Текст книги "Крылья воробья"

Автор книги: Дуги Бримсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава третья

Красная «фиеста» задним ходом выехала с короткой подъездной дорожки и умчалась вдаль. Наблюдавший за ней из окна спальни Роб с облегчением выдохнул.

– Супер, подвезло-то как, – пробормотал он и послал благодарственную молитву неизвестному менеджеру местной больницы, сподобившему его жену на ранний отъезд на работу.

Купер давным-давно понял, что его увлечение «Юнайтед» – и все, что было с этим связно, – вызывало у супруги недовольство, которое только усилилось с тех пор, как он стал брать на стадион Чарли. Но по крайней мере, Джейн лишилась излюбленного оружия – обвинений в невнимании к сыну – и теперь могла изливать горечь, используя как предлог только эгоизм, безответственность и незрелость мужа.

Не то чтобы у нее были проблемы с использованием этих средств массового раздражения. О нет. Однако Роб отдавал себе отчет в том, что все неприятности, которые Джейн доставляла ему, были всего лишь способом хоть как-то испортить мужу удовольствие, и потому легко относился к ее нападкам. Но в странном звонке от адвоката с письмом в придачу было нечто такое, что заставляло Роба нервничать и обостряло раздражение, причиняемое Джейн. Обостряло настолько, что если бы она сказала еще хоть слово о юристах, Купер придушил бы ее на месте.

Тот факт, что в последние две ночи он почти не сомкнул глаз, ситуацию не улучшал. Даже когда Роб проваливался в нечто, напоминающее сон, его начинали преследовать разнообразные кошмары, самым ярким из которых был тот, где Купер стоял на боксерском ринге со связанными руками, а Джейн вовсю колотила мужа. Вот почему в понедельник утром Купер чувствовал себя более усталым, чем воскресным вечером, когда ложился. Тем не менее мысль о том, чтобы снова забраться под одеяло, Роба не привлекала, прежде всего из-за неведомого молота судьбы, который нависал над ним уже почти двое суток, и из-за тугого узла, стянувшего воедино все его внутренности.

Что бы ни затевали против Роба эти Эллис, Александр и Ингланд, он уже ненавидел их всеми фибрами души. Но до девяти утра оставалось еще больше часа, и это время надо было как-то пережить. Поэтому Роб вздохнул, схватил свой халат и поплелся в ванную.

Приняв душ и побрившись, Купер принес в свой крошечный кабинет кружку чая и тарелку с тостами и уселся за стол. Ничего, что его рабочее место не слишком презентабельно, зато здесь, так же, как в домашнем секторе стадиона «Юнайтед» и у барной стойки в «Розочке», он чувствует себя лучше всего. Фотографии любимых игроков и разнообразные сувениры скрывали стены, а на письменном столе прямо перед обитателем жилища стояла рамка с портретом юного и гораздо более стройного Роба в обнимку с улыбающимся Гэри Роджерсом. На серебряной табличке внизу рамки выгравированы слова: «На поле с легендой – март 1994 года».

Роб некоторое время глядел на телефон и жевал тосты, а когда на часах цифра пятьдесят девять сменилась двумя нулями, снял трубку и набрал номер, указанный в лежавшем перед Купером письме от адвоката.

– Доброе утро! Вы позвонили в юридическую фирму «Эллис, Александр и Ингланд». Мы открыты с девяти часов утра до…

Доведенный ожиданием до грани нервного срыва, Роб швырнул трубку на телефон.

– Да уже давно девять, козлы! – воскликнул он. – Уже две минуты десятого.

Чтобы убить время, Купер включил компьютер и просмотрел свою почту. Нужные сообщения он оставил, чтобы заняться ими в более спокойном состоянии, а пока удалил все, что касалось продажи виагры по сниженной цене и увеличения пениса за космические деньги.

