Текст книги "В любви, на войне и в школе все средства хороши (ЛП)"

Автор книги: Джанет Рэллисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Я продолжала танцевать, как будто ничего не изменилось.

– Не будь нелепым. Я никогда не наступала тебе на ногу в восьмом классе. Фактически, я была с тобой милой до того дня, когда ты решил подредактировать Шекспира на английском.

Он боролся с улыбкой:

– Не могу поверить, что ты все еще это помнишь.

– Ты собрал все учебники и написал мое имя под "Укрощением строптивой".

Он немного отстранил меня, как будто опасался.

– Хорошо, я был груб с тобой поначалу, я приношу извинения.

– Ты просто не хочешь, чтобы я снова наступила тебе на ногу.

Еще одна улыбка расползлась на его лице:

– Ну, если шпильки подходят...

Я топнула ногой, но от раздражения:

– Логан, ты самый несносный...

Музыка начала утихать, и Логан уронил руку с моей талии.

– Что же, песня закончилась. Давай пойдем обратно.

Я не отпустила его руку.

– Нет, не пойдем. Мы посередине беседы. Наши спутники могут подождать еще один танец.

Крепко взявшись за его руку, я притянула его на несколько шагов ближе к центру танцпола. Когда Джош и Кессиди шли мимо нас, я слегка помахала им рукой. Джош выглядел смущенным, но мне было все равно. Ему пойдет на пользу постоять и посмотреть, как я танцую со спутником Кессиди.

Логан сказал:

– И это еще одна вещь, Саманта. Ты слишком властная, – но он не сопротивлялся. Началась еще одна медленная песня, и он положил руки обратно на мою талию и начал двигаться в ритме музыки.

Некоторое время я просто танцевала с ним, наслаждаясь его объятьями.

Потом я подняла к нему лицо.

– Я думаю,ты как раз извинялся передо мной за то, что был груб со мной в последние три года.

– Гм, да. Сожалею об этом.

Я снова захотела наступить ему на ногу.

– Ты по меньшей мере мог бы мне сказать, почему так себя вел.

Он пожал плечами, как будто ему надо было обдумать.

– Помнишь, мы ставили сцену из Гамлета на английском и ты была Королевой Дании?

– Да.

– Ну, ты много раз вела себя так, как будто на тебе все еще надета корона.

– Нет, не вела.

– Ты ведешь избирательную кампанию в школьном обществе, но ты настолько замкнутая, что проводишь все время в школе только с теми людьми, которые могут сойти зафотомоделей.

– Нет, – Обри была слишком невысокой для фотомодели.

– Ты вела себя приветливо с людьми только потому, что хочешь выиграть выборы. После них ты опять станешь прежней – человеком, который думает только о себе.

Логан сказал обо мне сотни грубых вещей за последние годы, и я никогда не обращала на них внимания. В этот раз это ударило меня с резонирующим звуком. Я не могла ничего сказать в течение нескольких секунд, а потом я не знала, что ответить. Я хотела сказать "Ох, ты наверное хочешь увидеть, какой я стану красивой, когда заплачу" но не могла придумать, как сказать это в непринужденной манере. Я возможно расплакалась бы прямо там, на танцполе и то, что осталось от вечера, будет разрушено. На фотографиях будут опухшие глаза и огромные потеки туши, и меня запомнят навечно, как девочку, которая плакала на выпускном.

Логан, должно быть, почувствовал себя неловко, когда я ничего не ответила, потому что, протанцевав минуту в тишине, он сказал:

– Я сожалею, Саманта. Я не должен был этого говорить.

Да. Конечно. Он не раскаивался.

– Давай, думай обо мне всякие ужасные вещи, – сказала я. – Ты на самом деле меня совсем не знаешь.

И потом, потому что я думала, что могу разрыдаться, я оттолкнула Логана и побежала по танцполу. У него не оставалось выбора, кроме как последовать за мной, но я даже не взглянула на него.

Я подошла к столу, где сидели Кессиди и Джош. Они смотрели друг на друга, а не на меня и я услышала обрывок их беседы.

Кессиди сказала:

– Если ты не хочешь, чтобы я была холодна с тобой, ты не должен был меня бросать.

– Я думал, ты будешь немного более взрослой в этом вопросе, – сказал он.

– Извини, ты наверное перепутал меня с кем-то из твоих бывших девушек.

– Кессиди, – сказал он, и потом заметил меня. – Саманта,– сказал он сдавленным голосом.Должно быть, он не знал, что сказать еще и добавил, – Вот ты где.

– Да, я здесь, – я выдавила улыбку и притворилась, что не слышала, как они спорили. Я села на стул рядом с Джошем, только слегка успокоенная тем, что Джош и Кессиди не лучше провели время, чем мы с Логаном.

Логан подошел к столу и сел рядом с Кессиди, но смотрел на меня. Я с увлечением положила руку на локоть Джоша.

– Ты готов фотографироваться?

– Конечно, – в его голосе звучало облегчение. Возможно, потому что он мог уйти от Кессиди?

Я снова улыбнулась. Я не хотела думать о Логане и его обвинениях весь остаток вечера. Я буду думать только о Джоше. Правда, я немного злилась на него, но думать о нем лучше, чем думать о Логане.

И кроме того, у Джоша теперь была возможность забыть о Кессиди, может быть он теперь будет обращать внимание на меня. Итак, Джош. Он был высоким, темноволосым, привлекательным и думал, что я повзрослела с пошлого года.

Эта мысль вызвала во мне маленький укол вины. Джош думал, что я повзрослела, потому что я не говорила ни о ком гадостей, а единственной причиной было наше пари с Логаном. Может быть, Логан был прав и в других вещах?

Я стряхнула эту мысль. Я не могла думать только о себе. Я так не делала.

Пока мы шли фотографироваться, я слегка сжала руку Джоша. Он улыбнулся мне. Это значит, что он обращает на меня внимание, и вечер определенно должен стать лучше. Логан очень, очень ошибался. Я хотела обернуться и сказать "Видишь, кое-кто думает что я достаточно хороша, чтобы встречаться со мной, плюс он учится в колледже, значит умнее тебя".

Прежде, чем мы дошли до фотографа, к нам подошли Челси и Майк.

Она обняла меня, выразила восхищение украшением зала и быстро рассказала мне кто выглядит потрясающе, кто выглядит как в прошлом сезоне, а кто выглядит как проститутка в корсаже. Потом она повернулась к Джошу: – Ты видел новые улучшения в школе?

– Улучшения? – спросил он.

– Винтажное искусство Саманты Тейлор, – Челси взяла Джоша за руку и потащила его к фонтану для питья, где висели на стене несколько плакатов.

Мы все стояли перед моими плакатами, когда Челси с гордостью подняла к ним руку:

– Заметьте тонкие тени и прекрасную детализацию за буквами. Когда она станет президентом Соединенных Штатов, это будет стоит кучу денег.

Джош глазел на него со спокойным интересом.

– Это действительно очень хорошо.

Что он мог еще сказать?

– Он гораздо лучше, чем у конкурентов, – сказала Челси, махнув в сторону плакатов Рика.

Тогда я посмотрела, действительно посмотрела на другой плакат. Это был один из новых плакатов, которых я раньше не видела.

На нем было написано "РИК ДЕБРОК РУЛИТ ШКОЛОЙ. ГОЛОСУЙТЕ ЗА РИКА В ДЕНЬ ВЫБОРОВ".

Но не это привлекло мое внимание. Меня поразили буквы е, они были наклонены вперед, почти как неряшливые i.

Я продолжала смотреть на плакат. Фактически, в эти несколько секунд мои мысли и плакаты летели и переплетались, став единственными вещами, существовавшими во Вселенной.

Рик сделал листовки.

Я поняла это, но я не могла это осознать. Откуда он узнал мои оценки АОТ?

Конечно, Кессиди не рассказала бы ему. Кессиди и Рик вращались в совершенно разных школьных кругах. Они не разговаривали друг с другом. У них абсолютно не было повода общаться.

И потом все сложилось, как мозаика, в которой недоставало одного кусочка.

У Челси была причина, или даже у младшей сестры Челси была причина. Адриан встречалась с Риком. Внезапно, как будто в моей голове проигрывали фильм, я точно вспомнила время и место, когда я рассказала им об оценках.

Я не знаю, что было сильнее, гнев или разочарование. Я повернулась к Челси.

– Ты рассказала Рику о моих оценках, да?

Её глаза перешли на меня и улыбка исчезла.

– Нет, не рассказала.

Теперь я была даже более уверена.

– Да, рассказала, – я прижала пальцы ко рту и почувствовала, что рука тряслась. Тихим голосом я сказала, – я не могу поверить, Челси. Я доверяла тебе.

Она ничего не говорила несколько минут, и Джош с Майком молчаливо уставились на нас.

Потому, как будто извиняясь, её голос упал.

– Я не рассказывала ему. Я рассказала Адриан. Я не знала, что она расскажет Рику.

– Ты не знала? – Гнев перевесил разочарование. -Ты просто оидала что маленькая Мисс Черная Смерть оставит это при себе?

Челси сложила руки на груди и её губы сжались в твердую линию.

– Слушай, я не знала, что Рик сделает листовки.

– Ты просто могла сказать мне, что ты сделала, и я бы не...

Я бы не совершила этот некрасивый поступок, когда срывала плакаты Эми. Тогда я бы не обвиняла Кессиди в течение прошедших двух недель в предательстве.

Её руки все еще были сложены, и Челси сказала:

– Я не побуждала тебя срывать плакаты. Вы сделали это без меня. если бы я знала, что ты собираешься уничтожить вещи Эми, я бы попыталась остановить тебя. Но какой смысл говорить тебе правду, если все уже сделано? Я знала. что это просто заставит тебя чувствовать себя плохо.

– Как великодушно с твоей стороны, – я повернулась и пошла от неё, моё платье гневно шелестело с каждым шагом, пока я приближалась к фотографу.

Я не видела выражения лица Джоша во время моей перепалки с Челси, и сейчас, когда он шел рядом со мной, я боялась увидеть, каким оно было. Мы заняли место перед фотографом и несколько секунд никто из нас ничего не говорил. Потом, медленно, как будто разговаривая сам с собой, он сказал: – Ты сорвала плакаты Эми?

И бам – я уже не была взрослой, или милой или хорошей в каком-либо проявлении. Я была той же циничной, постоянно всех обижающей, маленькой девочкой, которую он знал в прошлом году. Это было практически повторение слов Логана, и это одно предложение причиняло такую же боль.

Я хотела пожать плечом и сказать:"Ты знаешь, как бывает. В любви, на войне и в школе все средства хороши." Но я не могла. Я не могла вести себя, как будто то, что я сделала, не имело значения, потому что я знала, глубоко внутри, что это очень важно.

– Я совершила ошибку. Я думала, что Эми написала кое-что ужасное обо мне, и я отомстила.

– Ты не была уверена, что это Эми, и все равно отомстила?

– Я думала, что уверена.

– Ты с ней разговаривала?

Конечно, я с ней не разговаривала. Она не сказала бы мне правду. Ну, на самом деле, она сказал бы мне правду, но я бы ей не поверила. Я не могла сказать об этом Джошу. Я не могла признать, что слепо подозревала её, будучи мстительной.

– Я сказала, что это была ошибка.

– Ошибка, что ты отомстила или что ты отомстила не тому человеку?

Любое. Оба. Я не была уверена и я не хотела думать об этом. Сколько вины должен чувствовать человек, пока ждет, что его сфотографируют на выпускном? Я не ответила, но не могла думать ни о чем другом.

Почему я просто не отнесла эту листовку в офис и не предоставила им разбираться с этим?

Джош не давил на меня. Мы стояли в очереди, слегка в отдалении друг от друга, пока фотограф не позвал нас. Потом мы подошли и встали бок о бок под аркой. Я улыбнулась, зная, что фотография все равно будет ужасной. Это был подходящий символ вечера.

После фото мы с Джошем отправились на танцпол и протанцевали еще несколько танцев. Музыка играла в быстром темпе, и хотя я пыталась танцевать в ритме, мои руки и ноги были жесткими и неуклюжими.

Однажды я заметила, что Логан танцует с Кессиди в дальнем углу. Он выглядел достаточно счастливым. И почему он не должен быть таким? Он знал, что он всегда был во всем прав.

На секунду я была близка к тому, чтобы сделать себя красивее слезами и потекшей тушью. Я хотела пойти домой, вместо этого я продолжала танцевать с Джошем. Каждый шаг, который я делала и каждая нота, которую слышала, отдавались эхом у меня в голову "Это правда... это правда..."

Благодарение богу, наконец-то выпускной закончился. Я решила предложить не ходить на вечеринку после бала. Вместо этого, когда включили свет, я зевнула и сказала, как было поздно.

Джош отвез меня домой, и мы не разговаривали в машине. Я знала, что он хочет, чтобы вечер закончился, так же сильно, как и я, поэтому меня почти удивило, что он вышел из машины и проводил меня до двери, но это было в духе Джоша, он всегда был джентльменом.

Он помедлил на ступеньках:

– Спасибо, что пригласила меня Саманта. Я хорошо провел время.

Он даже не умел хорошо лгать, но я все равно ему улыбнулась.

– Спасибо, что пришел. Я отдам тебе копию фотографий, как только получу их, – если не сожгу их.

Я не ожидала этого, но он наклонился и поцеловал меня в щеку.

– Это был дружеский поцелуй. Я хочу, чтобы мы были друзьями.

– Да, точно, – я чувствовала себя так, словно он бросает меня. – ну, увидимся.

Я открыла дверь и зашла в темный дом. Не включая свет, я положила сумочку на стол в прихожей и корсажный букет – который уже был коричневым по краям – в холодильник. Я тихо поднялась по лестнице, сказала родителям, что вернулась, пошла в свою комнату и скинула туфли. Я медленно сняла серьги, колье, все атрибуты вечера.

Вечер закончился, но в какой-то степени он еще продолжался. В каком-то смысле он стал началом. Человек, которым я собиралась стать, только начал обретать форму, потому что я больше не могла быть человеком, которым я была до этого. Я все еще видела лицо Джоша, смотрящего на меня с разочарованием, все еще слышала слова Логана, сказанные, когда мы танцевали.Я пошла на бал как Золушка, но оказалось, что я на самом деле всего лишь злая сводная сестра.

Я надела пижаму и скользнула в кровать, пытаясь выкинуть из головы картину сегодняшнего вечера, цветные платья, развевающиеся вокруг и пары, скользящие мимо. Громкая музыка. Я сжала веки и представила, что вместо одеял, я была покрыта толстой зеленой лозой. Потом в мыслях я перевернула, один за одним, каждый лист.

Глава 14

На следующий день я взяла запасную бумагу для плакатов, материалы и закрылась в своей комнате. Очень аккуратно, я сделала плакаты «Голосуйте за Эми». Я не могла отменить то, что я помогала срывать её плакаты, но я могла сделать ей несколько новых.

После ужина я отправилась в свою комнату, и, пока делала домашнее задание, решила быть дружелюбнее с людьми. Я буду здороваться в коридорах. Я спрошу Кессиди, в каких проектах для сирот она работает и предложу помощь. Я даже буду милой с Элис.

Видишь, хотела я сказать Логану. Я думаю не только о себе.

В понедельник я рано поехала в школу и повесила плакаты Эми прежде, чем кто-либо пришел. Я не слишком беспокоилась насчет того, что кто-нибудь поймает меня, кроме того, не было правил насчет развешивания плакатов для оппонента.

Я думала насчет того, чтобы выбыть из гонки. Я действительно думала. Я размышляла, будет ли это единственным способом искупить то, что я сделала. Но опять же. я на самом деле не сделала ничего, что уменьшило бы шансы Эми на выигрыш. Я не запятнала её имя, как Рик запятнал моё. Я просто заставила её переделать все плакаты.

Эти мысли все еще мелькали у меня в голове, когда я вешала последний плакат. Я осматривала его в течение минуты, потом убрала клейкую ленту в шкафчик. Мне не хотелось стоять и строить глазки с подругами на передней площадке, поэтому я взяла учебник по биологии и села на пол, чтобы прочитать следующее задание.

Я не знала, что сказать Челси или как я должна себя вести, когда в следующий раз её увижу. Я хотела быть злой и винить её во всем, но в действительности я знала, что она не саботировала мою кампанию. Конечно, она должна была сказать, что Кессиди не при чем, но мне было сложно на это злиться. Я продолжала спрашивать себя, что бы я сделала на месте Челси. Если бы я совершила ужасную ошибку, и мои друзья уже обвиняли бы кого-то еще, я бы рассказала им об этом? Сделала бы я правильную или неправильную вещь?

Я думала обо всех гадостях, которые я совершила за последние две недели: плакаты Эми, и как я обращалась с Кессиди.

Это не только уязвило мой гнев, но и заставило меня чувствовать себя подавленной. Казалось, последние две недели были ничем иным, как раскрытием всех моих недостатков.

Я листала свой учебник биологии и старалась выкинуть эти мысли из головы. Мне попалась глаза с названием "Хищники и жертвы. Жизнь и борьба в экосистеме." Хм-м-м. Мне стоило почитать о том как одни существа убивают других. Это отвлекло бы меня от проблем.

Вот что меня увлекло. Теперь я убегала от действительности в пищевую цепочку.

Я не очень много прочитала, прежде чем заметила, что кто-то стоит рядом со мной. Я посмотрела наверх и увидела Логана.

– Я готов, – сказал он.

– Готов к чему?

– Готов раздавать листовки "Голосуйте за Саманту" на лестнице.

Я еще несколько секунд смотрела на него, и он сказал:

– Помнишь наш спор?

– Ах, да, – я пожала плечами и вернулась к книге. – Тебе не нужно этого делать.

Я ожидала, что он уйдет. Не не ушел.

– Нет, нужно. Спор это спор. Я действительно заставил бы тебя пойти с Дугом на свидание, если бы выиграл, поэтому я действительно должен раздавать листовки.

Я опять посмотрела на него.

– Ты бы заставил меня идти на свидание с Дугом Кемптоном? С Дугом, парнем с календарем "Горячие штучки"?

Когда он не стал этого отрицать, я продолжила возмущаться.

– И ты обвиняешь меня в мелочности? Если бы ты был по-настоящему честным, ты бы лучше умер, чем позволил мне идти с Дугом.

– Да, да. Если бы я защищал твое расписание свиданий ценой жизни, я бы умер в восьмом классе.

Я метнула на него злобный взгляд. Это было так просто сделать.

Он протянул руку ко мне.

– Ну, где листовки? – когда я ничего не сказала, он добавил. – Я буду хорошо работать. Я не буду рисовать усы на твоей фотографии.

– Я сегодня не буду их раздавать.

– Тогда завтра?

Я пыталась найти место, где остановилась в учебнике:

– Я не знаю.

Вместо того, чтобы уйти, он сел рядом со мной.

– Это имеет отношение к тому факту, что ты сделала плакаты для Эми?

Я все еще смотрела в книгу:

– Кто сказал что я сделала плакаты для Эми?

Он вздохнул и взял книгу из моих рук. Я схватилась за неё, но он прижал её к своему боку, подальше от меня. Мне пришлось бы переползти через него, чтобы достать её, и я не собиралась этого делать. Я посмотрела ему в лицо, чтобы увидеть, почему он был таким вредным, и он сказал: – Я знаю тебя целую вечность, Саманта. Я узнал твой почерк. Я вижу его в каждом заказе на книгу.

– Ох, – я не рассчитывала на такую возможность. Я гадала, кто еще узнал мой почерк и придется ли мне отвечать на этот вопрос весь день. Что я скажу людям, которые будут меня спрашивать, почему я сделала плакаты для оппонента?

– Итак? – спросил он. Он не ждал, пока я придумаю хорошее объяснение.

– Я сделала это. потому что...

– Потому что ты сорвала постеры Эми?

– Кто тебе это сказал? – все уже об этом знали? Все с самого начала знали что я это сделала? Эта мысль заставила мое сердцебиение ускориться. Все думали обо мне плохо.

Логан улыбнулся, как будто это был глупый вопрос.

– Я думал, что это был Рик или ты, и на новых плакатах Эми твой почерк.

– Ох, – я покраснела, потому что меня так легко поймали. Я медленно сказала, – Это была месть за листовки насчет меня. Только я обнаружила, что это Рик сделал те листовки. Поэтому я...

– Сделала новые плакаты для Эми.

– Никому не рассказывай.

– Не буду, – он передал мне книгу и мягко сказал. – За то, чего это стоило, ты получаешь мой голос.

Он улыбнулся мне, и забавно, но эта улыбка значила для меня больше, чем что-либо за очень долгое время. Он поднялся чтобы уйти, но прежде, чем сделать это, он сказал: – Мы все еще идем на ужин в субботу вечером? Ты не спустишь мне эту часть сделки, да?

– Нет, – ответила я. – Я все еще хочу лобстера.

После четвертого урока, вместо того, чтобы пойти в кафетерий как обычно, я подошла к шкафчику Кессиди. Она как раз вытаскивала свой пакет с обедом.

– Привет, – сказала я. – У тебя есть минутка?

– Она закрыла дверцу шкафчика.

– Конечно, – она сказала это слово напряженно, как будто её доставляло неудовольствие поговорить со мной даже в течение шестидесяти секунд.

Я крепче сжала свою коробку с обедом.

– Кессиди, я должна перед тобой извиниться. Я просто хотела сказать, что сожалею обо всем. Я была не права.

Она уставилась на меня с удивлением:

– Насчет Джоша?

– Ну, я говорила насчет листовок, но конечно, когда ты заговорила об этом, насчет Джоша тоже.

– Что ты имеешь в виду говоря что была не права насчет Джоша? – в её голосе появилась злость, как будто я говорила о нем гадости.

– Я просто имела в виду, что не надо было идти с ним на выпускной, когда он так явно заинтересован тобой, – ошибка, которую я никогда не повторю даже по той причине, что мое эго больше не сможет вынести такого оскорбления.

– Ох, – облегчение смягчило её лицо, но через секунду оно ушло. – Он интересуется мной только потому, что рядом больше никого нет.

– Спасибо. Я была рядом.

– Я не то хотела сказать. Я просто имела в виду, ну... – она глубоко вздохнула, и я догадалась, что она не знала, что еще сказать, она не была уверена, можно ли доверить мне свои чувства по этому поводу, но потом, возможно потому, что я только что извинилась перед ней, она сказала, – когда Джош был в колледже, окруженный другими девушками, он не хотел отношений на расстоянии со мной. Этого было для него недостаточно. Но сейчас, вернувшись домой на лето, он мил со мной.

– Ты не хочешь быть вторым сортом. Я знаю это чувство, – и внезапно показалось почти забавным, что у нас с Кессиди было что-то общее. Мы могли создать Клуб Отвергнутых Джошем. Но я подозревала, что, поскольку никто из нас не хотел быть вторым сортом, было бы сложно решить, кто будет вице-президентом.

Кессиди кивнула.

– Похоже, он просто хочет подружку на лето. Когда снова начнется учеба, все закончится. Все опять закончится.

Я отчасти хотела кивнуть и сказать "Да, мужчины – ужасные создания, особенно Джош, потому что я ему никогда не нравилась". Но другая, лучшая часть меня, чувствовала, что нужно сказать что-то другое.

– Если он просто хотел бы девушку на лето, он мог бы выбрать кого угодно. И я могу сказать, что он нисколько не был заинтересован мной. Он мил с тобой, потому что ты ему нравишься.

Она улыбнулась, потом стерла слица улыбку.

– Ну, может быть на этот раз это не его выбор. Может быть, на этот раз я не захочу быть его девушкой.

– Ага, он привлекателен, изучает медицину и не может отвести от тебя глаз, когда ты в комнате.

– Правда?

– Я бы рассказала тебе о выпускном, но стараюсь вычеркнуть его из памяти.

– Он не мог отвести от меня глаз?

Я рассмеялась. Было приятно с ней разговаривать. Было легко. Повернувшись, чтобы пойти в кафетерий, я сказала:

– Я думаю, пройдет примерно неделя до того, как вы снова будете вместе.

– Определенно нет. Моя гордость продержится по меньшей мере две недели, – она прикусила губу. – Ну, может быть, полторы недели.

Мои друзья уже обедали, когда я подошла. Они неуверенно смотрели на меня, когда я села, поэтому я знала, что Челси рассказал им, что случилось между нами на выпускном.

– Вот ты где, – сказала Рашель. – Мы думали, в школе ли ты сегодня.

– Мне нужно было сделать кое-что по биологии с утра, и я опоздала на обед, потому что разговаривала с Кессиди, ну, пыталась принести извинения.

Обри придвинулась ближе и послала мне сочувственный взгляд:

– Что ты сказала?

– В общем, я сказала, что была неправа и сожалею.

Челси вздрогнула, и потом накрыла своей рукой мою на столе.

– Правда, Саманта, мне жаль что ты прошла через это. Должно быть, это было ужасно.

– Не так, как ты думаешь. Она хорошо все восприняла.

– Могу поспорить, она возложила всю вину на тебя, -сказала Рашель.

– Нет, она была очень милой.

– Ну да, – сказала Челси. – Просто подождем и увидим, что будет, когда она в следующий раз будет агитировать за Эми.

Рейчел с согласием кивнула.

– Она делает ставку на то, чтобы быть со всеми милой. Можно подумать, что её главная цель – добиться того, чтобы её портрет напечатали на коробке с кашей.

– Она была очень милой, – сказала я еще раз, теперь уже более твердо.

– Почему ты продолжаешь это говорить? – спросила Челси.

– Она все еще на своей диете без гадостей, – сказала Обри.

Рашель посмотрела на меня:

– Разве это не должно было закончиться в пятницу?

Я пожала плечами и вытащила сендвич из пакета.

– Может быть, я просто я устала быть такой критичной. Может быть, мы все могли бы стать более приятными людьми.

Челси открыла рот, чтобы возразить, но не сделала этого. Она вероятно все еще чувствовала себя виноватой насчет листовок, и поддержала бы меня, даже если бы я предложила нам всем надеть кандалы.

Рашель откинулась на кресле и взяла пакет чипсов из сумки.

– Ох, ладно тебе.

Но Обри кивнула.

– Я не думаю, что будет хуже, если мы будем менее критичными.

Рашель сгорбилась:

– Начнем с того, что я не настолько критична.

– Думаешь, ты сможешь прожить две недели, никого не критикуя? – спросила я.

– Вероятно, – сказала она.

Челси потрясла головой, потом взяла вилку.

– Думаю, у Дуга так или иначе будет свидание.

– Да, – сказала Обри. – Но это можешь быть ты.

И потом мы все рассмеялись, кроме Рашель. которая продолжала доказывать, что она не так уж часто критикует людей.