Текст книги "Альфа (ЛП)"

Автор книги: Джасинда Уайлдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14.
История

На этот раз мое пробуждение не было приятным. Вначале я почувствовала уже привычное блаженство прежде, чем осознала реальность. Я проснулась, и первой мыслью было: «Рос убил моего отца», второй и третьей – Валентайн любит меня, а я люблю его.

И у меня появился вопрос, на который не было ответа – что, черт побери, я теперь должна делать?

Я перевернулась, и мое лицо прижалось к жесткой ткани дивана, от которого исходил запах старья, сигарет и пыли. Закашлявшись, я отодвинулась в сторону, потерев лицо обеими руками, пытаясь предотвратить поток слез, грозящий снова хлынуть. До моего обоняния донесся аромат кофе и свежих булочек. Подняв глаза, я увидела Лайлу, с двумя чашками кофе в одной руке и булочками с корицей в другой.

– Я знаю, что тебе нужно, – сказала она, поставив все на столик. – Кофеин и корица.

Я взяла кофе и булочку, и откусила большой кусок.

– Ты моя спасительница, – ответила я с набитым ртом.

– Я знаю. – Она села рядом со мной и мы молча поели. Я посмотрела в заинтересованные глаза Лайлы, откинувшись на спинку дивана и вытерев уголки губ большим пальцем. – Хорошо. Спрашивай.

– Господи, что случилось? – воскликнула подруга. Со множеством сережек в ухе, она походила на маленькую мисс Фрик.

Я вздохнула.

– Это очень, очень длинная история.

– Ну и что, я ведь читала «Войну и Мир», а твоя история не может быть длиннее, чем эта книга. – Лайла вытянулась, положив голову на подлокотник, а руки на живот.

– Я наелась, как свинья. Почему ты позволила мне столько съесть?

Я рассмеялась и легонько шлепнула ее по ноге.

– Вспомни, я говорила, что не стоит есть последнюю булочку.

– Верно, но она была такой вкусной. – Лайла отрыгнула, прикрыв рот руками, как будто сама от себя была в шоке. – Серьезно, Кайри, я хочу знать все.

Я провела по спутанным волосам, пытаясь их пригладить.

– Ладно, но то, что я скажу тебе, должно остаться между нами. Ты никому не скажешь, даже Эрику.

– Это что, угроза национальной безопасности?

– Возможно, – я приняла серьезное выражение лица, показывая насколько это важно. – Это абсолютно конфиденциально, но в отношении тебя я допускаю единственный компромисс.

Она подняла руку ладонью вперед, как бы давая клятву.

– Ладно. Даю слово.

Я глубоко вздохнула, задержав дыхание, потом с шумом выдохнула.

– Его зовут Валентайн Рос.

Глаза Лайлы округлились.

– Святое дерьмо. Вот так имя.

– Я не шучу. И, если честно, то он самый богатый человек, которого я когда-либо видела. Я имею в виду, что даже Александр Скарсгард беднее его, – я моргнула. – Шесть футов, четыре дюйма. Тело, как у греческого бога, светлые волосы, голубые глаза. Боже, его глаза. Он может раздеть тебя глазами. И его голос… Лайла ты даже представить не можешь. Первые три дня мне приходилось ходить с завязанными глазами. Ну, когда я была с ним. Он способен соблазнить одним лишь голосом и словами, Лайла, он говорил мне такое…

– Подожди – подожди. – Лайла опустила ноги. – Ты была с завязанными глазами? Три дня?

Я кивнула.

– Да, когда была с Валентайном, но тогда я еще не знала его имени. Это было игрой. Не совсем веселой, но... Это было своего рода проверка на доверие. Он касался меня, говорил со мной. Я не знаю, как описать то, что происходило. Он заставлял меня сходить с ума. Я заводилась, стоило ему едва коснуться меня, хотя я даже не знала, как он выглядит. Первое, что пришло мне в голову, когда я попала к нему, будто я попала в башню.

– Башню?

Я рассмеялась.

– Да, так мне казалось. Он владелец здания на Манхэттене, точнее пентхауса, ужасно дорогого и роскошного. Это не квартира, а целый особняк. Там было такое, чего не бывает в квартирах, к примеру, библиотека. Я имею в виду, настоящая библиотека, в которой полки с книгами стоят до потолка, до пятидесяти футов в высоту, и есть редкие экземпляры книг. Первое издание Джейн Остин «Гордость и предубеждение», подписанное автором. И это не шутка, – я взмахнула рукой. – Да, он умопомрачительно богат, но имеет свои причуды.

Лайла изумленно уставилась на меня.

– Причуды? Какие еще причуды?

Я пожала плечами.

– Ну, разные. Я не буду лгать, он, действительно, делал для меня некоторые удивительные вещи. Например, он сводил меня в оперу и подарил платье от Кристиан Диор, и драгоценности, которые стоили сотни тысяч долларов. А его личный водитель-телохранитель-пилот Харрис, с которым ты встречалась прошлой ночью, организовал ужин дня нас двоих. Мы летали на вертолете, ходили под парусом. Он превосходно управляется с катером, и мы прошли весь путь до Лонг-Бич и обратно, обедали в крошечном ресторане в маленькой Италии... – я вздохнула. – Мы провели там мало времени, но там было просто восхитительно.

– Так, но если все так удивительно, почему ты здесь? Что случилось? – она схватила меня за плечи и встряхнула – И, что очень мне интересно, где платье и украшения?

Мне стало смешно.

– Я оставила все у него. Я имею в виду, он подарил то все мне, но ... это не имеет значения.

– Не имеет значения? Ты что-то курила? – Лайла откинулась на спинку, переводя дух.

– Лайла!

– Да, я тебя слушаю, – она наклонилась вперед и снова взяла меня за руки. – Я стараюсь понять, что пошло не так? Я имею в виду, что в общем-то роскошь, шмотки и драгоценностей, действительно, не имеют значения, я не такая мелочная. Другое дело, конечно, что это было платье от Диор, но ... мы говорим о сердечных делах. Верно?

– Можно сказать и так, – сказала я, вставая. – Мне нужно еще кофе.

Лайла протянула чашку.

– Держи.

Вернувшись с полной чашкой кофе, она села рядом со мной.

– Итак. Он пошел на многое, верно? Рос присылал мне по десять тысяч долларов каждый месяц в течение года со словами: «ты принадлежишь мне». Он заставил меня довериться ему, когда мои глаза были завязаны. Говорил, что наблюдал за мной на протяжении долгого времени, но не объяснял почему. Он потрясающий, Лайла. Он огромный, великолепный, властный и совершенный Альфа-самец, при этом, он вдумчивый, внимательный, тактичный.

Лайла наклонилась ко мне, прерывая:

– Когда ты говоришь, «огромный», что именно, ты имеешь в виду? – она улыбнулась, прикусив губу, желая услышать все непристойные подробности, которые я утаивала.

Я невольно покраснела.

– Огромный, Лайла, значит – огромный, – я сжала ее руки. – Он, блядь, как Бог и я имею в виду, это буквально.

Лайла завизжала, откидываясь назад и хихикая.

– Я знала, это. Я знала, что ты от меня скрываешь. Расскажи мне больше!

Я вздохнула, пытаясь решить с чего начать.

– Он профи секса. Много дней он просто дразнил и мучил меня, потому что сказал, что не займется со мной сексом, пока я не попрошу. Я не верила ему, поэтому и не просила. Но он так искусно обольщал меня, точно зная, как свести меня с ума.

Мне хотелось на несколько минут спрятаться от реальной проблемы, я была не готова рассказывать, как все закончилось. Закрыв глаза, я снова вспоминала его прикосновения.

– Я даже не смогу сосчитать, сколько раз он заставлял меня кончить, Лайла, и это все с повязкой на глазах. Он не позволял мне прикасаться к нему, сосредоточившись исключительно на мне, сводя меня с ума, заставляя кончать. И в этом он преуспел. Я до сих пор его чувствую.

Лайла застонала от досады.

– Я так завидую тебе сейчас, ты даже не представляешь. Думаю, сейчас я даже тебя немного ненавижу.

Я кивнула с серьезным видом.

