Текст книги "Ты только мой (СИ)"

Автор книги: Дорофея Анисимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Чуть подув на влажную кожу, он улыбнулся, когда я, не удержавшись, замурлыкала от удовольствия.

Нежность, сквозившая во всех его движениях, не обманула меня. Я знала, что вскоре он потеряет контроль и начнет действовать по жесткому.

Николас усадил меня на поверхность стола, и, раздвинув мои колени, встал между ними. Он приподнял мою голову и впился в податливые губы жарким поцелуем. Его язык проник в теплоту моего рта и начал исследовать его глубины. Огромная ладонь легла на мою грудь и начала страстно мять ее , не причиняя боль... даря наслаждение. Оставив мои губы, он поцелуями спустился к груди и жаркие губы сжали сосок, слегка прикусывая его.

Волна удовольствия прошлась по телу и я, плотнее зажмурив глаза, издала страстный вздох, заставив Николаса удовлетворенно рассмеяться.

-Ты такая сладкая, – прошептал он, продолжая дразнить мою грудь.

Медленными темпами, Николас начал спускаться по моему животу, остановился у пупка, проникая в его сердцевину, а затем, достигнув самого потаенного местечка, избавил от самого последнего кусочка ткани.

В следующую секунду, я почувствовала, как он отодвинул складки и начал языком доставлять такое незыблемое наслаждение, что моя голова пошла кругом, а грудь сжалась от судорожных вздохов!

Я запустила пальцы в его густую шевелюру и глубоко вздохнула: Николас знал все точки на моем теле, лаская которые, доставлял мне наибольшее наслаждение.

-Не могу больше, Ник... А-а... пожалуйста, Ник... больше не выдержу...

Николас прекратил свои действия и пронзил меня ослепительно-чувственным взглядом серых глаз, затуманенных желанием. Он приподнялся, сбросил с себя рубашку, и набросился на мои губы, возбуждая от собственного вкуса.

Одновременно с поцелуем, я почувствовала, как его пальцы проникли в пухлые складки плоти, нашли центр страсти и начал перекатывать между пальцами, заставляя извиваться, а стол скрипеть от моих безудержных движений.

-Не могу больше, – почти прокричала я, отрываясь от его губ, и расцарапывая его спину и плечи острыми ногтями.

Николас издал грозный рык и, приподняв мои бедра, положил ноги на свои плечи и вонзился в горячее лоно, проникая с первого же раза до самого конца.

«-И когда же он успел стянуть с себя оставшуюся одежду?!!!», – промелькнула мысль и мигом исчезла.

Его движения были быстрыми, резкими, страстными и проникающие с каждым разом все глубже и глубже.

Я отвечала ему, приподнимая бедра, как можно выше, как можно резче, а он ловил мои стоны и крики, страстными поцелуями... отвечал на раны острых ногтей укусами по всему телу.

-О, Боже! Да!

Оргазм подходил все ближе и ближе, и я, уткнувшись в шею Николаса, прикусила за кожу.

Моё тело готово было разлететься на миллион осколков. Меня била крупная дрожь, наполняя невероятными ощущениями.

Через несколько мгновений мы вместе достигли пика высшего наслаждения.

Глава 3

Вернувшись, домой, я сразу же заглянула в гостиную, проверить как там мой пациент и все ли с ним в порядке.

Как оказалось, Гарри чувствовал себя прекрасно и уже хорошо усвоился в доме.

Он лежал на диване и листал журнал, лежащий на коленях, пристально что-то рассматривая на каждой странице.

Приглядевшись с порога, а зрение у меня было отличным, я попыталась разглядеть, что за журнал он держит в руках. Наконец, сумев разобрать надпись на обложке, я усмехнулась и медленным шагом приблизилась к Гарри, который даже не заметил меня из-за того, что он полностью ушел в свои мечтания о несбыточном и невозможном.

Что поделать? Люблю подкрадываться внезапно!!!

Я наклонилась к его уху, и прошептала томным голосом:

-Он, конечно милашка, но, – я тяжко вздохнула,– он женат.

