Текст книги "Жажда (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Наступило напряженное молчание, и Вин осознал, что впервые с того момента, как он начал зарабатывать деньги, отдавал их просто так. Ну, по крайней мере, пытался. Все эти годы он никогда не поддерживал благотворительные организации… когда деньги покидали его карман, он должен был получить что-то материальное взамен, причем большей ценности.

– Ты возьмешь их, – прошептал Вин. – Потому что сейчас не время для рыцаря в сияющих доспехах. Я не пытаюсь спасти тебя. Я возвращаю свой долг и даю тебе один из инструментов, чтобы построить лучшее будущее.

Когда она не ответила, он постучал по одной пачке. – Думай об этом как… будто я помогаю тебе купить своего собственного белого коня… Гретхен, ради бога, ты должна взять эти деньги.

***

Ублюдок использовал ее настоящее имя. Сволочь.

Боже… ее так давно не называли «Гретхен». Для Робби она была «мама». Для всех остальных – Мария-Тереза. Однако ей всегда нравилось ее настоящее имя, и, услышав его сейчас, ей захотелось вернуть его назад.

Гретхен… Гретхен…

Мария-Тереза уставилась на деньги. Вин был прав: взяв их, она сможет вздохнуть спокойно. Но… чем данная ситуация отличалась от прошлого? Ее опять спасал мужчина. Все казалось таким неправильным.

Она подошла к нему и ладонями обхватила его лицо.

– Ты замечательный, замечательный мужчина, Винсент ДиПьетро. – Она потянула его вниз для поцелуя. Он покорно поддался, слегка положив руки на ее плечи, когда их губы встретились. – И я хочу поблагодарить тебя. – Радость вспыхнула на жестких чертах его лица. Лишь на мгновение. – Я всегда буду помнить твой поступок, – прошептала она.

– Ты не должна идти тернистым путем, – ответил он, нахмурившись. – Ты…

– Но, понимаешь, вот, что я выучила. Для меня сейчас все сложно потому, что в начале я попыталась пойти легким путем. – Мария-Тереза улыбнулась ему, думая, что запомнит на всю жизнь обращенный на нее взгляд. – Вот она, проблема с белыми конями. Либо платишь за них сам, либо всю жизнь пользуешься чужими поводьями.

Вин очень долго смотрел на нее. – Ты на самом деле разбиваешь мое гребаное сердце на части. – Его руки напряглись на ее плечах, потом он расслабил их и сделал шаг назад. – Будто… Я могу протянуть руку и прикоснуться к тебе, но тебя уже нет рядом.

– Мне жаль.

Он посмотрел на деньги. – Знаешь… Я никогда не понимал этого раньше. Но деньги на самом деле всего лишь бумага.

– Со мной все будет в порядке.

– Да? – Он покачал головой. – Прости, это плохо звучит.

Правильно, что он беспокоился. Черт, ей тоже следовало. – Я буду на связи.

– Я бы хотел этого…. Есть идеи, куда отправиться?

– Не знаю. Не особо думала об этом.

– Ну... что, если я скажу, что у меня есть пустующий дом, который я мог бы сдать тебе? В другом штате… – Он поднял руку, когда она собралась возразить. – Подожди минутку. Он в Коннектикуте, рядом с лошадиной фермой. Домик деревенский, но расположен близко к городу, значит, ты не будешь изолирована. Можешь переночевать там пару дней, почувствуешь землю под ногами, решишь, что делать дальше. Там лучше, чем в гостинице, потому что не придется использовать кредитку. Ты можешь съехать из своего дома завтра, после наступления темноты, и доберешься туда меньше, чем за два часа.

Мари-Тереза нахмурилась, будто обдумывала предложение.

– Никаких подачек, денег и обязательств, – добавил он. – Просто место, где ты со своим сыном сможешь передохнуть. И когда будете готовы отправиться в путь, просто закроешь дом и почтой отправишь мне ключ.

Мария-Тереза подошла к окнам столовой и взглянула на изумительную панораму города, словно пытаясь продумать план действий на следующий день, неделю, месяц…

Ничего не пришло на ум. Ни зацепки.

