Текст книги "Хищник и озорница"

Автор книги: Дороти Шелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8

День прошел зря, констатировал Мартин, возвращаясь домой. Информаторы ничего не знали о Сантьяго. Судя по всему, мерзавец залег на дно и затаился до лучших времен. Брике пришел в себя, но ничего полезного не сообщил. Пастилки, «заряженные» наркотиками, сами по себе мало что значили и могли быть лишь косвенной уликой, а установить канал поставок пока не удавалось. И все-таки Мартин не сомневался, что Сантьяго рано или поздно возобновит свой прибыльный бизнес.

Он свернул на дорожку к дому, поздоровался с Гордоном, как всегда сидевшим на скамеечке в тени, и поднялся по ступенькам.

Вдова Брайана Шрайвера просила его приехать к ней завтра. Мартин знал, о чем пойдет речь. Она хотела переехать к матери и нуждалась в его помощи.

Он остановился у лестницы, раздумывая, чем бы заняться до возвращения Дженнифер, но так и не успел ничего решить – зазвонил телефон.

– Привет, старина! – раздался в трубке голос Эндрю Уоткинса.

– Ты просил позвонить, если появится что-нибудь новое. Кое-что есть. Кстати, как там…

– Не тяни, Эндрю, – недовольно перебил его Мартин.

– Выкладывай поскорее.

– Раскололась девчонка Брикса. Мы обрабатывали ее два часа, и она призналась, что недавно видела Сантьяго. Они с Бриксом встречались в ресторане «Пасифик Драйв». О чем шла речь, ей неизвестно, но при расставании Сантьяго сказал, что скоро предстоит много работы.

– Я могу сейчас приехать к тебе? – спросил Мартин.

– Сейчас нет. Лейтенант и так косо смотрит на меня. Давай встретимся завтра.

Эндрю помолчал.

– Надеюсь, мы все-таки рассчитаемся за Брайана.

– Не сомневаюсь, – заверил приятеля Мартин и положил трубку.

Наступил вечер, и Дженнифер должна была вот-вот вернуться.

Весь день, занимаясь делами, Мартин думал о ней. Молодая женщина привлекала его не только сексуально: ему было хорошо с ней, а после неудачного дня особенно хотелось чего-нибудь приятного. Расхаживая по улицам, Мартин ломал голову над тем, куда бы повести Дженнифер вечером. Его не прельщала перспектива затворничества в особняке, но выход должен был стать чем-то особенным, памятным.

Перебрав с десяток пришедших на ум вариантов, он так и не остановился ни на одном. Что же предложить? Разумеется, после сеанса массажа. Обещание дано, и его надо выполнять.

Мартин прошел в кухню, где покормил Синтию. Похоже, кошка начала понемногу привыкать к нему: по крайней мере, она уже не отказывалась принимать от него пищу. Мартин представил себе вечер без Дженнифер. Несколько часов у телевизора, поздний ужин в компании Синтии и тягостное одиночество.

Не зная, чем занять себя до прихода Дженнифер, Мартин направился в гостиную, где с опаской уселся на обитую белым бархатом софу. Фелисити всегда смеялась над ним, когда замечала его неуклюжие попытки вести себя непринужденно. Черт побери, да разве можно быть раскованным в музее?!

На мраморном столике лежали какие-то журналы. Листая первый попавшийся, Мартин наткнулся на репортаж о ночной жизни Лос-Анджелеса, иллюстрированный дюжиной красочных фотографий. «Жаркие ночи Л.А.», «Дай волю фантазии», «Здесь ты найдешь все» – заголовки прыгали перед глазами, обещая читателю отдых на любой вкус, воспламеняя воображение.

Сегодня у нас будет все и даже больше, пообещал себе Мартин, рассматривая фотографию, на которой пышногрудая блондинка с томными глазами облизывала мороженое на палочке.

Мысль о предстоящем вечере с Дженнифер спровоцировала естественную реакцию тела. Мартин переменил позу и усмехнулся: пожалуй, в его случае мороженое не поможет.

Должно быть, дела совсем плохи, если, чтобы завестись, ему хватило одной фотографии в журнале. Но Мартин знал – еще несколько страниц – та же интимная обстановка, те же соблазнительные красотки, тот же недвусмысленный намек. То же дурацкое мороженое, ставшее, похоже, неотъемлемой деталью знойного лета.

Он отбросил журнал. Решение проблемы пришло само собой. Теперь Мартин знал, куда отведет Дженнифер. Вряд ли она избалована десертами, если обрадовалась самой обычной пицце. Но это легко изменить. И начать надо уже сегодня.

В холле хлопнула дверь. Пришла! Мартин поднялся с софы и подмигнул своему отражению в зеркале. Синтия уже соскочила с кресла и требовательно мяукала.

– А вот и я! – радостно сообщила Дженнифер, когда Мартин вышел в холл.

Она выглядела усталой, но довольной, а сваленные на пол бумажные пакеты указывали, что ее опоздание связано с походом по магазинам.

– Ты не представляешь, до чего душно на улице, – пожаловалась Дженнифер.

– Тебе помочь? – спросил Мартин.

– Если хочешь, я отнесу пакеты в твою комнату.

Дженнифер почему-то покраснела и покачала головой.

– Нет-нет, спасибо, я сама.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Ты не забыла? У нас же есть план на сегодня. Сначала сеанс, а потом мы могли бы погулять.

Она смутилась еще больше.

– Не забыла… просто…

Дженнифер подхватила пакеты и поспешила наверх.

– Я справлюсь сама, так что не беспокойся.

Мартин недоуменно пожал плечами. Интересно, что такое в этих пакетах, если Дженнифер старательно скрывает от него их содержимое? Мартин успел заметить, что один пакет был из магазина дамского белья, где продавались всякие интимные штучки, при виде которых у любого нормального мужчины рождаются отнюдь не праведные мысли.

Через час ему было уже не до сладостных мечтаний. Мартин, привыкший к тупой ноющей боли в плече, почувствовал боль другую – резкую, колючую, глубокую. Теперь он мог согласиться с тем, что именно Дженнифер ему отчаянно не хватало для восстановления полной подвижности мышц.

Лежа на спине и ожидая, пока она вернется из кухни с пакетиками льда для охлаждения плеча, Мартин вновь приходил к выводу, что не только физическое желание влечет его к этой удивительной женщине.

Он вырос в счастливой семье, где порой не хватало денег, но никто не испытывал недостатка в любви. Его родители познакомились в колледже и с тех пор не расставались ни на один день. В их небольшой квартире всегда царила атмосфера доброжелательности, взаимоуважения и тепла. Наверное, поэтому и Фелисити, и Мартин ценили в людях в первую очередь искренность и надежность.

Мартину было мало известно о семье Дженнифер. Она сказала, что после смерти родителей одна воспитывала брата, но в каких условиях и в какой атмосфере прошло детство, прежде чем судьба возложила на ее плечи такую ответственность? Всегда ли Дженнифер была решительной, целеустремленной или эти качества развились в ней в силу обстоятельств, ускоривших превращение легкомысленной и беспечной девушки в зрелую, самоотверженную женщину?

Зная, что Дженнифер уедет в конце лета, Мартин не строил далеко идущих планов. У них обоих достаточно времени, чтобы получше узнать друг друга и получить взаимное удовольствие от общения. Он говорил себе, что никакого болезненного разрыва в сентябре не произойдет, и все же внутренний голос напоминал о себе, спрашивая, а хватит ли трех месяцев для удовлетворения всех терзающих Мартина желаний.

Он отгонял тревожные мысли, по собственному опыту зная, как вредно задумываться над тем, что нельзя контролировать. Соглашение достигнуто, а о чем-то ином лучше не мечтать. В любом случае в сложившейся ситуации он не может рассчитывать на большее, чем короткая, ни к чему не обязывающая связь. Хватит с него одной женщины, оставившей не самые хорошие воспоминания. Только идиоты способны снова и снова открывать душу при первом дуновении того чувства, которое они называют «любовью».

У него есть лето. И пока этого вполне достаточно. А еще у него есть неоплаченный долг перед погибшим другом. Долг, который каждый настоящий мужчина обязан вернуть. И он предъявит счет Эстебану Сантьяго.

Перед тем, как спуститься в гимнастический зал, Дженнифер переоделась, умылась, сделала легкий макияж. Впервые за всю жизнь, посмотрев в зеркало, она увидела в нем женщину. Женщину со своими собственными мыслями, чувствами и потребностями.

И одной из этих потребностей был Мартин.

Проверяя его возможности, поднимая его руки, ощущая под пальцами его мышцы, Дженнифер довела себя до такого возбуждения, какого не достигала в самых смелых фантазиях. Взяв в кухне пакетики со льдом, Дженнифер отправилась в зал, но остановилась у двери, чтобы посмотреть на лежавшего на кушетке Мартина. На его лице застыла гримаса боли, на лбу выступили капельки пота, грудь поднималась и опускалась в такт глубокому дыханию. Дженнифер стало не по себе оттого, что она причинила ему такие страдания. Но в конце концов он скажет ей спасибо.

Мартин сказал, что с ним уже занимались физиотерапией, и его состояние подтверждало сказанное. Не будучи ни самоуверенной, ни самонадеянной, Дженнифер точно знала, что сможет привести пациента в порядок гораздо раньше, чем обещал прежний специалист. Залог успеха в решимости Мартина, в его беспощадности к себе. Но зачем ему понадобилось вводить в заблуждение родную сестру и начальство? Почему он не спешит возвращаться на службу? Странно. Впрочем, какое ей дело?

Дженнифер вдруг стало смешно. Кого она обманывает? Сегодняшнюю ночь они проведут вместе, в одной постели. Потому что оба этого захотят. Ей не интересны мужчины вообще. Ей не нужны случайные встречи, огня которых хватает на одну ночь и которые забываются через неделю. Роман с Мартином будет бурным и запомнится на всю жизнь, пусть даже осенью они расстанутся.

Она хотела знать о нем все. И узнает. Но ничто не изменит ее чувств к Мартину. Дженнифер понимала, какая опасность ей угрожает. Она может влюбиться. Но в любом случае от нее потребуется проявить полный самоконтроль.

В прошлом ей удалось справиться со своими тревогами. в отношении брата, взяв на себя заботу о нем и отодвинув на второй план собственные потребности. Жизнь полицейского трудна, полна опасностей и способна доставить немало мук и боли близкому человеку; поэтому, когда их время истечет, Дженнифер придется просто уйти. Помня о том, чем занимается Мартин, помня его замечание о нежелательности долговременных отношений, сделать это будет нетрудно. По крайней мере, так думала Дженнифер.

Она переступила порог гимнастического зала и подошла к кушетке.

– Вот, я принесла лед. Давай приложим его к плечу.

Она принялась за дело, сочувственно поглядывая на скривившееся лицо Мартина и ругая себя за неуклюжесть и неспособность облегчить неприятные ощущения, явно испытываемые пациентом.

– Лед снимет боль и ускорит сокращение мышц.

– У-у-у.

Дженнифер виновато вздохнула и провела ладонью по обнаженной груди Мартина.

– А что ты запланировал для нас на вечер?

Задавая вопрос, она надеялась, что переключение на другую тему поможет Мартину отвлечься от боли, а ей – от мысли о нем. И о своих обновках. На этот раз на Дженнифер были тонкие эластичные леггинсы, не сковывавшие движений и вместе с тем дававшие возможность продемонстрировать красоту ног. Под леггинсы Дженнифер надела изящные шелковые кружевные трусики, а под топ бюстгальтер из того же комплекта.

Интересно, что подумает Мартин, когда все это увидит? Если, конечно, у него появится возможность увидеть. Дженнифер даже поташнивало от предвкушения его реакции, и она поёжилась.

– Эй, у кого лед на плече?! Неужели тебе тоже холодно? – спросил Мартин.

Она выдавила из себя улыбку.

– Мне пришлось залезать руками в морозильник, чтобы взять лед.

Мартин кивнул.

– А как насчет мороженого?

Вполне невинный вопрос. Но почему он так пристально смотрит на меня? В чем тут дело? – гадала Дженнифер, смущенная лукавыми искорками в его потемневших глазах.

Может быть, я чего-то недопоняла?

– Я обожаю мороженое. А что?

– А какое любишь больше всего? Дженнифер пожала плечами.

– Стыдно признаться, но в этом отношении я не привередлива. Меня устроило бы любое.

Словно в ответ на мысль о еде, в животе у нее заурчало. Ничего удивительного, если учесть, что за весь день Дженнифер лишь удалось перекусить сандвичем прямо на улице.

– Тем более сейчас.

Она рассмеялась и похлопала себя по животу.

– Ты осталась без ланча? – догадался Мартин.

– Не совсем, – покривила душой Дженнифер, вспомнив, как Джессика учила ее в кафе уму-разуму. Разве после такого кусок в горло полезет?

– Но мороженое съела бы с удовольствием. А почему ты спросил? Есть какие-то планы?

Планов у Мартина было много, и не только связанных с мороженым.

– Здесь неподалеку есть одно местечко, «Айскрим Парк». И у них огромный ассортимент. Мне о нем рассказывала Фелисити. Мы могли бы сходить туда.

– Было бы неплохо.

Дженнифер облизала губы, заметив, что Мартин пристально смотрит на нее. Их влекло друг к другу – это несомненно, и они, будучи разумными людьми, решили не упустить возможность раскрасить жизнь. Им некуда спешить – впереди целое лето.

Но хватит ли у нее выдержки? Боже, она хотела Мартина больше, чем чего-либо другого! Ей уже пришлось отведать вкус его поцелуев, но то была всего лишь прелюдия. Дженнифер жаждала большего.

Он отвел взгляд от ее пухлых влажных губ, но по тому, как заходили на скулах Мартина желваки, Дженнифер поняла, что не одинока в своем желании. Если не отвернуться, подумала она, если заглянуть в эти колодца страсти, то о десерте придется забыть. Но, похоже, у Мартина есть какие-то особенные причины посетить «Айскрим Парк», и она не станет лишать его удовольствия от прогулки. Да и нельзя же все время сидеть в четырех стенах, когда вокруг тебя шумит разноликая жизнь такого прекрасного города, как Лос-Анджелес.

– Знаешь, для меня мороженое из той же категории, что и пицца. Мы покупали его только по праздникам или когда появлялись лишние деньги. И то, и другое случалось редко.

Дженнифер стало вдруг стыдно, и она покачала головой.

– Извини. Не подумай, что я жалуюсь. Поверь, все было не так уж и плохо.

Мартин приподнялся и сжал ее руку.

– Не говори так. Никому и в голову не придет, что ты жалуешься. Но я рад, что, похоже, не ошибся с выбором места. Сегодня тебе нужно только не замерзнуть. Уверен, ты не скоро забудешь «Айскрим Парк».

Как хорошо, что я уже признала его потенциальную опасность и успела принять предупредительные меры! – порадовалась Дженнифер. В противном случае его нежность и забота, внимание и участие растопили бы мое сердце.

Дженнифер вздохнула, пытаясь не слушать внутренний голос, истерически хохочущий над этими трогательными попытками скрыть от самой себя глубину чувств к Мартину Хендерсону.

Они сидели на деревянной скамье под огромным навесом. Дженнифер настояла на том, чтобы не заходить в помещение, а остаться на воздухе, и Мартин не стал противиться. Ему и так пришлось потратить немало сил, чтобы убедить ее оставить Синтию дома.

Дженнифер казалась совершенно счастливой: она уже попробовала ананасовое с орехами мороженое и ванильное с медом, но, похоже, вовсе не собиралась останавливаться на этом. Дженнифер благодарно поглядывала на своего спутника, успевшего оценить лишь достоинство двух коктейлей.

Мартин любовался ею. Притопывая в такт доносящейся из скрытого где-то над головой приемника негромкой музыке, раскрасневшаяся и повеселевшая после ликера Дженнифер была чем-то похожа на красотку из журнала. Только теперь Мартин смотрел не на ничего не значащее лицо, с ним была женщина, существовавшая не только в мире воображения. Его женщина. На все лето. На каждую долгую, душную ночь.

Он уже знал, что его ждет, что может подарить ему это восхитительное тело, эти соблазнительные припухлые губы. Желание переполняло Мартина, но он сдерживался, вцепившись пальцами в край скамьи. Время еще не пришло. В вазочке таял шарик клубничного мороженого.

– Я могу тебя кое о чем спросить?

Голос Дженнифер отвлек Мартина от раздумий.

– Конечно.

– Знаю, тебе это может показаться глупым, но мне интересно, как вы, полицейские, проверяете, следят за вами или нет.

Она покраснела и опустила глаза.

– Только не смейся, ладно?

Пожалуй, дело не в смущении, а в беспокойстве, подумал Мартин. Ее что-то беспокоит. Он незаметно огляделся, но ничего и никого подозрительного не заметил.

– А почему ты спрашиваешь? Дженнифер неуверенно пожала плечами.

– Мы с Джессикой ходили сегодня по магазинам, и какой-то мужчина странно смотрел на меня.

Мартин улыбнулся.

– Милая, в этом нет ничего удивительного. Ты такая красивая, что мужчины не могут не смотреть на тебя.

– Спасибо.

Дженнифер снова залилась румянцем, и в воздухе словно пробежали невидимые токи, соединившие двоих.

– Но тот мужчина был не таким.

Дженнифер прервала короткую паузу, возвращая разговор к интересовавшей ее теме.

– То есть мне так показалось. Он отличался от людей, спешивших на ланч. У меня возникло впечатление, что… не знаю… что ему нужна я. И потом, когда мы с Джессикой сидели в кафе, я заметила его. Но он сразу исчез, так что, может быть, мне это только привиделось. В общем, ничего такого… Я же сказала, что получится глупо. Мне лишь подумалось…

Фисташковое мороженое в ее вазочке совсем растаяло и растеклось зеленоватой лужицей. Мартин сразу забыл о своих эротических фантазиях и стал серьезным. Чтобы ничто не отвлекало его, он взял пластиковую вазочку с растаявшим мороженым и бросил ее в корзину для мусора, стоявшую рядом со скамьей, на которой они сидели.

– Что тебе подумалось? – настороженно спросил он.

– Что все началось сначала.

Дженнифер нервно ломала пальцы, и Мартин, желая успокоить, погладил ее по руке, за что получил благодарный взгляд.

– Что началось сначала? – терпеливо задал он следующий вопрос.

– После смерти родителей мне пришлось нелегко. Нет…

Дженнифер покачала головой.

– Это началось еще раньше. Мои родители жили, мало думая о будущем. Отец работал в туристической фирме и редко бывал дома. А мама… Мама любила гостей, шумные компании. Потом отец уволился и решил разбогатеть, играя на бирже. Какое-то время ему везло, но потом он рискнул по-крупному и все потерял. В общем, после их смерти нам с Коннором не осталось ничего.

Дженнифер перевела дыхание.

– Когда мой отец проигрался на бирже, у меня это и началось.

Мартин не был уверен, что ей хочется продолжать, но знал, что должен узнать больше. Возможно, ему удастся помочь Дженнифер.

– Так что же началось?

– Приступы беспокойства. Я была очень нервным ребенком. С детства.

Он положил ладонь поверх ее сжатой в кулак руки.

– Что ж, вполне понятно. Но ведь ты это преодолела, не так ли? Я бы никогда ничего такого не заподозрил, если бы ты не сказала.

– Мне повезло. Со мной занимался очень хороший психолог, который и научил меня приемам снятия стресса. Очень долго все было в порядке, но потом… Наверное, так и должно было случиться. Обстоятельства заставили меня повзрослеть очень быстро.

– Какие обстоятельства?

Дженнифер нахмурилась, и Мартину захотелось прикоснуться к ее щеке, разгладить появившиеся морщинки, поцеловать. Но он сдержался, зная, что время для этого придет позже. А сейчас пусть Дженнифер выговорится.

– Я тебе уже говорила, что воспитывала брата одна? Так вот, когда до меня дошло, что родителей больше нет, денег тоже, а у меня на руках остался Коннор, я поддалась панике. Даже не знаю, как смогла взять себя в руки, наверное, только благодаря брату. После никакого необъяснимого беспокойства я не испытывала.

– До сегодняшнего дня.

