Текст книги "Взятие Вашингтона"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 2

Они назывались «волками» и вполне оправдывали свое название. Их шеф Фрэнк Матти, бывший моряк тридцати одного года, один из всей группы был членом мафиозной семьи. Забияка и драчун по натуре, он не мыслил себя без своей смертоносной работы. Другие являлись лишь исполнителями и отвечали за неудачи и срывы своей головой, а потому никогда их не допускали. Босс выбрал их за матерость, готовность к действию и большой опыт. Попросту говоря, Матти собрал под свое крыло законченных головорезов со стальными нервами, не имеющих судимости и которые не раскололись бы в случае ареста. Все прошли в прошлом школу спецназа. Рамону «Бандолеро» Васкесу исполнилось 28 лет, он отслужил свой срок в военно-морских силах и был помешан на спортивных автомобилях и оружии. Потому-то в команде на него возлагались обязанности шофера.

«Дикий» Билл Стюарт воевал во Вьетнаме в качестве снайпера. У него был орлиный глаз, и он не боялся работать один. Но в отличие от Болана его не отягощал груз моральных принципов, и он стрелял в указанную цель без колебаний, не моргнув глазом.

Боб Бакхольцер и Дан Сампл служили когда-то в ВВС. Они познакомились друг с другом еще в учебной части и с того времени не расставались. Два старых дружка, они всегда участвовали в показательных рукопашных боях и стрельбах. Обоих отличала большая физическая сила, хладнокровие и жестокость.

«Волки» всегда действовали с армейской точностью: каждый из команды знал не только свое дело, но и то, как оно связано с действиями остальных членов группы. Во время операции «волки» атаковали молча, экономя каждое движение. При обычных обстоятельствах они могли взять верх над кем угодно, даже над Маком Боланом. Дело с Клаудией Витале должно было пройти без проблем. Банальная операция, каких они провели немало.

«Бандолеро» Васкес бесшумно въехал на стоянку и поставил огромный лимузин так, чтобы в любой момент можно было быстро исчезнуть. Четыре двери открылись одновременно. У Васкеса в руках был обрез – его излюбленное оружие. Он нырнул в тень и занял удобную позицию, чтобы прикрыть машину. Матти и «Дикий» Билл, вооруженные «томпсонами», стали с обеих сторон здания, а «гориллы» из ВВС перекрыли парадный и служебный входы – рутина. Спустя 10 минут Бакхольцер просигналил боссу, что все готово. Матти вышел из тени здания и поднялся к нему на крыльцо.

– Они были там, – тихо сказал головорез, – но ушли. Кто-то отдал концы в ванной у девчонки.

Матти нервно провел рукой по шевелюре.

– О черт! Чего они нас так поздно послали? Где Дании?

– Проверяет крышу, для очистки совести. Лично я думаю, что Болан с девчонкой уже далеко.

– Ну ладно, с работой закончено. Поднимись к Дании. Если что, мы тебя прикроем.

Громила отправился к лифту, а Матти занял позицию снаружи. Едва он запрокинул голову, чтобы взглянуть вверх, как перед его глазами мелькнула какая-то темная масса, через мгновение распластавшаяся перед ним на земле с глухим мокрым стуком.

Насторожившись, Матти на секунду застыл и прислушался. Ничто больше не нарушало ночной тишины. Он приблизился и уставился в потухшие, широко открытые глаза Дании Сампла. Для него все уже было кончено. Зато Матти машинально отметил, что Дании умер раньше, чем упал с крыши: нейлоновый шнур глубоко впился ему в шею, а на лице застыл ужас, который не смогли стереть ни смерть, ни падение.

Сампл был мертв, но он, должно быть, сражался до последнего. Матти спросил себя, сколько же нужно человек, чтобы прикончить Дании. В первый раз за много лет босса «волков» охватило беспокойство. Он добежал до угла здания и взмахом руки подозвал к себе Васкеса.

– Кто-то только что придушил Дании и сбросил его с крыши. Бакхольцер еще внутри... может быть, тоже мертв, не знаю. Скажи Билу, что мы поднимаемся его искать. Готовь машину – мы скоро уходим.

Васкес кивнул головой, подбежал к Стюарту, чтобы предупредить его, и направился к машине. Как только Матти и Стюарт вошли в здание, через служебный вход вышла женщина в спортивном костюме. В руке она несла чемодан. Васкес не успел как следует разглядеть ее, да и не пытался этого сделать – «Дикий» Бил должен был ее встретить. Женщина села в спортивный «порше», заурчал мотор – и машина завернула за угол дома. В потемках какой-то неясный силуэт бесшумно материализовался возле машины. Дверца приоткрылась, тут же захлопнулась, и «порше», взревев мощным двигателем, сразу же умчался в ночь. Васкес секунду колебался, потом бросился к лимузину и нажал на клаксон. Матти и Стюарт почти моментально выскочили из дома, и шофер подъехал, чтобы забрать их.

– Что случилось? – спросил Матти, запыхавшись.

– Из здания вышла красивая женщина, – быстро сказал Васкес. – Она должна была пройти мимо Билла, поэтому сначала я не обратил на нее внимание. Она несла чемодан и на стоянке села в «порше». Доехав до угла, она притормозила, и тогда в темноте откуда-то сверху свалился какой-то тип. Я не успел его разглядеть. Они умчались на полной скорости.

– Я не видел красивой женщины, – буркнул Стюарт.

В этот момент подбежал Бакхольцер и, запыхавшись, сообщил, что видел, как какой-то тип спустился по наружной стене с крыши и сел в спортивный автомобиль. Машина умчалась по направлению к центру.

Васкес нажал на газ и натянуто спросил:

– А что с Дании?

– Остановись, – мрачно буркнул в ответ Матти.

Они остановились, подобрали с мостовой то, что осталось от их товарища и, особенно не церемонясь, уложили бесформенное тело в багажник. Завизжали покрышки, и на всей скорости машина понеслась вслед за «порше».

– Так он был один? – спросил Матти у Бакхольцера, как будто ничего не произошло.

– Да я толком и не видел, я даже не уверен, что видел кого-либо. Мне показалось только, будто какая-то тень скатилась по стене. Этот сукин сын, должно быть, пролез сквозь водосточную трубу. Пять этажей – не шутка.

– Их должно было быть больше, – сказал Матти. – Один человек не смог бы так легко справиться с Дании.

– Не знаю, – размышляя вслух, сказал шофер, – но мы с Баком видели только тень. Если это вообще был человек, то он был один.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил шеф.

Все «волки» уважали интуицию «Бандолеро», ибо она не раз выручала их.

Васкес молчал, пока не разогнал лимузин на пустынной ночной дороге и не увидел замаячившие вдалеке огни «порше».

– Я все-таки думаю, что мы видели мужчину, одетого в черное, чтобы не «светиться» в темноте. Мы все видели, что он сделал с Дании. Мне кажется...

– Да... – сказал Матти, будто заранее зная ответ.

– Болан! – вскрикнул Бакхольцер.

– Это я и предполагал, – заявил Васкес.

– Рассказывай, – махнул рукой Стюарт. – Болан сейчас в Бостоне?

– Был в Бостоне, – буркнул шеф. – Его уже неделю никто не видел.

– Исключая сегодняшний вечер, – сказал Васкес.

– Не теряй эту машину из виду, – скомандовал Матти.

– Не беспокойся, это ведь «порше». Его «габариты» не спутаешь с фонарями ни одной другой машины.

– Я хочу его прикончить, – процедил сквозь зубы Бакхольцер. – Я имею на это право. Он мой.

– Не дури, Бак, – сказал Матти. – Мы все любили Дании, но ты ведь знаешь законы вендетты.

– Да, но он все-таки мой, – упрямо сказал Бак.

– Красивая женщина, – сказал Васкес, прерывая их, чтобы разрядить обстановку. – Она, часом, не из Бостона?

– Именно, – сказал Матти. – Ее муж принадлежал к бостонской семье, пока не сыграл в ящик.

– Это, случаем, не «Улыбчивый» Джек Витале? – спросил Стюарт.

– Он самый, – подтвердил босс головорезов.

– Вот оно как... – протянул Васкес. Он выругался, заметив, что «порше» сворачивает с дороги. – О'кей. Они выехали на проспект Вирджиния. Сейчас я перехвачу их.

На следующем перекрестке он виртуозно, с точностью до миллиметра вписался в крутой поворот, и машина помчалась по улице, тянущейся параллельно проспекту, по которому неслась машина беглецов.

– Не перехитри самого себя, – предупредил Васкеса Матти. – Ты можешь их потерять.

Шофер проигнорировал замечание и вернулся к прерванному разговору.

– Все завязано на Бостоне. Эта красотка из Бостона. Там же в последний раз видели и Болана. Они познакомились в Бостоне. Это он, уверен. Я его чувствую, этого засранца. Это он.

– Не знаю, смеяться или плакать по этому поводу, – сыронизировал «Дикий» Билл Стюарт.

– Вероятнее всего, к концу ночи мы «сделаем» их обоих, – произнес Матти с угрозой.

– Вы можете плакать, – криво усмехнулся Бакхольцер. – Лично я буду смеяться.

– Успокойся, – приказал Матти. – Сейчас не время терять голову и поддаваться эмоциям.

– Он мой, Фрэнк, – набычившись, ответил Бакхольцер. Его голос прозвучал тише, но все так же решительно. – И не пытайся меня остановить. Мне нужна его голова.

Васкес снова вмешался в разговор, чтобы разрядить обстановку.

– Так что там с нашим делом? Что случилось с парнями Спинеллы?

– Бак мне сказал, что наверху кого-то прикончили, – проворчал Матти. – Болан, должно быть, уложил мальчиков Спинеллы в ванной комнате потаскухи Витале. Он нас опередил.

«Дикий» Билл Стюарт хмыкнул:

– Получается, что он оказал нам услугу.

– Девка, видимо, ему тоже благодарна, – сказал Матти.

– Хватит глупостей, – сказал Бакхольцер серьезно. – Потом будем гадать, а сейчас мне нужна его голова.

Матти и Васкес переглянулись. Матти вздохнул и уставился в окно. Васкес бросил машину в очередной поворот.

– Ладно, Бак, – сдался Фрэнк. – Он твой.

– Вы не пожалеете, увидев, что я с ним сделаю, – ответил Бакхольцер.

– Так, я их вижу. Я готов.

– Прижми их к Капитолию, – приказал Матти.

– Если прикажешь, я заставлю их пройти сквозь него.

Матти просунул ствол «томпсона» через опущенное стекло.

– Подойдем ближе, – сказал он.

– Помни, что он мой, – заволновался Бак, прерывисто дыша в предвкушении удовольствия. – Нужно просто тормознуть их – и дело в шляпе.

– Ладно, ладно, – буркнул Матти. – Только не переусердствуй, приятель.

– Спокойно. Ты увидишь – я сделаю решето из его головы.

Фрэнк Матти не сомневался в Баке, он знал, что в бою на него можно положиться. Однако... Болана не так-то легко взять.

Расстояние между машинами сократилось до пяти метров.

– Ближе! – рявкнул Матти. – Обгони их!

Глава 3

Клаудия Витале заметила лимузин, как только они отъехали от стоянки. Болан, сидящий рядом с ней с напряженным лицом, отметил:

– Неплохой маневр, но есть прокол – нам сели на хвост.

На улицах почти не было движения. «Порше» и лимузин наемных убийц разделяли всего три машины.

– У вас классная машина, – натянуто бросила Клаудия. – Я думаю, что мы могли бы от них оторваться.

– Не стоит, – ответил Болан. – Не хватало еще привлечь к себе внимание фараонов. Кстати, вы их узнали?

Она кивнула головой.

– Я слышала о команде снайперов, которые подчиняются непосредственно Лупо. Их пятеро.

– Их уже четверо, – пробормотал он.

– Вы его?..

– Один из них меня заметил, – ледяным тоном отрезал Болан.

Клаудия вздрогнула от его холодных, бесстрастных слов. Никогда еще она не встречала на своем пути таких людей, как он, хотя повидать уже успела немало.

– Что же нам делать? – тихо спросила она.

– Езжайте прямо, – спокойно ответил Болан, – до тех пор, пока они не решат нас перехватить.

– Вы что, действительно хотите сцепиться с ними?

– У меня нет выбора. Уж если эти молодчики вышли на нас, то так просто от своих планов не откажутся.

Клаудия видела в боковое зеркало приближающийся лимузин.

– Они нас догоняют.

– Поворачивайте на юго-запад, на проспект Вирджиния, – сказал Болан. – Потом на восток, на площадь Конституции. Найдите мне поле боя.

– Какое?

– Парк или какое-нибудь укромное безлюдное место.

Найти такое место в столь поздний час несложно. Она свернула на проспект, испуганно покосилась на приближающиеся фары лимузина преследователей, потом повернула еще раз на какую-то маленькую улочку.

– Так, они поняли, – бросил Болан. – Остановите машину!

Она безоговорочно притормозила и подъехала к тротуару.

– Ложитесь на пол и не двигайтесь, – приказал Болан.

Существовало много вещей, которых она не понимала. Поэтому в этой игре с очень сложными правилами, которых Клаудия не знала, она беспрекословно делала все, что ей говорил мастер.

Болан пересел за руль, быстро отъехал от тротуара и снова погнал машину по проспекту. Он наклонился вперед, достал из-под сиденья огромный блестящий пистолет и положил его на колени.

– Слушайте меня внимательно. Как только я подам сигнал – прыгайте. Постарайтесь сгруппироваться, чтобы не разбиться, потом, не оборачиваясь, отползайте как можно дальше. Не высовывайтесь, пока я не вернусь за вами. Понятно?

Клаудия понимала. Она так же понимала, что этот странный, чужой ей человек собирался рисковать своей жизнью, чтобы спасти ее, хотя она того не стоила.

Но глупо отказываться от помощи, можно сказать, свалившейся с неба. Клаудия Витале без колебаний приняла помощь Мака Болана, который при других обстоятельствах был бы ее злейшим врагом.

– Удачи, – абсолютно искренне пожелала она Болану.

«Порше», мчавшийся по кольцевой дороге, огибающей Капитолийский холм, обладал несравненно лучшей маневренностью, чем громоздкий лимузин. Васкесу пришлось применить все свое мастерство, чтобы приблизиться к юркой машине. Болан выбрал удобную позицию, прижав спортивный «порше» к внутренней кромке кольца. Шоферу «волков», шедшему за ним по внешнему кругу, приходилось бороться с более сильной центробежной силой.

Вокруг не было ни души. Дорога казалась почти такой же ровной, как трасса для болидов формулы «инди».

Как только машины выскочили на прямой, как стрела, участок дороги, и помчались вдоль величественного белоснежного здания Капитолия, Матти заорал:

– Ближе, черт возьми!

– Держись крепче, – бросил шофер, нажимая на газ.

В ту же секунду «порше» взял влево, выходя наперерез.

– Осторожно! – закричал Матти.

Но Васкес моментально среагировал и тоже ушел в сторону. Он прекрасно понимал, что подонок Болан, сидящий за рулем «порше», тоже знал толк в гонках.

Он все предусмотрел и теперь вертел ими, как мальчиками из церковного хора. «Порше» тут же вернулся на свою полосу, но Васкесу уже было поздно что-либо предпринимать. Лимузин выскочил за бордюр, и его колеса оторвались от асфальта. Васкес почувствовал, что теряет контроль над машиной, и весь сжался в ожидании первого витка «бочки», но тяжелый лимузин грузно ударился колесами о землю и продолжил свой бешеный бег к высаженным ровными рядами деревьям парка.

До судного дня Васкес не перестанет спрашивать себя, как ему удалось проскочить через этот лабиринт. Чувствуя удары то с одной, то с другой стороны, он пытался вернуть себе контроль над машиной. Матти изрыгал ругательства, а двое сидящих на заднем сиденье громил орали от ужаса. Но как только лимузин стал, ситуация обострилась во сто крат: «порше» круто развернулся, приблизился почти вплотную и остановился.

Васкес увидел, как из него выскочил высокий человек в черном комбинезоне и, сжимая по пистолету в каждой руке, метнулся к лимузину.

Матти, которому с трудом удалось открыть свою дверцу, пытался выйти из машины, паля наугад из автомата. Васкес, распахнув дверцу ударом ноги, вывалился в траву, волоча за собой оружие. «Ну что, Бак? – лихорадочно думал он. – Ты хотел его голову, так давай, чего же ты медлишь?!»

Он услышал оглушительный грохот – ответ на очередь из «томпсона» Матти. Потом раздался еще один выстрел и еще. Через мгновение Васкесу показалось, будто он услышал чавкающий шлепок пули, поразившей Матти. «Томпсон» с грохотом упал на капот машины и скатился на землю. Босс упал с другого бока лимузина, схватившись руками за живот и издавая пронзительные вопли.

Грохот большого пистолета не стихал. Звуки выстрелов сливались в сплошную канонаду.

«Дикий» Билл Стюарт выполз из машины со стороны водителя. Стараясь остановиться незамеченным, он поднял «томпсон» над капотом и открыл огонь.

Бакхольцер показался с другой стороны – он был без оружия, шея в крови. Васкес припал на колено. Взгляды наемников на секунду встретились – в них не было ничего, кроме страха, потом Васкес увидел, как пуля разнесла голову Бака. Васкеса обдало горячей волной крови, его замутило, но он поборол себя и быстро пополз в темноту – подальше от грохота очередей «томпсона» и громового бабаханья пистолетов Болана. Наконец отрывистое татаканье автомата стихло. Васкес оглянулся в последний раз, приподнялся и побежал. Сцена, которую он увидел, надолго врезалась ему в память.

Огромный человек в черном – Болан – застыл с двумя дымящимися пистолетами в руках у изрешеченного пулями черного лимузина. Окровавленные трупы Бака, «Дикого» Билла, Матти-драчуна валялись у ног Палача, как сломанные марионетки. За его спиной величественно возносился в ночное небо белоснежный купол Капитолия, подсвеченный прожекторами, отчего вся картина представлялась Васкесу жуткой фантасмагорией, аллегорией смерти. Из здания Капитолия выбегали полицейские.

«Бандолеро» Васкес «делал ноги» и ничуть не стыдился этого. Болан – сам дьявол, и он находился в Вашингтоне. Главное сейчас – предупредить Лупо. Но здесь тоже проблема: найти его так же тяжело, как и комара на Аляске, но сделать это необходимо во что бы то ни стало. Болан умел быстро овладевать любой ситуацией и, несмотря на смертельную опасность, всегда умудрялся выходить сухим из воды. Но тут он изменил себе – тигр пришел бороться с волком в его же логово. Васкес даже улыбнулся при этой мысли: какая славная будет резня! Болан совершил роковую ошибку, начиная охоту на волка, – этим он подписал свой смертный приговор. Еще никто не выходил живым из клыков Лупо. И Мак Болан не будет исключением. Его уже можно считать мертвецом.

Глава 4

Болан приехал в Вашингтон совсем не для того, чтобы играть роль рыцаря без страха и упрека, и тем более не для того, чтобы ввязываться в бой с бандами наемных убийц. Но иногда, когда возникали щекотливые ситуации, он действовал именно так, как в случае с Клаудией Витале.

Болан нашел ее фамилию, перелистывая личный дневник Ала 88, главы бостонского семейства, которого он убил несколькими днями раньше. Из записей Мак понял, что в столице затеваются какие-то гнусные интриги.

Гарольд Броньола, используя данные компьютерного центра ФБР, сумел раскопать факты, указывающие на то, что мафия затевает нечто вроде скрытого государственного переворота. Броньола, «друг» Болана из Департамента юстиции, всегда использовал в своих интересах ту информацию, которую предоставлял ему Болан.

Броньола, который по иронии судьбы иногда невольно становился союзником Болана, был просто потрясен, узнав, что Организация сумела прибрать к рукам Конгресс, федеральный суд и кое-кого из представителей администрации. У него появились веские основания подозревать некоторых работников Департамента юстиции в работе на мафию, и он даже перестал доверять своему начальству. По этой причине он-то и посоветовал Болану навестить Вашингтон.

К тому времени Мака Болана разыскивали ФБР и полиция большинства штатов и нескольких зарубежных стран. Его отношения с Броньолой носили двойственный характер. Было время, когда Гарольд Броньола даже пытался выторговать у правительства индульгенцию для Болана, видя в нем эффективное средство борьбы с мафией.

Но Болан отказался от предложенного ему «разрешения на отстрел» и решил продолжать свою войну, сохраняя за собой полную свободу действий. Он не хотел превращаться в исполнителя чужой воли.

Постепенно Болан развернул военные действия такого размаха, что правительство уполномочило Броньолу начать с ним активную борьбу. В результате Болан чуть было не попал в ловушку Броньолы, мастерски расставленную им в Лас-Вегасе. Правда, Броньола признался Лео Таррину, с которым Палача также связывала давняя дружба, что он не смог бы хладнокровно уничтожить Болана.

Самое удивительное было то, что, несмотря на многочисленные встречи с полицией, Болан еще ни разу не выстрелил в полицейского. Еще в самом начале, в Питтсфилде, он записал в своем дневнике: «Полицейские лишь выполняют свою работу. Мне не в чем их упрекать. Я постараюсь избегать встреч с ними». Позже, в Лос-Анджелесе, он добавил: «Я не ставлю себя выше закона. Единственная надежда для человечества – это справедливость, реализуемая через законность, но я не могу покинуть поле боя ради этого идеала. Я обхожу закон для достижения эфемерной цели, но я уважаю законную власть. В какой-то мере мы – союзники».

В Аризоне он отказался от карательной операции и объяснил это так: «Лео вовремя предупредил меня, что парень из ФБР проник в семейство. Я не могу его предупредить об опасности, поэтому отменяю операцию». После визита в Сан-Франциско в блокноте Болана появилась новая запись: «Фараоны – тоже стражи порядка». И наконец Манхэттенский рейд оставил такие строчки: «Признаюсь, цепляюсь за жизнь изо всех сил. Но я всегда помню, что настанет день, когда мне, видимо, придется принять смерть от руки полицейского».

Болан балансировал, как на канате: с одной стороны – закон, а с другой – преступный мир, каждый лагерь грозил ему смертью. Многие полицейские уважали Болана, другие не могли отступить перед чувством долга. Но были и такие, которые видели в нем лишь кровавого убийцу, угрозу для общества. Кое-кто рассчитывал заработать на деле Болана громкую репутацию крутого миротворца и блюстителя порядка.

Даже общаясь с Лео Таррином, полицейским из Питтсфилда, его единственным настоящим другом, Мак принимал все меры предосторожности. В его положении любой мог оказаться врагом. Как дикая кошка в джунглях, Болан никому полностью не доверял и с подозрением относился к тем, кто предлагал ему помощь.

Таким образом, Палач появился в Вашингтоне не по приглашению правительства, как утверждали слухи, и не по совету Броньолы, как тот сам думал. Болан решил посетить столицу задолго до того, как Броньола высказал ему свои соображения о коррупции в верхних эшелонах власти.

Запах гниения царил на улицах столицы Соединенных Штатов; все указывало на то, что Организация готовила удар невиданной силы.

После схватки на Капитолийском холме Болан вернулся за Клаудией Витале.

– Не извиняйтесь за роль, которую вы играли. Я спас вам жизнь не только из благородных побуждений. У меня есть свой интерес. Я приехал сюда, чтобы сорвать планы Большого Совета, и ради этого готов на все. Если вы хотите оправдаться, расскажите все, что вам известно. Если нет, то идите к черту. У меня нет ни желания, ни времени любезничать с вами. Мне предстоит много работы...

Клаудия, уже принявшая решение, в течение последующего получаса выложила все, что знала о готовящемся заговоре. Палач, похоже, подоспел вовремя.

– Они не только используют старую систему интриг, но и идут дальше, – добавила она. – Они угрожают, шантажируют, оказывают на конгрессменов, чиновников, членов администрации силовое давление. Они умудряются так искусно переделывать национальные законы, что на Капитолийском холме этого никто не замечает. Проекты законов кроятся по заказу преступных группировок, и это распространяется на все сферы деятельности. Законодатели, входящие в мафию, совершенствуют новые проекты, которые тотчас вводятся на местах своими людьми. Они освобождаются от тех, кого нельзя ни купить, ни запугать. Они могут испоганить их репутацию, карьеру и даже искалечить. Они не стесняются в выборе средств. И это меня возмутило. Конверты, которые я передавала, содержали не круглые суммы денег, а компрометирующие материалы или угрозы. С приходом Лупо я ни разу не передавала деньги. Он не видит необходимости покупать то, чем он уже владеет.

Да, Болану предстояло много работы. Он еще как следует не познакомился со своим противником, зато знал, как он действует. Теперь Мак мог начинать свою игру.

Он должен сорвать готовящийся государственный переворот. Это, конечно, может показаться смешным – заговор с целью захвата власти в США, но Болан уже давно понял, что мафия ничего не делает впустую. Если верхушка решила, что пора взять под контроль правительство, то это значит, что боссы Организации на сто процентов уверены в успехе.

Болан хотел провести чистку в правительстве и избавить его от паразитов, но он также хотел защитить тех, кто был втянут мафией в чудовищный водоворот событий против своей воли.

Болан хотел очистить Вашингтон от мафии, как Геракл авгиевы конюшни от навоза.

Но под силу ли это одному человеку, не полубогу?

Да, конечно. Во всяком случае, если он готов проливать кровь без колебаний, без угрызений совести. Да, если у него есть на это энергия и воля. Мак Болан обладал всеми этими достоинствами.