Текст книги "Каменная обезьяна"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 17

Днем, в половине второго, Призрак быстро шел по улицам Чайнатауна, низко опустив голову, как всегда беспокоясь о том, чтобы не быть узнанным.

Разумеется, для большинства европейцев он был невидим; черты его лица сливались во что-то среднее, азиатское.

Белые американцы с трудом различают китайцев, японцев, вьетнамцев и корейцев. Однако среди китайцев его лицо будет заметным, а Призрак ни за что не хотел расставаться со своей анонимностью. Однажды он дал взятку гонконгскому судебному исполнителю – десять тысяч одноцветных купюр, только за то, чтобы тот не привлекал его к ответственности за мелкую драку, чтобы в уголовных архивах не появилась его фотография. Даже отдел автоматизированного поиска Интерпола не имел его достоверного снимка (Призрак знал это наверняка, поскольку по его заказу один хакер из Фучжоу проник в секретную базу данных Интерпола через якобы надежно защищенную сеть электронной связи).

Поэтому и сейчас он шел быстро, низко опустив голову – большую часть времени.

Но не всегда.

То и дело Призрак поднимал взгляд, чтобы бегло осмотреть встречающихся женщин, молодых и красивых, пышных, стройных, веселых, раскованных и скромных. Продавщиц, подростков, деловых женщин, секретарш, туристок. Для него не имело значения, европейки они или азиатки. Он хотел, чтобы под ним лежало стонущее – от наслаждения или боли – женское тело, а он конвульсивно двигался на нем вверх и вниз.

Ему навстречу попалась женщина с европейским лицом, со светло-каштановыми волосами. Замедлив шаг, Призрак позволил себе окунуться в исходящий от нее аромат духов. Его терзала похоть – но он понимал, что его тянет не конкретно к этой женщине, а к своей Яньдао.

Однако, сейчас у него не было времени предаваться сладостным фантазиям; он пришел в торговую ассоциацию, где его должны были ждать турки. Сплюнув на тротуар, Призрак отыскал дверь черного хода, оставленную незапертой, и, войдя в здание, поднялся на верхний этаж. Пора заняться серьезным делом.

В просторном кабинете Призрак застал Юсуфа и двух других турок. Потребовалось совсем немного – несколько телефонных звонков, одна угроза и одна взятка, – чтобы узнать имя человека, который сейчас сидел в кресле за своим собственным письменным столом, напуганный до смерти.

Увидев вошедшего в кабинет Призрака, Джимми Май опустил взгляд. Пододвинув к столу стул, «змеиная голова» сел напротив. Призрак небрежно подал Маю руку – жест, получивший в последнее время распространение среди китайцев, – и ощутил дрожь напряженных мышц и учащенную пульсацию перепуганного сердца.

– Я понятия не имел, что они приплыли на «Драконе». Они мне ничего не сказали! Клянусь, они мне солгали! Когда они пришли ко мне, я даже еще не слышал о корабле. Сегодня утром я не смотрел выпуски новостей.

Призрак не выпускал его руку, усиливая нажим, но не произнося ни слова.

– Вы меня убьете? – едва слышно прошептал Май.

Он повторил вопрос уже громче, хотя Призрак прекрасно понял его и с первого раза.

– Чжан и Ву, где они? – Призрак крепче стиснул руку и получил в награду радующее душу хныканье. – Где они?

Май испуганно посмотрел на турок, гадая, какое страшное оружие они захватили с собой – ножи, удавки или пистолеты.

Но в конце концов язык несчастному Джимми Маю развязало несильное рукопожатие Призрака.

– Они направились в два разных места, сэр. Ву Цидзен с семьей снял квартиру в Чайнатауне. Через агента, которого ему нашел я.

– Адрес?

– Я не знаю. Клянусь! Но агент знает. Он вам скажет.

– Где найти этого агента?

Май быстро назвал фамилию и адрес. Призрак повторил их, запоминая наизусть.

– А остальные?

– Сэм Чанг отвез свое семейство в Куинс.

– В Куинс? – переспросил Призрак. – Куда именно? Еще одно нежное рукопожатие. На мгновение он представил себе, что прикасается к груди Яньдао.

Май кивнул на свой стол.

– Вот! Адрес на листе бумаги.

Взяв листок, Призрак взглянул на него и убрал в карман. Отпустив руку председателя землячества, он медленно растер пальцем пот на ладони Мая.

– Ты никому не расскажешь о том, что я тебя об этом спрашивал, – пробормотал Призрак.

– Нет-нет, конечно же, не скажу!

Призрак улыбнулся.

– Ты оказал мне услугу, и я тебе очень признателен. Я перед тобой в долгу. И в ответ я тоже окажу тебе одну любезность.

Май ответил не сразу.

– Любезность? – наконец дрожащим голосом спросил он.

– Чем еще вы занимаетесь, мистер Май? Какие у вас еще здесь дела? Вы помогаете «поросятам», вы помогаете «змеиным головам». Но, по-моему, у вас еще есть массажные салоны?

– Есть. – Джимми Май начал понемногу успокаиваться. Он вытер ладони о брючины. – Но в основном игорные дома.

– Ах да, игорные дома. В Чайнатауне любят азартные игры. Я тоже люблю играть. А вы?

Сглотнув комок в горле, Май вытер лицо носовым платком.

– А кто не любит играть? Да-да, я тоже люблю.

– Тогда скажите мне вот что: кто вмешивается в ваш игорный бизнес? Другое землячество? Триады? Банда «Мей-го»? Полиция? Я могу кое с кем поговорить. У меня есть связи в правительстве. Очень высокие связи. Я могу позаботиться о том, чтобы ваши игорные дома больше никто не беспокоил.

– Да-да, сэр. Ну у кого сейчас нет проблем? Но только меня донимают не китайцы и не полиция. Итальянцы. Ну почему они доставляют нам столько неприятностей? Не знаю. Молодежь бросает в наши заведения зажигательные бомбы, избивает, грабит посетителей.

– Итальянцы, – задумчиво произнес Призрак. – Как их здесь зовут? Есть какое-то оскорбительное прозвище... только я что-то никак не могу вспомнить...

– «Макаронники», – по-английски подсказал Май.

– Точно, «макаронники».

Май улыбнулся.

– А еще у них есть одно прозвище, имеющее отношение к вашему роду деятельности.

– К моему? Какому?

– Иммиграции. Их зовут «бопами», то есть «без паспорта». Когда много лет назад здесь появились первые итальянцы, им выдавали справку с пометкой «БП». Это тоже очень обидное прозвище.

Оглядевшись вокруг, Призрак нахмурился.

– Вы хотите что-нибудь еще? – угодливо поинтересовался Май.

– У вас есть толстый маркер? Или, быть может, краска?

– Краска? – удивленно переспросил Май. – Нет. Но я могу попросить свою секретаршу. Она внизу. Сейчас я ее приглашу, и она достанет все что вам нужно. Абсолютно все.

– Подождите, – остановил его Призрак, – в этом нет необходимости. Мне пришла другая мысль.

* * *

Посмотрев на свой сотовый телефон, Лон Селитто мрачно объявил собравшимся:

– У нас еще один труп. В Чайнатауне. Звонит следователь из пятого округа.

Райм встревоженно посмотрел на него. Неужели Призрак выследил и убил кого-то из иммигрантов?

Кого? Чжан, Ву? Ребенка?

Но Селитто, окончив разговор, сказал:

– Кажется, к Призраку это не имеет никакого отношения. Жертва – некий Джимми Май.

– Я его знаю, – вмешался Эдди Дэн. – Он председатель землячества.

Коу кивнул.

– Я тоже слышал о таком. Контрабандой людей он непосредственно не занимался, но встречал и угощал нелегалов.

– Что это значит? – язвительно спросил Райм, поняв, что Коу не намеревается объяснять свои загадочные слова.

– Когда нелегальные иммигранты попадают в Чайнатаун, – сказал агент СИН, – им помогает какое-нибудь официальное лицо: устраивает жилье, дает денег на первое время. Это называется «встречать и угощать». В основном этим занимаются помощники «змеиных голов», но есть и свободные художники. Вроде Мая. Просто работа эта неприбыльная. Те, кто хочет получить большие деньги, занимаются наркотиками, игорным бизнесом и массажными салонами. Вот этим и живет Май. Точнее, жил, судя по всему.

– Почему ты решил, что с Призраком это не связано? – спросил Райм.

– На стене кабинета Мая над письменным столом написано: «Вы называете нас макаронниками, вы выгнали нас из дома». Кстати, надпись сделана кровью Мая.

Дэн кивнул.

– Неприкрытая вражда между мафиози в третьем поколении – вспомните «Клан Сопрано» – и китайскими землячествами. Китайцы практически вышвырнули итальянцев с Манхэттена.

Райм знал, что демография организованной преступности такая же изменчивая, как и демография всего города.

– Так или иначе, – заметил Коу, – эти спасшиеся с «Дракона» должны были как можно быстрее зарыться в землю. Они будут держаться подальше от таких видных людей, как Май. По крайней мере, я бы на их месте вел себя именно так.

– Если только они не пошли на это от отчаяния, – возразила Сакс. – А их положение безвыходное. – Она посмотрела на Райма. – Возможно, Призрак расправился с. Маем и попытался представить это как дело рук итальянцев. Может, мне осмотреть место преступления?

Райм колебался. Да, спасшиеся иммигранты находились в отчаянном положении, но он уже успел убедиться в их находчивости и изобретательности – вероятно, этим они были обязаны Сэму Чангу. Вряд ли они отправятся к такому человеку, как Джимми Май, – это слишком опасно.

– Нет, ты нужна мне здесь. Но пусть туда съездят наши ребята из криминалистического отдела и пришлют нам копию протокола осмотра места преступления. – Райм повернулся к Эдди Дэну. – Свяжитесь с Деллреем и Пибоди. Сообщите им об этом убийстве.

– Хорошо, сэр.

Деллрей уехал в центральное нью-йоркское управление, чтобы договориться о выделении дополнительных сотрудников из южного и восточного отделений, размещавшихся в Манхэттене и Лонг-Айленде. Кроме того, он хотел употребить свое влияние, чтобы добиться прикрепления к бригаде криминалистов, охотящихся за Призраком, отряда специального назначения, против чего выступал Вашингтон: как правило, спецназ использовали для крупных операций по освобождению заложников, а не для охоты за преступниками. И все же Деллрей был человек упрямый, и если кто-то и мог выбить у начальства специальное подразделение, то только он.

Маневрируя креслом-каталкой, Райм подъехал к доске с перечнем улик.

Ничего, ничего, ничего...

Что же делать? Какие еще ресурсы использованы не до конца? Он в который раз пробежал взглядом по доске и наконец сказал:

– Давайте еще раз посмотрим на кровь.

Он имел в виду образцы, взятые Сакс: кровь раненой иммигрантки, получившей травму руки или плеча.

Линкольн Райм любил кровь как улику. Ее легко обнаружить, она стойко цепляется к любым поверхностям и годами не теряет свойства, имеющие такое важное значение для криминалиста.

Можно сказать, история изучения крови в криминалистике во многом отражает историю криминалистики как науки в целом.

Самые первые работы, начавшиеся в середине девятнадцатого столетия, имели целью просто научиться идентифицировать кровь, то есть определять, является ли неизвестное вещество кровью или, скажем, высохшей коричневой краской. Примерно через пятьдесят лет основной упор был сделан на то, чтобы классифицировать кровь – отличать человеческую кровь от крови животного.

Вскоре после этого криминалисты стали искать способы, как дифференцировать кровь – разбивать ее на ограниченное количество строго определенных категорий, – и ученые ответили им, открыв сначала метод определения группы крови (систему А, В и О), а затем и резус-фактор, что существенно облегчило задачу определения происхождения крови. В шестидесятые и семидесятые годы криминалисты бились над тем, чтобы сделать следующий шаг: научиться индивидуализировать кровь, то есть привязывать ее к конкретному человеку. Первые попытки сделать это биохимическим путем, с помощью анализа ферментов и белков, позволили значительно ограничить круг источников происхождения крови, но и только. И лишь с открытием метода анализа ДНК был получен достоверный метод индивидуализации крови.

Идентификация, классификация, дифференциация, индивидуализация... В этом и состоит суть криминалистики.

Но кровь не просто позволяет привязаться к какому-то определенному человеку. Исследование капель крови, оставленных при падении на различные поверхности на месте преступления – на криминалистическом жаргоне, «брызг», – позволяет получить важную информацию о том, как именно было совершено нападение на жертву. Кроме того, Линкольн Райм изучал состав крови, пытаясь на основе этого узнать что-либо о человеке, пролившем ее.

– Давайте посмотрим, нет ли у нашей женщины пристрастия к наркотикам, и не принимает ли она какие-нибудь редкие лекарства. Свяжитесь с медицинской лабораторией и запросите полный анализ. Я хочу знать обо всем, что имеется у нее в крови.

Но не успел Купер связаться с лабораторией, у Селитто снова зазвонил телефон.

– О господи... нет...

Райм ощутил странную дрожь в груди – в той области, где он не мог ничего чувствовать. Парализованные нередко ощущают призрачную боль в конечностях, отрезанных от органов чувств, которые не могут выдавать какие-либо сигналы нервной системе. Райм не только испытал это чувство, он ощутил к тому же шок и прилив адреналина, что, как логично подсказывал ему рассудок, было совершенно невозможно.

– В чем дело, Лон? – спросила Сакс.

– Опять из пятого округа, из Чайнатауна, – поморщившись, сказал полицейский. – Еще одно убийство. На этот раз это определенно Призрак. – Взглянув на Райма, он покачал головой. – О боже, неприятная штука.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, по словам наших ребят картина страшная.

Слово «страшный» нечасто услышишь от полицейского из отдела расследования убийств полиции Нью-Йорка, особенно такого ветерана, как Лон Селитто, повидавшего на своем веку все.

Записав информацию, Селитто положил трубку и повернулся к Сакс.

– Одевайся. Тебе предстоит осмотр места преступления.

* * *

Истон, Лонг-Айленд, место преступления

– Двое иммигрантов убиты на берегу выстрелами в спину.

– Один иммигрант ранен – доктор Джон Сун.

– На борту корабля находился баншу (помощник); личность его не установлена.

– Достоверно установлено, что помощник утонул. Его тело найдено в воде неподалеку от места гибели «Дракона».

– Спаслись десять иммигрантов: семь взрослых (один пожилой, одна раненая женщина), двое детей, один младенец. Они угнали церковный микроавтобус.

– Образцы крови направлены в лабораторию на анализ.

– У женщины кровь второй группы, резус отрицательный. Запрошена дополнительная информация о крови.

– Машина, ожидавшая Призрака на берегу, уехала без него.

По-видимому, Призрак произвел один выстрел в машину. На основе данных о колесной базе и рисунке протектора отправлен запрос о типе машины.

– Речь идет о БМВ Х5.

– Водитель – некий Джерри Тан.

– Машин, которые должны были забрать иммигрантов, не обнаружено.

– Сотовый телефон, предположительно принадлежащий Призраку; отправлен на анализ в ФБР.

– Телефон защищенной спутниковой связи, проследить его невозможно. Подключен к сети правительственной связи Китая.

– Оружие Призрака – пистолет калибра 7,62 мм. Необычная гильза.

– Автоматический пистолет модель 51 китайского производства.

– По сведениям, Призраком подкуплены государственные чиновники.

– Призрак угнал красную «хонду»-седан. Разосланы данные о машине.

– Красная «хонда» нигде не обнаружена.

– В море обнаружены три трупа – двое убиты выстрелами, один утонул. Фотографии и отпечатки пальцев направлены китайской полиции.

– Утонувший опознан как Виктор Ау, баншу Призрака.

– Отпечатки пальцев отправлены в АСИО.

– Отпечатки не идентифицированы, но на пальцах Сэма Чанга обнаружены необычные следы (травма, ожог от веревки?)

– Данные на иммигрантов: Сэм Чанг и Ву Цидзен со своими семьями, Джон Сун, маленькая девочка, дочь утонувшей иммигрантки, неопознанные мужчина и женщина (убиты на берегу).

Угнанный микроавтобус, Чайнатаун

– Перекрашен иммигрантами, нарисовавшими на борту логотип магазина «Товары для дома».

– Брызги крови позволяют предположить, что женщина ранена в руку или плечо.

– Образцы крови направлены в лабораторию на анализ.

– У женщины кровь второй группы, резус отрицательный. Запрошена дополнительная информация о крови.

– Отпечатки пальцев отправлены в АСИО.

– Отпечатки не идентифицированы.

Глава 18

Амелия Сакс оставила «Камаро» на улице перед особняком Райма и поехала на осмотр места преступления на микроавтобусе передвижной криминалистической лаборатории.

Хотя этот «Форд» был муниципальной собственностью, молодая женщина вела его так, как будто находилась за рулем своего спортивного желтого кабриолета. Было без пятнадцати три, час пик еще не начался, но дороги уже запружены, и Сакс приходилось стараться изо всех сил, чтобы маневрировать в сплошном потоке машин.

– Эй, Хонксе... – испуганно начал Сонни Ли, когда она обогнула такси на семидесяти милях в час, но тотчас же умолк, судя по всему, решив не отвлекать ее внимание от дороги.

На заднем сиденье находились Эдди Дэн, которого нисколько не волновал стиль вождения Сакс, и Алан Коу, несомненно, разделявший мнение полицейского-китайца. Агент СИН сидел, вцепившись в застежку ремня безопасности, словно сжимая кольцо парашюта во время затяжного прыжка.

– Вы видели? – ни к кому не обращаясь, спросила Сакс, когда машина такси, не обращая внимания на сирену и мигалку, свернула прямо перед микроавтобусом на Хьюстон-стрит.

– Мы ехать очень быстро, – сказал Ли и тотчас же осекся, вспомнив, что Сакс должна в первую очередь следить за дорогой.

– Куда, Эдди? – спросила молодая женщина.

– На Баури, потом налево, а через два квартала направо.

Сакс свернула на мокрую от дождя набережную на пятидесяти милях в час, выправила занос, прежде чем микроавтобус столкнулся с мусоровозом, и понеслась в Чайнатаун, разбрасывая брызги новыми покрышками.

Ли пробормотал что-то по-китайски.

– Что?

– Десять судий преисподней, – перевел он свои слова.

Сакс вспомнила: десять судий преисподней, ведущих «Книгу живых и мертвых», в которую занесены имена всех живущих на земле. Реестр жизни и смерти.

«Мой отец Герман, – подумала Сакс, – уже занесен в список мертвых. А когда там появился мое имя? И имена тех, кто мне близок?»

Мысли о жизни и смерти...

– А, мисс Сакс, вот вы где.

– Здравствуйте, доктор.

– Я только что встретился с лечащим врачом Линкольна Райма.

– И?

– Мне нужно кое о чем с вами поговорить.

Сакс почувствовала, как у нее бешено заколотилось сердце.

– Похоже, у вас плохие известия, доктор.

– Мм, миссис, – прервал ее размышления Дэн, – кажется, впереди у нас красный свет.

– Вижу, – бросила Сакс, сбавляя скорость до тридцати и проскакивая перекресток.

– Гань! – прошептал Ли, затем сообщил Сакс перевод, до которого она дошла сама: – Твою мать!

Через три минуты автобус передвижной лаборатории остановился у переулка, забитого толпой зевак, которых сдерживали паутина желтой полицейской ленты и полдюжины полицейских в форме. Дверь небольшого склада, выходящая в переулок, была открыта. Выбравшись из машины, Сакс пошла следом за Дэном, который поздоровался со светловолосым мужчиной в костюме. Тот кивнул. Дэн представил его Сакс как следователя из отдела расследования убийств пятого округа.

– Вы будете проводить осмотр места преступления? – спросил тот.

Сакс кивнула.

– Где это произошло?

– Здесь, на складе. Похоже, владелец чист. Мы уже с ним связались, он ничего не знает – кроме того, что жертва, его зовут Джерри Тан, работал здесь. У этого Тана восемь задержаний, два обвинительных приговора. В основном угон машин и соучастие в ограблениях. Также занимается выколачиванием денег из должников – точнее, занимался.

Светловолосый детектив кивнул на серебристый внедорожник-БМВ Х5. Именно на этой машине Тан сегодня утром ездил на побережье Лонг-Айленда, чтобы встретить Призрака. В задней двери было пулевое отверстие – это Призрак стрелял вдогонку Тану, бросившему его на берегу.

Патрульный полицейский, прибывший по вызову случайного прохожего, услышавшего доносившиеся со склада крики, обнаружил перед зданием дорогую машину. Увидев пулевое отверстие, он вместе с напарником вошел на склад.

Там полицейские нашли то, что осталось от Джерри Тана. Несчастного долго истязали острым ножом или бритвой – на трупе отсутствовала кожа, в том числе веки, – после чего убили.

Сакс было прекрасно известно, что Райм терпеть не мог, когда его обходили другие полицейские и тем более преступники. Узнав, что Сонни Ли, этот крошечный китаец, оказался прав и Призрак действительно решил в первую очередь расправиться с предателем, криминалист стал мрачнее тучи.

Разумеется, его настроение только ухудшило замечание Ли:

– Эй, Лоабан, вы надо было меня слушать. Надо было слушать.

Полицейский из пятого округа продолжал:

– Двое следователей из центрального управления опрашивают свидетелей – а вот и они.

Сакс поздоровалась с двумя полицейскими, с которыми ей уже приходилось работать вместе. Беддингу и Соулу уже не нужно было разыскивать владельцев БМВ Х5, и они вернулись к своему более привычному занятию: опросу свидетелей преступления, или, на полицейском жаргоне, «перекапыванию почвы». Эта пара считалась мастерами своего дела. Несмотря на разные рост, телосложение и цвет лица (одного украшали веснушки), у обоих были одинаковые песочно-желтые волосы и схожие манеры, за что их и прозвали «близнецами».

– Мы прибыли сюда через двадцать минут после вызова, – сказал то ли Беддинг, то ли Соул. Тот, что повыше.

– Девочка возвращалась домой из драматического кружка в школе. Услышала доносящиеся из здания крики. Но позвонила в полицию она уже из дома. Она...

– ...понимаешь, очень испугалась. И ее не в чем винить, учитывая то, что обнаружили на складе патрульные. Я бы тоже испугался.

– Она очень испугалась. Повсюду кровь. И части тела.

Сакс поморщилась, но не оттого, что представила себе страшную картину; ей пришлось высоко поднимать колени, чтобы надеть белый комбинезон, и пораженные артритом суставы протестующе заныли.

– Мы опросили восемь человек, находившихся в здании... – продолжал Беддинг или Соул.

– ...и поблизости. Кругом одни глухие и немые.

– И слепые.

– На наш взгляд, тут уже прошел слух насчет того, что с беднягой Таном поработал Призрак, и все от страха наложили в штаны. Ни от кого никакого толка. Нам только сказали, что двое или...

– ...трое или четверо...

– ...предположительно, мужчин, вышибли дверь склада...

– ...а через десять минут начались крики. Потом два выстрела. И все стихло.

– Мать девочки позвонила по девять-один-один.

– Но к тому времени, как сюда приехали патрульные, здесь уже никого не осталось.

Сакс окинула взглядом переулок. Как она и опасалась, дождь уничтожил надежду определить по следам шин, на какой машине приезжали Призрак и его подручные.

– Кто успел побывать внутри? – спросила Сакс у светловолосого полицейского из пятого округа.

– Только один из патрульных – проверил, жива ли жертва. Начальство предупредило, что вы хотите получить место преступления девственно чистым, поэтому мы даже не пустили судмедэксперта.

– Хорошо. Я хочу переговорить с тем полицейским, который заходил на склад.

– Сейчас я его приведу.

Через минуту следователь вернулся с женщиной в форме.

– Труп обнаружила я. Вы хотели со мной поговорить?

– Только посмотреть на вашу обувь.

– Пожалуйста.

Разувшись, женщина протянула Сакс свои ботинки. Та сфотографировала подошву и записала размер, чтобы можно было отличить следы полицейской от тех, что оставили Призрак и его сообщники.

Затем Сакс для этой же цели надела на свою обувь резиновые ленты. Подняв взгляд, она увидела в дверях склада Сонни Ли.

– Прошу прощения, – язвительно поинтересовалась она, – вас не затруднит посторониться?

– Конечно, конечно, Хонксе. Это есть большая комната. Да, смотреть очень много. Но вы знать Конфуций, да?

– Если честно, не очень, – рассеянно бросила Сакс, поглощенная осмотром места преступления.

– Он сказать: «Самое длинное путешествие должен начаться с первый шаг». По-моему, это сказать Конфуций. Может быть, кто-то другой. Я читать больше Микки Спилейн, чем Конфуций.

– Офицер Ли, вы не могли бы подождать вон там?

– Называть меня Сонни, я говорить.

Он отошел в сторону, пропуская Сакс. Надев наушники с микрофоном, она включила рацию.

– Номер пять-восемь-восемь-пять, криминалистический отдел полиции Нью-Йорка, вызывает центральное управление. Мне нужна линия связи, как поняли? Прием.

– Вас понял, пять-восемь-восемь-пять. Какой номер? Прием.

Сакс назвала телефон Линкольна Райма, и через мгновение в наушниках послышался его голос.

– Сакс, ты где? Уже на месте? Нам надо шевелиться.

Как всегда, хотя Сакс до сих пор не могла найти этому объяснение, раздраженное брюзжание Райма ее успокоило. Она окинула взглядом залитое кровью пространство.

– Господи, Райм, ну и зрелище!

– Расскажешь потом, – недовольно оборвал ее он. – Дай мне сначала общую картинку.

– Помещение представляет собой склад, объединенный с конторой. Примерно тридцать на пятьдесят футов, контора десять на двадцать. Несколько письменных столов...

– Несколько? Два или восемнадцать?

Райм терпеть не мог приблизительные описания.

– Извини, – поправилась Сакс. Четыре металлических стола, восемь стульев... нет, девять – один опрокинут.

Тот, к которому был привязан Тан, пока его истязал Призрак.

– Ряды металлических стеллажей с картонными коробками, внутри продукты питания. Консервные банки и целлофановые пакеты.

– Хорошо, Том готов записывать. Том, ты ведь готов, не так ли? Пиши крупно, чтобы я видел. Тот петит, каким ты мельчил до этого, я не разбираю. Перепиши... Ну хорошо, хорошо... Пожалуйста, перепиши... – После некоторой паузы Райм продолжал: – Сакс, начинай ходить по координатной сетке.

Молодая женщина принялась за осмотр, мысленно отметив: «Первый шаг... самое долгое путешествие».

Но двадцать минут пошаговых поисков не дали практически ничего полезного. Сакс нашла две стреляных гильзы, на вид такие же, как те, что были на берегу. Но ничего, что могло бы навести на то место, где скрывается Призрак. Ни сигарет, ни спичек, ни отпечатков пальцев – убийцы были в кожаных перчатках.

Сакс внимательно изучила потолок, принюхалась, пытаясь обнаружить какие-то запахи, – Линкольн Райм настаивал на том, чтобы при осмотре места преступления выполнялось и то, и другое, – но так ничего и не обнаружила. Она испуганно вздрогнула, неожиданно услышав над ухом голос Райма.

– Сакс, говори. Я не люблю, когда ты молчишь.

– Картина жуткая.

– Это ты уже говорила. Однако в таком определении для нас нет ничего полезного, не так ли? А теперь перечисли мне подробности.

– Здесь царит полный разгром. Ящики выдвинуты, со стен сорваны плакаты, со столов все сброшено на пол, статуэтки, аквариум, чашки и стаканы разбиты.

– В ходе борьбы?

– Не думаю.

– Ничего не пропало?

– Возможно, но, я бы сказала, это скорее вандализм.

– Какие у них подошвы? – спросил Райм.

– У всех гладкие.

– Ублюдки любят стиль, – пробормотал криминалист.

Сакс поняла, что он надеялся найти на месте преступления образцы почвы или волокна, которые помогли бы вывести на жилище Призрака. Но если в канавках подошв с глубоким рисунком улики могут держаться месяцами, гладкие подошвы расстаются с ними значительно быстрее.

– Ладно, Сакс, продолжай. О чем тебе говорят следы ног?

– Я думаю...

– Сакс, не думай. Ты же знаешь, так место преступления не понять. Ты должна чувствовать.

Его тихий, вкрадчивый голос гипнотизировал Сакс, и с каждым словом она чувствовала, как ее неудержимо возвращает на место преступления, словно она была действующим лицом. Ей стало неуютно, руки в латексных перчатках вспотели.

– Он здесь. Джерри Тан сидит за письменным столом, и они...

– Мы, – строго поправил Райм. – Не забывай, ты Призрак.

– ...и мы выбиваем дверь. Он вскакивает и бежит к задней двери, но мы его хватаем и привязываем к стулу.

– Сакс, давай более конкретно. Ты «змеиная голова». Ты нашла того, кто тебя предал. Что ты собираешься с ним сделать?

– Убить.

«Я видеть на дороге ворона, клюющая пищу. Другой ворона хотел украть пища, но первый ворона не просто отпугнуть второй – он погнаться за ним и пытаться выклевать ему глаза».

Внезапно Сакс ощутила вспышку необъяснимой ярости. Она едва не задохнулась от злости.

– Нет, Райм, подожди. Его смерть – это вторично. В первую очередь я хочу причинить ему боль. Меня предали, и я хочу, чтобы ему было очень больно.

– Что ты делаешь? Что именно?

Сакс колебалась, обливаясь потом. Ее охватил зуд. Она едва сдержалась, чтобы не разорвать дыру в комбинезоне и почесаться.

– Я не могу...

– "Я"? Сакс, кто такой "я"? Ты не забыла, что ты Призрак?

Но Сакс уже цепко держалась за свою собственную личность.

– Райм, у меня ничего не получается. В этом Призраке есть что-то такое... Он ненормальный. – Она замялась. – Здесь страшная атмосфера.

Место, где умирают целые семьи, где дети оказываются заточенными в трюме тонущего корабля, где людей убивают выстрелом в спину, не давая им отползти к единственному убежищу, которое они смогли найти: к бессердечному, холодному океану. Место, где люди умирают только потому, что они мешают и путаются под ногами.

Сакс не могла оторвать взгляда от раскрытых глаз Джерри Тана.

– Продолжай, Сакс, – пробормотал Райм. – Продолжай. Я вытащу тебя назад. Не беспокойся.

Молодой женщине очень хотелось ему верить.

– Ты нашла человека, который тебя предал, – продолжал криминалист. – Ты взбешена. Что ты делаешь?

– Трое, пришедшие со мной, привязывают Тана к стулу, и мы начинаем резать его ножами или бритвами. Он перепуган до смерти, кричит... Мы не спешим. Повсюду вокруг нас клочья мяса. Часть уха, полоски кожи. Мы отрезали ему веки... – Сакс замялась. – Райм, но я не вижу никаких улик. Ничего такого, что может быть нам полезно.

– Сакс, но улики обязательно есть. И ты это знаешь. Вспомни правило Локара.

Эдмон Локар, один из отцов французской криминалистики, сформулировал правило, согласно которому между жертвой и преступником или между преступником и местом преступления обязательно происходит обмен уликами. Возможно, определить эти улики очень непросто, и еще сложнее установить источник их происхождения, но, как неустанно твердил Райм, криминалист должен не обращать внимания на кажущуюся невозможность выполнить свою работу.

– Иди – дальше, дальше... Ты Призрак. У тебя в руках бритва или нож...

И вдруг необъяснимая ярость исчезла, сменившись фантасмагорическим спокойствием. Ее охватило пугающее, но тем не менее странно завораживающее чувство. Учащенно дыша, обливаясь потом, Сакс смотрела на Джерри Тана, проникаясь злобным духом Куана Ана, Гуи, Призрака. И она действительно ощутила то, что он чувствовал, – первобытное удовлетворение при виде боли и мучительной смерти предателя.

Ахнув, Сакс поймала себя на неудержимом желании видеть больше, слышать крики Тана, смотреть на ручейки крови, текущие по его дрожащим рукам...

И вслед за этой мыслью пришла другая:

– Я...

– Что, Сакс?

– Это не я истязаю Тана.

– Не ты?

– Нет, я хочу, чтобы этим занимались другие и наблюдать за всем со стороны. Так я получаю больше наслаждения. Это словно порнофильм. Я хочу видеть все, слышать все, не пропустить ни одной мелочи. Это я приказала, чтобы Тану отрезали веки, чтобы он смотрел, как я смотрю на него. – Она перешла на шепот. – Я хочу, чтобы это продолжалось и продолжалось.