Текст книги "Звездный король. Машина смерти"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Однако в результате, – предположил Джерсен, – должна развиваться чувствительность, недоступная ни тинкерам, ни сиренитам.

Деттерас вновь вскинул ладонь.

– И опять-таки, не торопитесь с выводами. Я много знаю об этих народах, и чем-чем, а отсутствием чувствительности они никак не страдают. Сирениты мгновенно распознают в человеке малейшую неуверенность, если тот вдруг решит надеть на себя маску, не соответствующую его положению в обществе. То же самое можно сказать и о танкерах. Правда, с их культурой и обычаями я знаком не так хорошо, но, уверен, их индивидуальные отличия не менее сложны и разнообразны, чем наши, – по меньшей мере. Я позволю себе привести аналогичную аксиому из области эстетики: чем в более жесткие рамки заключен художественный образ, тем более субъективны критерии вкуса. А вот вам другой пример, еще более поучительный: Звездные Короли. Эти нелюди благодаря складу своей психики достигли таких высот, какие и не снились пресловутому человечеству. В каждую новую для себя область они входят абсолютно очищенными от всякого рода знаний, они отметают даже подсознательную память, которая могла бы послужить матрицей для восприятия незнакомых факторов и тем самым испортить все дело. Но, возвращаясь к Альфанору, ни в коем случае нельзя забывать, что наши люди обрушивают друг на друга как потоки в высшей степени достоверной информации, так и кучу всевозможных двусмысленностей.

– Досадно бывает, когда вдруг обнаруживаешь, что совершенно запутался, – сухо заметил Джерсен.

Деттерас тихонько рассмеялся, очевидно, весьма довольный собой.

– Вы ведете совсем другую жизнь, нежели я, мистер Джерсен. На Альфаноре круг наших интересов отнюдь не исчерпывается вечным вопросом о жизни и смерти, здесь все обстоит, мягко говоря, несколько сложнее. Поэтому куда легче судить о людях не по их собственным меркам, а по некоторым другим, хотя порой оказывается, что это весьма непрактично. – Он искоса взглянул на Джерсена. – Чему вы улыбаетесь?

– Мне вот только что пришло в голову, что досье на Кирта Джерсена, запрошенное у МПКК, слегка задерживается… Ну, а вы, естественно, находите непрактичным судить обо мне по моим собственным меркам. Или даже по своим.

Деттерас, в свою очередь, тоже рассмеялся.

– Вы несправедливы и ко мне, и к МПКК. Досье пришло секунда в секунду, за несколько минут до вашего прихода. – Он указал на листок фотостата у себя на столе. – Я затребовал это досье сразу, как только услышал о вас, ибо являюсь ответственным работником Конгрегации. Думаю, я имею право на подобную предосторожность.

– Ну, и что же вы оттуда узнали? – спросил Джерсен. – Давненько я не держал в руках своего досье.

– Ваша биография невероятно чиста. – Он взял листок. – Вы родились в 1490 году – но где? Что ни на одной из основных планет – это точно. Когда вам было десять лет, вы прошли регистрацию в космопорте «Галилео» на Земле, куда приехали вместе со своим дедом, чье прошлое, кстати, тоже не мешало бы проверить. Вы закончили обычные учебные заведения, затем были приняты в Конгрегацию неофитом и в возрасте двадцати четырех лет достигли одиннадцатой ступени (очень и очень внушительный успех), после чего покинули эту организацию. С тех пор о вас не поступало никаких сведений, а значит, либо вы безвыездно проживали на планете Земля, либо незаконно покинули ее, не пройдя соответствующей регистрации. А поскольку вы сидите здесь, передо мной, последнее кажется более вероятным. Поистине удивительно, как человек, достигший вашего возраста и проживающий в столь сложном сообществе, как Ойкумена, умудрился ни разу не пересечься с властями, что непременно отразилось бы в этом досье! И на долгие годы вы канули в безвестность. Где вы были? Чем вы занимались? Почему вы так внезапно скрылись? И к чему это привело? – Он вопросительно посмотрел на Джерсена.

