355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дуглас Ноэль Адамс » Детективное агентство Дирка Джентли » Текст книги (страница 6)
Детективное агентство Дирка Джентли
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 00:12

Текст книги "Детективное агентство Дирка Джентли"


Автор книги: Дуглас Ноэль Адамс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13

Бинокль с ленивым любопытством всматривается в ночной Лондон. Поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, он разглядывает город, пытаясь понять, что в нем сейчас происходит, выхватить во мраке хоть что-нибудь интересное или полезное.

Привлеченный каким-то шевелением, бинокль останавливается на заднем дворике одного из домов – большой виллы поздневикторианского периода, в которой сейчас, по всей видимости, сдаются квартиры. Много черных водосточных труб. Зеленые мусорные контейнеры. Но вокруг темнота. Нет, показалось.

В лунном свете опять заметно едва уловимое движение. Бинокль поворачивается, слегка изменяет фокус, наводит резкость. В темноте не хватает контраста. Сейчас туман рассеялся, и что-то блеснуло. Еще чуть-чуть резкости…

Вот оно! Определенно что-то шевелится. Только на этот раз немного выше – на фут, а может, на ярд. Бинокль замирает, стремясь добиться четкости, рассмотреть все в деталях. Есть! Вот он, завис, расставив ноги, между карнизом и водосточной трубой.

Человек на стене смотрит то вниз, то вверх: ищет, за что ухватиться дальше.

Бинокль не отрывает взгляда.

Высок, худощав. Одет вполне подходяще – в темные брюки и свитер, но движения неловкие, угловатые. Нервничает. Так, интересно… Бинокль ждет и думает, думает и рассуждает.

Человек явно проделывает это впервые. Неуклюже и неповоротливо. Ноги скользят по трубе, руки не достают до карниза. Он едва не падает. Останавливается и переводит дыхание. И уже хочет бросить всю затею и слезть обратно на землю, но понимает, что это еще труднее.

Снова тянет руку к карнизу и на этот раз хватается за край. Нога нащупывает опору, но практически съезжает по трубе… Еще чуть-чуть, и все закончилось бы плохо, очень плохо.

Но теперь уже легче, дело пошло быстрее. Он цепляется за другую трубу, дотягивается до подоконника на третьем этаже, играет со смертью, взбираясь на него, и совершает серьезную ошибку – смотрит вниз. Покачнувшись, он тяжело откидывается назад. Затем, приложив руку ко лбу козырьком, проверяет, не горит ли в глубине квартиры свет, и вдруг – какая неожиданность! – замечает, что окно закрыто.

Один из признаков, отличающих любителя от профессионала, заключается в том, что любителя в такой момент обязательно посетит мысль: чем бы открыть окно? К счастью для этого любителя, хозяин квартиры тоже не относится к профессионалам, и подъемное окно нехотя идет вверх. Домушник с некоторым облегчением пролезает внутрь.

Сдать его полиции, что ли, думает человек с биноклем. Так будет лучше для его же собственной безопасности. Рука тянется к телефону. На миг луна освещает лицо домушника: он высовывается в окно и вновь исчезает в глубине квартиры – дело не ждет.

Рука в нерешительности зависла над телефоном, а бинокль ждет и думает, думает и рассуждает. Вместо телефона рука хватает карту Лондона.

Долгая пауза, раздумья, еще немного наблюдений, и рука вновь тянется к телефону, берет трубку и набирает номер.

Глава 14

Странно, но почему-то маленькая квартира Сьюзан всегда кажется просторной, беспокойно подумал Ричард, включив свет. Только женщины умеют проделывать такие фокусы.

Беспокоился он, разумеется, совершенно по другому поводу. А эта мысль посещала его далеко не впервые и удивляла каждый раз, когда он сюда входил. Квартира Сьюзан казалась особенно огромной в сравнении с его собственной – та, пусть и вчетверо больше, выглядела тесноватой. Сегодня же Ричард проник сюда довольно необычным способом, отчего и испытывал некоторую тревогу.

Несмотря на ночную прохладу, он вспотел.

Еще раз посмотрев в окно, Ричард на цыпочках пересек комнату и подошел к журнальному столику с телефоном и автоответчиком.

