Текст книги "Чужая клятва"

Автор книги: Дункан Мак-Грегор

– Конан, отдай! – жалобно пискнув, Гринсвельд соскочил на ступеньку, чуть не подвернув при этом тоненькую ножку, и с детским бессмысленным смехом начал прыгать вниз. – Отдай… Отдай…

– А-а-а, – заревел варвар, в ужасе пятясь к черной дыре подземного хода. – Не подходи!

– Отдай-отдай-отдай…

Спрыгивая с предпоследней ступеньки, Горилла Грин подвернул-таки тонкую детскую ножку. Падая, он кувырнулся в воздухе, и рухнул прямо на осколки статуи Густмарха.

* * *

Несколько мгновений Конан не дышал. Не отрывая глаз от распростертого в груде камня Гринсвельда, он ожидал, что тот сейчас снова встанет и снова, протягивая руки и жалобно хныча, пойдет к нему… Нет, Горилла не вставал. Тогда киммериец решился, подошел ближе.

Осколок с глазом Густмарха вошел ему точно между бровей; черные глаза мертво смотрели в потолок, тонкие руки еще подрагивали, но Конан знал: больше Гориллы Грина нет.

Качнув головой, он начал медленно подниматься наверх, за телом Иавы. Завороженный всем, что произошло, он ощущал всем существом своим, что ни мыслей, ни чувств в нем сейчас нет, что внутри его зияет бесконечность – пустая и темная как колодец. Прижимая к груди маттенсаи, другой рукой он волок за собой меч, и длинная черная полоска обезьяньей крови тянулась ему вслед…

Он не услышал – почувствовал этот странный треск. Остановился, прислушался… Треск раздавался отовсюду: и сзади, и спереди, и с боков что-то как будто рвалось, тяжело, с болью… Инстинктивно Конан напрягся, сбрасывая оцепенение и снова становясь собой; в его синих глазах отразилась лестница, потом витражи, потом распростертое тело маленького Гориллы… Рушится башня! Он понял это внезапно, еще и не увидев трещин в стенах. А поняв, кинулся к подземному ходу, проклиная себя за то, что не успел унести из этого проклятого места тело Иавы. Хорошо, что сумка его лежит у него в мешке! Там его записи, он отдаст их Халане… О, Митра… Ведь Халана ждет… Что он скажет ей? Как объяснит?

 
…И подари нам жизнь и любовь.
Пусть буря грянет, пусть снег повалит,
Пусть трясется под нами земля —
На все твоя воля, пусть рушится все,
Но только не жизнь и любовь…
 

Если бы Конан не был сыном сурового бога Киммерии Крома, он бы не удержался сейчас от злых слез. Но он был истинным варваром и гордился этим всегда. А потому, ступая в черную дыру хода, он обернулся, с обычной ухмылкой бросил короткий взгляд на Гринсвельда, подмигнул ему и нырнул вниз, унося с собой то, за что погибло все племя антархов. Почти все…

Волны сами несли его к берегам Аргоса. Бросив весла, Конан смотрел на удаляющийся Желтый остров, который уже озаряли светлые лучи ока благого Митры. Теперь ему предстоял еще более долгий путь – в покрытый льдом и мраком Ландхаагген… Кто знает, встретится ли ему когда-нибудь такой друг, как Иава? Насмешливый, сильный, умный и верный… Конан усмехнулся, припоминая… Потом повернулся к Желтому острову спиной, взял в руки весла и начал размеренно и быстро грести к Аргосу – надо торопиться, ведь ему предстоит еще такой долгий путь!

Отчего-то счастливо рассмеявшись, Конан, не переставая работать веслами, оглянулся назад – на небесно-синей глади колыхался легкий ровный след его лодки – и громко крикнул, с удовольствием слыша в утренней тишине свой сильный уверенный голос:

– Хей, разноглазый! Ты слышишь меня? Асвельн выбрал нас! Нас обоих!

Он снова рассмеялся, налег на весла и более уже не оглядывался.

·