– Если этого нет в досье, – сказал Джерсен, – значит, мне не хотелось, чтобы это там оказалось.

– Естественно. Информации в вашем досье кот наплакал. – Он бросил листок обратно на стол. – Что ж, вы хотите узнать ответы на кое-какие вопросы. Я понимаю вас и готов содействовать в поисках интересующих вас сведений. Я действительно знал Луго Тихолта, но, разумеется, очень давно, еще в студенческие годы. Потом он оказался замешанным в каком-то весьма непривлекательном дельце и исчез из виду. Год назад, а может, чуть раньше, он вновь объявился и попросил меня устроить его разведчиком.

Джерсен с изумлением уставился на директора. Так, значит, вот кто Малагате!

– И вы помогли ему?

– Я решил, что не стоит этого делать. Я не хотел, чтобы он всю жизнь потом сидел на моей шее. Мне хотелось помочь ему, но не лично, и я посоветовал ему обратиться либо к Почетному проректору Джайлу Уорвиву, либо к председателю комитета по исследованиям Karre Келле. Достаточно было упомянуть мое имя, и они тут же посодействовали бы ему, чем могли. Больше я о нем ничего не слышал.

Джерсен глубоко вздохнул. Такое впечатление, что Деттерас говорит совершенно искренне. Но кому тогда верить? По крайней мере, Деттерас доказал, что кто-то из них троих – сам он, Уорвив, Келле – лжет.

Только кто?

Сегодня он встречался с Аттелем Малагате, смотрел ему в глаза, слышал его голос… Внезапно его охватило беспокойство. Почему Деттерас так невозмутим? Судя по всему, он крайне занятый человек, как он может позволить себе тратить столько времени и сил на какого-то рядового разведчика? Джерсен резко выпрямился.

– Мне хотелось бы вкратце рассказать, почему я так настаивал на встрече с вами.

Он изложил ту же самую историю, которую уже поведал Уорвиву и Келле. Деттерас слушал с легкой улыбкой, застывшей в уголках его в высшей степени уродливого рта. Джерсен продемонстрировал фотографии, и Деттерас небрежно просмотрел их.

– Красивый мирок, – сказал наконец Деттерас. – Будь я побогаче, я бы просил вас продать его мне и сделал бы из него частное владение. Но, к сожалению, я не так уж богат, даже напротив. Однако у меня создалось впечатление, что вы не столько хотите продать свои права на эту планету, сколько отыскать спонсора бедняги Тихолта.

Джерсена этот вывод застал врасплох.

– Просто спонсору Тихолта я бы продал ее за более разумную цену.

Деттерас скептически усмехнулся.

– Прошу прощения, если разочаровал вас, но не в моих правилах признаваться в том, чего никогда не делал. Вам нужно обратиться либо к Уорвиву, либо к Келле.

– Но они тоже отрицают свою причастность к финансированию экспедиции Тихолта.

– Странно. И что дальше?

– В своем настоящем состоянии монитор бесполезен. Вы можете предоставить мне дешифрующую ленту?

– Боюсь, об этом не может быть и речи.

– Я так и думал. Значит, мне придется продать монитор либо кому-нибудь из вас, либо непосредственно университету. Либо вообще уничтожить его.

– Хм. – Деттерас задумчиво кивнул. – Это надо хорошенько обдумать. Если ваши требования не будут слишком чрезмерными, я бы, пожалуй, заинтересовался… Или, по крайней мере, мы втроем могли бы прийти с вами к какому-нибудь соглашению. Гм… Позвольте мне переговорить с Уорвивом и Келле. И, если сможете, подходите завтра утром, скажем, часиков в десять. Вполне возможно, я уже смогу предложить вам что-нибудь определенное.

Джерсен поднялся из своего кресла.

– Прекрасно. Значит, завтра в десять.

Глава 8

Да, мы довольно-таки реакционная, закрытая и пессимистически настроенная организация. Наши агенты повсюду. Нам известны тысячи способов, как прекратить исследование, саботировать эксперименты, исказить результат. Даже в собственных лабораториях Конгрегации мы действуем с величайшей осторожностью и осмотрительностью.

