Текст книги "Холодная луна"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 13

16.36

Амелия Сакс притормозила машину рядом с Роном Пуласки. Как только он заскочил внутрь, она развернула автомобиль на север и включила мотор.

Парень во всех подробностях описал ей свою встречу с Джорданом Кесслером.

– Вполне нормальный мужик, – добавил он. – Думаю, что говорит правду. Но решил, что мне самому нужно получить от миссис Крили подтверждение его слов относительно того, выигрывал ли он что-то в результате смерти Крили. Она сказала, что доверяет ему и что все по-честному. Особых выгод от смерти Крили он не имел. Но я был не до конца уверен и потому позвонил адвокату Крили. Надеюсь, поступил правильно.

– А почему «надеюсь»?

– Не знаю, просто на всякий случай.

– В нашем деле перестраховаться никогда не вредно, – заметила Амелия. – Проблемы возникают, когда кто-то что-то чуть-чуть не довел до конца.

Пуласки покачал головой:

– Не могу себе представить, чтобы кто-то работал бы на Линкольна и был лентяем.

Амелия загадочно усмехнулась:

– И что сказал адвокат?

– По сути, то же самое, что и Кесслер, и миссис Крили. Предусматривалось, что он выкупит долю Крили по приемлемой рыночной цене. Все законно. Кесслер также сообщил мне, что его партнер в последнее время много пил и пристрастился к игре. А его жена призналась, что ее это очень удивило. По ее мнению, он не принадлежал к тому типу людей, которые ездят в Атлантик-Сити.

Амелия кивнула.

– Возможно, он был связан с тамошней мафией. Торговал наркотиками или просто употреблял для расслабления. Может быть, отмывал деньги.

– У меня создалось впечатление, что он проиграл очень большую сумму. И возникло подозрение, не связался ли он, чтобы покрыть потерю, с каким-нибудь мафиози, дающим деньги под проценты. Но его жена возразила, что с доходами Крили это не было существенной проблемой. Пара сотен тысяч для него мелочь. Конечно, подобные разговоры ее совсем не обрадовали, можешь себе представить. По словам Кесслера, у Крили со всеми клиентами были очень хорошие отношения. Но я все-таки попросил у него список. Мне думается, мы должны с ними сами побеседовать.

– Хорошо, – отозвалась Амелия и добавила: – Дела, кажется, завязываются в тугой узел. Я натолкнулась еще на одно убийство. Совершенное, вероятно, во время ограбления. – Амелия рассказала ему о своей встрече с Гертой и историю Фрэнка Сарковски. – Мне нужно, чтобы ты отыскал его дело.

– Без проблем.

– Я…

Она замолчала, посмотрев в зеркало заднего вида. Внутри у нее все сжалось.

– Гм…

– Что? – спросил Пуласки.

Амелия ничего не ответила, медленно повернула направо, проехала несколько кварталов, а затем резко свернула налево.

– Вполне вероятно, что нам кто-то сел на хвост. Я заметила это несколько минут назад. Какой-то «мерседес» едет за нами. Нет, не оборачивайся.

«Мерседес» был темный, с тонированными стеклами.

Она вновь резко повернула и гак же резко затормозила. Пуласки даже невольно вскрикнул от неожиданности. «Мерседес» проехал мимо. Амелия оглянулась, но не успела разглядеть номера, однако заметила, что автомобиль модели «АМГ», дорогая усовершенствованная версия немецкой машины.

Она развернула свой «камаро», но тут им преградил дорогу громадный грузовик. К тому времени, когда она сумела его объехать, «мерседес» уже исчез.

– Как ты думаешь, кто это был?

Амелия покачала головой.

– Возможно, просто совпадение. Как-то редко случалось, чтобы ко мне кто-то садился на хвост. И уж поверь мне, маловероятно, чтобы слежку устраивал какой-то придурок на машине стоимостью в сто сорок тысяч долларов.

Он касается холодного тела, тела цветочницы, лежащей на бетонном полу с лицом таким же белым, как те розы, что разбросаны по полу.

Холодное тело, холодное, как Холодная Луна, но все еще мягкое. Окоченение смерти еще не наступило.

Он разрезает платье, блузку, бюстгальтер…

Он касается…

Пробует на вкус…

Все эти образы каскадом проносились в голове Винсента Рейнольдса, сидевшего на водительском месте их автомобиля и всматривавшегося в темные окна мастерской на противоположной стороне улицы. Он тяжело дышал, предвкушая то, что сейчас сделает с Джоанной. Его сковал мучительный голод.

Мечтания Винсента прервали голоса из рации.

– Патрульная машина сорок два, нужно добавить несколько ограждений в Нассау и Пайне. Помогите им.

– Да, конечно, сейчас мы подъедем. Отбой.

Сказанное не представляло никакого интереса и тем более угрозы для них с Дунканом, поэтому Винсент снова окунулся в свои грезы.

Пробует на вкус, касается…

Винсент представил, что убийца, вероятно, в данный момент бросает Джоанну на пол и связывает ее. И тут он нахмурился. А будет ли Дункан прикасаться к ней в определенных местах? К груди, между ног?

В Винсенте проснулась ревность.

Джоанна его подружка, а не Дункана. Черт возьми! Если ему захотелось потрахаться, пусть идет и найдет себе девчонку…

Он приказал себе успокоиться. Это все из-за голода. Из-за него иногда начинаешь сходить с ума, он овладевает тобой, как духи зла в тех страшилках про зомби, которые Винсент смотрел в больших количествах. «Дункан – мой друг. Если ему хочется поиграть с ней, пусть играет». Винсент может поделиться.

Винсент нетерпеливо взглянул на часы. Как же до-о-о-олго! Дункан говорил ему, что время не абсолютно. Какие-то ученые провели эксперимент: поставили одни часы на высокой башне, а другие на уровне моря. Те, которые стояли высоко, шли быстрее, чем те, которые стояли на земле. Закон физики, ничего не попишешь. Да и психологически, добавил Дункан, время тоже относительно. Если вы занимаетесь чем-то, что вам нравится, время течет гораздо быстрее. А если ждете чего-то, оно движется как улитка.

Вот как теперь. Ну давай, ну давай, скорее!

Из рации на приборном щитке вновь раздался шум. Опять какая-то информация дорожной полиции, подумал он.

На сей раз Винсент ошибался.

– Центр всем патрульным машинам в Нижнем Манхэттене. Следуйте на Спринг-стрит к востоку от Бродвея. В направлении мастерской флориста. В связи с убийствами, совершенными прошлой ночью на пирсе на Двадцать второй улице и в переулке у Сидар-стрит. Следуйте осторожно.

– О Господи!.. – пробормотал Винсент вслух, уставившись на рацию. Нажав кнопку повторного набора номера на телефоне, он огляделся по сторонам. Пока никаких признаков полиции.

Один звонок, два…

– Ну, возьми же трубку!

Щелчок. Дункан молчит – в соответствии с договоренностью. Но Винсент знает, он его слышит.

– Уходи! Скорее! Сюда едет полиция!

Винсент услышал едва приглушенный вздох. Затем гудки.

– Говорит дорожный патруль три-три-семь… Мы в трех минутах езды от указанного места.

– Принято, три-три-семь… Следуйте по упомянутому адресу. Мы получили сообщение, десять-три-четыре, совершено нападение в шестнадцать восемнадцать, Спринг-стрит. Все свободные подразделения, следуйте в том же направлении.

– Принято.

– Говорит дорожный патруль четыре-шесь-один. Мы следуем в том же направлении.

– Ну скорее, ради Бога! – бормотал Винсент. Он включил зажигание.

В это мгновение раздался страшный грохот разбившейся стеклянной двери мастерской. На тротуар упала большая керамическая ваза, за ней выскочил Дункан. Он пробежал по осколкам стекла, чуть было не упал, поскользнувшись на льду, подскочил к автомобилю и запрыгнул на пассажирское сиденье. Машина рванулась с места.

– Помедленнее, – скомандовал убийца. – Сверни на ближайшую улицу.

Винсент сбавил скорость. И на их счастье, так как прямо перед ними из-за угла появилась полицейская машина. Затем еще две въехали на улицу, и из них выскочили полицейские.

– Красный свет, тормози, – спокойно сказал Дункан. – Не паникуй.

Винсент почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Ему хотелось проскочить, испытать судьбу. Дункан почувствовал это.

– Нет, ты должен вести себя как все. Не стесняйся, смотри на полицейские машины. Веди себя нормально.

Винсент взглянул на светофор.

Загорелся желтый свет.

– Медленно.

Он проехал вперед.

Мимо пронеслось несколько патрульных машин, откликнувшихся на вызов.

По рации сообщили, что в пути находятся еще машины. Какой-то полицейский известил, что личность преступника до сих пор не установлена. Их автомобиль в переговорах не упоминался. Руки Винсента дрожали, тем не менее ему удавалось держать громоздкий внедорожник под контролем, двигаться точно в середине своей полосы и сохранять нужную скорость. Наконец, когда они отъехали на безопасное расстояние от мастерской флористки, Винсент еле слышно пробормотал:

– Они знали про нас.

Дункан повернулся к нему:

– Они – что?

– Полиция. Сообщение по рации, когда они посылали машины к мастерской цветочницы… там говорилось, что это связано с убийствами, совершенными прошлой ночью.

Джеральд Дункан задумался. Он совсем не производил впечатление человека потрясенного или насмерть перепуганного. Он просто нахмурился:

– Говоришь, они знали, что мы там? Странно. Откуда они могли знать?

– Куда мне ехать? – вместо ответа спросил Винсент.

Его друг тоже не ответил. Он продолжал задумчиво всматриваться в улицы за окном машины. В конце концов он произнес спокойным голосом:

– Пока просто поезжай вперед. Мне нужно подумать.

– Он удрал? – рявкнул Райм в микрофон «Моторолы». – Но почему? Что случилось?

Лон Селлитто, стоящий рядом с Амелией перед входом в мастерскую, ответил:

– Хорошо рассчитал время. Просто удача. Черт его знает!

– Удача? – резко крикнул Райм в трубку, так, словно это было неизвестное ему иностранное слово. Затем помолчал немного. – Подождите-ка… Вы пользуетесь шифрованной частотой?

– Для тактических целей – да, – ответил Селлитто, – но не для звонков девять-один-один. Он, должно быть, поймал исходный вызов. Черт! Хорошо, теперь в деле о Часовщике мы перейдем на шифрованную частоту.

– Амелия, что с местом преступления? – спросил Райм.

– Я только что сюда приехала.

– Ну, давай приступай к осмотру.

Щелчок.

Селлитто и Сакс обменялись взглядами. Как только поступило сообщение по поводу 10–34 по Спринг-стрит, она поручила Пуласки поиски документации по делу об убийстве Сарковски, а сама поспешила сюда, на очередное место преступления.

«Я справлюсь с обоими делами».

«Будем надеяться, Амелия».

Она бросила сумку на заднее сиденье «камаро», заперла дверцу и отправилась осматривать место преступления. По дороге заметила Кэтрин Дэнс, которая шла по улице от магазина Джоанны Харпер, где опрашивала владелицу, чуть было не ставшую третьей жертвой Часовщика.

Автомобиль без опознавательных знаков остановился у тротуара. Деннис Бейкер вылез из машины и поспешил за Амелией.

– Это был он? – спросил Бейкер.

– Да, – ответил Селлитто. – Внутри мастерской обнаружили еще одни часы. Такого же образца.

Трое часов пошли в дело, осталось еще семь, мрачно подумала Амелия.

– И «любовное послание»?

– На сей раз нет. Но мы едва успели. Думаю, у него просто не хватило времени на послание.

– Я слышал вызов, – сказал Бейкер. – Как вам удалось его вычислить?

– Нам повезло. Какое-то время назад в нескольких кварталах отсюда отдел экологической безопасности проводил серьезную проверку: там обнаружился склад запрещенного к применению крысиного яда – сульфата таллия. Кроме того, Линкольну удалось установить, что рыбный белок, найденный на месте убийства Тедди Адамса, в основном используется в качестве удобрения для орхидей. И мы дали задание искать какие-либо флористические мастерские или компании по ландшафтному дизайну в окрестностях того места, где проводилась операция по уничтожению яда.

– Крысиный яд. – Бейкер расхохотался. – Вот вам Райм, ничего не упустит!

– Да уж, даже трудно поверить, – согласился Селлитто.

К ним подошла Кэтрин. Она сообщила то, что ей удалось узнать в ходе беседы с пострадавшей. Джоанна Харпер вернулась из бара и обнаружила, что на полу валяется проволока, которая должна была висеть на стене.

– Правда, это ее не слишком обеспокоило. Но тут она услышала тиканье и какие-то подозрительные шорохи в соседней комнате. И сразу позвонила девять-один-один.

– Атак как несколько наших машин уже ехало сюда для проверки, – продолжил Селлитто, – мы успели вовремя – она осталась жива.

Кэтрин добавила, что Джоанна не может себе представить, почему кому-то захотелось убить ее. Она уже много лет в разводе и давно ничего не слышала о бывшем муже. Никаких врагов у нее нет.

Кроме того, Джоанна сказала Кэтрин, что за несколько часов до нападения кто-то заглядывал к ней в окно: мужчина плотного сложения, белый, в куртке кремового цвета с капюшоном и в бейсболке. Лица она его толком на разглядела из-за грязи на окнах, низко надвинутого козырька и солнечных очков. Кэтрин спросила ее, не знала ли она Тедди Адамса, первую жертву убийцы, но Джоанна ответила, что никогда о нем не слышала.

– А как она себя чувствует? – спросила Амелия.

– Естественно, в шоке, но вернулась к работе. Хотя и не в мастерскую. В магазин на Бродвее.

– До поимки преступника я направлю одну машину дежурить рядом с магазином, – сказал Селлитто, вынул рацию и отдал распоряжение.

К Амелии подошли Нэнси Симпсон и Фрэнк Реттиг. Между ними шел молодой человек в шерстяной вязаной шапочке и «дутой» куртке. Он был очень худой и почти дрожал от холода.

– Этот молодой джентльмен желает нам помочь, – сообщила Нэнси. – Он подошел к нашему автомобилю.

Кэтрин бросила взгляд на Амелию, та кивнула, и Кэтрин спросила, что же он видел. Однако необходимости в кинезике на сей раз не было никакой. Парень был счастлив исполнить свой гражданский долг. Он сообщил, что шел по улице и увидел, как кто-то выпрыгнул из окна мастерской. Мужчина средних лет в темной куртке. Взглянув на компьютерный фоторобот, сделанный Селлитто с Дэнс в часовом магазине, парень кивнул и сказал:

– Да, наверное, он.

Он побежал к светло-коричневому внедорожнику, за рулем которого сидел круглолицый парень в солнечных очках. Больше никаких особенностей внешности водителя свидетель не отметил.

– Значит, их двое? – выдохнул Бейкер. – У него есть сообщник.

Возможно, тот, которого Джоанна видела в окно своей мастерской.

– Машина была марки «эксплорер»?

– Я не отличу «эксплорер» от любого другого внедорожника.

Селлитто спросил о номерах. Свидетель их не видел.

– Ну что ж, по крайней мере мы знаем цвет.

Селлитто извлек аварийную рацию. Он собирался оповестить все патрульные машины, а также других полицейских на каких-либо видах транспорта, находящихся поблизости, о необходимости немедленного поиска светло-коричневого «эксплорера» с двумя белыми мужчинами в салоне.

Симпсон и Реттиг помогли Амелии собрать оборудование для обследования места преступления. Собственно, даже не места, а нескольких мест: самого магазина, переулка, участка вокруг входной двери, через которую бежал преступник, а также квадрата парковки «эксплорера».

Кэтрин Дэнс и Селлитто вернулись к Райму, а Бейкер занялся собиранием сведений о преступниках. Он показывал фоторобот Часовщика людям на улице и работникам складов и офисов вдоль Спринг-стрит.