Вполне очевидный знак, что ей нужно безопасное место, чтобы хорошенько все обдумать. – Хорошо, – тихо сказала она. – Я воспользуюсь твоим предложением.

Она услышала, как Вин подошел сзади, и когда он обнял ее, Мария-Тереза развернулась, чтобы обнять его в ответ.

Долго, очень долго они стояли в объятиях друг друга.

Было сложно сказать, когда все изменилось для нее… когда она начала замечать не только уют его широкой груди, но и тепло его тела, силу его мускул, пряность дорогого одеколона.

Но он был теплым.

И очень сильным.

И таким…

Мария-Тереза скользнула руками по его спине, чувствуя мягкость его шелковой рубашки, но концентрируясь на твердом мужчине под тканью. Словно вспышкой, она увидела его отражение в зеркале, в той старой спальне, он был обнажен, вздымался над ней, мускулы бугрились на его спине.

Вин отодвинул бедра.

– Думаю… нам, наверное, стоит… – Она выгнулась, прижимаясь к нему, и почувствовала эрекцию, которую он пытался скрыть. – Будь со мной. Прежде, чем я уеду… займись со мной любовью?

Все его тело задрожало. – Боже, да.

Вин взял ее за руку, и вместе они быстро взбежали по лестнице. Повинуясь инстинкту, Мария-Тереза направилась к черно-золотой спальне с огромной кроватью, но он потянул ее в противоположную сторону.

– Не туда.

Он завел ее в другую спальню, которая была меньше по размерам и выполнена в красных и желто-коричневых тонах. Упав на укрытый атласом матрас, они прижались друг к другу бедрами, сливаясь губами, встречаясь языками. Их руки пытались справиться с замками, пуговицами и пряжками на ремнях.

Мария-Тереза сорвала с него рубашку и, обнажив грудь, скользнула руками по гладкой коже и напряженным мускулам. Чуть сдвинувшись, она помогла снять джинсы и кофту и потом сосредоточилась на избавлении его от брюк.

– Милостивый боже, – прохрипел Вин, когда она стянула брюки до середины бедер и обхватила его эрекцию через брифы.

Слившись в поцелуе, посасывая его язык, Мария-Тереза ласкала его сквозь тонкий, эластичный хлопок белья, пока головка члена не начала рваться из-за пояса брифов. В мгновение, когда девушка коснулась его кожи, Вин оторвался от ее губ и, выдохнув, зашипел сквозь стиснутые зубы.

Его Армани повторили судьбу брюк – были жестко сдернуты, и девушка начала прокладывать дорожку вниз по его груди, целуя и прикусывая, позволяя волосам щекотать его кожу.

Когда Мария-Тереза подняла член и собралась обхватить его губами, Вин руками сжал ее руки. – Подожди…

Одна блестящая капелька, выступившая на головке, скатилась вниз, прямо на девичью ладонь.

– Твой член не хочет ждать, Вин, – она хрипло сказала в ответ.

Вторая капля последовала за первой, будто слова Марии-Терезы были столь же эротичны, как и все, что она делала с ним на физическом уровне.

– Ты должна знать… кое-что.

Мария-Тереза нахмурилась. – Что?

– Я… – Подняв руки, Вин потер лицо так сильно, будто хотел стереть черты лица. – С тобой я не такой, каким был раньше. Ну, знаешь, с другими.

– Это… хорошо?

– Я уверен в этом. – Он уронил руки. – Но, честно говоря, я занимался нетрадиционным сексом. С незнакомыми мне людьми.

Мария-Тереза почувствовала, как ее брови взмыли вверх, будто по собственному желанию. – Например?

Он встряхнул головой, словно не хотел вспоминать. – Никогда – с мужчинами. Но это – единственная черта, которую я не переступил. Я просто… давно не проверялся и не всегда соблюдал осторожность. Мне кажется, что ты заслуживаешь знать это, прежде чем мы сделаем нечто больше, чем поцелуемся или займемся сексом с презервативом.

– Ты не был моногамен с Девиной? – спросив это, она поняла, что вопрос не имел смысла, ведь сама женщина не была верна ему.