А теперь позвольте мне ответить на некоторые вопросы и обвинения, которые мы частенько выслушиваем в свой адрес. Действительно ли члены Конгрегации обладают громадным богатством, множеством привилегий, реальной властью и полной свободой перед лицом закона? Отвечу на этот вопрос предельно искренне: да, но в различной мере. Как правило, это зависит от присвоенной ступени и личных достоинств каждого члена Конгрегации.

Означает ли тогда, что Конгрегация – это полуродственная, закрытая для всех чужаков, замкнутая на себя структура? Ни в коем случае. Разумеется, мы считаем себя интеллектуальной элитой общества. А почему бы и нет? Членство же в нашей организации доступно всякому, хотя мало кто из неофитов доходит даже до пятой ступени.

Наша политика? Все очень просто. Сверхсветовой привод, попав в руки любого мегаманьяка, которых еще порой поражает наша среда, становится страшным оружием. Существует и много других знаний, которые, стань они доступны всем подряд, послужили бы основой тиранической власти. Именно поэтому мы жестко контролируем распространение всех знаний.

Нас пытаются унизить, обзывая «самозванными божествами», обвиняют в мелочности, скрытности, снисходительности, самодовольстве, самоуверенности, упрямстве – вот самые мягкие из упреков, какие нам приходится выслушивать. С одной стороны, нам предъявляют обвинения в том, что мы опутали мир своей навязчивой опекой, а с другой – попрекают тем, что мы якобы отвернулись от мирских, человеческих дел. Почему мы не воспользуемся накопленными знаниями, чтобы облегчить тяжкий труд, смягчить страдания, чтобы продлить жизнь? Почему мы остаемся глухи ко всякого рода просьбам? Почему мы не превратим жизнь человеческого сообщества в утопию – задача, которая нам вполне по плечу?

Ответ прост, обманчиво прост. Мы понимаем, все эти блага обманчивы: мир и пресыщение подобны смерти. Несмотря на всю грубость и жестокость древнего человечества, мы откровенно завидуем его страстной тяге к жизни и познанию. Мы считаем, что добытое тяжким трудом счастье, триумф, увенчавший тернистый путь, достигнутая ценой высочайшего напряжения цель – именно это есть наивысшее благо, а не жалкая милостыня из соски всепрощающего правительства.

Из телевизионного обращения Медайэна Кэрбъюгса, Центеннария (Брата Конгрегации сотой ступени) от 2 декабря 1502 года.

– Я бы с удовольствием заглянул к тебе домой поболтать чуть-чуть, вот только кажется мне, что ты и Рэмуса тоже пригласил.

– Ну и что здесь плохого? Чем тебе не нравится Рэмус? Он частенько развлекает меня.

– Он плесень на древе, скопление ядовитых газов, напыщенная старая жаба, и он ужасно меня бесит.

Разговор меж двумя Центеннариями Конгрегации об отсутствующем третьем.

Один из вопросов, которые от случая к случаю задают Братьям Конгрегации: «Есть ли в вашем Братстве Звездные Короли?».

Обычный ответ: «Искренне надеемся, что нет».

Девиз Конгрегации: «Малое знание – вещь опасная, большое – воистину бедствие».

Завистники Конгрегации обычно перефразируют этот девиз: «Невежество остальных – благословение».

Паллис Атроуд жила вместе с двумя другими девушками в одной из квартирок небоскреба, расположенного на самом берегу океана к югу от Ремо. Джерсен ждал в вестибюле, пока она поднималась наверх переодеться и подкрасить кожу.

Он вышел на балкон с видом на океан и облокотился о перила. Огромный сверкающий Ригель завис над самым горизонтом, и оттуда по воде до самого берега протянулась расплавленная дорожка. Неподалеку, в гавани, меж двух уходящих далеко в океан пирсов покачивались сотни судов и суденышек: мощные яхты, парусные катамараны, прозрачные субмарины и разбросанные тут и там реактивные аквапланы, специально предназначенные для того, чтобы с бешеной скоростью мчаться по волнам прибоя.