«Почему я хожу на цыпочках?» – подумал он. Сьюзан дома нет. Интересно, где она? Наверное, ей в начале вечера тоже не терпелось узнать, куда он запропастился.

И он продолжал передвигаться на цыпочках, даже стукнув себя по ноге, чтобы перестать.

Как же страшно карабкаться по стене!

Рукавом старого грязного свитера Ричард стер со лба пот. В одно мгновение перед глазами промелькнула вся жизнь, но, к сожалению, он так старался не сорваться вниз, что пропустил все самые приятные моменты. А они всегда связаны со Сьюзан. Или с компьютерами. Но никогда со Сьюзан и с компьютерами одновременно, потому что в такой комбинации они превращаются в неприятные. «Именно поэтому я здесь», – напомнил Ричард сам себе.

На часах одиннадцать сорок пять.

Перед тем как притронуться к чему-нибудь, он решил сходить в ванную и вымыть руки. Боялся он вовсе не полиции, а Сьюзан – она ужасная аккуратистка и сразу все заметит.

Он зажег в ванной свет, вытер выключатель и посмотрел на свою перепуганную, ярко освещенную физиономию в зеркале. Подставив руки под кран, он вдруг вспомнил неровный теплый свет свечей на сегодняшнем обеде в честь Кольриджа. В памяти всплыли образы такого далекого уже вечера. Жизнь тогда казалась легкой и беззаботной. Вино, разговоры, незатейливые фокусы профессора. Круглое личико Сары с широко раскрытыми от удивления глазами…

Ричард сполоснул лицо.

 
Сюда, скорей сюда, глядите,
О, как горят его глаза!
 

Он подумал о висевших высоко на стенах портретах и почистил зубы. Тихое жужжание неоновой лампы вернуло его в настоящее, и он вдруг с ужасом осознал, что проник сюда как вор.

Что-то заставило его вновь посмотреть в зеркало, и он тряхнул головой, стараясь прийти в себя.

Когда вернется Сьюзан? Бесспорно, это зависит от того, чем она сейчас занимается. Ричард быстро вытер руки, подошел к автоответчику, нажал на кнопку и ощутил укол совести. Лента перематывалась долго: Гордон, похоже, был в ударе.

Разумеется, Ричард забыл, что на пленке есть сообщения и от других людей, и прослушивать их – все равно что читать чужие письма.

Он еще раз напомнил себе, что пытается исправить ошибку, пока она не нанесла непоправимый вред. И лишь прослушает крошечные кусочки, чтобы отыскать собственный голос. Ничего страшного, он даже не услышит, что они там говорят.

Он тяжело вздохнул про себя, стиснул зубы и так резко ткнул на «Воспроизведение», что промахнулся и нажал кнопку выбрасывателя. Кассета выскочила, он вставил ее обратно и уже осторожнее включил воспроизведение.

Пи-и-ип.

«Сьюзан, привет. Это Гордон, – послышалось с автоответчика. – Еду в коттедж. Сегодня… э-э-э…»

Ричард перемотал еще немного.

«…нужно, чтобы Ричард серьезно занялся делом. И не как всегда».

Ричард сердито поджал губы и опять включил перемотку. Он терпеть не мог, когда Сьюзан использовали, чтобы надавить на него. Хотя Гордон упорно все отрицал. Ричард прекрасно понимал, почему Сьюзан выходит из себя, как только дело касается его работы.

Щелк.

«…и сделай пометку для Сьюзан: пусть раздобудет знак «Внимание, ведется стрельба» и приколотит к заточенной жерди. Воткнем его в землю, чтобы зайцы читали…»

– Что? – недоуменно пробормотал Ричард, и палец ненадолго завис над кнопкой перемотки.

Создавалось впечатление, что Гордон изо всех сил стремится походить на Говарда Хьюза, и если сравняться по богатству не получится, то он хотя бы попробует переплюнуть его по экстравагантным выходкам. Цирк, да и только.

«Конечно, я имею в виду секретаршу Сьюзан, не тебя, – продолжал болтать Гордон на автоответчике. – Так о чем это я говорил? Ах да. О Ричарде и второй версии «Гимна». Сьюзан, через две недели состоится бета-тестирование…»

Ричард ткнул пальцем кнопку.

