Текст книги "Дворец наслаждений"

Автор книги: Дуглас Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Глухая дрянь! – рассердилась она. – Немедленно помоги нам. Не должно пропасть ни единой капли! Да не бойся, ничтожная девка, кровь Атротиды действует только на самцов.

Ослушаться Эвники было страшно, но еще страшнее оказалось подойти к изваянию и исполнить этот приказ… Эвника зарычала, как взбешенная тигрица:

– Ты получишь не триста, а шестьсот розог! – крикнула она. – Тысячу двести!

Понимая, что ей ничего не стоит увеличивать число ударов, сломленная страхом, я подчинилась… После этого меня секли три дня кряду, я теряла сознания от невыносимой боли, но слизывать кровь с изваяния оказалось куда ужаснее!..

Тана не выдержала и разрыдалась. Конан ощущал, как гнев заполняет все его существо. Давно он не испытывал подобного чувства. Тем временем Каркаду утешал девушку. Выплакавшись, она продолжала свой рассказ.

– Сегодня я решила бежать. Дело в том, что у Эвники – новый гость. Юноша редкой красоты, бесспорно – благородного происхождения. Сегодня Эвника направится в капище за новой порцией кровавого снадобья. И именно сегодня я должна буду прислуживать ей…

Здесь девушка глубоко вздохнула, собираясь с силами.

– Это превыше моих сил, – молвила она. – Я не смогу… Я совершу проступок, равный самоубийству, только что бы не принимать участия в этом ужасном обряде.

– Ты сказала, что пыталась бежать, – перебил ее варвар.

– Да, господин, – отвечала Тана. – Нынче утром. Воспользовавшись временем, отпущенным на прогулку среди этого сада, я потихоньку ускользнула от взглядов наших сторожей и бросилась куда глаза глядели… Я полагала, что набреду на побережье, отыщу там временное пристанище и смогу дождаться проходящего мимо корабля, который бы подобрал меня и доставил поближе к дому. Клянусь, я была готова к самому худшему… Наверняка команда корабля захотела бы видеть меня общей игрушкой, безотказной наложницей…

– Полно вам! – Каркаду, покрасневший от смущения, нежно пожал ее руку. – Проклятая ведьма успела внушить вам неправильное отношение к мужчинам! Мир не состоит из грязных, похотливых самцов. Многие были бы рады помочь вам просто так, без стремления к непременному вознаграждению. Вот, к примеру, мы с моим другом, беремся вызволить вас из этого заколдованного места…

– Если бы это было возможно! – воскликнула Тана. – Но, увы! Я бежала без оглядки, спотыкалась, спешила, торопилась из последних сил… И – вот… – Тана откинула челку со лба и показала небольшую, но довольно заметную ссадину.

– Что это значит? – удивился маркиз.

– Она наткнулась на стену. Правильно? – Варвар усмехнулся.

– Да. Это была стена. Невидимая, твердая, крепкая стена, в ней, словно в зеркале, отражалась дорога, по которой я пыталась убежать на побережье…

Девушка была потрясена случившимся. Она не верила, что двое незнакомцев, возникших из ниоткуда, помогут ей вырваться из кошмарного сна, в который превратилась ее жизнь.

– Что же мы предпримем? – поинтересовался Каркаду, успевший, напротив, совершенно успокоиться и довериться судьбе.

– Меня беспокоит этот уродливый гаденыш Нагир, – киммериец брезгливо поморщился. – Я уж было совсем свернул ему шею, но в последний момент он вывернулся и исчез. Конечно, Эвника давно знает о нашем появлении и где-то впереди нас ожидает засада.

– Хорошо бы ее обойти, – здраво рассудил Каркаду. – Но где бы она могла быть? Эвника, конечно, догадывается, что Тана пыталась бежать. Но может ли лемурийка знать, что мы повстречались с беглянкой? Если да, то, скорее всего, засада ждет нас у капища. Ведь Тана знает туда дорогу.

– Вы думаете, мне велели заманить вас в ловушку? – девушка едва снова не расплакалась. – Клянусь, такого нет в моих мыслях! Я не обманываю вас.

