Текст книги "Похитители жвачки"

Автор книги: Дуглас Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Роджер

Сегодня у меня не лучший день.

Утро было ужасное, из тех, когда просыпаешься и думаешь только о страхе, боли и людях, которых предал. Высовываешь руку из-под одеяла, а воздух снаружи холодный. Ощущение такое, будто не хочешь появляться на свет. Потом ты уже не можешь лежать и думать о плохом, выскакиваешь из постели и бежишь в ванную. Суешь голову под душ, надеясь, что вода смоет все мысли, но она только слегка отвлекает.

Я становлюсь старше. Я старею. Кто-нибудь начинает рассказывать мне свой сон, а мне от этого так скучно, что я вынужден бежать. Бегу из офисного супермаркета или из компьютерного магазина в хозяйственный. Брожу там по проходам в поисках хотя бы зачатка идеи, как мне сбежать от самого себя. Прохожу мимо искусственных лилий, нерасписанных скворечников и наборов для вышивания (по ним можно вышить декоративных карпиков, плавающих в токийском пруду). А потом в отделе записных книжек вижу стикеры по семьдесят девять центов. На них нарисованы радуги и единороги, которые радостно кричат: «Мечты сбываются!». От этой надписи мне хочется плакать. Мы скармливаем этот бред детям, которым от нас достанутся разве что кровавые войны, начатые теми, кто давным-давно умер, но был так озлоблен и испорчен, что передал свою ненависть будущим поколениям. Мечты не сбываются. Мечты умирают. Мечты теряют смысл. Мечты покупают денатурат у торговца в дальнем конце парка. Мечты задыхаются. Мечты заболевают раком селезенки.

Вот такой у меня выдался денек. Грузовик с техникой «Делл» застрял на таможне и приедет только завтра, так что я закушу водкой и притворюсь, будто обслуживаю покупателей в отделе офисной мебели. Потом я буду бродить по залу, глазеть на пластмассовый хлам, который мы продаем, и думать, сколько в нем химикатов и сколько вредных отходов смывалось в Мировой океан во время его производства. Иногда мне кажется, что мы занимаемся сексом с двадцать первым веком, причем без презерватива; обмениваемся с нашей эрой всякими веществами и жидкостями: антибиотиками, хлоркой из бассейна, цепочками молекул, выхлопными газами, запахами новеньких машин – и все это в единой бесконечной оргии без запретов и ограничений.

Роджер

Полчаса спустя: Пит уехал, так что мы тут все маемся дурью. Бросили жребий, кому стоять на кассе. Выпало Кайлу. Я сходил в ближайший магазинчик за дешевым пойлом. Сейчас пойду на погрузочную площадку и буду писать «Шелковый пруд». На улице тепло, если укрыться от ветра.

Р.

«Шелковый пруд»: Кайл

Стив с Глорией повредились рассудком. Часовая тирада Стива о его гротескных, бессмысленных и старомодных книгах напомнила Кайлу об аллергии на сульфаниламиды. На свадьбе сестры он принял таблетку от воспалившейся заусеницы, и внезапно у него внутри будто вспыхнул пожар. Кайл прыгнул в бассейн, но стало только хуже. Когда его уложили в машину «скорой помощи», он какое-то время кричал, чтобы ему вкололи болеутоляющие, а потом отрубился. Точно так же он почти отрубился во время разглагольствований Стива, а когда очухался, рядом сидела Глория и потирала мизинцем его колено. Она пояснила Кайлу, что в книге он немного переборщил с символами отцовства, но это ничего, потому что она придумала, как он сможет оттачивать свое мастерство в будущем.

Слава богу, Британи спасла его от выходок Глории, и слава богу, женщины отправились наверх. Весь чай Китая не заставил бы его теперь подняться и посмотреть, что задумала эта безнадежная алкоголичка.

Заурчало в животе. Почему совсем не пахнет едой? Почему никто не подает закуски? Не ставит тарелки на пыльный стол? Кайл отправился на кухню, чтобы разобраться, в чем дело. Стива там не было. На столе лежала пустая коробка из-под хлебцев, в раковине противень. На полу валялась обертка от «Чеддера» с маленькими дырочками – будто ее погрызла и бросила крошечная мышь. Невероятно! В холодильнике нет ничего, кроме банки маринада!

Он подивился оригинальной задумке хозяев относительно ужина, а потом понял, что никакой задумки не было и в помине. У них в доме один скотч! Эта мысль так потрясла Кайла, что он сел за кухонный стол.

Чуть слышно заработало отопление. Мимо дома проехала машина. Холодильник рыгнул и затих, и Кайлу почему-то представились пингвины, охраняющие мертвые яйца. Пожалуй, в более жуткой комнате он еще не бывал.

А что, интересно, в буфете? Неужели пусто? Нет. Должна же здесь быть еда.

Он заглянул в шкафчики, и все они оказались пусты. В одном, правда, нашлось «Блинное тесто по-домашнему». На коробке была чудовищная картинка, иначе не скажешь: негр с плантации протягивает тарелку оладий девушке, разодетой в кружева – эдакой Николь Кидман из прошлого, которая прячется за розовым веером и одновременно за приятной мыслью, что этого негра засекут до смерти, стоит ей только слово сказать. На коробке не было штрих-кода. Кайл открыл ее и увидел нечто, похожее на танцующие хлопья орегано.

Господи!

Он уронил коробку, и жучки разбежались по всей кухне.

Вошел Стив.

– О, так вы у нас теперь за шеф-повара? Какое счастье!

Бетани

Кайл заявил, что «Скрепки» – дерьмо и гореть им в аду. Я поражена до глубины души. Это сказал мальчик, который любит ореховую смесь! Так, значит, в нем таки есть анархистская искорка! Правда, он сказал это под грибами, да к тому же мы отсидели двадцать минут на семинаре по картриджам – весь коллектив был готов взбунтоваться.

Вспоминаю, как в детстве я себе представляла взрослую жизнь. Знаешь, там не было Фахада, разглядывающего свои прыщи в чайной ложечке, и не было торгового представителя «Рико», который показывает в «Пауэр Пойнте», что картриджи разлагаются тысячу лет.

Хорошо, Бетани, а что же ты себе представляла?

Спасибо за вопрос, внутренний голос. Я думала, что буду иметь более прямое отношение к жизни и смерти. Выпив на ночь стаканчик прохладной крови с моим мужем, Джонни Деппом, я буду вспоминать минувший день, полный исповедей, аварий, любовных интрижек и крупных денежных переводов. А вместо этого я смотрю видео, сделанное скрытой камерой, на котором Блэр крадет «Чиклетс». Музыкальное сопровождение: «Мы – семья» сестер Слэдж. Если я стану медсестрой, то хотя бы разбавлю ежедневную рутину настоящей человеческой драмой.

А в «Шкряпках» никакой драмы нет и быть не может.

Еще раз спасибо, внутренний голос. Ты прав.

Тогда что тебя здесь держит?

Вялость. Лень. Гормоны. Привычка.

Привычка? Ты же говорила, тебе не хватает драмы.

Да, такая уж я противоречивая. Самое плохое, что может случиться со мной в «Шкряпках», – это увольнение. В «Шкряпках» никто не умирает. С отделом 5-Юг не может стрястись ничего из ряда вон. Здесь в каком-то смысле безопасно.

Неужели тебе наконец-то наскучила смерть и все, что с ней связано?

Даже не спрашивай.

Но я должен, и я не перестану, пока ты не ответишь.

Хорошо, да, она мне наскучила. Теперь счастлив?

Счастье – понятие относительное, Бетани.

Ладно, ты доволен?

Правду слышать всегда приятно.

Почему?

Не знаю. Так устроен мир.

А разве не здорово было бы жить в мире, где все верят в любую ложь? Вранье постепенно исчезнет, а нам останется большая жирная мегаправда.

Хррррррр. Ты что, тоже наелась грибочков, Бетани?

Нет. Мне просто интересно, сколько я еще выдержу в дас Шкряпе.

Выучишься на медсестру?

Не знаю. Мне все равно. Да хоть безработной стану. Или матерью-одиночкой.

Ты слишком высокого о себе мнения и никогда не пойдешь легким путем.

ОК, раз ты такой умный, предложи что-нибудь!

Как насчет университета?

*Молчание*

…Бетани?.. Учеба?

Я думаю.

Вообще-то думать здесь положено мне.

У меня нет денег. И я не позволю маме продать квартиру только ради того, чтобы спасти меня от тюрьмы.

Вот это уже похоже на ответ.

Ха, спасибо.

Только что плохого в продаже квартиры? На рынке сейчас благоприятные условия. Она могла бы снять жилье.

Даже слышать об этом не хочу.

Бетани?

О, смотри, Фахад испытывает новые очищающие полоски! Пойду посмотрю.

P.S. Роджер, неужели мама накатала тебе еще одно письмо?

P.P.S. Я постоянно думаю о «Шелковом пруде» и пытаюсь понять, кто есть кто. Я Британи? А Кайл – это Кайл? Ты – Стив? Или я – отчасти Кайл, а отчасти… Тебе так повезло с воображением, Роджер! Ты можешь сесть и что-нибудь придумать. А я даже решение принять не в силах.

P.P.P.S. Чтобы помочь Кайлу справиться со смертью бабушки, мы с ним вместе ходили на кладбище. Читали там надписи на могилках, и я пошутила, что, наверное, хорошо быть мертвой – не надо больше переживать из-за внешности. А Кайл ответил: «Знаешь, я смотрел одну передачу по „Дискавери“. Там говорилось, что красота – это не только те черты, которыми ты обладаешь, но и те, которых у тебя нет. Ты очень красивая, Бетани, потому что в людях бывает столько всего гадкого, чего у тебя нет и в помине.»

Я спросила:

– Например?

– Например, ты не жадная, ты не юлишь, не плетешь интриги и не превращаешься в последнюю стерву, если тебе что-то не по душе.

Я не знала, что сказать, и промолчала, но с тех пор я прямо на седьмом небе.

Ди-Ди

Роджеру Торпу, «Скрепки»

Роджер,

это снова я. Сегодня утром мне заменили коронку ($$$!), и между делом я читала «Шелковый пруд» (Британи дала мне ксерокопию). Должна признать, Роджер, для меня твоя книга слишком мудреная. Все эти разговоры о литературе – совершенно не мое. Откуда у тебя столько терпения, чтобы писать? Я даже читать не могу. Мне кажется, для этого нужно прийти в определенное состояние, а я в таком состоянии не была с четырнадцати лет. Могу читать только журналы и газеты, словом, факты. У меня по всей квартире научные книжки разбросаны. Вообще-то это такая хитрость, чтобы заинтересовать Бетани учебой – кстати, работает. Она хотя бы просматривает те книги, что лежат возле туалета, и нам с ней есть о чем поговорить (кроме прошлого и реалити-шоу по ТВ). Недавно я прочла потрясающую книгу о звездах и даже залезла в Интернет в поисках чего-нибудь интересненького. Ты хоть представляешь, как огромна Вселенная, Роджер? Меня это убивает. И только жизнь во Вселенной хоть как-то скрашивает положение. А если она совершенно случайно зародилась на нашей планете, и больше ее нигде нет? Тогда в чем смысл? Никогда не поверю, что мы – лучшие создания на планете. Однажды на Земле появится цветок размером с Колорадо или гигантская морская тварь с Индийский океан – словом, огромные суперсущества, которые при помощи телепатии будут общаться с друзьями из соседних галактик.

Последняя мысль: почему вокруг Солнца вращается так мало планет? Если слепить их все вместе, получится шарик размером в одну биллионную Солнца. Тогда на фиг они вообще нужны? А если уж кто-то решил разводить планеты, то почему не сделал по тысяче на каждую звезду?

ДД

P.S. Не мог бы ты поговорить с Бетани о важности образования? Я без колебаний продам квартиру, если понадобится. Так что не слушай ее нытье про деньги.

Спасибо, Роджер.

«Шелковый пруд»

– Так вы и не собирались подавать ужин.

– Неправда.

– Значит, вы где-то припрятали блюдо с холодными закусками и датским сыром? Или в гараже жарится корнуэльская дичь?

– Вовсе не обязательно язвить.

– То есть вы признаете…

– Мы в самом деле собирались вас угостить.

– Чем? Этими… оладьями?!

Самые храбрые жуки забрались на стол и вернулись на родину.

– Я хотел приготовить блинчики.

– Что?!

– Да, тонкие, вкусные блинчики – изящные и питательные. С мармеладом.

– Лжец! У вас нет мармелада. Я смотрел в холодильнике. Там вообще ничего нет.

– Мы думали взять мармелад у соседей. В прошлом году они устраивали вечеринку и заняли у нас весь джем, какой нашелся в доме. Откуда мне было знать, что в тесте завелась живность? Теперь моим планам конец. Может, одолжите сотку? Закажем китайской еды.

– Спятили?

Точно старик, умерший во сне, затих отопительный котел. Холодильник тоже перестал работать. Машины будто сговорились не ездить по этой улице.

Стив сказал:

– Подумайте о Глории и Британи. Нельзя же им ужинать водой из-под крана! Просто загляните в свое сердце и вспомните о них.

Кайл помедлил.

– Жалкий проходимец! Ладно, черт с вами. В университетском городке доставка еды должна быть налажена. «Желтые страницы» у вас есть?

Стив взял со столика телефонный справочник и передал Кайлу.

– Китайскую или пиццу?

– Китайскую, – ответил Стив. – Больше останется, да и хранится долго.

– Хорошо.

Кайл заказал еду и вернулся в гостиную к Стиву. Тот стоял на лестнице и смотрел наверх.

– А вот и наши дамы!

– Британи! – воскликнул Кайл.

Косметика и новая одежда совершенно преобразили его жену. Прежде строгое и аккуратное лицо превратилось в вульгарную голливудскую маску с пухлыми алыми губами, бирюзовыми веками а-ля Клеопатра и густыми накладными ресницами. Кожа безупречная и белая, точно вермонтский снежный склон до глобального потепления горный склон зимой. Глория одолжила ей светлый парик трансвеститской пышности, в каком уместно было бы явиться на первое отплытие «Королевы Марии» в 1961-м. Вместо маленького черного платья на Британи было тесное шелковое, цвета слоновой кости и без бретелек: ни дать ни взять Мэрилин Монро на фотосъемках для журнала «Лайф». В полутемной гостиной, освещенной по большей части перегоревшими лампочками, Британи прямо излучала голливудский шик.

– Привет, Кайл.

– Ого!

– Рада вас видеть, Стив. А мы сегодня будем ужинать?

Глория шла следом за Британи.

– Вот теперь она – женщина. Долой оборванок, разгуливающих по городу в дешевом тряпье! В настоящей женщине должен быть блеск. Настоящая женщина оставляет позади себя хаос!

Кайл забормотал:

– Британи… что ты наделала?

Его перебил Стив:

– Вот это я понимаю Джулия Кристи! Вот это Софи Лорен! Вот это Натали Вуд! Вот это Шарлотта Рамплинг! [Вирна Лизи? Энджи Дикинсон?]

Кайл обернулся.

– Да о ком вы говорите?! – Потом снова обратился к жене: – Брит, ты похожа на обольстительницу из фильмов с Кэри Грантом. – Он приложил ладонь к уху. – Эй, кажется на кухне тебя ждет богатенький плутократ, готовый отстегнуть полсотни на дамскую комнату!

– Спасибо за поддержку, Кайл. И пошел к черту! Мне весело.

Стив присвистнул.

– Благодарю, Стив. – Британи спустилась в гостиную и села на диван, а Глория стряхнула невидимую соринку с ее плеча. – Мне хотелось перемен. И мне хочется скотча. Стив?

– Уже несу.

Глория попросила налить и ей.

– Бог мой, да вы купаетесь, что ли, в этом скотче?! – вскричал Кайл. – Поверить не могу.

– Успокойся, милый. Мы сейчас говорим обо мне, а не о тебе. Я себе надоела. В печенках сидит эта работа, это мировоззрение, этот внутренний голос, который не меняется год от года…

– Вы слышите голоса? – осведомилась Глория.

– Вы понимаете, о чем я. О голоске, который по утрам говорит, через какой мост поехать на работу, или произносит слова, когда читаешь книгу. Ох и надоел он мне!.. Сегодня я – Элизабет Тейлор.

– И вам, похоже, это нравится.

– Вот скотч.

– Спасибо, Стив.

– Еще скотча, Кайл?

– Ну уж!

Он здорово рассердился. Стив тоже вспылил:

– Почему вы грубите? И вообще, судя по вашей книге, спиртное для вас тоже имеет значение. На первой же странице вашего нового романа герой заливает за воротник.

– Что?! Вы прочитали мою книгу? Так вот где вы были!

Британи поглядела на Стива.

– Стив… Вы взяли рукопись из сумки?

Его поймали с поличным.

– Подумать только! Вы украли мою первую главу?! – закричал Кайл.

– Ну что вы взбеленились? – сказал Стив. – Мы оба пишем. Разве вам повредит маленький урок мастерства от коллеги?

– Откуда вы вообще узнали, что роман у меня с собой?

– Я ему сказала, Кайл.

– Зачем?!

– А что тут такого? Добрый совет еще никому не помешал.

– Мне и твоих советов хватает.

– Кайл, а ты когда-нибудь задумывался, что роль советчика мне в тягость? У меня почти нет свободного времени, и даже когда оно появляется, его тут же засасывает в бездонный колодец твоих писательских нужд! – Британи посмотрела на хозяев. – Говорю вам, у нас по всему дому главы разбросаны. Как осенние листья. Всюду! На диване, на плите, в туалете, в машине. На беговой дорожке. На обеденном столе. На полу… особенно на полу. Можно подумать, мы их для красоты разложили. – Она повернулась к Глории. – И все страницы обклеены стикерами, разрисованы цветными маркерами, а на каждом стикере вопрос, что я думаю по тому или этому поводу.

Глория подумала: «А что такое стикер?»

– Вот, значит, как, – пробормотал Кайл.

Наступило молчание. Было слышно, как они пьют. Все наблюдали за светом от фар проезжающих мимо машин: он скользил вверх по стенам гостиной и исчезал на потолке. Наконец Кайл заговорил:

– Что ж, Стив… раз уж вы прочитали… Что думаете?

– Думаю, скоро привезут китайскую еду, – ответил Стив.

– Приятно слышать, – отметила Глория, но на стол накрывать не стала.

– Что скажете о моей книге? – переспросил Кайл. – Вы ведь прочли главу.

Стив помолчал. А что тут скажешь? Все эти ссылки на поп-культуру совершенно на него не подействовали, и с тем же успехом он мог прочесть руководство НАСА по починке лунохода. Однако…

– Вы набрели на некую общую, универсальную истину, – начал Стив. – К примеру, нежелание главного героя утром вставать с постели. Или то, что он не хочет больше жить и не понимает, к чему эти годы бессмысленного существования, ведь все уже позади, самые главные события случились, жизнь нанесла все удары, какие хотела, и впереди – лишь безысходность и раскаяние. Вот это мне понравилось. Скорбь – точно оборотень, который проник в дом и уже никогда не уйдет. Она будет подстерегать тебя за закрытой дверью или за углом, таиться и ждать.

– Неужели? – удивился Кайл.

– Да, – кивнул Стив.

– Хм.

– Вот видишь! – обрадовалась Британи. – Не так уж и страшно услышать чужое мнение.

– Ты права.

Все выпили, и Британи сменила тему.

– В шкафу я видела футбольный мяч. У вас есть дети?

Хотя на самом деле ничего не случилось, в комнате будто все замерло. Стив и Глория украдкой переглянулись.

– Э-э, да. У нас чудный ребенок.

– Да-да, – подтвердил Стив. – Прекрасное дитя.

– Как любопытно! – сказал Кайл. – Мальчик или девочка?

Муж и жена снова переглянулись, после чего Стив ответил:

– Мальчик.

– Странно, в вашей биографии на обложках книг ничего о нем не сказано, – подметила Британи.

В дверь позвонили.

– А вот и ужин! – воскликнул Стив.

Бетани

Роджер, в отличие от Британи мне страшно нравится читать твой черновик! Вообще «Шелковый пруд» официально стал частью моей жизни, и я бы хотела показать его другим, но кому?.. Кайлу? Он вообще книг не читает. Сослуживцам в «Шкряпках»? Ни за что, это слишком личное. Остается мама.

Я давно мечтаю сделать что-нибудь, что захотелось бы оставить себе на память. Роджер, как тебе повезло с книгой! А моя писанина кошмарна. Помню, сразу ее выбросила, как вернулась с последнего творческого семинара. Жуть просто. Хотя есть и приятная сторона: если стану учиться на медсестру, после двух лет муниципального колледжа я могу не сдавать некоторые предметы. Да, я все еще об этом подумываю.

От моих упражнений в сочинительстве осталось только эссе о тосте, на который намазывают масло – «от лица самого тоста». Вкладываю его в конверт. Получи заряд вдохновения от коллеги-писателя. Сейчас, исправлю последнее предложение…

Как говорят в дрянных забегаловках, наслаждайся.

Тост

Неужели такова моя участь: описывать на бумаге свою страшную гибель от сливочного масла? Чем же я так провинился, какое преступление совершил? Я – всего лишь хрустящий и золотистый (с легчайшей подгорелостью) снаружи и нежный, белый, пушистый, нет, воздушный внутри – вот и все мои грехи.

И между прочим, я заметил нож, летящий в моем направлении! Если вы хотели меня запугать, то вам это удалось и… о боже!.. это даже не масло, а маргарин! О нет, господи, не маргарин, а спред! Дешевый спред, купленный в «Грошике»! Так вот какая смерть меня ждет?! Я превращусь в мерзкую кашицу с поддельным маслом? Я и сливочного недостоин? Вот спасибо так спасибо! Даже в красивой смерти отказали. Могли бы хоть маргарином намазать – в нем и то есть легкий шик, вроде как в автомобилях «вольво».

Что ж, такова жизнь. В детстве я был скромным ломтиком хлеба посреди буханки (четвертым от начала). Мечтал, что когда-нибудь на меня нанесут изображение Иисуса Христа или легендарного гонщика Дейла Эрнхардта, ну или, на худой конец, Кэтрин Зеты-Джонс. А я только и делаю, что показываю миру золотистую корочку, которой покрыто все мое горячее тело – с равномерностью кратеров на Луне. В серединке я чуть темнее, потому что слегка прогнулся в сторону спирали.

По-моему, подло внушать юным ломтикам, будто в один прекрасный день у них появятся собственные лица, что их продадут на eBay.com за тысячи долларов и что о них будут трубить в новостях.

Вообще жизнь отвратна. Нет, я отдаю себе отчет, что все могло быть куда хуже: на ум сразу приходят гренки в супе. А самая страшная участь – это покрыться голубой плесенью. Твой родной пакет торопливо свернут и бросят в мусор, где тебе суждено гнить 327 406 лет в анаэробном плену, пока растаявший ледник не вытащит тебя из местной свалки. Моя судьба – стать тостом. Можно сказать, это благо.

Стойте, стойте! Он почти тут, коварный нож! С минуты на минуту он размажет масло по моей суперчувствительной середи… ооо… ааахХХ!

Ух ты!

Это было так…

Так…

Я хочу еще.

Бог мой, в буханке нам никогда об этом не рассказывали… С меня сыплются крошки!

Плевать.

Оооох ааааах…

Мммммм…

Теплые мягкие ручейки пронизывают все мое существо; талые лужицы солнечного цвета орошают мою потрескавшуюся, обгорелую кожу – о, как близка смерть! Я уже чувствую надвигающиеся зубы, но страх исчез. Я такой свободный! Такой развязный! Делайте со мной, что хотите! Я…

Я…

…конец.

3+

Бетани, я не почувствовал себя тостом, не ощутил, как на меня намазывают масло. Тебе нужно проникнуться мыслями и переживаниями хлеба. В четверг на семинаре внимательно послушай сочинения однокурсников, так ты сможешь лучше понять своего героя. Полагаю, вместе мы придем к удовлетворительному творческому решению.