Текст книги "Жемчужная нить"
Автор книги: Дороти Иден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
6
– Это ваша работа! – взорвалась Крессида. Джереми удивленно приподнял брови.
– Вы так думаете? – только и сказал он.
Почему этот господин позволяет себе снисходительный тон? Потому что считает ее молодой и глупой? Безнадежно глупой? Крессиду раздражало и злило, что, стоило ей только взглянуть на этого самоуверенного мужчину, ее сердце начинало учащенно биться.
– А кто еще это мог быть, как не вы? Остальные спокойно спят в своих постелях и десятый сон видят.
– Вы уверены? – загадочно улыбнулся Джереми и, отечески обняв девушку за плечи, посоветовал: – Не берите в голову. Конечно, шутка неприятная, но безвредная. Ложитесь в постель и постарайтесь уснуть, хорошо?
Крессида неохотно кивнула. С одной стороны, ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, но с другой – оставаться в одиночестве было боязно.
– По крайней мере, вы теперь убедились, что дверь в комнату Люси действительно была заперта и это не мое воображение сыграло со мной злую шутку.
– Я попытаюсь завтра что-нибудь разузнать. А теперь поспите, иначе я не смогу закончить ваш портрет. У вас под глазами круги. Говорю как художник: они вам совсем не идут.
Крессида надеялась, что это не дерзость, а попытка подбодрить ее. Джереми, подмигнув, ушел, и все страхи нахлынули вновь.
Кому-то не нравится мое пребывание в этом доме, и этот кто-то ревнует меня к памяти Люси. Кто это может быть, кроме Арабии?
Несмотря на невероятные ночные приключения, незаметно для себя Крессида заснула и проснулась только от настойчивого стука в дверь.
– Вы еще спите? – Кажется, мисс Глори, как всегда, чем-то недовольна. Впрочем, за ее грубостью, возможно, скрывалась нерешительность. – Думаю, вы не откажетесь от чашки чая?
– Спасибо, – поблагодарила Крессида. Едва она поднесла ко рту чашку, в холле раздался возглас:
– Где вы, мой розовый бутончик?
Мисс Глори неловко хихикнула, ее карие глаза засияли нежностью.
– Это мистер Моретти. Ну не смешно ли? Розовый бутончик! Он дразнит меня, хочет, чтобы я рассердилась. – Но по тому, как мисс Глори запунцовела, было видно, что она совершенно не сердится. – Мисс Баркли, вы будете сегодня выходить из дома?
– Да, я должна искать работу.
– Тогда я уберу у вас в ваше отсутствие.
– Но я не в состоянии заплатить…
Мисс Глори замахала руками и сразу стала похожа на ветряную мельницу.
– Что вы, что вы! Больше не говорите так. Порядок выше всего. Кроме того, вы любимица хозяйки. Отправляйтесь искать работу и не думайте о пустяках. Вы хорошо спали? – Голос старой девы стал загадочным.
Крессида смотрела на невыразительное худое лицо мисс Глори и думала, что и у этого Божьего одуванчика могла быть какая-то причина бродить ночью по дому. А следовательно, с откровениями надо повременить.
– Да, спасибо, – вежливо улыбнулась девушка, – и благодарю за чай.
Лицо мисс Глори на какую-то долю секунды исказила гримаса – и вот оно уже снова безмятежно.
– Вы хорошо воспитаны, – похвалила она, пятясь к двери. – Очень приятно видеть в этом старом доме свежее юное личико.
Учтивость мисс Глори почему-то вызвала у Крессиды раздражение. «Но для могилы не нужен ключ»… Эти слова диссонировали с сегодняшним прекрасным утром. Они были апофеозом ночного кошмара, и их надо забыть, как страшный сон. Крессида выпила чай, напевая, приняла ванну и оделась.
Она спустилась вниз, чтобы взять бутылку принесенного разносчиком молока. У парадных дверей миссис Стенхоп прощалась со своим сыном Даусоном.
Крессида тщетно старалась найти в нем мало-мальски привлекательные черты. Но ни продолговатая, похожая на дыню голова, ни клочками росшие волосы, ни бледная кожа и близорукие глаза за сильными стеклами очков симпатии не вызывали. Бедный мальчик, он не наделен красотой, но мать до безумия любит его, и он отвечает ей взаимностью.
Только когда Даусон скрылся за углом, миссис Стенхоп заметила Крессиду, дружелюбно улыбнувшись, кивнула и прошептала что-то невнятное.
Миссис Стенхоп сегодня выглядела изможденной. Вероятно, ей не больше сорока, но ее густые волосы были какими-то тусклыми, неопределенного цвета, а узкое лицо с острым подбородком прорезали глубокие морщины. Большие очки с сильными линзами венчали хрящеватый носик. Словом, если миссис Стенхоп и обладала какой-либо индивидуальностью, заметить это мог только очень наблюдательный человек.
Крессиде хотелось побольше узнать об этой женщине. Без сомнения, история ее жизни была полна неудач. Вероятно, муж ее умер молодым, и она осталась с сыном на руках, которого надо было выводить в люди. Маленькой миссис Стенхоп предстояло выдержать нелегкую борьбу.
– Доброе утро, миссис Стенхоп. Не хотите ли зайти посмотреть, как я устроилась? – спросила Крессида.
– Благодарю, это очень мило с вашей стороны, прошептала та.
После небольшой экскурсии миссис Стенхоп привычным жестом схватилась за горло и прошептала:
– Мне нельзя много говорить. – Она извлекла из кармана блокнот, карандаш и написала: «Надеюсь, вы позволите мне и Даусону стать вашими друзьями?»
Крессиду тронула эта робкая просьба. Почему она решила, что Дом Дракона зловещее и недружелюбное место? Каждый старался быть с ней по-своему любезным, исключая человека, отвратительно пошутившего прошлой ночью.
– Миссис Стенхоп, – отважилась спросить Крессида, – вы ничего не слышали ночью, примерно часов около двух? Похоже, кто-то крался по лестнице…
Маленькая женщина выглядела встревоженной, ее глаза за толстыми стеклами очков широко раскрылись.
– Грабители? – прошептала она.
– Нет, не грабители. – Внезапно Крессида решила рассказать, что произошло. – Я поднялась в комнату Люси, и кто-то запер дверь снаружи.
Миссис Стенхоп, задыхаясь, схватилась за горло, потом решительно вывела в своем блокноте: «Это могла быть Арабиа».
– Арабиа? – усомнилась Крессида.
Миссис Стенхоп приписала: «Арабиа любезна и очаровательна, но становится неуравновешенной, когда дело касается Люси. Думаю, вам надо быть осторожней!»
– Осторожней? Чего я должна опасаться?! – воскликнула Крессида.
«Эксцентричного поведения Арабии, – пояснила миссис Стенхоп. – Она может возненавидеть вас, потому что вы живы, а Люси умерла». Затем женщина улыбнулась, как бы извиняясь, и прошептала:
– Возможно, у меня разыгралось воображение, но я в этом доме нахожусь целыми днями и замечаю некоторые вещи.
– Не может быть. Арабиа и мухи не обидит, – с теплотой в голосе возразила Крессида.
Миссис Стенхоп пристально посмотрела на собеседницу, пожала плечами и вывела в блокноте: «Кто еще мог сделать подобное?» Потом, подумав, дописала: «На вашем месте я не стала бы слишком вникать в историю Люси».
Крессида подумала, что к совету миссис Стенхоп следует прислушаться, ведь она жила здесь достаточно долго, чтобы хорошо изучить особенности характера Арабии. Девушке очень нравилась старая леди, она была очарована ее человеческой теплотой и жизнелюбием.
Испортит ли их с Арабией отношения эта дурацкая шутка? Крессида боялась, что да, но ошибалась.
Стоило сияющей Арабии появиться в дверях ее комнаты, девушка решила, что все не так просто. Арабиа вошла величавой походкой – загадочная, удивительная. Серо-розовый попугай Ахмет сидел у хозяйки на плече. Арабиа была одета в старый поношенный твидовый костюм и знавшую лучшие времена причудливую фетровую шляпу.
– Доброе утро, моя милая девочка. Хорошо ли вы спали на новом месте?
– Да я…
– Превосходно, превосходно. – Похоже, старая леди не сомневалась в положительном ответе. – Я тоже. Хвала Всевышнему, я всегда сплю как убитая. Боюсь, что не проснусь даже в день Страшного суда. Моя дорогая, вы так свежи и прелестны! – с легкой завистью вздохнула Арабиа. – Но в вашем возрасте это нормально. Люси, даже если танцевала ночь напролет, выглядела как огурчик. А сейчас нам пора нанести визит мистеру Маллинзу. Вы готовы?
Неужели это Арабиа кралась ночью по дому, незаметно заперла дверь, а потом наслаждалась моим испугом? Нет, эта красивая добрая женщина не способна на подлость. Крессида не сомневалась, что Арабиа говорит правду и действительно крепко спала, А вдруг у нее старческие провалы в памяти или она лунатик? Если ночью она «пошутила», будучи в невменяемом состоянии, это меняло дело.
Вопросы, вопросы… Крессида решила гнать прочь из головы дурные мысли и от души радоваться наступающему новому дню.
Арабиа предложила пройтись, так как магазин мистера Маллинза находился всего в нескольких кварталах от дома. Она довольно бесцеремонно согнала Ахмета с плеча и велела ему отправляться на место. Попугай громким криком выразил свое недовольство, но подчинился.
На улице Арабиа взяла девушку под руку и попросила:
– А теперь, моя дорогая, расскажите о своей жизни. Где ваши родители, откуда вы приехали, как вы встретились с этим Мистером Балансовый Отчет?
Крессида кратко поведала, что она родом из городка Котсвеулд, что с Томом знакома с детства и, возможно, этим объясняется его снисходительность к ней, что родители ее умерли. Посетовала, что Том не торопится жениться – считает, что сначала надо купить дом и обставить его.
– Решил подождать, пока вы повзрослеете и станете более ответственной, – прокомментировала Арабиа. – Ваш Том не хочет рисковать. Я знала таких мужчин. Но, пожалуйста, продолжайте.
– После смерти родителей я осталась почти без средств к существованию и устроилась репортером в местную газетенку. В мои обязанности входило освещение таких событий, как свадьбы, юбилеи и прочие сборища, вроде заседаний дамских комитетов. Естественно, мне это быстро наскучило. И чем только потом я ни занималась: украшала цветами помещения для вечеринок, разносила почту… Но из всех моих занятий лишь торговля антиквариатом пришлась мне по душе. Хозяин даже брал меня на аукционы. Тому это не понравилось, он считал, что хозяин имеет на меня какие-то виды, и мне пришлось уйти. Вот, собственно, и вся моя нехитрая история. Я всегда была бедной и, видимо, никогда уже не разбогатею. Том измучил меня беспочвенными подозрениями и затерроризировал требованиями вести правильный, в его, разумеется, понимании, образ жизни. И тем не менее я по-настоящему страдала, когда мы ссорились, – призналась Крессида.
– Моя дорогая, вы меня удивляете! Такая жизнь годится для восьмидесятилетней старухи. Вы должны открыть для себя мир, полный удивительных вещей, и поверьте, деньги – не самое главное.
Хорошо так рассуждать, когда ни в чем не нуждаешься, подумала девушка. Хотя Арабиа уже в таком возрасте, когда каждый прожитый день ценят выше туго набитого кошелька.
– Арабиа, кто такой Монти? – внезапно спросила она.
Старая леди споткнулась, но, когда ответила, ее голос звучал ровно, как всегда:
– Монти? Никогда не слышала о нем!
– Его имя упоминается в дневнике Люси. Правда, оно вымарано, но я все же смогла прочитать.
– Значит, у вас зрение лучше, чем у меня. Я никогда не слышала этого имени. Люси, конечно, была знакома со многими юношами. Она пользовалась большим успехом. Да что я вам рассказываю, если вы видели дневник. Насколько я помню, она пишет и о Джоне, и о Мартине, и о Хеймише…
– Действительно, много. Вы могли кого-то забыть. Почему же вы абсолютно уверены, что там не упоминался Монти?
– Потому что он… – Арабиа спохватилась и закончила: – Это, должно быть, кличка собаки каких-нибудь ее друзей. Во всяком случае, животному это имя больше подходит.
– Возможно, – вежливо согласилась Крессида, которая теперь убедилась, что этот таинственный Монти существовал и, на свою беду, не пользовался расположением Арабии. Наверное, он чем-то обидел Люси. В следующий раз, подумала Крессида, я поднимусь в комнату Люси, предусмотрительно захватив ключ на случай, если шутник снова захочет напугать меня.
– Ну, вот мы и пришли, – оживленно сообщила Арабиа. – Постарайтесь очаровать мистера Маллинза. Алберт плут и негодник, но я его обожаю.
Маленький кругленький человек с добрым лицом был похож, скорее, на херувима, чем на плута и негодника. Он радушно приветствовал старую знакомую, чуть задержав ее руку в своей, но Арабиа нетерпеливо выдернула ладонь, сделав вид, будто ищет что-то в своей бездонной, похожей на торбу сумке.
– Алберт, я принесла вам часы Марии Антуанетты и привела новую помощницу.
Розоволицый мистер Маллинз с благоговением взял в руки предмет, небрежно завернутый в мятую коричневую бумагу.
– Моя дорогая леди! Наконец-то!
– Оставьте свои восторги, в вашем возрасте они смешны, – недовольно буркнула Арабиа. – Лучше взгляните на вашу новую помощницу. Ее зовут Крессида Баркли, она мой друг и живет в моем доме. Мисс Баркли знает об антиквариате, возможно, даже больше, чем вы.
Мистер Маллинз неохотно отложил сверток и протянул Крессиде пухлую руку.
– Как поживаете, мисс Баркли? Арабиа, ах, какая она хорошенькая.
– Конечно, хорошенькая. И в вашей лавке на фоне всего этого старья она будет выглядеть еще привлекательней.
– Возможно, мистер Маллинз не нуждается в помощнице, – осмелилась подать голос Крессида.
– Как это не нуждается? Очень даже нуждается, отмахнулась Арабиа. – Я годами твержу ему об этом. Кто-то должен вытирать пыль, оставаться в магазине, когда он уходит на ланч. Он же морит себя голодом из-за того, что лавку не на кого оставить. И не смейте возражать, Алберт. Я знаю, что говорю. Сандвич с сыром, вот и вся ваша еда. А приходите домой и на ночь наедаетесь. Вы посмотрите, посмотрите на свое брюшко!
– Это правда, я ем слишком много сандвичей, смиренно согласился мистер Маллинз. – И, разумеется, с пылью тоже проблемы. Истинная правда, мисс Баркли! Я бы давным-давно взял помощника, если бы нашел подходящего человека. Раз Арабиа считает, что вы…
– Никаких сомнений, Алберт. – Тон Арабии не допускал возражений. – А теперь дайте мне жалкие гроши за бесценный раритет, и я оставлю вас.
Они направились к кассе, и после недолгих пререканий: «Я даю хорошую цену» – «Ах вы, старый мошенник!» – Арабиа покинула магазин.
Крессида осталась в темной, загроможденной пыльными старинными предметами лавке наедине с мистером Маллинзом.
Он, словно ребенок новую игрушку, восхищенно рассматривал приобретение.
– Я давно хотел заполучить эти часы, но Арабиа никак не соглашалась продать их. Она совершенно непредсказуема. То не оставляет никакой надежды, то в один прекрасный день, как сегодня, меняет решение.
– Сейчас у вас есть часы и я в нагрузку, – улыбнулась Крессида.
– Честно говоря, мисс Баркли, я получил изрядную взятку. Мне действительно нужен помощник. Я буквально сегодня собирался дать объявление, вот оно, уже написано. Так что это судьба.
Или случайное совпадение, подумала Крессида. Не слишком ли много совпадений, оказывающихся мне на руку?
– Думаю, вы вполне подойдете, тем более если знаете толк в антиквариате.
– Знаю, – заверила Крессида.
– Значит, мы нашли друг друга. Что может быть лучше? Полагаю, для начала вы возьмете тряпку и, по мере того как будете вытирать пыль, познакомитесь с ассортиментом. Первое время, пожалуйста, направляйте покупателей ко мне, за исключением тех, кто интересуется вещами, на которых висят ценники. – Херувимчик улыбнулся, продемонстрировав маленькие ямочки на щеках. – Думаю, мы поладим, мисс Баркли.
Итак, список доброжелателей пополнился, отметила про себя Крессида. Интересно, как долго будет продолжаться мое везение? У хорошего, как и у плохого, есть конец. Будем надеяться, что удача еще некоторое время будет мне сопутствовать.
– Я не спросил, сколько вам лет и откуда вы приехали.
– Мне двадцать два года, и я приехала из Котсвеулда.
– А давно вы знакомы с миссис Болтон?
– Сo вчерашнего дня. Но, едва увидев друг друга, мы прониклись взаимной симпатией.
Крессида замолчала, заметив, что мистер Маллинз пристально смотрит на нее.
– Вы, конечно, напоминаете ей дочь?
– Да, она сказала мне об этом. Хоть та давно умерла, Арабиа любит ее до безумия.
– Не слишком ли много людей заплатили за эту любовь? – загадочно обронил мистер Маллинз и проницательно посмотрел на девушку. Крессида едва сдержала улыбку, увидев, как он серьезен. – Я бы на нашем месте, мисс Баркли, не позволял Арабии любить вас до безумия.
– Вряд ли она сможет полюбить меня. Я все же чужой для нее человек.
– Она странная и импульсивная женщина. О, я не могу сказать о ней ни одного дурного слова. Арабиа входит в число моих старых друзей. Но она крепко держит то, что попалось ей в руки.
– Вы предостерегаете меня от чего-то, сэр?
– Только от того, что гипертрофированное чувство собственника может доставить неудобство окружающим.
– Вы знали Люси? – полюбопытствовала Крессида. Она заметила, как сверкнули глаза мистера Маллинза, и в этот момент он утратил сходство с херувимом.
– Нет, к сожалению, не знал. Она умерла до того, как мы с Арабией подружились. А теперь, мисс Баркли, возможно, вы начнете с этих напольных часов, которые тикают шестьдесят тысяч дней и все еще не устали. А этот столик – иностранец, из Китая. Ваза времен династии Мин потрясающе смотрится на нем, не правда ли? У меня все вещи по-настоящему ценные. Я ненавижу продавать их, понимаете?
Похоже, торговля для мистера Маллинза – дело второстепенное. Крессида подумала, что вытереть пыль со всех этих предметов по плечу лишь Гераклу, вычистил же он Авгиевы конюшни.
Облачившись в синий хлопчатобумажный халат, принадлежавший, очевидно, уборщице, она с энтузиазмом принялась за работу. Изящное дрезденское зеркало привело ее в восторг, и девушка перенесла его ближе к свету, чтобы рассмотреть получше. Пухлые купидончики, держащие гирлянды цветов и сплетающие любовные венки у основания фарфоровой рамы, были очаровательны.
Погруженная в свою работу, Крессида испугалась, услышав вопрос:
– Это продается?
Она резко обернулась и увидела довольное лицо Джереми Уинтера.
– Зеркало? – глупо спросила она.
– Нет, отражение в нем.
Крессида взглянула в зеркало и охнула: волосы растрепались, на носу красовалось пятно, а щеки горели лихорадочным румянцем.
– Не говорите глупостей, – огрызнулась она.
– Это самое очаровательное отражение, которое я когда-либо видел.
– Зеркало действительно прекрасное, – смутилась Крессида.
– Скажите, Том хоть раз видел ваше отражение в зеркале? Впрочем, я и так знаю – не видел, иначе не позволил бы вам уйти.
– Вы не должны отнимать у меня время пустопорожней болтовней, я не хочу потерять место, – раздраженно произнесла Крессида, стараясь скрыть охватившее ее вновь волнение.
Усмехнувшись, Джереми отвесил шутливый поклон.
– Не смею вас больше задерживать, мисс. Я заглянул напомнить, что жду вас сегодня вечером. Надеюсь, вы не откажетесь позировать мне. Вы придете?
– И не надейтесь, – решительно отказала Крессида.
– И это после того, как я дважды за сутки спас вам жизнь? – бархатным голосом прожурчал Джереми, интимно склонившись к уху девушки.
– Пожалуйста, уходите, – взмолилась Крессида. Я на работе, и мистер Маллинз…
– Алберт мой друг. – Джереми приветливо помахал мистеру Маллинзу, который появился в противоположном конце магазина, мило улыбнулся и вновь скрылся.
Крессида разозлилась. Неужели мистер Маллинз решил, что она хочет остаться наедине с Джереми?
– Алберт дает мне на время кое-какие вещички, с которых я пишу натюрморты, – объяснил молодой человек.
– Вы рассчитываете, что он одолжит вам на время и меня? – язвительно заметила Крессида. – А в какой галерее выставят мой портрет?
– Ни в какой, – пожал плечами Джереми. – Я хочу написать ваш портрет для собственного удовольствия. – Затем, как бы устыдившись своей откровенности, шутя добавил: – Я не собираюсь рассказывать об этом Тому. Кстати, вы никому не говорили о дурацкой шутке, которую сыграли с вами ночью?
– Рассказала… миссис Стенхоп. Но я не могу с ней согласиться.
– Согласиться с чем?
– Она утверждает, что Арабиа способна на такой поступок!
– Ну, если не наша старушка, тогда это, вероятно, по наущению Люси сделало привидение, – шутливо предположил Джереми.
– Не валяйте дурака! – У Крессиды засосало под ложечкой от страха.
– Не стоит посещать комнату Люси, – серьезно сказал молодой человек. – Ее дух может ревновать.
– Джереми, но это абсурд. Она умерла!
– Да, конечно. Так говорит Арабиа. Значит, договорились, вы будете позировать мне вечером. Ради любви. – Он ухмыльнулся, выразительно взглянул на Крессиду и ушел.
Девушку обескуражил более чем прозрачный намек Джереми. Неужели он в самом деле думает, что Люси не умерла? Тогда почему ее комната пуста, а Арабиа почти двадцать лет травит себе душу болезненными воспоминаниями о дочери? О нет, мистеру Уинтеру мало славы художника, он возмечтал о лаврах Мэри Шелли. Наговорил какой-то мистической чепухи в расчете заинтриговать меня и заставить позировать. Интриган! И о какой любви он говорил? Самоуверенный нахал!
– Красивый молодой человек, не правда ли? – раздался одобрительный возглас мистера Маллинза.
– Я меньше всего об этом думаю. Я попросила его больше не приходить сюда и не отнимать у меня время.
– Ну, я не считаю, что он отнял у вас время. – Мистер Маллинз погрозил пальцем. – Я вовсе не эксплуататор.
Почему мистер Маллинз так говорит? Он не похож ни на романтика, ни на сваху.
– По счастью, у меня есть жених, – решительно заявила Крессида. – Когда я вернусь домой, выйду замуж.
– Желаю счастья. – Мистер Маллинз потерял интерес к матримониальной теме и переключился на любимое: – Ах, это зеркало – редкий экземпляр. Мы выставим его на витрину. И часы Марии Антуанетты. Знаете, я угрохал на них целое состояние. Арабиа назвала несусветную сумму…
– Мистер Маллинз, вы знаете Арабию. – Слова Джереми не давали девушке покоя и будили мрачные предчувствия. – Может, я не должна оставаться у нее? И будет лучше вернуться домой, к Тому?
Мистер Маллинз дотронулся до руки девушки своей мягкой, похожей на бледно-розовый бархат, ладонью.
– Не торопитесь уезжать, дорогая, но держите свои эмоции, так сказать, под контролем. Будьте доброй, но не бесхребетной. Арабиа слишком много страдала. Если она думает, что может вернуть то, что потеряла, а вы считаете, что можете помочь ей в этом, то почему тревожитесь? В любом случае вы в безопасности. Рядом с вами молодой человек, который позаботится о вас.
