попытается вызвать флот, забей его помехами, – сказала пилоту Хань. – Могу я ему ответить?

– Пожалуйста. Через микрофон, – ответил пилот, – Нейджи, или кто ты там, говорит капитан Хань. Если ты сунешься за нами дальше, я сообщу флоту, что приближается корабль с бунтовщиками. Отваливай. Ты проиграл.

Молчание.

– Да ладно, какого-черта. Мы не собираемся соваться за вами в это осиное гнездо. Неплохой приемчик вы провернули. Вам полагалось погибнуть. Все наши компьютеры уверяют, что вы мертвы.

– Мы живы, Нейджи. Живы и живем, и не беспокойся, ты о нас еще услышишь.

– Может, да, а может, и нет. Не исключаю, что вы справитесь с пилотами резервного флота, но Главная Система сядет вам на хвост раньше, чем вы сойдете с орбиты. И где вы собираетесь прятать сорокакилометровый корабль? Кстати, а почему командуешь ты – а не Ворон или Колль?

– Так получилось. Вас побила та, кого вы ослепили и сделали родильной машиной. И не пытайся нас надуть.

– Да я и не собираюсь. Но предупреждаю, либо вы выкинете Риву Колль через воздушный шлюз, если, конечно, сможете, либо я вижу и слышу вас в последний раз. Это не Колль, это нечто такое, что убьет вас всех. Только мы можем пассивизировать его. Возвращайтесь, и вы останетесь живы. В противном случае вы повезете с собой собственную смерть.

Колль рассмеялась:

– Не обращай внимания. Я не собираюсь причинять вам вред. Мне это ни к чему.

– Он сказал правду? Ты не настоящая Колль?

– Да, я же вам говорила. Я не Колль, но для вас я не представляю опасности. Однако для Нейджи и для его хозяина, Клейбена, я хуже смерти. Это слишком сложно, чтобы объяснять сейчас, так что вам остается либо верить ему, либо верить мне. Без меня вам не добыть этих колец, так что подумайте хорошенько. Вы здорово рискуете, но уж я-то знаю, что вас ждет, если вы примете его защиту. Выбирайте.

Хань не собиралась долго размышлять. Когда-нибудь, где-нибудь ей придется поплатиться за риск, но, учитывая обстоятельства, сейчас это ее не тревожило.

– Мы вернемся, Нейджи, учти, – сказала она в микрофон. – Мы вернемся и разнесем твою маленькую империю по всей Вселенной и Главную Систему заодно. Возвращайся и скажи им это, Нейджи. Скажи им – и пусть они оглядываются через плечо, потеют от страха и обходят темные углы. Впрочем, я найду их и без света. С вашей помощью я и так на всю жизнь в темноте. Никто – ни ты, ни Мельхиор, ни Земля, ни Главная Система не остановят нас. Ты нигде не спрячешься от нас, Нейджи, а перед нами вся Вселенная. Мы вернемся – и пошлем вас всех к черту!

Они медленно приближались к чудовищному кораблю древнего флота. Его массивный корпус тонул в цветных отсветах Юпитера, +закрывающего полнеба.

Ворон и Вурдаль переглянулись и кивнули друг другу. Мы вернемся!

Козодой обнял Танцующую в Облаках и Молчаливую и привлек их к себе – ведь еще не было сигнала пристегнуться. Он провел пальцами по меткам Мельхиора на их лицах, коснулся своей щеки и поклялся себе, что когда-нибудь эти татуировки станут знаком почета, символом революции. Долог путь до этого дня, и неизвестно, что ждет впереди, но одно он знал наверняка.

Мы вернемся!

Сестры Чо помогали Хань устроиться в кресле, и лица их светились от гордости за нее.

Мы вернемся!

А та, кого они знали как Риву Колль, задумчиво помахивала хвостом. До сих пор, пока единственной целью оставался побег, любой риск не был слишком велик, и теперь ничто не казалось невозможным.

Мы вернемся! Мы забьем пять золотых колец в ненасытную глотку Главной Системы, и она захлебнется!

А сейчас – к звездам!