– В этом мы совершенно уверены, – успокоил ее маркиз. Это несчастное, напуганное существо вызвало в беспутном и крайне легкомысленном молодом человеке добрые чувства. Может быть, впервые за свою жизнь Каркаду захотел взять на себя ответственность за кого-то другого. К тому же, что немаловажно, пленница Эвники была молода и красива чистой, незамутненной красотой.

«С ней Эвника промахнулась, как и с Конаном, – подумалось маркизу. – Какая же она рабыня? Тану можно замучить до смерти, но не сломать. Таких чистых созданий ничто не пачкает…»

Конан прервал его размышления:

– Но мы ведь должны еще и выручить Маримальта. Об этом Эвника догадывается наверняка. Ты знаешь, где его держат? – спросил киммериец у Таны.

– Да, господин, – отвечала она. – Сейчас он должен находиться в купальне. Это недалеко отсюда. – Тана махнула рукой, показывая направление.

– Мы разделимся, – решил варвар. – Я пойду искать рыцаря, а вы вдвоем найдете способ выбраться отсюда. В покоях Эвники должна быть особая комната, через которую она попадает в наш мир. Припомни, Тана, попадалось ли тебе что-либо в таком роде?

– В покоях Эвники много комнат, куда запрещают заглядывать пленницам, – отвечала Тана. – К тому же, они заперты на ключ.

– Тебе придется побыть взломщиком, – хмыкнул Конан, обращаясь к маркизу. – Не возражаешь?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Каркаду. – Никогда ведь не знаешь, какие умения могут пригодиться в высшем обществе.

* * *

Рыцарь Маримальт недоумевал. Госпожа Эвника, подобная ускользающему видению, показалась перед ним всего на несколько мгновений. Она была прекрасна, как ожившая статуя работы древнего скульптора, и даже еще прекраснее.

– Потерпи, – сказала ему Эвника. – Потерпи еще немного. Сегодня – слышишь? – я буду твоей, а ты моим. Никто и ничто нам не помешает. Это случится совсем скоро.

– Что это за райский сад? – спросил Маримальт. – Это – твое обиталище? Кто ты, в таком случае? Гурия запада? Богиня востока? Крылатая дева из поднебесных сфер?

– Я – только лишь одинокая женщина, которая хочет любви, – отвечала Эвника. – Этот сад – уголок моей души, и только ты видишь сон обо мне, а я вижу сон о тебе. Все в мире – только сон…

Сказав так, Эвника удалилась. Служанки избавили рыцаря от одежды, пришедшей в негодность, и отвели в купальню. В бассейне ключом плескала прохладная, чистая вода. Веяло свежестью и негой. Маримальт совершил омовение, переоделся в принесенный хитон из мягкой, шелковистой шерсти. Ему подали вино и фрукты – он никогда не пробовал таких.

«Милые служанки у Эвники, – подумал он, разглядывая девушек, которые ухаживали за ним. – Красивые и хорошо вышколены. Сразу видно, что их хозяйка – женщина. Если бы эти рабыни принадлежали мужчине, то привыкли бы пользоваться своими прелестями, забывая об обязанностях…»

Мысли Маримальта делались все более и более рассеянными. Он возлежал на мягкой тахте, слушал журчание воды и негромкую, плавную музыку, лившуюся, как казалось, прямо с небес.

– Хочет ли господин усладить свой взор танцем? – спросила одна из служанок. Она смотрела в пол, голос ее был тихим и безжизненным.

– Не бойся меня, – сказал Маримальт, взяв ее за подбородок. – Я – добрый господин. Ты очень мне нравишься. И твои подруги хороши.

Служанка отступила на шаг и повторила:

– Не желает ли господин, чтобы мы танцевали для него?

– Что ж, танцуйте, – кивнул рыцарь. – Я посмотрю.

И служанки танцевали под призрачную музыку. Их тела постепенно обнажались, дразня мужское естество. Фигуры были безупречны, движения – легки… но чего-то не хватало Маримальту для полноты удовольствия. В робости и покорной вежливости рабынь сквозило что-то, что настораживало и даже удручало.

Маримальт был воспитан в духе подлинного аристократизма. Он не мог позволить, чтобы из-за его недовольства пострадали слуги, особенно – чужие, и поэтому старательно делал вид, что танец очень его занимает. Но в глубине души он оставался разочарованным.

«Может быть, – думал Маримальт, – я попросту привык, что все женщины от меня без ума? И в самом деле, герцогини и камеристки, жены сановных вельмож и простые рабыни в моем присутствии улыбаются и стреляют глазками совершенно одинаковым образом. А эти служанки, похоже, слишком сильно боятся своей хозяйки…»

В общем-то, рыцарь был даже уязвлен этим обстоятельством. Счастливая внешность, знатный род, воинская доблесть и богатство, а самое главное – молодость – все это сделало его дамским любимцем. Немудрено, что он избаловался и чувствовал себя неуютно, если вместо женского обожания встречал холодную отстраненность.

Однако вскорости он перестал думать об этом. Странные вещи происходили с ним. Маримальт словно погружался в сои, все его ощущения обволакивало ленивым покоем, близким к безразличию, в то время как внешне он продолжал бодрствовать. Ему показалось, что вокруг него колышутся зеленоватые морские волны, и далеко вверху пробегают солнечные блики…

Приблизительно в это самое время Конан сражался со слугой-великаном. Киммериец незамеченным прокрался почти к самой купальне и увидел Эвнику. Лемурийка беседовала с Нагиром. Уродец с виноватым видом стоял перед ней. Хозяйка подводного обиталища сердито выговаривала ему на языке глубин. Ее руки нервно теребили золотую цепочку, на которой покачивался шлифованный изумруд – тот самый, сквозь который она наблюдала за турниром.

Нагир, судя по всему, осмелился возразить своей госпоже, вставив в ее гневную речь короткое замечание, состоящее из щелканья и тоненького визга. Эвника пришла в ярость и залепила уродцу звонкую пощечину. Она дважды топнула ногой, а после запустила ему в голову изумрудом и ушла. Нагир, на глазах которого проступили слезы, поклонился ей вслед и удалился в другую сторону. Изумруд остался лежать на траве.

Упускать такую возможность варвар не собирался. Конечно, по сравнению с тем, что можно было выкрасть из обиталища Эвники, особой ценности этот изумруд не представлял. Но особое чутье, развившееся у киммерийца за годы странствий и приключений, подсказывало: камень достоин внимания.

Выскользнув из-за колонны, варвар нагнулся, чтобы поднять изумруд, как вдруг… Из ниоткуда возникший слуга-великан обхватил Конана стальными ручищами и сжал, как удав сжимает свою добычу.

Он не спешил поднимать тревогу. Великан был абсолютно уверен, что справится с незваным гостем сам, без посторонней помощи. У него были все основания так полагать. Нечасто киммерийцу выпадала схватка с противником, превосходящим его по силе, – разве что это был какой-нибудь монстр или могущественный колдун.

Великан держал руки Конана так крепко, что у варвара не было возможности дотянуться до собственного меча. Конан напряг мышцы в попытке вырваться. На это его противник искривил усмешкой свое уродливое лицо и только усилил хватку.

Варвару показалось, что он услышал, как затрещали его ребра. Зарычав от ярости, Конан собрался с силами и воззвал к своему богу, великому Крому.

В то же мгновение на киммерийца снизошло вдохновение. Он использовал короткий миг, когда великан слегка наклонился к нему и со всей мощи ударил противника головой в лицо.

Тот пошатнулся и от неожиданности разжал руки. Освободившись от смертельных объятий врага, Конан не мешкая выхватил меч и, подпрыгнув, снес великану голову.

– Как я мог не заметить этого верзилу? – недоумевал варвар, переводя дыхание. – Неужели великосветская жизнь так меня ослабила? Да уж, она явно не для меня!

Конан поднял изумруд и подбросил его на ладони.

– Сотня золотых, не больше, – оценил он. – Безделушка! Но мне приходилось рисковать собой и за меньшую сумму!

Варвар собирался уже спрятать камень за пазуху, но острое любопытство заставило киммерийца поднести изумруд к глазу и глянуть сквозь него на убитого великана.

– Кром! – воскликнул он. – Я и раньше мог догадаться!

* * *

– Опочивальня Эвники вот здесь, – Тана показала на полукруглый грот, вход в который был украшен огромными переливающимися раковинами.

– Не укладывается в голове, – маркиз оглядывался по сторонам. – Здесь так красиво… и происходят такие гнусные вещи! Скажи мне, Тана, почему среди прочих пленниц ты не нашла себе подруги? Почему ты пыталась бежать одна?

Этот вопрос занимал его уже довольно давно, но он все никак не мог подобрать правильного момента, чтобы задать его.

Тана смутилась.

– Я пыталась, господин мой, но другие девушки были либо слишком сильно запуганы, либо вконец отчаялись. Если бы не эта страшная статуя в капище, возможно, и я не решилась бы на побег. Здесь плохое творится с людьми. Разум погружается в грезы, душа цепенеет… Неужели мы никогда не выберемся отсюда?

– Я думаю, мы непременно спасемся, – сказал ей Каркаду. – Но для этого нам придется кое-что разузнать. Ты готова вторгнуться в покои Эвники?

Девушка колебалась. Пробираться в опочивальню таинственной и всесильной колдуньи – дело нешуточное. Но Тана впервые за много дней была не одинока. Рядом с ней оказался живой человек и к тому же – храбрый и приятный собой. Мысль о том, что маркиз пойдет в грот без нее и она останется ждать в одиночестве, показалась ей страшнее всего. Без лишних колебаний Тана кивнула и решительно приблизилась к дверям, запертым на ключ.

Маркиз попытался взломать замок, орудуя в скважине острием меча. Усилия его успехом не увенчались.

– Вот что значит отсутствие опыта! – бормотал он. – Интересно, можно ли брать платные уроки воровского мастерства, и если да, – то у кого?

Тана с тревогой наблюдала за ним.

– Не получается! – признался он наконец. – Скверно, что у опочивальни нет окон. А как насчет дымохода? В спальне есть очаг?

– Нет, – уверенно произнесла Тана. – Да и зачем? Здесь ведь всегда тепло. Я не помню ни одного прохладного дня. Ой! – вдруг вскрикнула она шепотом. – Сюда идут! Прячемся, или мы погибли!

Вдвоем они скрылись за густым кустарником, образующим живую зеленую изгородь вокруг грота, и затаились. Коралловый песок, которым была присыпана тропинка, заскрипел под чьими-то ногами. Скоро Каркаду увидел Нагира. Уродец с лицом прекрасного юноши явно был озабочен чем-то и бормотал про себя на лемурийском наречии.

Подойдя к дверям вплотную, Нагир просто прикоснулся к замку скрюченной лягушачьей лапкой. Замок лязгнул, открываясь без посторонней помощи. Двери отворились.

Маркиз не стал терять времени. Бесшумно он выскочил из своего укрытия и на цыпочках вбежал в грот следом за Нагиром. От неожиданности Тана только и успела, что ахнуть. Послышался звук крепкого удара и шум, произведенный рухнувшим телом. Миг спустя Каркаду показался из дверей. Он приглашающе махнул рукой. Зажмурившись от страха, девушка бросилась к нему.

Опочивальня представляла собой две комнаты, в одной имели место огромная кровать под шелковым балдахином, изящный туалетный столик, инкрустированный перламутром, многочисленные зеркала и хрустальный светильник, выполненный в виде плавающей под потолком медузы. Как и лампы в особняке Эвники, этот светился без огня – излучал голубоватое мерцание, не слишком яркое, как раз для спальни.

Вторая комната была сильно поменьше. Она предваряла собой собственно спальню и играла роль гардеробной или приемной. Там стояли красивая ширма старинной работы, два кресла и бронзовая курильница. Между креслами на полу лежал Нагир.