Вздрогнув от моего голоса, Гарри испуганно поднял голову и, придерживая свою больную руку, твердо произнес:

-Жена, не стена – отодвинем.

Услышав эту, весьма популярную фразу, я злобно нахмурила брови и прошипела:

-Не намекаешь ли ты на «что-то», красавчик?

Гарри почесал голову, словно задумываясь над ответом, и, расплывшись в широкой улыбке, воскликнул:

-А с чего вы взяли, что мне нравятся мужчины?

Я скорчила рожицу, и присев на подлокотник дивана, провела рукой по его волосам, заставив слегка встряхнуть головой, и протянула:

-Ну-у, милый, спроси меня, что я не люблю больше всего?

Гарри не собирался отвечать и я, передвинув ладонь на его правую руку, нажала на больное место.

Вскрикнув от боли, мой пациент вынужден был задать, ожидаемый от него, вопрос:

-И что же вы не любите больше всего, Аден?

Я устремила взгляд на потолок и ответила:

-Я ненавижу, когда мне врут и, когда люди боятся признать элементарную правду, – я наклонила его голову за волосы и продолжила, глядя прямо в глаза, – Гарри, не смей мне врать. Не смей вставать у меня на пути, ибо в гневе я страшна. Я никогда не прощаю обид и НИКОМУ не позволю отобрать, что для меня имеет самое главное значение.

-Так вы считаете, что я все-таки способен это сделать? Считаете, что я достоин внимания «запретного» плода?

Я зарычала и, дернув его за волосы, поднялась, чтобы направиться в свою комнату.

Мне надоел этот разговор, и продолжать его не имело никакого смысла.

Как говорится: «Мое дело предупредить...»

Зайдя в комнату, и, сбросив с себя одежду, я завалилась на кровать и накрылась одеялом.

Так устала!

Мне жутко хотелось спать, но тяжелые мысли не желали покидать мою, и так больную, голову. Этот парень, с нетрадиционной ориентацией жутко бесил меня.

Хотелось схватить его за шкирку и выкинуть туда, откуда и подобрала, но...

Но Николас, при сегодняшнем разговоре за обедом, предупредил меня не поддаваться эмоциям и не делать глупостей. Этот Гарри чем-то удивил его при вчерашнем разговоре, и Николас вошел в его положение. Проникся какой-то душещипательной историей бездомной собаки!

Как-никак, мы несем ответственность за тех, кого приручили!

А кто знал, что этот беззащитный, с виду, парень, окажется педиком и будет заглядываться на моего мужа?

Хотя, что мне-то переживать?

Мой брутальный красавчик никогда не уступит такому слизняку, перечеркнув все свои ценности и взгляды!

Да и любит он меня безумно!

Да и кто его вообще отпустит???

Застонав, я перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Что за черт? О чем я вообще парюсь?

Вот, высплюсь хорошенько и разберусь со своим больным. Не буду больше плохо обзываться о человеке, которого сама же спасла и не успела узнать.

А вдруг, он нормальный? Вдруг он на 100% натурал и, теперь, смеется над моими пустыми стараниями оградить мужа от его притязаний?

Точно, как же я раньше не додумалась до этого?

Убедив себя такими «ничего не стоящими» предположениями, я закрыла глаза и через несколько минут погрузилась в блаженный сон.

***

-Бегом в душ,– прорычала я, когда проходила мимо больного, все еще лежащего задницей снизу. Помахав рукой перед лицом, я брезгливо сморщила нос, – от тебя жутко воняет, а я этого терпеть не могу.

Гарри залился краской, чем очень удивил меня, и попытался встать, оперившись... ПРАВОЙ рукой.

-Черт, – вскрик боли, и парень вновь откинулся назад.

Я вздохнула, размышляя о тупости мужчин и, подойдя к нему, помогла встать.

Придется дотащить до душа.

-Тебя еще искупать? – прошипела я, когда парень не убрал руку даже тогда, когда мы дошли до ванной комнаты. Счастье тому архитектору, который удосужился разместить одну ванную внизу, рядом с кабинетом мужа.

Гарри даже не сдвинулся с места, и мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на причину его «заторможенности».

Сделав это, я поразилась тому, как он глядел меня... нет, точнее сказать, пожирал меня своими огромными глазами...

Так-так, это что-то новенькое!

Неужели, мои догадки оказались неверными или Гарри тот еще притворщик?

Вопросительно подняв брови, я задала, интересующий меня, вопрос:

-Что уставился?

Атлетик нарочито медленно отвернулся и убрал свои руки с моей талии, но я успела заметить легкую улыбку, скользнувшую по его губам.

Ей-богу, у меня такое чувство, что он что-то замышляет.

Проследив за тем, как он стягивает с себя рубашку мужа, открывая перевязанную грудь, я включила кран, чтобы наполнить золотистого цвета ванну и, достав из шкафчика бежевое полотенце, бросила на руки Гарри, вышла, оставив его наедине с собой.

Направившись в кухню, я надела любимый фартук, с изображениями Спанч-Боба и принялась за готовку позднего ужина.

Кому-то же надо заботиться о пропитании двух Амбалов, один из которых, так и не может понять в какую сторону ему лучше обратить свой взор. Либо на мужа, который, как видно, запал ему в душу, либо на его жену, которая грозится оставить его без зрения.

Сложновато тебе будет, котеночек!

Но такова наша жизнь!

Мне же необходимо притвориться, на некоторое время, ничего не понимающей и простоватой стервой и выведать, всеми известными мне, окольными путями информацию о том, откуда его занесло к нам, и почему его так избили.

Жутко не люблю неизвестность, которая страшит меня больше, чем Насекомые и плотоядные. А они, заметьте, стоят на самом первом в списке моих жизненных страхов!

Мне необходимо быть в курсе всех событий, происходящих вокруг меня, чтобы не терять самоконтроль. Наверное, многие подумают, что мне нравится смотреть Новости по первому каналу, извещающие обо всех событиях нашего мира, и не только.

Но, это не так!

Категорически, неверное предположение!

Я не люблю смотреть эту жуткую программу, которая только и делает, что пугает людей Концами света, Третьей Мировой, Метеоритами, Восстаниями и другой чепухой, не стоящей моего внимания.

Оглянитесь, у нас и так много проблем, чтобы еще нести на себе груз чужих.

Я понимаю, что у многих стран Катастрофа, что погибают люди... но чем мы-то можем им помочь?

Разве мы, услышав пугающие вести о бедах других, кидаемся обзванивать все Благотворительные фонды, и перечислять на их счет огромные суммы?

Разве мы, увидев то, как они страдают, набрасываем на себя плащ Superman-а и летим на помощь всей стране?

Да, конечно, многие переводят деньги на спасение и помощь обездоленным, в их число входим и мы с Ником, но знаем ли мы точно, куда эти деньги попадают в итоге?

Хм, это спорный вопрос!

Есть еще одна причина, из-за которой мне не нравится переключаться на 1-й канал, который является самым масштабным и популярным.

Не знаю, заметил ли еще кто-нибудь, или это Я сошла с ума, но, честное слово, меня сильно раздражает, когда я замечаю ошибки, особенно выставленные на всю страну!

Сижу я, смотрю какую-то программу, кажется, ведет ее Андрей Малахов, и моим глазам предстает одно единственное слово, которое повергает меня в «педагогический шок»!

Хватаюсь за сердце и пронзительно вскрикиваю, пугая сидящего рядом Николаса. Наверное, так ведут себя учителя, которые после нескольких часов разъяснения ученику о правильном написании маленького слова, обнаруживают, все ту же ошибку, на том же месте.

Ну, как можно писать слово «Адвокат» с ошибками?

«Одвокат» или «АдвокОт»???

Может, это я все-таки ошибаюсь, и меня подводит зрение???

Надеюсь, вы опровергнете это и заявите, что это совсем не так... что там нет никакой ошибки. Может, тогда, я все-таки обращу свой взор на эту телепередачу?

Мои размышления прерывает шум отодвигаемого стула, и я бросаю мимолетный взгляд на Гарри, усевшегося за стол, конечно же, в ожидании ужина. Синяк под глазом начал проходить, небольшой порез за ухом заживать, а вот рану на груди я забросила.

Придется заняться и этим. Чем скорее он излечится, тем быстрее исчезнет из моей жизни, и я смогу вздохнуть спокойно.

За своими мыслями, я успела подогреть в микроволновке печеночный торт, который обожает Николас, и приготовить салат.

Расставив все необходимое на столе, я сняла фартук и направилась в прихожую, на ходу бросив, набросившемуся на еду, Гарри:

-Есть, не дождавшись всех, некультурно и подло.

В ответ послышалось мычание, вызвавшее улыбку.

Так, сейчас позвоню Николасу, приготовлю все необходимое для перевязки и, дождавшись возвращения мужа, хорошенько поужинаю.

Хотя, желудок и настаивает на своем, есть мне совсем не хотелось!

Как и всегда, после того, как я приготовлю поесть.

Запах впитывается всем телом и тебя так воротит от еды, будто ты только что съел огромный поднос Гамбургеров.

И где справедливость?

***

Когда план действий был выполнен, я позвала больного из той же ванной и, когда он соизволил явиться, приказала:

-Раздевайся. Будем лечить тебя!

Гарри помялся некоторое время, но, поймав мой угрожающий взгляд, подчинился указаниям.

Усадив его на край ванны, я встала рядом и осторожно начала развязывать бинты, которые оказались мокрыми.

-Черт! Ты искупался прямо в них?

-А как мне следовало поступить?

Его голос был полон сарказма и язвительности, что заставило меня резко отодвинуться и обжечь его своим фирменным взглядом «Я начинаю злиться!».

Это немного попридержало Гарри, который хотел сказать что-то еще, и я продолжила свое дело, ворча и причитая:

-Не знаю, почему, но мыслить у многих мужиков правильно не получается. Хорошо еще, что не искупался прямо в штанах.

Не задумываясь о том, что я могу причинить ему боль (или все же специально?), я сильно прижала комочек ваты, пропитанный спиртом, к еще незажившей до конца ране, за что услышала в свой адрес несколько нелестных слов.

-Ну-ну, маленький, потерпи чуток. Мамочка наградит тебя поцелуем в щечку и конфеткой, если ты продержишься еще минутку.

Гарри что-то прорычал сквозь сжатые зубы и, протянув здоровую руку, зарылся ею в мои распущенные волосы. Я хотела удивленно отстраниться, но атлетик не позволил это сделать, притянув мою голову еще ближе к себе, и страстно простонав мое имя.

Что за черт?

Что вытворяет этот ублюдок?

Прежде чем я успела оторвать от себя руки Гарри и разобраться во всем, до моего слуха донесся голос любимого, пропитанный яростью и злобой:

-Что здесь происходит?

Глава 4

Помню, как однажды, в приюте, мы с друзьями выбрались на ночную вылазку. Решили добыть еды, так как наша настоятельница ее нас лишила, посчитав, что это послужит нам наказанием за непослушание.

Но кто же хочет ложиться спать на голодный желудок?

Вот, группа из пяти человек во главе с моим братом отправились в подвал, где хранились все продукты, закупленные на месяц вперед, а мы с подругой остались у двери в подвальное помещение, дабы отвлечь незваных гостей.

Не скажу, что мы ожидали этих гостей, наоборот, мы молились об обратном.

Но, нашим надеждам не суждено было сбыться. Не прошло и 10 минут, как со стороны лестницы послышались твердые шаги, и уже через несколько секунд перед нами стояла старшая сестра-послушница.

Ее грузное тело оперлось о стену, а глаза пристально окинули меня злым взглядом.

В них читались такая ненависть и презрение, что я невольно поежилась и испуганно прикусила губу. Я понимала, что должна что-то сказать, но слова не шли из пересохшего горла, а руки начали дрожать. Не знаю почему, но Генриетта с первого дня моего появления здесь, люто возненавидела меня и показывала это множеством разных способов. Брат, когда я говорила ему об этом, весело улыбался и, покачав головой, отрицал мои предположения, считая, что это лишь плод моего буйного воображения.

Конечно, ведь его она любила в той же степени, как ненавидела меня!

Заставив себя не думать о постороннем, я обернулась к подруге за помощью, но вмиг обомлела: Гвен стояла передо мной, гордо подняв подбородок, и злорадно улыбалась. Глупой я уж точно не была и сразу же поняла, что происходит.

«Правая рука» нашей настоятельницы была жуткой любительницей еды и сна и ни за что не пропустила бы отбой, а значит...

Значит, ее заранее предупредили о нашей миссии. И сделала это «моя лучшая подруга».

В тот момент меня охватила такая злость, что я готова была кинуться к ней и ногтями разодрать это гнусное лицо, но старая мымра, правильно поняв мои намерения, крепко схватила меня выше локтя и повернула к себе лицом, заставив поднять голову, чтобы взглянуть ей в глаза.

Она усмехнулась и прошипела:

-Ну что, сама признаешься в своей вине или мне придется наказать всех, кого ты потащила за собой?

Каюсь, это была моя идея! Это был мой план, но я никого не заставляла насильно идти за мной. Не заставляла подчиняться против воли.

Но кто поверил бы мне? Кто поддержал бы?

Никто, кроме брата, который в это время добывал нам пропитание, и которого я не хотела подставлять под удар.

Это и заставило меня тогда взять всю вину на себя и просидеть за это в том же самом подвале несколько долгих дней. В холоде и темноте.

Но, могу сказать, что подруга пожалела об этом, лишившись своей единственной гордости: Длинных светлых волос.

Так вот, в тот момент, после предательства подруги, я ощутила целую гамму чувств, противоречащих моему «спокойному» характеру. В первую очередь, эта была обида и боль.

И, сейчас, стоя у камина в гостиной и слушая резкие слова мужа, я ощущала эти чувства вновь. Но, не думайте, это никоим образом не было связано с Гарри – эти чувства были вызваны недовольством и злостью Николаса, который был так разъярен, что даже не желал слушать моих оправданий.

Он, конечно, не поверил в ту глупую сцену, устроенную атлетиком, который благополучно скрылся в той же ванной, но злился на мое безрассудство и легковерие. Злился на то, что я так быстро поддаюсь уговорам и просьбам других людей.

Сжав ножку бокала, я резко обернулась в его сторону и решила вставить слово:

-Может, ты дашь мне право голоса?

Николас несколькими шагами сократил расстояние между нами и вперил в меня гневный взгляд своих серых глаз.

-Есть что сказать в свою защиту?

Значит так, да? Решил выступить в своей излюбленной роли?

Поднеся бокал, с красным вином, к губам, я сделала маленький глоток и, не отрывая взгляда от его решительного лица, отрицательно покачала головой:

-Я хотела лишь помочь! Не знаю, что тут такого, – проведя пальцем по его твердому колючему, от пробившейся щетины, подбородку, я облизнула губы и продолжила, – я поняла бы, если ты стал бы обвинять меня в измене, предательстве и тому подобное, но я не понимаю, зачем ты диктуешь мне всякие правила о вреде «помощи больному».

Николас наклонился еще ближе ко мне, обдавая горячим дыханием и заставляя дрожать все тело, и прошипел прямо в ухо:

-Я не обвиняю тебя. Просто боюсь, что когда-нибудь твоя безотказность приведет к большим и необратимым неприятностям!

Я злобно усмехнулась, отталкивая его от себя, и сделала два шага назад, пока не столкнулась спиной с камином.

– Думаешь, что этот педик сможет меня одурачить и ввести в заблуждение?

Заметив, как его брови удивленно поползли вверх, а в глазах появилось недоумение, я рассмеялась и сквозь смех, бросила:

-Не говори только, что ты этого не заметил!

Николас все так же растеряно смотрел на меня, что заставляло меня смеяться все громче и громче, сжимаясь пополам и выплескивая вино из высокого бокала.

Мужики такие недальновидные. Не хотят признавать то, что видят их глаза и то, чему противоречит их разум.

Не знаю, сколько бы я так смеялась, но прервал мой смех сам Николас, подскочив ко мне и воскликнув:

-Хватит!

Он взвалил меня на свое плечо, не обращая никакого внимания на мои крики и звон разбившегося бокала, и быстрыми шагами понес вверх по лестнице.

Только, оказавшись у нас в спальне, он поставил меня на ноги и, скидывая с плеч пиджак, чувственным голосом, пронизывающим до костей, прошептал:

-Я заставлю тебя выкинуть все эти бредовые мысли из головы.

Ну, конечно!

Целый час кричал на меня, а теперь ожидает, что я так просто уступлю ему?

Еще чего, я так просто не сдамся!

Вытянув руку вперед, я наклонила голову набок и, прищурив глаза, окинула его взглядом с ног до головы.

-Я еще обижена на тебя, милый!

Николас, услышав это, лишь улыбнулся и, схватив протянутую руку, дернул меня к себе. Оказавшись припечатанной к его крепкой и мощной груди, я почувствовала, как волна огненных искр прошлась по всему телу и попыталась оттолкнуть. Тщетно!

Я никогда не смогу преодолеть такую силу, особенно, смешанную со страстью и желанием, которые я смогла различить в его потемневших глазах.

Николас приподнял за подбородок мою голову и, мигом наклонившись, припал к моим губам поцелуем: сначала это был нежный, словно просящий прощения, поцелуй. Он осторожно ласкал мои сжатые губы, проведя горячим языком то по одной, то по другой. Руки поглаживали лицо, щеки, шелковые завитки волос.

Где-то глубоко внутри меня начали вспыхивать множество жарких огоньков, которые перенеслись в кровь, заставив ее быстрее течь по венам. Против воли с губ сорвался стон и рот приоткрылся, давая возможность его языку проникнуть в сладостное тепло. Руки сами потянулись к волосам Николаса и стали поглаживать их, пропуская пряди сквозь пальцы.

Жар его тела обволакивал меня, нежный рот дарил ни с чем несравнимое удовольствие, а руки, ласкавшие длинную шею, излучали тепло.

Я начала терять голову и для сопротивления не осталось никаких сил. Тело стало послушным, как воск в умелых руках.

Когда, ставший страстным поцелуй прервался, Николас ласково дотронулся губами до моих закрытых век.

–Ну вот, надеюсь, твоя злость угасла, дорогая.

Только, услышав шум удаляющихся шагов мужа, до меня дошло осознание того, что произошло. Глаза распахнулись и уставились на распахнутую дверь спальни.

Он не мог так со мной поступить!

Вот, черт! Он решил отомстить за мой визит к нему в офис!

–Ты мухлюешь, Аден! Прекрати! – зашипел Ник, когда я в очередной раз попыталась спрятать карту в колоду отбойных.

-Ты о чем, дорогой? Я лишь хотела избавиться от шестерки, ведь ты всегда говорил, что она тебе не нравится. Зачем тебя еще и этой картой раздражать?

Я состроила невинную мордашку и выпучила губы, но на него это никак не подействовало. Николас покачал головой и тяжело вздохнул:

-Ты никогда не исправишься. Все еще остаешься маленьким ребенком, – произнес он, отбирая мои карты и собирая всю колоду.

Мы сидели за длинным столом в его кабинете, примостившись напротив друг друга. На мне были простые хлопчатые шортики бежевого цвета и красная майка, с огромным злым смайликом. Я специально надела именно эту майку, поскольку этот смайлик отлично отражал мое настроение.

Конечно, я все еще злилась на Ника, который заразил меня своей страстью, зажег своим желанием, а затем ушел, оставив одну. Пришлось принять холодный душ, который остудил мое тело, но оставил гореть душу.

Пришлось придумывать план мести!

Когда, я, одевшись, спустилась вниз, то застала интересную картину: Николас и Гарри сидели в кухне, поглощая всю приготовленную мной пищу. Только тогда я вспомнила, что ничего не ела и грозно уставилась на пациента, который делал уже второй заход.

-Тебе кто разрешил показываться мне на глаза, да еще притрагиваться к МОЕЙ еде? – прошипела я, приблизившись к нему и остановившись за спиной.

Тот прокашлялся и, взглянув на Николаса, негромко ответил:

-Ваш муж!

Я перевела взгляд на этого самого мужа и приподняла правую бровь, заметив, что Ник даже не поднял голову.

Меня посылают в игнор?

Только не пожалей об этом, милый.

Более не обращая внимания на атлетика – для него у меня уже было припасено свое наказание, – я подошла к мужу и, положив руку на его плечо, ровным тоном приказала:

-Пошли за мной. Есть дело!

К моему великому удивлению, Николас подчинился и без разговоров проследовал за мной.

Что творится-то, мамочки?

Пройдя в его кабинет, обустроенный по его собственному вкусу, в черно-белые цвета, я достала из шкафчика, стоящего у правой стены, колоду карт и уселась на один из четырех стульев, стоящих вокруг черного стола.

Николас тоже предпочел стул, отставив мягкое кожаное кресло, стоящее у окна и примостился рядом, пристально глядя на меня.

-И как ты сумел вытащить его из ванной, – задала я, интересующий меня вопрос, умело перетасовывая колоду, и не глядя на него.

Николас не заставил ждать с ответом и произнес:

-Пригрозил несколько раз, заставил понять, что к чему и выяснить причины такого поступка, – не дожидаясь моего вопроса, Николас усмехнувшись, продолжил, – оказалось, что он просто решил посмотреть на мою реакцию.

Я удивленно вскинула голову, не переставая «работать руками» и взглянула на довольное лицо мужа.

-И ты ему поверил?

Ник несколько секунд пристально смотрел на меня, а затем ответил вопросом на вопрос:

-А ты разве не заметила на его скуле синяк?

Я отрицательно покачала головой и улыбнулась:

-Вот почему он так и не повернулся ко мне лицом, – я разложила карты на столе и испытующим взглядом вперилась в лицо Николаса, – почему ты не прогоняешь его, Ник? Почему так спокойно относишься к его присутствию здесь? Даже, после такого поступка? Раньше за тобой такого не наблюдалось.

В один момент на его лице проскользнула целая гамма непонятных мне эмоций, а в глазах блеснуло что-то похожее на вину, но в следующую секунду бесстрастная маска вновь вернулась на свое место и Николас, не отвечая, ни на один из моих вопросов, только бросил:

-Сдавай!

Сейчас, когда игра уже подошла к концу, и я уже в третий раз уносила победу, вопрос так и вставал в моем подсознании, не желая никак покидать мою голову.

Почему он не ответил мне? Почему, его не волнует то, что я привела в дом незнакомого человека? Что же такого рассказал ему в тот вечер Гарри, что он не прогоняет выскочку из нашего дома?

Эти вопросы так и теснились в моей голове, не давая вздохнуть спокойно и подвергая различным сомнениям! Николас всегда относился к чужакам замкнуто и свысока!

Никогда не давал им приблизиться к себе и своим близким, пока не разгадывал все их тайны и не убеждался в их невинности. А тут такое!!!

Да и этот его странный взгляд, когда я задавала ему эти вопросы!

Все это привело меня только к одному выводу:

«От меня что-то скрывают! И я буду не я, если не узнаю все!»

-Ты проиграл три раза, Ник, – произнесла я, откинувшись на спинку стула и, пальцами проводя невидимые круги по поверхности стола, – по уговору ты должен мне желание!

Николас вложил карты в коробку и откинул ее подальше. Он ехидно улыбнулся, от чего на правой щеке выступила глубокая ямочка и произнес:

-Ну конечно! Кто сможет выиграть, если ты только и делаешь, что жульничаешь?

-Не неси ерунду, Ник, – прошипела я злобно, – в уговоре не обговаривалось, как именно нам достанется победа! Лишь о самой победе.

Ник ослабил узел своего галстуку, так и не снятого после возвращения домой с работы, и согласно кивнул головой:

-Все-таки я правильно сделал, что взял тебя тогда на работу, – произнес он уверенным голосом, проведя рукой по волосам, – хорошо, выкладывай свое желание!

Я мысленно возликовала и потерла руки, но внешне так и, оставаясь спокойной, постучала ногтями по столу и выдала:

– Что тебе рассказал Гарри в тот вечер? И почему ты так спокойно относишься к его выходкам?

Сначала я хотела пожелать что-нибудь запредельное... хотела пожелать что-то такое, что он не в силах был бы исполнить, не нарушив своих принципов...

Но в свете недавних событий, мой язык и разум решили за меня, заставив слова вырваться помимо воли. Я понимала, что Гарри не признается мне, не расскажет свою историю. Он не поддастся моим чарам – останется равнодушным.

И это желание – мой единственный способ узнать правду, если только... если только, Николас не соврет мне.

Я содрогнулась от этой мысли и попыталась успокоиться, заверив себя саму, что Ник, так же как и я, ненавидит ложь и неправду.

-Зачем тебе это, Аден? – спросил Николас, устало вздохнув, и пристально смотря мне прямо в глаза, заставляя чувствовать себя неловко и неуютно.

-Как зачем, Ник? Мне интересно, чем же его рассказ тебя так тронул, что ты решился оставить его здесь, даже не обращая внимания на то, что он неправильной ориентации, – с отвращением бросила я ему в лицо, наклонившись и сузив глаза.

-Не смей в таком тоне говорить о том, что для тебя является непонятным и неприемлемым, Аден. У каждого человека свои предпочтения и не тебе его судить.

Голос Ника был пропитан такой злобой и холодом, что мои глаза широко распахнулся, а рот даже приоткрылся от шока. Он никогда не разговаривал со мной в таком тоне. Никогда не смотрел на меня такими глазами, полными презрения и бешенства.

-Что с тобой, Ник? – дрожащим голосом, спросила я, не узнавая в этом совершенно незнакомом человеке своего мужа, – почему ты так разговариваешь со мной?

-Да потому что ты не можешь нормально мыслить, Аден. Не можешь не вмешиваться не в свои дела и судишь людей только по внешним признакам, не решаясь заглянуть в их душу, – Николас вскочил со стула и двинулся к двери, у выхода бросив, – Ты должна изменить такое отношение к миру и взглянуть на все с другой стороны, не завися от мнений других людей. Только тогда я поделюсь всем тем, что окружает нас с тобой.

Я смотрела ему вслед и не понимала, что происходит. Сердце сжималось от тупой боли, а к глазам подкатились слезы обиды.

Что я такого сказала, что он так обращается со мной?

Что его вынудило так со мной обращаться?

Злобно моргнув глазами, я сжала кулаки и прорычала:

-Я не буду лить слезы! Не доставлю им такого удовольствия!

***

-Вот, держи, – произнесла я, протягивая утром следующего дня, только что проснувшемуся больному, небольшую кружку, – свое лекарство и выпей до конца.

Было уже десять часов утра: Николас раньше, чем обычно ушел на работу, так и не заговорив со мной после вчерашнего, а я решила осуществить свою месть виновнику того, что муж остался ночевать в гостевой спальне, которую я так и не захотела уступить этому «больному».

Во всех этих передрягах виноват этот дебил, которого я, по какой-то прихоти, приютила себе на горе.

Гарри, который еще не до конца пробудился ото сна, без вопросов принял кружку и одним махом проглотил все ее содержимое, вызвав на моих губах злорадную ухмылку.

Уже в следующую секунду «горе» лежало у моих ног, согнувшись пополам, и не переставая, кашлял и задыхался.

Из его горла вырывались громкие всхлипы, а из глаз градом катились слезы.

Да уж, две чайные ложки красного перца, добавленные в теплую воду, пробуждает в нас вулкан.

Несколько секунд, не жалея и не сочувствуя, я наслаждалась его видом, а затем протянула вторую чашку, которую все это время держала в левой руке за спиной.

-Ну, ладно! Пожалею я тебя, родненький. Пей и охладись немного.

Не видя никакого подвоха в моем «благородном поступке», Гарри быстро приложился и к этой чашке, еле подняв раскрасневшееся лицо, о чем сразу же и пожалел.

Теперь его лицо из красного превратилось в бледно-синее и он, выпучив свои прекрасные глазки, прерывающимся голосом,зашипел:

-З-за ч-что?

Я опустилась на корточки рядом с ним и, несколько раз потрепав по голове, прошептала на ухо: