Текст книги "Черные волшебники"

Автор книги: Дуглас Найлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Вот, леди. Вода!

С довольным видом Желудь вернулся с двумя полными до краев ведрами воды. Он поставил их у ног Робин, радостно качая головой, и она поблагодарила его. Девушка быстро прополоскала и повесила сушиться мягкие одеяла; теперь ей часто приходилось заниматься стиркой: лихорадка у Генны требовала часто менять белье. Она пыталась не обращать внимания на то, что Желудь не сводил глаз с ее спины, особенно когда девушка потянулась, чтоб достать до веревки, на которой развешивала белье.

– Пошли, – сказала она, и он послушно двинулся вслед за ней. – Почему бы нам не посидеть у пруда? У меня есть морковка и яблоки, так что мы сможем перекусить.

Они пошли через сад Генны – роскошное поле диких цветов и трав. Посреди сада был большой пруд с небольшим островком, поросшим травой, в самом центре. Кое-где песчаное дно было ровным – отличное место для купания. Но большая часть пруда заросла лилиями, чьи широкие листья облюбовали лягушки и черепахи. Огромные белые лебеди царственно скользили между ними. Разглядывая открывшийся ее глазам вид, Робин снова подумала, что это, наверно, самое красивое место в мире.

Когда они подошли к пруду, вода забурлила, и на поверхности появился ровный песчаный мост. Робин не обратила на это ни малейшего внимания – она так привыкла к загадочным происшествиям в роще, – но Желудь остановился.

– Пошли, – подбодрила она его, ступив на прочный мостик, и Желудь очень неохотно последовал за ней на островок, в то время как девушка уже занималась поисками сухого местечка, где можно было бы спокойно посидеть и поесть.

Она удобно расположилась на мягкой траве и стала болтать ногами в воде, чтоб дать отдохнуть уставшим мышцам. Желудь медленно, чуть ли не с почтением уселся подле нее. Но Робин стало не по себе, когда она заметила, что выражение его лица переменилось: куда-то подевался невинный простак, и было похоже, что он пытается скрыть от нее какую-то тайную мысль.

– На, – сказала Робин, стараясь, чтобы он не заметил, что она нервничает, – возьми яблоко.

Желудь взял яблоко и начал терзать его зубами, не обращая внимания на то, что кусочки застревают у него в бороде и брызги летят в разные стороны. Он мгновенно покончил с яблоком и потянулся к корзинке, стоявшей на коленях у Робин, чтоб взять еще одно.

Она с грустью подумала о пикниках, которые они устраивали с Тристаном. Вот уж ничего общего с этим! Интересно, что он сейчас делает, подумала девушка. Вспоминает ли, скучает? Ей вдруг стало ужасно грустно, и некоторое время она раздумывала, а не бросить ли занятия с Генной и помчаться домой, в Корвелл, чтобы увидеться с Тристаном. Но она тут же распрощалась с этой мыслью, зная, что не может предать богиню. Но почему же она должна чувствовать себя такой одинокой?

Робин рассеянно грызла яблоко и вдруг ощутила близость Желудя. Ей стало неловко. В то же время девушка не могла отодвинуться, боясь обидеть его. Повернувшись, она была потрясена, увидев, с какой напряженностью Желудь смотрит на нее. Его глаза прояснились, но теперь в них горел пугающий огонь.

– Леди… я вам нравлюсь? Вы мой друг? – но его взгляд оставался обжигающим.

– Да, Желудь… Конечно, ты мне нравишься. Разве я…

– Я имею в виду… – он неловко прервал ее. – Леди, вы – моя леди! – неожиданно он схватил Робин за бедро. Затем Желудь быстро наклонился, навалившись на девушку всем телом, собираясь поцеловать ее в губы.

– Нет! Оставь меня! – закричала она и попыталась откатиться в сторону.

– Моя! – завопил Желудь и на четвереньках бросился к Робин, пока та не успела вскочить на ноги.

Она ударила его по лицу, но он продолжал цепляться за нее, и его глаза горели безумием. Желудь прижал девушку к земле.

Ужас придал Робин силы, и она снова вырвалась, но в этот раз часть ее одеяния осталась у него в руках. Желудь остановился, с недоумением глядя на оторванный кусок ткани, и в этот миг Робин вспомнила быстрое и простое заклинание, которому ее научила Генна:

– Стой!

Команда прозвучала, как удар хлыста, – озверевший мужчина, приготовившийся к прыжку, вдруг застыл на месте. Огонь безумия медленно погас в его глазах.

Девушка смотрела на него с ненавистью и гневом. Ей хотелось ударить его, причинить ему боль. Но что-то – возможно, его жалкий вид почти слабоумного – остановил ее руку. Она вся дрожала от пережитого страха и ярости, и ей не хотелось даже смотреть на него.

Всхлипывая, она подобрала подол разорванного платья и побрела к домику, оставив Желудя неподвижно стоять под действием заклинания.

– Поплыли!

Тристан начал грести в сторону замка еще до того, как заговорил Дарус, который был поражен настолько, что ему даже не пришло в голову задуматься, а не иллюзия ли передними. Кантус и Понтсвейн плыли рядом, забыв об усталости. Вскоре люди и собака оказались у подножия массивной, гладко обтесанной стены. Сверкающая розовая поверхность вздымалась над ними высоко в воздух и, казалось, уходила глубоко под воду.

– Розовый кварц, – пробормотал калишит, – взобраться на эту стену невозможно.

– И что же?.. – начал принц, в смятении при мысли о таком близком, но все же невозможном спасении.

– Давайте попробуем поискать ворота, – предложил Дарус, и легко поплыл вдоль стены. Понтсвейн последовал за ним, а Тристан и Кантус немного поотстали.

Калишит первым добрался до ворот. Принц смотрел, как Дарус медленно поднимается из воды, постепенно вскарабкиваясь все выше и выше по решетке. Наконец, калишит ловко перебросил свое тело через ворота и исчез из виду.

Несколько секунд ничего не было слышно, а потом ворота начали со скрипом опускаться, и Тристан увидел своего друга, который крутил гладкое железное колесо лебедки, потихоньку вытравливая цепь, удерживающую ворота. Через мгновенье Тристан, Понтсвейн и Кантус уже стояли на твердой земле.

– Неужели это все настоящее? – спросил лорд.

– Я не знаю, – ответил принц, непроизвольно переходя на шепот. Им овладело чувство благоговения. Розовые мерцающие стены окутывал бледный туман, пронизанный косыми лучами восходящего солнца. Место было таинственным и в то же время ужасно привлекательным.

– Удивительно красиво! – воскликнул Дарус, оглядывая высокие балконы, резные колонны и широкие лестницы, окружающие маленький дворик, в котором они стояли. – Что же это все-таки такое?

– Я припоминаю легенду, которую слышал однажды. Я был тогда ребенком, так что не ручаюсь за подробности, – медленно заговорил Понтсвейн непривычно тихим голосом. – Эта легенда о юной королеве, жене Симрика Хью. Кажется, ее звали Аллисинн.

– Король возвел неприступный замок, полный удивительных башен и изящных балконов в качестве свадебного подарка для нее. Но вскоре после свадьбы она умерла. Вот почему Симрик Хью не оставил наследника.

– Король был в таком горе после смерти Аллисинн, – продолжал Понтсвейн, – что решил: замок станет ее могильным склепом. Он стоял на крошечном островке между Гвиннетом и Алароном, и с помощью Верховной Друиды островов Муншаез король опустил островок на дно, навсегда скрыв от людских глаз место последнего успокоения своей возлюбленной.

– Здесь каждый камень кажется священным, как в храме, – сказал Дарус.

– В легендах рассказывается о рыбаках и моряках, которые изредка видят замок в этом проливе, но это никогда не было подтверждено. Во всяком случае, за всю свою жизнь я ни разу об этом не слышал, – Понтсвейн продолжал говорить негромко и прочувственно.

– Откуда ты об этом знаешь? – удивленно спросил принц.

– Я часто слушаю менестрелей, – просто ответил лорд.

– Поразительно. Я слышал только о каком-то замке в море – и никаких подробностей.

– Что нам от этого? – резко сказал Понтсвейн. – Если легенды правдивы, замок через несколько часов вновь уйдет под воду. И мы вновь окажемся в воде.

– Тогда давайте найдем что-нибудь, на чем можно было бы доплыть до берега, – деловито сказал Дарус, оглядываясь по сторонам.

Весь пол дворика был покрыт лужами и морскими водорослями. Кое-где бились на камнях рыбы. Напротив, скрытая в тумане лестница уходила куда-то вверх. Когда туман немного рассеялся, они увидели, что лестница ведет к массивным двойным дверям.

– Давайте войдем внутрь, – предложил калишит, – может быть, там мы найдем что-нибудь подходящее для плота.

– Или оружие.

Они остановились в нерешительности перед огромными дубовыми дверями, украшенными золоченой бронзой, которая выглядела как новенькая, несмотря на то, что сотни лет пробыла под водой.

– Можно попробовать их открыть, – пробормотал калишит, без особого энтузиазма глядя на мощные створки.

Боковым зрением Тристан заметил, что мимо промелькнуло что-то зеленое. Какое-то странное существо бросилось к ним из-за одной из колонн.

– Берегитесь! – закричал принц, отскакивая назад.

Дарус нырнул вперед и сделал сальто, так что зеленое существо проскочило мимо. Теперь Тристан смог получше рассмотреть его – оно было похоже на человека, но покрыто чешуей. Широкие жабры зияли словно раны у него на шее, а от головы вдоль всей спины шел ряд острых шипов. Большие, широко раскрытые белые глаза, казалось, были поражены ужасной болезнью, но существо бросилось вслед за Дарусом, как будто оно все прекрасно видело. Его пасть широко открылась, показывая многочисленные игольчатые зубы. Перепончатые руки, заканчивающиеся длинными изогнутыми когтями, тянулись к телу калишита, а ноги быстро шлепали по мокрым камням.

На нем был надет лишь промасленный ремень, а на руках выделялись несколько серебряных браслетов. Держа в руках похожее на копье оружие, существо двигалось какими-то рывками – видимо, оно больше привыкло к морской среде.

Тут же выскочило второе чудовище, но Кантус прыгнул на него и сбил с ног. Когтистые, перепончатые лапы вцепились было мурхаунду в бок, но белые клыки уже нашли горло врага.

Первое чудовище неожиданно остановилось и, развернувшись, сделало выпад в сторону Тристана своим трезубцем. Три острия уже почти вонзились в грудь принца, но в самый последний момент Понтсвейн метнулся вперед. Трезубец задел висок лорда, и Понтсвейн, как подкошенный, рухнул на землю. Тристан увидел лицо чудовища, если только это можно было назвать лицом, – пустые, ничего не выражающие глаза, широко разинутая пасть принадлежали скорее рыбе, чем человеку.

Кантус коротко залаял, когда его противнику удалось оттолкнуть пса в сторону, но тут мурхаунд бросился в новую атаку. Сцепившись, они покатились по влажным камням, но ни одному из них не удалось добиться решающего преимущества. Чудовище, напавшее на людей, угрожающе размахивало трезубцем, направляя его то на одного, то на другого. Позабыв об усталости, принц приготовился сразиться с чудовищем.

– Сделаем с ним то же, что мы с северянами! – тяжело дыша, крикнул он Дарусу.

Калишит хорошо помнил ту битву.

– Готов! – быстро ответил он.

Тристан бросился в сторону, и трезубец последовал за ним. Одновременно Дарус прыгнул вперед и покатился. Существо резко развернулось, и оружие просвистело над калишитом, который молниеносно вскочив на ноги, ударил зеленое существо головой в живот.

Тристан прыгнул на врага, теперь и он, и Дарус были ближе к своему противнику. К концу принц ухватился за деревянное древко трезубца и вырвал его из лап чудовища, пока оно отвлеклось на Даруса.

Когти существа впились калишиту в спину – и они оба, потеряв равновесие повалились на землю Тристан коленями наступил на грудь врага и с размаху ударил его основанием трезубца по затылку. Послышался треск костей. Глаза чудовища вылезли из орбит, и оно испустило дух.

Принц вскочил на ноги, чтобы прийти на помощь мурхаунду, но Кантус уже поднялся с тела человека-рыбы и встряхнулся. Его раны не показались Тристану глубокими.

– Понтсвейн! – позвал Тристан, склоняясь над неподвижным лордом. Принц увидел, что тот дышит, но глаза Понтсвейна оставались закрытыми. Огромный синяк набух от виска до щеки.

– Что произошло? – спросил Дарус, подходя к Тристану.

– Он спас мне жизнь – во всяком случае принял на себя удар, предназначавшийся мне. Возможно, я его недооценивал.

– Скорее всего, он поступил так, не успев подумать, – предположил калишит.

– Что это за существа? – спросил Тристан, убедившись, что Дарус тоже серьезно не пострадал.

– Я никогда раньше их не видел, но слышал, что их называют сахуагинами. Предполагается, что они живут под водой. Иногда они нападают на корабли и на небольшие прибрежные селения. Говорят, они очень кровожадны.

– Тут я с тобой спорить не стану. – Хотя схватка с сахуагином изрядно вымотала его, теперь они оказались на твердой земле, Тристан чувствовал себя гораздо увереннее.

– По крайней мере, мы вооружены, – заметил Дарус, поднимая трезубец второго сахуагина.

Они осторожно перенесли Понтсвейна в сторону к крепостной стене. Больше в данный момент они ничего не могли для него сделать.

– Попробуем войти внутрь, – предложил принц.

Они подошли к дверям, и каждый взялся за большое бронзовое кольцо, свисающее с двери. К их удивлению, створки легко разошлись. Друзья увидели длинную залу, на каменном полу которой застыли многочисленные лужи, из залы в разные стороны вели несколько пар дверей.

И тут они поняли, что падают.

В первый момент Тристан подумал, что замок начал опускаться под воду, но быстро догадался, что только он, Дарус и Кантус падают – а вовсе не весь замок. Они скользили вниз по широкой шахте-ловушке, которая пришла в действие, когда они распахнули двери, сообразил Тристан.

Наконец, они с громким всплеском упали в бассейн с холодной водой. Тристан почувствовал, что трезубец выскользнул у него из рук, когда он пытался всплыть на поверхность. Дарус и Кантус быстро вынырнули рядом с ним, причем калишит свой трезубец из рук выпустил. Задыхаясь и кашляя, Тристан с трудом держался на воде.

– Как мы глупо попались, – прохрипел Дарус. – Я должен был это предвидеть. Черт побери мою неосторожность!

– Давай попробуем выбраться отсюда, – сказал принц. – И не вини себя ни в чем – я ведь тоже ничего не заметил.

Они оказались в небольшом колодце, диаметром около тридцати футов. Гладкие стены круто поднимались вверх, взобраться по ним не представлялось никакой возможности.

– Похоже, что мы попались, – проворчал калишит.

Далеко, далеко от Геенны существовало место, где царили мир и спокойствие, – страна, где божество становилось сильнее от добрых и благородных деяний, а не от убийств. Эта богиня, как и Баал, имела почитателей как в Забытых Королевствах, так и во многих других частях вселенной. Ее звали Чантэа, богиня плодородия. Она покровительствовала всему чистому и разумному. Во многих землях могущество Чантэа было велико, ее священники проповедовали учение своей богини, и всюду без исключения жители процветали. В другие места, где Чантэа не была столь могущественна, где ее мало кто знал, она посылала своих миссионеров, которые старались донести до людей ее религию.

Одним из таких мест были острова Муншаез.

МЕРТВАЯ КОРОЛЕВА

Холод от черной воды, казалось, пробирал Тристана до самых костей. Его руки налились свинцом от непрерывного движения. Он понял, что умрет в этом замке: выхода из ловушки не было.

Тусклые лучи солнца проникали в глубокую шахту из отверстия наверху. Каменный куполообразный потолок плавно переходил в стены пещеры, которые окружали бассейн с черной холодной водой.

Наверное в двадцатый раз Дарус сделал глубокий вдох и нырнул. Принц с беспокойством считал секунды. Ни один человек не в состоянии так долго не дышать.

Однако через некоторое время калишит с громким всплеском выскочил на поверхность, и несколько минут отлеживался на спине, восстанавливая дыхание.

Немного отдышавшись, Дарус хрипло сказал:

– Ничего. Всюду, насколько мне хватает сил донырнуть, сплошная скала.

– Побереги силы, – сказал принц, ясно ощущая, что его собственные силы подходят к концу. Кантус плавал по кругу, и Тристан видел, что могучий мурхаунд тоже долго не сможет оставаться на плаву.

– Подплыви к стенке, – предложил Дарус, который сам с легкостью перемещался вдоль стены пещеры. – Если тебе удастся найти какой-нибудь уступ, ты сможешь немного передохнуть.

Тристан молча последовал совету калишита, и нашел несколько углублений в каменной стене, за которые ему удалось ухватиться. Так он, по крайней мере, мог держать голову над водой, не теряя последних сил.

– Не можем же мы здесь умереть! – неожиданно возмутился Дарус.

– А мы не умрем, – ответил Тристан. Вдруг его нога скользнула в дыру в стене, и он почувствовал, как ее начинает туда затягивать. Тристан отчаянно вцепился а стену и, судорожно хватая ртом воздух, с трудом вытащил ногу из дыры.

– В стене есть отверстие, – наконец, с трудом выговорил он, – мою ногу туда чуть не затянуло.

Калишит, словно угорь, скользнул мимо Тристана, и нырнул, чтобы проверить величину отвергая. Он находился под водой целую минуту, прежде чем снова появился на поверхности.

– Это выход! – сказал он, слабо ухмыляясь. – Я его немного расширил. Через несколько минут мы сможем выбраться отсюда.

Дарус немного отдохнул, держась за стену, Кантус же плавал между ними

– казалось, он тоже почувствовал надежду на спасение.

– Интересно, куда ведет этот проход? – спросил Тристан. – Может быть, он так и не выходит на поверхность?

– Нет. Раз вода течет из нашей пещеры туда, значит там уровень должен быть ниже, чем здесь.

– Ну, а если это просто труба, ведущая неведомо куда? – на всякий случай спросил Тристан.

– Тогда мы все утонем, и никто никогда не узнает, что с нами случилось, – просто ответил калишит.

Дарус нырнул снова, и на этот раз Тристан успел досчитать до ста, а его друг все еще оставался под водой. Принц придвинулся поближе, уверенный, что на этот раз с калишитом что-то случилось.

Наконец Дарус, как пробка, вскочил из воды, мучительно хватая ртом воздух.

– Все готово, – прохрипел он. – Я не смог увидеть свет с другой стороны, но зато слышал плеск воды. Скорее всего, это значит, что там есть воздух. Попробуем?

– А что еще нам остается делать, – отозвался Тристан. – Я пойду первым.

– Хорошо, – сказал калишит. – Сразу вслед за тобой я отправлю Кантуса. Постарайся проследить за ним, если сможешь.

– До встречи на той стороне, – попрощался принц. Пожалев, что когда-то не потратил больше времени на то, чтобы получше научится плавать, он нырнул в сторону отверстия и с удивлением обнаружил, что оно стало значительно шире. Видимо, вода сильно подмыла камни, если Дарусу удалось так быстро увеличить дыру.

Течение живо подхватило Тристана, и только вытянутые вперед руки не дали ему удариться головой о массивную каменную стену. Течение потащило его вниз, сквозь сужающийся, как горлышко бутылки, туннель, и он очутился на крутом скате.

Он заскользил вниз, постепенно спуск стал более пологим; Тристан быстро выбрался из воды и остановился перед покатым участком скалы. Вода проносилась мимо вниз по склону. Принц едва успел заметить слабое свечение в туннеле – оно, казалось, исходило откуда-то сверху, – и тут появился отчаянно барахтающийся Кантус.

– Эй, дружище! – закричал Тристан, снова соскальзывая в воду и хватая запаниковавшего мурхаунда за широкую шею. Отчаянно борясь с течением, он вытащил здоровенного пса в дюжине футов ниже того места, где он до этого выбрался на сушу.

Вскоре из узкого прохода выскочил Дарус и, ловко выбравшись из воды, уселся рядом с ними. Каким-то образом ему удалось протащить за собой трезубец.

– Неплохо у нас получилось, – довольно заявил он. – Куда теперь?

– Наверх, – ответил принц. Он показал на шахту, которую изучал последние несколько минут. Именно сквозь нее в туннель проникал свет; вдобавок она поднималась вверх не очень круто. – Могу поспорить, она ведет в замок.

– Согласен, – кивнул калишит, – и вода из нашей ловушки – не единственный источник этого потока. Вон там он берет свое начало, видишь?

– Дарус, показал назад, за проход, из которого они только что выскочили, и Тристан увидел, что начало потока теряется где-то далеко в темноте.

– Тш-ш-ш! – прошептал Дарус, быстро показав в сторону спуска.

Постепенно Тристан смог различить какое-то движение в воде. Колонна странных существ медленно поднималась вверх по течению. Когда отряд подошел поближе, Тристан узнал сахуагинов. Они угрожающе продвигались вперед по руслу неглубокого ручья, изгибаясь в воде, словно рыбы.

Несколько морских существ останавливались впереди других и внимательно вглядывались в туннель, пока остальные плыли дальше. Потом другие вставали на страже, выше по течению, давая возможность первым догнать их.

Существа – а Тристан насчитал по меньшей мере две дюжины – проскользнули мимо них футах в сорока. Свет, идущий из туннеля, ярче всего был возле воды, так что друзья, притаившись в тени, надеялись, что дозорные сахуагины их не заметят.

Один из оскалившихся рыболюдей встал на страже как раз напротив скалы, за которой они прятались. Его большие навыкате глаза, казалось, внимательно оглядывали каждую выемку и выступ, пока он медленно поворачивал свою шишковатую голову. Его взгляд прошел над троицей, а потом вернулся назад. Долгие мгновения он всматривался в темноту, поглотившую друзей. Наконец, он перевел взгляд вперед на своих товарищей и, прыгнув в воду, поплыл вслед за ними. Вскоре отряд чудовищ скрылся из виду.

– Пошли, – прошептал принц; они вылезли из своего укрытия и, согнувшись, двинулись по склону к шахте, ведущей наверх.

– Я полезу первым, – прошептал Тристан. Дарус гораздо лучше лазал по скалам, чем принц, и поэтому у него было значительно больше шансов помочь Тристану или Кантусу, если б они вдруг сорвались.

Тристан заглянул в шахту; она была приблизительно фута четыре в диаметре и полого поднималась вверх. Камень внутри был скользким, но неровным, так что принц легко находил уступы, за которые ему удавалось ухватиться. Подтягивая колени, он отыскивал очередной упор для ног и медленно лез вперед.

Он добрался уже почти до конца шахты, сломав ногти и рассадив колени, когда вдруг, не найдя подходящей точки опоры, начал сползать вниз. Инстинктивно выгнув спину, Тристан уперся плечами в верхнюю стену, а коленями в нижнюю. Острые выступы скалы пробили кожу; соленая вода стала жечь раны, но он почти сразу сумел остановиться. Принц немного подождал, собираясь с силами, и снова медленно полез по стене, с трудом преодолевая последние дюймы, и, наконец, оказался на самом верху.

Тристан совершенно неподвижно лежал на полу длинного коридора. Массивные железные двери шли вдоль стен коридора, вытесанных из грубо обработанного камня. Из высоких узких окон падало достаточно света, так что принц смог хорошо все разглядеть.

Через минуту из шахты выбрался Кантус, а сразу вслед за ними Дарус. Друзья немного отдохнули, обдумывая план дальнейших действий.

– Туда? – предложил калишит, показывая направо.

– Да, пол вроде бы поднимается в ту сторону, – согласился Тристан.

Они поднялись на ноги и медленно двинулись по коридору. Железные двери располагались на расстоянии тридцати футов одна от другой. Из-за дверей не доносилось ни звука. Железные пластины дверей покрылись ржавчиной и морскими водорослями.

– Давай-ка, я попробую эту, – предложил принц.

Он сделал шаг вперед и выбрал две самые проржавевшие пластины. Ухватившись за них руками, он, сжав зубы, изо всех сил потянул их в разные стороны. Мускулы на его широких плечах напряглись, и пластины стали медленно расходиться, пока одна из них не лопнула. Получившееся отверстие оказалось достаточным, чтобы они могли в него протиснуться.

– Отличная работа, – прошептал Дарус. Держа наготове трезубец, он подошел к двери и посмотрел в образовавшуюся щель. Яркий свет ударил ему в глаза, но скоро он уже смог определить, где они находятся.

– Это двор, – тихо проговорил Дарус, – мы около дверей, которые пытались открыть, прежде чем угодили в ловушку. Эта дверь… – он показал на другой выход, – похоже, ведет во внутренние покои замка.

Калишит снова пошел впереди, но на этот раз рядом с ним был Кантус. Они протиснулись сквозь узкий проем, сделанный Тристаном, стараясь двигаться бесшумно, и оказались в зале, освещенном солнечными лучами, проникающими через узкие окна наверху. Высокие колонны украшали огромную комнату, поддерживая тяжелые деревянные балки, которые, казалось, каким-то образом сумели избежать долгого воздействия воды и времени. С противоположной стороны зала открывался широкий коридор, ведущий вглубь замка, а еще один, более узкий, ответвлялся налево.

– Это должно быть, главный зал дворца, предназначенный для балов и приемов, – сказал Тристан, неосознанно переходя на шепот. Никогда в жизни он не видел ничего более величественного.

– Может быть, нужно сходить проведать Понтсвейна? – спросил Дарус, неожиданно вспомнив об их потерявшем сознание спутнике.

Тристан пожал плечами.

– Он точно в таком же положении, как и мы.

Вдруг пол под их ногами слегка загудел, и сердце принца сжалось. Неужели замок снова опустится на дно? Но гудение стихло, и все вроде осталось на своих местах.

– Нам нужно побыстрее выбираться отсюда! – сказал Тристан.

– Но я не видел ничего, что можно было бы использовать в качестве лодки или хотя бы плота, – ответил Дарус.

– В этом замке, похоже, есть еще немало загадок. Возможно, нам удастся найти здесь что-нибудь.

Тристан пошел через огромный зал, заглядывая за массивные колонны. Кантус сопровождал принца, а Дарус проверял колонны с другой стороны зала, направляясь к широкому коридору. Принц подошел к узкому проходу, уходящему влево.

– Здесь есть лестница, – позвал Дарус, его громкий шепот разнесся по всему залу. – А ты нашел что-нибудь?

– Пока нет, – Тристан остановился перед узким коридором. Он с трудом удержался от желания немедленно войти туда. Он чувствовал, что где-то рядом Дарус осматривает лестницу.

Обнаружив коридор, Тристан быстро покинул зал. Его решение не было до конца осознанным, но теперь он почему-то знал, что идет в нужном направлении. Дарус был забыт, и принц шел все быстрее к незнакомой, но манящей цели.

Принц прошел под низкой каменной аркой и оказался в другом коротком коридоре. Кантус сопровождал его, готовый в любой момент прийти Тристану на помощь. Перед принцем предстала еще одна каменная арка, за которой он увидел хорошо освещенную комнату. Однако, свет казался не таким ярким, как солнечные лучи, проникавшие сквозь окна замка.

Заинтригованный, Тристан прошел под вторую арку и обнаружил, что находится в круглой комнате. Потолок представлял собой купол, инкрустированный золотом, а стены украшала резьба удивительной работы – многочисленные сцены охоты и сельские пейзажи. Даже после столетий, проведенных под водой, картины оставались четкими и ясными, нигде не было видно следов разложения.

Но главной, затмевавшей все, частью комнаты был ее центр: на массивном, похожем на алтарь основании стоял длинный стеклянный гроб. Холодный белый свет исходил от его крышки. Он был задрапирован роскошной пурпурной тканью, которая тяжелыми складками свисала внутрь.

Тристан двинулся вперед, забыв обо всех опасностях. Он даже слегка споткнулся, подходя к гробу, и, заглянув в него, чуть не заплакав от охватившей его печали.

Сам гроб, казалось, светился мягким, неземным сиянием. Тристан увидел молодую хрупкую женщину. Ее нежное лицо было невыразимо прекрасным, длинные золотые локоны распущенных волос, казалось, тоже испускали мягкое сияние. Она была одета в легкое платье, расшитое тонкой золотой нитью.

Ее кожа была столь нежной, что казалась прозрачной. Глаза были закрыты, и женщина лежала совершенно неподвижно – так она, наверное, пролежала долгие столетия. Такая красивая, подумал Тристан, и так рано умерла.

И тут она пошевелилась.

Дарус быстро поднимался по длинным пролетам лестницы. Он чувствовал, что времени остается все меньше и меньше, однако не встретил ничего, что могло быть использовано в качестве плота. Он знал, что Тристан продолжает осматривать огромный зал, но решил не рисковать и не звать своего друга.

Лестница выходила на длинный балкон, вдоль которого в обе стороны шли коридоры. Дарус увидел несколько открытых дверных проемов и, быстро заглянув в каждую комнату, свернул в правый коридор. Из узких окон лился яркий свет, освещая коридор, однако в комнатах было довольно темно.

Однако, ничего, кроме обломков и мусора, в комнатах он не нашел. Двери, видимо, уже давно сгнили, как и вся мебель, от которой остались лишь покрытые плесенью обломки.

Пробегая мимо одной из комнат, он услышал какой-то шум и краем глаза заметил какое-то быстрое движение. Дарус немедленно прижался к стене, держа трезубец наготове.

Его осторожность принесла свои плоды: из комнаты выскочил сахуагин и устало уставился своими мертвыми рыбьими глазами в дальний конец коридора. Прежде чем он успел среагировать, Дарус вогнал свое оружие прямо в горло чудовища.

Жабры сахуагина в ярости разошлись в стороны, но центральный зубец вошел ему прямо в глотку. Сахуагин попытался вырвать трезубец из раны, цепляясь перепончатыми руками за древко, но калишит пригвоздил его к стене

– трезубец с отвратительным хрустом пронзил шею чудовища насквозь.

Красная, маслянистая рыбья кровь брызнула в разные стороны, и сахуагин стал медленно оседать на пол. Несколько раз он судорожно дернулся

– и замер в неподвижности. Дарус осторожно огляделся по сторонам, но все было спокойно, и тогда он отправился дальше по коридору. Пробежав мимо нескольких комнат, похожих на предыдущие, он вдруг остановился.

Похоже, интуиция его не подвела: он стоял перед прочной, покрытой лаком, дубовой дверью. Серебряный замок, нетронутый морской водой, казалось, говорил: «А ну, попробуй, открой меня своими инструментами».

Еще раз внимательно посмотрев по сторонам, Дарус вытащил из-за пояса тонкую проволочку. Приложив ухо к замку, он осторожно просунул проволочку в замок и стал двигать ее в разные стороны. Через минуту его усилия увенчались успехом, и Дарус услышал резкий щелчок.

Он толкнул дверь, и она легко открылась. Комната была совершенно сухой и хранила сокровища, каких Дарусу еще не приходилось видеть.

Хрустальные светильники освещали комнату мягким белым светом. Пол был выложен серебряными и золотыми пластинами, а отделанные драгоценностями канделябры испускали волшебное сияние. Затем калишит увидел великолепные, украшенные самоцветами короны; по полу, словно сверкающий ковер, было разбросано множество золотых монет, из-под которых выглядывали кусочки кожи, хрусталь и яркие металлические украшения. Но глаза Даруса сразу же остановились на оружии – с изумлением он узнал собственный ятаган. Этого не может быть, говорил он себе, – и все же не сомневался, что держит в руках свое оружие. Он поднял меч, лежавший рядом, – несомненно, это был меч Понтсвейна. Но как ни старался Дарус отыскать в комнате меч Симрика Хью, ему это не удалось.