– Ну что, мерзавцы, – пробормотал Роб, снова набирая номер адвокатской конторы. – Уже почти десять, так что вам лучше…

– Доброе утро! – прозвучал слишком уж жизнерадостный женский голос. – Это «Эллис, Александр и Ингланд». Чем могу помочь?

– Э-э… – замычал Купер, растерявшись, так как не ожидал, что ему вообще кто-то ответит. – Я хотел бы поговорить с мистером Ингландом.

– Разумеется, сэр. Могу я узнать, как вас представить?

– Меня зовут Купер. Мне пришло письмо…

– Мистер Купер? Должно быть, вы мистер Роб Купер?

Роб недоуменно нахмурился. Он ничего не понимал. Ему доводилось говорить со множеством секретарей в юридических фирмах, и Купер знал, что по большей части они заканчивали гестаповскую школу хороших манер. Даже секретарша его собственного адвоката обращалась с ним как с червяком. Но вот эта, с таким приятным голосом, была весьма и весьма мила. Робу даже показалось, что она искренне радуется знакомству с ним, но понимал, что это предположение вовсе из разряда фантастики.

– Ну да.

– О, замечательно! Это просто замечательно! – выдохнул голос на другом конце линии. – Я сейчас же соединю вас с мистером Ингландом. Он пытался связаться с вами уже несколько… Ой, вам это, конечно, ни к… Извините, я сейчас…

В трубке все стихло.

– Черт! – выругался Роб. Стая летучих мышей, проснувшихся у него в животе, неожиданно рванула с места. – Тупая…

– Мистер Купер. С вами говорит Ли Ингланд.

На мгновение Роб отдался чувству невероятного облегчения и даже прикрыл глаза, чтобы успокоиться. Наконец-то. Он сделал глубокий вдох и сказал:

– Здрасьте.

– Вы не представляете, как я рад, что слышу вас. Нам пришлось немало испытать, прежде чем выследили вас.

– Выследили меня? – нервно повторил Роб. – С какой стати кому-то меня выслеживать?

– Возможно, я выразился излишне эмоционально. Мы уже знали, где вы живете, но…

Роб отнял трубку от уха и уставился на нее в глубоком замешательстве.

– Что?

– Прошу вас, Роб… Вы позволите называть вас по имени?

– Нет, ни за что не позволю!

– А-а. Ясно. В общем, наше дело не из тех, что можно обсудить по телефону. Нам следует договориться…

– Послушайте, приятель, – сердито перебил Роб. – Не знаю, что за игру вы затеяли, но если хотя бы в общих чертах немедленно не скажете, в чем дело, то придется вам заново меня выслеживать!

– О, уверяю, мистер Купер, у меня для вас хорошие новости. Но, к сожалению, я вынужден настаивать на личной встрече. Мне приходится следовать… м-м-м… определенным процедурам…

Роб с трудом улавливал, о чем говорил юрист.

– Что за хорошие новости? Я в дерьме или нет?

– Мистер Купер, я действительно не уполномочен говорить что-либо по…

– Ладно, – вздохнул Роб. – Ладно, черт с вами, говорите, как записаться к вам на прием.

– Нет-нет, – возразил адвокат с такой тревогой, что Роб не мог не заметить ее. – В этом нет необходимости. Когда вы сможете приехать?

– Что, в Шеффилд? Сегодня? Ну, допустим, я мог бы добраться туда через час или около того.

– Отлично. Я предупрежу приемного секретаря, что жду вас.

Роб медленно положил трубку и уставился на телефон. Какого только странного дерьма не случалось с ним за сорок два года, но такой хренотени – ни разу. Подумать только. Адвокату так приспичило увидеть Купера, что он даже не стал назначать время приема!

Вдруг Робу пришла в голову мысль, что все это может быть ловушкой. И что когда он прибудет по указанному адресу, Купера либо арестуют за что-нибудь, либо отдадут на растерзание толпе жаждущих мести фанатов «Сити».

Пару секунд он обдумывал такую возможность, но потом отмел мысль на том основании, что если бы его хотели достать полиция или кто-то из врагов, то они придумали бы что-нибудь попроще, чем письмо от адвоката. Не факт, что эти люди вообще умеют писать.

Еще повздыхав и подумав, Купер нацарапал короткую записку спящему Чарли, вложил в нее десять фунтов и направился к выходу.

Что бы ни хотели Эллис, Александр и Ингланд, придется Робу ехать к ним, дабы все разузнать.

Глава четвертая

Сворачивая на парковку фирмы «Эллис, Александр и Ингланд», Купер не мог не испытать того чувства собственной неполноценности, которое неизбежно настигает среднестатистического представителя среднего класса за рулем восьмилетнего «форда-мондео» при встрече с богатством. В данном случае – с колоссальным богатством.

Перед Робом высилось семиэтажное, с застекленным фасадом здание, которое выстроили не более трех-четырех лет назад; на стоянке разместилась блестящая коллекция «мерседесов», БМВ, «ягуаров» и «рейнджроверов», терпеливо дожидавшихся своих владельцев.

Чем бы ни занимались здесь крючкотворы-законники, существовали они совсем в другом мире, чем адвокат Роба, который вел свои дела в грязноватой конторке над захудалой химчисткой. Учитывая не самый высокий уровень его услуг, даже эта контора казалась неоправданной роскошью.

Резкий гудок заставил Роба вернуться в реальность, и он инстинктивно поднял ладонь в извиняющемся жесте – о чем тут же пожалел, так как увидел в зеркало заднего вида очередную БМВ с двумя наглыми юнцами, а этот тип людей Роб с годами страстно возненавидел.

– Да здравствует революция, – буркнул он себе под нос.

Зато Купер успел быстро припарковаться, прибыть к вращающейся стеклянной двери раньше юнцов и испытал огромное удовлетворение, сумев на выходе остановить дверь точно рассчитанным движением ноги. Оглядываться он не стал, но по глухому удару и проклятьям, донесшимся сзади, догадался, что его приемчик сработал и один из наглецов влетел-таки в неожиданно замершую стеклянную перегородку.

Ну да, это было чистое ребячество, но тем не менее – и маленькая победа трудящихся. Роб чуть не вскинул торжествующе сжатый кулак.

– Что вам угодно, сэр?

Не сбавляя скорости, Роб свернул вправо к восхитительной брюнетке за стойкой. Этот маневр привел к тому, что он оказался на пути у все тех же самодовольных юнцов из БМВ, и им пришлось остановиться, чтобы пропустить его. Два: ноль.

– Я пришел к мистеру Ингланду. Он ждет меня.

– Могу я узнать ваше имя? – спросила она, потянувшись к телефону.

– Купер, – сказал Роб и перевел взгляд чуть ниже, чтобы получше рассмотреть интересную ложбинку, открывшуюся благодаря движению брюнетки.

– Ах да, мистер Купер! Мы ждем вас, – сказала она радостно. – Я сообщу мистеру Ингланду.

Пока секретарша негромко говорила с кем-то по телефону, Роб стоял и восхищался ее изгибами, но затем отвернулся. Не потому что хотел этого, а потому что считал: так нужно.

– За вами сейчас спустятся, мистер Купер. Могу я вас чем-нибудь угостить?

Роб отмел полтора десятка вариантов, которые тут же возникли в его мозгу, и с улыбкой отказался. Прежде всего потому, что жизнь давно научила его: адвокаты ничего не делают бесплатно. Если бы Купер согласился на ее предложение, то какая-то сумма наверняка была бы добавлена к счету, который рано или поздно придет на его домашний адрес. Ну а во-вторых, потому что нервозность Роба в данный момент просто зашкаливала. Хоть ему и приятно находиться в такой близости от хорошо сложенной особи женского пола, Купер все еще понятия не имел, по какой причине оказался перед ней.

– Мистер Купер?

Роб обернулся. К нему подходила безупречно одетая женщина средних лет. Она протягивала руку и ослепительно улыбалась.

– Я Джули, секретарь мистера Ингланда, – проворковала она.

Роб, отвечая на рукопожатие, задержал ее руку в своей дольше, чем было необходимо, силясь понять, как человек примерно одного с ним возраста может выглядеть настолько сексуально.

– Следуйте за мной, пожалуйста.

«Я последую за вами куда угодно», – подумал Роб, когда Джули развернулась и повела его к лифту, дав возможность без помех оценить идеальные пропорции ее тыла.

– Не будете ли вы так любезны намекнуть мне – в чем собственно дело? Я, так сказать, в полном неведении.

Джули рассмеялась. Это был не вежливый смешок, который испускают, услышав шутку в тысячный раз, а настоящий, эротичный, с хрипотцой смех. Роб почувствовал, что влюбился.

– Простите, нет. А то меня убьют. Мистер Ингланд все вам сам объяснит. Вот и приехали.

Из лифта Роб проследовал за секретаршей через просторный офис с открытой планировкой, где за столами сидело множество красивых женщин. Купер подумал, что ему понравилось бы здесь работать уже по одной той причине, что смог бы любоваться ими каждый божий день. А какие классные здесь, должно быть, рождественские вечеринки, когда все они разом приходят в праздничных нарядах!

Те немногие женщины, с которыми он вместе работал, были все как одна дурнушки, кроме Кэйти. Но так как Роб приятельствовал с ее отцом, а саму Кэйти знал еще трехлетней малышкой, то думать о ней иначе, чем просто как о… просто как о Кэйти, ему было бы неловко.

– Заходите, – подбодрила его Джули, улыбаясь. – Он вас ждет. Хотите, принесу вам кофе?

Роб улыбнулся в ответ и вошел в просторный, полный воздуха кабинет, где перед письменным столом стоял потрясающе обыкновенный человек в сером костюме. И стол, и человек казались только что сошедшими со страниц каталога «ИКЕА».

– Спасибо вам огромное за то, что нашли возможность приехать! – воскликнул адвокат, пожимая Робу руку. – Я так ждал знакомства с вами. Присаживайтесь, прошу.

Роб опустился в большое кожаное кресло и с замиранием сердца стал ждать, когда же Ли Ингланд откроет ему наконец, в какое дерьмо он вляпался. Но прежде чем адвокат успел сказать что-нибудь по существу, в кабинет вошла Джули с кофейным подносом.

– Какая красавица, – сказал Роб, как только за ней опять закрылась дверь.

– Джули? – переспросил Ингланд таким тоном, что стало понятно: ему это никогда не приходило в голову. – Ну да, пожалуй.

– Пожалуй? Да что с вами? Она ведь сногсшибательна.

– Наверное, на любителя, – ответил Ингланд. И вдруг невольно в его мозгу возникло нечто никогда ранее невообразимое: сорокапятилетняя секретарша, обнаженная и распростертая на его столе.

Роб с воинственным видом взял с подноса чашку кофе. Прозвучавший в словах адвоката намек на то, что Купер испытывает определенную слабость к дамам в возрасте, был принят им в штыки.

– Так что там за дело у вас ко мне?

– Да, конечно, – спохватился Ингланд, возвращаясь к реальности. Он снял с полки толстую бежевую папку и отрыл ее. – Полагаю, стоит начать с самого начала.

– Будет здорово, если вы хоть с чего-нибудь начнете, – язвительно заметил Роб. – Потому что, судя по размеру этого здания, каждая минута моего пребывания здесь обходится кому-то в целое состояние.

Ингланд рассмеялся, отпил кофе и положил ладони на стол.

– Я бы не стал об этом беспокоиться, – сказал он.

– Я и не беспокоюсь.

– Хорошо. Как вы уже догадались, мы не относимся к разряду тех адвокатов, которые оформляют сделки с недвижимостью или ведут бракоразводные процессы. Сфера наших интересов – корпоративное право и связанные с ним судебные процессы. Наша фирма представляет множество клиентов из северных графств, включая…

– Послушайте, приятель, – остановил его Роб, – я пришел сюда не за тем, чтобы слушать вашу презентацию. – Давайте к делу уже, а?

– Э-э… боюсь, что все не так просто, – ответил Ингланд, выбитый из колеи заготовленной речи и слегка раздраженный этим. – Видите ли, существует строгая последовательность событий, и…

– Постойте! Просто скажите, кому я наступил на мозоль, и тогда я смогу выбраться отсюда.

Ли Ингланд воззрился на Роба через стол и через пару секунд расхохотался.

– Простите меня, – проговорил адвокат, взяв себя в руки, – но ваши ожидания настолько далеки от истинного положения дел… Понимаете, Роберт… Могу я называть вас Роберт?

– Зовите меня, как хотите, приятель, только скажите же то, что должны сказать.

– Итак, Роберт, у меня есть для вас хорошие новости и плохие. – Ингланд вдруг снова хохотнул. – Не волнуйтесь, я не стану спрашивать, что вы хотите услышать сначала.

Нервы Роба не выдержали. Он поставил локти на колени и опустил лицо в ладони. Через несколько секунд поднял глаза на адвоката.

– Не знаю, что вы задумали, – начал Купер, – но пожалуйста, просто…

Ингланд вдруг поднялся и заходил по кабинету.

– О господи, извините меня. Вы, наверное, ужасно переживаете. Но, видите ли, у нас ушли месяцы на то, чтобы спланировать и… В общем, я никогда не сталкивался ни с чем подобным.

– С чем? – в отчаянии простонал Роб. – С чем вы не сталкивались?

Адвокат остановился и направил взгляд за окно.

– Ваш дядя… – произнес Ингланд негромко. – К сожалению, он умер.

Роб долго смотрел в затылок адвоката, потом откинулся на спинку кресла.

– У меня нет дяди.

Ингланд снова сел за стол, достал из папки фотографию и протянул ее через стол.

– Это не совсем так. По крайней мере, это было не так.

У Роба в руке оказалась черно-белая фотография худого и важного мужчины лет семидесяти. Бросив на него взгляд, Купер вернул снимок адвокату.

– Извините, этого парня я ни разу в жизни не встречал. Но опять же – с какой стати нам встречаться? Как я уже говорил, у меня нет дяди. Оба моих родителя были единственными детьми в семье. И кто он вообще такой?

– Его звали Артур Купер, и он был одним из наших клиентов. Точнее, одним из наших крупнейших клиентов. Примерно год назад Артур узнал, что у него рак, и обратился к нам, чтобы составить завещание. В частности, мы подтверждали ваши с ним родственные связи.

– Вы хотите сказать, что я упомянут в завещании? – спросил ошарашенный Роб.

Ли Ингланд посмотрел на него внимательно и мягко улыбнулся:

– На самом деле, вы единственный наследник.

– Ни хрена себе! – сказал Роб. – И что, старик оставил после себя несколько штук? Это, конечно, неважно. В смысле, мне жаль, что бедняга помер и все такое, но ко мне-то он не имеет никакого отношения. Я ведь уже говорил…

– Думаю, вам стоит взглянуть на это, – сказал Ингланд, протягивая вторую, гораздо более старую фотографию. На ней не было ничего особенного, всего лишь два мальчика лет десяти, сидевшие на багажнике старого «ровера». Оба они показались Робу смутно знакомыми, но не это привлекло его внимание.

– Номер на машине – WKT триста двадцать семь. Это же «ровер» моего деда!

Роб перевел взгляд со снимка на Ингланда, который с многозначительной улыбкой подал ему конверт. Внутри Роб обнаружил написанную от руки записку, которую он перечитал пару раз и отложил в сторону. Сердце в груди билось как бешеное.

– Вы это читали?

– Да. Предполагаю, для вас все это стало сюрпризом.

Роб помотал головой, пытаясь остановить круговерть мыслей.

– Можно и так сказать. Но почему…

– Почему вы? – угадал Ингланд окончание вопроса. – Это как раз просто. Жена Артура Мэри умерла почти двадцать лет назад, детей у них не было, так что остаетесь только вы. Все уже было практически готово, но, к сожалению, Артур неожиданно умер. Сердечный приступ.

Несмотря на то, что Артура Купера он никогда не видел, Роб вдруг остро почувствовал утрату.

– Но если дядя знал обо мне, то почему ни разу не попытался встретиться?

– Делать выводы на этом этапе было бы несколько преждевременно. Предлагаю вам для начала выполнить указания, данные в письме. Они весьма четкие. Поезжайте к отцу и попросите его рассказать вам об Артуре. Когда сделаете это, возвращайтесь сюда, я расскажу о завещании и о том, что делать дальше. Надеюсь, вы сможете привезти с собой отца и вашу жену. Джейн, не так ли? В конце концов, завещание касается и их.

Роб кивнул и затем поднялся. Когда он заговорил, его голос был тусклым и монотонным. Ли Ингланду стало жаль Купера.

– Когда будут похороны?

– Ваш дядя был кремирован во Франции неделю назад. Все было решено заранее. Мне жаль.

Удрученный Роб покивал, пытаясь переварить очередную новость.

– Тогда мне, пожалуй, пора, – вымолвил он. – Когда к вам снова подойти? Надо записаться на прием?

– Приезжайте как только сможете. Желательно сегодня же. Есть ряд вопросов… Мне нужно кое-что сделать для завершения процесса. Я объясню все после того, как вы поговорите с отцом.

Роб пожал плечами и побрел к двери, но, уже нажав на ручку, обернулся к адвокату.

– Я должен спросить, сколько… ну, вы понимаете. О чем вообще идет речь? В смысле, не окажется, что на меня взвалят огромный долг или еще что-нибудь в этом роде?

Ингланд усмехнулся и на секунду опустил глаза.

– Извините, но я не уполномочен что-либо говорить на данном этапе.

Когда он снова посмотрел на дверь, Роба уже не было.

Глава пятая

Роб сидел на краю дивана и со странной смесью гнева и жалости наблюдал за отцом, пока тот ходил по гостиной взад и вперед. Сердился он за то, что отец скрыл от него факт существования родного дяди Артура, а жалел потому, что только сейчас рассказал папаше о кончине его давно потерянного брата.

У Роба не было никаких подробностей, кроме единственного факта, и это обстоятельство только ухудшало положение, превратив поездку из Шеффилда в тяжелую умственную работу, так как он начал выдумывать всевозможные сценарии, пытаясь уложить в сознании случившееся утром.

Роб все еще ждал, чтобы отец рассказал ему хоть что-нибудь, когда приехала Джейн. Поскольку Куперу нечего было ей сказать, кроме как «срочно приезжай к моему отцу», потребовались длительные уговоры, чтобы заставить Джейн уйти с работы. Когда Роб открыл ей дверь и провел в гостиную, вид у жены был не самый любезный.

– Ну, что случилось-то? – спросила она сразу же.

Роб пожал плечами и указал ей на диван. Когда жена уселась, он поведал ей о том, что узнал утром от Ли Ингланда, и объяснил, что им придется сегодня снова поехать к адвокату, после того как отец восполнит пробелы в истории семьи, – чего тот явно не желал делать, хотя Роб провел у него уже почти полчаса.

Джейн обратила взгляд на свекра, который продолжал мерить комнату шагами, глядя в пол.

– Мик, – заговорила она тем заботливым, сочувственным тоном, которым обладают только опытные медсестры, – вы ведь понимаете, что должны нам все рассказать, правда? Может, будет лучше, если мы поскорее с этим справимся?

Джейн подождала ответа несколько секунд, а когда реакции не последовало, обернулась к Робу и шепотом спросила:

– Сколько?

Роб только поджал губы и укоризненно покачал головой. Иногда она вела себя как меркантильная корова.

– Ну не упрямьтесь, Мик, – снова принялась Джейн уговаривать свекра. – Расскажите об Артуре, и тогда мы сможем узнать все остальное.

– Не надо обращаться со мной так, будто мне пять лет, – внезапно разозлился Мик. – Может, я стар, но пока еще не хренов маразматик.

– Прости, папа, – сказал Роб. – Но ты должен понять, что все это очень неожиданно. В смысле, у меня был дядя…

– Не дядя, а засранец.

– Папа! Боже праведный, бедняга же только что умер. Прояви хоть каплю уважения.

– Уважения! Еще чего. Ладно, значит, ты хочешь узнать о моем так называемом брате? Ну что же, я расскажу тебе.

Мик сделал паузу, чтобы закурить, и потом улыбнулся – но не доброй улыбкой, а зловещей, которая ничего приятного не предвещала.

– Он был жабой.

В комнате наступила тишина, в случае с Джейн вызванная непониманием. Наморщив лоб, она спросила:

– Кем-кем?

– Ты слышала меня.

– Он был жабой? Но что это значит? – Видя, что от Мика ничего больше не добиться, Джейн повернулась к Робу, который сидел, потрясенно уставившись прямо перед собой, пока отцовские слова медленно проникали в его сознание. – Вы же не…

Джейн замолчала, ее мозг отчаянно искал более-менее рациональное объяснение заявлению Мика, но ничего не приходило в голову. Муж, погруженный в прострацию, был пока не в состоянии ей помочь. Тогда Джейн снова перевела взгляд на Мика. Свекор стоял, прислонившись к стене, и неспешно дымил самокруткой. Его лицо было воплощением внутреннего спокойствия. Очевидно, сняв с души бремя мрачной семейной тайны, он почувствовал себя намного лучше.

– То есть вы в самом деле хотите сказать, что прекратили общаться с братом только потому, что он болел за другую футбольную команду?

Мик кивнул, сделав очередную затяжку.

– И еще потому, что он был мудаком. Извиняюсь за выражение, но это факт.

– И когда вы в последний раз с ним виделись? – спросила Джейн.

– В тысяча девятьсот шестьдесят первом году.

– Пятьдесят лет! – воскликнула Джейн. – Бросьте, должно быть что-то еще, неужели только… – Она посмотрела на свекра, который молча покачал головой и загасил окурок. Похоже, никаких других причин, кроме названной, не существовало. – Какой идиотизм, – сказала Джейн. В ее голосе и поведении больше не осталось ни капли сочувствия.

– Не понимаю, – пробормотал Роб, убедив себя наконец, что все это не злая шутка, а правда. – Как?.. Ведь дед был ярым поклонником «Юнайтед». Он бы никогда не разрешил…

– Его никто не спрашивал, – ответил Мик. – Артур всегда был упрямцем.

– И как это случилось? – спросил Роб.

– Ну, в те времена, а произошло это в середине пятидесятых, «Юнайтед» был в трудном положении. Ведь только пару лет спустя мы помогли основать четвертый дивизион…

– В пятьдесят восьмом году, – вставил Роб автоматически.

Джейн испустила вздох мученицы.

– Точно! – продолжал Мик, игнорируя невестку, к которой никогда не испытывал симпатии из-за ее нелюбви к футболу. – Так вот, твой дед водил нас с Артуром на футбол с тех самых пор, как вернулся с войны, но Артур вечно ныл на играх – то ему было холодно, то жарко, то скучно. Однако в те годы дети делали то, что им было сказано, а иначе получали трепку.

– Не хочу никого задеть, – произнесла Джейн, очень надеясь на то, что достигнет своими словами обратного эффекта, – но пока не вижу никакого смысла в том, что услышала.

– Когда мы повзрослели, – продолжил Мик, кинув на невестку яростный взгляд, – Артур стал еще невыносимее. Они с отцом вечно ругались из-за чего-то. Потом он ушел в армию. А когда вернулся через два года, вот тогда-то все и произошло.

Роб тревожно задышал:

– Что – все?

Мик со вздохом отвернулся к окну.

– Артур заявил мне и твоему деду, что он… Мне даже не сказать этого.

– Можете не говорить, – насмешливо прищурилась Джейн. – Он признался, что голубой.

– Если бы, – ответил Мик. – Все было гораздо хуже. Нет, он выкинул такое, что довело нашего отца до умопомрачения, причем сделал это специально. Артур стал болеть за «Сити».

– Господи, – прошептал Роб побелевшими губами. – Вот дед, наверное, взбесился.

– Ага. Вышвырнул Артура из дома, а мне и твоей бабушке запретил даже имя его упоминать.

– Так когда это было?

– В пятьдесят втором, – сказал Мик, принимаясь скручивать новую сигарету. – Некоторое время Артур околачивался неподалеку, но старик и слышать о нем не хотел. В конце концов Артур нашел работу в Шеффилде и переехал туда.

– И больше ты его не видел? – спросил Роб.

– Да нет, встречались потом несколько раз. Мы с матерью поддерживали с ним связь потихоньку от отца, да только с Артуром невозможно было разговаривать: он вечно болтал о том, какая замечательная их команда, и поносил «Юнайтед». Ну, ты знаешь это вражье племя. И раньше они были такими же засранцами, как сейчас. В конце концов я тоже перестал с ним общаться. Думаю, твоя бабушка все-таки ездила к Артуру иногда, но после ее смерти…

– И когда вы видели его в последний раз? – спросила Джейн, но не потому что ее это интересовало, а из желания подвести этот бессмысленный, с точки зрения Джейн, разговор к завершению.

– Я же говорил – в шестьдесят первом году. Когда родился ты. – Мик кивнул на Роба. – И этот наглец заявился в роддом с подарком для тебя – притащил слюнявчик, на котором был логотип паршивого «Сити». Думал, что это очень смешно.

Роб опять вздохнул. По крайней мере, он все же встречался с дядей, хоть и было ему от роду день или два. Но опять же, что за человек был этот Артур, раз пытался надеть на беспомощного младенца слюнявчик с гнусным логотипом?

– И ты не в курсе, что с ним было потом?

– Нe-а. Кроме того, что теперь он помер, ничего не знаю. – Мик закончил сворачивать самокрутку, но не закурил ее, а убрал в старую помятую банку из-под виргинского табака, которую держал при себе с незапамятных времен – всегда, сколько помнил Роб. Закрыв с щелчком крышку на банке, отец посмотрел на Роба и печально развел руками: – Что тут поделаешь, а?

Джейн наблюдала за ними скептически, но на этот раз от комментариев воздержалась. Пусть она ненавидит футбол, недолюбливает свекра и не испытывает горячей любви к мужу, но даже ей было очевидно, что им обоим больно, правда причины у каждого были свои. Любые насмешки в данном случае были непростительны, и Джейн сама пожалела бы, если бы не сдержалась. Поэтому она оставила мужчин собираться с мыслями, а сама отправилась на кухню приготовить чай.

Когда Джейн вернулась, они уже снова обрели дар речи. Она услышала, как Мик сказал: «Хорошо, что помер один из них, а не один из наших», – и поняла, что какие бы чувства ни испытывали ее муж и свекор к усопшему родственнику, от них уже не осталось и следа. Потому и Джейн без угрызений совести вернулась к своей обычной язвительности.

Через несколько минут все трое уже сидели в машине Роба, державшей курс на Шеффилд, а чашки с дымящимся чаем остались стоять нетронутыми на столе в гостиной Мика Купера.