Джерсеном овладевали странные чувства, удивившие даже его самого. Сердце его судорожно сжималось в предвкушении вечера с красивой девушкой – подобного он не испытывал уже многие годы. Закат навевал приятную, щемящую грусть. Необычайно красивое зрелище! По окрашенному в лилово-розовые и зеленовато-голубые тона небу неторопливо плыли темно-оранжевые облака, пронизанные огненно красным свечением. Но, размышлял Джерсен, не сама красота была причиной его грусти, а, скорее, этот безмятежный, медленно угасающий свет… да еще, может быть, вид жизнерадостной толпы вокруг. Юноши и девушки были так изящны и беззаботны! Им неведомы тот тяжелый труд, те боль и ужас, что царят на далеких мирах. Джерсен завидовал их отрешенности, их изысканным манерам. Но поменялся бы он с кем-нибудь из них местами? Вряд ли.

Неслышно подошла Паллис Атроуд и, встав рядом, тоже облокотилась о перила. Она покрыла свою кожу чудесной краской нежного оливково-зеленого оттенка с тонким золотистым налетом, а волосы распустила, и теперь они свободно спадали кудрями на ее плечи. При виде одобрения, отчетливо проступившего на лице Джерсена, девушка весело рассмеялась.

– Рядом с вами я чувствую себя портовой крысой, – сказал Джерсен. – Мне, наверное, следовало бы переодеться.

– Прошу вас, не беспокойтесь, – ответила она. – Это не имеет значения. Ну, какие у нас планы?

– Вам придется выбирать самой.

– Замечательно. Тогда давайте поедем в Авенту и посидим на эспланаде. Мне страшно нравится наблюдать за гуляющими людьми. А там решим, что дальше.

Джерсен не возражал. Они сели в слайдер и отправились на север. Паллис без умолку и с неподдельной искренностью болтала о себе, своей работе, взглядах на жизнь, планах и надеждах. Как вскоре узнал Джерсен, родом она была с острова Сингхал, с планеты Ис. Ее родителям, людям состоятельным, принадлежал единственный холодильный склад на полуострове Лантанго. Когда они отошли от дел и уехали на Пальмовые острова, управление складом и всем домом перешло в руки ее старшего брата. Второй ее брат долгое время хотел жениться на ней и даже сделал предложение – такие брачные союзы поощрялись на Исе, где первопоселенцы принадлежали к группе реформаторов-рационалистов. Этот брат был тучным, краснолицым, самоуверенным мужчиной, не умеющим делать ничего, разве что водить свой холодильный фургон, а подобная перспектива не слишком привлекала Паллис…

Туг Паллис начала запинаться, явно не желая вдаваться в дальнейшие подробности, пока, наконец, совсем не сменила тему разговора. Джерсен догадался, что потом имели место всяческие неприятные столкновения с родственниками, чудовищные взаимные обвинения и так далее. Теперь Паллис вот уже два года живет в Авенте, и хотя временами скучает по пейзажам и шуму Иса, чувствует себя абсолютно счастливой и считает, что ей повезло. Джерсен, который никогда прежде не сталкивался с подобным простодушием, был просто очарован ею.

Оставив слайдер на автостоянке, они немного прошлись по эспланаде, а потом заняли столик перед входом в одно из бесчисленных кафе и стали наблюдать за прохожими. Чуть ниже простирался темный океан, небо теперь приобрело темно-фиолетовый оттенок, и лишь краешек его все еще был тронут лимонным светом – прощальный луч Ригеля.

Ночь была теплой, мимо, гуляя, проходили люди – здесь собрались, кажется, обитатели чуть ли не всех миров Ойкумены. Официант принес бокалы, наполненные до краев пуншем. Джерсен сделал глоток и почувствовал, как напряжение минувшего дня постепенно отпускает его. Довольно долго они просто сидели, не произнося ни слова, потом Паллис неожиданно повернулась к нему.

– Вы такой молчаливый и постоянно настороже – это потому, что долгое время провели на Краю Света?

Вопрос застал Джерсена врасплох. Он, помолчав немного, грустно усмехнулся:

– А я-то надеялся, что вы подумаете, будто я такой же беззаботный и обходительный, как все здесь…

– Разве вы хотите быть на кого-то похожи? – поддразнила его Паллис. – Похожих людей не бывает.

– Бывает, но, правда, лишь для поверхностного взгляда, – возразил Джерсен. – Мне кажется, все зависит от того, насколько внимательно вы приглядитесь к человеку. Даже бактерия обладает какой-то индивидуальностью, если ее рассмотреть поближе.

– Ну вот, теперь я бактерия, – сказала Паллис.

– Да и я тоже, и, похоже, уже надоел вам.

– О, нет, нет! Что вы! Мне так нравится здесь…

– И мне. Даже слишком. Я чувствую себя так… спокойно.

Паллис почуяла, что пахнет комплиментом.

– Что вы хотите сказать?

– Я не могу позволить себе такую роскошь, как эмоции и чувства, – как бы мне этого ни хотелось.

– Вы очень, очень и очень рассудительны для своего возраста.

– Не слишком-то я и молод.

Она весело махнула рукой.

– Так, значит, вы признаете, что слишком рассудительны?!

– Боюсь, что да. Но будьте осторожны, не заходите слишком далеко.

– Какой женщине не хочется побывать хоть раз в жизни в роли искусительницы?

И снова у Джерсена не нашлось ответа. Он, слегка склонившись над столиком, молча изучал ее лицо. Она сделала вид, будто внимательно разглядывает прохожих. Какое веселое, жизнерадостное существо, подумал он, и никакого намека на злобу или жестокость!

Паллис вновь повернулась к нему.

– Вы и в самом деле очень молчаливый и спокойный человек, – призналась она. – Все, кого я знаю, только и делают, что без конца болтают. На меня постоянно обрушиваются потоки всяческой ерунды. Вам же, уверена, известно столько всего интересного, а вы мне ничего не хотите рассказывать!

Джерсен улыбнулся.

– Может, это вовсе не так интересно, как вы думаете.

– Но я хочу сама убедиться. Расскажите что-нибудь о Крае Света. Неужели там действительно опасно жить?

– Когда как. Все зависит от того, с кем вы встречаетесь и зачем.

– Может быть, мне и не следует спрашивать, но… чем вы занимаетесь? Вы ведь не пират и не работорговец?

– А что, похож?

– Вы же прекрасно знаете: я понятия не имею, как выглядит настоящий работорговец или пират! Но мне интересно. А может, вы… ну… преступник? Этого вовсе не надо стыдиться, – тут же поспешно добавила она. – Обычаи, которые целиком и полностью приемлемы на одной планете, могут являться табу на другой. Например, когда я рассказала одной моей подружке, что собиралась выйти замуж за своего старшего брата, у нее волосы встали дыбом!

– К сожалению, должен разочаровать вас, – сказал Джерсен. – Я не преступник… я вообще не вписываюсь ни в одну из существующих категорий. – Он замолк. Ничего особенного не случится, если рассказать ей то, что он уже поведал Уорвиву, Келле и Деттерасу. – Я прилетел на Альфанор с определенной целью…

– Давайте пообедаем, – вдруг предложила Паллис, – и за едой вы мне все расскажете.

– Куда пойдем?

– Здесь неподалеку есть один новый ресторанчик, недавно открылся. Все только и делают, что говорят о нем, а я еще ни разу там не была.

Она вскочила со стула, схватила его за руку и потянула за собой. Он резко поднялся, подхватил ее за талию и наклонился было вперед, но тут его смелость мигом улетучилась. Джерсен рассмеялся и отпустил девушку.

– А вы куда более импульсивны, чем скажешь с первого взгляда, – лукаво промолвила Паллис.

Джерсен улыбнулся слегка пристыженно.

– Ну, где же ваш замечательный ресторанчик?

– Тут, рядом. Давайте прогуляемся туда пешком. Цены там немного высоки, но я оплачу свою половину счета.

