Текст книги "Ложная жертва"

Автор книги: Джадсон Пентикост Филипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Наконец Маклин выпустил клуб дыма:

– Как вы понимаете, Пауэрс, я не верю ни одному вашему слову.

– Я знаю, – с горечью проговорил тот. – Я с самого начала знал, что вы не поверите. Но у меня нет другого способа защититься, кроме как рассказать правду и молиться.

– Я намерен дать вам возможность подумать еще раз, – сказал Маклин и обратился к стенографисту: – Проводите его в "гостиную" и предоставьте лучшие "апартаменты".

У Пауэрса был такой вид, словно он собирается протестовать, однако он этого не сделал. Уже в дверях он обернулся и посмотрел на Сандру.

– Спасибо за все, – сказал он ей.

– Вам нечего добавить ко всему, что здесь было сказано, миссис Делафилд? – спросил Маклин, когда Пауэрс ушел.

Сандра покачала головой. Она была на грани душевного и физического краха.

– Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь отвез вас домой, – сказал Маклин.

Когда она ушла, он посмотрел на Питера:

– Возможно, Говарду не так уж и повезло. – Он откинулся на спинку стула и приложил пальцы к закрытым векам. – Я хочу проверить алиби Пауэрса на вчерашний день и сегодняшнюю ночь, прежде чем поговорить с ним еще раз. Одно только, на мой взгляд, заслуживает доверия. Он не знал, что Ландерс была избита, и его реакция на эту новость прозвучала вполне искренне.

– Стоит заметить, что вся его история прозвучала вполне искренне, спокойно проговорил Питер.

– Вы думаете? – сказал Маклин. – А у меня сложилось впечатление, что мы застукали его врасплох. Он был там с каким-то дружком в воскресенье. А как вам нравится эта Сандра Делафилд? Сначала раздразнила его, а потом натравила на другую. Если бы моя жена так поступила, она бы сейчас лежала на соседней койке с этой Ландерс, прости меня, Господи, грешного. Ну да ладно, как бы там ни было, а он приходил туда с дружком. Думаю, они увидели ее голой и напали на нее, а потом дали деру и еще какое-то время болтались по городу выжидали, как пойдут дела дальше. Может, видели, как она поехала в полицию, но все-таки поняли, что она не узнает их. До сегодняшнего утра он был совершенно спокоен – пока мы не нагрянули к нему домой. Он понял, что влип Сандра знала о его возможном визите туда, да и девица Ландерс могла его как-то узнать. Вот почему он вынужден был признаться, что был там.

– Скажите, полицейский врач осматривал Эллен Ландерс после ее заявления об изнасиловании? – спросил Питер.

– Нет, – ответил Маклин, хмурясь.

– Почему?

– Она утверждала, что не получила серьезных повреждений – только синяки и ушибы. Я предложил, чтобы наш врач осмотрел ее, но она отказалась. Я подумал, что с нее и так достаточно, чтобы еще и врач щупал ее своими руками. Она сказала, что при необходимости обратится к своему доктору.

– А кто ее доктор? – поинтересовался Питер.

– Не знаю. Я подумал, что у нее, наверное, есть свой в Нью-Йорке. Может, вы, Стайлс, считаете, что я что-то упустил, только эти изнасилования... Они требуют деликатности. Заключение доктора вряд ли помогло бы нам поймать этих двоих.

– Оно помогло бы вам полностью увериться в правдивости ее слов, возразил Питер.

– Господи, Стайлс, да почему я должен подвергать их сомнению? Я же видел, в каком состоянии она была! А ведь ее истеричкой не назовешь.

– И все же жаль, что у вас нет медицинского освидетельствования о том, что она была действительно избита и изнасилована, – настаивал Питер. – Тогда у Пауэрса не было бы оправдания. Но если история с изнасилованием вымысел...

– Господи, да зачем же ей врываться сюда и сочинять такую ужасную историю? – удивился Маклин. – Ведь таких вещей не утаишь, а она, наоборот, не хотела гласности. Она умоляла меня постараться оставить это в секрете, но я сказал, что не смогу объявить повсеместный розыск, не сделав этот случай достоянием гласности.