«…боюсь, только один человек может узнать, занимается он делом или витает в облаках…»

Ричард разозлился. Он пообещал себе, что не будет слушать, а сам… Все, хватит! Ладно, еще совсем чуть-чуть…

Он включил запись: дальше только музыка. Странно. Он перемотал вперед еще немного – снова музыка. Интересно, кому понадобилось записывать на автоответчик музыку?

Раздался телефонный звонок. Ричард выключил автоответчик, снял трубку и, спохватившись, чуть не отбросил в сторону, как электрического угря. Едва дыша, он прижал трубку к уху.

– Правило взломщика номер один, – произнес кто-то. – Если вышел на дело, на телефонные звонки не отвечай.

Ричард замер от страха. Пришлось ждать несколько секунд, пока к нему вернулся голос.

– Кто это? – наконец выдавил он шепотом.

– Правило номер два. Подготовка. Вооружись необходимым инструментом. Не забудь про перчатки. Попытайся хотя бы представить, что тебя ждет, перед тем как повиснуть на карнизе посреди ночи. Правило номер три: никогда не забывай правило номер два.

– Кто это? – переспросил Ричард на этот раз громче.

– Народная дружина, – недрогнувшим голосом ответил собеседник. – Посмотрите в окно и увидите…

Таща за собой телефон, Ричард поспешил к окну и вздрогнул от мелькнувшей вдали вспышки.

– Правило номер четыре: не стой там, где тебя могут сфотографировать. Правило номер пять… Алё, вы слушаете, мистер Макдафф?

– Что? Да… – изрек потрясенный Ричард. – Откуда вы меня знаете?

– Правило номер пять: не отзывайся на свое имя.

Ричард молчал, тяжело дыша.

– Если вам интересно, я могу продолжить лекцию, – сказал голос.

Ричард не ответил.

– Вы поддаетесь обучению, – продолжал голос, – с трудом, но поддаетесь. Будь вы способным учеником, вы, разумеется, уже давно положили бы трубку. Но вы – любопытный дилетант, поэтому все еще слушаете меня. Обычно я не читаю лекций начинающим взломщикам, хотя идея заманчивая. Уверен, на это дело и гранты дадут. Раз уж от взломщиков нам все равно никуда не деться, так почему бы их не обучить. Доведись мне читать такой курс, вам я бы разрешил посещать его бесплатно. Потому что мне тоже любопытно, зачем мистеру Ричарду Макдаффу – человеку, насколько я знаю, обеспеченному и известному в компьютерном мире – потребовалось прибегнуть к краже со взломом?

– Кто?…

– В общем, я провел маленькое расследование, позвонил в справочную и выяснил, что вскрытая квартира принадлежит некой мисс С. Вэй. А работодатель мистера Ричарда Макдаффа, по моим сведениям, не кто иной, как знаменитый мистер Г. Вэй. Вот я и думаю, не родственники ли они?

– Кто?…

– Это говорит Свлад, известный как Дирк Чьелли; фамилия изменена на Джентли по причинам, перечислять которые в данный момент излишне. Желаю вам приятного вечера. Если хотите узнать больше, через десять минут я буду ждать вас в кафе «Пицца-экспресс» на Аппер-стрит. Не забудьте взять деньги!

– Дирк! – воскликнул Ричард. – Ты что… меня шантажируешь?

– Нет, дурень. Заплатишь за пиццу.

Раздался щелчок – Дирк Джентли положил трубку.

Некоторое время Ричард стоял как парализованный, потом стер со лба пот и осторожно, как раненого хомячка, положил трубку на место. В ушах зазвенело, мириады нейронов в коре головного мозга взялись за руки, заводили хороводы и запели детские песенки. Он помотал головой и, еще не зная сам, будет слушать запись или нет, снова сел у автоответчика. Принять решение он не успел – рука потянулась к кнопке. Примерно через четыре секунды приятную оркестровую музыку нарушил скрежет ключа – в прихожей открылась дверь.

В панике Ричард ткнул пальцем кнопку выбрасывателя, достал кассету, запихнул в карман джинсов и вставил другую, взяв ее из лежащей тут же стопки. У него дома рядом с телефоном тоже была куча кассет для автоответчика. Ими снабжала всех Сьюзан, секретарша. Бедняжка Сьюзан, сколько всего ей приходится терпеть в офисе. Не забыть бы завтра утром выразить ей сочувствие, если, конечно, у него останутся время и силы.

Внезапно он переменил свое прежнее решение, в мгновение ока вставил в автоответчик старую кассету – ту, что только что украл, – нажал кнопку обратной перемотки, метнулся на диван и принял самую непринужденную позу, на всякий случай спрятав левую руку за спиной.

В то время как он пытался придать лицу выражение в равной степени покаянное, жизнерадостное и обольстительное, дверь распахнулась и в комнате возник Майкл Вентон-Уикс.

Все замерло.

За окном стих ветер. Совы прервали свой полет. Впрочем, может, и нет, кто их знает… Но центральное отопление точно предпочло отключиться, не в силах превозмочь охвативший помещение жуткий холод.

– Ты что тут сделаешь, Среда? – угрожающе произнес Ричард, поднимаясь с дивана.

Майкл Вентон-Уикс, долговязый тип с унылым лицом, был известен многим как Майкл Среда, потому что всегда клялся исполнить свои обещания именно к среде. На нем был костюм, превосходно скроенный и сшитый почти сорок лет тому назад для его отца, покойного лорда Магна.

Майкл Вентон-Уикс возглавлял маленький, но тщательно составленный список лиц, к которым Ричард испытывал особую неприязнь. Мало того что он по происхождению относился к сливкам общества, так еще и вечно жаловался, что мир не понимает их проблем, а этого Ричард терпеть не мог. Майклу же Ричард не нравился по самой простой причине: потому что Ричард его не любил и не считал нужным это скрывать.

Майкл медленно обернулся и бросил понурый взгляд на вошедшую следом Сьюзан. Заметив Ричарда, та остановилась, положила сумочку, размотала шарф, расстегнула пальто, сняла его, вручила Майклу и с размаху влепила Ричарду пощечину.

– Весь вечер об этом мечтала! – отрезала она. – И только попробуй сказать, что за спиной у тебя букет, который ты забыл принести. Я уже слышала эту шутку.

Она развернулась и с гордым видом пошла к двери.

– На этот раз я забыл коробку конфет, – печально ответил Ричард и показал удаляющейся спине Сьюзан, что в руках у него ничего нет. – Карабкался по стене и даже не вспомнил о них. Только когда влез в окно, понял, в каком идиотском положении оказался.

– Не болтай чепухи! – отчеканила Сьюзан из кухни.

Голос ее звучал так, словно она голыми руками молола кофе. Оставалось только удивляться, откуда у такой изящной, хрупкой и нежной девушки такой бешеный темперамент.

– Чистая правда, – сказал Ричард, упорно игнорируя Майкла. – Чуть насмерть не разбился.

– Меня этим не проймешь, – отозвалась Сьюзан. – Хочешь, чтобы в тебя запустили чем-нибудь большим и острым – добро пожаловать шутить на кухню.

– Полагаю, сейчас не время просить прощения? – крикнул Ричард.

– Вот именно!

Притопывая по полу ногой, Сьюзан стояла в дверях комнаты, глаза ее яростно сверкали.

– С меня хватит, Ричард! – сказала она. – Опять будешь говорить, что забыл о своем обещании? Вот вроде все у тебя на месте – руки, ноги, голова. Как будто человек. Но люди так не поступают. Да что там люди! Даже последняя дизентерийная амеба хоть иногда выводит погулять свою подружку. Надеюсь, ты провел отвратительный вечер.

– Еще какой отвратительный, – насупился Ричард. – Тебе бы точно не понравилось. Ты вряд ли пришла бы в восторг, увидев в ванной лошадь…

– А, Майкл, – бесцеремонно оборвала его Сьюзан, – что ты молчишь, как рыба в пироге? Большое спасибо за прекрасный ужин и концерт. Получила массу удовольствия от твоего нытья. По крайней мере это помогло хоть немного отвлечься от своих неприятностей. Однако, по-моему, сейчас будет лучше, если я быстренько отдам тебе книгу и ты уйдешь. Мне предстоит задать кое-кому хорошую взбучку. Боюсь, как бы эта картина не травмировала твои нежные чувства.

Она забрала у него свое пальто и повесила на вешалку. До сих пор Майкл стоял как истукан: он так проникся важностью своей задачи – держать пальто, – что, казалось, не замечал ничего вокруг. Теперь он даже слегка растерялся, будто его лишили защиты и подтолкнули к действию. Он посмотрел на Ричарда тяжелым взглядом.

– Ричард, – наконец выдавил он, – я… э-э-э… прочитал твою статью в «Гипотезе». О музыке и… э-э-э…

– О фрактальных пейзажах, – подсказал Ричард.

Вступать в дискуссию об убогом журнале Майкла (который, впрочем, ему больше не принадлежал) Ричарду хотелось меньше всего. Но именно в этот разговор его сейчас и втягивали.

– А, ну да. Очень интересно, конечно, – вкрадчивым, елейным голоском прожурчал Майкл. – Очертания гор, деревьев и все такое. Рекуперированные селитры…

– Рекурсивные алгоритмы.

– Да, конечно. Весьма занимательно. Но совсем не к месту, абсолютно. Как-никак журнал посвящен искусству. Я бы никогда такого не допустил, никогда. А Росс разрушил все. До основания. Он должен уйти. Должен. Он не умеет тонко чувствовать, и к тому же он вор.

– Он не вор, Среда, не городи чепухи! – вскинулся Ричард, забыв о своем решении не вступать в споры. – Он тут ни при чем. В том, что тебя турнули, виноват только ты сам, и…

Майкл с шумом втянул воздух.

– Ричард, – сахарным тоном произнес он. В споре с ним можно было увязнуть, как в парашютном шелке. – По-моему, ты не представляешь, как важно…

– Майкл, – спокойно, но твердо перебила его Сьюзан, распахнув входную дверь.

Он едва заметно кивнул и будто сдулся.

– Вот. – Сьюзан протянула потрепанную книжку об архитектуре церковных сооружений графства Кент.

Майкл взял книгу, пробормотал слова благодарности, оглянулся вокруг, будто заметив что-то странное, собрался с духом, кивнул на прощание и вышел.

Ричард, до сих пор не осознававший, до какой степени был напряжен в присутствии Майкла, смог наконец расслабиться. Его всегда злило, что Сьюзан тянет к Майклу, как бы ни пыталась она скрыть это за излишней резкостью. Возможно, именно эти попытки Ричарда и возмущали.

– Сьюзан… Что мне сказать?… – запинаясь, сказал он.

– Для начала можешь громко ойкнуть. Ты не доставил мне такого удовольствия, даже когда я влепила тебе неслабую пощечину. Боже, как холодно! Почему окно раскрыто настежь?

Она подошла к окну и опустила раму.

– Говорю же, я влез сюда через окно, – сказал Ричард.

Голос его прозвучал достаточно убедительно, чтобы заставить ее в изумлении обернуться.

– Честное слово, – добавил он. – Как в рекламе про шоколадные конфеты. Только я про них забыл. – Он виновато пожал плечами.

Она смотрела на него озадаченным взглядом.

– Что, черт возьми, заставило тебя это сделать? – Она высунулась из окна и посмотрела вниз. – Ты ведь мог разбиться.

– Ну да… Больше было никак… В общем, не знаю, – решительно произнес он. – Ты ведь сама забрала у меня ключ, помнишь?

– Да. Мне все это надоело. Ты появляешься, опустошаешь мои запасы. Тебе, видите ли, некогда сходить в магазин… Ричард, ты правда забрался по стене?

– Ну, я хотел быть здесь, когда ты вернешься.

Она недоуменно покачала головой:

– Лучше бы ты был здесь, когда я еще не ушла… Ты поэтому вырядился в рванье?

– Да. Не думаешь же ты, что в таком виде я ходил на прием в колледж?

– Честно говоря, я уже и не знаю, что в твоем понимании относится к разумным поступкам. – Сьюзан вздохнула и пошарила в выдвижном ящичке. – Вот, возьми, если это спасет тебе жизнь. – Она протянула ему ключи. – У меня больше нет сил злиться. Вечер с Майклом меня окончательно вымотал.

– Не пойму, как ты его терпишь, – сказал Ричард, отправляясь на кухню за кофе.

– Знаю, ты не любишь Майкла, но с ним очень легко, он даже в каком-то смысле очарователен, хоть и всегда печален. Мне, например, нравится общаться с человеком, настолько поглощенным своими проблемами, потому что от меня в этом случае уже ничего не требуется. Но он почему-то решил, что я смогу помочь ему с журналом. Тут он, конечно, ошибается. Это не в моих силах. И мне его жаль.

– А мне нет. Он никогда не сталкивался с трудностями в жизни. И сейчас тоже. У него просто отобрали любимую игрушку, вот и все. Вряд ли это несправедливо.

– Какая разница, справедливо это или нет. Мне его жаль, потому что он несчастен.

– Ну еще бы, конечно, несчастен. Эл Росс превратил «Гипотезу» в по-настоящему толковый журнал, который теперь хотят читать все. Не то что раньше. Майкл его использовал только для того, чтобы подольститься к кому-нибудь, зазвав на обед, и уговорить написать пару строк ни о чем. Ни одного нормального выпуска, сплошная профанация. Журналом он тешил свое самолюбие. Ничего очаровательного в этом не вижу… Прости, что-то меня понесло. Я не хотел.

Сьюзан неловко пожала плечами.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – сказала она. – Впрочем, если он так и будет заставлять меня делать то, чего я просто не в силах выполнить, придется держаться от него подальше. Ладно. В любом случае я рада, что вечер у тебя не задался. Давай подумаем, чем займемся на выходных.

– Ну… – начал было Ричард.

– Погоди, сначала проверю сообщения.

Сьюзан подошла к автоответчику, прослушала первые несколько секунд болтовни Гордона, потом вдруг вынула кассету и вручила ее Ричарду.

– Мне надоело, – сказала она. – Завтра на работе передай, пожалуйста, это Сьюзан. Чтобы ей самой сюда не ехать. Если там есть что-нибудь важное, она мне сообщит.

– Да, хорошо. – Ричард заморгал и с облегчением положил кассету в карман.

– Так что насчет выходных? – напомнила Сьюзан, усаживаясь на диван.

Ричард вытер ладонью лоб.

– Сьюзан, я…

– Боюсь, мне придется работать. Никола заболела, в следующую пятницу я подменяю ее в Вигмор-холле. Будем исполнять Вивальди и Моцарта, какие-то вещи, с которыми я не очень хорошо знакома, поэтому в выходные предстоит много репетировать. Извини.

– Мне тоже нужно работать, – вздохнул Ричард и сел рядом.

– Знаю. Гордон не устает напоминать, чтобы я тебя поторапливала. Лучше бы он этого не делал. При чем вообще тут я? Терпеть не могу, когда меня к чему-то принуждают. Хорошо хоть ты не из таких людей.

Она отхлебнула кофе и добавила:

– Но все-таки между принуждением и полным отсутствием внимания есть некая неизведанная область, в которой я была бы не прочь оказаться. Обними меня.

Он положил ей руку на плечо, чувствуя себя безмерно и незаслуженно счастливым. Через час он вышел от нее и обнаружил, что кафе «Пицца-экспресс» уже закрылось.

Тем временем Майкл Вентон-Уикс ехал домой в Челси. С заднего сиденья такси он тупо разглядывал улицы и в задумчивости выстукивал пальцами по стеклу медленный ритм.

Тук-тук-та-тук-та-тук-та…

Он относился к тому опасному типу людей, которые остаются мягкими, пушистыми и сговорчивыми лишь до тех пор, пока получают желаемое. А поскольку желаемое он получал всегда и, по всей видимости, оставался им вполне доволен, то никому и в голову не приходило, что он может проявить себя как-то иначе. Под толстым покровом мягкой пушистости таилось нечто, не поддающееся никакому воздействию. Именно это упрямое нечто и защищали обманчивые мягкость и пушистость.

Майкл Вентон-Уикс был младшим сыном лорда Магна, издателя, владельца газет и заботливого отца, под чьим чутким покровительством Майкл удовольствия ради выпускал собственный журнальчик – с неимоверными убытками. Лорд Магна возглавлял основанную его отцом, первым лордом Магна, издательскую империю, постепенно, хоть и с величавым достоинством, приходящую в упадок.

Майкл продолжал постукивать костяшками по стеклу.

Туки-та-тук-та…

Он вспоминал тот жуткий, черный день, когда отец, ремонтируя розетку, получил удар током. После его смерти руководить компанией стала мать. И не просто руководить, а решительно и с неожиданным размахом. Она аккуратно и придирчиво проверила, как ведутся все издательские дела, и в конце концов добралась до бухгалтерии журнала.

Тук-тук-тук…

Майкл понимал в коммерции ровно столько, чтобы знать, как должны выглядеть в отчетах цифры. Отца он просто заверял, что так они и выглядят.

– Нельзя, чтобы эта работа была для тебя синекурой, дружище. Предприятие должно приносить доход, иначе какой в нем толк? – разглагольствовал отец, и Майкл старательно кивал головой, прикидывая, что за цифры показать в следующем отчете, когда удастся выпустить еще один номер.

Мать же не проявляла столько снисхождения и терпимости. Отнюдь.

Майкл мысленно сравнивал мать со старинным боевым топором искусной работы, этакой секирой с изящной рукояткой, украшенной тонкой гравировкой, что оканчивается возле сверкающего, наточенного лезвия. Один взмах таким оружием – и вы даже не почувствуете боли, лишь взглянув на часы, заметите, что руки как не бывало.

Ничем не выдавая нетерпения, она ждала своего часа, была преданной женой, любящей, хоть и строгой матерью, пока кто-то – вернемся ненадолго к нашей метафоре – не вынул ее из ножен. И всем осталось только задать стрекача.

В том числе и Майклу.

По ее твердому убеждению, ее обожаемого сына Майкла слишком избаловали, и она поставила себе цель – положить этому конец.

Она с ходу поняла, что цифры в его ежемесячных отчетах – липовые и что из-за Майклова журнала компания несет значительные убытки, оплачивая огромные счета за рестораны, такси и обслуживание, которые он играючи выдавал за налоги и которые просто терялись в гигантском потоке бухгалтерской документации издательского дома «Магна».

Леди Магна вызвала Майкла к себе.

Тук-тук-та-тук-та…

– Как ты предпочитаешь, чтобы я с тобой говорила: как с сыном или как с редактором одного из моих журналов? Выбирай.

– Твоих журналов? Вообще-то я твой сын, но не понимаю…

– Отлично. Майкл, взгляни, пожалуйста, на эти цифры. – Она протянула ему распечатку. – Слева указаны фактические поступления и расходы «Гипотезы», а справа – данные, которые предоставил ты. Тебя ничего не удивляет?

– Мама, я могу все объяснить…

– Хорошо, – ласково перебила его леди Магна. – Очень рада это слышать.

Она забрала у него листок.

– Поговорим вот о чем. У тебя есть какие-нибудь соображения насчет ближайшего будущего журнала?

– Конечно, есть. И весьма определенные. Я…

– Хорошо. – Леди Магна обворожительно улыбнулась. – Тогда все в порядке.

– Постой, разве ты не хочешь дослушать…

– Нет, дорогой. Достаточно, что ты можешь прояснить ситуацию и выразить свое мнение. Уверена, что новый владелец «Гипотезы» будет рад его услышать.

– Что?! – остолбенел Майкл. – Ты хочешь сказать, что продаешь «Гипотезу»?

– Нет, не продаю, а уже продала. К сожалению, недорого. За фунт и обещание, что ты останешься редактором трех следующих выпусков. А после – на усмотрение нового владельца.

Майкл вытаращил глаза.

– Пойми, так больше продолжаться не может, – рассудительно сказала мать. – Ты всегда соглашался с отцом, что работа не должна быть синекурой. Поскольку мне одинаково трудно и верить, и не верить всему, что ты говоришь, я решила перепоручить решение этой проблемы чужому человеку, который будет относится к тебе более объективно. А теперь мне пора, у меня назначена встреча.

– Но… кому ты продала журнал? – пролепетал Майкл.

– Гордону Вэю.

– Гордону Вэю… С ума сойти! Он же…

– Ему очень хочется, чтобы все видели, как он опекает журнал. И мне кажется, он искренен в своем желании. Уверена, вы с ним поладите, дорогой. А теперь, если ты не возражаешь…

Майкл не сдавался.

– Это неслыханно! Я…

– Знаешь, что ответил мистер Вэй, когда я показала ему эти твои цифры и потребовала, чтобы тебя оставили редактором следующих трех выпусков?

Майкл обиженно фыркнул, покраснел, погрозил пальцем, однако подходящего ответа не придумал. Спросил только:

– А что ты сказала бы мне как редактору журнала, а не как сыну?

– Дорогой, – леди Магна расплылась в улыбке, – конечно, я назвала бы тебя мистером Вентоном-Уиксом. И сейчас не попросила бы тебя поправить галстук, – добавила она, тронув ладонью шею.

Тук-тук-та-тук-тук-та…

– Дом номер семнадцать, да, шеф?

– Э-э-э… что? – Майкл тряхнул головой.

– По-моему, вы называли семнадцатый дом, верно? – переспросил водитель. – Приехали.

– Ах да. Спасибо, – сказал Майкл, выбрался из такси и стал искать в карманах деньги.

– Тук-тук-та, да?

– Простите? – не понял Майкл.

– Тук-тук-тук, – повторил шофер. – Вы всю дорогу стучали. Задумали что-то, а, приятель?

– Не лезьте не в свое дело! – огрызнулся Майкл.

– Как скажете! Просто мне показалось, с вами не все в порядке, – бросил шофер и уехал.

Майкл отпер входную дверь, прошел через холодную прихожую в столовую и плеснул из графина бренди. Снял пальто, уронил его на большой обеденный стол красного дерева, подвинул стул к окну, сел и принялся топить в напитке свои печали, продолжая стучать пальцами по стеклу.

Тук-тук-тук.

Как и было условлено, он отсидел три безотрадных месяца в редакторском кресле, а потом его без лишних церемоний уволили. Новый редактор, некий Э.К. Росс, молодой, энергичный и амбициозный, быстро привел журнал к ошеломляющему успеху. Майкл же чувствовал себя потерянным и беззащитным. У него отняли все.

Он еще раз постучал по оконному стеклу и посмотрел на маленькую настольную лампу на подоконнике. Это была самая обычная неприглядная лампа. Единственное, что регулярно привлекало к ней внимание Майкла, – факт, что именно она ударила отца током, когда тот вот так же, как сейчас Майкл, сидел у окна.

Старик совсем не дружил с техникой. Майкл до сих пор отчетливо видел картинку: отец, посасывая усы, сосредоточенно разглядывает разобранный штепсель. Похоже, в таком виде он вставил его в розетку и попытался заменить предохранитель на месте. Электрический удар остановил и без того слабое сердце.

Оплошность, глупая ошибка, совершить которую мог кто угодно, думал Майкл, привела к катастрофическим последствиям. Поистине катастрофическим. Смерть отца, его собственная потеря, бешеный успех ненавистного Росса и его журнала и…

Тук-тук-тук.

Он посмотрел в окно на свое отражение, на темные очертания кустов во дворе. Вновь перевел взгляд на лампу. Тот же самый предмет, то же самое место. Такая пустяковая ошибка. Легко совершить и так же легко предотвратить.

От того мгновения его отделял лишь невидимый барьер времени – несколько прошедших месяцев.

На Майкла вдруг снизошло странное спокойствие, будто неожиданно разрешилась какая-то проблема.

Тук-тук-тук.

«Гипотеза» принадлежала ему. Он не нуждался в ее успехе, просто она была его жизнью. Теперь эту жизнь отняли, и он им всем покажет.

Тук-тук-тук. Трах!

Внезапно он проломил кулаком стекло и сильно порезался.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю