Текст книги "Ты только мой (СИ)"

Автор книги: Дорофея Анисимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Никто не осмеливался нарушить тишину, которая окутывала дом. В

Или все были в шоке от услышанного. Я уж точно была.

Дэв выглядел мрачным и хмурым. Симона, которая сидела напротив меня, была на удивление серьезной и задумчивой. Сидя рядом с мужем, она успокаивающимся жестом гладила его по руке и несмело улыбалась, сталкиваясь со мною взглядами.

Когда Ник ошарашил меня еще больше своим заявлением, я просто выскочила, как ошпаренная из комнаты, и взвалила эту непосильную для меня ношу, на плечи брата. Пусть уж он раздумывает над этим.

Тот выслушал мужа спокойно и сразу же попросил жену заварить зеленый чай, который успокаивал нервы и приводил в чувство.

-Ну и что же будем делать? – голос Симоны ворвался в мой затуманенный мозг и заставил обратить на себя внимание.

Мужчины тоже подняли головы и синхронно вздохнули. Если бы не эта ситуация, я бы рассмеялась.

-Что же произошло такого, что наш отец и твоя мать, решили, наконец, показать себя? – спросил брат, нервно крутя в руке чайную ложку.

Николас отставил чашку и ответил на вопрос брата, который заинтересовал всех за столом.

-Я думаю, отец сам сообщит вам о причинах своего объявления.

-И как же он это сделает? – ехидно спросил Дэв, не отрываясь от своего занятия.

-Просто поговорит с вами, когда вы захотите.

Теперь уже я, синхронно с братом, поглядела на Николаса. Неужели...

Муж, будто прочитав наши мысли, произнес:

–Да, они все здесь. И ваш отец, и моя мать, и наша сестра.

Глава 18

Не знаю как остальные, но я себе места не находила все эти два дня ожидания неожиданных гостей.

Как точно передать терзающие чувства? Каким образом их описать? Думаю, слов не хватит для этого сложного дела.

Высушив волосы феном и отложив его, я надела приготовленные вчера вечером синие джинсы и белую тунику, наложила легкий макияж и выскочила из комнаты, не забывая обуться в босоножки.

Внизу, стоя у окна спиной ко мне, стоял Николас. Его спина была неестественно выпрямленной и напряженной, что говорило о его плохом настроении. Что ж, и я не блещу весельем и позитивностью.

Нам всем досталось за эти два дня ожидания. Дэв постоянно хмурился, не желая отвечать на прямые вопросы, невестка нервничала, что сильно удивляло. Ведь она всегда была такой улыбчивой и радостной. О Нике и говорить не стоило. Он каждый день появлялся на пороге с легкой усмешкой на губах и грустью в глазах.

Будто молил меня простить его, что с каждым часом становилось все сложнее и сложнее.

Сердце рвалось к нему, а разум ставил преграду.

Да, Ник объяснил мне причины, но не вернул доверие.

Было непросто терпеть его присутствие, ощущать близость. Хотелось окунуться в мир страсти и потонуть в море высших чувств.

Но прошлое вынуждало опустить занавес и закрывало обзор, опутывая плотным туманом предательства и лжи.

Преодолев последнюю ступеньку, я осторожными шагами подошла к мужу и дотронулась до его плеча, заставив вздрогнуть и обернуться.

Не знаю, зачем я это сделала и почему, но то был порыв души.

Когда ясные глаза окинули меня проницательным взглядом, я отдернула свою руку и отошла на несколько шагов назад. Ник повернулся и язвительно бросил:

-Я стал так противен тебе, Аден?

Не найдя, что ответить, я просто пожала плечами и шепотом проговорила:

-Брось, Ник, не стоит сейчас заводить разговор об этом.

Судя по злому прищуру серых глаз, я только разозлила его, что подтвердилось дальнейшей речью:

-Не стоит? Ты так просто говоришь об этом? – желваки зашли ходунами, руки плотно сжались в кулаки, ноздри раздувались, – Стоило мне отступиться один раз, как ты устроила целый скандал и отреклась от нашей любви. Да и не было это моей виной. Что ты хотела: чтобы я проигнорировал письмо родни, не обратил на него должного внимания или просто так взял и все рассказал тебе, не будучи уверенным в правдивости их слов и рассказа?

К собственному удивлению, я оставалась спокойной. Ни злость, ни гнев не решились выползти из конуры на этот раз и оставили меня наедине с этим плохим парнем.

Но моего ответного отпора и не потребовалось, так как голос брата, раздавшийся позади, вмиг усмирил Николаса. Он не привык показывать свои эмоции.

-Брейк, ребята, брейк, – крикнул Дэв, остановившись рядом со мной и холодно глядя на мужа, – вы забыли, что мы ожидаем важных гостей с минуту на минуту?

-Нет, конечно, дорогой, – ласково прошептала Симона, обнимая брата сзади за талию. Ей не нравилось, когда рядом разгорался спор, – они просто выясняют отношения, ведь им во многом предстоит разобраться. Но, как и говорит Дэв, вам необходимо отложить свои препирания на потом.

-Они правы, Ник, – несмотря на мужа, я двинулась к дивану и присела, откинувшись на спинку.

Да, нам придется еще о многом поговорить, но все это следует перенести на другой день. А сейчас надо сосредоточиться на отце.

Стоило мне об этом подумать, как трель дверного замка мигом привела всех в чувство, заставив насторожиться и приготовиться к предстоящему.

Брат оказался рядом за считанные секунды, а Ник вновь вернулся к созерцанию «чего-то за окном». Кажется, он не хочет видеть.

Симона пошла открывать дверь и вернулась через несколько минут с давними пропажами.

Высокий статный мужчина с темными волосами и зелеными глазами вмиг привлек все мое внимание. Его лицо было бледным, а щеки впалыми. Темные круги под глазами и их нездоровый блеск говорили о болезненном состоянии, что обеспокоило меня.

Он окинул нас с братом неуверенным взглядом и медленно подошел, держась рукой за плечи меленькой женщины. Мать Николаса была хрупкой блондинкой, но поражала твердостью, светившейся в темных глазах.

Ее улыбка казалась притворно-сладкой, отчего хотелось спрятаться от этой лживости.

Не желая более задерживать на ней свое внимание, я вновь вернулась к изучению своего отца, который остановился недалеко от нас и стоял, нерешительно стуча правой ногой об пол, что вызывало улыбку.

Вспомнив о правилах приличия, я встала с дивана, утягивая за собой и Дэва, и протянула руку для знакомства:

-Аден, ваша дочь.

Конечно, фраза прозвучала и смешно и неуклюже, но я не знала, что мне говорить. Да, он и знал мое имя, знал, что я его дочь, но это не отменяло того факта, что мы еще не были знакомы.

Историю знакомства его с моей матерью я и брат не знали, как не знали и того, где он находился все это время. Детскими Воспоминаниями брат не хвастался, потому что он ничего не помнил, а мать за те годы, что растила нас, ни словом о нем не обмолвилась.

Не знаю, что между ними произошло, да и спрашивать я не собираюсь, но он мог хотя бы иногда навещать нас. Мог бы стать опекуном.

Тогда нам с братом не пришлось бы столько перенести в приюте.

Но, что прошло, то прошло, и я не буду заострять на этом внимания. Главное для меня сейчас – это настоящее, в котором и так столько своих проблем.

-Михаэль, – ответили мне рукопожатием, но продолжения не последовало.

Что, не хочет признавать себя нашим отцом?

НУ, и фиг с ним.

Мои чувства сильно отличались от тех, которые я ожидала увидать в себе при встрече с отцом.

Не было никакой радости, никакой вспыхнувшей любви или семейного тепла.

Сплошное равнодушие, которое решило навестить меня в этот раз.

Ни со стороны отца, ни со стороны брата, который сейчас представлялся отцу, ни с моей стороны.

Как говорится, достижение цели не столь завораживающе и притягательно, как стремление к ней. Простой факт, простые формальности.

Следующей ко мне подошла мать Николаса.

-Изольда, жена вашего отца, – я ответила на приветствие и Изольда продолжила, – мне очень приятно с вами познакомится, Аден. Вы с братом очень похожи на своего отца.

-Мне тоже очень приятно, к тому же, вы моя свекровь, не так ли?

Кажись, я что-то не то ляпнула.

А чем объяснить все удивленные пары глаз, обращенные в мою сторону?

А я не права, что ли?

Ну, если она мать Николаса, а я его жена, то...

-Извините, а где же наша новоиспеченная сестра? – спас положение брат, еле сдерживая улыбку. Это было видно по подрагивающим уголкам губ.

-О-о, Эви сегодня не придет, немного приболела, – грустным голосом пропела Изольда, благодарно кивая брату и устраиваясь посерединке дивана, рядом с мужем.

Все облегченно вздохнули и перевели дух, а я так и не поняла, что такого ляпнула.

__________________________________________________________________________

Все сидели в столовой за широким столом, поедая булочки и запивая их горячим чаем. Основное блюдо уже было съедено, а разнообразие тем исчерпали себя.

Атмосфера накалялась с каждым часом, с каждым сказанным словом и все понимали, что это не приведет ни к чему хорошему.

Знакомство с потерянными родителями состоялось, и я уже не знала, что делать дальше. НЕ думала, что все будет так, но что я хотела?

Бурного проявления чувств? Горьких слез о потерянных в разлуке годах?

Обнимашек, целовашек?

Фу, Аден, ты еще витаешь в мире грез или же стала взрослой девочкой? Надеюсь на второе, но и первое нельзя отбрасывать.

Правильно все говорят: Родитель не тот, кто родил, а тот, кто вырастил. Ну, немного по-другому все звучало, но и так сойдет.

Оторвавшись от чая, я взглянула на Ника, который о чем-то беседовал с моим отцом и спросила:

-А о чем велась речь, когда ты заявлял о тайнах отца, дорогой?

Ник прервался на полуслове и перевел на меня свой прямой взгляд. Несколько долгих секунд мы молча боролись, затем муж обратился к Михаэлю:

-Мне кажется, пора все им поведать.

Брат и невестка, которые все это время молча поглощали еду, притворяясь сильно увлеченными этим занятием тоже вскинули головы, поняв, что момент истины настал.

Что же скрывает их отец и что же он хочет от нас? Ведь просто так он никогда бы не объявился.

Все время прятались, прятались и вдруг такой интерес к своим детям?

М-м, этому вряд ли кто поверит и мы с братом тож не простаки – не поведемся на такую дребедень.

Приняв решение поставить все точки над «и», нас с братом и отцом отправили в кабинет, чтобы все обсудить. Так сказать, наедине, всей семьей. В другое время я бы разразилась истеричным смехом, но щас я контролировала свои эмоции.

Усаживаясь в мягком кресле, я не переставала думать о странном состоянии отца. Он выглядел больным и усталым, и я не могла понять причины этого. Надежда, пусть и маленькая таилась в глубине сердца, но и ее у меня отняли, когда вскоре я узнала причины нашей встречи.

Мужчины примостились за столом на высоких стульях и пристально рассматривали друг друга. Когда казалось, что молчание затянется надолго, Михаэль несколько раз тяжело вздохнул и начал:

-Ну что ж, вот мы и встретились с вами.

Увы, сдержать смешок я не сумела, вызвав недовольство брата и удивление отца. Уперев руки на колени, я вновь улыбнулась и протянула:

-А вам не кажется, Михаэль, что вы слишком поздно это говорите?

-Аден, – угрожающе прорычал брат, но я не обращая внимания, продолжила:

-Не слишком ли поздно вы спохватились и не отбросить ли нам все эти лживые церемония? Может, сразу приступим к главному?

-Хватит, Аден, – перешел на крик Дэв, но на этот раз его перебил сам Михаэль.

-Не кричи, Дэвид, твоя сестра права.

Куда делась это напускное радушие? Вмиг испарилось или все была лишь маска?

Думаю, второе. Решение подтверждалось еще и холодом, повеявшим от этого чужого человека.

Да, Аден, твоя радость, которую ты так лелеяла перед встречей с отцом, была просто смехотворной. Иллюзии маленькой, потерявшейся девочки. Девочки, которая просто соскучилась по родительской любви.

Не глядя на брата, я кивнула родителю, приглашая начать разговор, и прикрыла глаза, призывая себя успокоиться.

Все-таки не каждый день мы знакомимся с собственными родителями.

-Думаю, вы хотите знать, что заставило меня показаться вам на глаза после длительного укрывательства? – спросил Михаэль глядя то на меня, то на брата.

-Мы бы много чего хотели узнать, – ответил Дэв, запуская руку в волосы и ероша их и продолжил, – но, думаю, именно последняя ступень нашей разлуки вас самого интересует больше всего.

Михаэль постучал три раза по стеклянной поверхности стола и удручающе кивнул головой:

-Да, ты прав. Именно эта часть интересует меня больше всего так как...

-Так как... – вставила я свои пять копеек, когда молчание затянулось.

И снова я прокляла свой язык, ибо было бы в стократ лучше, если бы продолжение этой фразы осталась для нас с братом загадкой и дальше.

-Так как я болен, и помочь излечиться мне можете только вы.

Глава 19

После этого заявления мои глаза чуть не выскользнули из орбит, а челюсть чудом не стукнулась о пол. Значит, мои предположения о болезни отца и его нездоровом виде правильны.

Но что же это за болезнь такая, от которой излечить его можем только мы? И с чего это он взял, что мы захотим на это пойти?

Интересующий меня вопрос задал Дэв, который оклемался раньше меня.

-И каков же твой диагноз?

Кажись, брат от удивления перешел на «ты», забыв о приличиях.

Хорошо хотя бы не разгневался и не наорал, вон лицо какое хмурое. А в гневе он страшен, даже я побаиваюсь. Его личное успокаивающее – это его жена, а так как ее нет рядом, придется мне выступать в этой роли.

Не знаю только, получится ли.

Откинувшись назад, я скрестила руки на груди и устремила на «отца» заинтересованный взгляд. К собственному моему удивлению, мои чувства не бушевали, пелена перед глазами не появлялась, а улыбка не желала сходить с лица. Мне просто было офигительно спокойно.

Чувств как таковых к родителю не появилось, как я ожидала ранее, а его заявление о болезни не вызвало отклика в сердце. Только жалость всколыхнулась где-то в глубине души.

Не отводя глаз от сына, Михаэль почти неслышно прошептал:

-Лейкемия.

__________________________________________________________________________

-Ну как, поговорили с отцом? – поймав меня у выхода, спросил Ник, который кажется решил прописаться здесь.

Ну я не против, только вот как неудобно перед братом и невестой. И сама на шею к ним села, и мужа потянула за собой.

Мне то он не мешает, просто пусть под ногами не путается, да и съезжать я буду после родов. Не вечно же тут жить.

Не обращая внимания на Ника, я вышла наружу и направилась к саду, в котором любила посидеть в последнее время.

Не думала, что такая романтика мне свойственна. Но мне позволительно, я беременная...

Нам, пузатым, все можно. Нас на руках надо носить, а не кидаться все новыми и новыми новостями и потерявшимися лицами.

Поплотнее закутавшись в куртку, я откинула распущенные волосы назад и двинулась к беседке, умостившейся в центре сада. Кругом цветы, деревья, чистый воздух...

Красотища! Хочется закрыть глаза и помечтать о чем угодно, главное, чтобы вытеснить все остальные переживания.

– Может, ты соизволишь мне ответить? – послышался недовольный голос сзади.

Не ушел, значит.

Не желая вновь ссориться, я нацепила веселую улыбку и обернулась:

-А что ты думаешь, мы еще делали два с половиной часа в этом душном кабинете? В карты играли?

Николас нахмурился, поджимая губы и ничего не отвечая, стал пытать меня потемневшим взглядом. А этот, поверьте, еще хуже.

Если мои глаза становятся краями в гневе, то у Николаса они становятся такими черными, что не узнать, где кончаются зрачки, а где начинается естественный цвет.

Такие вот мы два демона сошлись вместе. Как говорится, муж и жена одна сатана. Проверено на собственном опыте.

Через несколько минут борьбы, я поняла, что проиграла. Не могу больше вынести эту демоническую тяжесть, поселившуюся в его глазах и решившей меня окончательно добить.

-Ты же знаешь, о чем он хотел с нами поговорить, зачем спрашиваешь?

Николас победно усмехнулся, тем самым вызвав у меня раздражение и заставив пожалеть о своем отступлении. В следующий раз я точно выиграю.

Так, Аден, успокойся. О чем ты думаешь? Какой «следующий раз»? Мы его не простили и не простим, он нам не нужен с таким отношением к нам. Не знаю, кто эти Нам, но я себя немного успокоила.

-Мне не интересно, что он вам там говорил, мне важен результат. – Чеканя каждое слово, проговорил Ник. – Так, что вы ему ответили?

-А вот это уже не твое дело, Николас, – грубо бросила я, отталкивая его и двигаясь к дому. Прогулка точно не получится сегодня, придется отложить. Ник так просто не отстанет, – и вообще, убирайся к своим голубчикам. Достал.

Я была уже у крыльца, когда до меня донеслись его слова, повергшие в шок. Который раз на дню.

-Это мое дело, Аден, поскольку от твоего решения зависит и судьба нашего ребенка.

Я с детства, когда предоставлялась такая возможность, смотрела различные сериалы и мечтала сыграть в каком-то из них. Конечно, в главной роли.

Особенно мне нравились ситуации, когда героиня, услышав о чем-то страшном и грустном, хваталась за сердце и падала в обморок, вызывая у окружающих испуг и беспокойство.

Момент для этого, по-моему, настал, но сердце не желало в этот момент подчиняться мне. Эх, а ситуация как раз была подходящей.

Поняв, что беспокоиться за меня сегодня никто не будет, я медленно обернулась к мужу и спросила:

-Давно догадался?

-Сразу же, как увидел.

Я удрученно покачала головой и усмехнулась:

-Мне думалось, что я не так и потолстела.

Николас рассмеялся и, подойдя ко мне, погладил слегка выпирающий живот, скрытый одеждой.

-Нет, ты такая же стройная, какой и была, но вот...

-Грудь, – докончила я за него, догадавшись о каком предателе идет речь. Она и до беременности была что надо, а сейчас и подавно.

Истерику закатывать я не стала по поводу: почему, как, когда он догадался и что мне делать теперь, как скрыть, уйти, убежать...

Нет, я знала, что мне не удастся долго скрывать от мужа мое положение, да особо и не беспокоилась по этому поводу. Мне даже было обидно, что Ник не замечает никаких изменений во мне, а вот как обстояло все.

Он все понял в первую же, после длительной разлуки, встречу, но не спешил поделиться своими догадками со мной и остальными.

-Че сразу не сказал? – спросила я, отступая от него на несколько шагов назад.

-Ждал, пока ты сама мне не скажешь, – Ник говорил спокойным голосом, но было видно, что вся эта беготня и неприступность его задевают. А нечего было устраивать весь этот спектакль.

– Плохо, что ждал, – прошипела я противным голосом. Ну и что? Воспоминания об этом унижении все еще вызывают мой гнев. Он же не думает, что я сейчас все прощу и кинусь к нему в объятия.

Х** ему с маслом, а не мое прощение. Все это время он принимал меня за какую-то дурочку, которой нельзя доверять. Сколько же нервов я попортила из-за его недоверия.

Пытаясь держать себя в руках, что плохо удавалось, я продолжила. Хотелось сделать ему так же больно, как было мне:

-Не дождался бы, я не сообщила бы тебе эту прекрасную новость. Не достоин.

-Что ты несешь, Аден? Ты понимаешь вообще, что ты говоришь? Я не достоин знать, что скоро стану отцом? И все из-за одной глупой ошибки, над которой только и стоило, что поржать и забыть, а ты все перевернула и сделала из себя какую-то мученицу.

Он говорил это с таким серьезным выражением лица и таким голосом, словно ругал маленького ребенка, учудившего пакость. Не выдержав, я замахнулась и со вей силы впечатала кулак в его аристократический, черт возьми, нос.

Пощечины было бы недостаточно, а хук левой у меня получается лучше всего, сказываются долгие годы практики.

Видя как из носа пошла кровь, мое сердце лишь возликовало. Привычной жалости и беспокойства не было и в помине. Не надо было меня злить и себя оправдывать такими глупыми отговорками. «Глупая ошибка» понимаешь ли.

А от этой самой ошибки страдать и горевать должна я.

Бросив на мужа, стоявшего в оцепенении последний взгляд и потерев пострадавшую руку, я, наконец, смогла скрыться с его глаз и запереться в собственной комнате.

Думать ни о чем не хотелось, но мысли сами шли в голову. Признание отца о своей болезни не так сильно впечатлило нас с братом. Мы в какой-то мере, ожидали чего-то подобного. В противном случае, он не появился бы здесь, проникшись желанием видеть своих детей.

Отказывать ему в помощи Дэв не стал, сказав, что ему нужно время для раздумий, хоть я и просила отослать непутевого Михаэля куда подальше. Не то, чтобы я была чересчур жесткой и жестокой, прогоняя родного и больного отца, но мне не нравилось, когда мной манипулировали в собственных целях.

Так поступил и отец, вспомнив о нас лишь тогда, когда самому потребовалась срочная помощь. А где он был, когда умерла мать, и мы нуждались в поддержке и опекунстве? Где его носило, когда мы с братом гнили в этом чертовом приюте?

Думал ли он о нас, вспоминал ли о собственных детях? Беспокоился ли?

Нет, нет и нет. У него была своя семья, которая была дороже каких-то оборванцев и именно этой семье достались вся его забота и любовь.

Только вот, эта самая семья не сумела помочь Михаэлю в трудной ситуации. Дочь не была донором. Конечно, было неизвестно, были ли мы его донорами, но проверять мне этого не хотелось.

Завтра должна была прийти и его дочь, наша сводная сестра. Но вот видеть мне ее не хотелось совсем.

В душе, как я и говорила ранее, жила маленькая девочка, которая до сих пор таила обиду на окружающих.

Именно эта девочка не сможет смириться с присутствием на близком от себя расстоянии «новоприобретенной» родственницы.

Зная, что она жила в достатке, окруженная теплом любящих родителей, мое существо не восприняло бы ее близость.

Да, во мне говорит зависть и зависть эта черная, но я не могу ничего с этим поделать. Я жалею себя и за эту жалость ненавижу. А за эту ненависть к самой себе, я ненавижу людей, вызвавших ее.

Такая сложная цепочка образовалась, и разорвать ее я не в силах. Это под силу только доверенным лицам, которых становится все меньше и меньше.

Мать Николаса тоже приняла участие в нашем разговоре, только присоединилась чуть позже. Видеть ее мне хотелось меньше всего, так было ненавистно ее предательство по отношению к Николасу. Как она могла бросить своих сыновей и уехать прочь со своим тайным любовником?

Оказалось, что наши судьбы с Ником были связанны еще до нашей встречи и очень схожи между собой.

У мужа рядом были брат и любящий отец, а у нас с братом не осталось никого, к кому можно было бы обратиться за помощью.

Эти двое людей, которые теперь стояли перед нами, умоляя о помощи, бессовестно кинули своих детей, решив, что собственное счастье дороже. Так, как они посмели явиться к нам? Как посмели показаться на глаза?

Михаэль держался гордо, будто и не ему требовалась помощь. Отсюда следовало, что на поездку его надоумила жена.

Возможно, я и согласилась бы ему помочь, если бы поняла, что он раскаивается в своем поступке, жалеет.

И именно этого в глазах обоих близких мне людей, я не увидела. Грусть из-за болезни, нездоровый блеск из-за нее же, беспокойство в глазах жены... но ни грамма вины и переживания о наших чувствах.

Этот факт и стал окончательным толчком к тому, что я категорически отказалась помогать им.

Пусть это бесчеловечно и безжалостно, но такова жизнь.

До темноты я сидела в собственной комнате, не отвечая на призывы брата и невестки. Пока ночь не опустилась, и Солнце не скрылось за горизонтом, уступив место Луне, я сидела, размышляя обо всем.

Слишком много переживаний навалилось в столь короткое время, и я запуталась в них всех. Хотелось убежать ото всего и скрыться в укромном местечке, где меня никто не сможет достать.

Эта идея так прочно поселилась в моей голове, что я мигом приняла решение.

Завтра же утром я позвоню в турагентство и забронирую билет на ближайший рейс в Грецию.

Почему в Грецию?

Не знаю, просто мне так захотелось оказаться в этом месте, что откинуть эту идею я уже не смогу. Все решено и этого решения я уж точно не поменяю.

Хватит мне мучится, пора подумать о себе и своем ребенке. Пора отдохнуть и успокоиться. Вернусь, когда приведу свои мысли в порядок, и этот балаган прекратится, а все остальные пусть подавятся.

Глава 20

Пять часов утра.

Все нормальные люди спят, а я собираю чемодан.

Пытаюсь действовать как можно быстрее, но мои движения замедлены. Не выспалась, что плохо влияет на мой мозг.

Не знаю почему, но я решила уехать тайно.

Нет, я не боюсь, что меня не пустят и все такое. Все-таки я взрослый человек и сама принимаю решения.

Все совсем наоборот, я боюсь, что прощание с ними, их просьбы, мольбы (имею в виду Сим) меня остановят. Боюсь, что я сама не захочу уезжать.

Наверное, мое решение уехать неправильно и я поступаю как трусиха, убегая ото всех проблем. Но иначе я не могу. Мне просто нужно ото всего отдохнуть, расслабиться. Подумать, наконец, о ребенке, которому все мои переживания могут причинить вред. А это то, чего я боюсь больше всего.

Закончив сбор, я закрыла бежевого цвета чемодан и присела на кровать. Стоило мне закрыть глаза и сразу вспомнилось удивленное лицо Николаса. Он не ожидал от меня удара. Его это поразило, если не шокировала, уж точно.

Но что поделаешь? Этот мир весь состоит из нежданчиков. Куда не посмотри, везде можно их обнаружить. Только вот мне было бы легче перенести хук левой, чем все его бесчестные поступки.

Чем же он руководствовался, когда планировал все это? Неужели, не думал обо мне совсем?

Эх, эти вопросы так и будут меня терзать до последнего, лишая сна и раня сердце, которое так тоскует по возлюбленному. Но чувства притаились и жаждут мщения. Но готова ли я к этому? Определенно, нет.

Раньше, до беременности, я сделала бы все возможное и невозможное, лишь бы отомстить обидчикам. Причинить им обратные, более сильные, страдания, а теперь...

А сейчас все изменилось.

Может, ребенок сделал меня другой, а может и я сама, наконец, решилась встать на следующую ступеньку своей Судьбы. Причины не имеют значения, главное – это факт моего преображения.

Не сказать, что мне это так нравится, ведь и помучить хочется этих придурков, но все что не случается – все к лучшему.

Ну все, хватит мне тут разводить сопли (че-то в последнее время я стала чересчур сентиментальной) и двигаться дальше. Буду медлить – весь Бондовский план провалится к черту, и я не успею свалить отсюда.

Поднявшись с кровати и прихватив чемодан, я тихо вышла из комнаты и спустилась вниз. «По тихому» я умела очень даже хорошо, в приюте многому научилась.

Но вот эти босоножки на невысокой платформе очень уж сильно мешают, да и длинный сарафан путается под ногами. Чего он такой длиннющий-то, а?

Так сумочка, у меня внизу, там же и мобильный. Как выберусь из дома, надо позвонить и заказать билет. А переждать могу и на вокзале.

Пробравшись по темноте к цели, я подозрительно огляделась вокруг и, не заметив никого постороннего, облегченно вздохнула. Значит, мне послышалось, и никаких шорохов позади нет.

Так, осталось только неслышно доползти (а иначе это не назовешь) до двери, одеться потеплее, прихватить сумочку и валить.

Не так уж и трудно. А я думала, все будет чуток сложнее, как в кино.

Кажется, миссия мне попалась полегче, чем у Тома Круза. Тем лучше для меня, не так ли?

Улыбнувшись своим «отвлекательным» мыслям, я протянула руки к вешалке, чтобы взять свою черную куртку и:

-И далеко ты собралась?

И со мной чуть не случился инфаркт.

Честное слово, все было близко к этому.

Негромко вскрикнув, я прислонилась спиной к стене и прижала обе руки к груди, пытаясь тем самым успокоить бешено забившееся сердце.

Щелкнул выключатель, и прихожая озарилась ярким светом. Пришлось зажмурить еще и глаза.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться окончательно и открыть их. Дэв стоял напротив, уперев руки в бока и прищуренными глазами оглядывая меня. Синий халат был завязан очень слабо, что говорило о его спешке. Кажется, я все-таки не смогла сделать все «по-тихому» и допустила где-то промах. Волосы его были взлохмачены, а злой блеск в темных глазах не предвещал ничего хорошего.

Ну что ж, Аден. Вот ты и накаркала. Вот тебе и приключения.

Натянуто улыбнувшись, я подняла, упавшую куртку, и спросила, как ни в чем не бывало:

-Ты не спишь?

-Как видишь.

Да, это был глупый вопрос, но что мне еще надо было спросить?

Ляпнула первое, что пришло в голову. Но это лучше, чем ничего, а смотреть на его злющее лицо я не хочу. Хорошо хоть свет включил.

Не дождавшись от меня объяснения, которые я и не собиралась давать. Дэв пошел в атаку:

-Ты совсем с ума сошла? Собралась бежать? И куда же именно? В Америку? Шотландию? А может в Грецию?

Наверняка, он увидел мое разом вытянувшееся лицо, поскольку Дэв весь побледнел, посинел, а потом и покраснел.

Это тоже не предвещает ничего хорошего. Посиней снова, родненький.

-Значит, в Грецию, – тяжело вздохнув, прорычал брат и опустил руки, – и что же ты там нашла?

Я придвинула, ранее оставленный в сторону чемодан, к себе и попыталась выкарабкаться из этой затягивающей трясины. Брат скоро возьмет совсем иные обороты и тогда мне несдобровать.

-Решила отдохнуть, поразвлечься на стороне.

-И что же сподвигло тебя на это «гениальное» решение?

-Будто ты не знаешь.

-Нет, я не знаю. Ты объясни мне.

-Послушай...

-Аден!

Ну вот, начинается.

-Что?

-Ты понимаешь, что творишь? Куда ты собралась, никого не предупредив? Думаю, даже билеты не заказала заранее, – и опять мое лицо меня выдало, черт, – у меня нет слов. Неужели, моя сестра такая...

Он остановился, не закончив начатое предложение и я, сложив руки на груди для боевого вида, тоже пошла в атаку:

-Какая я, а? Ну говори, какая твоя сестра?

Дэв поморщился от моих криков и отразил удар, чуть не сломав мою челюсть:

-Заткнись, разбудишь Сим.

Я попыталась отодрать его ладонь, закрывшую мне рот, но ничего не получилось. Наши силы неравны, черт побери все это мужское поколение. Чертов сильный пол.

-Моя сестра дура, понятно? Она дура, Аден, раз решила решить все свои проблемы трусливым бегством. А я хотел с тобой поговорить на счет отца.

Эти слова должны были успокоить меня, да? Ха, я разъярилась еще больше и начала вырываться из рук брата всеми возможными путями, а именно, ляганием, острыми зубами и ногтями, но этот паразит тоже не промах. Не отпустил, даже при самом больном ударе.

Лучше не упоминать при мне отца. Этого эгоиста, решившего обманом нас к себе привязать для своего дела. Но не получится.

Я никогда не пойду на такое. И Дэв тоже...

-Я решил пройти анализы и, если стану донором, отдать ему костный мозг.

А вот сейчас все. Борьба точно проиграна, Аден.

Эти слова вызвали потрясение и боль в груди. Я не хочу, чтобы брат помогал ему. НЕ ХОЧУ!!!

Этот эгоистичный ублюдок не достоин этого.

Все еще не отпуская меня, но убрав руку с моего рта, Дэв продолжил свое откровение. Хотя, я и так, кажись, потеряла дар речи.

-Ты будешь против, Аден, я знаю, но, прошу, пойми меня и будь со мной рядом. Сим согласна с моим решением и будет всегда на моей стороне, но мне еще необходима и твоя поддержка, – Дэв крепче прижал меня к себе, подбородком упираясь в плечо, – прошу, не уезжай. Не оставляй меня одного с этим нелегким решением.