– И все же позвольте мне, Маклин, так, пунктуальности ради, заметить, проговорил Питер. – Если история с изнасилованием вымысел, тогда рассказ Пауэрса может оказаться правдой.

– Не может такого быть. Девушка сказала мне правду. А вспомните, как она встретила вас. С ружьем в руках! Разве стала бы она вести себя так, зная, что ей нечего бояться?

– Нет, – согласился Питер, нахмурившись. – Но может, она боялась чего-то другого?

– По-моему, нам обоим не мешало бы немного поспать, – сказал Маклин. Одному только Богу известно, как я устал! А потом я все-таки вытряхну правду из этого Пауэрса, даже если мне придется поджарить его на сковородке!

Питер потянулся:

– У меня есть предчувствие, что его алиби на вчерашний день и сегодняшнюю ночь окажется вполне состоятельным. Тогда у нас снова не останется ни одной ниточки, способной привести к тому, кто упек Эллен Ландерс на больничную койку. А как насчет Говарда Делафилда? Так ли он чист?

– Вчера днем он уехал из лаборатории в пятнадцать минут третьего, чтобы повидаться с девушкой. По его словам, он чувствовал, что должен ей как-то помочь. Раньше он уехать не мог и позвонить тоже. Прибыл он туда в половине третьего и сказал, что видел, как вы выезжали. Верно? Вы ведь тоже сказали, что он чуть не снес вам крыло?

– Да, – подтвердил Питер без всяких эмоций.

– Он пробыл у нее минут десять и вернулся в лабораторию без пяти три. Этому есть подтверждение – служба безопасности записывает все приходы и уходы при помощи электроники. К тому же Крамм лично видел его. От ее дома до лаборатории езды четверть часа, плюс-минус пять минут. Значит, у него было десять минут, но за такое время нельзя было успеть избить и отвезти к карьеру. И потом, кто же тогда застрелил Уинтерса и Кристи? Но давайте закончим с Говардом. Он закончил работу в лаборатории в шесть и поехал домой переодеться. За весь дальнейший вечер у него не было ни десяти минут, которые он не провел бы на людях, включая разговор с вами.

Да, похоже, Говард говорил правду. Голую правду, за исключением основных личных подробностей.

– Думаю, Пауэрс все-таки тот, кто нам нужен, – сказал Маклин.

Питер медленно покачал головой:

– А у меня есть смутное чувство, что это не так.

Питеру вспомнились слова Девери о том, что нужно полагаться на собственные уши. Сейчас чутье подсказывало ему, что слова, которые он услышал от Билли Пауэрса, были правдой.

Глава 4

Насколько он может положиться на свое чутье, если он так чертовски устал? Было почти восемь утра, когда он вышел из полицейского отделения. Маклин отправился домой отдохнуть. Пока он будет спать, полицейские обследуют прилегающий к карьеру лес и дом Эллен в надежде найти что-нибудь. Другие тем временем подготовят полный отчет по двум убитым, по Эллен и Билли Пауэрсу. Хорошо им, подумал Питер, – у них есть факты.

Главное, в чем нуждался сейчас Питер больше всего, это завтрак. Он прокатился по главной улице и обнаружил небольшой ресторан. Сок, кофе и яичница с беконом помогли бы ему продержаться.

Внутри было тихо и спокойно, а бармен за стойкой был расположен поговорить.

– Кто-то вчера уже показывал мне ваш белый "ягуар", – сказал он, ставя на стол апельсиновый сок. – Говорят, вы и есть знаменитый Питер Стайлс. А я читал ваши публикации в "Ньюс вью". Здорово пишете.

– Рад, если вам нравится, – отозвался Питер. – Кстати, можете принести сразу и кофе.

Кофе дымился горячим паром. После пары глотков Питер понял, что теперь будет жить.

– Один полицейский заходил сюда недавно, – сообщил бармен. – Рассказал мне про эту девушку Ландерс. Да что же это такое творится в нашем городе! Выходит, какой-то псих бегает на свободе, и вот я теперь трясусь за свою жену и детей, которые одни дома. Вот к чему приводит, когда в город наезжает столько чужих людей. Вроде тех, кого она пристрелила. Говорят, это не те, что напали на нее в воскресенье. Вынюхивали, нельзя ли чем поживиться, вот и получили по заслугам. – Он принес Питеру яичницу с беконом и хрустящие хлебцы. – В городе говорят, что от вас, приезжих, только одни проблемы.

