Текст книги "Кошмар в Нью-Йорке"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Паула резко повернулась, широко разметав полы прозрачной ночной рубашки. Мак смотрел ей вслед и думал, до чего же хорошо быть нормальным человеком, а не монстром, который приносит смерть всем, кто становится ему близок.

Она вернулась с чемоданом и проводила Мака до самой двери. Поставив чемодан, Паула обернулась к Болану и попросила:

– Поцелуй меня!

Он послушно обнял ее, и она прижалась к нему всем телом. У нее были удивительно нежные губы, а ее запах буквально сводил Мака с ума.

В конце концов, он мягко отстранил ее и прошептал:

– Еще немного – и я никуда не смогу ехать. Быстро схватив чемодан, он шагнул за порог.

Прежде чем войти в лифт, Болан обернулся: Паула все еще стояла в дверном проеме, и ему внезапно захотелось хотя бы один день пожить нормальной жизнью.

В гараже он с шумом бросил чемодан в микроавтобус и, махнув рукой сторожу, крикнул:

– Вот и все! Пока, старик.

Тот сделал вид, что ничего не слышит. Болан сел за руль, закурил сигарету и, включив дворники, медленно выехал из гаража.

Неожиданно впереди слева ему почудилось какое-то движение, и в тот же миг Рашель Сил-вер, рискуя попасть под колеса, возникла перед капотом его «фольксвагена». На ней было длинное пальто и высокие сапоги, и Мак подумал, что это, наверное, вся ее одежда. Он ударил по тормозам, остановил микроавтобус и положил руки на руль.

Рашель открыла дверцу и уселась рядом.

– Я еду с вами, – чуть дрожа, прошептала она.

– Ну уж нет!

Сторож вышел из своей стеклянной будки и угрюмо уставился на Болана. Рашель пригрозила:

– Тогда вы услышите самый громкий крик, на который я способна.

Мак с тяжелым вздохом включил первую передачу.

– Лучше уж поезжайте со мной, – пробормотал он.

Она прижалась к нему, а когда заговорила, ее губы дрожали:

– Я видела вас мертвым.

Он осторожно вырулил на обледеневшую мостовую.

– И когда же это было?

– Что-то около часа тому назад. Вы лежали с окровавленным лицом, а над вами склонились двое хохочущих мужчин.

– Вы ошиблись адресом, – сухо сказал он. – Я пока еще недурно себя чувствую, можете в этом убедиться.

– Но ведь это было только видение, – теснее прижимаясь к нему, прошептала Рашель.

На мгновение ее пальто распахнулось, и Болан убедился, что был прав: под ним больше ничего не было.

– Только видение, – повторила она, – а не репортаж по телевизору.

– И на том спасибо. Впрочем, у меня такие видения случаются наяву, причем почти каждый день.

– Не шутите с такими вещами!

Она схватила его руку и слегка сжала ее.

– Пока вы живы, Мак Болан, вы будете любить меня.

Он тихо ответил:

– Я думаю, что уже люблю вас, Рашель. В меру своих возможностей. Но ведь вам не нужен мертвец. Вам нужен нормальный, живой мужчина. Сейчас я объеду этот квартал, а потом вы выйдете и подниметесь к себе.

Она отрицательно покачала головой и прижалась щекой к его плечу.

– Мне придется довольствоваться тем, что вы можете дать.

Болан внимательно слушал и одновременно зорко следил за происходящим вокруг. Ему уже давно не нравились маневры автомобиля, который он заметил еще при выезде из гаража.

– Зачем вам крохи, Рашель? Вы заслуживаете несравненно большего.

Он резко свернул за угол и увидел, что машина неотступно следует за ним.

Рашель твердо произнесла:

– Зря вы крутитесь на одном месте: я все равно не выйду.

– Что ж, может, вам и вправду не придется выходить, – сказал он, круто разворачивая «фольксваген». Через секунду в зеркале заднего вида снова блеснули фары преследователей.

Высвободив руку, он приказал:

– Ложитесь на пол и не шевелитесь.

– А в чем дело? – спокойно спросила она.

– Может быть, ничего страшного, а может, чье-то видение станет реальностью, – пробормотал он. – А сейчас замолчите и делайте, как я сказал.

Она медленно сползла на пол и со страхом взглянула на Болана, а тот, отчаянно рискуя на мокрой дороге, дал полный газ.

– Я люблю вас, Мак, – тихо, но твердо сказала Рашель.

Болан достал «беретту» и откликнулся:

– Я вас тоже, Рашель!

И это было правдой, во всяком случае, в данную секунду.

Им владело безумное желание любить кого-нибудь, даже не важно кого, но именно в этот момент.

Он был сыт по горло убийствами и смертью.

Глава 9

На перекрестке возникла неясная темная масса, оказавшаяся огромным снегоочистителем. Болан слишком поздно заметил желтую мигалку и, вывернув руль, нажал на педаль газа, рассчитывая на выходе из заноса проскочить рядом с громадной машиной. Снегоочиститель двинулся дальше, а микроавтобус, описав плавную кривую, пошел юзом. Мак напрасно пытался вернуться на обледеневшую дорогу – «фольксваген» не слушался руля. Наконец Болан заметил съезд в подземный гараж. Микроавтобус скользнул вниз, развернулся на 180 градусов и замер. Ловушка захлопнулась.

Осторожно обогнув снегоочиститель, к гаражу приближалась машина преследователей.

Болан приказал Рашель сидеть на месте, выпрыгнул из кабины и устремился навстречу своим врагам – он не хотел, чтобы микроавтобус попал под прицельный огонь гангстеров.