– Ты не должна. Ты не должна завидовать.

– Я до сих пор не понимаю. Это звучит удивительно. Богаче, чем Александр Скарсгард, сексуальнее, чем Бог, способный заставить кончить одними лишь словами ... что могло пойти не так?

Я подготовилась сказать ей правду. Взяла в руки горячую чашку, вбирая маленькую боль.

– Он ... был причастен к смерти папы.

Лайла выплюнула кофе, матерясь и вытирая лицо.

– Он что?

– Это был его секрет. И именно это послужило причиной повязки на глазах, секретности, для всего сумасшествия, которое происходило. Он думал, что я узнаю его. Я узнала потом, но не могла вспомнить и сложить полной картины.

– Подожди, мать твою, минуту. – Лайла поставила чашку, схватила мою, отставив ее в сторонку. – Он сказал тебе? Или ты выяснила это случайно?

Я отрицательно покачала головой.

– Он сказал мне вчера утром. После самой… я даже не знаю, как это назвать … ммм, ну, лучшего секса в моей жизни, он сказал, что замешан в смерти папы.

Лайла, не мигая, смотрела на меня несколько мгновений.

– Почему? Зачем? Что ты будешь делать? Каковы шансы?

Я пожала плечами.

– Шансы, что когда-нибудь, сложив два и два, у меня бы получился абсолютный ноль? Я виделась с ним однажды, всего пять секунд, за два месяца до смерти папы. Это был всего лишь один мимолетный взгляд. Я не знала его имени, не знала, какую роль он играл в папиных делах. Нет никаких доказательств, так что я не думаю, что можно что-то сделать. Полиция сказала, что это было похоже на ограбление и что-то пошло не так, они закрыли дело, не найдя ни единой улики за два года.

Лайла нахмурилась.

– Так... и что ты собираешься делать? Ты нашла убийцу отца. Ты собираешь превратить его в подсудимого?

Я уныло пожала плечами.

– Это не так просто.

– Не все так просто? Господи, Кайри! Он убил твоего отца!

– Я знаю, что это не просто! Но он не убивал моего отца. По сути. Это был несчастный случай. Рос сделал попытку, заставить папу продать свою компанию. У него был план для крупного слияния, и папина компания была ключевым компонентом в сделке, но отец отказался. Тогда Рос... пытался манипулировать им. Но отец... немного помешался, как говорит Рос. Впал в отчаяние. Появился в гараже Роса, угрожая ему пистолетом, направив на него, и они, в конечном итоге, стали бороться. Кто-то нажал на курок, и... пуля попала папе прямо в сердце. – Я стояла у окна, глядя на солнечный летний день.

Лайла продолжала сидеть, размышляя.

– Так он не хотел, но это уже не может ничего изменить. И... ты сказала, что он пытался манипулировать твоим отцом. Что это значит?

Я подняла руку и покачала головой, вздыхая.

– По мнению Роса, у отца был не совсем законный бизнес.

– Не законный?! Да он же продавал автозапчасти.

– Я знаю. Именно так я и ответила. Но, он был замешан в проституции.

– Так Рос рассказал?

Я кивнула.

– Да, так сказал Рос. Но зачем ему делать это? Зачем он сказал мне это. Я была просто ребенком. Все, что я знала, что отца больше нет. Он ушел и не вернулся. Отец мог сделать, все что угодно. Он всегда вел двойную жизнь. Я не знаю, что и думать Лайла. Я не хочу верить, что мой отец и правда был таким, но … это звучит правдоподобно, – меня одолели сомнения, вспоминая обрывки детства. – Я помню, когда мне было тринадцать, папа пришел домой поздно. Очень поздно. Я уже спала, но он подошел и укрыл меня одеялом. Я проснулась и обняла его. Он него пахло духами, но мама не пользовалась духами. И это было странно. Я была сонной, поэтому забыла об этом. Но теперь? Либо у него был роман, либо то, что говорил Рос правда.

– Сумасшедшая, – сказала Лайла. – Так ты не собираешься мстить Росу?

– Мстить? – я даже не задумывалась об этом. – Я не вижу в этом смысла, это было семь лет назад. Это был несчастный случай. Я просто должна пережить это. Пройти через это. Пойти в суд и быть свидетелем? Должно же быть какое-то доказательство. Что-то точно должно быть. Нужно добиться справедливости.

– Справедливости? – спросила Лайла.

– Верно, справедливости, – я повернулась и встретилась с ней взглядом. – Хотя я не знаю. Я имею в виду – Рос виноват, н нужно разобраться. Но разве это будет справедливость? Он тогда точно на совсем оставит меня? Отца не воскресить.

– Ты чертовски сильно защищаешь Роса. – Лайла перевела взгляд на свои ноги. – И почему ты называешь его Россом, его же вроде зовут Валентайн?

– Ну, вначале он не назвался мне. Поэтому, когда я думаю о нем, то он – Рос. Валентайн… я использовала только в… эммм… интимных моментах. – Я оперлась лбом о стекло. – Я защищаю его. Я не знаю. Я запуталась. Как думаешь, почему я ушла?

– Ты влюбилась в него, не так ли? – Ее голос был тихим.

Я смогла только кивнуть, мы помолчали.

– Он знает? И что чувствует?

Мне не хотелось отвечать.

– Он не знает. И... он сказал...что любит меня.

– Так, позволь мне уточнить: ты влюблена в богатого, горячего, красивого мужчину, который виноват в смерти твоего отца? И он влюблен в тебя, но не знает, что ты его любишь, потому что ты сбежала?

– Точно, – сказала я, моргая.

– Это ужасно, подруга.

– Я знаю, поверь мне, – мои ноги подкосились, и я сползла на пол, сдерживая рыдания. Лайла в мгновение ока оказалась рядом со мной.

– Что мне сделать, Лайла?

– Я не знаю, милая. Твои слова лишили меня дара речи.

– Кстати, я не поняла, а где Эрик, – я шмыгнула носом и посмотрела на Лайлу. – Где Эрик?

Она застонала.

– Я надеялась, ты не спросишь. – Она махнула рукой. – Мы расстались. Не велика беда.

Я нахмурилась.

– Вы были вместе два года, Лайла. Как это не велика беда? Почему вы расстались?

– Хорошо, отвлеку тебя от твоей важной проблемы. – Лайла перевела дыхание. – Мы почти месяц боролись, чтобы он бросил курить, он плохо старался. Я надеялась, что он хотя бы постарается найти работу. Мне хотелось, чтобы он стремился к чему-то. Он никогда не хотел обсуждать это, даже задумываться о чем-то новом не хотел. Я старалась не ворчать, имею в виду, наседать на него. Старалась видеть в нем позитивное, и ну, что и говорить, в постели он был хорош и сладок, ну и … у него большой член.

Я вздрогнула.

– Мне совсем не обязательно знать, такие подробности об Эрике.

Она пожала плечами.

– Это правда.

– Хорошо, – взвизгнула я. – Но мне совсем не нужно знать о размере члена Эрика. Правда. Стоп.

Лайла рассмеялась.

– Ладно. Согласна. Я была очень зла на него и не могла больше терпеть его бездействие, и я нашла единственно верное решение. Я была бы даже не против его курения, если бы он хоть чем-то занимался, буквально чем угодно, да хоть курьером или военным. Хотя это его жизнь и меня мало должно было это волновать. Все было замечательно, особенно секс, но мне хотелось, чтобы он... ну, изменился ради меня, ну как-то так. Мне казалось, что он на многое пойдет ради меня.

– Я всегда думала, что ты можешь быть с кем-то лучшим, чем Эрик, – сказала я. – Это не секрет. Я говорила тебе это не один раз. Ну, он – неудачник. Он ничего толком не мог делать. Я никогда не могла понять, что ты в нем такого нашла.

Лайла пожала плечами.

– Он коммуникабельный человек, умел слушать, хорошо ко мне относился. Он не был похож на моего отца, который не выражал ни чувств, ни эмоций. Это все, что мне было нужно. – Эрик всегда выражал свои чувства, говорил, что ему нравилось, а что нет. И плюс конечно – секс с ним. Это было важно. Хотя многих это не волнует.

– Я понимаю, в этом есть смысл, – я обняла ее. – Как ты?

Она попыталась пожать плечами, но у нее это не вышло.

– Все отстой. Я попыталась мягко объяснить ему, мне не хотелось, чтобы он ушел с собранными вещами. Порвав со мной, он разрушил мою жизнь. Воспринял мои слова, будто я захотела кого-то другого. Может со стороны это так и выглядело. Но я высказала ему не потому, что он был плохим, – она шмыгнула носом. – Он не желал меня слушать. Он так разозлился. Позавчера собрал вещи и ушел. С тех пор, я ничего о нем не слышала.

– Я сочувствую, детка.

– Мы так похожи, да?

Я шмыгнула носом, и мы вместе засмеялись.

– Ага. Я люблю сексуального миллиардера-затворника, который убил моего отца, а ты только что рассталась с парнем, у которого член, как изогнутый банан.

– Он не сильно изогнутый, – она подняла руку, и немного согнула палец, пытаясь продемонстрировать. – Только чуть-чуть.

– Мы договорились, не описывать их причиндалы.

– Ты описывала, – она помолчала, а затем взглянула на меня. – Он на самом деле миллиардер?

– Я понятия не имею. У него много денег, это все, что я знаю.

Она вздрогнула, встала и поставила меня на ноги.

– Нам надо выпить. Лучше всего пива Корона.

Я позволила ей втолкнуть меня в комнату. Одела платье, причесала волосы. Возможно, мы пойдем в ресторан поедим, потом напьемся, и я попытаюсь забыть свои проблемы.

Но я вспомнила тот случай, когда мы так напились, что чуть не попали в передрягу, как нас доставили домой, я тогда так и не вспомнила. Мне не удастся стереть этого воспоминания.

Так же, как я не смогу забыть вспышку боли в глазах Роса, когда сообщила, что ухожу. Этот его взгляд преследует меня до сих пор.

15 глава
Хождение по кругу

Прошел месяц. Боль так и не ушла. Я переживала, снова и снова, каждый момент с Валентайном. Я видела его в своих снах. Просыпалась с мокрыми трусиками после снов, в которых Валентайн прикасался ко мне. Но сны не могли сравниться с реальностью. Я просыпалась и плакала, сражалась сама с собой каждый день. Я поступила неправильно, должна была остаться. Однажды я чуть не сломалась и не купила билет в Нью-Йорк, но как всегда, в последний момент вспомнила, что он виновен в смерти папы. Моя жизнь безвозвратно изменилась, из-за жадности Роса. Мне пришлось так быстро взрослеть. Он разрушил мою жизнь, мне пришлось научиться быть сильной. Я ходила по кругу и этому не было конца. Если бы он тогда не давил на отца, то я бы его не потеряла. С другой стороны, если бы он этого не сделал, то мы бы никогда не встретились. В моей голове творился хаос, но сердце повторяло, что я должна быть рядом с ним. Я не могла сожалеть о времени, проведенном с ним и, кроме того, я не могла перестать хотеть его. Я не могла перестать искать оправдания, чтобы вернуться к нему. Каждый раз, когда раздавался стук в мою дверь, сердце пропускало удар, как было бы замечательно, если бы там стоял Валентайн. Он стоял бы под завесой дождя и умолял меня вернуться обратно. И, конечно, я бы бросилась ему на шею, и с облегчением рыдала бы. Да. И мы бы рухнули на пол под тяжестью нашей любви.

Но этого не случится. Я не смогу простить Роса. Я покинула его. Была ли я сбежавшей идиоткой? Да. Безнадежная идиотка. Я не могла воспользоваться тем, что он мне рассказал. Я была уверенна, что он говорил правду, ведь он сам рассказал мне эту историю. Он хотел быть честным со мной, несмотря на последствия.

После того, как я появилась у Лайлы, я провалялась три дня, затем распаковала чемоданы, заняла вторую спальню, оделась и пошла искать работу. Я устроилась в какой-то офис, даже не понимая чем там занимаются, но мне платили $11.50 за час, и я просто должна была отвечать на телефонные звонки. Это помогало не думать о Валентайне. Ну не совсем так. Я думала о нем постоянно. Я думала о нем во время звонков миллиарды раз. Я думала о нем, находясь в душе. Я даже не замечала, как просто начинала думать о нем. Мои пальцы никак не могли доставить мне того удовольствия, что доставлял Рос своими, он заставлял меня дрожать уже через несколько секунд. До этого я никогда не мастурбировала, а после Роса уже и не хотелось. Лайла позволила мне грустить наедине с воспоминаниями. Она меня ни к чему не подталкивала. Я не спрашивала ее, что бы она сделала, если бы была на моем месте. Мы снова была девушками, которые проходили собственный путь отдельно, хотя мы жили вместе, были лучшими подругами, и шли по жизни вместе.

В пятницу вечером мы напились. Мы выпили три бутылки дешевого красного вина, съели пачку чипсов и ведерко мороженого. От Роса ничего не было слышно.

На шестой недели без Роса я едва не сорвалась, пошла в аэропорт и хотела купить билет. Я даже стояла у кассы. Но в результате, я струсила и ушла домой. Я не знала, где находится его дом. У меня не было ни его телефона, ни адреса, ничего. Я пыталась забыть его. Перестать думать о нем. Я не могла окончательно решить, разобраться в себе, как бы сильно я не старалась. Я была в безвыходном положении – не могла вернуться к нему, и не могла жить без него.

Вечером в пятницу, через два месяца, после моего возвращения, меня оштрафовали за превышение скорости на $175. В следующий понедельник я пошла в здание суда, чтобы оплатить его. Я передала все нужные документы. Кассир – пухлая женщина, средних лет, со светлыми волосами, уставилась на квитанцию, затем посмотрела на дату и сказала:

– У вас оплачено.

– Что? – Я нахмурилась. – В каком смысле оплачено?

– Это значит, что штраф уже оплачен…

– Кем? – Она пожала плечами.

– Я не знаю, дорогая. Все что я могу сказать так это то, что все оплачено,– она взглянула мне за спину,– Следующий.

Так я покинула здание суда и пошла домой. Я не могла сказать, что была в недоумении, поскольку и так понятно кто за этим стоит. Хотя не было никакого намека на его присутствии в моей жизни. По крайне мере до следующего месяца.

Лайла сидела на полу, возле журнального столика. Я ходила по дому, она взглянула на меня.

– Эй. Спасибо, что оплатила аренду.

Я подумала о пустоте в моем кошельке.

– Что? – Она даже не подняла на меня глаз.

– Что заплатила за арендную плату. Ты снова оплатила аренду.

– Я не платила. – Она обернулась.

– Разве?

– Нет.

– Ну и я нет.

– Нет? – она моргнула и перевела взгляд на меня. – Может ли это быть Валентайн?

Я кивнула.

– Валентайн. Я хотела оплатить штраф, но он был уже оплачен.

– Он связывался с тобой?

Я отрицательно покачала головой.

– Ни слова. – Я пошла в кухню и схватила две банки пива и коробку с остатками пиццы, и села на пол рядом с Лайлой. – До того, как он рассказал мне правду, он сказал «Ты всегда будешь моей, а я всегда забочусь о том, что принадлежит мне. Что бы ты ни делала, у тебя не будет забот. Никогда, несмотря ни на что». – Я сжала банку с пивом и отхлебнула. – Думаю, это его способ напомнить мне об этом. – Я нахмурилась, когда поняла кое-что. – Стой ты сказала снова?

Лайла отпила пива и взяла кусок пиццы.

– Да, за этот и за тот месяц.

Я вздохнула.

– Я не могла. Я хотела начать оплачивать с этого месяца.

Несколько минут Лайла смотрела, на меня, не моргая.

– А что на счет твоей мамы и брата? – Я взяла пеперони и съела ее.

– Он оплатил счета, когда я навещала мать, мне сказали, что на их счет пришло пожертвование, суммы которой хватит навсегда. Так что, я предполагаю, что он купил весь дом престарелых и на ее уход теперь не нужно денег. Обучение Келла оплачено полностью, я даже не знаю, как сказать брату об этом.

– Он заботится о тебе. И о твоей маме и брате.

– Да, – я засунула в рот пиццу, – и о бабушке с дедушкой.

– Но он не звонил тебе, и не писал, ничего, несмотря на то, что ты ушла от него?

– Да.

– После того, как он признался тебе в любви?

– Да.

Лайла уставилась на меня.

– И очевидно, что и ты влюблена в него.

– Почему очевидно?

Она пожала плечами.

– Потому что это очевидно. Ты хандришь.

– Я не хандрю! – Она послала мне взгляд, который говорил «Ты должно быть шутишь».

– Да. Ты хандришь, и я смотрю на это уже три месяца. Даже, если ты этого не признаешь. – Она поставила банку. Это означало, что она говорит серьезно. Обычно она никогда не ставила банку, пока не опустошала ее. – Я не люблю быть в долгу перед кем-то. Но он платит арендную плату.

– Я не знаю, что делать.

– Зато я знаю. – Она сжала мои пальцы. – Тебе нужно разобраться во всем этом дерьме, детка.

– Я пытаюсь. – Она покачала головой.

– Нет, ты не пытаешься. Ты пытаешься думать об этом, пытаясь понять смысл, а дело в том, что во всем этом смысла нет. И никогда не будет. То, что он делает, нельзя с чем-то сравнить. Ты просто должна принять решение и придерживаться его. Прямо сейчас, ты, по сути, зарыла голову в песок и надеешься, что он не уйдет. – Она опустошила бутылку, затем встала. – То, что ты мне рассказала о Росе, свидетельствует о том, что он тебя не оставит.

Я подумала об этом и поняла.

– Ты права. Я знаю ты права. Но я до сих пор не знаю, правильно ли это.

– Не всегда нужно делать то, что правильно. Просто он – лучший для тебя. Единственный. Я не могу сказать точно, но по твоему поведению, это становиться очевидным. Ты просто… пытаешься избегать этого.

Блин, Лайла. Вот почему она была моей лучшей подругой: она была готова сказать все говно, что я не хочу слышать. Она поцеловала меня в макушку, что было проявлением любви друг к другу, затем пошла в спальню, оставив меня в одиночестве в гостиной, с моими мыслями, желанием и страхом, гневом и растерянностью. Меня разрывало на части.

Часть меня хотела забыть обо всем. О том, что мой отец погиб, а в результате его смерти моя мама сошла с ума. Я Хотела быть беззаботной. Но так же сильно я хотела быть с Росом, несмотря на то, что ненавидела его за смерть моего отца. При этом я понимала, что это был несчастный случай, но если бы Рос поступил иначе. Мое сердце осознавало, что я люблю его и мне отчаянно хотелось позвонить и вернуть Роса обратно в свою жизнь.

Я грустила из-за фактической потери родителей... но Рос так внезапно исчез из моей жизни… воспоминания о нем одолевали меня. Я знала, что он любит меня, но ничего не может изменить.

Кроме того, мое тело помнило все его прикосновения и ласки. Я была одинока, возбуждена и расстроена. Я хотела Роса. Хотела ощутить прикосновения его губ к моим, хотела чувствовать его глубоко внутри себя, чувствовать прикосновения его рук, языка, его запаха, прикасаться к нему, смотреть в его глаза. Проблема заключалась в том, что приняв решение, я изменю всю свою жизнь навсегда. Позвонить ему и попросить оставить меня в покое, и не оплачивать мои счета? Позвонить Росу и вернуться к нему? Не обращать на него внимания и жить дальше? Что если я приму не правильное решение? Что, если я, своим поступком заставляю его отвернуться от меня? А что, если я вернусь к нему и пойму, что неправильно истолковала его чувства? Что, если он не хочет меня больше? Что, если я буду игнорировать его в попытке забыть, но у меня ничего не выйдет, и я не смогу двигаться вперед?

Представьте мой трепет, когда, спустя три месяца, я получила письмо.

Неповторимым почерком Роса было написано мое имя.

Я села на лестнице и дрожащими пальцами вскрыла конверт, мельком взглянула на содержимое.

Не чек. На этот раз.

Письмо было написано от руки. Его руки.