Амелия продолжала осмотр места преступления и поиск возможных улик. Так как в первых часах не было обнаружено взрывчатки, то привлекать антитеррористические подразделения не было никакой необходимости. Несложного теста на наличие нитратов было вполне достаточно. Она упаковала часы вместе со всем остальным, затем сняла «Тайвек» и надела свою кожаную куртку. Затем перебежала улицу, плюхнулась на сиденье своего «камаро» и включила зажигание и обогреватель на полную катушку.

Она потянулась назад за сумочкой, чтобы вынуть из нее перчатки. Но стоило ей взять сумку, как все содержимое высыпалось.

Амелия нахмурилась. Она всегда закрывала сумку на замок. Нельзя позволить себе растерять ее содержимое: две обоймы для «глока» и баллончик со слезоточивым газом. Она прекрасно помнила, что, выходя, закрыла сумку на замок.

Амелия бросила взгляд на окно рядом с местом пассажира. Пятна на стекле могли быть оставлены перчатками человека, вскрывавшего замок на автомобильной дверце. Кроме того, резиновая прокладка на окне была слегка сдвинута.

Ограблена в то время, пока проводила осмотр места преступления! Нечто невиданное!

Амелия просмотрела содержимое сумки, предмет за предметом. Ничего не пропало. Деньги и кредитные карточки на месте. Хотя теперь ей придется созваниваться с кредитными компаниями на тот случай, если грабитель сумел снять их номера. Обоймы к «глоку» и баллончик со слезоточивым газом не тронуты. Нащупав пистолет, она оглянулась по сторонам. Вокруг собралась небольшая толпа, привлеченная обилием полицейских машин. Амелия вылезла из машины и, подойдя к стоящим на тротуаре, спросила, не видел ли кто-нибудь взломщика. Никто ничего не видел.

Вернувшись к полицейскому фургону, Амелия извлекла из него набор инструментов для осмотра преступления и с его помощью провела обследование своего автомобиля, ища отпечатки пальцев, следы ног. Ничего не нашла. Вернув оборудование на место, вновь уселась на водительское место автомобиля.

И вот тут-то на расстоянии половины квартала Амелия заметила, что из переулка выезжает большой черный автомобиль. Она сразу вспомнила «мерседес», который они видели с Пуласки. Правда, точно разобрать модель Амелия не смогла, а машина исчезла в потоке уличного движения быстрее, чем она успела отправиться за ней в погоню.

«Простое совпадение или все-таки нет?» – спрашивала она себя.

Большой мотор гнал в салон тепло, Амелия пристегнулась и включила первую передачу. Наклонившись вперед, она сказала себе: «Ладно, проник грабитель в машину или нет, но ведь ничего же не украл».

Она проехала полквартала, переключив на третью, когда вдруг мысль молнией пронзила ей мозг: «Что он искал?» Деньги и кредитки на месте, значит, злоумышленнику нужно было что-то другое.

Амелия Сакс по опыту знала, что самыми опасными преступниками, как правило, бывают те, чьи мотивы сложно понять.

Глава 14

17.34

Приехав к Райму, Амелия представила все собранные материалы Мэлу Куперу.

Прежде чем надеть латексные перчатки, она подошла к жестяной коробке, достала оттуда несколько пластинок собачьих бисквитов и скормила их Джексону. Он их проглотил мгновенно.

– А ты не подумывал о том, чтобы завести собаку-помощника? – спросила Амелия.

– Джексон и есть собака-помошник.

– Джексон? – Амелия нахмурилась.

– Да. Он мне очень помогает. Он развлекает моих гостей, поэтому мне нет необходимости тратить на них время.

Амелия рассмеялась.

– Я не шучу.

Эту идею предложил один из его врачей. У многих частично или полностью парализованных пациентов есть собаки-помощники. Когда вскоре после получения травмы его психотерапевт впервые заговорил на тему приобретения собаки, Райм решительно отказался. Он не мог точно объяснить почему, но, по-видимому, все-таки потому, что не хотел ни от кого и ни от чего зависеть. Теперь же эта идея представлялась ему вполне приемлемой.

Он нахмурился.

– А ты смогла бы научить их наливать виски? – Криминалист перевел взгляд с собаки на Амелию. – Кстати, тебе звонили. Некто назвавшийся Джорданом Кесслером.

– Кто?

– Он сказал, что ты его знаешь.

– А… постой, да, конечно, это же партнер Крили.

– Он хотел с тобой побеседовать. Я объяснил, что тебя здесь нет, и тогда он попросил передать тебе, что говорил с другими сотрудниками компании и они все согласились, что Крили в последнее время был очень подавлен. А еще он составляет для тебя список клиентов, но, чтобы его закончить, ему потребуется день или два.

– Два дня?

– Так он сказал.

Взгляд Райма застыл на материалах, которые она складывала на столе рядом с Купером.

Мысли криминалиста от ситуации в «Сент-Джеймсе» – того, что он называл «другим делом» – перешли к «своему делу», делу Часовщика.

– Давайте приступим к анализу материалов, – провозгласил он.

Амелия натянула латексные перчатки и начала распаковывать коробки и сумку.

Часы были абсолютной копией первых: они шли и показывали точное время. Единственное отличие заключалось в том, что Луна на них уже чуть-чуть пошла на убыль.

Купер и Сакс вместе разобрали их, но не нашли ничего, что заслуживало бы внимания.

В мастерской флористки преступник вновь не оставил никаких следов, никакого оружия – ничего. У Райма возникла мысль, что, возможно, убийца пользовался специальным инструментом для разрезания проволоки или применил какой-то особый метод, который мог бы указывать на его бывшую или нынешнюю профессию или на какие-то навыки. Но и здесь криминалиста ждало разочарование. Часовщик пользовался флористическими ножницами, принадлежащими Джоанне. Так же как в свое время скотч, проволока была аккуратно разрезана на идеально совпадающие по длине отрезки. Каждый по шесть футов длиной. Что он собирался делать с проволокой, подумал Райм, – связать ею женщину, или именно проволока и должна была стать орудием убийства?

Джоанна Харпер закрыла дверь на замок перед тем, как пойти с другом пить кофе. Ясно, что преступник, чтобы проникнуть внутрь, должен был взломать замок. Это ничуть не удивило Райма. Человек, так хорошо разбирающийся в часовой механике, без труда одолеет любой замок.

В результате поиска автомобиля по описанию свидетеля выяснилось, что в городе есть 423 светло-коричневых «эксплорера». Затем данный список сопоставили с информацией по людям, сведения на которых имелись в полиции. Итог был более чем скромный: шестидесятилетний мужчина, находящийся в розыске за неуплату десятков штрафов за парковку в неположенном месте; и молодой человек, обвиняемый в торговле кокаином. Райм подумал было, что, возможно, именно этот последний и есть сообщник Часовщика, но вскоре обнаружилось, что парень находится в тюрьме. Конечно, один из более четырехсот оставшихся автомобилей, по всей вероятности, принадлежал Часовщику, однако было практически невозможно проверить их все, хотя Селлитто все-таки решил просмотреть хотя бы те, что были зарегистрированы в Нижнем Манхэттене. Было получено несколько сообщений от патрульных машин, но описания водителей не совпадали с портретом Часовщика и его спутника.

Амелия взяла пробы в мастерской и обнаружила, что грязь и рыбный белок в форме удобрения там присутствовали. Немного и того, и другого было в самом здании, но на улице рядом она нашла гораздо большее количество, в особенности там, где лежали выброшенные мешки из-под удобрений.

Райм качал головой.

– Что-нибудь не так? – спросил Селлитто.

– Дело не в самом белке. А в том, что его нашли на второй жертве, на Адамсе.

– Потому что?..

– Это значит, что преступник осматривал мастерскую ранее, возможно, хотел удостовериться в присутствии жертвы и в отсутствии сигнализации и камер слежения. Он хотел «застолбить» место охоты. Отсюда следует еще один вывод: его выбор жертв не случаен. Но на чем, черт возьми, он основан?

Человек, которого нашли мертвым в переулке, не был причастен ни к каким преступлениям, и у него было никаких явных врагов. То же самое относилось и к Джоанне Харпер. И она никогда не слышала об Адамсе. Между ними не могло существовать никакой связи. Тем не менее именно их по какой-то таинственной причине выбрал Часовщик. Почему их? – задавался вопросом Райм. Неустановленная жертва на пирсе, молодой бизнесмен, флористка… и семеро других неизвестных. Что в них есть такого, что заставляет его убивать их? Что их связывает?

– Что еще вы нашли?

– Черные хлопья, – ответил Купер, поднимая пластиковый конверт. Внутри находилось нечто напоминающее высушенные чернила.

– Мы нашли их в том месте, где он взял моток проволоки и где, вероятно, прятался. Кроме того, я нашла несколько прямо перед входной дверью, где он наступил на осколки стекла, когда бежал к «эксплореру».

– Хорошо, просмотрите их на хроматографе.

Купер включил оборудование и положил в него образец черных хлопьев. Через несколько минут на экране появились результаты.

– Ну и что там у нас, Мэл?

Эксперт сдвинул очки на переносицу и наклонился вперед.

– Что-то органическое… семьдесят три процента эн-алканов, затем полициклические ароматические углеводороды и тиа-арены.

– А, кровельная мастика. – Райм прищурился.

Кэтрин Дэнс рассмеялась:

– И такие вещи вам знакомы?

– В былые времена Линкольн бродил по городу и собирал все, что мог найти для своих баз данных, – пояснил Селлитто. – Весело, наверное, с тобой было ходить в ресторан, Линк. С кучей пробирок и пластиковых пакетов.

– Моя бывшая супруга может тебе все подробно рассказать, – ответил Райм с довольным посапыванием. Но внимание его было полностью поглощено черными кусочками мастики. – Могу поклясться, что он выслеживал очередную жертву в каком-то здании, где заново перекрывают крышу.

– А может быть, он сам живет в таком месте, – предложил свой вариант Купер.

– Очень сомневаюсь, что он в такую погоду станет проводить время за коктейлями на заходе солнца на собственной крыше, – ответил Райм. – Давайте будем исходить из того, что крыша не его. Мне необходимы данные относительно того, в каком количестве зданий в настоящее время производится перекрытие кровель.

– Их может быть сотни, даже тысячи, – ответил Селлитто.

– Вряд ли в такую погоду.

– И как, черт возьми, мы будем их искать? – воскликнул детектив.

– Через «АСТЕР».

– Что это такое? – спросила Кэтрин.

– Усовершенствованная модель радиометра, – ответил Райм, – установленная на спутнике «Терра», совместном проекте НАСА и японского правительства. Он регистрирует тепловые сигналы. Обращается вокруг Земли… за сколько времени, Мэл?

– За девяносто восемь минут. Но чтобы покрыть всю Землю, ему требуется шестнадцать дней.

– Выясните, когда он в самое ближайшее время окажется над Нью-Йорком. Сообщите им, что мне нужны тепловые изображения, и узнайте, смогут ли они выделить тепловые зоны с температурой более двухсот градусов. Мне представляется, что это наименьшая температура применения мастики.

– Вам нужны данные по всему городу? – спросил Купер.

– Создается впечатление, что он охотится в основном на Манхэттене. Давайте начнем отсюда.

Купер позвонил по телефону.

– Они поняли задание. Постараются сделать все, что в их силах.

Том ввел в комнату Денниса Бейкера.

– Других свидетелей вокруг мастерской найти не удалось, – сообщил лейтенант, снимая пальто и с благодарностью принимая от Тома чашку горячего кофе. – Мы целый час искали. Либо никто действительно ничего не видел, либо просто боятся сказать правду. Господин Часовщик всех до смерти напугал.

– Этого недостаточно. – Райм взглянул на диаграмму места преступления, подготовленную Амелией. – Где был припаркован внедорожник?

– На противоположной стороне улицы у мастерской, – ответила Амелия.

– Ты обыскала место его парковки. – Интонация не вопросительная, так как Райм прекрасно знает, что Амелия подобное никогда не упустила бы. – Какие-нибудь другие машины перед или за ним?

– Никаких.

– Хорошо, он бежит к автомобилю, едет до ближайшего перекрестка, поворачивает, пытаясь скрыться в потоке машин. Он не нарушает никаких правил и потому делает осторожный, правильный и… резкий поворот. – При резких и медленных поворотах важные следы исчезают с автомобильных покрышек. – Если улица все еще закрыта для движения, мне бы хотелось, чтобы ваша группа внимательно обследовала перекресток. Маловероятно, но стоит попробовать. – Он повернулся к Бейкеру: – Вы ведь недавно уехали оттуда? Минут десять – пятнадцать назад?

– Примерно, – ответил Бейкер, сев, потянувшись и налив еще кофе. Он действительно выглядел очень усталым.

– Улица все еще закрыта?

– Откровенно говоря, особого внимания не обратил. Но кажется, да.

– Выясните, – сказал Райм, обращаясь к Селлитто, – и если да, то пошлите туда группу экспертов.

После звонка детектива выяснилось, что улицу уже открыли для движения. Все следы, оставленные «эксплорером» убийцы, были уничтожены первым же или вторым автомобилем, сделавшим аналогичный поворот.

– Черт! – пробормотал Райм и вновь повернулся к своей схеме, подумав, что уже очень давно не сталкивался с настолько сложным делом.

В дверь постучал Том и ввел в комнату женщину средних лет в дорогом черном пальто. Райму она показалась знакомой.

– Привет, Линкольн.

И тут он вспомнил.

– Инспектор.

Мэрилин Флаэрти была постарше Райма, но они оба в свое время, будучи еще в звании капитана, работали вместе в нескольких особых комиссиях. Он хорошо помнил Флаэрти как умную, проницательную и очень амбициозную даму, а также (видимо, по необходимости, диктуемой обстоятельствами) чуть-чуть более жесткую и более целеустремленную, чем ее коллеги-мужчины. Несколько минут они беседовали об общих знакомых и друзьях из прошлого и настоящего. Затем она задала несколько вопросов о деле Часовщика.

Закончив беседу с Раймом, инспектор отвела в сторону Амелию и спросила ее о том, как идет расследование, имея в виду, конечно, «другое дело». До Райма долетели слова Амелии о том, что она не нашла ничего существенного. Никакой крупной утечки наркотиков из помещения по хранению следственных материалов 118-го округа не обнаружено. Партнер Крили и его коллеги подтвердили, что покойный бизнесмен последнее время находился в депрессии и сообщили, что перед своей гибелью он начал больше пить. Выяснилось, что недавно он ездил в Лас-Вегас и/или Атлантик-Сити.

– Возможно, связи с организованной преступностью, – заметила Флаэрти.

– И я об этом думала, – подтвердила Амелия. Затем добавила, что, кажется, у клиентов не было никаких особых претензий к Крили, но ей вот-вот должны были предоставить список клиентов для проверки их отношений с покойным бизнесменом.

Тем не менее Сюзанна Крили убеждена, что ее муж не мог иметь никаких дел с наркотиками и не мог быть замешан в уголовных преступлениях. Да и в его самоубийство она не верит.

– И, – заключила Амелия, – я натолкнулась на еще одну смерть.

– Еще одну?

– Человека, который тоже несколько раз приходил в «Сент-Джеймс». Возможно, даже встречался с теми же людьми, что и Крили.

«Еще одна смерть?» – подумал Райм. Ему пришлось признать, что в «другом деле» появились интересные аспекты.

– И кто он такой? – спросила Флаэрти.

– Тоже бизнесмен. Фрэнк Сарковски. Жил на Манхэттене.

Флаэрти окинула взглядом лабораторию, схемы Райма, оборудование и нахмурилась.

– Какие-нибудь подозрения относительно того, кто мог его убить?

– Кажется, это случилось во время ограбления. Но точно я узнаю, только когда сама прочту материалы его дела.

Райм заметил, как омрачилось лицо Флаэрти.

Амелия тоже была напряжена. И он понимал почему. Но как только Флаэрти сказала: «Думаю, пока мы не будем прибегать к услугам отдела по вопросам внутренней безопасности», Амелия немного расслабилась. Значит, они не отберут у нее дело. Райм был рад за Амелию, хотя в глубине души все-таки предпочел бы, чтобы она передала «другое дело» внутренней безопасности, а все силы посвятила бы работе над «его делом».