Текст книги "Тьма (СИ)"
Автор книги: Дора Коуст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ ТАНЕЦ
МОЖЕТ СКАЗАТЬ БОЛЬШЕ,
ЧЕМ ТЫСЯЧИ СЛОВ…
(ИЗ СКАЗАНИЙ ВЕЛИКОЙ ЛЕДИ)
Грон эль Свьен пребывал в наиотвратительнейшем настроении и не собирался идти на маскарад в Академии, несмотря на то, что ему удалось избавиться от необходимости присутствовать на Императорском балу.
– Кристоф, посмотри, пожалуйста, как выглядит Петра? – обратился мужчина к брату, парящему за его спиной.
Тень исчезла со шкодливой улыбкой на губах и появилась через несколько секунд.
– Ты ее точно не пропустишь! – его прозрачное лицо передавало огромную гамму эмоций, из которых явственно можно было угадать лишь предвкушение.
Грон точно решил не появляться сегодня в бальном зале Академии, облачаясь в чернильно-черный фрак и закрепляя полумаску на лице. Поправляя коротко обрезанные тетушкой волосы, Лорд принял решение не искать встречи с юной адепткой. Но, находясь в зале среди беседующих адептов и подчиненных, он позабыл обо всем.
Увидев Петрицию на возвышении лестницы, Грон не мог оторвать взгляд. Жгучая ревность охватила тело, заставив сделать из толпы уверенный шаг, за которым последовали еще несколько, в конце концов приближающие его прямо к ней. Алый корсет, расшитый бессчетным количеством камней, обнимал грудь и талию девушки, непозволительно облегая, открывая при этом нежную кожу спины, покрытую мелкими мурашками. Струящаяся легкая многослойная карминовая юбка в пол бессовестно просвечивалась, выставляя напоказ гладкие длинные ножки в багряных туфлях и нижнюю часть корсета – того же цвета короткие шорты.
Испуганные коралловые губы приоткрылись, дразня неосуществимым поцелуем, а прекрасные широко распахнутые глаза в нерешительности смотрели на протянутую мужчиной руку.
– Позвольте сопроводить вас к диванчикам, – мягко произнес Лорд чужим голосом, беззастенчиво пожирая адептку голодным взглядом.
– Но я не устала… – голос Петры стал нежнее, приобретя еще более бархатные нотки.
Специальное сплетение, выставленное преподавателями с внутренней стороны купола, размещенного над территорией Академии Равенства, меняло голоса присутствующих до неузнаваемости. Но Лорд Грон эль Свьен узнал бы Петру из тысячи совершенно одинаковых внешне девушек… Даже с закрытыми глазами… Даже в абсолютной темноте… Потому что предательское сердце знает многим больше своего носителя, ведь оно уже решило, кому принадлежит.
– Я хотел бы поухаживать за вами и предложить выпить «Гурго»[6]6
Гурго – легкое розовое игристое вино (прим. выдумка автора).
[Закрыть]. Вы не возражаете? – мужчина продолжал протягивать руку, ожидая только согласия.
– Конечно. – Пальчики, облаченные в длинную облегающую перчатку, легли в раскрытую ладонь.
– Вы невероятно смелая, раз решились на такой экстравагантный наряд! – пара шла сквозь живой коридор, образованный расступающейся толпой.
Шепотки слышались тут и там, но девушка словно не замечала их, держась как истинная Леди – высокомерно и статно. Лишь маленькие пальчики выдавали скрытое внешне волнение, мелко дрожа, будто веточки осины на ветру.
– Вы мне льстите…
Лорд помог спутнице присесть на диван.
– Нисколько. Я восхищаюсь вами. Не убегайте от меня, прекрасная незнакомка… Я ненадолго покину вас.
Грон подошел к низкому широкому овальному столику, покрытому белоснежной скатертью, и взял два бокала легкого розового вина. Гурго бился о стеклянные стенки, скатываясь в невесомые шарики, которые лопались, поднимаясь на самый верх. Развернувшись в обратном направлении, мужчина жестоко убивал взглядом всех тех, кто так или иначе посмел раздевать глазами его спутницу. Сбросив помутнение из слияния ревности и собственнических замашек, Лорд улыбнулся и присел на диванчик, подавая даме бокал.
– Вы не представитесь? – спросила Петра, водя пальчиком по краю фужера.
– Прошу меня простить, но это тайна… – Грон загадочно улыбался, при этом чувствуя себя беспомощным юнцом из-за невозможности прикоснуться к желанному.
– Вы из Академии? – адептка снова предприняла попытку разговорить спутника.
– Не могу сказать…
– Но ведь на территорию Академии не пускают чужаков, – словно размышляя, проговорила Гори.
Заиграли первые аккорды «Бегущего Вальса»[7]7
Бегущий Вальс – очень быстрый вальс (прим. выдумка автора).
[Закрыть], и пары начали занимать места в центре зала, готовясь вступить в невероятный, быстрый, резкий, головокружительный танец. Лорд забрал из рук Петриции опустевший бокал и поставил его вместе со своим на маленький столик у дивана.
– Забудьте вопросы. Сегодня есть только вы, я и маскарад. Здесь все равны – будь я хоть Императором, хоть травником! В этот вечер не важны ни титулы, ни статусы. Только этой ночью люди могут открыться по-настоящему, не придумывая себе образы.
– Как странно… Странно, что только под маской люди позволяют себе быть такими, какие они есть на самом деле.
– Вы правы. И горько признавать, что и мне это свойственно. – Губы мужчины продолжали изображать улыбку, но в глазах проскальзывали грусть и печаль. – А кем сегодня являетесь вы?
Девушка задумалась на время, засмотревшись в одну точку и прикусив белоснежными зубками нижнюю губу – искушая, зазывая, но при этом совершенно не понимая, какое влияние оказывает на Грона своими простыми необдуманными действиями.
– Сегодня я… Леди из высшей знати, которой наплевать на правила и чужое мнение. Девушка, живущая одним днем, оставляющая прошлое в прошлом, предоставляя будущему девственные просторы своей жизни. Наверное, это самые подходящие характеристики. – Петра посмотрела на своего собеседника серьезно, совершенно не соответствуя веселой теме разговора, словно произнесла чистую правду, заставляя Лорда поверить каждому ее слову.
– Тогда вы не откажете мне в закрывающем вечер танце? Только сумасбродные, страстные и свободные натуры решаются на его исполнение… – Грон, затаив дыхание, ожидал ответа, но внешне оставался невозмутимым.
– Вы приглашаете меня на «Обнаженное Франго»[8]8
Обнаженное Франго – аргентинское танго (прим. выдумка автора).
[Закрыть], верно?
– Именно. Вы знакомы с этим танцем? – Лорд эль Свьен удивился тому, что юная девушка осведомлена о такой стороне придворных забав.
– В теории. И боюсь, что не смогу повторить на практике…
– Если вы знаете теорию, то должны быть осведомлены о том, что в этом танце, как и в большинстве других, ведет мужчина. Вам лишь остается следовать за партнером… – один из слуг, работающий в обычное время на кухне, подошел с подносом, заставленным бокалами с Гурго.
Грон взял два фужера, благодарно кивнув пареньку, облаченному во все белое, включая маску, – отличительный признак помощников на маскараде. Петриция не стала отказываться от напитка и сделала пару едва заметных глотков. За разговором она расслабилась окончательно и перестала дрожать, чувствуя себя свободнее.
– Выходит, мы с вами говорим о разных танцах. Хотя я не припомню, чтобы у «Обнаженного Франго» имелись разновидности. Мне казалось, что это воплощение вечного противостояния между мужчиной и женщиной, льдом и пламенем, борьба за первенство и главенство… – лучезарная улыбка украсила открытые черты ее лица.
* * *
Совершенно пустой центр залы. Загадочный незнакомец, ведущий ее в самую сердцевину под откровенными взглядами прибившихся к стенкам завистников. Рука к руке, ладонь к ладони. Петре казалось, будто она пребывает в другой реальности, настолько происходящее было волшебным и каким-то фантастическим. Не хотелось ни думать, ни анализировать. Она просто плыла по тягучему течению, которое в этот прекрасный вечер ей устроил незнакомец. Даже печаль о том, что Лорд Директор не присутствует на балу, ушла за грани ее легких, порхающих словно бабочки мыслей.
Никто больше не решился присоединиться к единственной паре, которая в этот вечер побила все рекорды по неприличности. Она – внешним видом. Он – тем, что провел целый вечер с одной дамой, выказывая тем самым права на нее всем присутствующим. Многочисленные огоньки светляков под потолком стали чуть приглушеннее, погружая все, кроме островка для двоих, в сказочный полумрак.
– Вы готовы? – спросил мужчина, заглядывая в ее черные как смоль глаза, в которых отражалась бездна из пламени и Тьмы.
Правая рука беззастенчиво, по-свойски легла на обнаженную спину Петриции, а длинные сильные пальцы левой сомкнулись в замочек с ее. Расстояние между телами сокращалось с каждым глубоким вдохом, заставляя адептку немного прогибаться назад. Ее теплая ладонь легла поверх фрака, сближая пару еще больше. Музыканты, словно не веря в действительность происходящего, задерживали музыку, будто ожидая момента, когда пара откажется от своего решения и покинет середину зала.
– Как никогда… – прошептала она с чарующей улыбкой, решив, что исполнит свой первый в жизни танец, отдаваясь партнеру так, как это не делают даже на Императорских балах.
В минуты ожидания в мысли мужчины ворвался голос Кристофа:
«Эль Абон пьян до неприличия! Сейчас он в дальнем конце зала рвется вызвать «напыщенного иптокия», то есть тебя, на магическую дуэль, чтобы отобрать спутницу!» – брат откровенно насмехался.
– Что-то не так? – спросила Петра, заметив плотно сжатые губы и напряженный подбородок партнера.
– Все хорошо. Просто музыку задерживают… – мужчина снова по-доброму усмехнулся.
«Пни музыкантов и вышвырни Винтера из учебного корпуса! Не хочу, чтобы он испортил ей праздник!» – Лорд удерживал привлекательное лицо и при этом общался с Тьмой.
«Как давно я этого хотел! – восторженно ответил невидимый глазу собеседник. – Удачи тебе, брат…»
Первые аккорды переливающейся, словно звонкий ручей, музыки ударили громко, буквально разорвав тишину, расколов ее на два мира. Один из них – мир восторженных наблюдателей. Второй – островок чувств и тайных желаний.
Совместный шаг назад, инициированный мужчиной. Еще один – вперед, но теперь ведет она. Не заканчивая движений, решительно обходит его по кругу, проводя рукой по груди, плечу, крыльям спины. Возвращается, прижимаясь к нему всем телом, ощущая бедрами то, что будоражит больше любого танца. Его рука, обжигая, скользит по животу вниз поверх корсета и останавливается только на грани допустимого.
Второй рукой мужчина мягко надавливает на плечо своей спутницы, заставляя ее слегка опуститься по его телу и сделать шаг в сторону в попытке убежать. Но он властно ловит ее за руку и кружит, а затем резко прижимает к себе. Ей ничего не остается, кроме как обнять его за шею. Нетерпеливые шаги по общему кругу, по территории сражения равных. Петра снова кружится вокруг своей оси и делает шаг назад, а мужчина не дает ей уйти, поддерживая за талию и двигаясь вместе с ней так же синхронно.
Снова лицом к лицу, только расстояния больше нет – даже миллиметра. Вздымающаяся грудь чувствует сердце, бьющееся в унисон вместе с ее. Наглая, непростительная ласка рукой снизу вверх по ребрам, почти до полушарий, обрамленных корсетом, но лишь рядом, меняя траекторию, оглаживая руку от впадинки до самой кисти. Незнакомец оставляет на кисти ожог поцелуя, но ведь этого нет в танце, хотя они давно уже исполняют свой…
Резкое движение, и вновь щека к щеке, смотря в противоположные стороны, но не видя ничего. Он захватывает главенство, управляя ее телом, но в этот раз опускаясь ниже вместе с ней. Очень медленные, мучительные, кроткие шаги – параллельные друг другу. И снова большие, быстрые, охватывающие значительную территорию, но неизменно синхронные – в сторону в повороте, в сторону в повороте… Петра захватывает власть и наступает на партнера, но удается сделать всего несколько шагов, когда мужчина разворачивает ее, и присутствующие теряются, не успевая за их движениями. Резкие отрывистые шаги – на месте, влево, вправо, повороты и прикосновения, уже перешедшие все грани приличия даже для этого танца.
Девушка делает замах ножкой, и юбка платья взлетает. Мужчина чуть крепче обхватывает ее за талию – всего секунда, но она уже летит над полом, описывая круг, демонстрируя ножки изящными отрывистыми движениями. Шаги, круги, шаги, полукруги – и нет конца безумству, нет конца пламени страсти в разгоряченных телах. Борьба двух соперников и обнаженные желания, демонстрируемые всем присутствующим.
Она остановилась, заставив и его войти в рамки, но чувства не дают просто так уйти. Он собственнически прижимает ее спиной к своей груди, обнимая кольцом рук, прикасаясь пересохшими губами к ямке за ушком. Рывок – и губы в миллиметре от губ, дыхание сорвано, нежное прикосновение к кончику аккуратного носа. Петра делает шаг назад, но она знает, что уже проиграла. Рывок – и ее согнутая в колене ножка лежит на его бедре, поддерживаемая сильной рукой, а губы опять в опасной близости.
Девичья ладошка скользит вверх по его груди к шее и щеке. Свободолюбивая женская ножка быстро меняет место нахождения, обнимая верхнюю часть его брюк, но незнакомец возвращает ее на место. Он заставляет девушку сделать круг вокруг своей оси, стоя на одной ноге, и упасть на его руку.
Запонки уперлись в обнаженную спину, а Петра продолжала лежать в его объятьях и ждать… Мужчина склонялся медленно, удерживая ее в кольце рук, – тогда, когда уже отыграли последние звуки музыки, сокращая расстояние между телами, смотря прямо в ее безумные глаза, желая почувствовать долгожданный сладкий поцелуй…
Все присутствующие смотрели на пару, затаив дыхание, без единого звука, ожидая логического конца… Раздался отчетливый щелчок, и без того редкий свет погас окончательно…
Глава 12
МУЖЧИНЫ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ РОМАНТИКАМИ ПО СВОЕЙ НАТУРЕ,
НО, ВСТРЕЧАЯ ТУ САМУЮ,
НЕУЛОВИМО МЕНЯЮТ СВОЕ ВОСПРИЯТИЕ МИРА,
ПОТОМУ ЧТО ЛЮБОВЬ ЗАСТАВЛЯЕТ ЛЮДЕЙ СХОДИТЬ С УМА…
(ИЗ СКАЗАНИЙ ВЕЛИКОГО МИМО ПРОХОДЯЩЕГО МУЖЧИНЫ)
– Бежим… – едва слышный шепот на грани шорохов посреди тишины.
Поцелуй так и не нашел своего адресата, оставаясь висеть в воздухе, как вопрос без ответа. Губы Петриции жгло, словно желанное прикосновение уже состоялось. Мужчина в полнейшей темноте помог найти ей равновесие. Теплая рука захватила ее пальчики и, соединившись в переплетении, потянула куда-то вперед. Звук открывшихся створок дверей поглотился мелодией, знаменующей окончание бала.
В следующем зале тоже не было света, и незнакомцу приходилось поддерживать Петру, направляя ее. Прохладная ткань плаща совершенно неожиданно обняла ее плечи и покрыла голову, заставив ощутимо вздрогнуть. Мужчина сжал ее ладонь чуть крепче, словно говорил: «Не бойся. Я здесь. Я с тобой». Пара миновала еще одни двери, попав на этот раз в бездонную звездную ночь. Луна освещала здания. Снег мерцал под ее сиянием, будто состоял из миллиардов чистейших кристаллов.
Спутник развернулся и сделал шаг вперед, приблизившись к девушке вплотную. Ребро свободной руки огладило бархатную щечку, и Петра, прикрыв глаза, чуть было не потянулась вслед за ускользающей лаской.
– Через минуту крыльцо заполнится участниками маскарада. Вы хотели бы увидеть салют? – сильные руки обняли тонкую талию под плащом, и по ее телу, словно впивающиеся иглы холода, пронеслись мурашки.
– Хочу… – адептка смотрела на губы мужчины и даже сама не могла точно ответить, к чему конкретно относилось одно-единственное слово, сорвавшееся самопроизвольно.
– В таком случае я предлагаю вам переместиться в более удобное место. Вы доверитесь мне?
Змей-искуситель – так он выглядел в глазах Петры, но она желала поддаться искушению и еле заметно кивнула. Девушка хотела получить незабываемую сказку в этот вечер. И пусть, когда часы пробьют восемь раз, встречая рассвет, все закончится и вернется ее обычная ученическая жизнь, а она так и не узнает, кто скрывался под маской незнакомца, – безумство будет стоить того, оставаясь в ее памяти на века.
Медленно, величественно, с аристократичной грацией мужчина обошел ее, встав за спиной. Кто из них подался навстречу? Она прижалась спиной к его груди или он властно припечатал ее к себе, заставляя встать багряными туфельками поверх дорогой обуви, окутывая терпким парфюмом, обнимая крепким кольцом рук… Неважно. Закрыв глаза, девушка почувствовала, что они взлетают, поднимаются высоко в ночь, омываемые теплыми волнами стихии воздуха.
– Почему вы не смотрите? – жаркий шепот коснулся покрасневшего ушка, и что-то внутри нее будто перевернулось.
– Я боюсь… – коротко и просто, не уточняя, чего именно или кого.
– Вы обещали довериться мне. Я не отпущу. Ни за что… – объятья стали жестче, но не причиняли боли, а дарили такую нужную, желаемую защиту.
– Верю…
Петра не понимала, как можно верить незнакомцу, но по-другому не могла. Ее душа рвалась к этому мужчине, забывая обо всем мире вокруг, обо всех проблемах. Только он, она и ночь. Веки затрепетали и нерешительно открылись. Она осторожно посмотрела вниз, при этом вжимаясь в мужчину всем телом, насколько это было возможно. Снежные покрывала, казалось, остались на недосягаемом расстоянии, а люди виделись маленькими точками на белом холсте земли. Сердце, бьющееся и без того сильнее загнанной птицы, грозилось вырваться из груди. Петра отвела руки назад и боязливо обняла мужчину, цепляясь пальчиками за пиджак фрака под темным плащом.
– Страшно? – сухие губы коснулись изгиба шеи.
– Уже нет…
Оглушительный взрыв раздался откуда-то со стороны главных ворот Академии, и Петриция вскинула голову. Яркие оранжевые стрелы пронзили черноту неба, будто заставляя звезды исчезнуть. Каждая стрела собиралась в шар, меняя цвет на золотистый, и разделялась на небольшие дуги, образовывающие зонт. Розовый залп создал округлое багряное солнышко с длинными лучами, которое совершенно не стыковалось с ночной тьмой. Белый превратился в узорчатую серебряную снежинку, словно сделанную искусным ювелиром, и она падала, рассыпаясь кристаллами, украшая мирок Академии Равенства.
Бессчетное количество залпов оставляло свои отпечатки на сапфировой выси, показывая невероятные объемные картины и предметы, но больше всего ей запомнилась одна. С неимоверной скоростью столб цвета индиго ударил в небо, разбившись об него, будто наткнувшись на стену, и перетек отблесками в яркую синюю розу – любимый цветок Леди Петриции эль Колдроус, которая еще жила глубоко внутри Гори Петры Сей.
Горячее дыхание согревало шею, а легкие, нежные, мягкие поцелуи заставляли покрываться тело девушки бунтующими мурашками. Все давно разошлись по общежитиям: кто-то спать, остальные – продолжать празднество самой длинной ночи в году, а пара все так же парила, забыв обо всем на свете. Петра боялась, что волшебство развеется, как только они опустятся на землю, а мужчина опасался сделать лишнее движение, из-за которого безумие близости прекратится. Но кто-то должен был сделать шаг вперед.
«Брат, не хочу тебя отвлекать, но в мужском общежитии распивают настойки».
Кристоф висел в воздухе, однако никому не показывался.
«Забери все, что есть, и уложи спать нарушителей!»
«Но я же ни нянька!» – возмутилась Тень.
«Можно мне всего одну ночь делать то, чего я действительно хочу? Без «должен», «обязан», «нужно» и «нельзя»! Я ведь не прошу много, Крис… Утром она снова будет адепткой, а я директором и Лордом Тьмы, но не сейчас…» – Грон эль Свьен просил впервые в своей жизни, и его старший брат даже растерялся, услышав просьбу о помощи.
«Конечно, братишка! Я попрошу тетушку помочь, и вдвоем мы справимся. Уноси свое сокровище подальше от Академии, чтобы вы действительно могли быть теми, кем хотите, хотя бы одну-единственную ночь…»
Ласковые волны стихии воздуха изменили свое направление, и пара полетела вперед, увеличивая скорость с каждой секундой. Глаза девушки заслезились, но она не хотела их закрывать, чтобы иметь возможность видеть пейзажи, распростертые по сторонам.
– Куда мы? – звонко спросила Петра, чувствуя себя по-настоящему свободной.
– Туда, где нас никто не найдет! – Лорд улыбался искренне, всей душой, пребывая в самом лучшем расположении духа.
– А если меня выгонят из Академии? – смех пронизывал каждое ее слово, и адептке казалось, будто она пьяна до неприличия.
– Я верну вас к восьми, и никто не узнает о том, что вы исчезали… – не удержавшись, Грон поцеловал ее щечку, но, если бы мог, он бы добрался и до милой ямочки около уголка чувственных губ.
– Но купол?! – спохватилась девушка, когда они уже давно покинули территорию Академии.
– Я знаю лазейку…
Следуя спонтанному порыву души, Петриция осторожно развернулась прямо в кольце таких уже родных рук и, обняв незнакомца за могучую шею, поцеловала не ожидающего такого самоуправства мужчину в щеку, шершавую от еле проступившей щетины.
– Спасибо! – она с опозданием застеснялась и спрятала лицо на широкой груди, вдыхая головокружительный аромат парфюма.
– За что? – искренне недоумевал Лорд.
– За невероятные вечер и ночь, подарившие мне множество новых, ранее не испытанных ощущений! Я будто получила самый долгожданный подарок на день рождения… – слова ее разносились вместе с ветром, достигая не только ушей собеседника, но и сжимающегося жалостью сердца.
Он хотел бы показать ей весь мир, быть рядом тогда, когда случится очередное «впервые» в ее жизни. Грон желал окружить ее заботой, радостью, возможно – любовью… Он бы решал все ее проблемы, даже маленькие и незначительные, делился бы с ней опытом и знаниями, а по вечерам рассказывал бы многочисленные истории из прошлого. Он хотел бы, но не мог. Многие живут так, когда собственное счастье уходит даже не на второй или третий план, а на самый последний, теряясь среди каждодневных забот и груды работы. Лорд мог подарить ей только лишь эту ночь…
* * *
Хрустальный дугообразный мост возвышался над широкой полоской реки, не превратившейся в лед, несмотря на минусовые температуры зимы. Речушка весело переливалась звонкой музыкой, огибая декоративные камни, и ускользала куда-то далеко – в место, скрытое глубокой ночью. Кованые фонарные столбы разместились тут и там, освещая пару, держущую свой путь на ту сторону райских земель. С десяток просторных закрытых беседок соединялись длинными стеклянными коридорами с главным рестораном, что примостился по центру.
Петра шла уверенно, опираясь на руку своего спутника, и улыбалась, слушая его рассказ:
– Это заведение считается произведением искусства одного великого архитектора. Сам ресторан является сердцевиной и олицетворяет начало пути человека. Коридоры – всевозможные дороги и выбор, а беседки – конечный путь и новую точку отсчета.
– Если не углубляться в задумку, то выглядит все это потрясающе… – честно ответила девушка, считая, что лучше говорить правду.
– Это Вы – потрясающая… Но, знаете, я думаю, устройство беседки вам понравится.
– Интригуете?
– Заинтересовываю, чтобы у вас не возникло желание сбежать от меня.
Слуги открыли створки дверей отработанным движением, и пара вошла внутрь, заставив посетителей общего зала обратить на себя внимание. К слову, они стали единственными посетителями, заглянувшими этим вечером в ресторан в масках.
– Добрый день! Желаете столик? – прислужник улыбался, оглядывая новых гостей.
– Отдельную беседку, – спокойно проговорил мужчина.
– Следуйте за мной, пожалуйста.
* * *
Спокойствие окутывало тело вместе с нежными бережными объятьями. Слуги давно принесли заказ, но пара никак не могла разорвать прикосновений. Петра сидела, облокотившись спиной о грудь мужчины, и просто наслаждалась умиротворяющими ощущениями. Лорд оглаживал кисти ее рук, перебирая тонкие пальчики. Им было хорошо вместе, но время утекало как песчинки пляжа в открытое море.
– Давайте присядем за стол? – поцелуй в висок. – И мне, и вам необходимо подкрепиться. Между прочим, прислужник по большому секрету порекомендовал заказать удивительное серебристое вино.
– И чем же оно удивительно?
Петриция выпрямила спину и, обернувшись, посмотрела на незнакомца, хотя таковым его уже не считала. Пусть она не знала его имени и не могла разглядеть лицо, так же как и не имела возможности узнать по голосу, но после всего, что случилось с ними в Верхнюю Ночь Зимы, этот человек мог стать для нее самым близким, если бы только захотел перестать быть незнакомцем в черной маске.
– Это вино изначально не имеет вкуса. Для каждого букет свой – в зависимости от предпочтений человека. Объяснить это сложно. Вам стоит попробовать, и вы сразу поймете, о чем я говорю.
– Тогда скорее угощайте! – обворожительная улыбка коснулась ее губ.
Грон помог девушке присесть, отодвинув одно из высоких кресел. Пейзаж, словно только что прибывший с картины художника, мирно спал по ту сторону широкого панорамного окна в обрамлении тяжелых изумрудных штор до самого пола. Скатерть, декоративные подушечки и салфетки имели такой же глубокий темно-зеленый цвет, создавая уют в беседке. Разнообразие легких закусок, фрукты, сладости и вино занимали середину круглого стола.
– Разрешите, я за вами поухаживаю. – Глаза мужчины в прорезях маски горели лукавством.
Правила этикета ушли Дракону под хвост в присутствии этого сказочного наглого принца. Мужчина быстро наполнил сначала тарелку Петры, а потом и свою, явно не учитывая тот факт, что, относись они к титулованным семействам, общество восприняло бы эти действия с осуждением и презрением. Даже помолвленные не имеют права так делать, потому что ухаживать друг за другом за столом позволяется только парам, заключившим брак. Серебристое вино прокатилось по стенкам высоких расписных бокалов, занимая собой лишь половину.
– За вас! – простой тост, но значимые слова.
– За вас… – тихий ответ, не отводя взгляда.
– Не томите, каково ваше вино на вкус?
– Невероятное! Шоколад, мята и морская соль.
– Жаль, не могу испробовать его. Разве только на ваших губах…
– Не смущайте! Лучше скорее расскажите, что почувствовали вы?
– Груша.
– Простая груша? – Петра заливисто рассмеялась.
– Не смейтесь. Я очень люблю груши. За их твердой кожурой скрывается нежная кислосладкая мякоть…
Разморившись от кушаний и теплого воздуха, прогретого ярко горящим пламенем камина, Петриция начала засыпать, теряя смысл разговора. Она уже давно полулежала на груди у сидящего мужчины, все на том же малом диванчике, нежась в жарких объятьях из колыбели рук.
– Спи, сокровище, спи… – Грон поднял девушку на руки и, призвав на удивление молчаливого Кристофа, переместился в здание Академии.
Сделав шаг по направлению к выходу из учебного корпуса, Лорд остановился, услышав девичий шепот:
– Только не уходи от меня, иначе холод снова вернется… – адептка крепко обняла его за шею и прижалась, словно пытаясь быть еще ближе.
– Мне придется уйти в восемь, ты же знаешь…
– Уйдешь, но не сейчас.
Трудно было понять, спала ли Петра, шепча фразы, или точно знала, что говорит, но Грон эль Свьен сдался, потому что не желал расставаться с ней так же сильно. Развернувшись, он уверенно двинулся в сторону библиотеки.
Его любимый кабинет, скрытый от чужих глаз в обычное время, претерпел некоторые изменения. Диван, на котором он прежде отдыхал, обдумывая какие-то идеи или проблемы, был застелен мягким ворсистым покрывалом. На одной стороне примостилась большая белоснежная подушка из его спальни. На другой – сложенный в неизвестное количество раз необъятных размеров плед. Все обычно раскиданные по полу подушечки сейчас лежали аккуратными стопками у дальней стены. А на рабочем столе возвышался прозрачный графин с соком, судя по цвету – цитрусовым.
– Крис, это ты? – спросил мужчина, точно зная, что брат еще здесь.
– Я хочу, чтобы ты был счастлив, брат… – раздалось приглушенное и исчезло вместе с самим привидением.
Лорд аккуратно положил свою драгоценную ношу на диванчик и осторожно снял с нее туфли, удивляясь тому, как она ходила в них так долго, да еще и танцевала. Разувшись и скинув пиджак к разместившимся в кресле плащам, Грон прилег рядом с ней, боясь сделать лишний вздох. Ее маску он снял, но свою предпочел оставить во избежание казусов. Решение уже было принято – всего одна ночь.
Спустя несколько секунд после того, как мужчина накрыл их обоих пледом, Петриция, пребывая в просторах снов, переползла к нему на грудь, устроившись в конце концов прямо на нем. Ее макушка упиралась в его подбородок, а пальчики сжимали ворот рубашки, потому что даже во сне она не желала с ним расставаться. Маленькая, легкая, хрупкая – она в силу наивности и юности совершенно не представляла, какое впечатление производит на Грона, какие желания вызывает… Но, несмотря на это, до самого утра мужчина позволял себе только собственнические объятья. Иногда честь и достоинство являются препятствиями к исполнению желаний…
– Чтоб их Дракон пожрал!
