Текст книги "Все дозволено"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ТОМ

Я решил, что самое лучшее – это быть энергичным и деловым, и потому уверенным тоном сказал:

– Внимательно слушайте мои инструкции. Вам придется одной войти в хранилище, поэтому вы должны знать, что вынести оттуда.

Она не смотрела на меня. Устремив взгляд вперед, лишь кивнула и прошептала едва слышно:

– Да. – Ее лицо было напряженным, кожа на скулах натянулась, глаза широко раскрыты.

– Нам нужны облигации на предъявителя, – неторопливо продолжал я. – Вы меня понимаете?

– Да.

– Хорошо, – сказал я. – Итак, нам не нужны облигации стоимостью свыше ста тысяч долларов, но и меньше двадцати тысяч тоже, и мы хотим, чтобы в общей сумме они составили десять миллионов.

Тут она удивленно взглянула на меня, но сразу же вновь отвела глаза.

– Хорошо.

– Не сомневаюсь, что вы будете умницей и сделаете все, что нужно, но хочу кое о чем напомнить. Мой партнер сидит в кабинете вашего босса и ему видно по телевизору и то место, где находится охранник. Если вы попытаетесь заговорить с ним или сделать что-нибудь, чего не должны делать в хранилище, он это увидит.

– Я не стану ничего делать, – сказала она, охваченная ужасом.

– Знаю, что не станете, – бодрым тоном уверил я. – Я просто подумал, что следует напомнить вам, вот и все, но я знаю, что вы ничего не сделаете.

Мы проходили через одно из больших помещений, в котором за всеми столами было пусто, а у окон толпились люди. Тридцать – сорок человек, все спиной к нам, все смотрели на парад.

В дверях у выхода в коридор, который вел направо, мисс Эмерсон внезапно споткнулась. Я автоматически вытянул руку, чтобы помочь ей удержаться на ногах, и она в ужасе отпрянула от меня, побледнев еще больше. Устояв на ногах только благодаря страху, она, пошатываясь, вышла в коридор и прислонилась к стене.

Я последовал за ней, посмотрел направо и убедился, что мы одни.

– Спокойнее, – сказал я быстро и негромко: боялся, что она сейчас закричит. – Спокойнее, никто не собирается обидеть вас.

Ее правая рука снова коснулась горла – так же, как в кабинете. Я видел, что она пытается глубоко вздохнуть, взять себя в руки. И она взяла себя в руки, ей это удалось. Я молча ждал, наконец она прошептала:

– Уже все в порядке.

– Конечно, в порядке, – заверил я. – Вы прекрасно со всем справляетесь. Не о чем беспокоиться, уверяю вас: единственное, что нам нужно, это деньги, и отнюдь не ваши, так что – чего бояться? – Я улыбнулся, разводя руками.

Она кивнула и наконец отошла от стены, но не ответила на мою улыбку и, насколько это было возможно, избегала встречаться со мной взглядом.

Мы вместе прошли по коридору, и вскоре она показала на закрытую дверь:

– Это приемная хранилища. Там должен находиться охранник... Само хранилище – дальше...

– Я подожду здесь, – сказал я. – Ну, вы знаете, что мне нужно.

Не глядя на меня, она кивнула – резким, отрывистым движением.

– Повторите, – потребовал я. – Не принимайте близко к сердцу, не расстраивайтесь, просто повторите то, что я сказал.

Ей пришлось откашляться, потом она монотонно заговорила:

– Вам нужны облигации на предъявителя. Не свыше ста тысяч, но и не ниже двадцати тысяч.

– В общей сумме?

– Десять миллионов долларов.

– Правильно, – кивнул я. – И помните, мой партнер следит за вами.

– Можете быть спокойны. – Она по-прежнему не смотрела на меня. – Теперь идти?

– Конечно.

Она открыла дверь и вошла, а я прислонился к стене и стал ждать: либо десяти миллионов долларов, либо грома небесного.

ДЖО

Когда я поставил стул за столом Истпула, то сделал это только для вида. Я не собирался сидеть: слишком велико было напряжение.

И все же лучше всего можно было приглядывать за Истпулом и телевизионными экранами из-за его стола. Поэтому я позволил ему сидеть, а сам встал позади него, прислонившись  спиной к углу стены между окнами, откуда видно было и комнату, и улицу.

Трудно было ждать, ничего не делая...

Но вот – оживление на одном из телевизионных экранов! Истпул тоже это заметил и весь напрягся.

Секретарша вошла в приемную хранилища. Она стояла спиной ко мне, я не мог видеть ее лица. Но мне было видно охранника. Он посмотрел на нее и широко улыбнулся. Вероятно, она не сказала ему ничего лишнего, потому что улыбка не исчезла ни на секунду. Секретарша склонилась, чтобы расписаться в листе регистрации, потом вошла в хранилище. Я напряженно следил за охранником, но он не делал ничего подозрительного. Даже не удосужился посмотреть на подпись, а тут же снова открыл свою газету.

Теперь я видел ее на другом экране. Она вошла в хранилище, осмотрелась и бросила взгляд на камеру. Как будто чувствовала, что я за ней наблюдаю.

Я перевел глаза на экран, показывающий приемную конторы. Оба охранника прислонились к стойке, беседуя друг с другом. Ни один из них не обращал внимания на экраны.

В хранилище секретарша открыла один из ящичков, перебрала содержимое и вынула лист плотной бумаги, похожий на диплом об окончании средней школы. Потом открыла второй ящик, положила этот лист сверху и вернулась к первому ящику, чтобы выбрать еще несколько листков.

Я надеялся, что она выбирает нужное. Очень уж не хотелось обнаружить дома, что мы прошли через все это ради кучи бумаг, которыми не сможем воспользоваться.

Времени у нее уходило чертовски много. Она доставала бумагу за бумагой и большинство из них запихивала обратно в ящик. Почему так долго? Мы не должны пропустить парад, это часть нашего плана.

Я посмотрел в окно. Астронавты станут кульминацией всего парада, и именно в этом месте низвергнется поток серпантина...

На экране девушка в хранилище все еще рылась в ящике.

– Быстрее, – прошептал я, но очень тихо, чтобы не услышал Истпул. – Быстрее, быстрее, быстрее...

Однако все шло по-прежнему медленно. Теперь стопка бумаги на втором ящике стала намного толще, но секретарша еще не кончила работу.

Мы захотели слишком много, вот в чем дело. Нам бы следовало ограничиться половиной. Пять миллионов, это значило бы по полмиллиона каждому. Пятьсот тысяч долларов – кому нужно больше? Это почти мой сорокалетний оклад. Мы пожадничали, и теперь фактор времени мог нас погубить.

Быстрее, черт возьми, быстрее!

Оживление. Я посмотрел на верхний экран справа – приемная конторы. Там открылась дверь лифта и из него вышли три патрульных в форме, они направились к двум охранникам у стойки.

Я быстро опустил руку на плечо Истпула. Он весь подобрался и подрагивал от волнения. Мое горло настолько пересохло, что голос прозвучал, как скрежет ржавой пружины:

– Что происходит?

Полицейские остановились у стойки, заговорили с охранниками. Один из охранников повернулся к телефону.

Я сжал плечо Истпула.

– Что происходит?

– Н-н-не знаю. – Он боялся за свою жизнь, и с полным на то основанием. – Клянусь, не знаю, – выдавил он.

Охранник набирал номер. На экране с изображением хранилища эта дура секретарша все еще копалась в бумагах, выбирая по одной. Остальные экраны вели себя прекрасно.

На столе Истпула зазвонил телефон. Истпул в ужасе уставился на него. Его голова дергалась.

Моя тоже. Я с трудом расстегнул кобуру, вынул револьвер.

– Клянусь богом, – прохрипел я, – вы конченый человек. – Именно это я и имел в виду. Я думал, что мы оба мертвецы, а если я мертвец, то и Истпул тоже.

Истпул поднял руки. Он не знал, что сказать или сделать. Он действительно и по-настоящему этого не знал.

Я пинком отшвырнул свой стул и присел рядом с Истпулом, чтобы можно было слышать разговор по телефону и одновременно следить за экранами. Дуло револьвера я ткнул Истпулу в бок.

– Отвечайте, – прошипел я. – И будьте очень осторожны.

Ему потребовалось секунды две, чтобы взять себя в руки. Я не торопил его, и вот он протянул руку, поднял трубку и сказал:

– Да?

Мне удалось разобрать не больше половины слов, которые сказал ему охранник. Но голос его звучал спокойно.

– Но разве им необходимо?.. – спросил в телефон Истпул. – Ну, минутку. Минутку. – Он закрыл трубку ладонью и, повернувшись, пояснил мне: – Они пришли проверить, как обеспечивается безопасность астронавтов.

Я неотступно следил за экранами.

– Чего они хотят?

– Просто встать у окон.

– Черт возьми, – буркнул я. Ну почему эти идиоты не пошли вылавливать снайперов на крыше? – Черт возьми...

– Я не виноват, – заныл Истпул. – Я не знал, что они...

– Молчите, молчите! – Я пытался думать, пытался решить, что делать. Он не мог отказать им, это выглядело бы подозрительно. – Слушайте, – сказал я. – Пусть становятся, где хотят, но не в этом кабинете. Так и скажите.

Истпул согласно кивнул, быстро и нервно.

– Да, – сказал он в трубку. – Передайте, что я не возражаю. Один из вас пусть проводит их. Но я не хочу, чтобы кто-то был здесь. Только не в моем кабинете.

Я смог прочитать по губам охранника, как он говорит: "Да, сэр". Истпул повесил трубку, и охранник тоже. Охранник повернулся к полицейским, что-то сказал им, а затем обошел вокруг стойки, намереваясь провести их в служебные помещения.

Я посмотрел на экран с изображением хранилища – там девушка наконец закончила свои труды. С полными руками бумаг она повернулась к двери.

Я снова ткнул Истпула револьвером.

– Звоните в хранилище! Я хочу поговорить с этой девушкой.

– Никакого телефона в...

– В приемную! В приемную! Ради бога, звоните!

Он потянулся к телефону. Теперь уже девушка была не в поле зрения камеры. На экране с изображением приемной я увидел, как она проходит через дверь. Стопка бумаг в ее руках была толщиной дюйма три, такая же, примерно, как две обычные книги, но, конечно, сбита несколько свободнее. Там было около ста пятидесяти листов бумаги.

Истпул набирал трехзначный номер. Охранник в приемной повернул голову, когда вошла девушка, увидел стопку бумаги, которую она несла, и вскочил на ноги, чтобы помочь открыть ей дверь в холл.

Я все время тыкал Истпула в бок револьвером.

– Быстрее! – повторял я. – Быстрее!

Охранник и девушка приближались к объективу камеры, через секунду их не будет видно.

– Живее, – торопил я. Мне хотелось стрелять во все, что я видел: в Истпула, в телевизионные экраны, в астронавтов на улице...

– Телефон звонит, – пролепетал Истпул, все еще не пришедший в себя, все еще пытающийся показать, что он помогает. И как раз перед тем как охранник скрылся из виду, я увидел, что он оглянулся через плечо на телефон.

Но он был вежлив, это уж точно. Прежде всего – дама. Он не останавливался, он исчез. Исчезла и девушка.

– Он звонит, – повторил в отчаянии Истпул, и мне показалось, что он сейчас заплачет.

Охранник появился снова, один, он шел к телефону. Я нагнулся и хлопнул свободной рукой по рычагу телефона, прервав связь. На экране охранник взял трубку. Можно было видеть, как он несколько раз повторяет "алло" с недоуменным и обиженным видом.

Истпул весь трясся и готов был свалиться со стула. Уставясь на меня, он повторял:

– Я пытался! Я пытался! Я делал все, что вы говорили, я старался!

– Молчать, молчать, молчать! – Те полицейские давно уже во внутренних помещениях конторы. Том и девушка непременно пройдут по всем кабинетам, а Том ничего не знает об этих трех полицейских.

Истпул дышал учащенно, со свистом. На шести экранах все было нормально. Я внимательно смотрел на них, покусывая верхнюю губу, и наконец произнес:

– Телефон на их пути... Каким путем они пойдут назад?

Истпул непонимающе уставился на меня.

– Черт вас побери, каким путем они пойдут?

– Я пытаюсь сообразить!

– Если что-нибудь случится, – предупредил я его, тряхнув револьвером, – черт побери, если что-нибудь случится, вы умрете первым.

Трясущейся рукой он потянулся к телефону.

ТОМ

Я долго стоял в коридоре. Должно быть, я перебрал пятьдесят вариантов бед, пока ждал, и ни одного варианта удачи...

Что она делает там, черт возьми?

Я посмотрел на часы, но это не помогло, потому что я не заметил время, когда она вошла. Может быть, пять минут назад, может, десять. Казалось, прошла неделя.

Парад. Если она не поторопится, мы пропустим парад, и тогда все пойдет прахом.

Я смотрел на часы еще два раза, прежде чем дверь приемной хранилища открылась. Меня не было видно изнутри, и слава богу, потому что охранник подошел к двери, чтобы открыть ее перед девушкой. "До встречи", – сказал он тем нежным тоном, которым обычно разговаривают с миловидными женщинами.

– Спасибо, – поблагодарила она. Ее голос показался мне явно испуганным, но охранник не сделал из этого никаких выводов – по крайней мере, опасных для меня.

Она вышла в коридор и посмотрела на меня измученным взглядом, а охранник закрыл за ней дверь. Я услышал, как зазвонил его телефон. Это ничего не значит, подумал я.

В руках девушка держала пачку документов.

– Все? – спросил я.

– Да. – Голос у нее был очень тихий, будто она говорила из другой комнаты.

– Тогда идемте.

Мы направились обратно в кабинет Истпула той же дорогой. Шум парада по-прежнему доносился сквозь открытые окна, служащие так же теснились у всех окон, повернувшись к нам спиной, – все было, как прежде.

В конце коридора была закрытая дверь. Я уже открывал ее, проходя здесь, а теперь, когда руки девушки были заняты, я должен был это сделать. Ну, я и открыл – и тут же подумал об отпечатках пальцев.

Попасться на такой штуке было бы чертовски глупо, особенно если учесть мою профессию...

– Подождите секунду, – сказал я.

Она остановилась, будто наткнувшись на какое-то препятствие. Я вернулся к двери и провел ладонью по ручке, затем открыл дверь и сделал то же самое с другой стороны, когда какое-то движение привлекло мое внимание. Я посмотрел в дальний конец коридора – туда входил охранник, которого я видел в приемной конторы, и с ним трое полицейских в форме.

Я нырнул обратно в комнату и закрыл дверь. Я был уверен, что они не видели меня. Еще раз протерев внутреннюю ручку двери, я повернулся к мисс Эмерсон, взял ее за руку и быстро повел вперед. Она удивленно хотела что-то спросить, но я опередил, сказав тихо и быстро:

– Ничего не делайте, ничего не говорите. Просто идите.

Окна находились справа, там толпились служащие. Но громко звучавшая музыка заглушала наши шаги. Никто не видел и не слышал нас.

Слева находилась ниша, заставленная копировальным оборудованием; ряд каталожных шкафчиков частично отгораживал ее от остальной части комнаты. Я повернул туда, увлекая за собой и мисс Эмерсон.

– Подождем здесь, – сказал я. – Присядьте. Я не хочу, чтобы вас заметили.

Она присела, но нашла это слишком неудобным и секундой позже переменила позу, встав на колени. Она стояла на коленях надменно, выпрямив спину, подобно мученику раннего христианства, готовому принять смерть.

Я сел на корточки и выглянул из-за угла крайнего каталожного шкафчика. Дам полицейским возможность пройти мимо и пойду за ними... Если они направляются в кабинет Истпула, я по крайней мере буду позади них и смогу хоть что-нибудь сделать...

Знает ли Джо о том, что здесь полицейские? Должен, он ведь видел, как они вошли...

Что он теперь делает? Может быть, сбылись мои страхи и он блуждает по кабинетам в поисках меня?

Появились охранник и трое полицейских. На одном из столов, который они уже прошли, зазвонил телефон. Все четверо остановились прямо передо мной и стали негромко разговаривать.

На втором звонке одна из девушек у окна неохотно повернулась, вздохнула и не торопясь пошла к телефону.

Полицейские решили, что один останется в этой комнате. Остальные пошли дальше, а он приблизился к окну, расчистил себе место и стал смотреть вниз.

Тем временем девушка ответила на звонок телефона.

– Алло? – Она помолчала, на глазах становясь все более деловой и энергичной. – Мистер Истпул? Да, сэр. – Еще одна пауза. Она огляделась и покачала головой. – Нет, сэр, она еще не проходила здесь. – Вторая пауза. – Да, сэр. Разумеется, я сделаю. – Она повесила трубку и торопливо вернулась к окну.

В чем дело? Какого черта звонит Истпул? Где Джо? Что происходит?

И мне совсем не нужен был этот полицейский...

Но он, конечно, никуда не делся. Выпрямившись и посмотрев поверх каталожных шкафчиков, я увидел его стоящим у окна – его спина была прямо передо мной. Если он останется в таком положении, то есть еще шанс.

Я снова присел и повернулся к мисс Эмерсон.

– Послушайте. Я не хочу, чтобы началась пальба...

– И я тоже, – сказала она столь искренне, что мне стало смешно.

– Мы сейчас встанем и пойдем, – сказал я ей. – Не суетитесь, не шумите, не привлекайте ничьего внимания.

– Хорошо, сэр.

– Ладно. Идемте.

Я помог ей подняться с колен, она нервно улыбнулась мне в знак благодарности. Между нами начали устанавливаться человеческие отношения. Мы прошли по кабинету и покинули его никем не замеченные.

Глава 10

Увидев друг друга, они начали говорить одновременно. Том открыл дверь и ввел секретаршу в кабинет Истпула, а Джо рванулся с того места, откуда лихорадочно изучал все экраны сразу.

– Там полицейские!.. – воскликнул Том.

– Где, черт!.. – воскликнул Джо.

Оба замолчали. Атмосфера была настолько напряженной, что любой из них мог вот-вот забиться в истерике.

Джо показал на телефон, стоявший на столе Истпула.

– Я пытался дозвониться до тебя, – сказал он. – Я видел, как они вошли.

Том закрыл за собой дверь. Он направился к Джо, бормоча с запинками:

– Я чуть было не наткнулся прямо на них. Что они делают?

– Обеспечивают безопасность астронавтов.

Том скорчил гримасу.

– Боже! – воскликнул он. Затем, внезапно вспомнив, сказал: – Астронавты! Мы же не должны пропустить конец парада!

Джо поспешил к окну и посмотрел вниз. Бумажный снегопад был еще в двух кварталах от них.

– Все в порядке, – сообщил он.

– Хорошо, – кивнул Том. Он вынул из заднего кармана брюк пластиковую сумку для белья. В сложенном виде она напоминала пачку сигарет. Встряхнув, он раскрыл ее, и она стала достаточно объемистой, чтобы вместить пару простыней и смену белья.

Тем временем Джо прошел во вторую часть комнаты, за белую решетку. Там была дверь, рядом со стенным баром. Он толчком открыл ее, включил свет и обнаружил маленькую ванную комнату со всеми аксессуарами. Точно такую, какая была изображена на снимке в управлении полиции. Раковина, туалет, душ. Все выглядело дорогим, включая и краны для горячей и холодной воды в форме золотых гусей: вода, очевидно, вытекала из их раскрытых клювов, а регулировка производилась распростертыми крыльями.

Том повернулся к секретарше, держа сумку раскрытой.

– Бросайте сюда.

Пока она бросала облигации в сумку, Джо вернулся после осмотра ванной и сказал Истпулу:

– Вставайте.

Истпул уже научился быть покорным, но еще не отупел настолько, чтобы перестать бояться. Вставая, он спросил:

– Что вы...

– Не беспокойтесь, – усмехнулся Джо. – Вы были хорошим мальчиком, с вами ничего не случится. Мы просто должны запереть вас на замок, пока будем выбираться отсюда.

Том перекинул сумку через плечо.

Джо поманил секретаршу пальцем.

– Вы тоже, душенька, – сказал он. – Идемте.

Джо довел их до ванной комнаты и пропустил внутрь впереди себя. Затем вынул из набедренного кармана наручники и сказал Истпулу:

– Дайте вашу правую руку.

Джо надел наручник на правое запястье Истпула и сказал:

– Встаньте на колени. Здесь, рядом с раковиной. – Когда Истпул повиновался с испуганным и смущенным видом, Джо повернулся к секретарше: – Вы тоже. Встаньте на колени рядом с ним.

После того как девушка встала на колени, Джо присел и подтянул правую руку Истпула так, чтобы просунуть наручники вокруг отводной трубы под раковиной. Затем он взял левое запястье секретарши и потянул его вперед, чтобы надеть второй наручник. Истпул и секретарша смотрели в пол; на коленях, с опущенными глазами, они были похожи на кающихся грешников.

Джо выпрямился и удовлетворенно кивнул. Они не выйдут из этой комнаты без посторонней помощи.

– Вы выйдете через несколько минут, – громко сказал он. – Я оставлю свет включенным.

Джо вышел, но приостановился, опершись на дверную ручку.

– Не кричите, – посоветовал он. – Единственные, кто вас услышат, это мы, а мы не придем к вам на помощь.

Как только Джо закрыл дверь, Том перевернул сумку для белья, схватив ее за конец, и вытряхнул облигации на стол.

Джо торопливо шел к нему.

– Они закрыты.

– Знаю. – Том посмотрел на телевизионные экраны, но на них не было ничего необычного.

– Замочной скважины там нет, – сообщил Джо, – так что они не смогут увидеть, чем мы занимаемся.

– Тем лучше для них, – сказал Том. – Как идет парад?

– Я посмотрю.

Сейчас они приступили к той части операции, которая в свое время вызвала больше всего споров. Идея принадлежала Тому, и Джо долго с ней не соглашался, но потом и он пришел к выводу, что этот вариант решает все проблемы.

Джо направился к окну, чтобы посмотреть на парад, а Том взял тонкую пачку облигаций – штук десять. На верхней облигации была четкая надпись: "Оплатить предъявителю", а сумма ее составляла семьдесят пять тысяч долларов. Том счастливо улыбнулся этой цифре и одним движением разорвал всю пачку посередине.

Джо выглянул из окна, повернув голову вправо. Он смотрел на парад, но увидел полицейского в одном из окон этого этажа.

Полицейский смотрел в его направлении и, увидев Джо, помахал рукой. Джо кивнул, помахал в ответ и убрал голову.

Том рвал облигации на все меньшие и меньшие кусочки, работая быстро, но тщательно. Джо подошел к столу, с сожалением посмотрел на стопку бумаги и сказал:

– Меньше квартала от нас.

– Помоги-ка мне.

Джо взял дюжину облигаций и загляделся на них.

– Эта стоит сто тысчонок, – вздохнул он.

– Быстрее, Джо.

– Да, да. – Печально улыбаясь, качая головой, он начал рвать облигации.

На улице шум парада становился все громче, в основном шумела толпа, почти перекрывая звуки оркестров. Повернув голову, метнув быстрый взгляд на стол, Том увидел, как клочки бумаги начала падать вниз. А у них было изорвано не больше четверти облигаций.

Оба стояли и рвали бумагу. Снизу доносились крики и вопли. Затем совсем другим, прерывистым ритмом, застучала нога в дверь ванной.

Они посмотрели друг на друга. Том сказал:

– Она может открыться?

– Боже...

Джо бросил бумагу, которую держал в руках, и побежал в другой конец кабинета. Истпул сильно и равномерно стучал в дверь, вероятно, каблуком ботинка. Сама дверь казалась достаточно прочной, чтобы выдержать эти удары, но крючок мог соскочить в любой момент.

Больше всего Джо хотелось открыть дверь и самому постучать по кое-кому, но тогда не исключалось, что Истпул и девушка смогут увидеть, чем занимается Том. А суть-то заключалась в том, что все должны думать, будто грабители унесли облигации с собой.

Джо осмотрелся, схватил стул и подставил его под дверную ручку. Ударом ноги попрочнее заклинил стул, отступил назад и посмотрел на результаты. Внутри Истпул продолжал стучать в дверь, но ни ручка, ни стул даже не подрагивали.

Том по-прежнему рвал бумагу возле стола Истпула. Джо, вернувшись, сообщил:

– Закрепил. Теперь не откроется.

– Хорошо.

На столе скопилась горка бумаги – неровные клочки не больше квадратного дюйма. Джо схватил две горсти, отнес к окну и сначала чуть высунул голову, чтобы посмотреть на другого полицейского, все еще маячившего справа от него. Тот смотрел в другую сторону, следил за крышей на противоположной стороне улицы.

Внизу сквозь тысячи падающих клочков бумаги Джо разглядел три открытых автомобиля, двигавшихся друг за другом, в каждом сидел на заднем сиденье астронавт, махал рукой и улыбался. Головная машина еще не поравнялась со зданием, и все они двигались очень медленно, делая не больше трех миль в час. Воздух был полон приветственных криков и бумаги.

Джо ухмыльнулся и швырнул из окна свою горсть разорванных облигаций. Вся масса начала падать как снежок, но сразу же рассыпалась, кусочки перемешались с лавинообразным потоком серпантина.

У Тома начали болеть большие пальцы и запястья. Облигации были напечатаны на плотной бумаге, а рвал он их как можно быстрее, по несколько штук. Сейчас он решил передохнуть, схватил горсть обрывков и повернулся к окну.

Джо как раз возвращался.

– Будь осторожен, когда станешь бросать, – предупредил он. – Там справа стоит полицейский. Он помахал мне рукой.

– Буду осторожен.

Том швырнул клочки, не показываясь из окна и не пытаясь увидеть полицейского в другом окне. Когда он вернулся, Джо набирал кучу крупных обрывков. Том поспешно сказал:

– Нет, не эти. Поменьше, поменьше. Эти еще не готовы.

Джо кивнул в сторону окна.

– Они проезжают мимо, Том. Машины проезжают уже мимо нас.

– Маленькие клочки, Джо, – настаивал Том. – Так чтобы ничего не было видно. – Он сгреб кучку бумаги. – Возьми вот это.

Джо раздраженно пожал плечами, взял кучку, которую собрал Том, и отнес ее к окну.

Следующую минуту или две оба стояли бок о бок у стола, разрывая последние облигации на крошечные кусочки. Затем выбросили их двумя пригоршнями в заполненный бумагой воздух, где они и растворились в общей массе. Три открытых автомобиля успели пройти мимо, но еще довольно много бумаги сыпалось из всех окон в этом квартале, поэтому вклад Тома и Джо был не заметен.

Том собрал последние несколько кусочков, оставшихся на столе, подбежал к окну и выбросил их. Джо медленно осмотрел пол и нашел полдюжины обрывков, не замеченных в спешке.

Когда Джо подошел к окну с последними клочками, Том сказал:

– Нельзя оставлять ни одного.

– Не оставим, – заверил Джо. – Ну, идем, – заторопился он, отворачиваясь от окна. – Пора убираться отсюда.

Но Том продолжал искать, хмуро глядя на пол.

– Если мы оставим хоть один клочок и его найдут, – пробормотал он, – то все раскроется. Они поймут, что мы сделали, и наши труды пойдут прахом.

– Мы все собрали, – настаивал Джо. – Кончай, пошли.

– Ха! – Том отыскал последний клочок на полпути между столом и окном. Он поспешил к окну, где снегопад бумаги уже начал редеть, и швырнул бумажку вниз. – Вот теперь все.

Джо уже открывал ящики стола. В одном из них он нашел бумагу для пишущей машинки и вытащил большую пачку. Том раскрыл голубую сумку для белья, и Джо бросил туда бумагу. В последний раз они быстро огляделись.

– О'кей, – сказал Том.

Джо посмотрел на телевизионные экраны. Все было спокойно.

– Прекрасно, – кивнул он. – Идем.

Они шли по коридору к приемной конторы и лифтам. Том демонстративно нес через плечо сумку для белья. И в этом-то и заключался смысл: нужно было, чтобы их видели выносящими добычу.

Шагая, Том сказал.

– Жаль, что мы не знаем такой дороги, где нет этих проклятых камер.

– Ну да, – согласно кивнул Джо. – Лучше бы охранники не знали, что мы идем.

– Мы можем попробовать, – сказал Том. Они подошли к двери в один из кабинетов, но Том остановился. – Тут есть камера. Почему бы нам не пойти другим путем? Может быть, удастся обойти ее с другой стороны?

– Чтобы заблудиться? И бродить до тех пор, пока нас не накроют?

– Контора не такая уж большая, – настаивал Том. – А если мы заблудимся, то просто остановим кого-нибудь и спросим дорогу.

– У тебя появляются забавные идеи, – ухмыльнулся Джо. – Ладно, давай попробуем, какого черта.

И они отправились другим путем. У них было довольно хорошо развито чувство направления, и оба имели общее представление о том, как все расположено. Если они пройдут немного вправо, дальше свернут налево, то должны выйти в приемную конторы с противоположной стороны.

Так оно и вышло – относительно направления пути к приемной. Но не принесло никакой пользы в том, что касалось телевизионных камер. На старом пути их было две, а это значило, что есть третья, и они обнаружили ее на полпути к приемной, когда оказались в комнате, где она была установлена, прямо перед объективом. В этот момент Джо чуть слышно сказал:

– Ты видишь то, что вижу я?

– Вижу, – подтвердил Том.

Они прошли через этот кабинет неторопливо, с ленцой, затем, как только отошли от камеры, стали двигаться быстрее. Им было известно, что здесь никто не ходит без сопровождающих, даже полицейские в форме. А они шли без сопровождающего из кабинета Истпула. Дежурные охранники в приемной могут и не прийти к заключению, что они воры, но обязательно почуют что-то неладное и начнут тут же выяснять...

Прежде всего они попытаются позвонить боссу. Не получат ответа ни от Истпула, ни от его секретарши, и это насторожит их еще больше. Но на телефонный звонок уйдет время, возможно, столько, сколько потребуется Тому и Джо, чтобы одолеть оставшийся отрезок.

А если нет, если опоздают, что станут делать охранники? Немедленно включат сигнал тревоги? Поскольку посетители – полицейские, то, возможно, будут чуточку более осторожны и деликатны. Они могут связаться с охранником в приемной хранилища. Могут послать кого-нибудь предупредить трех полицейских, обеспечивающих безопасность астронавтов. Могут связаться с кем-нибудь, о ком не знают Том и Джо, – там, на улице. Вариантов хватало, и любой из них грозил Тому и Джо бедой.

Они спешили, но все равно потребовалось некоторое время, чтобы пройти остаток пути к приемной, а когда они попали туда, у стойки стоял только один охранник. Тот самый, с которым они уже были знакомы. Когда они направились к лифту, охранник нервно спросил:

– Где мистер Истпул?

Том улыбнулся ему и махнул рукой.

– В своем кабинете. Все в порядке.

Джо кнопкой вызвал лифт.

Охранник, так же нервно, показал на сумку, которую нес Том:

– Мне придется осмотреть эту сумку.

– Конечно. Почему нет? – опять улыбнулся Том.

Джо ждал возле дверей лифта, пока Том шел к стойке и ставил на нее сумку. Охранник, немного успокоившись, потому что они вели себя так, словно все было в порядке, тоже подошел к стойке – заглянуть в сумку. Когда он потянулся к ней. Том кивнул в сторону экранов на дальней стене и спросил:

– Тот парень, в приемной хранилища... У него такой же комплект экранов?

Охранник поднял голову.

– Разумеется, – подтвердил он.

– Он может видеть нас?

Охранник настороженно посмотрел на Тома.

– Да, может.

Джо, стоя возле лифта, очень внимательно следил за экранами – за всеми сразу. Охранник в приемной хранилища все еще читал "Дэйли ньюс". На одном из экранов, показывавших кабинеты, внезапно появился второй охранник ил приемной конторы. Он быстро направлялся явно в кабинет Истпула.

Том по-прежнему своим обычным голосом сказал:

– Ну, если он может видеть нас, то, думаю, вы не хотите, чтобы я показал револьвер.

– Что? – остолбенел охранник.

– Если я вытащу револьвер, – объяснил ему Том, – он поймет, что что-то не в порядке. Тогда мне придется убить вас, чтобы мы смогли выбраться отсюда.

Со своего места у лифта Джо посоветовал охраннику:

– Не принимай это близко к сердцу, дружище. Не огорчай никого.

Охранник испугался, но он был профессионалом. Он не делал никаких движений, которые могли бы насторожить коллегу в приемной хранилища. Не теряя присутствия духа, он сказал: