355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дороти Кэннелл » Как убить мужчину мечты » Текст книги (страница 3)
Как убить мужчину мечты
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 19:48

Текст книги "Как убить мужчину мечты"


Автор книги: Дороти Кэннелл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава третья

– Чтоб духу ее здесь не было!

Мой муж вскочил с кровати, прежде чем я успела изложить ситуацию во всех подробностях. В два часа ночи Бен редко бывает в хорошей форме, тем не менее стоило ли вот так, с горящими глазами, носиться по комнате, то и дело ероша и без того спутанные волосы? Не хватало только, чтобы он осведомился, кто здесь хозяин! Фазаны на обоях затрепетали.

– Дорогой, ты ведешь себя как ребенок! – Бен бегал вокруг каминного коврика, я за ним. – Мы же договорились…

– Именно! Договорились… – Мой муж остановился как вкопанный. Обернувшись ко мне, он едва не запутался в пижамных штанинах. Они были на пару сантиметров длиннее его ног и упрямо не желали садиться при стирке. Придется все-таки подшить. Бен рывком затянул тесемку на штанах. – Только сегодня вечером я сказал тебе, прямо и без обиняков, что не готов предоставить убежище осиротевшей собаке мисс Банч!

Я плюхнулась на кровать и прижала ладони к пульсирующим вискам.

– Это прелестный маленький щеночек, очень пугливый, даже чересчур! Но я-то думала, мы говорим о Герте!

– А разве не так зовут этого волкодава?

– Нет! Герта – помощница по хозяйству! – Дабы не запутать мужа окончательно, я не стала уточнять, что милягу Хитклиффа даже с большой натяжкой невозможно причислить к какой-либо породе, на что псу абсолютно наплевать. – Право, Бен, всему есть предел. Ты что, не слушал, о чем я говорила последние пять минут?

– Слушал и выучил душераздирающую историю этой женщины почта наизусть. – Прошлепав к окну, Бен еще плотнее задернул бархатные шторы винного цвета, то ли для того, чтобы выпустить пар, то ли с целью не оставить луне и щелочки для подглядывания. – Она приехала в Англию из Швейцарии около десяти лет назад вместе с мужем. Они держали кафе в Патни – заведение из тех, что специализируются на домашнем йогурте и капуччино с манговым ароматом. Два дня назад ее муженек объявил, что втрескался в зеленоглазую выдру из магазина поношенной одежды…

– Выдрой, – суровым тоном напомнила я, – оказался бывший регбист, громила по имени Роберт Мейерс, и, как Герта пояснила со слезами на глазах, у нее не было никаких шансов одолеть его в честной борьбе. В результате бедная женщина оказалась на улице в чем была – а именно, в альпийской рабочей униформе – и с пакетиком кофейных зерен «мокко». Печальная история.

– Любовь бывает зла. – Бен подсел ко мне на кровать. – Счастье, что Герте хватило мелочи в кошельке, чтобы позвонить Джилл, которая не только пустила ее переночевать, но и подыскала ей работу – у своей старинной подружки, некоей Элли Хаскелл. – Сжав мое лицо в ладонях, он поцеловал меня в губы, утратившие изрядную толику чувствительности в столь поздний час, и прошептал: – Я заслужил награду за прилежание?

– Да, дорогой, но сегодня я не раздаю призов.

Упав на подушки, я подумала, не дразню ли мужа, позволяя ему заказывать меня, словно огромный струдель, в простыни. Стыдно признаться, мой пульс учащенно забился вовсе не оттого, что Бен устроился рядом и выключил ночник, но от перспективы в скором времени лакомиться яблочными струделями почти каждый день.

Повернувшись на бок и переместив руку Бена в более безопасное место, я подумала о Джилл, моей давней подруге, с которой мы когда-то жили по соседству, деля все беды и радости. Вполне в духе Джилл протянуть руку помощи бедняжке Герте. И еще больше в ее духе позвонить в глухую полночь и замогильным голосом сообщить Бену, что с минуты на минуту в Мерлин-корт прибудет новая помощница по хозяйству – приличная во всех отношениях дама, которая отчаянно нуждается в работе и умеет распевать тирольские песни как никто на свете. Именно звонок Джилл слышала я, когда меня соблазнял опытный сэр Гевин.

Я зевнула во весь рот. Прояви Герта хоть малейшую склонность к серийным убийствам, Джилл вряд ли облагодетельствовала бы нас этой женщиной. Конечно, не грех заглянуть в рекомендации Герты, но я с присущим мне оптимизмом верила, что новая помощница окажется сущим сокровищем. Герта мужественно улыбалась, пока Хитклифф плелся за нами вверх по лестнице, от своей комнаты она пришла в полный восторг и выразила горячее желание поскорее взглянуть на близнецов. Одолжив Герте ночную рубашку и халат, я пожелала ей спокойной ночи и отправилась спать, даже не подумав запереть гостью на ключ.

С другим ночным посетителем, псом Хитклиффом, пришлось обойтись построже. Скормив псу две миски кошачьей еды под пристальным взглядом Тобиаса (кот взгромоздился на буфет и выглядел так, словно у него вот-вот случится нервный срыв), я заперла Хитклиффа в чулане под лестницей. До сих пор снизу не донеслось ни звука. Пес не выл и не колотился о дверцу чулана, – словом, не стал подражать полицейским, устраивающим облаву на наркоманов.

– Эта собака на удивление тихо себя ведет. – Бен приподнялся на локте и заглянул мне в лицо, я же проваливалась в мягкое облако сна.

– Мисс Банч наверняка вышколила его, – пробормотала я, засовывая голову под подушку.

– И не думай пускать в ход свои женские чары, чтобы заставить меня изменить решение по поводу пса. Верно, иногда я не в силах сопротивляться, когда ты нежно поглаживаешь мою трепещущую плоть, но…

Опять! Неужто он и впрямь тайком почитывает мои любовные романы? Нет, это абсурд! Если Бен что и читает, так только поваренные книги с красочными картинками, как отделить мясо цыпленка от костей одним мановением руки.

– Дорогой, – подала я голос из-под подушки, – нам обоим необходимо хоть немного поспать.

– Ты права, – недовольно согласился супруг и убрал руку и ногу с моего тела. – Зачем еще мы ложимся в постель?

– Приятных сновидений!

Выбравшись из-под подушки на свежий воздух, я предвкушала четыре или, в лучшем случае, пять часов отдыха. Говорят, с возрастом потребность в сне уменьшается, и, поскольку через несколько дней наступал мой очередной день рождения, я радовалась, что вскоре смогу проводить ночи в буйных развлечениях без всякого ущерба для здоровья. Но сейчас требовалось немедленно отключиться, иначе утром я приду в ужас, глянув в зеркало. Через две минуты рядом послышалось ритмичное посапывание. Я последовала за супругом в объятия Морфея, и перед моим мысленным взором медленно поплыли знакомые лица. Вот мисс Банч, запертая в тесном гробу, где даже руки как следует не согнешь. Следом за ней из темноты надвинулась Наяда Шельмус: вернется ли она когда-нибудь к мужу? А полковник Лестер-Смит, он холостяк по убеждению или жертва несчастной любви? Потом мимо продефилировали два других члена Библиотечной Лиги – сэр Роберт Помрой и миссис Давдейл, оба недавно овдовели. Порой на собраниях мне чудилось, что во взглядах, которыми обменивается эта парочка, заключено нечто большее, чем любовь к книгам. Что касается чудаковатого мистера Паучера, трудно было вообразить особу, которая смогла бы зацепить его настолько крепко, чтобы сподвигнуть на бунт против властной родительницы. Из членов Лиги, кроме меня, в браке состояла лишь Сильвия Бэбкок. Две недели назад она сочеталась законными узами с нашим молочником. Предсказательница судеб – сиречь моя верная сподвижница по хозяйству миссис Мэллой – объявила, что этот союз долго не протянет. Причина лежит на поверхности: мистер Б. – страстный обожатель собак, а Сильвия не допустит, чтобы какое-то четвероногое существо таскало заразу в ее сверкающий чистотой дом.

Должно быть, я не заметила, как заснула, потому что вдруг оказалась в карете. Кучер, закутанный в плащ с капюшоном, немилосердно погонял четверку лошадей.

– Каризма! – вырвался крик из глубин моей души.

– А я думал, меня зовут сэр Гевин. – Его смех был одновременно язвительным и ласковым.

– Иногда, – прошептала я. – На страницах любовных романов ты являешься в разных обличьях, но всегда я вижу только тебя – твое лицо, точеные скулы, головокружительную глубину глаз, скульптурный нос и этот изумительный рот, невыразимо нежный, даже когда в тебе просыпается хищник! Я могла бы всю ночь воспевать медь твоих чудесных волос – ах, как бы я желала погрузиться в их сверкающее великолепие! И твое прекрасное тело, которому нет равных, с тех пор как меж простыми смертными перестали разгуливать греческие боги…

Я протянула к божеству руки и внезапно поняла, что нахожусь совсем одна, а вокруг царит кромешная тьма. До меня долетало лишь зловещее фырканье, и я знала, кто его издает, – призрак Гектора Риглсворта. Тот, кто поставил мертвую точку в библиотечной карьере мисс Банч, бледной тенью маячил в моем сне. И он был не один: чудище, вырвавшееся из самого ада, протиснулось в окно кареты, скаля гигантские клыки. Мне стало нечем дышать…

– Господи! – Бен подпрыгнул в кровати, нащупал кнопку ночника и в слепящем свете, наполнившем комнату, уставился, моргая, на мохнатую тушу, уютно устроившуюся в нашей постели. – Ты ведь сказала, что заперла проклятого пса в чулане! – Мой муж погрозил пальцем то ли мне, то ли Хитклиффу, радостно вилявшему хвостом.

– Забыла, что мы имеем дело с фокусником. – Я попыталась сесть, и шершавый собачий язык немедленно прошелся по моему лицу. – Хитклифф здесь только потому, что соседи мисс Банч, приютившие его, оказались растяпами: не смогли предотвратить побег.

– Везучие люди! – Бен дернул матрас, изрядно просевший под тяжестью пса. – Элли, почему бы тебе не открыть окно и не отвернуться – пусть зверюга выберет свободу? А я с удовольствием ему подсоблю: свяжу простыни в канат и намекну, что снаружи стена увита плющом.

Хитклифф ничуть не обиделся, он широко улыбнулся, очевидно приняв слова Бена за шутку. Высунув язык, пес принялся лизать кулак Бена.

– Видишь, ты ему нравишься! – Я была настроена благодушно, ведь пришелец оказался настоящим псом, а не призрачным монстром из сновидения.

Вероятно, впредь придется отказаться от привычки читать на ночь, кошмары – слишком дорогая плата за полчаса удовольствия. Ведь отказалась же я от сыра за ужином, после него мне тоже плохо спалось. А пока следовало собраться с силами и спихнуть Хитклиффа с постели, прежде чем лопнут пружины на матрасе и Бен пригрозит подвергнуть животное вивисекции.

– Мне плевать, что ты с ним сделаешь, Элли, но, когда я вернусь с работы, этого мордоворота здесь быть не должно!

– Слушаюсь, дорогой!

Уж не знаю, как это случилось, но в попытке стащить пса с кровати сначала за ошейник, потом за уши, я нечаянно толкнула Бена, и тот скатился на пол, исторгнув фонтан ругательств, которые отправили бы на тот свет его Мамулю, ревностную католичку.

– Если он сожрет кого-нибудь из наших детей, я тебе не прощу, Элли!

С этими словами Бен вскочил и излил свою ярость на ни в чем не повинный будильник, который лишь делал то, что от него требовалось: хриплым звоном сообщал нам, что сейчас ровно шесть утра. Мрачно изучая кулак, которым заехал по будильнику, ненавистник всего живого потопал в ванную.

Я горестно взглянула на Хитклиффа. Пес решил, что настал момент слезть с кровати и вцепиться в пояс моего халата, видавшего лучшие дни.

– Прости, но тебе придется уйти!

У меня защемило сердце. Однако чувство долга перед мужем и детьми победило, когда, спустившись в холл в сопровождении сами понимаете кого, я обнаружила там пылесос – бедняжку выволокли из чулана. Несчастный (судя по всему, пылесос бился не на жизнь, а на смерть) покоился на спине вверх колесиками, напоминая жертву Джека Потрошителя, – матерчатый живот разорван, а пыльные внутренности вывалены на каменные плиты. Пылесос оказался не единственной жертвой: перевернутый стул с отгрызенной по колено ножкой валялся рядом; ваза, которая еще вчера вечером стояла на столике, теперь кучкой разноцветных осколков лежала на полу. Ничуть не смутившись, Хитклифф переступил через осколки и, радостно размахивая хвостом, последовал за мной в кухню.

К счастью, ночью ему не удалось туда проникнуть. И надо заметить, мое суровое наставление вести себя прилично и ничего не ломать в течение следующих пяти минут пес воспринял с пониманием. Он растянулся перед камином, приняв позу молящегося буддийского монаха. Однако, наливая чайник и зажигая газ, я бдительно следила за Хитклиффом. Вскоре чайник зашипел, подражая Тобиасу. Тот все еще сидел на комоде, испепеляя непрошеного гостя взглядом, как лазерным лучом. Только я заварила чай и достала чашки с блюдцами, как в садовую дверь постучали.

Всегда готовый услужить, Хитклифф в один прыжок оказался у двери, вцепился зубами в ручку и сорвал бы дверь с петель, если бы ее не толкнули снаружи, отбросив пса назад.

– С добрым утречком, миссис Хаскелл.

– Мистер Бэбкок? Неужели!.. Доброе утро. Я так и осталась стоять с чайником в руках.

Мое изумление было вызвано вовсе не бесцеремонным вторжением молочника (он частенько вел себя вот так, запросто), но я полагала, что медовый месяц мистера Бэбкока и Сильвии, члена Библиотечной Лиги, еще не закончился.

– Шесть пинт, как обычно? – Мистер Бэбкок был крупным, осанистым мужчиной; таким животом, как у него, могла бы гордиться беременная женщина. Позвякивая металлической корзинкой, он прошествовал вперед и выставил на стол бутылки. – У вас, как я погляжу, новая собачка. – Молочник с восхищением уставился на Хитклиффа, и выражение его лица не изменилось, когда пес, ухмыльнувшись во всю свою необъятную пасть, принялся с воодушевлением терзать шнурки мистера Бэбкока. – Красавец, ничего не скажешь! Как его зовут?

– Иван Грозный.

– Ну, это маленько перебор. – Было непонятно, к кому обращается мистер Бэбкок, – ко мне или псу, принявшемуся за штанину молочника. Я торопливо объяснила, что бедный осиротевший щеночек принадлежал мисс Банч, окрестившей его Хитклиффом, а мы приютили его лишь на время. – Хотите сказать, собачке придется отправляться на все четыре стороны? – Мистер Бэбкок сделал отважную попытку погладить пса, но ему помешали жировые складки, нависавшие над ремнем.

Хлопоча над чаем для мистера Бэбкока, я пыталась припомнить, сколько ложек сахара он кладет – четыре, пять или шесть.

– Я лишь хотела сказать, что мы не можем держать Хитклиффа. Он будет все время сбивать с ног Эбби и Тэма и вообще дурачиться на разные лады. Но давайте поговорим о вас, мистер Бэбкок. Я думала, что мне придется мириться с вашим отсутствием по крайней мере еще несколько дней. Разве ваш медовый месяц закончился?

– Нет, официально я пока в отпуске. – Молочник взял чашку с чаем из моих рук и стоял, помешивая ложечкой сахар. – Но, как говорится, хорошего понемногу. Так что сегодня утром я сказал своей молодой хозяйке, что отправляюсь на прогулку косточки размять.

– Понятно, – отозвалась я. – Тогда присаживайтесь, выпейте чаю не спеша, если у вас есть свободная минутка.

– С нашим удовольствием, миссис Хаскелл. – Он уселся на стул и приподнял чашку, салютуя ею, как рюмкой. – Горяченького захотелось… как сказал епископ актрисочке.

Шутка была, несомненно, навеяна впечатлениями от медового месяца. Я уже собралась предложить гостю обезжиренного печенья, но вовремя спохватилась: вчера вечером я оставила коробку с жалкими остатками в гостиной. Хитклифф никак не мог пройти мимо нее и наверняка вылизал все до последней крошки. Мистер Бэбкок сделал большой глоток чаю, и вдруг моего гостя перекосило.

– Сахара многовато? – всполошилась я. Мистер Бэбкок помотал головой, с трудом втянул в себя воздух, и его выцветшие глаза полезли из орбит.

– Значит, опять Хитклифф! – Я представила, как судья с бесстрастным лицом выслушает мои глупые оправдания и приговорит меня к пожизненному заключению за укрывательство пса-людоеда. – Он вздумал позавтракать вашей ногой, мистер Бэбкок?!

– Нет, песик здесь ни сном ни духом. – Молочник попытался улыбнуться, но вышла гримаса. – Иногда у меня в груди прихватывает. Похоже на несварение, но как находит, так и уходит. Ложку соды на полстакана молока – и я опять как новенький.

– Вы не переутомляетесь, мистер Бэбкок? – сорвалось с моего языка, прежде чем успела сообразить, насколько бестактен подобный вопрос, обращенный к молодожену.

– Что вы, миссис Хаскелл! Наоборот, побольше бы так утомляться, – без обиняков сообщил молочник.

– Надо же! – Я уткнулась лицом в чашку.

– С тех пор как мой Рексик – равных ему не было! – помер прошлой весной, я почти и гулять-то не выхожу, как на духу говорю вам, миссис Хаскелл.

– Какая жалость!

– Когда собака не бежит за мной по пятам, я будто сам не свой.

– Правда? – С одной стороны, я обрадовалась: мистер Бэбкок явно оправился от приступа, но с другой – меня смущал алчущий взгляд, который молочник устремил на грозу Читгертон-Феллс – Хитклиффа.

– Как я понял, миссис Хаскелл, вы ищете для малыша Клиффи хозяина?

– Конечно, подумать страшно, что будет, если Хитклифф станет болтаться по улицам, – осторожно начала я. – Но я не смею навязывать его вам, мистер Бэбкок. Во-первых, этот пес может заменить целый взвод по зачистке местности, а во-вторых, насколько я поняла из разговора с Сильвией, она не любит собак.

– И вы поверили?! – Молочник налил в блюдце чаю и со счастливой улыбкой протянул псу. – Женщины горазды болтать всякую ерунду. Но я не знаю ни одной, которая бы не размякла, если поведать ей горестную историю про несчастную сиротку. Вот увидите, стоит мне привести этого шалунишку домой, как уже через пять минут моя хозяйка будет без ума от него.

Зная Сильвию, я позволила себе усомниться.

– Вы не боитесь, что Сильвия выставит вас обоих из дома и, прежде чем вы успеете извиниться, позовет слесаря, чтобы тот сменил замки?

«И это еще не самое страшное, что может случиться», – добавила я про себя, наблюдая, как Хитклифф хрустит фарфоровым блюдцем.

– Не тревожьтесь, миссис Хаскелл!

Мистеру Бэбкоку легко говорить! А как я посмотрю в глаза Сильвии? Она была из тех, кто заливается слезами, если в комнату влетит муха, кто ежесекундно поправляет прическу, ощупывая каждый завиток. Но… как же обрадуется Бен, когда узнает, что Хитклифф обрел новое пристанище!

– Вы уверены, что поступаете правильно, мистер Бэбкок? – спросила я, роясь в шкафу в поисках крепкой веревки для поводка.

– Мы заживем с ним на славу, он и я. – Осушив чашку, молочник привязал веревку к ошейнику пса, подхватил свободной рукой металлическую корзинку и направился со своим новым закадычным другом к двери. – Мне немного не по себе, будто могилу обокрал. Но, надеюсь, та библиотекарша, если она смотрит сейчас на нас с небес, понимает, что ее парнишка попал в хорошие руки.

– Думаю, вы спасли не одну жизнь, мистер Бэбкок! – с чувством выдохнула я.

Я стояла на пороге и энергично махала рукой. Прежде чем забраться в молочный фургон, Хитклифф обернулся, дернул головой, словно хотел сказать: «Пока, дружище» (или дурища?), обнажил зубы в улыбке… вот, собственно, и все. Закрыв дверь, я взялась за веник и совок. Не успела смести осколки вазы и поставить стул на оставшиеся три ножки, как в холл спустилась Герта – близнецы держались за ее альпийскую юбку.

– Доброе вам утро, миссис Хаскёлл.

Солнце, заглянувшее в окно, позолотило уложенные вокруг головы волосы Герты. Прежде таких нянь я видела только на картинках в детских книжках. На вид ей было уже за пятьдесят, но цвету лица «кровь с молоком» позавидовала бы молоденькая девушка.

– Посмотрите, я уже подружилась с маленькими зайчиками.

– У нас новая мамочка? Почему? – Тэм обхватил мои колени и заглянул в лицо. Удивительно, но он все больше становится похожим на отца! Те же сине-зеленые глаза, густые шелковистые ресницы и спутанные темные волосы.

