Текст книги "Звездный король. Машина смерти"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Немного позже, в тот же самый день, он поднялся на одну из окружающих долину гор, где, за гребнем, обнаружил небольшую лощинку посреди скалистых пиков. Внутри ее, меж заросших мхом валунов и приземистых папоротников, рыча, перекатывалась с порога на порог стремнина. Приблизившись к краю обрыва, Тихолт оказался на одном уровне с листвой гигантских деревьев, росших прямо рядом с кручей. В кроне он заметил небольшие зеленые мешочки, спрятанные в листве и изрядно смахивающие на плоды. Один из них, извернувшись и едва не свалившись вниз, Тихолт сорвал. Решив отнести его на корабль и там изучить, он спустился с гор и побрел вдоль лужка к своему судну.

На пути ему встретилась группа дриад, которые, заметив своими пурпурно-зелеными глазами мешочек, немедленно напряглись и застыли. Тихолт с недоумением поглядел на них. Они медленно стали приближаться к нему, их яркие руки-веера дрожали, словно от волнения, и переливались всеми цветами радуги. Тихолт почувствовал себя виноватым: очевидно, сорвав мешочек, он чем-то обидел своих хозяев. Разбираться с дриадами он не стал, а поспешил скрыться в корабле, где и вскрыл свою находку. Оболочка плода оказалась довольно плотной и сухой, ближе к центру располагался черенок с семенами размером с небольшую горошину, но необычайно сложного строения. Тихолт внимательно изучил семена под микроскопом. Видом они очень напоминали небольших недоразвитых жучков или ос. При помощи щипчиков и скальпеля он вскрыл одно из них – внутри обнаружились крылышки, грудная клетка и челюсти. Зародыш был каким-то насекомым.

Долгое время у него не выходили из головы эти насекомые, растущие почему-то на деревьях, которые, в свою очередь, появляются из кокона, вынутого из тела личинки.

Закат раскрасил небо; в затаенных уголках долины заметались сумрачные тени. Наконец наступила тьма, и в ночи, словно огромные лампы, горели звезды.

Когда долгая ночь миновала, на рассвете, Тихолт вышел из корабля и тут же понял: близится час его отлета с планеты. Откуда взялась такая уверенность? Почему? Ответов он не находил, но словно какая-то неведомая сила подталкивала его, нашептывала: улетай! И в то же самое время он твердо знал, что не вернется сюда уже никогда. Он еще раз обвел взглядом жемчужное небо, плавные изгибы холмов, рощи и леса, нежную речушку, и глаза его увлажнились. Мир этот был слишком красив, чтобы его вот так просто покинуть, и в то же время планета была чрезмерно прекрасна, чтобы остаться. Внутри него что-то шевельнулось, странное смятение пробудилось где-то в самой глубине его существа. Ему хотелось броситься прочь от корабля, сорвать с себя одежду, уничтожить все оружие и бежать, слиться с этой красотой, утонуть в ней, чтобы она, в свою очередь, поглотила его… Но сегодня он должен будет улететь. «Если я пробуду здесь еще хоть чуть-чуть, – подумал Тихолт, – то и сам обрасту листьями, подобно этим дриадам».

Он побрел вверх по долине, то и дело оборачиваясь к восходящему солнцу, поднялся на гребень холма и устремил взгляд в сторону бесконечных вздымающихся холмов и долин, которые на востоке сливались в одну громадную гору. Повернувшись на запад, где-то вдалеке он увидел блеск волн, то же самое встретило его на юге. К северу простирались зеленые леса с затерявшимися среди них огромными серыми валунами, похожими на руины древнего города.

Вернувшись в долину, Тихолт медленно пошел под кронами деревьев-великанов. Взглянув вверх, он заметил, что все плоды-кошельки уже раскрылись и теперь висят сморщенные и увядшие. Внезапно до его слуха донеслось какое-то странное жужжание. Твердый, тяжелый шарик ударил ему в щеку, и Тихолт почувствовал жгучую боль от укуса.

Машинально хлопнув себя по щеке и раздавив насекомое, похожее на осу, Тихолт вдруг заметил, что в кронах роятся целые тучи этих насекомых. Поспешно он вернулся к кораблю и переоделся в комбинезон из плотной ткани, а на голову накинул прозрачную сетку. В нем закипала необъяснимая злоба. Нападение осы омрачило последний день его пребывания в долине, по сути, сегодня ему впервые причинили боль в этом божественном месте. В каждом раю, горько размышлял он, существует свой собственный змей, и напрасно он ожидал, что на этот раз будет все иначе. С этими мыслями он кинул себе в карман баллончик сжиженного репеллента, так, на всякий случай, ведь на местных насекомых полурастительного происхождения он мог и не подействовать.

Покинув корабль, он двинулся назад, боль, оставшаяся после укуса псеадоосы, до сих пор огнем жгла щеку. Уже почти достигнув деревьев, Тихолт стал свидетелем весьма странного зрелища: небольшую группку дриад окружил огромный жужжащий рой насекомых. Тихолт подобрался поближе: дриады подверглись нападению, но почему-то совсем не защищались. В то время как осы пикировали на их серебристую кожу, дриады лишь хлопали своими ветвями, взмахивали ногами и терлись друг о друга, стараясь избавиться от жалящих ударов.

Тихолт еще приблизился, уже по-настоящему разъяренный. Одна из дриад неподалеку от него, казалось, совсем ослабела, несколько ос сверлами вгрызались в ее кожу, втягивая в себя сукровицу. Внезапно весь рой стремительно обрушился на несчастную жертву. Дриада содрогнулась и повалилась на землю, тогда как остальные спокойно развернулись и пошли прочь с места происшествия.

Охваченный негодованием, Тихолт подбежал к упавшему существу и направил густую струю репеллента прямо в центр роя насекомых. Эффект был поразительным: осы мигом превращались в белые сморщенные комочки и опадали на землю. Спустя несколько секунд вся трава вокруг была усеяна белесыми трупиками насекомых. Но дриаду это уже не спасло, она была мертва, разъяренные осы превратили ее тело в кровоточащее месиво. Остальные дриады, бежавшие с поля боя, теперь возвращались, всем своим видом, как показалось Тихолту, выражая боль и даже ярость. Ветви их дрожали и метались над головами, вспыхивая в ярком свете солнца, – дриады, всячески выказывая очевидную враждебность, наступали на разведчика. Тихолт поспешно развернулся и опрометью кинулся к кораблю.

Вооружившись биноклем, Тихолт продолжил наблюдение за дриадами. Они обступили тело мертвого товарища и, казалось, пребывали в растерянности, будто не знали, что делать. У Тихолта даже сложилось впечатление, что по погибшим насекомым они скорбят ничуть не меньше, нежели по самой дриаде.

Вскоре они настолько плотно сбились вокруг тела, что стало невозможно разглядеть, чем они там занимаются. Но спустя несколько минут круг разомкнулся, и Тихолт увидел, что руками-ветвями они поддерживают на весу какой-то темный блестящий кокон. С шаром в руках они прошествовали через долину и скрылись в роще деревьев-великанов.

Глава 2

Я изучил жизненные формы более чем двух тысяч планет, где мною было отмечено множество случаев так называемой конвергентной эволюции. Однако примеров дивергенции было значительно больше.

Анспик, барон Бодиссей. «Жизнь», том 2.

Прежде всего мы должны точно определиться в том, что именно подразумевается под широко используемым термином «конвергентная эволюция». Ни в коем случае не следует смешивать статистическую вероятность с некоторой трансцендентной, абсолютно непреодолимой силой. Возьмем, к примеру, группу, составленную из всевозможных объектов, число которых будет, само собой разумеется, неизмеримо велико, по сути дела, бесконечное множество, если только мы не введем верхний и нижний критерии массы и некоторые другие параметры, касающиеся особых физических свойств. Поступив так и задав все необходимые характеристики, мы обнаружим, что лишь бесконечно малая часть всей взятой нами группы может называться жизненными формами… Еще даже не начав нашего исследования, мы уже провели весьма строгий отбор объектов, которые, по определению, обозначают основные сходства и подобия.

Остановимся на этом подробнее. Существует некое ограниченное количество способов передвижения. Если мы обнаруживаем четвероногое существо на планете А и подобное ему четвероногое на планете Б, наличествует ли в данном случае явление конвергентной эволюции? Нет. На данном примере показана самая обыкновенная эволюция, простой факт, не более того, что четвероногое существо способно стоять, не опрокидываясь, и передвигаться, никогда не спотыкаясь. Таким образом, по моему мнению, выражение «конвергентная эволюция» есть не более чем тавтология.

Анспик, барон Бодиссей. Там же.

Что за город, этот Бринктаун! Некогда перевалочный пункт всей Вселенной, последний пост, врата в бесконечность – все это теперь превратилось в заурядный городишко в центре северо-западного района Края Света. Только вот «заурядный» ли? Справедливо ли данное утверждение? Конечно же, нет! Чтобы поверить, что существует что-либо подобное Бринктауну, необходимо своими глазами обозреть все великолепие этого города, и даже тогда факт его существования еще долгое время будет казаться вам невероятным.

Дома в этом городе расположены на большом удалении друг от друга, вдоль тенистых проспектов. Подобно сторожевым башням возносятся они над пальмами, кипарисами и прочими экзотическими деревьями. И жалок тот дом, который не виден из-за вершин деревьев! Первый этаж служит обыкновенной прихожей, местом, где должно сменить одежду, ибо местные обычаи предписывают носить дома бумажные накидки и такие же шлепанцы.

А выше – вот где настоящий взлет архитектурных амбиций! Какие башни и шпили, колокольни и купола! Какое изысканное великолепие, что за изумительная резьба, какое вычурное, изобретательное, смехотворно-нелепое, прекрасное исполнение – к месту и не к месту! А какие невероятные материалы! Где еще можно встретить балюстрады из панцирей черепах, украшенные позолоченными рыбьими головами? Где еще с водосточных труб свисают подвешенные за волосы, вырезанные из слоновой кости нимфы, с лицами, исполненными молитвенного экстаза? Где уровень благосостояния человека измеряется пышностью надгробного памятника, который он еще при жизни заказал и установил перед фасадом своего дома, да еще украсил всяческими хвалебными эпитафиями? И где еще, как не в Бринктауне, успех означает сомнительную репутацию?

И, естественно, далеко не всякий житель этого города осмелится показаться в обжитой части Галактики, ибо должностные лица здесь – убийцы; полицейские власти – сплошь поджигатели, вымогатели и насильники; старейшины городского совета – владельцы известных борделей. Однако, несмотря на все это, гражданское судопроизводство здесь блюдется и отправляется с точностью и торжественностью, достойными сессий Верховного Суда Боругстоуна или коронации в лондонском Тауэре.

Тюрьма в Бринктауне представляет собой, пожалуй, самую оригинальную из когда-либо возводимых городскими властями сооружений такого рода. Позволю себе напомнить вам: Бринктаун расположен на поверхности небольшого плато вулканического происхождения, и за стенами города сплошной стеной стоят непроходимые джунгли с трясинами и болотами, поросшими колючками и ползучей травой, острой, словно скальпель. Из города в джунгли ведет одна-единственная дорога, так что заключенных всего-навсего изгоняют из города. Желающие могут бежать куда вздумается – в их распоряжение предоставлен целый материк. Но ни один из них не осмеливается отойти от ворот более, чем на пару миль, поэтому, если вдруг кто-либо понадобится, охранники просто открывают створку ворот и выкрикивают его имя.

Отрывок из статьи Стриденко «Расплата за грех». Журнал «Космополио», 1404 год, май.

Некоторое время Тихолт сидел, молча глядя на огонь. Джерсен, глубоко тронутый его рассказом, ждал, когда тот продолжит свою историю.

Наконец Тихолт снова заговорил:

– Вот так я покинул этот мир. Я больше не мог оставаться там. Чтобы жить на этой планете, необходимо позабыть о себе самом, всецело отдавшись красоте, раствориться в ней, иначе ты должен будешь подчинить ее, разбить на кусочки, сделать из нее игрушку для собственных вожделений. Ни на то, ни на другое я был не способен, поэтому никогда мне не вернуться назад… Но память об этой красоте будет постоянно преследовать меня.

– Несмотря на всех этих ос?

– Да, – угрюмо кивнул Тихолт. – Я зря вмешался. На планете установился определенный жизненный ритм, равновесие которого я грубо нарушил. Я много дней думал над этим, но так до конца ничего и не понял. Осы рождаются из семян плодов, черви дают собой начало одному из видов деревьев – вот и все, что мне известно. У меня создалось впечатление, что дриады производят семена для деревьев-гигантов. Все жизненные процессы замыкаются в один большой круг или делятся на несколько циклов перевоплощений, которые, в конце концов, все равно завершаются все теми же гигантскими деревьями.

Похоже, дриады питаются червями, осы же пожирают дриад. А откуда тогда берутся черви? Или их первая ступень перевоплощений – осы? Так называемые летающие личинки? А может, со временем черви превращаются в дриад? Я чувствую, так оно и есть, но до конца не уверен. Если дело обстоит именно так, как я описал, то жизнь на этой планете прекрасна настолько, что я не могу найти слов для выражения своего восхищения. Она есть одно целое, предписанное и нерушимое, существующее с самой зари времен, подобно морским приливам или вращению Галактики. И стоит этому заведенному порядку нарушиться, стоит только выпасть одному-единственному звену, как рушится весь процесс. Это тягчайшее преступление в мире.

– Таким образом, вы не хотите открывать местоположение планеты своему спонсору, ибо думаете, что он не кто иной, как Малагате-Беда?

– Я абсолютно уверен, моим хозяином является сам Малагате, – твердо произнес Тихолт.

– Но откуда вы знаете?

Тихолт недоверчиво взглянул на Джерсена.

– А вас этот человек явно интересует.

Джерсен, сам удивленный столь несвойственной ему откровенностью, пожал плечами.

– Множество слухов бродит по свету.

– Верно. Но я вовсе не собираюсь ни подтверждать, ни опровергать таковые. И знаете почему?

– Нет.

– Мое мнение о вас переменилось. Теперь я подозреваю, что вы просто один из ласок Корпорации.

– Если уж на то пошло, – улыбнулся Джерсен, – вряд ли бы я в этом признался. Здесь, на Краю Света, МПКК не пользуется особой популярностью.

– Меня это мало волнует, – ответил Тихолт. – Мне остается лишь надеяться на лучшие деньки, когда я вернусь домой, если вообще вернусь. И мне совсем неохота навлекать на себя ярость Малагате, выдавая его агенту Корпорации.

– Вы и так наговорили достаточно, – сказал Джерсен, – так что, будь я лаской, вы бы уже здесь не сидели. Вам, надеюсь, известно о сыворотке правды и гипнотических лучах?

– Да, но я умею успешно противостоять их действию. Да и неважно все это. Вы спросили, откуда я знаю, что мой хозяин именно Малагате? Особой тайны здесь нет. Всему причиной опять-таки моя чрезмерная болтливость, когда я напиваюсь. Дело было в Бринктауне. В таверне Син-Сана я, как всегда, напился, после чего принялся каяться – точь-в-точь, как сегодня перед вами, – перед дюжиной таких же пьяниц, как я. Рассказ мой, судя по всему, им понравился, так что слушали они не отрываясь. – Тихолт горько усмехнулся. – Спустя некоторое время меня позвали к телефону. Звонивший представился Хильдемаром Даски. Вам приходилось слышать это имя?

– Нет.

– Странно, – задумчиво произнес Тихолт. – Вас так интересует Аттель Малагате, что я было подумал… Ну, да ладно. В общем, этот Даски велел мне явиться в таверну Смэйда. Он сказал, что здесь я должен буду встретиться с Малагате.

– Что?! – воскликнул Джерсен, уже не в состоянии контролировать свой голос. – Здесь?!

– Вот именно, в этой самой таверне Смэйда. Я спросил, при чем тут я, ничто меня с Малагате не связывает, да и не стремлюсь я вовсе завязать с ним знакомство. Но Даски доказал мне обратное. И вот я здесь. К смельчакам я не отношусь. – Он беспомощно махнул рукой и, подняв пустой стакан, мрачно заглянул внутрь. – Даже не знаю, что и делать. Если остаться здесь, на Краю… – Тихолт пожал плечами.

Джерсен на мгновение задумался.

– Уничтожьте свой монитор.

Тихолт печально покачал головой.

– Только благодаря ему я еще жив. Разумеется, лучше б мне было… – Он резко оборвал себя. – Вы ничего не слышали?

Джерсен резко обернулся в кресле. Факт, что он нервничает, можно было уже не скрывать, во всяком случае, от себя самого.

– Дождь. Гром.

– Мне было показался шум ракетных двигателей. – Тихолт поднялся со своего кресла и выглянул в окно. – О, кто-то прилетел.

Джерсен тоже подошел к окну.

– Не видно ни зги.

– На посадочное поле опустился еще один корабль, – сказал Тихолт и, подумав немного, добавил: – Раньше там было всего Два корабля – ваш и Звездного Короля.

– А где же ваш?

– Я посадил его в долине к северу отсюда. Не хотелось, чтобы кто-нибудь вдруг решил покопаться в памяти моего монитора. – Он снова прислушался, а затем, пристально вглядевшись в глаза Джерсена, вдруг сказал: – Вы не разведчик.

– Да.

Тихолт кивнул.

– Большинство из них всякий сброд. Но вы и не из МПКК.

– Пусть я буду для вас простым изыскателем.

– Вы поможете мне?

Правила, вбитые долгими тренировками, боролись внутри Джерсена с его эмоциями.

– В определенных пределах – да. Но не более, – не слишком вежливо ответил Джерсен.

– И каковы эти пределы? – слабо улыбнулся Тихолт.

– У меня есть одно очень срочное дело. Я не могу себе позволить вмешиваться во что бы то ни было.

Тихолта, казалось, совсем не удивил его ответ – от совершенно незнакомого человека трудно было ожидать большего.

– Странно… – вновь произнес он. – Странно, что вы не слышали о Хильдемаре Даски, его еще называют Красавчик Даски. Ничего, скоро познакомитесь. Он вот-вот будет здесь. Вы хотите знать, с чего это я взял? Страх – страх мне подсказывает.

– Пока вы в таверне, вам ничего не угрожает, – коротко ответил Джерсен. – Не забывайте, у Смэйда свои правила.

Тихолт вежливо кивнул, признавая свою вину в том, что невольно отвлек Джерсена от его планов. Минула долгая минута. Из своего угла показался Звездный Король, его яркие одеяния переливались в свете камина. С величавой медлительностью, не оглядываясь по сторонам, он прошел через зал и стал подниматься по лестнице.

Тихолт проводил его взглядом.

– Вот впечатляющее создание… Насколько я знаю, только самым красивым из них разрешается покидать родную планету.

– Ходят такие слухи.

Тихолт вновь уставился на огонь. Джерсен хотел было заговорить, но тут же одернул себя: Тихолт его раздражал, и причина была одна – Тихолт пробудил в нем сочувствие, Тихолт влез ему в печенку, повесил на него новые заботы. Внезапно Джерсен почувствовал недовольство собой, просто недовольство, без всякой разумной причины. На первом месте, вне всяких сомнений, должны стоять его собственные дела, он не мог позволить, чтобы его втянули в какие-то разборки. Но если какие-то эмоции и сантименты так легко овладели им, что же будет дальше?

Недовольство становилось невыносимым. Но между ним и миром, который описал Тихолт, явно существовала некая незримая связь – чувство потери и тоски, будто чего-то не хватало… Джерсен сердито взмахнул рукой, словно отгоняя от себя надоедливые сомнения и вопросы. В будущем они лишь помешают ему.

Прошло пять минут. Тихолт сунул руку в карман своей куртки и вытащил какой-то конверт.

– Вот, здесь фотографии, посмотрите как-нибудь на досуге.

Джерсен, не говоря ни слова, взял протянутый ему конверт.

Дверь таверны распахнулась. В проеме возникли три темных силуэта.

– Или входите, или закройте дверь! – заорал из-за стойки Смэйд. – Вы что, думаете, я всю эту чертову планету отапливаю?

В зал вошло самое странное из всех человекоподобных созданий, что когда-либо доводилось видеть Джерсену.

– Ну вот, – невесело усмехнувшись, пробормотал Тихолт, – вот вы и познакомились с Красавчиком Даски.

Ростом Даски был примерно метр восемьдесят. Туловище его от колен до плеч представляло собой ровный цилиндр. Длинные руки, тонкие, словно хворостинки, постепенно переходили в плотные запястья и заканчивались огромными жилистыми кистями. Вытянутой формы голова являла собой еще один абсолютно правильный цилиндр, водруженный на плечи и увенчанный наверху копной пламенно-рыжих волос, а внизу заканчивающийся подбородком, упирающимся чуть ли не в ключицы. Лицо и шею покрывала ярко-красная краска, лишь щеки выдавались темно-синими полушариями, напоминая своим видом пару заплесневелых апельсинов. Когда-то, давным-давно, нос его расщепили на два хрящеватых выступа, а веки вырезали, так что теперь, чтобы увлажнять роговицу глаз, он прицепил к своему лицу две трубочки, подсоединенные к флакончику с какой-то жидкостью, через которые несколько раз в минуту ему в глаза впрыскивалась влага. Кроме того, на его бровях крепилась пара специальных заслонок, сейчас поднятых, а вообще предназначенных для защиты зрачков от яркого света. С заслонок взирала пара нарисованных глаз, белых с голубым, очень похожих на глаза самого Даски.

Двое мужчин за его спиной, напротив, оказались самыми обычными людьми – оба загорелые, крепкие, на вид достаточно поднаторевшие в своем деле, с быстрыми и умными глазами.

Даски довольно бесцеремонно махнул Смэйду, бесстрастно наблюдающему за вновь прибывшими, облокотившись о стойку бара.

– Три комнаты, хозяин! И обед!

– Ладно.

– Меня зовут Хильдемар Даски.

– Хорошо, мистер Даски.

Даски развернулся и направился к столику, где сидели Тихолт и Джерсен. Глаза его перебегали с одного на другого.

– Что ж, поскольку все мы здесь путники, постояльцы мистера Смэйда, позвольте мне представиться, – вежливо, насколько мог, сказал Красавчик. – Меня зовут Хильдемар Даски. Могу я узнать ваши имена?

– Кирт Джерсен.

– Килен Таннас.

Губы Даски, бледного пурпурно-сероватого цвета, раздвинулись в подобии улыбки.

– Знаете, вы ужасно похожи на некоего Луго Тихолта, с которым я должен здесь встретиться.

– Можете думать, как вам угодно, – пронзительно взвизгнул Тихолт. – Я вам уже представился.

– Жаль, жаль, понимаете, у меня очень важное дело к Луго Тихолту.

– Так что же вы хотите от меня?

– Дело ваше. Просто мне подумалось, что дело это, связанное с Луго Тихолтом, может заинтересовать и Килена Таннаса. Простите, можно вас на минутку, личный разговор, знаете ли?

– Меня это не касается. Мой друг может подтвердить мои слова. Повторяю, меня зовут Килен Таннас.

– Ваш кто, простите? Друг? – Даски наконец обратил внимание на Джерсена. – И вы что, действительно хорошо знаете этого человека?

– Ничуть не хуже любого другого.

– Что, его и в самом деле зовут Килен Таннас?

– Раз он счел необходимым назвать вам свое имя, полагаю, так оно и есть.

Не проронив ни слова, Даски вернулся к своим людям. Они устроились за одним из столиков в углу зала, где их уже ждал готовый обед.

– Он знает меня в лицо, – глухо прошептал Тихолт.

Джерсен снова почувствовал, как где-то внутри заворочалось раздражение. Какого дьявола этот Тихолт ни с того, ни с сего взваливает на совершенно незнакомого, человека свои проблемы? Тем более, что его личность довольно хорошо известна.

– Я начал дергаться, и он уже думает, что я попался, – объяснил Тихолт еле слышным голосом. – Он любит издеваться над своими жертвами, это его забавляет.

– А Малагате? Мне казалось, вы приехали повидаться с ним самим.

– Лучше я вернусь на Альфанор и встречусь с ним там. Я верну ему все деньги, что когда-то взял, но планеты ему не видать.

В другом конце зала Даски и его спутникам подавали очередную смену блюд с кухни Смэйда. Джерсен некоторое время внимательно следил за ними.

– Такое впечатление, что им ни до чего нет дела.

– Думают, что я хочу иметь дело только с Малагате, потому и отказался разговаривать с ними… – фыркнул Тихолт. – Попытаюсь удрать. Даски не знает, что мой корабль стоит прямо за холмом. Скорей всего, он подумал, что я прилетел на вашем корабле.

– А кто эти двое?

– Наемные убийцы. Они хорошо меня знают, еще по таверне в Бринктауне. Один Тристано, землянин. Он убивает, лишь прикоснувшись к своей жертве. Второй же с Саркоя. Он может сотворить смертельный яд из одного песка и воды. Эти трое настоящие сумасшедшие, но нет никого хуже Даски. Нет такой пытки, о которой бы он не слышал.

В это мгновение Даски взглянул на свои часы. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он поднялся, прошел через комнату и склонился над Тихолтом.

– Аттель Малагате ждет тебя там, снаружи, – хрипло шепнул он. – Он хочет побеседовать с тобой кой о чем.

Сказав это, Даски заковылял обратно к своему столику. Тихолт с отвалившейся челюстью проводил его взглядом.

Немного придя в себя, Тихолт потер лицо дрожащими пальцами и повернулся к Джерсену.

– На улице темно, я еще могу попробовать улизнуть от них. Вы не могли бы, когда я выскочу за дверь, на некоторое время задержать эту троицу?

– И как, по вашему, я это сделаю? – язвительно поинтересовался Джерсен.

Тихолт немного помолчал.

– Не знаю, – наконец ответил он.

– Вот и я тоже, хоть и хочу вам помочь.

Тихолт печально кивнул.

– Что ж, тогда ладно. Буду справляться своими силами. Прощайте, мистер Джерсен.

Он поднялся и направился к бару. Даски покосился на него, но не сделал ни единого движения. Зайдя за выступающую вперед стойку, откуда Даски не мог его видеть, Тихолт помедлил пару секунд, а потом быстро метнулся на кухню, к задней двери. Смэйд удивленно поглядел ему вслед и вновь занялся своим делом.

Даски и двое убийц, как ни в чем не бывало, продолжали поглощать свой обед.

Джерсен украдкой следил за каждым их движением. Почему они так равнодушны с виду? Уловка Тихолта не обманула бы даже младенца. По коже у Джерсена забегали мурашки, он забарабанил пальцами по столу. Несмотря на ранее принятое решение ни во что не вмешиваться, он встал и пошел к двери. Дощатые створки распахнулись, он ступил на веранду.

В ночном небе горели яркие огоньки звезд. Ветер, на удивление, стих, но со стороны океана, бушующего и стонущего во тьме, доносился свирепый гул прибоя… Из-за таверны раздался короткий резкий вскрик, переходящий в хрип. Джерсен, позабыв обо всем, бросился туда, но тут же почувствовал, что очутился в стальном захвате – одну руку резко заломили за спину, на горле сомкнулись чьи-то пальцы. Джерсен, освобождаясь от хватки, мягко осел на землю. Все его сомнения разом исчезли, он вновь стал цельным человеком. Кувырнувшись вперед и быстро вскочив на ноги, он немного присел, подавшись в сторону противника. Перед ним, добродушно улыбаясь, стоял Тристано-Землянин.

– Поосторожнее, друг мой, – произнес тот с резким акцентом, сразу выдающим в нем уроженца Земли. – Только посмей тронуть меня пальцем – Смэйд мигом выбросит тебя в море.

Из дверей таверны показался Даски, за ним следовал саркоец. Тристано присоединился к ним, и все трое направились к посадочному полю. Джерсен остался на веранде, тяжело переводя дыхание и поеживаясь от скопившегося внутри напряжения.

Десять минут спустя в небо поднялись два звездолета: первый – массивный и приземистый, весь в броне, ощетинившийся многочисленными орудиями на корме и в хвостовой части; второй – потрепанный старый разведчик модели 9Б.

Джерсен застыл на месте от изумления. Вторым был его собственный корабль!

Суда исчезли, небо вновь опустело. Джерсен вернулся в таверну и уселся перед камином. Он нащупал в кармане конверт, оставленный ему Луго Тихолтом, вытащил, вскрыл и извлек оттуда три фотографии. Почти час он внимательно изучал их.

Огонь почти потух, Смэйд отправился спать, оставив за стойкой бара одного из своих сыновей. По крыше вновь заколотил ночной ливень. Засверкали молнии, зарокотал океан.

Джерсен долго сидел, погруженный в глубокую задумчивость, потом достал из кармана куртки листок бумаги, на котором было написано пять имен:

Аттель Малагате (Малагате-Беда)

Говард Алан Трисонг

Виоль Фалюш

Кокур Хеккус (Машина Смерти)

Лене Ларк

Из того же кармана он вынул карандаш, но тут же подумал, что если то и дело пополнять свой список новыми именами, то конца этому не будет. Да и вообще список был ему совсем не нужен, Джерсен знал эти пять имен, как свое собственное. Но все же, пойдя с собой на компромисс, справа и чуть ниже последнего имени дописал шестое: Хильдемар Даски. Затем снова внимательно всмотрелся в список, словно два абсолютно разных человека смотрели откуда-то изнутри на написанные карандашом имена, и один человек, такой живой и горячий, частенько изумлял второго, беспристрастного наблюдателя.

В камине догорали уголья, кусочки торфа светились пурпуром, рев прибоя заметно стих, волны уже не так часто накатывались на берег. Джерсен поднялся из-за столика и по каменной лестнице поднялся в свою комнату.

За свою жизнь Джерсену пришлось сменить немало мест, и ему было не привыкать к новому ночлегу, но в эту ночь сон не шел к нему, и он долго лежал, вглядываясь в темноту. Перед мысленным взором стремительно проносились картины его жизни, начиная с самого раннего детства. Сначала перед ним возник пейзаж далекой планеты – насколько он помнил, планеты удивительно красивой и светлой. Рыжевато-коричневые горы, деревенька в бледно-пастельных тонах, раскинувшаяся вдоль берегов широкой реки с прозрачной рыжей водой.

Но, как всегда, эту картинку сменила другая, более четкая и живая: тот же пейзаж, землю усеивают изрубленные, кровоточащие тела, и вереница мужчин, женщин и детей поднимается в грузовые отсеки пяти высоких космических кораблей. А вокруг стоят странные люди в мрачных костюмах, сжимающие в руках оружие. Маленький Кирт Джерсен, вместе со своим старым дедом спрятавшийся от работорговцев за остовом старой баржи на другом берегу реки, с ужасом наблюдает за всем происходящим.

Когда корабли улетели, старик и мальчик поплыли через реку навстречу мертвой тишине деревни. Тогда-то его дед и обратился к нему со следующими словами:

– У твоего отца было много планов относительно твоего будущего. Учеба, затем работа на благо людей и жизнь в радости и мире. Помнишь его слова?

– Да, дедушка.

– Ты получишь образование. Ты научишься терпению и находчивости, овладеешь искусством рук и гибкостью ума. И работа на благо людей у тебя тоже будет – ты будешь уничтожать злых людей по всей Вселенной. Что может принести большую пользу? Это Край Света, вскоре ты поймешь, что всю работу тебе не переделать, так что не жди мирной жизни. Но вместе с тем я обещаю тебе радость и удовольствие, ибо научу тебя жаждать крови злодеев сильнее, нежели женской любви.

Старик сдержал свое слово. Спустя некоторое время они отправились на Землю – кладезь всевозможных знаний.

Юный Кирт многому научился. Странные преподаватели сменяли друг друга, делясь с ним разнообразными знаниями. В четырнадцать лет он убил свою первую жертву, грабителя, который неудачно для себя напал на них с дедом в одном из переулочков Амстердама. Пока дед его стоял рядом, подобно старому лису, обучающему своего потомка премудростям охотничьего ремесла, Кирт, пыхтя от напряжения, сначала сломал обалдевшему грабителю лодыжку, а потом и шею.