– До сегодняшнего дня, – согласилась Дженнифер.

– Так может быть, за этим что-то стоит? Возможно, твое беспокойство не такое уж беспричинное? Пожалуй, надо проверить.

Говоря это, Мартин уже знал, что сделает. Он поверил Дженнифер, но пока еще не мог определить, в чем дело. Пока не мог.

Видя, что ее рассказ не только не вызвал сомнения, но и воспринят со всей серьезностью, Дженнифер облегченно вздохнула.

– Чувства не бывают смехотворными и очень часто основываются на фактах.

Она посмотрела ему в глаза.

– Да, согласна. Но в моем случае дело обстоит не совсем так. Вероятно, моя реакция связана с тобой.

Он заметил, что признание далось ей нелегко. Но почему?

– Как это?

Дженнифер пожала плечами.

– У меня довольно давно не было приступов беспокойства. Так? Потом я встретила тебя, и нас сразу же потянуло друг к другу. И вот я узнаю, что ты такой же, как он. Отсюда и приступ.

Дженнифер потерла виски.

– Теперь понимаешь?

– Подожди. Ты сказала, что я такой же, как он. Как кто? О ком ты говоришь?

– Как мой отец. Он тоже любил риск. А ведь твоя работа неотделима от риска, верно?

Взгляд Дженнифер скользнул по его раненому плечу.

Мартин ответил не сразу. Он видел нежность в ее глазах, понимал ее беспокойство, но сравнение ему совсем не нравилось.

– Разница все-таки есть. Я рискую жизнью на работе и не делаю этого без необходимости. Твой отец любил острые ощущения и забыл об ответственности перед семьей. Не ставь меня на одну доску с ним.

– Но вы оба добровольно выбрали такую жизнь.

Отрицать очевидное было бессмысленно, и Мартин промолчал. Дженнифер сравнила его со своим отцом, с человеком, которого, очевидно, любила и который подвел жену и детей. Как их сравнивать? Он, Мартин, познакомился с Дженнифер относительно недавно и не намерен затягивать их связь. Почему же ее аналогия так его обеспокоила? Что его задело?

– Послушай, я лишь хочу сказать спасибо за то, что выслушал меня. Есть причина, спровоцировавшая мое беспокойство, но теперь я выговорилась и могу выбросить из головы того неприятного типа со шрамом.

– Со шрамом?

Мартин резко подался вперед. Вот и причина его беспокойства.

– Что за шрам? Где? Какой формы?

– Ну да, у него шрам на щеке. Вот тут, ближе к уху.

Дженнифер показала на свою щеку.

– В форме полумесяца. Мне только сейчас вспомнилось. Даже не могу объяснить, чем этот тип так неприятен.

– Значит, шрам в форме полумесяца? – переспросил Мартин, задумчиво глядя на нее.

– Да.

Шрам не такая уж редкая вещь, но в совпадения детектив Хендерсон не верил. Точно такой же шрам, возле уха и в форме полумесяца, имел Эстебан Сантьяго, получивший отметину три года назад во время разборки в наркопритоне.

Что же тогда получается? Тот, кого он ищет, следит за Дженнифер? Мартин невольно напрягся. Над ней нависла угроза. Из-за него.

Ей нельзя ничего рассказывать, у Дженнифер и так хватает беспокойств. Но Дженнифер нужно защитить. Он обязан это сделать. Она не жертва, и не станет ею. Мартину необходимо оградить ее от всех неприятностей: физических и психологических. Если Дженнифер узнает, что над ним нависла опасность, она может запаниковать и совершить какой-нибудь опрометчивый поступок.

Например, вернуться на старую квартиру. Там она будет совершенно беззащитной перед Сантьяго. Если же она останется в особняке Фелисити, то, по крайней мере, вечерами будет в безопасности.

Завтра же позвоню в участок и попрошу об одолжении, решил Мартин. Пусть Эндрю приставит к Дженнифер детектива. Слава Богу, что Фелисити в Европе. Кто еще остается? Вдова Брайана. В такой ситуации рисковать нельзя, значит, ее тоже надо взять под охрану. Конечно, лейтенант Чиверс потребует доказательств, ведь он не может распылять и без того небольшие силы отдела просто потому, что у кого-то появились подозрения или предчувствия. Но у Брайана были друзья, которые согласятся поработать.