– Вместе с ней были другие женщины. Если ты поняла, что я имею в виду.

Перед глазами возникло непрошеное изображение Вина посреди женских тел. – Вау.

Она собралась отпустить шутку насчет того, что только выдающийся мужчина может заставить проститутку покраснеть, но, учитывая его реакцию, когда она в прошлый раз упомянула свою «профессию», Мария-Тереза вовремя остановила себя.

– Но с тобой все будет иначе. – Он глазами впитывал вид ее волос, лица, обнаженной груди. – Для меня… ты все, что мне нужно, все, чего я хочу. Я не могу объяснить. Просто когда ты целуешь меня, мне больше ничего не нужно… Что?

Она улыбнулась, нежно погладив его. – Ты заставляешь меня чувствовать себя драгоценной.

– Иди сюда и я покажу, насколько ты драгоценна.

Он нежно потянул ее вверх, но она воспротивилась, не желая уходить от цели. Забавно, было странно и восхитительно незнакомо желать того, что она хотела сделать.

– Вин, прошу, позволь мне дать тебе это… – Двигая рукой вверх и вниз, она наблюдала, как он запрокинул голову, его губы приоткрылись, а грудь приподнялась. – Я лишь проконтролирую, чтоб ты не кончил. Как такой план?

Прежде, чем он успел возразить, она наклонилась, и головка его члена разделила ее губы… Вин застонал от удовольствия, его бедра взмыли вверх, эрекция устремилась еще глубже в ее рот. Она вобрала его целиком, и руки Вина сжали покрывало, мышцы напряглись, грудь и кубики на животе затвердели.

В таком виде он был великолепен: растянувшийся на красном атласе, его тело было возбуждено до критической точки …

И в это горячее, эротичное мгновение Вин был именно там, где Мария-Тереза хотела его видеть.

Глава 31

– Погоди… что ты сказал? Что Вин дал ей?

Джим посмотрел через всю комнату на Эдриана, и ему не понравилось выражение на лице парня. Ублюдок, казалось, побледнел.

– Кольцо, – сказал Джим. – Он подарил ей обручальное кольцо. Или, точнее, он сказал, что она оставила его у себя, когда они расстались.

Лицо парня напряглось еще сильнее. – Из чего оно сделано?

– Бриллиант.

– Не камень. Оправа.

– Не знаю. Может, платина. Вин из тех парней, кто покупает самое лучшее. – Когда Эдди покачал головой и выругался, Джим сказал, – Окей, а сейчас самое время объяснить, почему у вас такие рожи, будто кто-то нассал в ваши бензобаки.

Эдриан пригубил свое пиво и поставил банку на паршивый кухонный стол. – Знаешь что-нибудь о черной магии, друг мой?

Джим медленно покачал головой, не удивленный тому, куда шел этот разговор. – Ну, так просвети меня.

Эдриан покопался в обувной коробке и одну за другой вытащил все пешки, выстраивая их в ряд.

– Черная магия реальна. Она существует и распространена шире, чем ты думаешь… и я имею в виду не певцов, откусывающих на сцене головы летучим мышам, или шайку подростков, которые накуриваются, а потом балуются со спиритической доской, или так называемых исследователей паранормальных явлений, которые садят свои надпочечники в заброшенных домах. Я говорю о настоящем дерьме, которое крепко может цапнуть тебя за задницу. О демонах, овладевающих душами … о заклинаниях и проклятьях, которые работают не только в этом мире, но и загробном.

Повисла тяжелая и мрачная, но многозначительная пауза.

Которую нарушил Джим, подняв руки и воскликнув, – Отдай свое сердце!

Эдди, по крайней мере, рассмеялся. Эдриан показал Джиму средний палец и подошел к холодильнику за следующей порцией.

– Не будь придурком, – рявкнул парень, открывая бутылку.

– О, точно, потому что два идиота в компании – явный перебор. – Джим откинулся на кровати, прислоняясь к стене. – Слушай, я просто хотел снять напряжение. Продолжай.

– Это не шутка. – Когда Джим кивнул, Эдриан сделал долгий глоток Бада, снова приземлился на свое место, и, казалось, пролистывал каталог в своей голове. – Со временем ты многому научишься. Так что, назовем это уроком первым. Демоны коллекционируют вещи своих жертв. Чем больше они получат, тем лучше, и предметы остаются у них, пока кто-нибудь не заберет их назад. Исходя из практики, это как… рейтинговая система. Подарки стоят дороже, чем то, что было украдено, и самый серьезный из них – это подаренный металл. Например, платина. Золото. Серебро, в меньшей степени. Металл выступает в роли связующего вещества. И чем больше демоны получат от человека, тем сильнее узы.

Джим нахмурился.

– А смысл? Я имею в виду, что получит Девина, кроме ячейки, полной побрякушек?

– Убив Вина, она получит его на всю вечность… в сущности, эти узы означают право собственности. Демоны как паразиты. Они присасываются, и могут пройти годы, пока они не овладеют человеческой душой… но это происходит. Они проникают в голову человека, влияют на его решения, и с каждым прошедшим днем, неделей, месяцем демоны медленно заполняют жизнь жертвы, развращая, засоряя, загрязняя. Душа тускнеет от инфекции, и, когда наступает подходящий момент, выходит демон, и происходит смертельный случай. Твой приятель Вин сейчас как раз в этой критической точке. Девина привела механизм в движение, подстроив его арест. Это – как домино, и в ближайшем будущем все только ухудшится. Я наблюдал за подобным чересчур часто, чтобы описать словами.

– Господи… Боже.

Когда в голове Джима всплыл вопрос, он сказал, – Но почему Вин? Почему она в самом начале выбрала его?

– Должно быть входное отверстие. Можешь сравнить со столбняком, подхваченным от ржавого гвоздя. Должна быть в душе некая рана, через нее и входит демон.

– Рана от чего?

– Да много от чего. Каждый случай индивидуален. – Эдриан расставил пешки буквой «Х». – Но однажды проникнув в душу, демон должен быть изгнан.

– Ты сказал, что Девину нельзя убить.

– Но мы можем послать ей адское извещение о выселении. – Эдди одобрительно зарычал. – И мы научим тебя изгнанию.

Нда, он умирал, как хотел послушать эту лекцию.

Пропустив руку через густые волосы, Джим встал с кровати. – Знаете, что? Вин рассказал кое-что о… Вин сказал, что когда ему было семнадцать, он пошел типа к гадалке/медиуму. У него случались приступы, во время которых он видел будущее, и он отчаянно хотел прекратить их.

– Что она велела ему сделать?

– Он не вдавался в подробности, но после припадки прекратились. Однако он упомянул, что после того, как выполнил указания, удача повернулась к нему лицом.

Эдриан нахмурился. – Нужно выяснить, что он сделал.

– И мы должны вернуть кольцо, – вступил в разговор Эдди. – Прежде чем убить Вина, она попытается привязать его к себе еще сильнее, и платина – сильнейшая узда.

– Я знаю, где она живет, – сказал Джим. – Точнее, видел, как она заходила в один дом в центре города.

Эдриан поднялся, за ним Эдди. – Ну, тогда вперед, совершим кражу со взломом? – предложил Эд, сгребая пешки и укладывая их обратно в коробку. Прикончив пиво, он похрустел костяшками. – Мой последний бой с сучкой закончился слишком быстро.

Закатив глаза, Эдди посмотрел на Джима. – Стычка произошла в средневековье, а он никак не придет в себя.

– Так давно?

– Нас отложили в долгий ящик, – пояснил Эдди. – Мы чуть более падшие, чем устраивает наше начальство.

Эдриан улыбнулся, как последняя сволочь.

– Как я упоминал, обожаю цыпочек.

– Как правило, парами. – Эдди, опустив собаку, погладил ее по макушке. – Пес, мы еще вернемся. – Животное, казалось, не обрадовалось расставанию и начало мельтешить под ногами всех, кто находился в комнате, включая диван… логично предположить, что собака сочла, что предмет мебели будет у ребят на подхвате. У Джима на уме было другое.

Нет, он прихватит с собой кое-что помощнее.

Подойдя к пустой книжной полке в углу комнаты, он достал черную сумку. Джим расстегнул ее, и взгляду предстал металлический кейс размером четыре на три фута. Скользнув пальцами по кнопочной панели, мужчина открыл замок и поднял крышку. Три пушки внутри, упакованные в набивочный материал, совсем не отражали света из-за матово-серого покрытия. Проигнорировав полуавтоматическую винтовку, он взял один из двух Зигов под правую руку, изготовленных специально для него.

Эдриан покачал головой, будто Зауэр был не лучше водяного пистолета. – И что ты надумал делать с этим куском железа, Грязный Гарри?

– Это мой парашют, вот так-то.

Джим быстро проверил оружие, закрыл кейс и спрятал сумку. Пули он хранил за банками в шкафчике над раковиной. Джим взял достаточно, чтобы наполнить обойму.

– Ты не сможешь пристрелить ее этим, – спокойно сказал Эдди.

– Без обид… но не поверю, пока не увижу собственными глазами.

– И в этом ты провалишься.

Эдриан, выругавшись, толкнул дверь. – Супер, ты снова будишь в нем Йоду. Может, пойдем уже, прежде чем он начал левитировать мой байк?

Когда Джим запер дверь, и они все вместе спустились по лестнице, Собака уселась на спинку дивана и выглянула в окно. Пес ударил лапой по стеклу, как бы протестуя против того, что его оставили не у дел.

– Поедем на моем грузовике, – сказал Джим, выйдя на дорожку из гравия. – Создает меньше шума.

– В нем же есть радио, да? – Эдриан начал распевать свой голос, звуча при этом как лось, которому чесали зад теркой для сыра.

Джим покачал головой Эдди, когда парни открыли двери. – Как ты выносишь его вопли?

– Селективная глухота.

– Обучи меня мудрости, о, Мастер.

Дорога до центра длилась четыре столетия… преимущественно благодаря Эдриану, который нашел рок-станцию: «Панама» Вэн Холена никогда не звучала так погано, но она даже в сравнение не шла с тем, что случилось с песней Мит Лоуфа «Я бы сделал все ради любви (но не сделаю)».

Когда они добрались до района складских помещений, Джим наложил вето на дерьмо-оке Эда, радуясь, как младенец, кнопке регулирования звука.

– Здание через пару улиц.

– Вот там можно припарковаться, – сказал Эдди, указывая налево.

Бросив Ф-150, они прошли один квартал вниз, повернули направо, и, кто бы мог подумать… в очередной раз, выбор времени – это все. Как только они свернули за угол, перед дверью Девины остановилось такси.

Тройка нырнула в укрытие, и минуту спустя мимо проехала машина с сидящей на заднем сиденье Девиной, которая красила губы, смотрясь в зеркальце.

– Она ничего не делает без причины, – тихо сказал Эдриан. – В этом можешь быть твердо уверен. Все, что раздается из ее рта, – почти всегда ложь, но ее действия… всегда имеют мотивы. Нам нужно попасть внутрь, найти кольцо и быстро свалить.

Двигаясь быстро, они подошли к двойным дверям и, распахнув их, вошли в вестибюль, который дизайном ничем не отличался от морозильной камеры: бетонные полы, отбеленные стены, и в помещении было холодней, чем снаружи. Единственным предметом интерьера, помимо лампы в промышленном стиле, был ряд из пяти почтовых ящиков из нержавеющей стали, а также интерком со списком из пяти фамилий. Девина Эвейл шла пятой.

К несчастью, двери в самом помещении были закрыты на засов, но Джим все равно пару раз дернул ручку. – Мы всю вечность прождем, пока кто-нибудь…

Эдриан подошел ближе, ухватился за ручку и открыл одну створку двери, не моргнув глазом.

– Или можно просто открыть хреновину, – поморщившись, сказал Джим.

Махнув светящейся рукой, Эд ухмыльнулся. – Хорошо управляюсь с руками.

– Очевидно лучше, чем с голосовыми связками.

***

Он не любил работать.

Ненавидел тратить свое время, катая неблагодарных людишек по Колдвеллу в такси, провонявшем пищей предыдущего водителя. Но практические стороны такой работы были на лицо, к тому же, объект его страсти оставалась дома в дневные часы.

Он придерживался политики игнорирования. Никогда не смотрел на клиентов, отказывался носить их багаж, говорил не больше необходимого. Неплохая стратегия… особенно учитывая то, во что вылились его ночные преследования: нет причин рисковать, оставляя о себе смутные воспоминания.

Еще один выученный им горький урок.

– Как моя помада?

Услышав женский голос, он сжал руль. Ему было плевать, как выглядит рот какой-то бестолковой женщины.

– Я спросила… Как моя помада? – Сейчас тон был резче, от чего мужчина только сильнее стиснул ладонями рулевое колесо.

Прежде чем она повторно задала вопрос и окончательно его взбесила, он посмотрел в зеркало заднего вида. Чтобы там ни ожидала сучка на заднем сидении…

Черные глаза зацепились за него и не отпускали, будто женщина нагнулась вперед и схватила его за шею. И потом он почувствовал, как она потянулась к нему и…

– Моя помада, – намеренно громко сказала она.

Он мельком глянул на улицу, которая была свободна от машин на ближайшие два квартала, и снова посмотрел в зеркало заднего вида.

– Э… выглядит хорошо.

Неторопливым движением наманикюренного пальчика она стерла помаду с нижней губы, потом сжала губы.

– Ты религиозный человек, понимаю, – прошептала она, закрывая зеркальце.

Он глянул на крест, приклеенный к приборной панели. – Не моя машина.

– О. – Она откинула волосы назад, продолжая смотреть на него.

Вскоре он почувствовал себя так, будто кто-то включил обогреватель, и мужчина даже специально проверил, не работал ли кондиционер. Нет. Просто она была красивой женщиной, которая смотрела на него, словно он был кем-то стоящим. Что случалось так же часто, как и…

– Как тебя зовут? – выдохнула она.

Он лишился дара речи, и внезапно стал сомневаться в ответе, поэтому указал на водительские права с фотографией. Прочитав написанное, он сказал, – Сол. Сол Уивер.

– Приятное имя.

Когда они подъехали к светофору с красным сигналом, он нажал на тормоз, и в мгновение, когда такси полностью остановилось, он снова посмотрел в зеркало… заднего… вида…

Радужные оболочки ее глаз расширялись до тех пор, пока интенсивно черный не поглотил весь белок… и хотя от этого он должен был закричать, он почувствовал, будто жидкий оргазм вытеснил кровь из его вен.

Удовольствие прокатилось по телу, вознося мужчину ввысь, однако он не оторвался от сиденья; вторгаясь в него, но кожа оставалась не тронутой; овладевая им, хотя между их телами не наблюдалось видимого поводка.

– Сол, – сказала женщина, ее голос трансформировался в нечто более низкое, чем голос мужчины, и более хриплое, чем мог быть женский голос. – Я знаю, чего ты жаждешь.

Сол напряженно сглотнул и услышал свой голос, словно издалека. – Да?

– И я знаю как получить желанное.

– Зна… ешь?

– Сверни в этот переулок, Сол. – На этих словах она распахнула пальто, обнажая тесную белую кофточку, из-под которой выделялись соски, словно их ничто не укрывало. – Сверни, Сол, и позволь рассказать, что ты должен сделать.

Вывернув руль, он зарулил в тенистый переулок между двумя зданиями и поставил автомобиль на парковку. Когда Сол повернулся, чтобы взглянуть на нее, он был полностью пленен: каким бы притягивающим ее взгляд не был в зеркале, остальная часть ее тела была пределом мечтаний. Она была… нереальна, и не только по причине своей красоты. Смотря в эти черные дыры, он чувствовал, что его понимали. Что его принимали, и без сомнений знал, что найдет то, что ищет, вместе с ней. У нее были ответы.

– Пожалуйста… скажи мне.

– Иди сюда, Сол. – Женщина скользнула наманикюренным пальчиком от шеи до ложбинки грудей. – Впусти меня.