– Вот как?

– Конечно. У меня вот, например, сейчас дела идут неважно. Старый Сэм Делафилд переманил всех поставщиков в клуб – там сейчас вся жизнь сосредоточена. А к нам заходят только свои.

– Так почему бы вам не закрыться и не подождать, пока кончится турнир?

– Не могу себе позволить пропустить хоть одного посетителя, – посетовал бармен. – Ну и как вы думаете, мистер Стайлс, что случилось с этой мисс Ландерс? У вас, должно быть, большой опыт по части подобных случаев. Ведь это же явно какой-то псих!

– Я только что из полицейского отделения, – сообщил Питер. – Там пока ни у кого нет четких соображений на этот счет.

– Я думаю, если найдут, надо его охранять получше – народ в городе захочет сам с ним расправиться. Люди потеряли покой, да и неудивительно такой псих разгуливает на свободе. А если его не поймают до конца турнира, мы все начнем подозревать друг друга – будем думать, что это кто-то из местных. Куда же это годится?

Пока ни у кого нет четких соображений, подумал про себя Питер еще раз по дороге из ресторана в больницу на окраине города. Зато есть подозрительные наблюдения. Если Билли Пауэрс говорит правду, то целая цепь событий принимает другую окраску, другой оборот и другое значение. Какие вообще у него есть основания верить Билли Пауэрсу, этому дешевому охотнику за бабьими юбками? Ответ представлялся Питеру таким: если Пауэрс лжет, то эта ложь настолько абсурдна, что не может иметь никакого смысла. Ведь он мог придумать десяток других историй, способных прозвучать куда более убедительно. Вряд ли, изобретя такую, казалось бы, невероятную историю, он мог рассчитывать на то, что ему поверят.

Таким образом, если верить Билли Пауэрсу, сразу же возникает вопрос: кто такая Эллен Ландерс? В таком случае она перестает быть жертвой изнасилования, а становится сочинителем истории об изнасиловании. Это означает, что она не слышала никакого смеха! И не имела оснований стоять на крыльце с ружьем в руках, защищаясь от насильников, потому что никаких насильников не было! Она не могла застрелить двух невинных человек, по ошибке приняв их за насильников, потому что их не существовало. Она не была жертвой, а просто придумала эту историю. Но зачем? С какой целью?

Ответ на эти вопросы находился за кирпичной стеной больницы, возле которой Питер припарковал свою машину. Эллен Ландерс была единственным человеком, который мог рассказать ему всю правду целиком.

Из надписи на табличке Питер узнал, что больница является даром старого Сэма Делафилда городу. Да, этот город действительно с потрохами принадлежал мистеру Делафилду. И он, должно быть, ревностно охранял его. Охранял от чужаков, явившихся сюда, чтобы причинить городу вред.

Больничное начальство не очень-то жаловало представителей прессы, даже таких известных, как Питер Стайлс. Главного врача мистера Хершела, судя по всему, кто-то уже настроил против.

– Мы не можем предоставить вам отчет о состоянии пациентки, мистер Стайлс, – сказал он. – Сегодня я уже отказал десятку репортеров.

Казалось, он вообще был не очень-то доволен тем, что ему приходится находиться здесь. Невысокий, коренастый, в спортивной куртке и брюках, он скорее всего собирался туда, где шли соревнования, а не на дежурство возле Эллен Ландерс, оторвавшей его от удовольствия.

– Рад слышать, что она все еще является вашей пациенткой, – сказал Питер.

Мистер Хершел сразу понял его:

– Поверьте, мистер Стайлс, мне бы хотелось быть вам более полезным. Я немного наслышан о вашем участии во всей этой истории, и мне кажется, тот факт, что мисс Ландерс еще жива, ни для кого не секрет.

– Могу я поговорить с ее лечащим врачом?

– Без моего содействия, – ответил мистер Хершел. – Только, боюсь, он сейчас занят попыткой вернуть ее к жизни и ему скорее всего не до бесед.

– Хирург из Бостона уже здесь? – осведомился Питер.

Хершел был удивлен:

– Вы в курсе? Прессе об этом не сообщали.

– Я друг семьи Делафилд и знаю, что Сэм Делафилд послал за ним.

– Ах вот оно что! – Мистер Хершел поправил очки. – Доктор Пэйнтер сейчас в операционной. Думаю, что могу сказать вам об этом, Стайлс: мисс Ландерс находится в критическом состоянии. Я самолично просматривал с доктором Пэйнтером ее рентгеновские снимки – там множество тяжелых черепных повреждений.

– В случае, если мисс Ландерс умрет, наверное, будет произведено вскрытие? – спросил Питер.

– Да, конечно. Это же криминальный случай.

– Кто будет производить вскрытие?

– Один из наших врачей.

– Для полицейского расследования, мистер Хершел, очень важно, чтобы хирург определил, было ли совершено предыдущее нападение на мисс Ландерс.

– Постойте, но ведь нам же известно, что было!

– Нам нужно знать это наверняка, – сказал Питер. – На этот вопрос мог бы ответить и ее лечащий врач. Вы даже не представляете, доктор, насколько важно нам это знать.

– Я мог бы узнать это для вас у доктора Шофилда.

Питер улыбнулся:

– Доктор Шофилд был первый, кто ее осматривал?

– Я открываю это только вам, мистер Стайлс, так что, пожалуйста, держите это при себе.

На столе мистера Хершела зазвонил телефон, он поднял трубку и хрипло спросил:

– Да? Да, да, спасибо, доктор. Каждая минута играет нам на руку.

Он положил трубку и посмотрел на Питера, словно раздумывая, сказать или нет.

– Думаю, я могу сказать вам это, мистер Стайлс. Мисс Ландерс только что вывезли из операционной. Она успешно перенесла первую из предстоящей серии операций. Таким образом, критическое состояние преодолено, и она с нашей помощью теперь будет бороться. Будем ждать и посмотрим.

Они вместе вышли в коридор, где к ним тут же подошел доктор в зеленом хирургическом костюме и шапочке.

– Можно мне позвонить от вас, Хершел? – спросил он, крутя в руке сигарету. – Доктор Пэйнтер просил меня доложить Сэму Делафилду.

– Конечно, доктор Шофилд, – сказал Хершел и, немного поколебавшись, представил ему Питера: – Это Питер Стайлс, он имеет некоторым образом личный интерес к вашему случаю.

– Здравствуйте, – сказал Шофилд. – Нам пришлось хорошенько повозиться с вашей мисс Ландерс. Доктор Пэйнтер проделал поистине ювелирную работу.

– У вас, Стайлс, был вопрос к доктору Шофилду? – сказал Хершел – он, по-видимому, все-таки решил оказать услугу "другу семьи" Делафилд.

– Я отвечу, если у него найдется зажигалка, – с улыбкой проговорил Шофилд.

Питер поднес доктору зажигалку и задал ему свой вопрос. Серые глаза Шофилда прищурились над пламенем, в них Питер прочел холодный гнев.

– Мистер Стайлс, если мисс Ландерс умрет, то мы, разумеется, произведем вскрытие, которое, возможно, обнаружит присутствие более ранних повреждений. Но должен вам признаться, на теле этой несчастной женщины нет ни единого живого места после второго нападения. Ее били долго и методично. За всю свою практику я не видел ничего подобного. Я не очень верю нашим доблестным блюстителям порядка, мистер Стайлс, но я бы с удовольствием помог им поймать того, кто сделал это. Иначе, как бешеной собакой, его просто не назовешь.

– Есть ли надежда, что мисс Ландерс все-таки сможет что-то рассказать? – спросил Питер.

– Вы что, не слышали меня? Речь идет о том, выживет ли она вообще. Я не знаю, как долго она пробудет в таком состоянии и обретет ли когда-нибудь сознание. Если обретет и сможет сказать что-нибудь, то рядом с ней обязательно будет кто-либо из нашего персонала.

Питер еще раз убедился в своем подозрении. Сначала полицейский Робертс был потрясен увиденным, теперь вот опытный врач, видевший на своем веку, должно быть, сотни изуродованных тел... Нападавший не просто хотел заставить девушку замолчать – налицо тут была неуправляемая ярость.

Питер вышел из больницы и отправился к машине. Еще издалека он завидел знакомую фигуру. В тени раскидистого клена, дымя сигаретой, стоял Говард Делафилд. Услышав приближение Питера, он обернулся. На нем были черные очки – те самые, в которых Питер видел его в самый первый раз, выезжая от Эллен, но даже через них было заметно, что веки его покраснели от усталости или... от слез.

– Я сделал то, что вы сказали, – хрипло проговорил он.

– Знаю. Вы рассказали Маклину все, за исключением разве что своих чувств к Эллен. Ну что ж, думаю, этого достаточно.

Этот августовский день не обещал быть жарким, однако по бледному лицу Говарда каплями катился пот.

– Я должен был приехать сюда. И пусть Маклин узнает, что меня сюда привело. Мне теперь все равно. Господи, Стайлс, что с нею сделали!

– Да, я слышал, что это ужасно.

– Мне разрешили побыть в предоперационной, – сказал Говард. – Я лично привез доктора Пэйнтера из аэропорта. Он друг Сэма. Старый добрый Сэм, теперь его имя прогремит еще громче, чем прежде!

– По крайней мере, вы можете быть уверены, что Эллен находится в руках лучшего хирурга, какого только можно найти, – заметил Питер.

Голос Говарда дрогнул.

– Знаете, что сказал мне Пэйнтер? Что если она выкарабкается, то она может остаться овощем. – Он отвернулся.

Питер достал из кармана кисет и трубку и принялся набивать ее табаком.

– Вы знаете о Билли Пауэрсе?

– А что?

– Его задержали и подозревают в том, что он был одним из тех, кто напал на Эллен в прошлое воскресенье.

Говард резко повернулся:

– Билли?

Питер кивнул, туго заткнув указательным пальцем порцию табака в трубку.

– Билли! – Подбородок Говарда нервно задергался.

– Он поведал нам довольно странную историю, – сказал Питер. – Если бы мы ему поверили, это означало бы, что никакого изнасилования не было.

– Что вы сказали?!

– Когда вчера днем вы поехали повидаться с Эллен, прошло уже два дня после этого нападения. Скажу прямо, Говард, меня очень удивило, как долго вы собирались навестить любимую женщину после того, что случилось.

– Мне пришлось выжидать! – Голос Говарда дрожал. – Вы не представляете, что тут было! Репортеры, любопытные... Я не мог рисковать, наша связь могла быть обнаружена! Она знала, почему я не еду. Я рисковал даже тогда, когда приехал. Ведь вы же все-таки видели меня!

– Вы пробыли у нее всего десять минут.

– Большим временем я не располагал, иначе мне пришлось бы объясняться на работе.

– Вы говорили о том, что произошло в воскресенье?

– Конечно!

Питер поднес к трубке зажигалку:

– Тогда скажите мне, Говард, что она говорила вам. Только точно.

Говард отер рукою рот:

– У нас было не особенно много времени на серьезный разговор.

– Рассказ Билли Пауэрса звучит не очень симпатично, но я думаю, Говард, что вам следовало бы услышать его. Тогда вы, быть может, поймете, насколько мне важно точно знать, что говорила вам Эллен о том, что было в воскресенье.

Питер рассказал ему о связи Билли с Сандрой и о том, как она навела его на Эллен.

Говард в упор смотрел на Питера через черные очки. Голос его перешел в шепот:

– Сандра сделала это?!

– Какой бы ни оказалась Сандра, в этом, Говард, гораздо больше вины вашей и Сэма.

– Будь она проклята!

– А теперь послушайте историю Билли, – проговорил Питер и передал ему показания Пауэрса.

– Разумеется, он лжет! Эта вонючая крыса! Да я...

– А теперь расскажите мне о тех десяти минутах, что вы провели с Эллен, – сказал Питер.

Говард был похож на человека, пытающегося разглядеть что-то сквозь туман.

– Это была плохая встреча, – сказал он. – Потому что она длилась всего десять минут. Мне хотелось побыть с нею подольше, утешить, сказать, что все происшедшее не имеет никакого значения для наших отношений. Мне хотелось дать выход своему гневу и ярости и сказать ей, что я люблю ее. А еще мне нужно было узнать, кто это был в белом "ягуаре". В общем, я хотел узнать все и многое-многое ей сказать. Но у нас почти не было времени! – Говард в отчаянии замотал головой. – Господи, быть может, я говорил с нею в последний раз!

– Что она рассказала вам о воскресенье? – продолжал настаивать Питер.

Говард мучительно задыхался, казалось, воротник душит его.

– Конечно, я спросил ее об этом. Мне нужно было знать, все ли с ней в порядке. Мне хотелось найти этих двух ублюдков и убить их! Но она не давала мне спрашивать – она целовала меня. Она дала мне понять, что все позади и что у нее все в порядке.

– Что, никаких подробностей?

– Только десять минут! – сказал Говард. – Мы провели их, сидя на диване в ее студии. Мы прижимались друг к другу и говорили друг другу вещи, которые значимы только для нас двоих и ничего не значат для вас или кого бы то ни было другого. Например, мы мечтали о том, когда я смогу выбраться и побыть у нее подольше. Но в основном мы говорили другу другу нежные слова...

Питер чувствовал себя неловко. Это было вторжение в чужую личную жизнь. Ничего противоестественного не было для них в том, что они избегали упоминать того, что случилось в воскресенье. Ведь у них было всего десять минут.

– Скажите, Говард, в жизни Эллен был кто-нибудь еще до того, как она познакомилась с вами?

– Ее муж.

– А кто-нибудь еще, кто и сейчас жив?

– Совершенно точно, никого, о ком бы она считала необходимым упомянуть. А почему вы спрашиваете?

– Ярость, с какой ее избивали, наводит на подозрение о чьей-то ревности.

– Но у нее никого не было!

– А она никогда не упоминала о ком-нибудь, кого, например, боялась?

– Нет.

– Она никогда не упоминала таких фамилий, как Уинтерс или Кристи?

– Куда вы клоните, Стайлс? Разумеется, не упоминала.

– Вы доверяли ей?

– Господи, да я доверял ей свою жизнь! Вы что, хотите сказать, что верите брехне этого Пауэрса?

– Значит, она ничего не боялась? – спросил. Питер.

– Она боялась только одного! – вдруг порывисто проговорил Говард. – Что ее любовь ко мне и ее присутствие здесь могут навредить мне и моей работе. Она знала, как важна для меня работа и ее успешное осуществление. Да, она как раз такая женщина. Для нее на первом месте то, что жизненно важно для меня. – Говард схватил Питера за руку. – Я не знаю, о чем вы думаете, Стайлс. Не знаю, что заставляет вас верить этому Пауэрсу. Но я скажу вам одно: Эллен Ландерс самая лучшая женщина на свете! Она словно пришла из прошлого, когда мужчина и женщина становились партнерами не только в любви, но и во всем остальном, когда все в своей жизни они делили пополам, когда вера и доверие друг к другу были нормальным явлением. Она могла бы наполнить смыслом понятие "супружество" в мире, где оно давным-давно утрачено!

Он отпустил руку Питера и отвернулся. Черные очки уставились в сиявшее лазурью небо.

– Господи, пожалуйста, помоги ей! – шептал он.

Глава 5

Только после десяти утра Питер смог вернуться в мотель. Он заметил, что мысли его начинают ходить по кругу, и решил, что пора все-таки отдохнуть.

Картина возле загородного клуба поразительным образом изменилась по сравнению с предыдущим днем. Теперь все прилегающие к клубу лужайки были заполонены тысячами машин. Полчища зрителей толпились вокруг троек игроков, с восьмиминутным интервалом закладывавших мяч для первого удара. В громкоговоритель объявляли номера следующих выходов. Борьба за выставленные Сэмом Делафилдом 100 тысяч долларов находилась в полном разгаре. Да, в этот погожий день вся жизнь сосредоточилась здесь, в том самом месте, где Питер надеялся встретить своих смеющихся подонков. Но сейчас он не мог влиться в эту толпу – ему необходимо было хоть немного поспать.

Он вошел в номер. Шмотки Чарли Рейнольдса валялись по всей комнате, а в воздухе стоял противный запах перегара. Видно, Чарли допился вчера до ручки. Питер включил кондиционер. Августовское солнце пекло как печка и не собиралось сбавлять жар. Подойдя к шкафу, чтобы повесить пиджак, Питер заметил на своей подушке записку. Она была от Чарли. В ней он просил Питера позвонить ему в пресс-клуб, когда объявится. Внизу был нацарапан телефонный номер. Поначалу Питер решил проигнорировать просьбу – он с наслаждением представил, как вытянется наконец на свежих белых простынях. Но, поборов искушение, он подошел к телефону, набрал номер и попросил позвать Чарли. Пока ждал, он слышал в трубке железный голос громкоговорителя: "На выход приглашаются Джордж Грэйвер, Боб Хэвиленд, Эдди Потс!" Наконец в трубке послышался хрипящий, с присвистом голос Чарли:

– Где ты пропадал, маэстро?

– Да здесь, неподалеку.

– Насколько я понимаю, маэстро, ты присутствовал при аресте Билли Пауэрса? Я хотел бы получить от тебя информацию, что называется, из первых уст. Неслыханные дела здесь творятся, приятель!

– Да, Чарли, история и впрямь неслыханная.

– Послушай, не мог бы ты приехать сюда и рассказать мне ее? Мне нужно быть в курсе дел.

– Такая темная лошадка, Чарли, вряд ли довезет меня к тебе. Я не спал всю ночь. Сейчас ложусь и запираю дверь, а если ты вздумаешь будить меня, я сверну твою жирную шею.

– А правда, что Билли – один из тех, кто изнасиловал эту девчонку в воскресенье?

– Он говорит, что нет, – ответил Питер.

– Ну конечно, он будет говорить "нет"! А как на самом деле?

– Не исключено, что никакого изнасилования вообще не было, – сказал Питер.

– Что?!

– Спокойной ночи или доброе утро, в общем, пока, Чарли. Увидимся часа через четыре, когда я немного просплюсь.

Питер повесил трубку и разделся. Сев на край постели, он расстегнул ремни, державшие протез. Положив его на пол рядом с постелью, он скользнул меж прохладных простыней. Закрыв глаза, он попытался расслабиться, но перед его мысленным взором одна за другой всплывали картины, и самая настойчивая из них была образом рыжеволосой девушки в зеленых брючках и желтой блузке. Кто такая Сильвия? Кто она? Жертва тройного насилия? Ловкая мистификаторша? Идеальная женщина? Расчетливая сука? Защитница истины? Убийца двух дешевых жуликов? Кто она? Кто такая Сильвия?

Питер проснулся в третьем часу дня. Ему хотелось снова зарыться в простыни и спать дальше, но он знал, что не сможет – тяжелые, мрачные сны снова будут преследовать его.

Он вылез из постели и, пропрыгав на одной ноге в ванную, принял горячий душ. Он долго стоял под благодатными струями, пока мышцы всего тела наконец не расслабились, потом облился холодной водой и хорошенько растерся полотенцем. Побрившись, он снова припрыгал к постели и пристегнул протез. Он давно уже научился делать это не глядя. Всякий раз, выполняя эту процедуру, он невольно вспоминал, как все случилось. Вспоминал этих смеющихся тварей...

Переодевшись во все свежее, он почувствовал себя человеком. Загадка, мучившая его перед тем, как уснуть, по-прежнему не шла из головы. Какова же все-таки правда об Эллен Ландерс? Кто она такая на самом деле? История Говарда – это его история, и никто не может подтвердить его слов.

Питер подошел к телефону и позвонил в полицейское отделение. Маклин уже снова был при исполнении. Через минуту или две он взял трубку.

– Что-нибудь нового? – спросил Маклин.

– Нет. А у вас? Как дела у Ландерс?

– Пятнадцать минут назад еще была жива – так сказали в больнице.

– А Пауэрс?

– Мы с ним работаем, – мрачно сообщил Маклин. – По-прежнему талдычит свою историю с подглядыванием.

– Больше ничего?

– Установили, где происходило избиение, – сказал Маклин. – В нескольких ярдах от ее парковки. Она, судя по всему, отчаянно сопротивлялась – целая площадка вытоптана.

– На нападавшем могли остаться следы, – предположил Питер.

– Возможно. Мы сначала думали, били рукояткой пистолета, но это мог быть и кусок трубы и что-то еще подлиннее – тогда она не могла дотянуться до него руками. Похоже, она пыталась увернуться и убежать.

– Вы не возражаете, если я съезжу туда? – спросил Питер. – Быть может, просмотрю кое-какие вещи?

– Зачем?

– Я хотел бы составить картину о ней. Если она лгала насчет воскресенья...

– Да бросьте вы эти глупости! – сказал Маклин. – Этот червяк рано или поздно расколется и скажет нам правду.

– И все же мне нужно съездить туда, – настаивал Питер.

– Как угодно. Мы обшарили там каждый дюйм и ничего не нашли. Если вы хотите попасть в дом, приезжайте сюда за ключом.

– Хорошо. Скоро буду...

Как только Питер вышел из освеженного кондиционером номера на улицу, его обдало августовским жаром. Он постоял немного, наблюдая за копошащейся на поле толпой, которую бегавшие взад и вперед распорядители старались не пускать за линию. Где-то вдалеке вдруг поднялся восторженный гвалт – должно быть, кто-то загнал мяч в лунку. Питер знал: звезды гольфа всегда ездят со своей группой поддержки. Например, за Палмером по полю носится толпа под названием "Армия Арни". Несмотря на трудности, связанные с присутствием болельщиков на поле, гольф стал одним из самых зрелищных видов спорта. Среди этой тысячной толпы может сейчас находиться тот, кто им нужен. Но сначала им необходимо узнать, как его определить.

Желание поехать к дому Эллен Ландерс основывалось у Питера не на логике. Чувства его по отношению к находящейся в критическом состоянии молодой женщине были смешанными. Он приехал в Делафилд полный сочувствия к девушке, о которой прочел в газете и которая подверглась насилию. Как никто другой, он мог понять ее состояние. Их первая встреча была короткой, и у Питера не успело сложиться мнение о ней. Загадочный любовный треугольник, участницей которого она оказалась, не вызвал у Питера симпатии, но последовавшие вскоре убийства и жестокое нападение на саму девушку заставили Питера снова принять ее сторону. Но сейчас его почему-то не покидала убежденность, что Билли Пауэрс говорит правду. Сложившийся у него образ Эллен Ландерс напоминал что-то вроде хамелеона. Осмотр дома и ее личных вещей мог бы внести ясность. Маклин наверняка уже побывал там и, похоже, не нашел ничего полезного, но если просмотреть вещи девушки и ее картины, это может дать результат.

Дежурный в отделении передал ему ключ. В половине четвертого Питер свернул на проселок, ведущий к парковке Эллен Ландерс, и вскоре обнаружил, что он здесь не один. На площадке стоял ярко-красный автомобиль, за рулем которого неподвижно сидела Сандра Делафилд. Заслышав шум подъезжающего "ягуара", она обернулась с каким-то виноватым видом. Питер остановился рядом и вышел из машины.

– Поговорите со мной, Стайлс? – спросила она нежным голоском, в котором слышались детские нотки.

– Разве что поинтересуюсь, что вы тут делаете.

– Вот, пытаюсь собраться с духом и выйти из машины, чтобы осмотреться.

– Зачем?

– Да я, Стайлс, в сущности, и не знаю. – Она вышла из машины и подошла к нему. – Похоже, весь мир вокруг меня рушится.

– Вот как? – Питеру трудно было сохранять суровый тон.

– Знаете, где Говард провел весь день?

– В больнице.

Она кивнула:

– Должно быть, уже почти всем ясно, что его беспокойство о ней – совсем не то чувство, какое можно испытывать к вдове бывшего сотрудника. Все стало просто очевидным. И он не собирается возвращаться ко мне. Ни за что!.. Даже сейчас я сочувствую ему, но ему этого не нужно. – Она отвернулась, чтобы скрыть дрожание губ. – Ну почему? Почему мне так нужен человек, который, может быть, хочет, чтобы я лежала сейчас в операционной вместо нее?!