– Она не новая мамочка, милый! – Я подхватила сына на руки и прижалась щекой к его персиковой щечке. – Ее зовут Герта, и она будет помогать мне нянчиться с вами.

– Он хороший. Правда, Тэм? – От кудряшек Эбби посыпались искорки, когда она ухватилась за руку Герты и запрыгала на месте.

– Она, дорогая, – поправила я. – Герта – тетя, и я рада, что она вам нравится.

– Фрау Хаскелл, я сейчас же дам вам имена и адреса, и вы наведете обо мне справки!

– Это не к спеху, – отмахнулась я, – тем более что наша общая подруга, Джилл, высокого о вас мнения.

– Вы должны меня проверить! – Герта так энергично затрясла головой, что одна из кос не удержалась на макушке и повисла канатом. – В наши дни нельзя быть слишком доверчивой. А что, если я не человек, а консервная банка с червями?

– Вряд ли, – раздался голос Бена.

Он спускался по лестнице в черном костюме и белой накрахмаленной рубашке – сама элегантность.

– Не много найдется людей на свете добрее вас, герр Хаскелл!

Глаза Герты полыхали благодарностью, когда она водружала на место непослушную косу. Я же растаяла: «Хаскеллы приходят на помощь» – и два бездомных существа обрели крышу над головой. Нет, все-таки мы с Беном удачная пара!

Доказательство нашему семейному счастью я обрела в нежном поцелуе, которым наградил меня Бен, когда я ему рассказала о Хитклиффе, начавшем новую жизнь.

– Элли, ты творишь чудеса! Проводи меня до машины, пожалуйста, и мы обсудим, как отметить твой день рождения. Он ведь уже завтра!

– Дорогой, я бы с удовольствием… Но, кажется, идет миссис Мэллой. Герта с детьми проводят тебя, малыши помашут папе ручкой. До вечера, Бен.

Все мужья одинаковы! Бен словно прирос к полу, с немым упреком глядя мне вслед, когда я бегом возвращалась на кухню. Не сомневаюсь, он не двинулся с места, пока за мной не захлопнулась дверь и Эбби, почувствовав, что идиллия дала трещину, не перестала прыгать. Бен не понимал, как важно было объяснить миссис Мэллой появление Герты, прежде чем обе дамы познакомятся. Моя верная помощница могла легко встать на дыбы при виде конкурентки, претендующей на часть работы по дому и, возможно, часть оплаты.

– Привет, миссис X.! Ну и денек сегодня, – мрачно произнесла миссис Мэллой.

Неужто уже пронюхала про Герту?

– Погода вроде бы неплохая, – пролепетала я, подавив трусливое желание завести речь о необычайно солнечном мае.

Среди коллег и клиентов миссис Мэллой славилась тем, что терпеть не могла, когда ей противоречили. До сих пор я так и не научилась держаться с домработницей на равных. Частично мое благоговение объяснялось тем, что на службу миссис Мэллой неизменно являлась в леопардовой шубке и шляпке с вуалью, а ноги были втиснуты в невероятно узкие туфли с хрустальными пряжками. Каблуки ниже десяти сантиметров Рокси не позволила себе ни разу. «Когда я на шпильках, никто не посмеет смотреть на меня свысока», – первым делом объявила миссис М., вызвав меня на собеседование, дабы выяснить, гожусь ли я в работодательницы. Миновали долгие недели моего «испытательного срока», прежде чем я заметила искорку добродушия в ее расцвеченных неоновыми тенями глазах с тоннами туши на ресницах. Что уж тут говорить об улыбке! Это явление – когда слой губной помады, которую домработница накладывала малярной кистью, вдруг давал трещину – я наблюдала исключительно по большим праздникам.

Вот и теперь Рокси Мэллой не улыбалась. Сняв шляпу, она обнажила иссиня-черную шевелюру с фирменным знаком – двумя сантиметрами белых корней волос.

– Уж такова жизнь, миссис X. – Миссис Мэллой швырнула шляпу на стол, следом полетела огромная сумища, в которой моя верная помощница таскает бутылку джина (на всякий пожарный случай). – Одна пакость за другой.

Здравый смысл подсказывал, что миссис М. никак не могла прознать о появлении Герты. Тем не менее, схватившись за чайник в надежде задобрить домработницу чашкой душистого напитка, я начала с извинений за то, что имела наглость нанять иностранку, не посоветовавшись с миссис Мэллой.

– И как же ее кличут? – Черненая бровь миссис Мэллой поползла было вверх, но вдруг устало поникла.

Рокси погрузилась в кресло-качалку.

– У нее забавное имя. – Я едва не споткнулась о вытянутые ноги в черных ажурных чулках, так торопилась вручить миссис Мэллой чашку.

– Что? Чудное имечко? – Последние слова были произнесены с явным отвращением. – Какая-нибудь молодая девка, что двух слов по-английски связать не может, по дому ходит с распущенными лохмами и не знает, в какую сторону вертеть кран на кухне?

– Это очень милая дама. – Я глянула на Тобиаса, опасаясь, как бы он не замяукал, протестуя. Кот все еще не простил Герту за то, что та привела в дом собаку. – Она немножко старше, чем обычно бывают помощницы-иностранки.

– Возраст – не помеха! – Миссис Мэллой с мрачным удовольствием причмокнула губами в форме бабочки.

– Помеха чему? – Я попыталась рассмеяться. – Похищению детей?

– Скорее, похищению вашего мужа. – Рокси со звоном опустила чашку на блюдце – руки ее сегодня отчего-то не слишком слушались. – Но не мне вас судить, миссис X., все мы грешницы. Я никогда не бросала в ближнего камни, а уж тем более теперь…

– Да что случилось? – Я выхватила у Рокси чашку, не дожидаясь, пока она ее уронит.

Миссис Мэллой рукавом платья из черной тафты утерла слезу.

– Только не надо воображать о себе бог знает что, миссис X.! Позор падет на меня, не на вас. Это на меня станут показывать пальцем на улице, когда пойдут слухи.

– Какие слухи? – растерянно переспросила я.

– Что я… – Миссис Мэллой подавилась всхлипом.

– Да? – осторожно поднажала я, когда Рокси обрела дыхание.

– Что я в ожидании…

– В ожидании чего? – Моя мысль металась между пришельцами с Марса и приглашением на обед к королеве.

– Того самого, что имеют в виду все женщины, когда говорят, что они в ожидании. – Миссис Мэллой откинула свою черно-белую голову, ее глаза в упор уставились на меня. – Ребеночек на подходе, вот о чем я вам талдычу! Плоть от плоти моей, родная кровиночка, плод моего падения на заднем сиденье «ровера».

– Вы уверены, что не ошиблись? – Я плюхнулась на стул со всего размаха, так что зашумело в голове. Миссис Мэллой было за шестьдесят.

– Ошиблась?! – Она посмотрела на меня как на идиотку. – По-вашему, я уже сорок лет ошибаюсь? Порой мне становится тревожно за вас, миссис X., вы часто витаете где-то на розовых облачках с плюшевыми мишками. Так вот, довожу до вашего сведения: я ожидаю Джорджа, моего сына, о котором здесь никто ни сном ни духом не ведает, потому что он вырос и уехал, прежде чем я перебралась в Читтертон-Феллс, а я не считала нужным о нем упоминать. Матерью-кукушкой – вот как обзовут меня здешние пустобрехи.

– Вовсе нет.

Но Рокси не позволила себя утешить.

– В последнее время Джордж не давал о себе знать. Но вчера вечером позвонил. Похоже, он женится на шикарной молодой леди и они хотят заявиться сюда, чтобы старая мамуля обняла их и благословила.

– Но это же замечательно!

– Вы запоете по-другому, – холодно отозвалась миссис Мэллой, – когда узнаете, на ком он женится.

– Какая мне разница на ком? – Я засуетилась, накрывая завтрак для близнецов. – Выше голову, миссис Мэллой! Вас ждет счастливое событие, а вы расстраиваетесь. Вы не только не потеряете сына, но еще и обретете дочь.

– Да мне-то чего расстраиваться, миссис X., я за вас переживаю! – Миссис Мэллой встала во весь рост на своих каблуках-шпильках, распрямила мощные плечи и посмотрела мне прямо в глаза. – Видит бог, я пыталась смягчить удар, столько сил на это положила! Но, похоже, лучше сказать напрямик, и если вы развалитесь на части, значит, так тому и быть. Мой сын Джордж обручился с вашей кузиной Ванессой!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю