Текст книги "Наступление на Сохо"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

У Болана не было ни малейшего желания начинать войну в Лондоне. Он не знал ни города, ни его жителей, а кроме того, не имел никаких сведений о местной ветви мафии.

Несколько имен, записанных на страницах его блокнота без адресов, не могли обеспечить серьезной подготовки к карательной акции. Идеальным выходом был бы немедленный отъезд из Англии. Главное – не дать себя спровоцировать на активные действия. Покидая Францию, Мак с самого начала планировал сделать короткую остановку в Лондоне, а затем без промедления вылететь в Соединенные Штаты. Однако внезапное появление Энн Франклин нарушило его планы. Болан решил, что будет действовать в зависимости от обстоятельств, но воздержится от всякой инициативы.

После перестрелки у «Музея де Сада» прошло уже несколько часов. Болан бесцельно катался по городу, не зная, куда бы ему приткнуться. Он колесил по извилистым лондонским улицам и прикидывал различные варианты дальнейшего развития событий. Но при этом у него из головы не выходили Энн Франклин, старый Чарльз, невысокий джентльмен в твидовом костюме и другие незнакомые люди, которые помогли ему выбраться из Дувра и добраться до Лондона. Почему они сделали это? Ведь риск был огромным, и тем не менее, они продумали свой план до мельчайших подробностей и осуществили его, не взирая на опасность. Что заставило их пойти на это?

В душе Болан злился на себя за то, что отплатить этим людям черной неблагодарностью. Он пытался подавить досаду, убеждая себя, что, заключив с ними союз, подверг бы их еще большей опасности. За примерами не надо было далеко ходить. Погибли все, кто помогал Палачу. Мафия – организация мстительная, потому-то список погибших за дело Палача был весьма обширен. Болан считал себя повинным в смерти тех, кто бескорыстно помогал ему, и нес это бремя, как крест на Голгофу.

Он поклялся, что больше никогда не будет впутывать в свои дела людей, сочувствующих и симпатизирующих ему. Он должен помнить об этом и не подвергать риску людей из музея.

По крайней мере, этот вопрос он решил для себя однозначно и снова возвращаться к нему не хотел.

Вторая проблема заключалась в том, как выехать из Лондона. Это совсем не просто сделать в краденой, слишком приметной американской машине.

В довершение ко всему Болан заблудился.

В перчаточном ящике угнанной машины он нашел карту города, но на ней были указаны только основные магистрали с расположенными на них памятниками и достопримечательностями. С того момента, как Болан обнаружил карту, ему на глаза не попалось ничего, что могло бы помочь ему определить свое местонахождение.

После нескольких минут блужданий в новом лабиринте улиц и переулков, Мак попал на широкий проспект. Он находился в северной части города, немного западнее центра, аэропорт же располагался на юго-западе, причем довольно далеко. Мак наметил маршрут до аэропорта, затем, повинуясь какому-то неясному чувству, вышел из машины и заглянул в багажник.

Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – интуиция его не подвела. Он увел не только машину: в багажнике находился целый арсенал. В спортивной сумке Мак нашел обрез охотничьего ружья и пистолет-пулемет израильского производства «узи». Отдельно в шикарном кожаном чехле лежал карабин «уэзерби» МКУ с оптическим прицелом и комплектом крупнокалиберных патронов «магнум 460». Находка произвела на Болана, который и сам был превосходным оружейником, сильное впечатление. Карабин оказался заряжен и отрегулирован для стрельбы на тысячу метров. В одном из кармашков чехла Мак нашел пристрелочную таблицу с рисунком траекторий полета пули и баллистическую карту. По документам выходило, что при стрельбе на максимальную дальность поправка составляла всего лишь десять сантиметров, а для стрельбы на четыреста метров поправок не требовалось вводить вообще.

От наметанного глаза Болана не укрылось, что «уэзерби» – карабин высочайшей точности боя – носил на себе следы вмешательства руки опытного мастера-оружейника. И он поблагодарил небеса за то, что это грозное оружие больше не будет направлено против него. Тот, кто подготовил его, сумел бы и воспользоваться им. Этот факт неприятно поразил Палача. Оказывается, в лагере противника были не только простофили, временами попадались и опытные бойцы, доказательством чего служил «уэзерби».

У Мака возникли вопросы и по поводу «линкольна». Мафиози, похоже, прибыли в Старый Свет представительной делегацией. Маловероятно, чтобы они отступили после первой же ночной перестрелки.

Болан закрыл багажник и сел за руль. Заглядывая в карту, он добрался до Парк Лейн, что рядом с Гайд Парком. Миновав отель «Хилтон», Мак проехал по Найтсбриджу и свернул на Кромвель Роуд. Эта дорога вела прямо к аэропорту.

Болан прикинул, что сначала заедет на аэровокзал и заберет свой чемодан, который заблаговременно отправил из Парижа грузовым рейсом. В нем не было ничего особенного – просто личные вещи, которые могли ему пригодиться: костюм на смену, пара туфель с целыми каблуками, а также набор специального грима, купленный им еще в Марселе.

Мак с сожалением подумал, что от оружия, найденного в багажнике «линкольна», придется избавиться. Если события пойдут в нужном направлении, он все равно не сможет им воспользоваться: наступательная операция не входила в его планы. Болан рассчитывал как можно быстрее покинуть Англию. Бросать карабин ему было жалко до слез, что до всего остального, то достать оружие Маку не составляло большого труда. Пока же его вполне устраивала и «беретта». Она отлично вписывалась в тактику уклонения от противника, которой Болан старался придерживаться.

Человеку, впервые попавшему в лондонский аэропорт «Хитроу», нелегко было сориентироваться в его толчее и суматохе. Один терминал обслуживал межконтинентальные рейсы, другой – европейские. Информация указательных табло и знаков ничего не говорила Болану, кроме того, аэропорт заволокло белой пеленой густого, словно овсяный кисель, тумана. Минут двадцать Мак искал нужный терминал, следующие четверть часа посвятил изучению территории аэровокзала и возможных путей выезда со стоянки. Когда наконец Болан вошел в холл аэровокзального комплекса, он уже знал здесь все ходы и выходы.

Чемодан он забрал без проблем. Таможенники провели досмотр еще раньше, когда багаж только прибыл в Лондон, и теперь Болану пришлось лишь предъявить свой американский паспорт, купленный им в Париже. Мак вернулся к машине, положил чемодан на заднее сиденье и поехал к межконтинентальному терминалу. Поставив машину на стоянку, предназначенную для парковки автобусов британской авиакомпании ВОАС, Мак взял чемодан и направился к стойке бронирования билетов.

Он почти добрался до цели, когда сбоку раздались торопливые шаги и напряженный голос умоляюще произнес:

– Не ходите туда, мистер Болан.

К своему глубокому удивлению, Мак снова увидел перед собой Энн Франклин. Несмотря на встревоженный вид, она прекрасно выглядела в коротком пальто модели «лондонский туман» и небольшой легкомысленной шляпе.

Болан сунул руку за пазуху.

– Почему?

– Чарльз думал, что вы в курсе. Агенты уголовного розыска ищут вас повсюду, даже здесь, – задыхаясь, ответила она. – Чарльз сказал мне, что у каждого окошка бронирования билетов будет находиться, по меньшей мере, один полицейский в штатском.

Болан принял решение, как всегда, быстро. Взяв девушку под руку, он проводил ее к машине, бросил чемодан на заднее сиденье и, усевшись за руль, выехал со стоянки.

– Еще раз спасибо, – поблагодарил он, когда машина покинула территорию аэропорта. – Вы одна?

– Что вы имеете в виду?

– Когда вы уезжали из музея, то потянули за собой «хвост».

– А-а! Эти…

Она пренебрежительно сморщила носик.

– Я потеряла их на Пиккадили.

Болан дружески улыбнулся ей.

– Смелости вам не занимать, – с восхищением сказал он.

– В устах американца это звучит лестно, – улыбаясь, парировала она.

– Но это правда.

Он вздохнул.

– Вы долго ожидали меня на холоде?

– Нет, не очень. Мы не были убеждены, что вы еще в Англии. Чарльз позвонил мне после четырех часов утра. Я приехала тут же. Майор Стоун расположился у терминала ВОАС, Гарри Паркс – тот, что вез вас в Лондон, – поехал к западному лондонскому терминалу.

Она нервно рассмеялась.

– Кажется, есть Бог на небесах, если повезло именно мне.

– Да уж. Вам действительно привалила удача, – с нескрываемой иронией отозвался Болан.

– А знаете, вы невероятно ловко выбрались из Сохо! – продолжала Энн Франклин, не замечая его сарказма. – Чарльз мне все рассказал. Мы очень гордимся вами!

С каждой секундой Болан все больше и больше чувствовал себя виноватым.

– Энн, – обратился он к девушке, оставив шутки и иронию. – Чего вы все от меня хотите?

– Чтобы вы, прежде всего, сохранили свою жизнь. Мы хотим лишь помочь вам в этом.

Болан не смог найти логического ответа, чтобы возразить ей. Он слегка улыбнулся, если можно назвать улыбкой неуловимое движение губ.

– О'кей, я поверю вам. Пока. Но не забудьте об одной детали: чем больше участия вы во мне принимаете, тем больше привлекаете к себе внимание моих врагов – людей крайне неприятных. С другой стороны, если вдруг окажется, что мы с вами стоим по разные стороны баррикад… Ну что ж, иногда я тоже могу быть очень неприятным человеком.

– Мы все это знаем, – робко ответила девушка, – и готовы идти на любой риск.

Болан не нашел, что сказать, и до Лондона они ехали молча…

– Глоучестер Роуд немного дальше, – наконец, подала она голос. – Поверните там налево. Мы поедем через Паддингтон и проскочим северную часть города.

– Куда мы едем?

– В «Куинз Хауз», – ответила Энн. – Думаю, что ключ по-прежнему лежит у вас в кармане.

– К вам, значит?

– Да, это моя тайная обитель. Место надежное, не сомневайтесь.

– Хорошо, будем надеяться, – отозвался Болан, не сводя глаз с дороги.

Она придвинулась к нему и прижалась щекой к его твердому, как скала, плечу.

– Не будьте таким холодным, мистер Болан. Мы будем одни… И… мы сможем лучше узнать друг друга.

Это заявление Болан воспринял со смешанным чувством. Перед его внутренним взором встали камеры пыток музея. Он покосился на очаровательное создание, приникшее к его плечу, и почувствовал, как по спине у него побежали мурашки.

– Будем надеяться, что тесное знакомство не разочарует нас, – пробормотал он.

– Я совершенно спокойна на этот счет.

Болан, напротив, испытывал беспокойство за двоих.

Глава 6

Пока Энн загоняла машину в гараж, расположенный позади дома, Болан решил прогуляться пешком и осмотреться. Расселл-сквер, небольшой красивый парк, раскинулся по соседству с Лондонским университетом и Британским музеем. «Куинз Хауз» стоял первым в ряду особняков Викторианской эпохи, построенных в южной части сквера. Квартал был полон частных домов, престижных семейных пансионов и старинных апартаментов. Их почерневшие от времени стены определяли и высокую арендную плату. Болан быстро осмотрел сквер и не нашел ничего подозрительного. Он вернулся к гаражу, прихватил чемодан и вместе с Энн через черный ход вошел в дом.

Скромная обстановка квартиры удивила Болана, который рассчитывал увидеть нечто напоминающее апартаменты «Музея де Сада». Однако он нигде не нашел даже роскоши, повсюду царил строгий, почти мужской порядок.

– Вот это и есть мое пристанище, – сказала Энн. – В общем-то, я здесь не живу. Я сбегаю от всех, когда нуждаюсь в отдыхе и покое.

Болан внес чемодан в салон и, подойдя к окну, слегка приоткрыл шторы. Светать еще не начало, а свет фонарей, горевших перед домом, с трудом пробивался сквозь густой молочно-белый туман.

– Спальня слева, кухня справа, – сказала Энн. – Чего вам хочется больше: спать или есть?

Обернувшись, Мак с улыбкой ответил:

– Я сыт по горло ночными приключениями и чертовски устал.

– Дверь из ванной комнаты ведет прямо в спальню. Примите ванну, вы сразу почувствуете себя гораздо бодрее.

– Да, конечно. Спасибо.

Болан вошел в комнату и положил чемодан на кресло. Девушка с порога наблюдала за ним; было заметно, что она нервничает. Мак снял пиджак.

– Куда я могу повесить свои вещи? – спросил он.

Энн молча разглядывала кобуру с пистолетом, обычно скрытую под пиджаком.

– Ах, да! Конечно. В шкафу есть вешалка.

Шкаф оказался пуст, если не считать полдюжины плечиков для одежды. Болан повесил в шкаф свой пиджак и костюм, который достал из чемодана.

– Так вы говорите – убежище?

– Да, – отозвалась она с порога. – Я уже говорила вам, что не живу здесь. Я живу у майора Стоуна.

– Понятно.

Энн вошла в комнату и нерешительно остановилась возле Болана, который продолжал разбирать свой чемодан.

– Полагаю… боюсь, что я не совсем правильно выразилась. Когда я сказала, что мы сможем лучше узнать друг друга, я вовсе не имела в виду, что… что мы будем спать вместе.

Болан устало улыбнулся.

– Конечно, нет.

– Я против вас ничего не имею, – быстро добавила девушка. – Дело в том, что я… ну, в общем, все очень просто… я… я боюсь мужчин, вы понимаете меня? Всех мужчин, не только вас. Болан выпрямился и какое-то время молча разглядывал ее.

– О'кей.

Он снова нагнулся к чемодану и вскрыл двойное дно, чтобы извлечь то, что еще осталось от его «кассы». Оставалось не густо-несколько тысяч долларов крупными купюрами – довольно жиденькая пачка. Мак положил деньги на прикроватную тумбочку и сверху придавил их «береттой», затем снял наплечные ремни с пустой кобурой, пояс с запасными обоймами и начал расстегивать рубашку.

Энн Франклин изучала черный комбинезон, который Мак бросил на кровать.

– Вы носите черное белье? – серьезно спросила она.

– Это моя боевая форма, – рассмеявшись, ответил Болан. – Некоторые «солдаты», которых я знал в Майами, говорили мне, что она устрашающе действует на моих врагов. Но я ношу ее по другой причине. В ней я почти не заметен ночью и могу пробраться куда угодно.

– Как коммандос?

– Да, вроде того. Только я родился немного позже.

– Я тоже.

Разговор несколько разрядил обстановку, и девушка, развернув комбинезон, приложила его к себе.

– Вам в нем тепло?

– Да, довольно тепло, – ответил Болан, стаскивая обувь. – Это изотермический комбинезон.

– Понятно.

– Э-э… это правда, то, что вы сказали по поводу мужчин?

Энн вдруг покраснела и уронила комбинезон на кровать.

– Да… Конечно, это глупо, – быстро ответила она. – Думаю, что причиной этому те мужчины, которые… которых я знаю.

– Как майор Стоун, например, да?

– Вы заблуждаетесь. Майор занял место моего отца. Он воспитывал меня с двенадцати лет.

– Понимаю, – ответил Болан, обыскивая чемодан в поисках электробритвы.

Энн продолжала свой рассказ.

– Майор всегда относился ко мне по-джентльменски. Он был против того, чтобы я занималась… этим. У меня постоянно было все, чего бы я не пожелала.

– Тем лучше для него, – зевая, ответил Болан. Ему очень хотелось спать.

– Послушайте, а у вас здесь кофе не найдется?

– Конечно, есть, – ответила девушка и направилась к двери. – Примите пока ванну, а я приготовлю вам кофе.

Мак проводил ее взглядом, вздохнул и посмотрел на часы. Семь утра. Ночь тянулась очень долго. В комнате было холодно, но у него не было сил дрожать. Болан разделся, взял с собой «беретту», электробритву и пошел в ванную комнату.

Минут через десять в дверь ванной комнаты легонько постучали. Вошла Энн Франклин, неся перед собой поднос с кофе и вполголоса напевая какую-то популярную мелодию. Болан лежал в ванне, полностью погрузившись в горячую воду. Из густой белой пены торчала лишь его голова. Он выглядел совершенно расслабленным, но из-под полуприкрытых век внимательно следил за каждым шагом девушки.

Она пододвинула к ванной табурет и поставила на него поднос. Только теперь она заметила «беретту», сунутую за вешалку для полотенец.

– Я слышала, что кое-кто иногда спит с оружием под подушкой, мистер Болан. Скажите, вы не кажетесь себе несколько смешным?

Ее дружеский тон исчез, она казалась напряженной и взвинченной, как и прежде.

– Тот, кому удается выжить, никогда не кажется смешным, – заявил Мак сонным голосом.

Она опустила глаза.

– Конечно, вам это лучше знать, чем мне. Ну, хорошо, – добавила девушка с наигранным весельем, – вот ваш кофе и горячие булочки, которые тоже способствуют выживанию.

Болан улыбнулся и протянул руку к чашке с кофе.

– Сколько суток вы не спали? – спросила Энн.

Он осторожно попробовал обжигающий кофе.

– Я уже не помню.

– Значит, давно, – задумчиво произнесла она.

Девушка опустилась на колени рядом с ванной и, разломив булочку, вложила кусочек Болану в рот. Только теперь он вспомнил, что забыл, когда ел в последний раз.

– Вы странный человек, мистер Болан.

– Вовсе нет, – пробормотал он с полным ртом. – Я самый обычный человек, попавший в водоворот не совсем обычных событий. Вы все еще боитесь меня?

Она заколебалась.

– Нет, не думаю.

– А вот я побаиваюсь вас, – вздохнул Болан.

– Вы не очень-то льстивы, – ответила Энн.

Мак вздохнул.

– Это говорит инстинкт самосохранения. В любой момент я должен рассчитывать только на самое худшее.

– Тогда зачем жить? – мрачно спросила она. – Я хочу сказать, что…

Повисла тягостная тишина.

– Я знаю, что вы хотите сказать, – заговорил, наконец, Болан.

Он часто задавал себе сам такой вопрос. Энн Франклин не могла выразить свою мысль, но один из философов сделал это с необыкновенной простотой и изяществом: «Когда нет любви и доверия – нет самого человека, только он этого не знает». Да, Болан часто размышлял об этом…

– У меня много работы. Я живу, чтобы завершить ее.

– Вы имеете в виду вашу работу палача, – с утвердительной интонацией в голосе произнесла Энн Франклин.

– Да, – вздохнул Мак, – именно ее.

– Вы живете, чтобы убивать.

– Выходит, так.

Он протянул ей пустую чашку.

– Я вам не верю, – сказала Энн.

– Это не имеет никакого значения, – ответил Болан, пожимая плечами.

– Если бы вы вдруг узнали, что я ваш враг, вы бы убили меня?

Он улыбнулся.

– А что, вы мой враг?

– Нет.

– Друзей я не убиваю.

Она печально посмотрела на него, вздохнула и поднялась.

– У вас нет настоящих друзей в Англии, мистер Болан. Вам придется разом перестрелять все население этой страны и постараться незаметно уехать.

Она вышла, тихонько прикрыв двери.

– Черт побери! – еле слышно пробормотал Болан. Она хотела разговорить его, вытащить из защитной оболочки молчания. Зачем? Чтобы восхищаться им или жалеть? Она оказалась замешанной в неприятную историю и хотела, чтобы он сказал ей, стоит ли игра свеч?

В любом случае, он ничего не сказал бы ей. Ему стоило немалых трудов убедить в этом самого себя. А как было бы заманчиво: уйти с головой под воду и выйти из игры. И не будет больше боли, страха, крови; ничего, кроме покоя небытия в тепле ванны в квартире Энн Франклин. А почему бы и нет? С какой стати Мак Болан должен заботиться о лечении больного общества? Допустим, мафия – это рак, поражающий метастазами все жизненные органы, но разве нет других хирургов, оснащенных лучше, чем он?

Либо это гордыня заставляла его продолжать начатое дело? Пресса назвала его Дон Кихотом. Лучше бы его окрестили Артабаном или, скорее, сержантом «самонадеянность», добровольным спасителем западной цивилизации.

Более шестидесяти часов кряду Болан не смыкал глаз. За это время он ушел от полиции и от мафии, ухитрившись перенестись за многие сотни километров от горячей точки. Четырежды он выходил живым и невредимым из смертельных засад мафии, оставил с носом полицию трех разных стран, но, несмотря ни на что, так и не мог найти надежного пристанища. Его силы, и физические, и моральные, были уже на исходе. Не лучше обстояло дело и с финансами. Временный приют на квартире у Энн Франклин тоже казался ему весьма сомнительным. Мака по-прежнему окружал враждебный мир, жаждавший одного – раздавить его, обратить в прах.

Будь на его месте кто-нибудь другой, настроенный менее оптимистично, ему бы уже давно пришел конец. Пораженческое настроение, захлестнувшее Болана, было ответной реакцией на брезгливость, сквозившую в словах молодой женщины.

Какой-то миг его сознание балансировало между инстинктом самосохранения и простотой смерти. Мак отключился всего лишь на секунду и с головой ушел под воду, но тут же пришел в себя: кашляя и отплевываясь, он бросился к «беретте».

Опасность существовала только в его воображении, но крайняя усталость заставляла видеть врагов повсюду и действовать подсознательно. Когда Энн Франклин, встревоженная громким плеском воды и грохотом в ванной, открыла дверь, то увидела Болана с «береттой» в руке и лицом, покрытым мыльной пеной. Устремив отсутствующий взгляд прямо перед собой, он бормотал:

– Все в порядке, все в порядке…

Она сразу же поняла, что с ним происходит, и присела возле ванны на корточки. Обняв его за плечи, Энн попыталась отнять у него оружие.

– Дай мне пистолет, Мак, – прошептала она.

– Все в порядке, все хорошо…

Он все еще был в полубессознательном состоянии.

– Дай мне пистолет, иначе ты уронишь его в воду.

Болан разжал пальцы. Девушка взяла оружие и осторожно положила его на пол, вытащила из ванны сливную пробку и набросила на плечи Болана широкое махровое полотенце.

– В постель, – приказала она.

Обтерев Мака полотенцем, Энн обняла его за талию и провела в комнату.

– Все хорошо, – пробормотал он с закрытыми глазами, пока хозяйка укладывала его в постель.

– Да, да, все в порядке, я знаю, – успокаивающе произнесла она.

– Где мой пистолет?

Она вернулась в ванную комнату, подобрала с пола пистолет и, показав его Болану, сунула ему под подушку.

– Так хорошо? – спросила она.

– Превосходно.

Он сделал над собой титаническое усилие, и его глаза приобрели осмысленное выражение.

– Но… я же совсем голый…

– Полностью, – подтвердила она с улыбкой. – И духом, и телом.

Энн прикрыла Мака одеялом.

– Все, теперь спите.

Он с трудом удерживал на ней взгляд.

– Вы задали мне один вопрос… Зачем продолжать жить? Я живу, потому что хочу победить. Если я умру, победят «они»… А я этого не хочу. Я докажу им, что они… не боги. Я возвращаю им посеянное ими же зло… Понимаете?

– Да, конечно.

– Именно поэтому я продолжаю… я живу. Не из гордости или бравады… нет. Это игра… И играть в нее нужно по их собственным правилам… Вам ясно?

– Да, теперь я все понимаю.

Не сводя с него глаз, девушка начала раздеваться.

– Что вы делаете? – спросил он с проснувшимся интересом.

Она сняла лифчик и деликатно положила его на стул с другой стороны кровати.

– Собираюсь лечь. Девушки, знаете ли, тоже должны иногда спать.

Болан с трудом оторвал голову от подушки, приподнялся на локте и с полусонной улыбкой наблюдал, как она снимает трусики.

– Вы поступаете неосторожно, – пробормотал он. – Я не устал до такой степени, чтобы…

– Я в этом не уверена, – серьезно ответила она, скользнув под одеяло и прижимаясь всем телом к Болану.

– Мне тоже трудно жить, – шепнула она ему на ухо.

Мак обнял девушку и крепко прижал х себе.

– Просто восхитительно, – чуть слышно произнес он.

– Да…

В следующий миг Энн почувствовала, как его объятия ослабели. Усталость взяла верх. Энн перевернула Болана на спину и поправила подушку у него под головой. Некоторое время она смотрела на него, потом импульсивно нагнулась и поцеловала в губы.

– Кровожадный Болан, – нежно прошептала она и положила голову ему на плечо.

Энн Франклин заснула почти мгновенно.