Текст книги "Хищник и озорница"
Автор книги: Дороти Шелдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4
Дженнифер не спалось. Впечатлений набралось так много, что теперь мысли роились в голове, наползая одна на другую и не желая выстраиваться в определенном порядке. Она знала только, что не может переехать в особняк, пока не соберет вещи и не начнет работать с Мартином, не выполнив обязательств перед Саймоном.
Накануне вечером Дженнифер чуть не сбежала из особняка в Беверли-Хиллз, потому что не могла там больше оставаться, так как ей требовалась передышка. Если бы она задержалась, то могла вообще не вернуться домой. Удивительно, что ей хватило решимости вырваться из сетей обаяния Мартина.
Кто знает, чем бы все закончилось, задержись она в доме еще немного. Может быть, соблазн оказался бы слишком велик. И она, опьяненная близостью Мартина, растаявшая от звуков его голоса, отважилась бы на еще один поцелуй.
Дженнифер почему-то казалось, что Мартин не стал бы останавливать ее. А она, вероятно, не удовольствовалась бы просто поцелуем.
Уже наступило утро, и Дженнифер, решив, что уснуть все равно не удастся, включила настольную лампу. Папка, переданная Мартином, лежала на тумбочке. Дженнифер полагала, что, изучив находящиеся в ней бумаги, сможет лучше понять своего пациента, найдет ответы по крайней мере на часть вопросов, интересовавших ее.
Через полчаса Дженнифер закрыла папку и устало откинулась на подушку.
Итак, Мартин – полицейский, раненный на задании. Если лечение пройдет успешно, он снова вернется на службу, снова окунется в мир насилия и жестокости, снова подвергнет свою жизнь опасности.
Она вздохнула. Есть немало людей, не созданных для спокойного существования. Без риска они чувствуют себя как рыбы, выброшенные на берег. Кому-то такие нравятся, кому-то нет. Дженнифер знала лишь одно: связываться с ними небезопасно. А значит, ее отношения с Мартином должны оставаться профессиональными. Выполнив эту работу, она получит хорошие деньги и переедет поближе к Коннору. Подальше от этого сильного мужчины с синими глазами, обольстительной усмешкой и следами от пуль на плече.
Дженнифер встала, выключила лампу и отправилась в ванную. Горячая вода и несколько минут покоя позволят привести в порядок мысли, укрепиться в принятом решении и избавиться от волнения.
Она лежала в ванне, закрыв глаза и стараясь думать о том далеком будущем, когда ей не придется работать вечерами, когда Коннор окончит университет и найдет занятие по душе, когда…
Странно, но в ее мысли снова и снова проникал Мартин. Желание, с которым Дженнифер тщетно боролась всю ночь, не только не исчезало, но усиливалось: груди налились, соски набухли и отвердели, лицо горело… Обмануть себя очень трудно, и Дженнифер не стала придумывать объяснения, потому что научилась смотреть правде в глаза. Дело не в мечтах о спокойной жизни и тихом счастье.
Проблема в другом. Между ней и Мартином что-то есть. Это «что-то» возникло сразу, в тот самый миг, когда они увидели друг друга. Ее тянуло к нему так, как не тянуло никогда ни к одному мужчине. При мысли о нем сердце начинало колотиться, разгоняя кровь, пробуждая уставшее тело, наполняя каждую клеточку волнующим жаром. Воображение создавало десятки вариаций одной и той же картины, в которой менялись детали, но оставались главные персонажи, она и Мартин.
Дженнифер вышла из ванны, сняла с крючка мягкое пушистое полотенце и начала вытираться. Посмотрев в запотевшее зеркало, она снова вспомнила Мартина, его покрытую бронзовым загаром грудь, рану под ключицей…
Как же ему, должно быть, было больно! Сможет ли она помочь ему?
Сможет. Ее пальцы прикоснутся к золотистой коже, бережно разомнут неокрепшие мышцы, разгонят сковывающее их напряжение. А почему бы потом им не двинуться ниже, не спуститься от плеча к заросшей волосами груди, к напрягшимся потемневшим соскам, жаждущим ее прикосновения?
