Текст книги "Пойдем со мной!"

Автор книги: Джанель Денисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В следующий четверг вечером Кейн вернулся с работы, ожидая, что увидит возле дома машину Джойс, и очень удивился, что она уехала, не получив еженедельного жалованья. Наверно, Меган заплатила, подумал он, вылезая из фургона.

Они были женаты меньше недели, но уже завели распорядок, который бывает у давно женатых пар. Он стремился скорее попасть домой и увидеть ее, посидеть за кухонным столом, обедая и рассказывая о новостях прожитого дня. Как настоящая семья. Энди спросил Меган, может ли он называть ее мамой, и восторг в его глазах умилил Кейна.

Он вошел в кухню, поставил на стол коробку из-под завтрака, потом прислушался к голосам в гостиной: Энди читал из учебника, а Меган помогала ему произносить наиболее сложные слова.

– Где Джойс?

Меган испуганно посмотрела на него.

Энди перестал читать и, вложив закладку между страницами, закрыл книгу.

– Привет, пап. Джойс нет здесь.

– Она не пришла на урок?

– Она приехала вовремя, – сказала Меган, складывая школьные тетради, разбросанные на кофейном столике. – Я заплатила ей за неделю и отпустила.

– Что? – Его голос поднялся на октаву. – И она не вернется?

– Нет.

Он раскрыл рот от удивления, не веря, что она так осмелела.

– Ты отпустила ее, не спросив меня?

– Я хотела поговорить об этом сегодня вечером, – объяснила Меган.

– А я бы хотел поговорить об этом сейчас. – Он повернулся и вышел в кухню, слыша их голоса:

– Мама, пожалуйста, уговори его!

– Буду стараться изо всех сил, – ответила Меган.

Кейн расхаживал взад и вперед, его разрывали противоречивые чувства.

– Ты не имела права отпускать Джойс. – Он сжал руки в кулаки и пригвоздил ее яростным взглядом, с трудом сдерживая себя. – Я нанял Энди репетитора по определенным соображениям.

Меган скрестила руки на груди, не испугавшись его свирепого вида.

– По каким?

Кейн замер. Только одно соображение стучало в его голове: «Я хочу, чтобы мой сын имел все преимущества, которых не было у меня. Я хочу, чтобы Энди поступил в колледж и добился успеха в жизни». Но он не мог произнести этих слов, потому что ему было слишком больно вспоминать о том, что пришлось пожертвовать своим образованием. А теперь, став взрослым, он каждый день своей жизни расплачивается за эту жертву. Он давно поклялся себе, что Эндрю никогда не узнает неприятностей и унижения из-за того, что не получил образования.

Или из-за того, что не умеет читать.

Однако Меган, видимо, что-то поняла, даже не зная правды. Выражение ее лица смягчилось, и она подошла к нему.

– Эндрю обижается. Он сказал мне, что только у детей, которые не могут учиться сами, есть репетиторы.

Кейн сделал резкий выдох и отвернулся. Не подточил ли он уверенность сына в собственных силах? Не навредил ли?

– Папа!

Кейн посмотрел на Эндрю, который стоял у кухонной двери.

– Да?

– Я больше не хочу заниматься с Джойс.

Кейн не мог легко расстаться со своими убеждениями.

– Иногда нам приходится делать то, чего не хочется…

Меган крепко сжала руку Кейна, прервав нравоучения.

– Кейн, выслушай сына.

Он сжал зубы, но замолчал.

– Мне нравится Джойс, – продолжал Эндрю, – но она учит меня тому, что я уже знаю.

– Она помогает тебе делать домашнюю работу, – заметил Кейн.

– Поскольку я дома, когда Энди приходит из школы, я могу проверять у него уроки, – вставила Меган.

– Папа, пожалуйста! – умолял Эндрю. – Мне не нужна Джойс. У меня только отличные отметки.

– А если отметки станут хуже?

– Если такое случится, в чем я сомневаюсь, – подчеркнуто сказала Меган, давая понять Кейну, что она не допустит этого, – мы вновь обратимся к Джойс.

Кейн почувствовал, что его аргументы рассыпались. Он не мог вечно опекать Эндрю и понимал, что надо оказать ему доверие, иначе сын возненавидит и его, и учебу. Но главное, что обнадеживало его, – Меган следит за успехами Эндрю.

– Папочка, договорились? – Сын с надеждой протянул руку Кейну, пока тот не задал еще какого-нибудь вопроса.

Кейн понял, что проиграл, и достойно принял поражение.

– Договорились, – заключил он, пожимая руку Эндрю.

– Энди, одевайся скорей. Пора в церковь, – крикнул Кейн, идя через холл на восхитительный запах кофе. – Выезжаем через полчаса.

В кухне Меган что-то аккуратно записывала в блокнот.

– Доброе утро, – радостно приветствовал ее Кейн. Он открыл холодильник и посмотрел на его скудное содержимое.

Жена постучала кончиком ручки по бумаге и вскинула бровь.

– Что-то у тебя слишком хорошее настроение сегодня.

Он кинул взгляд через плечо и лениво улыбнулся.

– А что, есть причины для грусти?

– Думаю, нет, – игриво ответила она. – У тебя осталось время только проглотить тарелку овсянки.

– Сойдет. – Он закрыл дверцу холодильника и подошел к столу. – Мы где-нибудь позавтракаем после церкви. – Он перекинул ее волосы на спину и задержал пальцы на атласной коже шеи, чувствуя, как дрожь тут же пробежала по ее спине.

– Кейн, прекрати!

На самом деле она не хотела, чтобы он прекратил. Он видел в ее глазах желание, румянец залил ее щеки. Но в любую секунду сюда мог войти Эндрю, и Кейн убрал руки. Он склонился и быстро поцеловал ее в раскрытые губы, пробормотав:

– Мне нравится, когда ты краснеешь. – Выпрямившись, он взял кружку. – Налить тебе?

– Да, пожалуйста. Со сливками и ложечкой сахара.

Он пошел к кофеварке, а она приписала еще несколько наименований к своему списку. Кейн наполнил обе кружки и стал искать сахар в розово-белом пакете на второй полке. Он исчез, а это был полный двухфунтовый пакет. Предположив, что Меган израсходовала его на выпечку, он сказал:

– И сахар кончился.

– Ах, да, забыла! Я положила сахар, соль, муку и кофе в банки.

Нахмурившись, Кейн закрыл дверцу буфета и обернулся.

– В какие банки? – В его голосе зазвучала тревога, осторожности, так как он почувствовал, будто вдруг оказался на минном поле и ему надо следить за каждым своим шагом.

Меган продолжала писать в блокноте.

– В те, что на столе.

Он осмотрел стол и увидел четыре керамические емкости с цветочками и четко написанными названиями. Он напрягся. Вчера их не было.

– Откуда эти банки? – спросил он небрежным тоном.

– Они были среди вещей, которые прислала Джуди. Мне показалось, что они оживят кухню. Тебе нравится?

– Да, замечательно, – пробормотал он, хотя терпеть не мог перемен. Ему хотелось, чтобы в кухне все было по-старому. Он знал, где что стоит, и все мог найти с закрытыми глазами, если понадобится. Но разве можно сказать ей об этом, не обидев или не возбудив подог зрение?

– В которой же сахар? – небрежно спросил он.

– Там написано. Думаю, ты сам справишься.

Конечно, справится. Он всегда справлялся. Если бы не справлялся, правда давно бы выплыла.

С кофе в руках он подошел к банкам, осторожно рассматривая их. Буквы насмехались над ним. «Привыкай изворачиваться, Кейн, – сказал он себе. – У тебя впереди много лет. Кроме того, обман так давно стал частью твоей жизни, что сделался второй натурой».

Он открыл крышку первой банки и увидел белые кристаллы. Попал! Приготовил чайную ложку и остановился, вспомнив, что она говорила и про соль тоже. Украдкой посмотрев на Меган и убедившись, что она занята, он облизнул мизинец, опустил его в банку и попробовал на вкус. Соль!

Во второй банке находился кофейный порошок, а содержимое третьей было похоже на то, что в первой. Не желая рисковать, он сначала попробовал его на вкус.

Когда он поставил перед Меган кружку с дымящимся кофе, она сделала глоток, наслаждаясь вкусом сливок и кофе.

– М-м, замечательно. Спасибо.

Он сел рядом с ней.

– Всегда пожалуйста.

– Завтра, когда Энди вернется из школы, я поеду за покупками. Хочешь еще что-нибудь прибавить к списку? – Она положила перед ним свой блокнот. – Я пока еще не знаю, что вы с Эндрю любите и чего не любите, поэтому буду благодарна, если ты поможешь.

Кейн взял блокнот и посмотрел на список. Через несколько секунд вернул его без всяких замечаний.

– Мы все любим, кроме лимской фасоли и печенки.

– Вам легко угодить. А что особенно любите?

Он усмехнулся.

– Печенье с кремом и домашние спагетти.

– Прекрасно! – Она добавила к списку несколько наименований. – А теперь – ты.

– Нет, покупай, что тебе нужно. – Вынув из кармана кошелек, он отсчитал несколько двадцатидолларовых банкнот и придвинул к ней. – Хватит?

– Конечно, – ответила она. – Если не хватит, у меня еще есть деньги.

– Я заплачу за все, что тебе нужно.

Кейн показывает гордость, думала она. Но разве не могут оба супруга вносить каждый свой вклад? Обхватив руками кружку, Меган откинулась на спинку стула и сделала глоток кофе.

– Я хотела кое о чем спросить тебя.

– О чем?

– Что, если мы откроем совместный чековый счет?

– Меня это не интересует. – Его тон был твердым и непреклонным.

– Я внесу свою долю в фонд семьи, продолжала Меган, давая ему понять, что у них союз с равным участием, куда войдут и ее авторские гонорары. – А у тебя может быть свой собственный чековый счет, если ты хочешь…

– У меня нет чекового счета, и я не хочу заводить его. Мне достаточно сберегательного.

Меган посмотрела на него, раскрыв рот.

– А как ты расплачиваешься за покупки?

– Наличные вполне подходят для этого.

– Оплачиваешь все счета наличными? – Она недоверчиво покачала головой.

– Да. А у тебя с этим проблемы?

Она нахмурилась из-за его резкого, оборонительного тона.

– Ты просто сэкономишь массу времени, если подпишешь чек и отправишь его по почте, вместо того чтобы бегать по городу с кошельком.

Он долго молчал. В его взгляде был вызов и закипающий гнев.

– Если тебе не нравится, как делаю я, расплачивайся чеками.

Спустя два дня Меган припарковалась на стоянке около единственного городского банка – Линденского банка займов и кредитования, все еще размышляя, почему Кейн так гневно отреагировал на ее предложение о совместном чековом счете. Неужели он подумал, что она хочет завладеть его деньгами?

Странное поведение мужа удивляло и интриговало ее. То он нежный и остроумный, то холодный и отчужденный… Она ведь не собирается сорить его деньгами, по натуре она бережлива, а совместный чековый счет упростит их финансовые дела…

Из церкви они вернулись одни, потому что Эндрю остался у Линденов. Кейн обнял ее и поцеловал с такой страстью, что все напряжение между ними растаяло. Он был гордым человеком, и она расценила его поведение как молчаливое извинение.

Меган вошла в банк и направилась к хорошенькой брюнетке, за столом. На карточке, прикрепленной к ее платью, значилось: «Дебби Дэвис, менеджер по вкладам».

Молодая женщина приветливо улыбнулась.

– Добро пожаловать в Линденский банк, – заученно сказала она. – Чем могу помочь?

Меган не успела ответить, как на столе зазвонил телефон, и женский голос произнес:

– Дебби, госпожа Петерсон на первой линии по поводу доверительного счета.

– Извините, я освобожусь через минуту, – сказала Дебби, беря трубку.

Меган понимающе кивнула и отошла от стола, давая возможность менеджеру по вкладам пообщаться с клиенткой. Скользнула взглядом по золотым табличкам на стеклянных дверях кабинетов и улыбнулась: за дверью с табличкой «Харольд Линден, президент» горел свет.

Пока Дебби разговаривала по телефону, Меган отошла еще на несколько шагов и удостоверилась, что Харольд в кабинете. Она увидела его профиль, когда он откинулся в кожаном кресле, держа в руках какой-то документ. Она вернулась к столу Дебби, и у нее появилась идея.

Женщина повесила трубку, сложила руки на столе, внимательно глядя на Меган.

– Так о чем мы говорили?

– Я хотела бы повидать мистера Линдена.

Дебби смутилась.

– Вам назначено?

– Нет, но я уверена, что он примет меня.

– Как вас зовут?

– Меган Филдинг.

Карие глаза Дебби округлились.

– А-а, – выдохнула она, как будто хотела сказать: «Так это о вас все говорят». – Я не уверена, что он сейчас у себя.

Меган понимала, что сотрудница должна охранять покой своего босса, но ей очень хотелось поговорить с Харольдом без зловещего присутствия его жены. Какими бы ни были разногласия между Линденами и Кейном, она хотела урегулировать их мирным путем.

Меган терпеливо улыбнулась и поправила на плече ремешок сумки.

– Если только у него нет близнеца, который сидит за его столом, я бы взялась утверждать, что он на месте.

Дебби подняла трубку и нажала три цифры.

– Мистер Линден, извините, что беспокою, но здесь некая Меган Филдинг хочет видеть вас.

Меган услышала голос Харольда, доносящийся из кабинета, но не могла разобрать, что он ответил. Она это узнала, как только Дебби положила трубку.

– Он сказал, что примет вас. Его кабинет вон там.

Харольд встретил ее у дверей своего кабинета, его лицо выражало интерес. На нем был элегантный костюм в тонкую полоску и красивый галстук. Несмотря на возраст и редеющие седые волосы, он был очень приятный мужчина.

– Добрый день, миссис Филдинг, – вежливо приветствовал он.

– Пожалуйста, просто Меган, – ответила она, желая покончить с формальностями.

Он улыбнулся, и она увидела симпатию в его глазах.

– Что я могу для вас сделать?

– Я хотела бы поговорить с вами о Кейне и Эндрю.

Он не удивился и не выставил ее вон.

– Пожалуйста, проходите и садитесь.

– Спасибо. – Она вошла в кабинет, и он закрыл дверь от любопытных клиентов и служащих.

Сидя в одном из кресел у его стола, Меган чувствовала запах кожи и трубочного табака. Теперь, попав сюда, она не знала, что сказать.

Харольд первым нарушил молчание:

– Хоть с опозданием, но поздравляю вас с вступлением в брак.

Его искренний тон удивил ее.

– А я думала, вам это неприятно.

– Не буду отрицать, что новость была для меня шоком, как и для большинства из нас, но Эндрю такого высокого мнения о вас, и он теперь счастливее, чем когда-либо. Его благополучие – моя основная забота.

– А Патрисия испытывает такие же чувства?

Харольд нахмурился, и на лбу показались резкие морщины.

– Конечно.

– Тогда почему она продолжает воевать за чувства Эндрю?

– Мы ничего подобного не делаем, – возмущенно ответил Харольд. – Мы очень любим Эндрю и никогда не мучили бы его таким образом.

– Но вы делаете это, намеренно или нет. – Она продолжала, ни в коем случае не желая оскорбить его. – Проявляя враждебность к Кейну, вы ставите Эндрю в центре раздора. Напряженность между вами ужасна, и, хотя Эндрю принимает ваше поведение, потому что он ребенок и не знает другого, потом, когда ему придется выбирать между вами и отцом, он может возненавидеть вас обоих.

В карих глазах Харольда появилась грусть.

– Знаю, – сказал он мягко.

– Тогда почему вы допускаете, что вражда продолжается, если можно покончить со всем этим несколькими простыми словами?

Харольд тяжело вздохнул и поднялся. На мгновение Меган показалось, что он попросит ее уйти, но он подошел к окну во всю стену, в которое можно было наблюдать за медленным ходом линденской жизни, и сказал:

– Потому что моя жена не может простить Кейну то, что он сделал с нашей дочерью.

Не в состоянии поверить, что Линдены настолько недалекие люди, Меган встала рядом с Харольдом, готовая защитить мужа.

– Кейн лишь взял на себя ответственность и женился на девушке, которая забеременела от него.

Харольд взглянул на нее, очевидно удивившись, что она знает такие подробности об отношениях Кейна и Кэти.

– Это он рассказал вам?

– Да. Он также рассказал, что очень любил Кэти.

– Должно быть, вы сами очень любите Кейна, раз пошли на такие крайние меры.

Она улыбнулась.

– Да, я очень люблю Кейна и Эндрю и не хочу, чтобы кто-нибудь из них страдал из-за того, что можно легко уладить.

– Меган, я знаю, Кейн неплохой человек…

– Тогда зачем вы позволяете, чтобы все думали, будто он убил вашу дочь?

Харольд сжался и покраснел от замешательства.

– Никто на самом деле так не считает.

– Это еще хуже. Разговоры о том, что он убил ее, усугубляют его чувство вины.

– Я не знал этого.

– Если человек слышит о себе одно и то же много раз, он начинает верить в это. Как вы могли допустить, чтобы распространялась такая ужасная ложь?

– Как ни стыдно признаться, думаю, Патрисии было легче смириться со смертью Кэти, обвиняя Кейна и не веря правде.

Меган скрестила руки на груди и осталась на месте, боясь спугнуть его откровенность.

– А в чем эта правда?

Взяв фотографию в медной рамке, он посмотрел на портрет своей молодой красивой дочери. И когда наконец перевел взгляд на Меган, в его глазах читалась неподдельная скорбь утраты.

– В том, что мы избаловали Кэти, и она вышла замуж за Кейна, рассчитывая слишком на многое.

– Кейн старался, как мог, содержать семью.

– Знаю. Но я никогда ни в чем не отказывал Кэти. Она была нашим единственным ребенком и всегда умела вить из меня веревки. Когда она попросила меня дать работу Кейну, я подумал, что это хорошая возможность для него. Кроме того, мое дело стало бы семейным. Но у многих мужчин своя гордость.

– У Кейна ее чересчур много, – пробормотала Меган.

Харольд поставил фотографию на полку и опустился в кресло.

– Том, его отец, был таким же. Очень упрямый, но трудяга. Я уважаю Кейна за это, но надеялся, что он согласится работать под моим началом, а когда я уйду на покой, сможет взять бразды банковского бизнеса в свои руки.

– Кейн не так скроен, чтобы носить костюм и галстук, – с легкостью заметила она.

С задумчивым выражением Харольд сжал пальцы.

– У Кейна была такая трудная жизнь! В раннем возрасте он потерял родителей и один растил сестру. Ему никогда ничего не хотелось сверх обычного, и он был удовлетворен работой на лесопилке. Кэти мечтала слепить из Кейна кого-то, кем он не желал быть. Я знаю, что их отношения стали натянутыми после того, как он отказался от работы у меня, и Кэти… всем жаловалась, как она несчастна. – Он глубоко вздохнул. – А когда она погибла, Патрисия потеряла голову. Самым легким для нее было возложить вину на Кейна.

Меган поняла, сколько боли накопилось у обеих сторон. Она сочувствовала горю Линденов, но пора было прийти к примирению и подумать о будущем.

– Надо прекратить этот конфликт.

Харольд незаметно смахнул влагу с ресниц.

– Он продолжается так долго, что никто из нас не знает, как это сделать.

– Ну, для начала нам надо, чтобы Патрисия и Кейн поняли то, что мы с вами уже знаем. К сожалению, Кейн слишком горд, чтобы сделать первый шаг.

– А Патрисия слишком упряма.

– Тогда устроить это должны мы. А что, если вы приведете ее к нам на обед, скажем, недели через две в пятницу? За это время вы сможете убедить ее поговорить с Кейном.

– Думаю, больше шансов привести ее без предупреждения.

– Да, наверное, так лучше и для Кейна, чтобы не было времени колебаться.

– Меган, – неуверенно начал Харольд, – не ожидайте слишком многого. Столько лет продолжается эта вражда, что потребуется немало времени, пока Патрисия примет Кейна и вас.

Взяв сумочку, она поднялась.

– Знаю, но у Эндрю должна быть семья.

– Да, вы правы, – тепло улыбнулся Харольд. – Постараюсь сделать все возможное. – Он вышел из-за большого стола, который разделял их, и протянул ей руку.

– Спасибо, что зашли. Эндрю повезло, что у него такая мачеха.

– Мне еще больше повезло, что у меня есть он. Буду поддерживать с вами связь, Харольд.

– Надеюсь, шампанское вам понравилось.

Взявшись за ручку двери, Меган замерла. Так это он – тот друг, что прислал им бутылку шампанского?

Она улыбнулась.

– Спасибо, очень понравилось.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кейн сидел на кушетке в гостиной, свет лампы отражался на глянцевых страницах книги в твердом переплете, которую Меган преподнесла ему как свадебный подарок.

Он не мог заснуть, хотя было уже два часа ночи. Его тело насытилось любовью с Меган, но он испытывал беспокойство, от которого не мог избавиться. Он побродил по дому, и его необъяснимо потянуло к книге по изготовлению мебели. В одиночестве, когда никто не следил за его реакцией и когда не было никаких вопросов, связанных с текстом книги, он мог разглядеть и проанализировать иллюстрации. Он решил выполнить один из эскизов без объяснения, просто чтобы доказать себе, что он это может.

Но картинки стали расплываться перед глазами, когда он мысленно вернулся к женщине, которую оставил в своей постели. К женщине, которая запала в его душу и заставила почувствовать то, что он не хотел чувствовать. Одним взглядом или прикосновением она прогоняла одиночество, которое так долго было его постоянным компаньоном. Как могло такое случиться?

Прошла почти неделя после размолвки по поводу чекового счета. Он вел себя как подонок, но, к счастью для него, Меган было легко отвлечь поцелуями и ласками, и она быстро прощала. Это нравилось ему в ней. Нравились ее улыбка и шутки, и как она произносила его имя, когда они сливались воедино.

Зато ему не нравились перемены, которые она внесла в его дом, пусть даже эти изменения были незначительными. Ему было достаточно найти свою одежду не в тех ящиках или увидеть туалетные принадлежности не на тех местах, как у него начинался приступ тревоги.

И вдруг, будто он мысленно вызвал ее, она тихо подошла к нему, со спутанными волосами и в его рубашке. Глаза их встретились, и что-то пробежало между ними. Не сексуальный разряд, но что-то, несомненно, очень интимное. Чувство такое сильное и глубокое, что тронуло его душу.

Закрыв книгу, он выпрямился.

– Почему не спишь?

Она сонно улыбнулась.

– Могла бы задать тебе тот же вопрос, но, думаю, ответ очевиден.

Опустившись рядом с ним на кушетку, Меган подобрала под себя обнаженные ноги и прижалась к нему.

– Мне приятно, что тебе нравится книга. А то я сомневалась.

Он нежно убрал пряди волос с ее щеки.

– Это самый лучший подарок, который мне когда-либо дарили. – То была правда. Ему никогда никто не дарил ничего, выбранного с таким вниманием.

Она засияла.

– Я рада, потому что ты это заслуживаешь. – Она вздрогнула и прижалась к нему.

– Замерзла? Хочешь, пойдем в спальню или развести огонь в камине?

Она подняла голову, посмотрев на него страстным взглядом.

– Трудно сделать выбор.

– А зачем нам вообще идти в спальню, если у нас здесь есть замечательная кушетка? – спросил он и принялся разводить огонь.

– Этот шкаф для посуды сделал ты?

– А что, он выглядит кустарным?

– Наоборот! – Она внимательно разглядывала искусную резьбу. – Он прекрасно выполнен и не похож на серийную вещь с конвейера мебельной фабрики.

Ее комплимент был так приятен его самолюбию, что он сказал правду:

– Я сделал его к первой годовщине нашей свадьбы с Кэти.

Она выпрямилась и удивленно посмотрела на него.

– Почему же в нем ничего нет?

– Кэти хотела обеденный уголок к нему, но я так и не сделал его.

На самом же деле она сказала: «Я не хочу иметь мебель, на которой нет знака изготовителя. Люди подумают, что мы купили ее на барахолке». После таких слов у него пропало всякое желание что-либо делать.

– Этот шкафчик красив сам по себе.

Интересно, восхищалась бы она его талантом, если бы он признался, что неграмотен и что вполне мог неправильно соединять детали, но каким-то образом ухитрялся все делать правильно?

– У меня есть посуда и хрусталь, которые я еще не распаковала. Ты не возражаешь, если я поставлю их сюда?

Кейн пожал плечами и повесил кочергу на крючок, потом приладил экран.

– Если хочешь.

– Конечно, хочу. – Она прошла через комнату и опустилась на колени около него. – Прекрати скромничать, Кейн. Ты не думал продавать свои изделия?

«Много раз, но с продажей связано столько бумажной волокиты, а я на это не способен», – мысленно ответил Кейн, а вслух сказал:

– Кто захочет купить это?

– Если бы ты попробовал, то смог бы продавать мебель и игрушки. Ты можешь зарабатывать, занимаясь тем, что тебе нравится. У тебя потрясающий талант, ты делаешь такие красивые вещи!

У Кейна все сжалось в животе. Меган была предельно открыта и честна с ним, а он отвечал ей только ложью и обманом.

– Это всего лишь хобби, Меган. И ничего больше.

– Знаешь, вначале писательство тоже было моим хобби.

Он обрадовался перемене темы.

– Ты не всегда писала?

– Профессиональной писательницей я стала не так давно, а раньше публиковалась в журналах. По профессии я секретарь по юридическим вопросам, а писать начала после развода. Пришлось много работать, мне не раз отказывали, пока наконец я не получила заказ на свою собственную серию.

– Ну, а я не люблю рисковать.

Она потрогала пальцами щетину на его подбородке. Прикосновение было легким и благоговейным.

– Ты же рискнул со мной.

– Мне повезло. Вы, миссис Филдинг, – пробормотал он, опуская голову, чтобы подразнить ее, и целуя в губы, – оказались удачным приобретением.

– Кейн, не мог бы ты зайти ко мне в кабинет?

Просьба Джефа насторожила Кейна, ведь босс никогда не вызывал его в офис за те полтора года, что руководил лесопилкой. Кейн поднял свежеоструганную доску и положил ее в штабель. Пять минут спустя он уже сидел перед начальником.

Джеф проглядел бумаги в папке и вытащил одну.

– Как тебе известно, я руковожу лесопилкой всего лишь пару лет, и у меня не было времени на все. Но недавно я прочитал твое послужное дело и заметил, что ты отказался от нескольких повышений!

– Я доволен тем, что имею.

Джеф удивленно посмотрел на него. Потом продолжал, то ли не слыша, что сказал Кейн, то ли намеренно пропустив мимо ушей его заявление:

– Рой Питерс увольняется через две недели. Он переезжает в Калифорнию. Освобождается место снабженца, и я хотел бы предложить его тебе. – Нет.

– У тебя зарплата будет значительно выше. – Нет.

– Ты прекрасно подходишь для этой работы, Кейн, – возразил Джеф. – Ты знаешь лесопилку вдоль и поперек.

Руки Кейна сжались в кулаки. У него появилось странное ощущение, как будто все это уже было с ним когда-то. Кейн вспомнил горечь Кэти, когда он отказался от предложения ее отца, и подумал, что не вынесет такого же непонимания со стороны Меган. Но и повышения он не мог принять.

– Спасибо за предложение, но нет.

Джеф откинулся в кресле и стал с любопытством разглядывать Кейна.

– Не возражаешь, если я спрошу, почему?

Кейн посмотрел на него, представляя, как отреагировал бы его босс, если бы он сказал правду.

– Я должен указать в твоем деле причину отказа.

– Напиши: личная причина.

Кейн ехал с работы домой, и его наполняла знакомая злость, вытесняя даже ту малейшую уверенность в себе, которую он почувствовал после разговора с Меган. Он не мог получить повышение даже там, где работает с двенадцати лет, а Меган полагает, что он способен завести собственное дело.

Кейн вылез из фургона, вяло поздоровался с Эндрю, который играл во дворе, и вошел в дом через кухню. Остановился на пороге, стараясь сразу заметить новые перемены.

Должно быть, она распаковала еще одну коробку со своими вещами и побывала в магазине. Занавески с оборками обрамляли окно над раковиной, на столе стояли цветы, лежали новые салфетки-коврики под тарелками и матерчатые салфетки – у каждого прибора.

Он заметил также какие-то новые приспособления на столе и полотенца, не обтрепанные по краям. Что еще она заменила в кухне?

Испытывая злость и раздражение, Кейн поставил на стол коробку из-под завтрака и открыл буфет, где обычно хранил продукты и посуду. Вместо его тарелок с оббитыми краями стояли тарелки и салатницы в цветочек. А продукты оказались в другом буфете. К тому же Меган постепенно заменяла известные ему продукты на другие, по своему вкусу.

Он резко выдохнул и захлопнул дверцу буфета. Из-за накопившегося за день напряжения в сочетании со страхом, которого он не мог выразить, что-то лопнуло у него внутри.

– Я больше ничего не могу найти в этом доме! Когда ты закончишь перестановки и украшательство, останется ли здесь хоть что-нибудь мое?

У нее расширились глаза, и она отступила на шаг назад.

– Я только хотела добавить кое-что из своих вещей. Если тебе это неприятно…

Его взгляд упал на связку писем, которую она прижимала к груди. От дурного предчувствия у него побежали мурашки по спине, а ноги стали ватными. О Боже, только не это…

Он подскочил к ней и выхватил письма. Его грубость напугала ее.

– Где ты взяла их? – потребовал он, заранее зная ответ. Он знал также, что она нашла больше, чем эти невскрытые письма. В горле поднялась желчь, и его замутило.

– Я нашла их в нашей спальне.

В стенном шкафу, на верхней полке, за коробками и старыми свитерами. Смачно выругавшись, он пронесся мимо нее и замер на пороге гостиной. Страх тисками сжал его грудь. Коробка, которую он так тщательно спрятал, стояла открытая, а содержимое было рассыпано на кофейном столике. Невскрытые письма, несколько фотографий его родителей и сестры, и самое заметное – учебники Эндрю из детского сада и первого класса.

Кейн закрыл глаза. На него нахлынули мучительные воспоминания о тех вечерах, когда он засиживался допоздна, глядя на буквы и слова и не понимая, что они означают. Он почувствовал себя оскорбленным и чертовски униженным. Как будто она заглянула в самую потаенную часть его души. Он медленно обернулся и посмотрел на нее.

– Зачем ты, черт побери, рылась в моих личных вещах?

– Кейн, я твоя жена, – почти умоляюще ответила Меган, а глаза стали такими голубыми, каких он никогда не видел. – Если ты не можешь доверять мне, то это не брак.

Она провела трясущейся рукой по рассыпавшимся волосам, потом прижала пальцы к губам, следя, как он положил письма на стол и стал собирать в коробку все, что там хранилось. Взяла связку писем и, когда он попытался забрать их у нее, с вызовом отступила назад.

– Это письма от твоей сестры, – ровным голосом сказала она. – Почему ты не открыл и не прочитал их?

Забрав у нее письма, он швырнул их в коробку.

– Не твое дело.

– Нет, мое, – горячо возразила она. – Никаких тайн, никакой лжи, помнишь, Кейн?

Но у него была своя тайна, и ужасная, а ложь стала единственным способом удержать его на плаву.

– Я сказал, что это не твое дело! – резко бросил он. Взял коробку и вышел.

Он снова стал избегать ее.

Поздно вечером, сидя на качелях, Меган закуталась в теплую куртку Кейна. Но холод был у нее внутри. Прошло три дня после их стычки, и все это время он не прикасался к ней и разговаривал, лишь когда этого требовала вежливость.

Размолвка с Кейном очень ее огорчала, к тому же беспокоил тот факт, что он скрывает от нее какие-то стороны своей жизни. Вспомнив его резкие слова о том, что у него не осталось ничего своего в доме, она стала раздумывать, не сожалеет ли он об их браке и о том, что она вторглась в их жизнь. Может, она взяла слишком быстрый темп, так много изменяя в его жизни? Ведь он столько лет жил в одиночестве…

Нераспечатанные письма от сестры, которые она нашла, его реакция на них и содержимое той коробки озадачили ее. Она вспомнила замечание Дианы о том, что Кейн никогда не отвечал на ее письма, однако же, когда она спросила его об этом, он разозлился и ушел. И у нее по-прежнему не было ответов.

Дрожа от холода и щемящего одиночества, Меган прислонила голову к цепи, поддерживающей качели. Ей не хватало тепла рук мужа, ей отвратительны были его сдержанность и ледяная вежливость, после того как она узнала, каким нежным и щедрым он может быть.