Текст книги "Встреча в Кливленде"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 18

Если компьютерные системы можно было рассматривать как мозг «броневика», то ракетная установка, безусловно, являлась могучим кулаком. Главным элементом этой системы была выдвижная пусковая платформа, которая крепилась на вращающейся станине и в моменты затишья убиралась под перекрытия свода. Важным дополнением служила оптика ночного видения плюс лазерные дальномеры. Управление велось с единой командной приборной панели. Благодаря электронной системе наведения «захват» цели осуществлялся автоматически и мог программироваться так, чтобы одновременно были задействованы и сверхчувствительные видеосонорные устройства. Выйдя на объект, «захват цели» уже не сбивался. Кроме того, допускалось предварительное программирование каждой из четырех ракет на индивидуальную цель в пределах полного горизонтального круга. Залповая система позволяла также вести автоматический огонь по любым движущимся объектам, будь то человек или какой-либо транспорт. Короче, в бою подобная система была просто незаменима.

Что и говорить, ракетная установка была «сердцем» фургона и подлинным сокровищем среди прочего его вооружения, да и стоила она огромные деньги. Поэтому Болан расходовал ракеты крайне осмотрительно, если без них действительно нельзя было обойтись. Это было не то оружие, которым можно бряцать где угодно, лишь бы покрасоваться.

Но сейчас, похоже, наступил именно такой, ответственнейший момент.

Выдвинув ракетную станину, Болан поймал «Кристину» в светящееся перекрестье на мониторе и включил бортовой компьютер, чтобы передать ему управление огнем.

Болан внимательно рассматривал старую посудину, выискивая на палубе наиболее уязвимые цели. Он не собирался топить корабль, хотя мог бы это сделать без труда. Весь корабельный корпус состоял из сваренных между собой тонких стальных листов, не более четверти дюйма толщиной. Ни одной заклепки, ни единого болта. Во время второй мировой войны немецкие подлодки пускали ко дну целые флотилии подобных «кристин», обходясь лишь палубными пушками, – никому и в • голову бы не взбрело тратить торпеды на эдакие корыта.

Но сейчас топить судно было ни к чему. Болан планировал иное: нанести ощутимые повреждения, вызвать панику, а затем проникнуть на борт.

«Кристина» наконец миновала морские ворота и, делая не больше четырех узлов в час, направлялась теперь прямо на запад. Это показалось Болану довольно странным, поскольку, по всем его расчетам, она должна была держать нос на север, в канадские воды. Впрочем, позднее она, вероятно, так бы и поступила – сейчас же плохо управляемая посудина старалась держаться поближе к берегу, где она чувствовала себя несколько увереннее.

Со своего места Болан отлично видел главную цель – рулевую рубку, своего рода мозг корабля.

Заложив в компьютер соответствующую программу, Болан установил последовательность вылета всех четырех «птичек» и нажал кнопку пуска.

Первая ракета, оставляя позади себя огненно-дымовой след, прошуршала по восходящей траектории.

Вдогонку за ней мигом устремилась ракета номер два.

Затем вылетели третья и четвертая.

Станина автоматически ушла под крышу.

И тотчас индикатор первой цели окрасился в ярко-красный цвет. Следом за ним кровавым пульсирующим светом вспыхнули и остальные три индикатора.

Но сейчас Болану и не требовался оптический монитор, чтобы проверить точность попадания. Шквал огня охватил рулевую рубку на «Кристине», выбрасывая высоко вверх клубы дыма и горящие обломки.

Еще одна яркая вспышка озарила мостик позади дымовой трубы.

Куда угодили две последние ракеты, Болан присматриваться уже не стал: он отчаянно торопился, а в точности попадания сомнений быть не могло.

Открыв ящик с «военной казной», он достал пачку денег, после чего поспешно накинул дождевик поверх своего боевого снаряжения. Затем на полной скорости подкатил к автостоянке яхт-клуба и выскочил из кабины.

Никто не обратил на Болана ни малейшего внимания – всех в данный момент интересовало только то, что творилось на пылающей «Кристине».

Болан поставил фургон с самого края, поближе к воде, еще при подъезде заметив человека лет пятидесяти, который торопливо отвязывал от пирса прогулочный катер. Не давая человеку опомниться, Болан выхватил канат у него из рук, а взамен сунул толстую пачку денег.

– Покупаю, – отрывисто бросил Болан.

Человек тупо уставился на деньги.

– Этот катер не продается, – наконец запротестовал он.

– Денег хватит, чтобы купить три таких, – ответил Болан.

Он спрыгнул в катер и, отдав швартовы, запустил мощный двигатель. Бывший владелец так и остался стоять, ошарашенно разинув рот и с пачкой банкнот в крепко зажатых пальцах.

«Кристина» переживала трудные минуты. Все постройки на верхней палубе были охвачены пламенем. Судно потеряло управление, но у кого-то в машинном отделении все же достало самообладания, чтобы немедленно выключить двигатели. Корабль беспомощно качался на волнах, нос его был развернут в сторону кливлендского порта. Перепуганные матросы беспорядочно суетились на палубах.

К тому моменту, когда Болан достиг «Кристины», на воду с нее были спущены две спасательные шлюпки. Кто-то заодно опустил и сходни. Всюду в воде барахтались люди, некоторые в спасательных жилетах, некоторые без них. Оставшиеся на палубе давились у сходней. Завидев Болана, люди что-то закричали ему по-итальянски, а кое-кто из последних сил поплыл к катеру.

Болан поднялся по сходням и пробрался сквозь толпу. Никто ему не мешал – всех словно гипнотизировал вид причалившего катера. Не теряя времени, Болан начал пробиваться к главной палубе. Если кто-то из корабельных офицеров и остался в живых, то сейчас никого из них не было видно. Большинство же встреченных по дороге людей вообще не являлись матросами – это были обычные головорезы, нанятые для конкретной операции, в основном итальянцы, которые ко всему прочему совершенно не владели английским. Болану удалось заметить только двух настоящих матросов, но они, как и остальные, были охвачены паникой.

Добравшись до палубы с каютами, Болан принялся ударами ног распахивать двери. Огонь свирепствовал палубой выше, однако уже начал проникать и сюда. Завернув за угол, Болан нос к носу столкнулся с парнем в куртке стюарда. От неожиданности тот что-то выкрикнул по-итальянски.

– Где Морелло? – свирепо спросил Болан.

– No parlare Inglese!

– К черту Inglese! Мне нужен Морелло! Morello! – Болан сделал движение рукой, будто крутил ручку допотопной кинокамеры. – Cinema, Кристина, порно!

Это уже было в пределах понимания парня.

– О, порно! Si, Don Morello! – расцвел он в сияющей улыбке.

Болан судорожно пытался мобилизовать весь свой скудный запас итальянских слов:

– Dove e Don Morello?

Стюард стрельнул глазами куда-то вбок.

– Ponte due! – выкрикнул он и тотчас бросился бежать.

Болан не понял, что такое ponte, но зато он знал, что due – это «два». Наверное, палуба номер два. Это, должно быть, где-то в трюме.

Он отыскал трап и устремился вниз – главная палуба, первая палуба, вторая палуба – и оказался глубоко в недрах корабля. Именно здесь и находилось нужное место. Вокруг были расставлены декорации для съемок кинофильмов, да не простые, а словно взятые из романов маркиза де Сада: цепи, колодки, крюки и прочие гнусные устройства, способные пригрезиться лишь поврежденному уму.

Морелло отсутствовал.

Болан услышал стон и быстро шагнул в глубь страшного помещения. По всей видимости, раньше здесь был обычный трюм, в котором хранились какие-то грузы. Но теперь трюм превратили в форменную киностудию. За перегородкой находились столик монтажера и различные съемочные принадлежности, а также проектор и небольшой экран. Возле проектора стояло режиссерское кресло. На ощупь проектор был еще совсем теплым. Болан снова услышал стон – почти рядом с собой.

Нечто, завернутое в черное сатиновое покрывало и засунутое в темный угол проекторской. С замиранием сердца Болан сдернул покрывало.

Да, это была она.

Одетая в черное трико с разрезами в намеченных для экзекуции местах, закованная в кандалы и рабские колодки, с резиновым мячиком во рту вместо кляпа, Сьюзан являла собой душераздирающее зрелище.

Впрочем, беглый осмотр показал: если не считать нескольких новых синяков и ссадин, девушка пока особенно не пострадала.

Болан выдернул дурацкий мячик и освободил ее от пут, затем сел на пол рядом с нею и нежно привлек к себе.

– Все в порядке, – прошептал он. – Ну-ну, все в порядке.

Она громко зарыдала, уткнувшись лицом ему в плечо, однако скоро успокоилась и чуть дрожащим голосом забормотала:

– Я знала, что ты придешь. Я все время твердила себе: держись, девочка, держись. Твой великан спасет тебя. Этот псих, эта гадина... Он снимает здесь садистские порнофильмы. Он прикрутил меня к этим штукам и заставил посмотреть кое-что из сделанного. О, Мак, это сущий кошмар! – Лэндри передернулась. – Он сказал, что я его новая героиня. Это я-то, представляешь?! Восходящая звезда... Хотя какая там восходящая! У них ведь снимаются всего только раз, да? А потом...

– Нам нужно уходить, – озабоченно произнес Болан. – Сможешь найти какую-нибудь одежду?

Она сделала неопределенный жест в сторону кресла возле проектора и прошептала:

– А он где?

– Понятия не имею.

Тем не менее Морелло мог появиться откуда угодно и в любой момент. Люди вроде Тони Морелло перестают нападать, лишь испустив последний вздох. Болан нашел одежду и помог Лэндри облачиться в нее. Затем поднял девушку на руки и понес к выходу из трюма.

– Я слышала взрывы, – окончательно успокоясь, болтала она по пути. – И я подумала: это мой мальчик, он уже здесь. Психопат накинул на меня покрывало и огрел чем-то тяжелым. А потом я услышала, как он убегает. Но ты все не шел и не шел. Наверное, не знал, где меня искать, да? А тут еще этот проклятый мячик во рту – я еле дышала. Больше всего я боялась: вдруг заложит нос? О, Мак, какой кошмарный фильм мне показали, ты бы видел! Даже вообразить невозможно, чтобы человек проделывал такое с другим человеком! Надо быть... ну, я не знаю!..

Болан все-все понимал и многое хотел бы, в свою очередь, поведать ей. Но вместо этого он лишь прижал ее к себе покрепче и нежно шепнул:

– Я рад, что нашел тебя.

– А я как рада!.. Обещай же, обещай, что никогда не отпустишь меня снова!

Но как раз этого Болан и не мог ей обещать...

* * *

В одной из кают на главной палубе раздался отчаянный стук.

Болан поставил девушку на ноги и, вскинув автомат, ударом ноги вышиб дверь.

Плача и громко причитая по-итальянски, на пороге появились две милашки, которых Болан заметил еще днем, когда «Кристина» только готовилась к отплытию из порта.

Вероятно, это были «звездочки» – постоянные участницы бесконечного восьмимиллиметрового порнопотока, хлещущего с монтажного стола Тони Морелло. При ближайшем рассмотрении девицы оказались сущими подростками, едва ли не детьми.

Что ж, Тони Морелло ввозил с Сицилии не только головорезов...

Болан с грехом пополам умудрился отдать несколько резких приказаний на итальянском, снабдив свою речь выразительной жестикуляцией. Девчонки все мигом поняли. Их словно ветром сдуло: похоже, они знали, куда лучше всего идти.

Болан устремился следом, таща за собой Лэндри.

– Когда выберемся наружу, – скомандовал он, – беги к ближайшему борту. Не жди меня и не оглядывайся. Прыгай в воду и чеши от корабля.

– А что... с тобой? – пролепетала она.

– Если меня нет рядом, детка, значит, я очень занят.

– Я подожду тебя!

– Да, черт побери, делай как тебе говорят!

Болан выскользнул из люка с поднятым на изготовку автоматом и вытянул на палубу Лэндри.

– А ну, пошла! – прошипел он. – Не стой, как дура!

Не глядя по сторонам, они побежали на корму. Здесь также находились размещенные веером каюты. Место было относительно свободным, над палубой на несколько футов возвышались колонны люков, а между ними располагались лебедка и стрелы грузовых кранов.

На верхней палубе и в носовой части корабля бушевал огонь. С подветренной стороны к «Кристине» быстро приближались два небольших судна береговой охраны. Множество лодок и маленьких катеров тревожно курсировали по глади залива.

Болан и Лэндри почти уже достигли борта, когда из кормовых кают полезли громилы, стреляющие на ходу. Прикрывая собой Сьюзан, Болан выпустил из «отомага» восемь крупнокалиберных разрывных пуль, что на какое-то время охладило пыл негодяев и позволило девушке добежать до бортовых поручней. Но там она вдруг замерла и резко обернулась, с мольбой глядя на Палача.

– Уходи же, черт возьми! – рявкнул он, меняя опустевший магазин на новый.

– Только с тобой, – выкрикнула Лэндри в ответ.

И тут Болан увидел Грязного Тони. Или, вернее, Грязный Тони сам показал себя во всей своей красе. Откинув крышку грузового люка, он внезапно выскочил на палубу с полуавтоматическим «томпсоном» в руке и принялся поливать свинцом собственных же сообщников, буквально ошалевших от страха.

– Malacarni на мою задницу! – вопил он. – Говнюки и недоноски! Все просрали, все!

Конечно, все эти разыскиваемые полицией бандиты были еще попросту зелеными юнцами, никогда не попадавшими в настоящие переделки вроде этой. Их паскудная жизнь только начиналась, им бы набираться опыта, мужать, а тут вот... Нет, Болан не испытывал к ним особого сочувствия, они и вправду заслуживали наказания. Но ведь не от руки же своего свихнувшегося босса! Фредди был, конечно, прав: Морелло стал безумцем. И ничто ему на этом свете не поможет.

Болан вскинул «отомаг» и спустил курок. Один-единственный выстрел, звук которого слился с грохотом «томпсона», пляшущего в волосатых руках Тони.

Громадное красное отверстие появилось там, где еще мгновение назад у кливлендского босса торчал дрянной сопатый нос. Тяжелая пуля продавила, словно масло, мягкие хрящи и пробуравила широкий коридор в мозгу, который никогда нормально не работал. Пробив заднюю стенку расколовшегося черепа, она полетела дальше, как будто не желая даже хоть на миг задерживаться в эдаком паскудном, непристойном месте.

Грязный Тони умер, так и не выпустив «томпсона» из рук.

Мак Болан не стал «выяснять» у тех, кто уцелел, испытывают ли они чувство благодарности к нему. Он подхватил девушку и резким движением перебросил ее через поручни, после чего с удовольствием последовал за ней.

Одно утешало во всей этой истории: отныне Грязный Тони Морелло никогда уже не будет чокнутым. И никто его в этом не упрекнет.

Глава 19

Флотилия небольших портовых суденышек подобрала всех, кто остался в живых, а несколько пожарных катеров занимались тушением огня. Командование береговой охраны находилось рядом и руководило спасательными действиями.

Бен Логан, облаченный в рабочий комбинезон защитного цвета и с кольтом сорок пятого калибра в кобуре на боку, сидел на корточках возле низкого бортика своего сторожевого корабля и негромко беседовал с Маком Боланом, подплывшим на катере почти вплотную.

– Мне приятно видеть вас живым и невредимым, – отметил капитан, и глаза его тепло заблестели.

– Мне также, – ответил Болан, промакивая полотенцем мокрое лицо. – Наконец-то на вас опять служебная форма!

– Естественно. Имейте в виду: я сразу припустил за этой посудиной, когда обнаружил, что она дает деру. Кстати, после вашего ухода я много думал о своей жене. Вы правы: она настоящий борец.

Болан устало кивнул.

– Теперь, надеюсь, вам станет несколько попроще. Грязного Тони больше нет. Вы найдете его на корме «Кристины». Не знаю, где он прятал всю свою «клубничку», но на вашем месте я перетряхнул бы его корыто от носа до кормы, чем сослужил бы добрую службу некоторым достойным гражданам Кливленда. А затем устроил бы славный костер из того дерьма, которое сумел бы отыскать.

Логан улыбнулся:

– Вот – слова, достойные гражданина, пекущегося об интересах своего общества. К сожалению, сержант, я даже не могу как следует отблагодарить вас. Но должен предупредить, что гражданские власти уже прочесывают город и устанавливают заставы на дорогах, твердо решив отловить некоего бродягу. На вашем месте, я бы держался подальше от всех главных магистралей.

– Думаю, лучших слов благодарности я не слышал уже давным-давно, – признательно поклонился Болан.

Улыбка капитана стала еще шире.

– Вы читали когда-нибудь Джона Донна?

– Да. «Ни один человек не является островом».

– И уж тем более ни один человек не является целым континентом, сержант. Он только часть его. Постарайтесь это запомнить. И не высовывайтесь зря.

Болан усмехнулся.

– Вы тоже. Не взваливайте на начальство собственные проблемы. Несите этот груз в себе. В нашем мире слишком много спасителей, уже висящих на крестах.

– Оказывается, вы читаете и Ричарда Харриса.

– Да, когда есть время. Не судите других, капитан. Серьезно. Они разорвут вас на части.

– Вы замечательный человек. Как вы вообще оказались... – Капитан осекся и не стал продолжать. Вместо этого он просто сказал: – Держитесь.

Болан улыбнулся, взглянул на свою промокшую до нитки спутницу и тряхнул головой:

– А то как же!

* * *

– Вот видишь, я все еще жив, – заявил Болан Лео Таррину. – А ты, небось, начал сомневаться?

– Дело в том, что твое последнее сообщение и впрямь прозвучало как некое завещание.

– Ты ошибся, дружок. Сейчас у меня все в порядке. Правда, могут возникнуть трудности при выезде из города. Так что не исключено, придется на пару дней затаиться.

– Вместе с твоей хитрой картой, да? Ты, она и обман – сразу трое. Не многовато ли, сержант?

Голос Болана мгновенно посуровел:

– Что ж, я ждал этого. Выкладывай. Первое: видел ли Гарольд мое сообщение?

– Конечно. Где твоя малышка? Рядом с тобой?

– Лежит пластом на кровати. Кем бы она ни была, Лео, сейчас ее силы на исходе. Она пережила чудовищную ночь. Такое выдержит не всякий крепкий мужчина. Интуиция подсказывает мне: девчонке можно доверять. Опровергни, если сумеешь.

Тайный федеральный агент глухо вздохнул.

– Я не знаю, кто она, сержант. Это ты должен выяснить. Но я знаю, кем является ее дед.

– Ну, допустим.

– Еще раз повторяю: он и есть твой денежный мешок. А на подхвате у него целая бригада. Сейчас я тебе перечислю. Итак. Юджин Скофлан из «Кливленд Кооперейтив Консьюмер, инкорпорейтед». Майкл Д. О'Ши, председатель «Лейк Трейд Энтерпрайзес» и директор еще дюжины компаний. Затем – Обри Хиршбаум. Если нужно пояснять, чем он занимается, значит, ты никогда не читаешь «Форчун» и «Уолл-стрит джорнэл».

– Хиршбаум – тоже?

– По шею увяз. Гарольд хранит кучу старых подслушанных телефонных разговоров, из которых однозначно следует: старик Обри напрямую связан с западным синдикатом – то есть с еврейскими заправилами. Но этого мало. У Гарольда есть парочка записей совсем пикантного свойства. Их сделали полгода назад. И выясняется, что Хиршбаум находился в очень теплых, можно сказать, дружеских отношениях с Тони Морелло. Ты доволен?

– Безусловно. Кстати, Морелло час назад умер. Ты доволен?

– Действительно, кстати.

– И что же, Пейсман был связан со всеми этими людьми?

– Скофлан вот уже много лет является его главным вкладчиком, главным владельцем фондов и горячим защитником. Само собой, карьера Скофлана тоже выиграла от этой дружбы. У него потрясающее чутье: с того момента, как Пейсман возымел вес в различных комитетах, он всегда очень вовремя оказывается под рукой. А для финансового успеха, сам понимаешь, это первейшее условие – купить-продать ни днем раньше и ни днем позже.

– А О'Ши?

– Новичок в городе. Два года назад прибыл из Детройта. Притащил с собой всю свою штаб-квартиру. И по срокам точнехонько подгадал, чтобы иметь максимум выгод от щедрот законодательных органов. Он и Скофлан вскладчину купили изумительную яхту, на которой достопочтенный мистер Пейсман частенько совершает круизы. Жены всех троих – ближайшие подруги.

– А какую роль тут играет Хиршбаум?

– Он всего-навсего в самом начале определил Пейсмана к себе в офис. Это было еще в те времена, когда еврейские банды открыто хозяйничали в Огайо. А Хиршбаум, оказывается, владел Франклином Адамсом Пейсманом. Он и сейчас им владеет.

Болан тяжело вздохнул.

– Почему все это всплыло лишь теперь?

– Не задавай дурацких вопросов. Это же твоя дичь. И никто не разбирается в ней лучше тебя. В том-то и вся хитрость: нажать нужную кнопку в нужный момент. Понимаю, тебе не нравится эта банка с червями, но это твоя банка, дружище, и именно ты ее вскрыл.

– Иначе говоря, все напрямую связано с газом? Я угадал?

– Именно так. И Пейсман – главный денежный мешок. Благодаря чему остальные трое мертвой хваткой вцепились в промышленные топливные запасы не только Огайо, но и всего Северо-Востока. Прибавь сюда еще несколько имен из твоего списка «голубков» – и получишь абсолютную топливную монополию.

– А что думают в Вашингтоне? Они как-нибудь собираются реагировать?

– Реагировать! Самое большее, на что они сейчас способны, – это строить прогнозы. А прогнозы таковы: уже в скором будущем господа монополисты постараются утаить запасы топлива. И тогда, как следствие, моментально накроется вся промышленность от Мичигана до Мэна. Это будет их первый шаг.

– Что-то мне не верится. Разве такое можно сделать?

– Возьмут, да и сделают! Объявят о дефиците, о полном отсутствии запасов топлива – вообще могут заявить, что им в голову взбредет. Ты давно видел федеральную энергетическую программу? Вот то-то и оно. Она не существует! Никто не знает, какова на самом деле энергетическая ситуация в стране. Эти умники могут заткнуть все скважины и перекрыть линии передачи, а потом заявить: что ж, господа, нет у нас газа, очень сожалеем. И никто не посмеет возразить.

– Да, нечто подобное я и предвидел, – пробормотал Болан. – Ты меня убедил. Но, полагаю, дальнейшие их шаги уже непредсказуемы.

– Отчего же? Все предельно очевидно. Цены подскочат, и это разорит кучу компаний. И тогда наши умники почти задаром приберут их к рукам. Они добьются абсолютного контроля над общенациональной экономикой и – что вполне естественно – над экономикой большей части свободного мира. Но с этого момента он уже не будет свободным.

– Это действительно возможно?

– А ты думал! Особенно, если зима выдастся суровой. Им нужно всего лишь держать палец на кнопке. Постоянно. Правительство потерпит крах. А у нас даже нет механизмов, способных на законной основе предотвратить катастрофу. Судебные же разбирательства отнимут годы и годы. Поэтому остается молить Господа, чтобы он послал нам теплую зиму!

– Это не мафия, Лео.

– Деловые люди, скажем так. Хиршбаума, как и остальных, попросту невозможно подловить. Он даже пистолета с собой не носит.

– Пистолет за них носил Морелло.

– Правильно. Так они и работали.

– О'кей, – сказал Болан. – Теперь зато мы вправе предъявить обвинение в убийстве и Пейсману, и Скофлану, и О'Ши, и Хиршбауму. Ведь наниматели столь же виновны, как и исполнители. Разве не так?

Таррин рассмеялся.

– И давно ты научился эдак весело шутить?

– Достаточно давно, – в свою очередь усмехнулся Болан. – Ладно, старина, закончим на этом нашу беседу. И поторопимся в высший суд.

– Да неужто такой существует?

– Конечно. Он признает их виновными. Без всяких проволочек.

– А судья – ты?

– Нет, я – приговор.

– Удачи, сержант. Смотри, не оступись.

Болан повесил трубку и устремил в сторону спальни взгляд, полный смятения.

Да уж, не оступись... Легко сказать!

Что же это за птичка такая – Сьюзан Лэндри?