– Он мертв? – побелев, прошептала Тана.

– Не думаю, – маркиз пожал плечами. – Я только оглушил его рукояткой меча. По-моему, он дышит…

– Я его боюсь, – сказала девушка.

– Я тоже, – улыбнулся Каркаду в ответ. – Он же не человек. Он – лемур или лемуриец, как тебе угодно. Никто толком не знает, что он

может вытворить. Но ближайшее время этот говорящий тритон не сможет нам помешать. Мы должны обыскать комнату… Вот только знать бы еще, как выглядит то, что мы идем! – добавил он про себя.

В спальне Эвники не было ничего, напоминавшего колдовской шкаф, при помощи которого маркиз попал в подводные сады.

– Может быть, дело не в шкафу? – размышлял Каркаду, заглядывая под кровать. – Может быть, это как-то по-другому действует? Невероятно, чем приходится заниматься!

Испуганный вскрик Таны заставил его повернуться. Девушка показывала трясущейся рукой на Нагира, а тот, придя в себя, сидел на полу и… хихикал.

– Что это значит? – гневно вопросил Каркаду. – ты смеешься над дворянином? Может быть, мне пустить в дело клинок?

– Я смеюсь, когда мне смешно, – молвил Нагир. – Я понял, что вы пытаетесь отыскать, и больше не смог притворяться оглушенным. Неужели все представители вашей расы так глупы?

– Я прекрасно могу обойтись и чужим умом! – маркиз подошел к Нагиру вплотную. – Сейчас я начну кромсать тебя на куски, и ты сам расскажешь, как нам выбраться отсюда!

– Остынь, юноша, – Нагир сохранял надменное спокойствие. – Можно обойтись и без глупых угроз. Я могу в любое мгновение позвать слуг, а ты даже не услышишь этого. В языке лемурийцев много звуков, недоступных человеческому слуху. Они сбегутся сюда раньше, чем ты успеешь причинить мне вред.

– Ты лжешь! – усмехнулся Каркаду. – Почему же ты до сих пор этого не сделал? У тебя было время.

– Может быть, я не хочу ваших смертей? Может быть, я заинтересован в том, чтобы вы сами, без лишнего шума, убрались отсюда? – проговорил уродец, повышая голос. В глазах его вспыхнули огоньки, а в нелепой, исковерканной фигурке появилось необыкновенное достоинство.

– Откуда бы такая сердобольность? – язвительно осведомился Каркаду. – То ты вместе со своей хозяйкой похищаете людей и губите их жизни, то вдруг готовы отпустить на все четыре стороны?

– Что ты знаешь о моей хозяйке? Что ты знаешь о моем народе? – с горечью сказал Нагир. – Мы все обречены и в то же время живем здесь, на морском дне, вопреки стихии и всему сущему. Вопреки столетиям, которые превращают в пыль человеческие тела. Мудрость великой расы, все прекрасное, что было в ней, воплотилось сейчас в госпоже Эвнике. Она живет не для себя, поверь. На ней тяжкое бремя – ответственность. Ей выпало на долю сохранить себя во что бы то ни стало, сберечь от смерти. Пока жива она – жива и надежда возродить Лемурию из небытия.

– О какой мудрости ты говоришь? – изумился маркиз. – Об умении устраивать кровавые оргии? О сладострастном наблюдении за пытками рабынь?

– Разве в твоем мире, юнец, это не практикуется? – Нагир перешел на крик. – Молчи и слушай, не раздражай меня глупыми речами! Эвника вынуждена похищать мужчин и упиваться их силой – в этом залог ее бессмертия. Неужели ты думаешь, что ради пустого удовольствия она бы стала…

– Да, как раз так я и думаю, – перебил его маркиз. – Именно. Я понял, почему ты хочешь избавиться от нас. Эвника не знает о пашем присутствии, так? Ты наврал ей, сказал, что убил нас там, в особняке, верно? Она положила глаз не только на Маримальта, но и на моего друга-северянина. Более чем уверен в этом. Однако тебе, верному рабу и тайному обожателю, больно даже думать об этом. Эвнике нужно насладиться Маримальтом? Что ж, это необходимое зло. Это ты вытерпишь. Но Конан надобен ей только как игрушка. Он возбуждает ее желание – в отличие от тебя…

– Замолчи! – Нагир сделался страшен. Еще немного – и он бросился бы на маркиза с голыми руками против меча, так велика была его ярость. – Замолчи! Ни слова больше! Я уже сказал, что выведу вас. Где твой приятель-варвар? Он тоже должен убираться, и чем скорее, тем лучше.

* * *

– Князь? – Маримальт, завидев варвара, так удивился, что сонное оцепенение покинуло его.

Поразился он также и тому обстоятельству, что рабыни ни на мгновение не прервали своего танца. Они продолжали двигаться, как куклы-марионетки, и это вдруг стало раздражать рыцаря.

– О, боги! В каком вы виде, князь! – светским тоном произнес Маримальт, разглядывая неожиданного визитера. – Можно подумать, что вы сражались с десятком разбойников. Вы не ранены?

– Разбойник был всего один, – отозвался киммериец. – Но клянусь ледяной бородой Крома, он стоил сотни других. Я, как видите, прогуливаюсь в этих краях… и хочу спросить: не желаете ли составить мне компанию по пути домой?

– Вы полагаете, мне пора? – рыцарь нахмурился.

– Полагаю, да!

– А я полагаю, что могу решать за себя сам! – Маримальт по-прежнему произносил слова очень вежливым и даже доброжелательным тоном, но смысл этих слов оставался предельно ясен и нелицеприятен.

Конан не выдержал.

– Хватит! – оборвал он учтивую беседу. – Тебе угрожает смерть. Нужно уносить отсюда ноги подобру-поздорову! Ты угодил в ловушку. Тебя используют, как призового жеребца, а то, что от тебя останется, скормят рыбам.

Маримальт недоверчиво покачал головой.

– Почему я должен этому верить? – спросил он. – Если ты, северянин, ревнуешь к Эвнике, то к чему эти уловки, эта явная ложь? Вызови меня на поединок, как и подобает благородному человеку. Незачем оскорблять женщину столь отвратительными подозрениями…

– Довольно, – Конан протянул рыцарю изумруд на цепочке. – Посмотри на танцовщиц сквозь этот камень. Увиденное убедит тебя лучше любых слов.

Маримальт не был в восторге от того, что какой-то слабоцивилизованный дикарский князек с севера дает ему советы.

Но правила хорошего тона взяли свое. Рыцарь приложил изумруд к правому глазу и нехотя взглянул на служанок, кружащихся в бесконечном танце.

Хриплый стон вырвался из его груди. Маримальт побелел, как полотно, и пошатнулся.

Утопленницы, полуистлевшие, объеденные рыбами, плясали перед ним. Обнаженные кости торчали из разложившейся плоти. Мертвые пустые глазницы сочились морской водой.

– Это колдовство! – простонал Маримальт. – Твой камень врет. Я не могу поверить…

– Посмотри на меня. Посмотри на себя. Если бы это была только уловка, изумруд искажал бы все без разбора. Ну? Взгляни же на меня через него! Что ты видишь?

– Где Эвника? – с болью в голосе спросил рыцарь.

– В капище Атротиды. Собирает ядовитое зелье для тебя, – ответил Конан, яростно щерясь. – Ну? Что ты скажешь теперь?

– Надо избавить мир от этой… гадины, – выговорил Маримальт. – Идем!

Перед тем, как маленький отряд разделился, киммериец подробно расспросил Тану о расположении строений в подводном саду чудес. Благодаря этой предусмотрительности он неплохо ориентировался во владениях Эвники. Вдвоем с рыцарем они передвигались тихо и быстро. До самого капища им никто не попался на глаза.

«Верный признак близкой засады!» – отметил про себя Конан. И он не ошибся.

У самого капища – приземистой округлой постройки, утонувшей в густых зарослях цветущего шиповника, – на них напали. Словно из воздуха материализовались двое слуг-великанов. Оба были вооружены длинными мечами с пилообразными клинками. Конан уже знал секрет их невидимости. Истинная наружность великанов, различимая сквозь изумруд, оказалась далека от человеческого образа. То были глубинные твари, поросшие колючими плавниками, с толстыми щупальцами и острыми тонкими зубами. Как и многие жители моря, эти чудовища умели искусно менять цвет и сливаться с окружающим.

Маримальт, оказавшийся без оружия, не колебался ни мгновения. Он бросился в бой, располагая только бесстрашием. Как ни странно, чудовища растерялись от такого натиска. Но, к несчастью, они быстро пришли в себя. Конан не успел еще вмешаться в битву, как рыцарь получил уже серьезную рану – меч великана пропорол ему бок. В следующее мгновение Конан успел вонзить свой клинок в грудь одного из отвратительных созданий. Черная кровь хлынула фонтаном.

Маримальт, зажимая левой рукой рану, другой прихватил меч убитого великана, и миг спустя они уже вдвоем атаковали оставшегося. Тот сражался отчаянно. Сила его ударов нарастала, словно он не ведал усталости. Испустив воинственное рычание, киммериец сделал глубокий выпад, но великан отразил его и сбил варвара с ног. Еще мгновение – и Конан был бы пригвожден к земле. Маримальт, движимый наитием, метнул лемурийский меч, будто копье. Пронзенный насквозь, обитатель черной глубины рухнул навзничь.

Шатаясь от потери крови, Маримальт вошел под своды капища. Эвника, увидев его, закричала от ужаса и гнева.

– Кто звал тебя сюда, глупец! Ты все испортил! – визжала она.

Нибилла, сжимая арфу, отступила в тень и затаилась.

– Ты права, я глупец! – горько молвил рыцарь. – Как я мог поверить тебе? Меня ослепила твоя красота. Я добровольно расстался бы с жизнью, если бы ты только попросила.

– Что же изменилось? – Эвника высокомерно посмотрела на юношу, истекающего кровью. – Моя красота осталась при мне. Я прошу тебя пожертвовать собой во имя этой красоты. Что же ты? Не хочешь?

– Ты невысокого мнения о людях, лемурийка, – произнес Конан, входя в капище. – В этом твоя главная ошибка. Люди несовершенны, неумны, испорчены всяческими пороками… Но самый слабый из них – сильнее тебя, пока у него осталось желание бороться.

Нибилла первой поняла, что задумал киммериец. С воплем она бросилась на него. Упавшая арфа зазвенела лопнувшими струнами. Невесть откуда показались в руках Нибиллы смертоносные бичи. Еще мгновение – и они оплелись бы вокруг ноги варвара…

Но тот не терял времени. Подскочив к изваянию Атротиды, Конан рывком сбросил его с пьедестала. Статуя обрушилась на Нибиллу, раздавив ее, и лопнула, раскололась на части. Обломки стали сочиться кровью. Эвника пала на колени перед поверженным идолом и принялась жадно, торопливо слизывать эту кровь. На обоих мужчин она даже не смотрела.

* * *

Силы оставили Маримальта, и Конану пришлось нести его на руках. Варвар чувствовал: необходимо торопиться. Что-то нарушилось в подводных владениях Эвники. Почва под ногами то и дело начинала ходить ходуном, а прозрачный купол, заменяющий небо, отчетливо содрогался.

Киммериец не имел ни малейшего представления о том, куда идти и где искать Каркаду с девушкой.

За это время многое могло уже измениться. На всякий случай он со своим раненым спутником поспешил в сторону хозяйкиной опочивальни. Если Каркаду и ушел оттуда, то вряд ли успел отойти далеко.

К великому счастью, маркиз и Тана быстро их нашли.

– Пора, князь! – заявил маркиз. – В двух шагах отсюда есть беседка, из которой мы перенесемся обратно в особняк.

– Как вы догадались о ее свойствах? – спросил Конан.

– Нам помог Нагир. О, тут целая драма! Я расскажу в подробностях, но не теперь. Вот, кстати, и он.

Уродец отнюдь не пришел в восторг, увидев бесчувственного рыцаря на руках у Конана.

– Этот должен остаться! – объявил он. – Иначе я позову стражу, и вы все погибнете!

– Он больше не нужен твоей хозяйке, – сообщил варвар не без злорадства. – Ей не до него. И тебе скоро, очень скоро, тоже будет не до нас.

– Что все это значит? – Нагир оскалился. – Госпожа жива? Вы ничего ей не сделали?

– Ее никто и пальцем не тронул.

– Пропадите вы пропадом! – Нагир в нетерпении махнул рукой. – Становитесь в беседку, в самый центр, и возьмитесь за руки. Больше ничего делать не нужно. А знаете… если когда-нибудь у меня появится такая возможность, я убью вас. Всех, по очереди. Убирайтесь!

Уродец бросился бежать по направлению к капищу. Подземный толчок едва не сбил его с ног. Прозрачный купол явственно потрескивал, словно устал сдерживать тяжесть невероятной толщи морской воды.

– Пожалуй, он действительно любит свою госпожу, – задумчиво молвил Каркаду, глядя ему вслед. – Ах, какая трогательная и ужасная драма!

– Прежде чем мы вернемся обратно, нужно рассеять последние сомнения, – тяжко уронил Конан, поглядывая на Тану.

Девушка, не понимая ничего, смущенно улыбалась.

– Ты о чем? – не понял маркиз.

– Тана нравится тебе? Ты ведь увлечен ею как женщиной? – прямо спросил варвар.

– Ну, у нас не принято обсуждать подобные вопросы столь откровенно, однако признаюсь – ты прав, – ответил Каркаду и взял девушку за руку. – Если бы она согласилась, я женился бы на ней. Тана красива, отважна, умна, аристократична и будет благодарна мне – своему изысканному спасителю. Ведь правда, Тана?

– Значит, ты и должен это сделать, – оборвал его Конан.

– Что именно?

– Посмотри на нее сквозь этот камень. Быстро. Что ты видишь?

– Красивую, отважную, аристократичную… э… умную девушку, – ответил Каркаду. – Можешь посмотреть сам. Эта девушка, честное слово, просто очаровательна. Но зеленое ей не слишком идет. Думаю, мой портной в Иаите смог бы…

– Вот и прекрасно, – оборвал Конан и вздохнул с нескрываемым облегчением.

* * *

После того, как все четверо исчезли из беседки, тяжкий удар сотряс подводные сады госпожи Эвники и прокатился по всему дворцу наслаждений. Купол покрылся сетью извилистых трещин, и соленая морская вода хлынула со всех сторон, уничтожая призрачное великолепие. Все погибло без следа. Что стало с Эвникой, Нагиром, с бессчетными сокровищами Лемурии – об этом знают только зеленые морские волны и глубоководные рыбы. Но рыбы молчаливы, а язык волн понимают только менестрели. Кто станет прислушиваться к ним, кто примет всерьез их поэтические россказни? Они вечно все приукрашают.

Маримальт оправился от раны. Он по-прежнему самый красивый рыцарь в Ианте, но после случившегося уже не злоупотребляет вниманием со стороны дам. Теперь он тих, задумчив и, поговаривают, дал обет целомудрия. Каркаду никаких обетов не давал. Он и вправду женился на Тане и теперь редко по вечерам выходит из дома, предпочитая развлечениям семейный очаг и трех маленьких, чрезвычайно шумных и бойких Каркаду.

А Конан? Конан-варвар покинул Ианту и устремился навстречу новым приключениям. Придет время – и вы узнаете о них.

* * *

– Изумруд, который показывает истинную природу людей и предметов? – недоверчиво проговорила Зонара, вертя в быстрых загорелых пальцах добычу Конана. – И это все? Боги, как же ты глуп, киммериец!

И уставилась на него сквозь камень большим, любопытным, ярко-зеленым глазом.