И что помешает им пойти дальше, по твердому животу к поясу шортов? Проскользнуть под него и наткнуться на возбужденную, горячую и трепещущую плоть, готовую откликнуться на ее ласки?
А если так, то кто остановит его? Кто запретит его рукам раздвинуть ее ноги и влажные складки между ними? Кто осмелится не позволить ему облегчить ее муку неторопливыми, но уверенными ударами? Кто удержит их обоих, когда их тела сольются в едином ритме, поначалу медленном, сдержанном, а потом ускоряющемся, безумном и безудержном?
Никто и ничто. Дженнифер осознала это, заметив, что ее руки, откликаясь на желание, уже поймали его пульсирующий ритм. Сдерживая рвущийся из глубины распаленного страстью тела стон, она посмотрела на себя в зеркало и по глазам, глядящим на нее оттуда, поняла, что неизбежное случится. Это предопределено.
Воображение не остановишь.
Страсть не остудишь.
Дженнифер прошептала его имя, слившееся с протяжным стоном наслаждения.
Долгий день закончился, Дженнифер, пожелав доброго вечера задержавшейся в офисе секретарше, поспешила в «Последнюю милю», чтобы повидаться с Саймоном. Она обещала, что предупредит об уходе за пару недель, но он, когда узнал подробности, рассчитал ее сразу же. Саймон прекрасно знал жизненную ситуацию Дженнифер и понимал, сколь многое зависит от предложенной ей работы, а потому не собирался чинить какие-либо препятствия.
Она собрала вещи, которые уместились в одну сумку, закрыла пустой шкафчик и отдала ключ Саймону.
– Вот и все. Мне неприятно подводить тебя, так что если хочешь…
Он покачал головой.
– Не беспокойся. Уж кого-кого, а официанток в Лос-Анджелесе хватает, так что ты меня не подвела.
– И ты даже не будешь скучать по мне? – с улыбкой спросила Дженнифер.
– Ты неплохо работала, на тебя не жаловались, но…
Саймон развел руками.
– Вспомни, сколько раз ты опаздывала. А сколько перебила посуды? Вообще мне следовало прогнать тебя еще раньше. Сам не знаю, почему я такой добрый.
Он подмигнул ей и надел очки, отчего сразу стал строже.
– Ах ты!..
Дженнифер шутливо замахнулась на него.
– Не так уж плохо все было.
– Каждый говорит за себя.
Саймон улыбнулся; на щеках проступили ямочки, безотказно действовавшие на многих женщин, что позволяло ему каждый уикэнд проводить в обществе новой подружки.
Дженнифер всегда с симпатией относилась к боссу, была благодарна за дружбу и за поддержку, но на нее чары Саймона не производили никакого эффекта. В самом начале их знакомства Саймон пригласил ее на свидание, но, получив вежливый твердый отказ, принял его с достоинством и уже никогда больше не позволял себе переступать границы дружбы. Со временем он стал самым близким другом Дженнифер и не раз помогал советом и даже деньгами.
– А если серьезно, то позвони мне в случае чего. Не позволяй парню распускать руки.
Дженнифер смущенно улыбнулась, зная, что, если Мартин «распустит руки», звать на помощь Саймона будет уже поздно.
– Спасибо. Думаю, все обойдется.
Она повесила сумку на плечо и протянула Саймону руку.
– Совет на прощание: перестань курить. Сигареты убьют тебя, если кое-кто из твоих подружек не сделает этого раньше.
Он покачал головой.
– Надеюсь, у меня впереди еще много лет приятной жизни. Без сигарет она станет, пожалуй, даже скучнее, чем без женщин.
Дженнифер окинула взглядом полупустой зал.
– До свидания, Саймон.
– Ты на меня не злишься? Может быть, не стоило рассказывать о тебе той женщине?
– Как я могу на тебя сердиться, если ты помог мне выбраться из пропасти? Наконец-то появился просвет. Я очень благодарна тебе, Саймон, хотя язык у тебя без костей.
Дженнифер улыбнулась, давая понять, что шутит.
– Не пропадай.
Она кивнула.
– Конечно. Передай Джессике, что я позвоню. Увидимся.
Саймон хмыкнул.
– Надеюсь. Всего тебе наилучшего, Дженнифер. Я заеду в субботу, как договаривались.
– Пока.
Она обняла его, поцеловала в щеку и вышла на улицу. В какой-то момент ей захотелось рассказать Саймону о Мартине, выслушать его мнение, но что-то ее удержало.
Сумерки уже опустились на огромный город, от раскалившегося за день тротуара ступням было горячо, но Дженнифер не обращала на это внимания. Она чувствовала, что в самом скором времени ее ночи станут еще жарче.
Выйдя из такси, Мартин не спеша поднялся по ступенькам к входу в полицейский участок. В холле его встретил привычный, знакомый запах, потертый старый линолеум, стены, выкрашенные давно потрескавшейся синей краской. Многие годы он приходил сюда едва ли не ежедневно, как домой. Поступив в полицию сразу после колледжа, Мартин никогда не сожалел о сделанном выборе. До самого последнего времени.
Кивая на ходу знакомым, Мартин открыл дверь в небольшую комнату с одним-единственным окном, где за обшарпанным письменным столом восседал полный лысеющий мужчина неопределенного возраста.
– Привет, Эндрю.
– Мартин, старина! Как поживаешь?
Эндрю Уоткинс широко улыбнулся, не попытавшись, однако, даже привстать со стула.
– Каким ветром тебя к нам занесло? Как плечо?
– Терпимо.
Мартин ловко подцепил ногой свободный стул, передвинул его к столу и сел, поморщившись от дыма, серым облаком висящего в помещении.
– Когда ты станешь курить приличные сигареты, Эндрю? Или по-прежнему спускаешь деньги на тотализаторе?
– Какие деньги?
Уоткинс поморщился.
– А сигареты… запах, конечно, не самый приятный, но зато жена не пристает.
Он усмехнулся и промокнул влажный лоб смятым платком.
– Что слышно о Сантьяго? – спросил Мартин.
Эндрю Уоткинс был одним из двух его приятелей-сослуживцев, которые снабжали его информацией, имевшей отношение к наркодельцу. Второго звали Эрик Фазини.
– Между нами?
– Как всегда, – заверил Мартин.
Эндрю вздохнул.
– Ничего нового. Сантьяго освободили под залог, а потом его адвокаты взялись за дело, так что, похоже, до суда не дойдет. Ты же сам знаешь, свидетелей нет, улики только косвенные, а у этого ублюдка широкие связи. Зацепиться не за что.
– Черт! – с чувством выругался Мартин и, заметив на столе коробочку с мятными леденцами, подтянул ее к себе.
– Послушай, Эндрю, сукин сын не может оставаться в стороне от дел. В его бизнесе это чревато потерей контроля над рынком. Кстати, его подружка утверждает, что не виделась с ним уже несколько дней.
– Ты в отпуске, Мартин. Мы с Эриком держим руку на пульсе. Тебе положено находиться дома и шевелить мозгами. Какого дьявола тебя понесло на улицу, к подружке Сантьяго? Если лейтенант узнает, нам всем не поздоровится.
Мартин с безразличным видом пожал плечами.
– И что он со мной сделает? Вышвырнет из полиции? Отберет значок и оружие?
Мартину и в самом деле было наплевать на лейтенанта Фрэнка Чиверса, заботящегося прежде всего о сохранении своего места и не терпящего даже малейшей инициативы со стороны подчиненных. Мартина интересовало одно: поймать с поличным Сантьяго, упечь мерзавца за решетку и тем самым уберечь от пристрастия к наркотикам хотя бы несколько десятков подростков.
– Хендерсон!
Голос, потрясший стены участка, служил лейтенанту главным средством устрашения, но Мартин никогда не позволял Чиверсу орать на себя. За те три года, которые они работали вместе, лейтенант проникся к Хендерсону уважением, хотя и не упускал случая публично раскритиковать его «отсталые» методы ведения расследования.
После гибели Брайана и ранения Мартина Чиверс оказался в трудном положении, так как лишился сразу двух опытных детективов. Вполне понятно, что он с нетерпением ждал возвращения Хендерсона в строй. А это противоречило планам Мартина.
Еще вчера Мартин считал, что вмешательство Фелисити только осложнит его положение. Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что, пожалуй, появление Дженнифер может сослужить хорошую службу. Она не обязана отчитываться перед его начальством и скорее всего просто выразит собственную точку зрения. Нужно лишь сделать так, чтобы Дженнифер приняла его точку зрения за свою.
Дверь распахнулась. Эндрю нехотя приподнялся. Мартин ограничился тем, что повернулся вполоборота к вошедшему и вежливо поздоровался:
– Добрый день, лейтенант.
– По-моему, я уже рекомендовал вам, детектив, не появляться в участке до тех пор, пока вы не вернетесь в строй, пройдя курс реабилитации.
Мартин кивнул.
– Я всегда следую вашим рекомендациям, лейтенант.
Чиверс хмыкнул.
– Что-то не верится.
– Без шуток. Теперь у меня собственный массажист. Так что дела пойдут на лад.
Лейтенант недоверчиво прищурился.
– Не стану спрашивать, что заставило вас передумать, Хендерсон.
– Вот и хорошо. Я бы все равно не сказал.
Чиверс повернулся к Уоткинсу, который едва заметно поёжился под стальным взглядом шефа.
– А вы, Уоткинс, держите рот на замке. Никакого разглашения информации я не допущу.
Эндрю энергично замотал головой.
– Но он же не посторонний!
– Черта с два! Вот когда вернется в участок, тогда и станет своим.
Мартин рассмеялся.
– Вы так говорите, как будто меня и нет вовсе. Пустое место.
– Заткнитесь, Хендерсон.
Мартин пожал плечами, поднялся со стула и направился к двери.
– Вы куда? – окликнул его Чиверс.
– Куда-нибудь, где вы меня не услышите, – бросил на ходу Мартин, понимая, что если задержится, то непременно схлестнется с шефом, и тогда в участок ему дорога будет заказана.
– Услышу во сне, – пробормотал лейтенант, и Эндрю с облегчением рассмеялся.
Выйдя на улицу, Мартин замедлил шаг, обдумывая ситуацию. Сантьяго будет выжидать, пока не убедится, что копы оставили его в покое. Лейтенант Чиверс, подозревая, что раненый детектив, возможно, продолжает расследование в частном порядке, не станет чинить ему препятствий, поскольку Мартин держится в тени и активно восстанавливает физическую форму. Дженнифер работает с девяти до пяти, а значит, днем можно выходить на охоту.
Ночи же Мартин намеревался приберечь для более романтических занятий.
Дженнифер остановилась перед особняком и еще раз окинула взглядом здание, в котором ей предстояло провести ближайшие месяцы. Накануне Саймон помог ей перевезти вещи на новое место, а вот Мартин, к ее удивлению, почти не показывался. Проводив гостью в комнату на втором этаже, он сообщил, что должен уйти по делам. Дженнифер оценила тактичность хозяина, давшего ей возможность побыть одной и хоть немного осмотреться. В присутствии Мартина ей становилось не по себе: пространство сжималось, воздуха не хватало.
Порыв влажного, горячего воздуха ударил в лицо, и она поспешила к дому, предвкушая приятную прохладу и возможность расслабиться после душа.
В холле ее уже ждала Синтия, и Дженнифер, подхватив кошку, отправилась на кухню, чтобы накормить новую «подругу», а заодно приготовить себе бутерброд.
До встречи с Мартином оставалось еще около полутора часов, и она хотела определить тактику поведения в ходе первого сеанса.
Главное, конечно, – это держаться профессионально, сохранять дистанцию и не позволять Мартину втянуть ее в задуманную им игру. Разумеется, противостоять столь обаятельному пациенту нелегко, но Дженнифер имела за плечами немалый жизненный опыт, приобретенный за годы ожесточенной борьбы за выживание.
Перед ней заманчивая цель: заработать хорошие деньги, оплатить учебу Коннора и найти достойное занятие.
Уступив Мартину, мужчине, ценящему опасность и риск, она не получит ничего, кроме короткого романа, а такие отношения ей совершенно ни к чему. Дженнифер давно пришла к выводу – краткосрочные связи не облегчают одиночество. А принимая во внимание существующее между ними взаимное притяжение, итог такого романа очевиден: Мартин разобьет ей сердце.
Дженнифер Кертис. Подходящее имя для такой красотки, подумал Эстебан Сантьяго. Ему ничего не стоило вытянуть эти сведения из официантки, работавшей в кафе «Последняя миля», куда в последнее время частенько наведывался детектив Мартин Хендерсон.
Эстебан ничуть не удивился тому, что такой человек, как Хендерсон, заинтересовался красивой молодой женщиной. Ее не пропустил бы ни один мужчина, в жилах которого течет кровь, а не красненькая водичка. Хендерсон был именно таким, и Сантьяго знал это как никто другой: он видел собственными глазами, что вытекало из плеча копа, поймавшего пару пуль из его пистолета.
Присмотревшись к молодой женщине, стоявшей на дорожке перед особняком, Эстебан отметил и тонкую талию, и высокую грудь, и длинные изящные ноги. Он досадливо щелкнул пальцами: жаль, что ее заинтересовал коп.
Проклятый коп. Решил, что он самый умный. Но Эстебан оказался умнее, сумев не только избежать ловушки, но и отыскать потаскуху с длинным языком. Бедняжке так не хотелось умирать. Она отдала Богу душу, не узнав, что передала Хендерсону ложную информацию. А полицейский не распознал заготовленную западню. Жаль, что прискорбная участь постигла только напарника Хендерсона. Но победа осталась за Эстебаном Сантьяго. Он на свободе, а коп остался ни с чем. Возможно, Сантьяго оставил бы беднягу в покое, но Хендерсон не унялся и даже навестил его подружку. Такой наглости Эстебан не прощал.
Что ж, раз уж на то пошло, думал он, глядя в спину поднимающейся по ступенькам Дженнифер, то и пусть. Теперь у нас личные счеты.
Эстебан постоял еще немного в тени каштана, докуривая сигарету и размышляя. Странное место обитания для копа. Может быть, Хендерсон надеется, что спасется, спрятавшись за каменными стенами особняка? Если так, то он просто глупец. Когда придет время, месть Эстебана Сантьяго настигнет его за любыми стенами и замками.
Он сплюнул, швырнул на землю сигарету и растоптал окурок каблуком.
Самое слабое место мужчины – это его женщина.
Глава 5
Мартин не спешил возвращаться домой, хотя и знал, что Дженнифер уже вернулась с работы. Всю вторую половину дня он провел на улицах, разговаривая со старыми знакомыми и с информаторами. Об Эстебане Сантьяго никто ничего не знал, но это Мартина не огорчало. Он лишь хотел, чтобы наркоделец знал: о нем не забыли. Рано или поздно они встретятся, и тогда подонок ответит за гибель Брайана, за ранение Мартина, за искалеченные жизни посаженных на иглу подростков и за страдания их родителей.
Придя домой, Мартин перекинулся парой слов с прикорнувшим в тени кустов Гордоном и поднялся на второй этаж. Синтия, как обычно, уютно устроилась на подоконнике и почти не обратила внимания на Мартина, удостоив лишь ленивым взглядом и недовольным урчанием.
– Надеюсь, тебя кто-нибудь покормил, – проворчал Мартин.
– А если проголодаешься, то придешь и попросишь. В конце концов, я один, а вас двое.
Он прошел в свою комнату и устало опустился на широкую кровать. Прямо перед ним висела на стене картина. Покойный Джон Феннел увлекался живописью и тратил немалые деньги на приобретение творений современных художников. У него имелось около десятка подлинников и несколько отлично выполненных копий известных мастеров.
На картине, висящей в спальне, была изображена обнаженная женщина на фоне голубого неба с плывущими по нему белыми облаками. Верхняя половина тела женщины тоже была голубой. Мартин знал название картины – «Черная магия» – и имя художника, Рене Магрит. Однажды он спросил зятя, что это все означает, но Джон только улыбнулся и сказал: «Шедевр ценен тем, что каждый видит в нем что-то свое». Мартин пока ничего особенного не видел, но картина как-то странно волновала его.
Полежав, он поднялся, принял освежающий душ и переоделся, приготовившись к встрече с Дженнифер.
Мартин уже сказал себе, что совесть не позволяет ему пользоваться создавшимся положением. Напомнил, что на первом месте поимка Сантьяго и лишь на втором… все остальное. После этого аутотренинга он пришел к печальному выводу, что быть копом и джентльменом одновременно почти невозможно. По крайней мере, попытка проделать такой фокус потребует от него громадных затрат душевной и физической энергии.
Дженнифер была в гостиной.
– Успели отдохнуть? – поинтересовался Мартин, направляясь к креслу.
– Телевизор посмотреть не хотите? Сегодня фильм с Ингрид Бергман.
– Да, «Касабланка». Но я видела его раз пять, – сдержанно ответила она, поглаживая лежавшую рядом Синтию.
– К тому же мне больше нравится Кэри Грант.
Мартин кивнул, мысленно отмечая, что Дженнифер держится настороженно и скованно. Похоже. она тоже приняла некое решение, и, судя по широким салатовым слаксам и голубой рубашке с подвернутыми рукавами, в ее планах романтические игры занимали не первое место.
Он понимал Дженнифер. Прошлой ночью Мартину не спалось. Зная, что Дженнифер совсем рядом, в другой комнате, помня их поцелуй и желая продолжения, он крутился и ворочался на широкой кровати. Может быть, для нее ночь тянулась так же невыносимо долго? Может быть, она тоже металась на влажной, скомканной бессонницей простыне, шепча его имя?
– Вижу, вы с Синтией отлично поладили, – сказал Мартин, пытаясь найти безобидную тему.
– Без Фелисити ей плохо. Прошлой ночью я нигде не мог ее найти. Наверное, нашла какое-то место, напоминавшее о хозяйке, и спала там.
– Она была со мной.
Мартин удивленно уставился на нее. Дженнифер устало улыбнулась.
– Свернулась у меня в ногах и не ушла до утра. Вы уж извините.
– Все в порядке.
Мартин махнул здоровой рукой.
Вот так номер! Значит, пока он страдал в одиночестве, терзая воображением свою измученную душу, Синтия делила с Дженнифер ее мечты.
– Правда?
Она потянулась, зевнула и торопливо прикрыла рот ладонью.
– Извините, просто очень устала. Да еще не выспалась. Знаете, на новом месте…
Краска смущения сделала еще привлекательнее.
– И… я ужасно проголодалась.
Именно в этот момент Мартин и решил, что все прочее, включая разборку с Синтией, может подождать. Он еще никогда не видел Дженнифер такой утомленной, хотя, надо признать, и не имел возможности наблюдать ее вблизи.
Ему вдруг захотелось крепко обнять Дженнифер, укрыть ее от бед и тревог, защитить от опасностей.
Стремление помочь людям характерно для многих полицейских, но Мартин чувствовал, что сейчас это не профессиональный импульс.
– Я принесу что-нибудь выпить. Воды или содовой? – спросил он.
Дженнифер покачала головой.
– Нет, спасибо. Я просто хочу есть. Мы не обговаривали детали, но по пути я кое-что успела купить и сейчас приготовлю перекусить. Можно мне… могу ли я…
Мартина тронули ее смущение и неуверенность, столь резко контрастировавшие со строгим профессионализмом, которым Дженнифер пыталась защититься от своих чувств. К черту все полицейские секреты! – подумал Мартин. Я мужчина, и мне хочется просто помочь женщине.
– Вам ничего не нужно делать. Я успел заказать пиццу, рассчитывая, что вы составите мне компанию. Пойдемте в кухню.
– Спасибо. Если честно, я обожаю пиццу. А готовить у меня не было сил.
Дженнифер так обрадовалась предложению, что стала похожей на ребенка, узнавшего об отмене нелюбимого урока. Она вскочила и вышла в коридор. Синтия торопливо последовала за ней. Мартин, пожав плечами, отправился за ними.
Он задержался в холле, чтобы посмотреть, ушел ли Гордон, и запереть входную дверь.
Когда он вошел в кухню, Дженнифер уже успела постелить скатерть и доставала из шкафчика посуду. Синтия пила молоко из блюдечка.
– Я купила мексиканский салат и тунца, но приготовить не успела.
Дженнифер улыбнулась Мартину и потянула носом воздух.
– Ммм. Пахнет восхитительно. Я, наверное, сто лет не ела пиццы.
– Как это?
– Что?
– Если вы так любите пиццу, то почему давно ее не ели? Работаете в двух местах, сильно устаете…
Всем ведь известно, что легче где-то перекусить, чем готовить самому, тратя время и силы.
– Но это дорого.
Мартин помолчал, не зная, стоит ли спрашивать, но все же решился.
– Вы неплохо зарабатываете в двух местах. На что уходят деньги? Извините, если вам неприятно отвечать…
Сейчас в Мартине говорил не полицейский, а обычный человек, желающий лучше узнать женщину, с которой предстоит какое-то время жить под одной крышей.
Дженнифер опустилась на стул и пододвинула к себе тарелку с пиццей.
– Видите ли, мои родители умерли, когда мне было всего восемнадцать. Моему брату было девять, и с тех пор я его воспитываю.
Это простое, но трогательное признание задело Мартина за живое. Как же ей, должно быть, нелегко!
– Извините, мне очень жаль.
Он подошел к Дженнифер сзади и положил руку на плечо. Обычный жест сочувствия и симпатии, ничего больше. Но все оказалось не так просто. Тепло ее тела мгновенно растеклось по его пальцам, по руке, по груди… Тем не менее Мартин не убрал руку.
– Я уже привыкла к такой жизни. Коннор, мой брат, хочет поступить в колледж. Он очень способный, но не совсем здоров. Все, что я зарабатываю, идет на оплату его пребывания в интернате и учебы. Так что пицца для меня – почти непозволительная роскошь.
Мартин покачал головой. Далеко не каждый способен на самоотречение ради брата или сестры, на отказ от естественных для молодости удовольствий. Дженнифер действительно необычная женщина.
– Вашему брату повезло с сестрой.
Мартин убрал руку с ее плеча и, обойдя вокруг стола, сел напротив Дженнифер.
Она покраснела от смущения и отмахнулась от комплимента.
– Это мне повезло с братом. Мы очень близки и держимся друг за друга.
Мартин кивнул, чувствуя, что не может говорить – к горлу подступил комок.
– Посмотрите, Синтия все молоко выпила и, похоже, не прочь получить добавку, – сказала Дженнифер и вопросительно посмотрела на своего почему-то умолкшего собеседника.
Он откашлялся.
– Нет, с нее хватит. Фелисити просила не перекармливать. А вы ешьте. Дни лишений позади.
Она ответила улыбкой и с аппетитом принялась за пиццу. Мартин не столько ел, сколько наблюдал, радуясь неизвестно чему, улыбаясь без видимой причины и чувствуя себя удивительно легко. Иногда для того, чтобы убрать разделяющие людей барьеры, требуется совсем немного. Он и сам не ожидал, что простой разговор в кухне способен настолько сблизить только что познакомившихся мужчину и женщину.
Покончив с пиццей, Дженнифер вытерла рот бумажной салфеткой и поднялась, чтобы убрать со стола. Привыкший все делать сам, Мартин помог ей. Хотя кухня была большая, они все же столкнулись, относя посуду в мойку, и на мгновение замерли, испытав уже знакомое чувство притяжения друг к другу.
Первой пришла в себя Дженнифер.
– Готовы работать? – деловито спросила она. Мартин вздохнул, огорченный ее тоном профессионала. Готов? Да, готов, но совсем к другому. Тонкий запах земляники, уже привычно ассоциировавшийся у него с Дженнифер, пробудил в Мартине прежнее желание. Но, конечно, она права. У нее работа, и он не должен мешать ей заниматься делом.
– Собираетесь убедить меня в своих способностях?
Мартин усмехнулся.
– Посмотрите, какая восхитительная сегодня ночь. Не желаете полюбоваться звездами?
– Вы всегда используете этот прием? Не очень-то оригинально, хотя и романтично.
Он усмехнулся.
– Я не шучу. Бассейн во дворе. Под звездами.
Дженнифер покраснела, но выдержала его взгляд. Мартин хотел, чтобы она отдохнула, но если уж ей так хочется взяться за него, то пусть почувствует сексуальный подтекст его предложения и будет настороже. Сам он не вполне полагался на себя уже сейчас, а что будет, когда ее руки коснутся его тела! Эта женщина могла заставить его забыть собственное имя, не говоря уже об Эстебане Сантьяго.
– Если вас не устраивает бассейн, то есть большая ванна, – небрежно предложил Мартин.
– Сначала мне надо осмотреть вас, проверить состояние тканей, а уж потом определить, какие упражнения вам необходимы. Вы не возражаете?
– Так ли уж необходимо спешить? Вы же сами сказали, что устали.
Мартин заметил, что Дженнифер выглядит намного лучше, чем в начале вечера. Интересно, откуда этот румянец на ее щеках? Только ли в пицце дело или это следствие волнения?
– Ваша тактика не сработает. И не возражайте, ладно? Сначала надо согреть область плеча влажным теплом, а потом я проверю подвижность мышц.
– Влажным теплом? Звучит заманчиво.
Мартин скользнул взглядом по ее губам.
Дженнифер старалась держаться спокойно, но уже дважды провела по ним языком.
Прикоснуться к ним, подумал Мартин. Ощутить их упругую податливость, раздвинуть и проникнуть внутрь ее рта, почувствовать, как тает она в моих объятиях… От этих мыслей ему сразу стало жарко.
– Значит, бассейн отпадает?
Мартин притворно вздохнул.
– И ванна тоже?
– Я уже говорила, что водная терапия – лишь один из вариантов. Возможно, мы обойдемся без нее.
Дженнифер погрозила ему пальцем.
– Ваше дело – исполнять мои указания.
– А если я буду вести себя хорошо, то заслужу небольшую награду, да? Ну, пожалуйста.
Мартин произнес это таким жалобным тоном, что Дженнифер невольно рассмеялась.
Ладно, пусть она отвлечет его от каких-то дел, но он все равно затащит ее в бассейн. Не силой, конечно, нет. И вовсе не для того, чтобы утолить сексуальную жажду. Она сделает это сама, по собственной воле.
Мартин поднял руку и поднес к ее щеке. К его удивлению, Дженнифер не отстранилась, не потупилась, а продолжала смотреть ему в глаза – спокойно, без вызова, но тепло и нежно.
Никогда прежде Мартин не думал, что способен утратить контроль над собой. Даже в самые бурные моменты семейной жизни он умел сохранять самообладание и всегда управлял ситуацией. Сейчас ему хотелось отдаться на волю чувств и посмотреть, что из этого получится.
Дженнифер вздохнула.
– Давайте договоримся так. Вы будете хорошим мальчиком, а я, возможно, куплю вам мороженое.
– И это называется честной сделкой! – возмутился Мартин.
– Но зато у вас появляется цель, не так ли? На тот случай, если восстановление мышечной подвижности не станет достаточным стимулом.
Их взгляды снова встретились. Мартин знал, что Дженнифер оценивает его, и понимал, насколько опасен этот противник. Такого долго под контролем не удержишь.
Он вздохнул. Рано или поздно ему придется раскрыть Дженнифер свой секрет, иначе все его планы в отношении Сантьяго могут провалиться.
– Ладно. Ваша взяла. Как насчет гимнастического зала для начала?
– Здесь есть гимнастический зал?
– Чего здесь только нет. Джон Феннел любил, чтобы все было под рукой, и не жалел денег на комфорт. А разве Фелисити вам не показывала?
Дженнифер покачала головой.
– Нет.
– Наверное, не хватило духу. Понимаете, это было любимое место ее мужа. У Фелисити связано с ним много воспоминаний. Идемте.
Гимнастический зал располагался на первом этаже особняка. Большие окна затянуты предохранительной сеткой, оборудование самое современное.
Мартин остановился у двери. Дженнифер заглянула в зал через его плечо, на секунду прижавшись грудью к его спине, и у Мартина застучало в висках.
– Прекрасные тренажеры, – пробормотала она.
– Джон так и не успел их все опробовать. По-моему, здесь есть как раз то, что нужно. И места, как видите, вполне хватает.
Мартин не стал говорить, что из всех помещений особняка это нравится ему больше всего. Здесь он чувствовал себя легко и непринужденно.
– Вы здесь не живете.
Это не прозвучало вопросом, и Мартин не удивился тому, что Дженнифер пришла к верному выводу. Догадаться нетрудно. Рядовой полицейский просто не может позволить себе такую роскошь.