– Это совершенно ни к чему, – запротестовал Джерсен. – Деньги для пирата не проблема. Если у меня вдруг кончится наличность, я мигом кого-нибудь ограблю. Вас, например…

– Тогда можно не беспокоиться. Идемте быстрее.

Она взяла его за руку, и они пошли по эспланаде, неотличимые от тысяч других парочек, вышедших прогуляться прекрасным альфанорским вечером.

Паллис подвела его к павильону, окруженному огромными фосфоресцирующими буквами, складывающимися в надпись: «Наутилус». Кабина лифта опустила их вниз, на глубину шестьдесят метров. Выйдя из лифта, они оказались в высоком восьмиугольном вестибюле, стены которого были отделаны панелями из пальмы ротанга. Служащий повел их по огромному стеклянному туннелю, проложенному прямо по дну океана. По сторонам виднелись различных размеров кабинки, в одну из которых они и зашли. Их столик располагался сразу у покатой стены стеклянного купола. В паре метров от них жил своей жизнью океан. Специально установленные фонари высвечивали песок, скалы, морские водоросли, кораллы и проплывающих мимо обитателей подводного мира.

– А теперь, – сказала Паллис, склоняясь к нему, – расскажите мне о Крае. И не бойтесь случайно напугать меня, я обожаю всякого рода страшные истории. А еще лучше расскажите мне о себе.

– Лучше всего будет начать с таверны Смэйда, которая находится на планете Смэйда, – сказал Джерсен. – Вы когда-нибудь бывали там?

– Конечно, нет. Но я слышала о ней.

– Это маленькая, почти не пригодная для обитания планетка, затерянная в пустоте: сплошь горы и еще океан, черный как смоль. Добавьте сюда постоянный ветер да штормы с вспышками молний. Таверна – единственное сооружение на планете. Иногда там бывает уйма народа, а порой, целыми неделями, нет никого, кроме Смэйда и его семейства. Когда я прибыл туда, единственным гостем таверны оказался Звездный Король.

– Звездный Король? Мне казалось, что на людях они всегда носят человеческую личину.

– Это не просто личина, – возразил Джерсен. – Они и есть люди. То есть почти люди.

– Никогда этого не понимала. Но кто же они тогда на самом деле?

Джерсен пожал плечами.

– Каждый раз, задав этот вопрос, вы будете получать разные ответы. Общая теория происхождения Звездных Королей примерно такова. Около миллиона лет назад планету Лямбда-Грас-3, или Ггнарумен – чтобы произнести название этой планеты более или менее правильно, надо буквально прокашливать его через нос, – населяла довольно жуткая компания всевозможных тварей. Среди них было одно небольшое двуногое земноводное, практически лишенное средств к выживанию, кроме, разве что, зачатков разума и хорошей способности прятаться в грязи. Земноводное походило на земную ящерицу или безволосого тюленя… Виду этому неоднократно грозило полное уничтожение, но всякий раз паре «ящериц» каким-то образом удавалось выжить, несмотря на то что окружали их существа куда более свирепые, коварные, умные и проворные, одним словом, куда более приспособленные к жизни, нежели они сами. Эти дальние предки Звездных Королей обладали превосходством лишь в плане психологическом: они, как я уже говорил, обладали зачатками разума и желанием выжить любым доступным способом.

– Наверное, примерно так же возникала жизнь на древней Земле, – заметила Паллис.

– Этого никто в точности не знает, во всяком случае, из людей. А Звездные Короли предпочитают молчать… Так вот, двуногие земноводные отличались от предков человека несколькими особенностями. Во-первых, биологически они были более гибкими и обладали способностью передавать своему потомству необходимые полезные признаки. А во-вторых, они были двуполы. Каждый из них обладал одновременно и мужским, и женским началами, а оплодотворение происходило посредством перекрестного опыления с помощью спор, содержащихся в продуктах дыхания, и молодые особи развивались под мышками взрослых, вызревая там подобно плодам. Возможно, именно из-за отсутствия половых различий Звездные Короли абсолютно лишены чувства физического тщеславия. Их главной движущей силой стало стремление превзойти, преодолеть и пережить всех остальных. Свойственная им биологическая гибкость в сочетании с зачатками интеллекта лишь способствовала претворению в жизнь этой мечты: они сознательно начали преобразовывать себя в такой вид, который мог бы одолеть их менее изобретательных соседей.

Конечно, это все только предположения, но далее придется принять гипотезу, вообще не имеющую под собой практически никакой реальной основы. Давайте просто представим себе, что некая раса, способная передвигаться в космосе, все-таки достигла нашей Земли. Это могли быть те, кто оставил руины на планетах Фомальгаута и на Шестиречье, или те, кто высек Хребет Монументов на Кси Папписа-10.

Итак, предположим, что подобная раса посетила Землю сотни тысяч лет назад. Предположим, что они захватили одно из племен неандертальцев и по непонятным причинам перекинули его на Ггнарумен, то есть на родину Звездных Королей. Постепенно сложилось весьма напряженное положение для обеих рас. Люди стали гораздо более опасными противниками Звездных Королей, чем уже почти уничтоженные естественные враги. Человек оказался разумным, терпеливым, хитрым, безжалостным и агрессивным врагом. Под давлением окружающей среды первобытные люди тоже постепенно несколько переродились: они стали проворнее, ум их обострился, а рефлексы развились. Они теперь уже не были теми неандертальцами, а представляли собой новый тип человека.

Предки Звездных Королей неожиданно были отброшены далеко назад, но недаром им по наследству досталось терпение. Кроме того, у них в распоряжении имелись еще две очень важные способности: заложенный в генах дух соперничества и биологическая гибкость. Человек доказал свое превосходство, и, чтобы одолеть людей, Королям пришлось стать подобием человека.

Война продолжалась, и даже сами Звездные Короли очень осторожно, но признают, что некоторые их мифы довольно подробно описывают действительные эпизоды той давней схватки.

Отсюда вытекает следующая теория. Около пятидесяти тысяч лет назад космические путешественники вернулись и перевезли изрядно изменившихся землян обратно на Землю, может, даже прихватив заодно несколько Звездных Королей – кто знает? Так в Европе объявились кроманьонцы.

Тем временем на своей собственной планете Звездные Короли наконец стали еще более похожими на людей, чем непосредственно оригиналы. Борьба закончилась, естественно, в пользу Королей, настоящий человек полностью уничтожен, и Звездные Короли остаются на планете единственными властителями. Но пятьсот лет назад человечество изобрело сверхсветовой привод. И когда вдруг люди случайно наткнулись на Ггнарумен, то, к своему величайшему изумлению, обнаружили там существ, в точности похожих на них самих, то есть Звездных Королей.

– Все эти доводы кажутся слишком уж неправдоподобными, – с сомнением произнесла Паллис.

– Не более неправдоподобными, чем, например, теория конвергентной эволюции. Что Звездные Короли существуют, это факт. Их расу не назовешь дружелюбной, но они и не враги человечеству. Людям запрещено посещать так называемый Ггнарумен, как бы он там ни произносился. Звездные Короли рассказывают нам о себе ровно столько, сколько сами считают нужным, и вместе с тем рассылают своих наблюдателей – проще говоря, шпионов – по всей Ойкумене. Держу пари, что сейчас в Авенте их наберется не меньше дюжины.

– А как их отличить от обычных людей? – скорчила гримаску Паллис.

– Иногда даже врач не в состоянии сделать этого – после того как они полностью завершат маскировку. Но, конечно, существуют и отличия. У них нет гениталий, и область, где должны, по идее, находиться половые органы, абсолютно чистая – там не растут волосы. Их протоплазма, кровь, гормоны также имеют несколько другое строение, продукты дыхания обладают специфическим запахом. Но их шпионы, кем бы они себя ни считали, настолько видоизменяются, что часто даже рентгеновский снимок не позволяет отличить их от человека.

– Но тогда как вы догадались, что то… то существо в таверне Смэйда на самом деле Звездный Король?

– Смэйд сказал мне об этом.

– А откуда об этом стало известно Смэйду?

Джерсен покачал головой.

– Я как-то не спрашивал его…

Внезапно он замолк, осененный новой мыслью. В таверне Смэйда всего было трое клиентов: он сам, Тихолт и Звездный Король. Но если верить словам Тристано (а почему бы им, собственно, и не верить?), то вместе с ним на корабле прибыли лишь Даски и Сутиро. И если учесть слова, с которыми Даски обратился к Тихолту, то убил беднягу Тихолта сам Аттель Малагате. Джерсен отчетливо слышал крик Тихолта, тогда как и Сутиро, и Даски, и Тристано находились у него на глазах.

Если только Малагате не был сам Смэйд или если тайно не прибыл еще один корабль, а и то, и другое просто невероятно, значит, Малагате и Звездный Король – одно и то же лицо. Вспоминая тот вечер, Джерсен сообразил, что Звездный Король покинул зал как раз вовремя, чтобы перехватить Даски до входа в таверну…

Паллис Атроуд легонько дотронулась до его щеки.

– Вы рассказывали мне про таверну Смэйда.

– Да, – опомнился Джерсен. – Да, верно.

Он задумчиво посмотрел на нее. Она наверняка должна многое знать о всех передвижениях Уорвива, Келле и Деттераса. Паллис, неправильно истолковав его пристальный взгляд, очаровательно вспыхнула. Джерсен слегка натянуто рассмеялся.

– Да, вернемся к таверне Смэйда. – И он описал ей события того вечера.

Паллис с нескрываемым интересом слушала, совсем позабыв о вкусной еде, что стояла на столике.

– Значит, монитор Тихолта сейчас у вас, но расшифровать его содержимое может только университет.

– Верно. Но по отдельности ни то, ни другое не представляет из себя ровно никакой ценности.

Они закончили обед. Джерсен, не имея банковского счета на Альфаноре, расплатился наличными, и они поднялись на поверхность.

– Ну, куда мы двинемся теперь?

– Мне все равно, – ответила Паллис. – Пойдемте пока обратно по эспланаде, к тому столику, где мы раньше сидели.

Безлунная черная бархатная ночь Альфанора уже полностью вступила в свои права. Фасады выходящих на эспланаду зданий тускло мерцали, испуская голубое, зеленоватое или розовое свечение. От тротуаров лился серебристый свет, балюстрада излучала приятное, едва заметное для глаза янтарное сияние… Повсюду царил мягкий рассеянный свет, навевая мысли о старинных замках с привидениями. По темному небу медленно перемещались звезды, огромные и яркие.

Официант принес кофе и ликер. Джерсен и Паллис, откинувшись на спинки стульев, наблюдали за гуляющими.

– Но вы не все мне рассказали, – задумчиво произнесла Паллис.

– Конечно, нет, – подтвердил Джерсен. – По сути дела… – Он вдруг замолчал, внезапно поняв, что его так мучило все это время. Аттель Малагате может неверно истолковать его интерес к Паллис, особенно если учесть тот факт, что Малагате – Звездный Король, существо бесполое и не способное понять природу взаимоотношений между мужчиной и женщиной. – По сути дела, – заключил Джерсен уже не таким бодрым тоном, – мне не хотелось бы впутывать вас в эту историю.

– А вы меня и не впутываете, – возразила Паллис, лениво потягиваясь. – А даже если бы и впутали, что с того? Это Авента, цивилизованный город на цивилизованной планете.

Джерсен насмешливо хмыкнул.

– Я уже объяснял вам, что в моей планете заинтересованы еще кое-какие люди. Одним словом… этот мир привлек внимание некоторых самых настоящих пиратов и рабовладельцев, испорченных и развращенных настолько, насколько может пожелать ваше неравнодушное к романтике сердечко… Вам что-нибудь говорит имя Аттель Малагате?

– Малагате-Беда? Да.

Джерсен поборол овладевшее им искушение рассказать ей, что сегодня она весь день носила почту и выполняла поручения этого самого Малагате.