Перед собой же Мартин поставил самую трудную задачу: выяснить, где логово Сантьяго.

– Почему ты молчишь? – заволновалась Дженнифер.

– Тебе знаком этот человек? Кто он?

Сейчас ее нужно успокоить, решил Мартин.

– Шрамы есть у многих. Например, у меня. Забудь. Но, если увидишь этого парня еще раз, сразу же…

– Я сразу же сообщу вам, детектив Хендерсон.

Дженнифер усмехнулась и шутливо козырнула.

– Но, вероятно, ты прав, так что не будем думать о нем.

На ее губах остались крошки шоколада, которые он с удовольствием слизнул бы языком, но Мартин ограничился тем, что убрал их с помощью салфетки.

– Знаешь, что бы я сейчас сделала? Голос Дженнифер прозвучал чуть глуше, чем раньше, пробуждая в нем прежнее желание.

– Что же?

Она глубоко вздохнула, и Мартин понял, что смелость не самое характерное качество Дженнифер.

– Я бы пошла домой.

– А что дома? – осторожно задал наводящий вопрос Мартин.

Он обещал Дженнифер, что не станет спешить. Решение принимать ей. Ей устанавливать скорость сближения. Пусть сама произнесет нужные слова и избавит его от необходимости держать себя в узде.

– Отведи меня домой и сделай так, чтобы я обо всем забыла.

Мартин не стал делать вид, что не понял смысл сказанного. И, хотя просьба была произнесена мягким шепотом, он услышал ее всем телом.

Не сводя с Дженнифер глаз, Мартин помог ей подняться и взял за руку, чтобы отвести домой свою женщину.

Желание Дженнифер поскорее вернуться домой не уступало желанию Мартина. Признавшись в своих беспричинных страхах, облегчив душу, она поняла, насколько они мелки и беспочвенны. То, что он не высмеял ее чувства, не отмахнулся от них, как это обычно делали родители, позволило Дженнифер отстраниться от ситуации и взглянуть на нее по-новому, другими глазами.

Итак, ничего страшного не произошло. Просто у нее слишком богатое воображение, а тут еще новая работа, знакомство с Мартином… Если даже тот незнакомец действительно следил за ней, то теперь у нее есть Мартин. На него можно положиться. Пару лет назад, когда по штату прокатилась волна изнасилований, Дженнифер прошла обучение на курсах самообороны, так что теперь она сумеет постоять за себя. Все будет в порядке.

Надо избавиться от посторонних мыслей и сконцентрироваться на Мартине. Ей хотелось поскорее оказаться наедине с ним. Очевидно, того же хотел и он, потому что, пока они возвращались в особняк, ни на секунду не выпустил руки Дженнифер из своей. Оба молчали, но каждый ощущал близость другого, каждый знал, чего они хотят.

На смену вечеру пришла ночь, от океана повеяло прохладой, и на улицы высыпали сотни людей, привлеченные возможностью вдохнуть свежего воздуха. Но Мартин и Дженнифер оставались вне воцарившейся атмосферы веселья, словно отгороженные от нее неким защитным полем, генерируемым их мыслями и желаниями. Держась за руки, они прошли по дорожке, поднялись по ступенькам к двери, и лишь тогда их пальцы расстались.

Зная, что ей предстоит ступить на совершенно незнакомую территорию, Дженнифер убеждала себя в необходимости этого шага и в своей способности не упустить из виду главную цель. Адреналин горячил кровь, натягивал до предела нервы и обострял ощущения. Прежде она никогда не понимала отца, бросавшегося из одной авантюры в другую, но теперь Дженнифер казалось, что, возможно, он испытывал нечто подобное.

Вероятно, тихая и размеренная жизнь, заранее распланированная, как экскурсия по давно известному маршруту, тяготила и угнетала его. Возможно, он становился самим собой лишь тогда, когда ловил кураж, впадал в то особое состояние, которое позволяет человеку проявить все свои способности, пройти по проволоке над бездной.

Дженнифер по-новому воспринимала Мартина. Мысли о нем не только возбуждали ее сексуально, не только порождали эротические фантазии и желания, но и наполняли энергией. И все же, наслаждаясь вызываемыми им ощущениями, Дженнифер не могла полностью избавиться от страха. В Мартине была сила, способная сорвать защитный панцирь уверенности, определенности и психологической стабильности. Мартин мог разрушить все те барьеры и опоры, которые Дженнифер возвела после смерти родителей, и снова превратить ее в уязвимую, беззащитную женщину, в легкую добычу для любого, кто не обещает ни надежности, ни устойчивости и долгих отношений, ни преданности.

Но в отличие от родителей, являвшихся в жизни Дженнифер, как и в жизни любого другого человека, постоянным и неизбежным фактором, Мартин был фактором временным. Зная об этом, она не могла рассчитывать на какие-то долговременные обязательства или испытывать боль от расставания.

Убеждая себя в этом, Дженнифер тем не менее признавала, что и сама не верит в возможность легкого разрыва.

– Мы дома, – сказал Мартин, открывая дверь и пропуская свою спутницу в холл.

Дженнифер провела языком по сухим губам, подняла голову и встретила его пристальный, тяжелый от желания взгляд. Мартин хотел ее. Огонь, горевший в глубине темно-синих глаз, не оставлял в этом никакого сомнения.

– Куда? – коротко спросил Мартин.

Важный вопрос, подумала Дженнифер. Он спрашивает, где именно я хотела бы заняться любовью. Ее взгляд скользнул по холлу, задержался на ведущей наверх лестнице, потом на приоткрытой двери в гостиную. Желание поскорее почувствовать на себе его руки, вдохнуть его запах, соединиться с ним становилось нестерпимым, но Дженнифер не знала, где ощутит отсутствие гнета обстановки.

Мраморный пол, хрустальная люстра, блеск полированных поверхностей – все, что совсем недавно казалось Дженнифер пределом комфорта и роскоши, стало вдруг холодным и чужим, резко контрастирующим с теплом, исходящим от стоящего перед ней мужчины. Она не знала, где могла бы быть с ним вдвоем, оставаясь при этом собой.

Дженнифер пожала плечами, надеясь, что у Мартина найдется ответ, которого не было у нее.

– Хм, я занимаю комнату Джона, и мне не хотелось бы… ну, ты понимаешь…

– Конечно.

Она рассмеялась, сделав ненужным дальнейшие объяснения.

– Комнату, которую Фелисити отвела мне, я тоже не считаю своей. Она слишком…

– Чужая, да?

Дженнифер кивнула. То, что Мартин не считал этот особняк своим, почему-то принесло ей облегчение.

– Вообще-то я не знаю, о чем думает моя сестра. Здесь все совершенно не в ее стиле.

Мартин нахмурился, став в этот момент удивительно похожим на того человека, который с дотошностью и отстраненностью полицейского расспрашивал ее недавно о подозрительном незнакомце со шрамом.

– Мне тоже так показалось. Фелисити приветливая, заботливая, теплая. Я ей завидую.

Еще при первой встрече с сестрой Мартина Дженнифер увидела в ней ту свободу мыслей и эмоций, которую никогда не позволяла себе и из-за отсутствия которой чувствовала себя чуть ли не старухой.

– Но, наверное, весь этот блеск нравился ее мужу, – осторожно предположила Дженнифер.

– Может быть, Фелисити была для него тем теплом, которое все здесь согревало. Вероятно, благодаря ее присутствию этот особняк становился их домом. Кто знает…

Дженнифер покачала головой и неуверенно улыбнулась.

– Не обращай внимания. Сама не знаю, почему несу такую чушь.

– Нервы, – сказал Мартин, поразив ее как проницательностью, так и правильностью предположения.

– Но, наверное, ты права насчет Фелисити и Джона. У тебя определенно талант восприимчивости.

Он помолчал, а когда снова заговорил, голос его был уже другим – низким, напряженным.

– Только вот я уже больше не могу.

Прикосновение его ладоней обожгло Дженнифер, мгновенно всколыхнуло притихшее было желание.

– Если твоя и моя комнаты не в счет, то у меня есть другое предложение.