сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
LITRU.RU - Электронная Библиотека
Название книги: Тень его мыслей
Автор(ы): Стражинский Дж. Майкл
Жанр: Космическая фантастика
Адрес книги: http://www.litru.ru/?book=87070&description=1
Аннотация: Данный перевод был впервые опубликован на сайте http://beyond.babylonfive.ru/
Опyбликовано в 597 номере (2 выпуск 71 года издания) журнала Amazing Stories, лето 1999
---------------------------------------------
Всегда один и тот же сон.
Он всегда был одним и тем же.
На земле перед ним лежал шакат, четыре ноги связаны веревкой, рога царапали сухую землю под головой. Солнце пекло голову.
Голос, всегда один и тот же голос, шептал позади Лондо. "Ты знаешь, что ты должен сделать. То, что ты всегда делал".
Лондо посмотрел на животное, и их взгляды встретились. В глазах, обращенных на него, пылала ярость, гордость, непокорность. И в них было что-то знакомое. Во сне животное беззвучно, но совершенно отчетливо говорило ему: "Это долг. Ты не можешь пойти против долга".
"Я не могу это сделать", – мысленно ответил Лондо и посмотрел вниз. В его руке был меч.
"Нет, можешь", – подумало животное, глядя на него. И оно попыталось поднять голову, подставляя горло. В ожидании смертельного удара.
Рыдая, Лондо взмахнул мечом, и наблюдал за тем, как гаснет жизнь в глазах животного.
Со слезами на глазах Лондо проснулся от звона колоколов. Колоколов, которые звонили по утрам в течение одного часа последние шесть дней. Шесть дней с тех пор, как он стал императором, шесть дней с тех пор, как бомбардировки превратили в руины большую часть столицы Примы Центавра. Пока звонили колокола, прекращались все работы, и мир мгновенно погружался в молчание в память о тех, кто погиб в конфликте, которого не должно было случиться… в конфликте, тайно срежиссированном инопланетной расой, известной как дракхи, чтобы посеять ярость и озлобление в его народе – эмоции, которые со временем ему придется преобразовать в нечто более мрачное.
В этом, помимо всего прочего, и состояла его работа.
Титул императора был просто прикрытием, тоже обеспеченным дракхами… способ достижения цели.
"Но я не должен думать об этом", – напомнил он себе, почувствовав присутствие Стража, шевельнувшегося там, где его плечо соприкасалось с чужеродной плотью, где их нервы соединялись таким образом, что его мысли уже не принадлежали ему полностью. Он был способен скрыть лишь самые глубокие мысли. Если он начинал проговаривать что-то про себя или в задумчивости забывал о необходимости прятать свои мысли, Страж мог уловить их смысл и телепатически передать дракхам, которые тайно обосновались в глубоких древних туннелях под императорским дворцом,… готовя для его мира такое будущее, о котором он не хотел надолго задумываться. Но, по крайней мере, это было будущее, которого у его народа могло вообще не быть, если бы он отказался принять Стража.
Никто другой не мог видеть Стража, если только тот сам не позволял им увидеть себя, что обычно являлось прелюдией к уничтожению. Сам же Лондо мог все время видеть его, но отчаянно старался не смотреть в том направлении без серьезной необходимости.
Самоотречение всегда было одной из его сильнейших сторон.
Колокола затихли. Неужели прошел целый час? Он закрыл глаза, как делал в детстве, глядя на восходящее солнце, надеясь, что каким-то образом этот день и его обязанности исчезнут, и он будет свободен. Это была мимолетная надежда, и, подобно всем надеждам, ежедневно разрушалась под гнетом пробуждающего мира.
Он открыл глаза и спустя мгновение император Моллари Второй встал, начиная седьмой день своего правления.
Министр Воул снова заламывал руки, причем так, что Лондо не мог разобрать, где одна рука, а где другая.
– Я уверен, ваше величество, что вас поставили в известность…
– Если бы меня поставили в известность, то я бы это знал. Раз уж я ничего не знал, пока вы не упомянули об этом, то, либо меня не поставили в известность, либо я внезапно впал в маразм и должен быть отстранен от должности и застрелен. Какой именно из этих вариантов вы имеете в виду в данном случае?
Руки Воула задвигались еще быстрее.
– Я вовсе не намеревался вас оскорбить, ваше величество, ибо очевидно, что память вашего величества находится в прекрасном состоянии, весь мир убежден в великолепных способностях вашего величества и…
– Воул.
– Да, ваше величество?
– Заткнись!
– Да, ваше величество.
Министр отступил назад, и Лондо посмотрел на резной экипаж, который стоял на круглой площадке за дворцом. Он, конечно же, много раз видел его прежде, во время традиционных церемоний и прочих формальных ритуалов, но редко вблизи. Экипаж был построен двенадцать столетий назад во время правления императора Морелла, как дар его жене Целине. Вскоре после этого она сошла с ума и бросилась с самой высокой из четырех башен дворца. Лондо подумал, что, возможно, между этими событиями была связь, особенно если учесть кричащий дурной вкус, с которым была отделана эта карета, инкрустированная сверху донизу всеми драгоценными камнями, какие только можно найти на Приме Центавра.
"Если я буду ежедневно ездить в этой штуке, то, возможно, тоже покончу с собой".
– Это действительно необходимо? – покорно спросил Лондо, заранее зная ответ.
Министр Воул кивнул. Лондо посмотрел на руки министра. Воул убрал их за спину, и снова кивнул.
– Такова традиция, ваше величество.
– Я знаю традиции, – сказал Лондо и вздохнул. Он рассеянно размышлял о том, какая из четырех башен во дворце на самом деле самая высокая.
Никогда не знаешь, когда такого рода информация может тебе пригодиться.
Он знал традиции. И историю. Он вырос среди них. И теперь он сам стал традицией.
Это случилось на третий год его правления. Император Морелл возвращался в императорский дворец со своими воинами после победы в битве на Скорсийских равнинах. Битвы против тех, кто разрывал его народ надвое. Он остановился на берегу реки Тувейн, чтобы напоить своих дромов и дать отдых войску после долгого перехода от моря.
Там они встретили женщину по имени Малия, которую местные жители называли пророчицей. Уже двадцать четыре года она обитала в пещере возле устья Тувейна, выживая лишь благодаря доброте местных крестьян. Ее привели к императору и попросили сделать предсказание о его правлении. Малия предрекла, что императора Морелла ждет величайшая опасность, что кинжал ударит его в сердце от близкого сердцу, и что жизнь его прервется, если только он не прислушается к ее предупреждению. Когда император спросил, как он может избежать смерти, Малия сказала лишь о полумесяце, скрытом во тьме.
Она не взяла платы за свое пророчество, ибо была верноподданной своего императора.
После возвращения в королевский дворец в честь императора Морелла бы устроен большой пир. Собрались все члены его семьи, включая и племянника Элфени, который был ему очень дорог. Когда Элфени поднялся, чтобы произнести тост за здоровье своего дяди, император Морелл увидел брошь на одежде племянника: полумесяц, скрытый тенью от его руки. В то же мгновение император закричал, и императорские гвардейцы схватили Элфени, остановив его, когда тот выхватывал кинжал, чтобы ударить императора. Позднее Элфени признался, что принадлежал к тайному союзу, который пытался развязать гражданскую войну и захватить трон.
Жизнь императора спасло пророчество, и он вернулся к реке Тувейн, где дал пророчице Малие десятую часть от своей добычи. Он поклялся, что до тех пор, пока император сидит на троне Примы Центавра, у Тувейна всегда будут жить пророчицы, что отныне она всегда будет в почете у королевской семьи, все ее нужды и желания будут исполняться, а ее имя будут чтить.
Так и пошло: шли годы, пророчицы сменяли одна другую на ее месте в Тувейне. С этого дня каждый император совершал путешествие к Тувейну, в одной и той же карете, по тому же пути, что и император Морелл, чтобы лично встретиться с верховной пророчицей.
Последняя пророчица из рода Малии погибла во время бомбардировки, и сейчас другая должна была занять ее место. Лондо должен был присутствовать на церемонии.
Он не считал это справедливым. Работа должна быть сделана, башни должны быть восстановлены, раны исцелены…
…подпитывать злобу, усиливать желание отомстить…
…так что ему было тяжело оправдать столь долгое свое отсутствие в королевском дворце.
И, тем не менее…
Тем не менее, какой же смысл восстанавливать разрушенное, если не пытаться исцелить раны, от которых страдает его народ? И если не стремиться воссоздать ощущение стабильности?
Такова была цель традиции – дать народу что-нибудь, на что можно опереться в годы бедствий.
А существовало ли более страшное бедствие, нежели чем бомбардировка и разрушения, учиненные на Приме Центавра… и той беды, что, как знал Лондо, ждала своего часа в подвалах императорского дворца.
Лондо снова вздохнул, зная, что его решение было неизбежным – как и большинство его недавних решений.
Он должен был ехать к Тувейну.
В соответствии с обычаем они выехали до рассвета: императорская карета в центре длинной вереницы других церемониальных экипажей, влекомых дромами. Вдоль улиц выстроился народ, и когда процессия проезжала мимо, люди махали руками, их лица, осунувшиеся от беспокойства и грязные от восстановительных работ, моментально расплывались в улыбках. Лондо кивал, глядя на них через открытое окно, сейчас он был более уверен в том, что принял верное решение.
Оказавшись за пределами столицы, они повернули на старую дорогу, которая теперь заросла и почти не использовалась. Толпы поредели и появлялись все реже, пока не исчезли совсем. Время от времени Лондо мельком видел одинокого путника, идущего вдоль дороги, который в изумлении смотрел на проезжающий мимо кортеж. Все остальное время он проводил наедине со своими мыслями, не особо нуждаясь в компании. Ему было легче, когда заботы о восстановлении не оставляли времени на размышления о его безвыходном положении. Но он был один в своей карете, и только стук колес да молчаливый лес по обеим сторонам дороги составляли ему компанию, и у него оставались только его мысли, сомнения, упреки…
…и периодический шепот невидимого Стража, сидевшего на плече, напоминавшего ему о том, что необходимо сделать после возвращения во дворец.
Ему отчаянно хотелось напиться, но, узнав со временем, что алкоголь является единственным средством, способным подарить ему несколько мгновений избавления от Стража (не думай об этом слишком громко, не позволяй им узнать об этом, это единственное орудие защиты), он берег эту возможность на тот случай, когда ее можно будет использовать в своих целях.
На ночь они разбили лагерь в стороне от дороги, где он смог, наконец, связаться с императорским дворцом по видеофону и получить свежие новости. Потом – несколько часов беспокойного сна, и снова в дорогу.
Под конец третьего дня им встретилась другая процессия. Белые кареты с белыми занавесками, запряженные белоснежными дромами. Лондо заметил знаки на экипажах и понял, что они встретились с новой тувейнской пророчицей.
Он вышел из кареты и направился им навстречу. Когда он подошел поближе, то дверца главной кареты распахнулась, и посреди ливня цветочных лепестков в сопровождении свиты появилась пророчица. Она была одета во все белое, ее лицо скрывала вуаль, но Лондо все равно сумел достаточно хорошо рассмотреть ее, и у него дух захватило от изумления.
Она была одним из самых прекрасных созданий, которые он когда-либо видел. И ей было не больше шестнадцати сезонов от роду.
"Этого не может быть, – подумал Лондо. – Она слишком молода".
Когда он остановился перед ними, старшая женщина – фрейлина юной девушки, как он предположил, – низко поклонилась.
– Ваше величество, – сказала она, – я – Делази Миро из Дома Миро. Для меня большая честь представить вам Шири Дей из Дома Дей, которой я имею честь служить защитницей.
– Очень приятно, милая леди, – сказал Лондо, и его любопытство разгорелось еще сильнее. По центаврианскому закону, защитник, или опекун, во всех важных делах выступал от имени того, кто был слишком юным, чтобы действовать самостоятельно. Каждый, кто захочет получить предсказание от Шири, должен будет сначала встретиться с Делази.
"Интересно", – подумал Лондо.
– Вы ее мать?
– Нет, ваше величество, ее мать умерла при ее рождении. Ее воспитал отец.
– А… А где он?
– Он не приехал. Он… дела не позволяют ему надолго отлучаться, так что было принято решение о том, что ей лучше поехать одной.
Лондо улыбнулся. "Принято решение" почти всегда означало "я решила, что так мне будет выгоднее, но не хочу об этом говорить". Он посмотрел на девушку.
– Это то, что ты хотела, дитя мое?
Она ответила, не поднимая на него глаз.
– Я – слуга моего императора, и для меня большая честь служить ему с величайшей покорностью.
– Отличный ответ, – сказал он, и пристально посмотрел на старшую женщину, – и хорошо отрепетированный.
Делази улыбнулась и кивнула.
– Она хорошо воспитана и желает одного: просто служить вам.
– Конечно, – произнес Лондо. – Может быть, вы присоединитесь ко мне в моей карете. И мы сможем поговорить по дороге.
Девушка на мгновение подняла глаза и посмотрела почти испуганно. Делази лишь кивнула.
– Для нас это большая честь, ваше величество.
– И как давно вы стали пророчицей? – спросил Лондо. Мимо кареты медленно проплывал сельский пейзаж.
– Она была способна "видеть" еще в трехлетнем возрасте, – ответила Делази.
– Полагаю, что это выдающийся случай, – произнес Лондо. – Пора задуматься о том, что ребенку, который мог "видеть" в три года, уже может быть позволено говорить в шестнадцать.
То, как искривились губы Делази, Лондо счел самым приятным. Еще немного, и ее лицо могло бы просто свернуться с головы, как лист бумаги. Он даже был готов заплатить, чтобы посмотреть на это любопытное зрелище. Заставив ее замолчать, по крайней мере, на мгновение, он посмотрел на Шири.
– Ты можешь рассказать мне о моем будущем, дитя мое? – спросил он.
Впервые их взгляды встретилась.
Ее глаза были как окно в старую душу: кроткие и печальные, таких не должно быть в столь юном возрасте. Ее взгляд, казалось, пронзил его насквозь и устремился вдаль, в какую-то точку за его головой. Потом она снова отвела глаза.
– Возможно, ваше величество предпочтет услышать другое, – сказала она.
– Император задал тебе вопрос, – сказала Делази. – Отвечай правдиво.
Она осторожно подбирала слова.
– Я вижу мало веселья и очень много печали, – сказала она, наконец. – Я вижу огонь, смерть и боль. Я вижу, что вас предадут почти все, кому вы доверяли.
– Почти все?
– Ваш злейший враг – одновременно и ваш лучший друг, и ваше доверие к нему вознаградится в конце дней. Он – ваше освобождение, а вы – его. И в конце… – она запнулась, но потом заставила себя продолжить, – в конце вы умрете от руки вашего друга, а он – от вашей, ради спасения мира.
На мгновение Лондо почувствовал, что земля ушла у него из-под ног. Видение, описанное ею, было сном, который всегда был с ним: сном о его смерти, в котором он и Г'Кар с Нарна заканчивали свои долгие и странные отношения, задушив друг друга. Их отношения зародились во взаимной ненависти, той ненависти, которую только завоеванный народ мог испытывать по отношению к тем, кто поработил их, как Центавр захватил Нарн. Г'Кар вырос из воина Сопротивления в лидера, приведшего свой народ к освобождению, и стал послом на Вавилоне 5, как и Лондо в прошлом. Они постоянно ссорились и дрались, но постепенно пришли к взаимному уважению, которое, что невероятно, превратилось во что-то, похожее на дружбу.
До этого момента он всегда верил, что этот сон рассказывал ему о том, как они отомстят друг другу. Но теперь, после ее слов, он впервые почувствовал надежду. Ради спасения мира, сказала она. Но какого мира? Нарна или Примы Центавра?
Он пошевелился, осознав, что молчит слишком долго. Кашлянул.
– А что еще ты видишь?
Ее лицо снова омрачилось, а взгляд скользнул по его плечу. Лондо почувствовал на мгновение, что она видит то, что там находилось, то, что никто, кроме него, не мог видеть. "Невозможно", – подумал он. Но Страж тоже почувствовал это, и Лондо ощутил, как тот затаился… наблюдая, выжидая.
– Я вижу… тени, – сказала она, – Мне трудно увидеть, что это за тени, или кто их отбрасывает, но я вижу, что их части покрывают весь дворец, что они под ним, постепенно распространяются по всему миру. Они те, кто принесет огонь. Они те, кто принесет боль.
– Я не знаю, кто они такие, – сказала она, – Я знаю только, что они есть. И что они здесь.
Лондо ничего не сказал, зная с холодной уверенностью, насколько ее слова близки к истине. Дракхи когда-то служили высокоразвитой расе, известной как Тени, которая теперь исчезла, но оставила после себя свое оружие, своих слуг и союзников.
