Текст книги "Час охотника (Исповедальня)"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Расскажи о них, – попросил Девлин.

* * *

Кассену нравились приморские города, особенно те, куда летом приезжали трудяги со всей страны, чтобы отдохнуть и развлечься: кафе, рестораны, парки, бриз с моря, срывающий пену с гребней волн в бухте. На севере – горы Шейк Дистрикт.

Он перешел через улицу. Хотя разгар сезона еще не наступил, туристов на улицах было полным-полно. Так он дошел до автовокзала.

До большинства более или менее крупных провинциальных городов можно было добраться довольно быстро на рейсовых автобусах. Кассен изучил расписание и нашел то, что искал, – рейс на Глазго через Калайл и Дамфриз. Отправление через час. Он забронировал место и отправился перекусить.

Глава 11

Пресс-атташе советского посольства в Лондоне Георгий Романов, высокий и общительный пятидесятилетний мужчина, втайне гордился своей аристократической фамилией. В Лондоне он довольно успешно работал уже одиннадцать лет, за что в прошлом году был произведен в генерал-лейтенанты КГБ.

Фергюсон находил его достаточно симпатичным человеком, примерно так же и Романов относился к нему. Поэтому, когда Фергюсон сразу после разговора с Девлином позвонил ему и попросил о свидании, Романов тут же согласился.

Они встретились в Кенсингтон-Гардене у круглого пруда, куда Романов дошел из посольства за несколько минут. Фергюсон ждал его на лавочке с «Таймс» в руках. Романов сел рядом.

– Привет, Георгии, – сказал Фергюсон.

– Добрый день, Чарльз. Чем обязан?

– Сразу перейду к делу. Вам что-нибудь известно об агенте КГБ по кличке Качулейн, который лет двадцать назад был заброшен в Ирландию?

– В виде исключения могу дать вам совершенно определенный и честный ответ – нет, – сказал Романов. – Совершенно ничего неизвестно.

– Тогда я хотел бы рассказать кое-что...

– Ситуация действительно критическая, – внимательно выслушав его, резюмировал Романов.

– Можно и так выразиться. Но самое главное, что он сейчас носится где-то в Англии с планом убийства папы в субботу в Кентербери. С учетом предшествующей его деятельности этого человека следует принимать всерьез. Он не какой-нибудь фантазер.

– Чего же вы хотите от меня?

– Чтобы вы поставили в известность Москву, причем на самом высшем уровне. Я не могу себе представить, чтобы ваше правительство было заинтересовано в убийстве папы римского агентом КГБ, особенно теперь, после нашумевшего покушения в Италии. А цель Кассена – именно насолить Советскому Союзу. Поэтому, если вопреки всякой логике он вступит с вами в контакт, я хотел бы знать об этом, Георгий. То, что мы его возьмем, несомненно. И это будет его конец. Никакого суда или подобных благоглупостей никто устраивать не станет. Уверен, что в Москве этому только порадуются.

– Я тоже, – Романов поднялся.

– Позвольте дать вам один совет, – сказал Фергюсон. – Лучше всего обратиться наверх через голову Масловского.

* * *

Понимая значение происходящего, Фергюсон проинформировал генерального директора, а тот – министра внутренних дел. В результате Фергюсона во время обеда потребовали в правительственную резиденцию на Даунинг-стрит. Он тут же вызвал служебную машину и через десять минут был на месте. В конце улицы за загородкой, как всегда, толпились зеваки. Полицейский у парадного отдал честь. Не успел Фергюсон поднять руку к молотку, как дверь отворилась.

Уже в прихожей он услышал, как в кабинетах звонят телефоны, что при нынешней обострившейся ситуации на Фолклендах было вполне естественно. К немалому удивлению Фергюсона, госпожа премьер-министр назначила ему личный прием. По главной лестнице он вместе с сопровождающим поднялся на второй этаж. Наверху молодой человек постучал в дверь и отворил ее перед Фергюсоном.

– Госпожа премьер-министр, бригадный генерал Фергюсон.

В своем обычном безукоризненном костюме из серого твида и со столь же безукоризненной прической, она отложила в сторону ручку и подняла глаза от бумаг на письменном столе.

– Мое время ограничено, генерал. Вы это, надеюсь, понимаете. Так вот, министр внутренних дел сообщил мне наиболее важные факты. От вас же я ожидаю заверений в том, что этот человек будет задержан.

– Могу дать их вам, госпожа премьер-министр, без малейших оговорок.

– Покушение на папу, пусть даже неудачное, может иметь для нас катастрофические политические последствия.

– Я понимаю.

– В качестве руководителя «группы четыре» вы обладаете особыми полномочиями, предоставленными лично мной. Так используйте их, генерал, на полную катушку. Если вам потребуется что-нибудь, то поставьте меня об этом в известность.

– Естественно, госпожа премьер-министр.

Она снова взялась за ручку и склонилась над бумагами. Фергюсон вышел за дверь, где его ждал все тот же молодой человек. Спускаясь по лестнице, он подумал, что в который раз за время его карьеры на карту поставлена не только жизнь преступника, но и его собственная голова.

* * *

В Москве Масловского снова вызвал к себе Гранов. Он подвинул к краю стола напечатанное на машинке сообщение.

– Ознакомьтесь.

Масловский взял листок с ощущением, будто сердце его остановилось. Когда он дочитал до конца, руки его ходили ходуном.

– Ваш человек, Масловский, находится в настоящее время в бегах на территории Англии и собирается убить папу. Причем его единственной целью является, судя по всему, компрометация нашей страны. Нам же не остается ничего, как только ждать и надеяться, что британская тайная служба окажется более эффективной, чем вы.

– Товарищ генерал, что я могу сказать?

– Вам нечего говорить, Масловский. Отличительной чертой всего этого дела является не столько глупость исполнителей, сколько авантюризм наихудшего свойства.

С этими словами Гранов нажал на кнопку на своем письменном столе. Дверь позади Масловского открылась, и в кабинет вошли два молодых капитана КГБ.

– Вы немедленно освободите ваш служебный кабинет, а все ключи, шифры и дела передадите лицу, которое я вам назову. А пока что отправляйтесь в наш следственный изолятор. Против вас возбуждается дело по обвинению в государственной измене.

Как это – в следственный изолятор? Ведь он стольких людей сам послал туда. Дыхание Масловского вдруг пресеклось, и он ощутил острую боль в груди и в обеих руках. Он схватился за край письменного стола, но ноги уже не держали его. Словно в тумане, он увидел, как вскочил со своего места Гранов. Два офицера бросились и подхватили Масловского под руки.

Но он вовсе не собирался сопротивляться. Он лишь хотел сказать Гранову, что ни следственного изолятора, ни суда не будет. Странным образом последняя его мысль была о Тане, о любимой Танечке, как та сидела за роялем и играла свое любимое «Море» Дебюсси. Потом вдруг музыка смолкла, и он провалился в темноту.

* * *

Фергюсон участвовал в заседании под председательством министра внутренних дел. На нем присутствовали начальник службы «С 13» отдела Скотланд-Ярда по борьбе с терроризмом и генеральный директор сил безопасности.

Он был совершенно измотан, когда вернулся домой и обнаружил там Девлина, читающего «Таймс» у камина.

– Кажется, газеты на время забыли о Фолклендах и переключились на папу, – заметил Девлин и отложил газету.

– Что касается меня, то поскорее бы уж он прилетел. Вы бы только послушали, Девлин, что за чушь они пороли на совещании! Министр внутренних дел собственной персоной, Скотланд-Ярд и наш директор. И знаете что? – Он встал спиной к огню, чтобы согреться. – Они не склонны принимать дело всерьез.

– Вы о Кассене?

– Поймите меня правильно. Конечно, его существование принимается к сведению, тем более что я рассказал о последних днях в Дублине: Левин, Лубов, Черни и двое боевиков ИРА. Этот человек – фанатичный убийца.

– Не думаю, – ответил Девлин. – С моей точки зрения, все это было лишь частью определенного плана, то есть он просто четко выполнял определенную задачу. К тому же в течение многих лет он довольно часто щадил свои жертвы. Последний тому пример – Таня и я. Он стремится к достижению определенной цели – вот что главное.

– Только не напоминайте мне об этом. – Фергюсон покачал головой. В этот момент дверь открылась, и появился Фокс.

– Добрый день, сэр. Добрый день, Лайам. Я слышал, что за время моего отсутствия кое-что произошло?

– Вот уж точно, – ответил Фергюсон. – В Париже все нормально?

– Да, я говорил с Тони. Он контролирует ситуацию.

– Но об этом позже. Давайте-ка лучше я расскажу, что случилось здесь.

Изредка прерываемый Девлином, он довольно быстро описал ситуацию.

– Что за человек! Странно. – Фокс пожал плечами.

– Что тут странного?

– Когда мы встречались в последний раз, он показался мне очень симпатичным.

– Для него это несложно, – заметил Девлин.

Фергюсон насупил брови.

– Ладно, хватит об этом.

Вошел Ким с чайным подносом и тарелкой с бутербродами с жареной ветчиной.

– Великолепно, – отреагировал Фергюсон. – У меня волчий аппетит.

– А Воронина? – поинтересовался Фокс.

– В настоящее время она в безопасности.

– Где, сэр?

– В нашей квартире в Челси. Директорат прикрепил к ней служащую, которая будет сопровождать ее, пока все не встанет на свои места.

Он пододвинул каждому из присутствующих по чашке чая.

– Так каким же будет следующий шаг? – спросил Девлин.

– Министр внутренних дел и директор считают, что дело не должно попасть в печать, и я с ними полностью согласен. Целью визита папы является распространение братской любви, то есть серьезная попытка остановить кровопролитие в Южной Атлантике. А теперь представьте себе, с какими заголовками могут выйти газеты: «Первый визит папы в Англию – фанатик-убийца на свободе».

– К тому же еще и священник.

– Ну, это не самое главное. Важно, кем он является на самом деле.

– Я бы так не считал, – возразил Девлин. – Позвольте мне, непоследовательному католику, представить точку зрения церкви: Гарри Кассен был посвящен в священнический сан двадцать один год назад в Вейн-Лэндинге, штат Коннектикут, и до сих пор его носит. Вы в последнее время Грэма Грина не читали?

– Пусть так, – раздраженно буркнул Фергюсон. – Тем не менее госпожа премьер-министр не желает, чтобы дело Кассена попало в прессу. Пользы от этого все равно не будет.

– Сначала надо бы поймать его, – попытался вставить Фокс.

– Именно этого от нас и ждут. По нашей просьбе дублинская полиция безопасности провела обыск в его доме, нашла там отпечатки пальцев Кассена и ввела их в компьютер, который связан с аналогичной ЭВМ в Лисборне, а через нее – с нашей системой и центральным архивом Скотланд-Ярда.

– Я не представлял себе, что существует такая сеть, – сказал Девлин.

– Да, электронные чудеса эпохи микрочипов, – ответил Фергюсон. – Данные заведены на одиннадцать миллионов человек: характер преступной деятельности, образование, профессия, сексуальные наклонности, привычки, например, в каком магазине то или иное лицо покупает мебель.

– Вы что, серьезно?

– О да. В прошлом году в Ольстере нам удалось поймать одного из ваших парней лишь потому, что он делал покупки только в «Купе». У него была превосходная легенда, однако от своей многолетней привычки он отказаться не смог. Так что Кассен теперь в компьютере, и не только его отпечатки пальцев, но и все, что мы о нем знаем, а так как большинство полицейских участков в стране оборудованы компьютерами с дисплеями, то они могут практически мгновенно войти в центральный банк данных и получить его фото у себя на экране.

– Боже милостивый!

– Кстати, то же касается и вас. Что же до Кассена, то я дал команду на выдачу сокращенной информации, в которой отсутствуют указания на его связь с КГБ. Она звучит так: «Выдает себя за священника, имеет определенные связи с ИРА. Внимание! Вооружен и опасен». Все ясно?

– Вполне.

– С той же целью мы передадим прессе его фото в сопровождении текста, который вы только что услышали. Некоторые вечерние газеты поместят его еще сегодня, а в центральной прессе оно появится только завтра.

– И вы считаете, что этого будет достаточно?

– Почему бы и нет?! Теперь нам следует немного выждать. – Фергюсон подошел к окну и посмотрел на улицу. – Он ведь тут где-то ходит.

– Однако проблема в том, – заметил Девлин, – что мы не можем ничего предпринять, пока он сам как-то не заявит о себе.

– Да. – Фергюсон вернулся к столу и взял чайник. – Хм, прекрасный напиток. Кто-нибудь желает еще?

* * *

Во второй половине дня Иоанн Павел II за письменным столом в маленьком кабинете рядом со спальными покоями изучал только что полученное сообщение. Человек, стоявший перед ним, был одет в обычную черную сутану и, если судить по виду, был простым священником. В действительности же к главе римско-католической церкви пришел генерал ордена иезуитов.

Иезуиты, вот уже несколько столетий несущие ответственность за безопасность папы, гордились своим именем «солдат Христа». Именно эта ответственность за судьбу наместника Господа Бога на земле заставила генерала покинуть свое бюро на Виа дель Семинарио и попросить святого отца о срочной аудиенции.

Папа Иоанн Павел II отложил документ и посмотрел на «солдата Христа». Он прекрасно говорил по-итальянски, и лишь легкий акцент выдавал его польское происхождение.

– Когда вы это получили?

– Первое сообщение прислал дублинский секретариат три часа назад, немного позже поступила информация из Лондона. Я лично разговаривал с британским министром внутренних дел, и он гарантировал, что для обеспечения безопасности Вашего Святейшества будет сделано все возможное, а также назвал персонально ответственное лицо. Это бригадный генерал Фергюсон.

– Вы озабочены?

– Согласитесь, Ваше Святейшество, что остановить убийцу-одиночку довольно сложно, особенно если собственная жизнь ему безразлична. В прошлом этот Кассен слишком часто доказывал, насколько эффективно он способен действовать.

– Отец Кассен. – Папа встал и подошел к окну. – Он был убийцей и теперь, по-видимому, им остается, но одновременно он носит священнический сан, и Господь не допустит, чтобы Кассен забыл об этом.

– Ваше Святейшество поедет все-таки в Англию?

– В Кентербери, друг мой, где во имя Господа умер святой Томас Бекет.

Генерал поклонился и поцеловал кольцо на протянутой руке.

– Тогда я просил бы Ваше Святейшество извинить меня. Очень много дел.

Он вышел из кабинета. Иоанн Павел II постоял некоторое время у окна, а потом через кабинет направился в домашнюю часовню. Он преклонил колена перед алтарем, сложил в молитвенном жесте руки и почувствовал страх при воспоминании о пуле человека, пытавшегося убить его несколько месяцев назад, и о длительных болях, сопровождавших выздоровление.

Однако тут же он отринул от себя эти мысли и сконцентрировался главном – стал молиться о бессмертной душе отца Гарри Кассена и всех грешников мира, пытавшихся своими делами лишить себя бесконечной любви и милости Господа.

Фергюсон закончил разговор по телефону и обратился к Девлину и Фоксу:

– Это был генеральный директор. Его Святейшество проинформировали о Кассене и той опасности, которую он представляет. На его планы это никак не повлияло.

– Чего и следовало ожидать, – сказал Девлин. – Ведь он в свое время несколько лет работал в польском антифашистском подполье.

– Мы уже все поняли, – фыркнул Фергюсон, – спасибо за разъяснения. Что ж, теперь нам следует подготовиться к предстоящим событиям. Гарри, пойдите с господином Девлином в директорат и выпишите на его имя пропуск с литерой "А". Это будет не просто кусок пластика с вашей фотографией, – посмотрел он на Девлина, – а документ, которым располагают немногие. С ним вы пройдете везде.

– Дает ли он право на ношение оружия? – спросил Девлин. – «Вальтер» мне бы не помешал. Вы ведь знаете, что по натуре я пессимист.

– Со времени покушения на принцессу Анну наши люди стараются не пользоваться оружием этой марки. Тогда у «вальтера», которым был вооружен телохранитель, произошла осечка.

Он взял несколько дел, и они отправились в кабинет за плащами.

– И тем не менее я предпочитаю «вальтер», – сказал Девлин.

– Одно могу сказать точно, – заметил Фокс. – Какое бы оружие вы ни предпочли, оно не должно дать осечку, когда встретите Гарри Кассена.

С этими словами он отворил дверь, и они направились к лифту.

* * *

Конечно же, Гарри Кассен разработал план. Он знал, что хочет совершить в субботу в Кентербери, но это означало, что почти три дня и три ночи ему придется скрываться.

Дэни Малоун назвал множество имен преступников, которые за хорошую плату могли бы предоставить надежное убежище. Были у него адреса в Лондоне, Лидсе и Манчестере, но он решил попытать счастья на одинокой ферме братьев Мангоу в Гэлвее. В Шотландии его станут разыскивать в последнюю очередь, а самолет «Бритиш Эйруейз» летит из Глазго до Лондона всего-то час пятнадцать.

Убить время, вот что главное. В Кентербери он появится в самый последний момент. Никакой организационной подготовки не требуется. Это даже рассмешило Кассена, ехавшего на автобусе в Калайл.

Можно представить себе, что они устроят в Кентербери: перекроют все подходы, понатыкают везде полицейских снайперов, а в толпе будут кружить переодетые сасовцы. А что толку? Тут как в шахматах. Сколько раз он повторял Девлину, этому худшему в мире игроку, – рассчитывать нужно не следующий ход, а последний. В общем, действовать, как фокусник: заставить публику следить за тем, что творит правая рука, а основной финт проделать левой.

Кассен задремал, а проснувшись, увидел слева от себя море, блестевшее под вечерним солнцем. Он наклонился к пожилой женщине, сидевшей впереди.

– Где это мы?

– Как раз проехали Энен. – Судя по акценту, дама была из Глазго. – Следующая остановка – Дамфриз. Вы – католик?

– Боюсь, что да, – осторожно ответил он. Ведь шотландская провинция всегда была протестантской.

– Как хорошо. Я тоже католичка. Сама из Глазго, но родители мои были ирландцами. – Женщина схватила его руку и поцеловала. – Ах, как это приятно, святой отец, ведь вы с нашей родины?

– Совершенно верно.

Кассен испугался, что добрая католичка теперь не отвяжется от него, но она уже отвернулась и поудобнее устроилась на своем сиденье.

Небо внезапно угрожающе потемнело, раздались раскаты грома, и начался дождь, который вскоре превратился в настоящий ливень, громко барабанивший по крыше. Автобус остановился в Дамфризе, чтобы высадить двух пассажиров, и покатил дальше по почти пустой дороге.

До Данхилла, где Кассен собирался выйти, оставалось не более пятнадцати миль да оттуда еще пара миль до деревни под названием Лервик и фермы братьев Мангоу где-то за ближайшими холмами.

Водитель автобуса о чем-то поговорил по радио с диспетчером, а потом объявил:

– Леди и джентльмены, прошу минутку внимания. К сожалению, дорога на Данхилл закрыта из-за наводнения. Там уже образовалась огромная пробка.

– И что же нам теперь делать? – воскликнула недавняя собеседница Кассена. – Ночью спать в автобусе?

– Через несколько минут приедем в Корбридж. Там есть железнодорожный полустанок. Компания уже позаботилась, чтобы поезд из Глазго сделал в Корбридже остановку.

– Но это будет в три раза дороже! – воскликнула та же женщина.

– Не беспокойтесь, – добродушно ответил шофер. – Платит автобусная компания.

– А в Данхилле поезд останавливается? – спросил Кассен.

– Может быть. Точно не знаю. Надо уточнить.

Как ни планируй, всегда может случиться что-то совершенно неожиданное. Бессмысленно сейчас ломать себе голову и зря расходовать энергию. Об альтернативах следовало подумать раньше.

Слева в окне промелькнул белый указатель с надписью «Корбридж», а вслед за ним сквозь пелену дождя показались и первые строения. Автобус проехал мимо паба, супермаркета, газетного киоска и остановился наконец перед небольшим зданием вокзала.

– Я пойду узнаю, а вы подождите, пожалуйста, здесь, – сказал шофер и побежал к вокзалу.

Дождь лил как из ведра. Между пабом и магазином зиял проем, и оба здания были подперты балками. Судя по всему, здесь недавно снесли дом. Там стояло несколько человек. Кассен безразлично посмотрел в окно, протянул руку за сигаретами и обнаружил, что пачка пуста. Он помедлил, потом взял дорожную сумку, вышел из автобуса и бегом бросился к газетному киоску.

Молодую женщину, стоявшую на пороге, он попросил дать две пачки сигарет и туристическую карту окрестностей. Получив требуемое, Кассен спросил:

– Что это здесь происходит?

– Они вот уже неделю разбирают старый элеватор. Все было нормально, пока не начался ливень. Там в подвале что-то случилось, кажется, перекрытие рухнуло.

В этот момент с другого конца деревни подъехал полицейский автомобиль и остановился рядом. Из него вывалился толстый здоровяк в синем форменном кителе с тремя сержантскими нашивками. Он протиснулся сквозь толпу и исчез.

– Ну вот и кавалерия прискакала, – сказала женщина.

– Он что, не отсюда? – спросил Кассен.

– В Корбридже нет полицейского участка. Его зовут Броди, сержант Лэклен Броди, и приезжает он из Данхилла. – В ее голосе прозвучали нотки раздражения.

– Особенной любовью он здесь, кажется, не пользуется?

– Больше всего Лэклен любит поймать в субботу вечером двух-трех пьяных и избить их до полусмерти. Вы же видели, какой это шкаф, и свою силу он любит показывать всем и каждому. Вы, кажется, католик?

– Боюсь, что да.

– Тогда вы для него просто антихрист. Сам-то он – баптист, а они даже музыку считают греховной. Не говоря уже о том, что он у них вроде старшего, читает молитвенные книги.

Из толпы вышел рабочий в шлеме и оранжевой куртке. Его мокрое лицо было измазано грязью. Он прислонился к стене и сказал:

– Плохи дела там, внизу.

– А что такое? – встрепенулась женщина.

– Один из наших застрял. Стена рухнула. Мы сделали все, что могли, но там слишком тесно и работать практически невозможно. И вода поднимается. – Он посмотрел на Кассена.

– Вы, случайно, не католик?

– Да.

Мужчина взял его за руку.

– Меня зовут Хади. Я тут бригадир. Тот человек внизу – из Глазго, но сам он итальянец, Джино Тизини. Он думает, что погибнет, и все время просит меня привести священника. Вы не могли бы спуститься к нему, святой отец?

– Естественно, – ответил Кассен, не задумываясь, и передал женщине свою сумку.

– Не могли бы вы присмотреть за моими вещами?

– Конечно, святой отец.

Он последовал за Хади через толпу к яме, в которую вела подвальная лестница. Сержант Броди отгонял от ее края зевак.

– Это еще что?

– Пропустите его! – крикнул Хади. – Это священник.

В глазах Броди вспыхнула злоба, которую невозможно было не заметить. Как когда-то в Белфасте, подумал Кассен.

– Я вас не знаю, – сказал Броди, схватив его за руку.

– Меня зовут Фэллоун. Я ехал на автобусе в Глазго, – спокойно ответил Кассен.

Он схватил полицейского за запястье и ослабил его хватку на собственной руке. Лицо Броди перекосилось от боли, Кассен оттолкнул его в сторону и начал спускаться по ступеням вниз. Через минуту он уже стоял по колено в воде и должен был пригибаться, следуя за Хади по проходу. Шахтерская лампа еле-еле освещала нагромождение обрушившихся балок и стен. Когда они приблизились к какой-то щели, оттуда вылезли двое совершенно мокрых мужчин, еле стоявших на ногах от усталости.

– Ничего не выходит, – выдохнул один из них. – Через пару минут вода накроет его с головой.

Хади протиснулся мимо них, за ним Кассен. Из темноты показалось бледное лицо Джино Тизини. Кассен оперся было о стену, но от нее тут же оторвались несколько кирпичей и толстая доска.

– Осторожно! – крикнул Хади. – Все это может рухнуть, как карточный домик.

Тизини выжал из себя улыбку.

– Позвольте исповедаться, святой отец. Много времени это не займет.

– На это вообще нет времени. Давайте-ка лучше попытаемся вас отсюда вытащить, – сказал Кассен.

Вода начала вдруг прибывать еще быстрее, она стала заливать лицо Тизини, и он закричал. Кассен склонился над ним и приподнял голову над водой.

Хади ощупывал что-то руками внизу.

– Здесь все размыло. Не могу вытащить только одну балку, которая торчит в стене. А если нажать, то все это свалится на наши головы.

– А если вы этого не сделаете, то самое большее через две минуты он захлебнется, – ответил Кассен.

– Святой отец, вам тоже может не поздоровиться, – предупредил его Хади.

– И вам. Так что давайте жмите!

– Святой отец! – закричал Тизини. – Дайте мне отпущение грехов!

Кассен проговорил твердым голосом:

– Да простит тебе Господь наш Иисус Христос твои грехи. В силу возложенного на меня сана ныне отпускаю тебе грехи во имя Отца и Сына и Святого Духа. – Он кивнул Хади. – Давай!

Бригадир вдохнул что было сил, нырнул и схватился за край балки. Плечи его вдруг словно вздулись, и он всплыл на поверхность вместе с балкой. Тизини вскрикнул и, освобожденный, забился в руках Кассена.

В этот момент стена начала выгибаться, Хади подхватил Тизини и устремился с ним к выходу. Кассен последовал за ними, но стена уже рушилась. Он поднял руку, чтобы защитить голову и плечи, и заметил даже, что к нему сверху вниз через ступени тянутся руки, но в этот момент кирпич ударил его в висок. Кассен хотел было встать на лестницу, но ноги его подкосились и перед глазами поплыли черные круги.