Машина преследователей проехала освещенный перекресток, и тут Мак увидел, что это какой-то иностранный автомобиль, слишком шикарный по сравнению с теми, которые обычно использовала мафия. Однако времени на раздумья у него не оставалось, он вскинул «беретту» и выстрелил четыре раза, ведя ствол пистолета слева направо на уровне лобового стекла.

Машина резко свернула, засигналила и, выскочив на тротуар, остановилась. Мак стоял посреди улицы с «береттой» в руке и сквозь густую пелену повалившего снега напряженно глядел вперед.

Со стороны шофера опустилось стекло, и чей-то испуганный голос прокричал:

– Не стреляйте! Мы – друзья!

– Выходить по одному! Обойти машину, руки положить на крышу! – приказал Болан.

Водитель медленно вылез из машины, выпрямился и хотел было повернуться к Болану.

– Стоять! – рявкнул тот. – Руки на крышу! Расставить ноги и не шевелиться!

Человек выполнил все, что от него требовалось, а чуть погодя к нему присоединился его напарник.

Болан подошел к ним, быстро обыскал и, отступив назад, скомандовал:

– Теперь повернитесь.

Он увидел двух молодых, очень напуганных парней. Им было лет по двадцать. Юноша, который вел машину, увидев что-то за спиной Мака, крикнул:

– Господи, Рашель, да скажи ты этому типу, кто мы!

Она подошла к Болану, и он, осуждающе глянув на нее, недовольно пробурчал:

– Я же приказал вам оставаться в машине.

– Я больше не могла там сидеть.

У нее был очень странный голос, и она смотрела на Болана так, словно видела его впервые.

Чуть смягчив тон, Мак спросил:

– Так вы их знаете?

– Я уже не помню, как их зовут, но это друзья Эви.

Не опуская пистолета, Болан спросил у молодых людей:

– Зачем вы ехали за мной?

– Мы даже не знали, что это вы вели машину. Мы просто ехали за Рашель, – сказал светловолосый молодой человек.

– Зачем?

– Видите ли... Одним словом, если вы тот человек... – Он посмотрел на своего товарища, потом на Рашель и наконец на высокого человека в замшевом костюме, который продолжал держать их под прицелом. – Мы... мы хотели войти с вами в контакт.

– Зачем?

Юноша пожал плечами и снова взглянул на своего темноволосого приятеля, похожего на итальянца. Брюнет заговорил:

– Мы думали, что у нас общее дело.

– Выражайтесь яснее!

– Мы хотели быть вместе с вами против...

– Против кого?

Брюнет нервно передернул плечами, и водитель машины поспешил ему на помощь:

– Вы достаточно умны, чтобы...

– Я достаточно умен, чтобы выжить, – зло произнес Болан. – А вот о вас двоих этого не скажешь.

Брюнет возбужденно заговорил:

– Вы полагаете, нам всем необходимо торчать здесь, посреди улицы? А если появится патрульная машина?

– Ну и что вы предлагаете?

– Давайте найдем место поспокойнее.

– Мы очень волнуемся за Эви. У нее, похоже, какие-то неприятности, – заметил блондин.

Мак опустил пистолет и предупредил:

– Если только вы попытаетесь что-нибудь выкинуть, я убью вас мгновенно, без всяких колебаний.

Рашель как-то странно вздохнула и пошла к микроавтобусу. Мак посмотрел ей вслед, вложил пистолет в кобуру и сказал молодым людям:

– Прекрасно, попробуем найти спокойное место. Помогите мне вытолкнуть машину на улицу. Ну, а ваш автомобиль? Он на ходу?

Блондин возбужденно рассмеялся:

– Думаю, что да, хотя вы мне здорово попортили лобовое стекло. Не знаю, выплатят ли страховку за такие повреждения?

Болан сунул руку в карман, вытащил четыре бумажки по пятьдесят долларов и протянул их блондину:

– Этого хватит?

Юноша удивился, кивнул и взял деньги.

– Где ваша машина? – уже спокойнее спросил он.

– На съезде в гараж. Нужно вытолкнуть ее на дорогу.

Брюнет залез в кабину, провел рукой по верхней части лобового стекла – , как раз там, где зияли пулевые пробоины, – и со вздохом сказал:

– Ни за что больше не соглашусь играть в такие игры.

Блондин хмыкнул:

– А ведь он мог стрелять и чуть ниже.

– Верно, – согласился Болан и пошел к микроавтобусу.

Как только молодые люди подъехали, Мак попросил Рашель сесть за руль и объяснил ей, что нужно делать, чтобы машина не буксовала. Трое мужчин, встав сзади, легко вытолкнули микроавтобус на улицу. Блондин пожаловался, что у него не все в порядке с рулевой колонкой, и Болан медленно поехал вперед. Обе машины остановились перед кафе, которое работало круглосуточно. Поставив машины в переулке, все четверо вошли в зал и, заказав кофе с пирожными, уселись в углу. Мужчины говорили о политике, о гангстерах, о продажных чиновниках и молодых девушках, которые слишком свободно говорят об опасных вещах. Рашель с недовольным видом молча слушала их. Она почти не смотрела на Мака, а если и бросала взгляд в его сторону, то в ее глазах читалось явное осуждение.

Болан подумал, что теперь настал ее черед бросить ему в лицо какое-нибудь неприятное обвинение. Конечно, ей от этого легче не станет, но того, что она увидела на улице, вполне достаточно, чтобы ее мнение о Маке резко изменилось. Так пусть уж сразу выскажет все. Храбрости викинга Рашель явно недоставало, и это отличало ее и от Валентины, и от Терезы. «Она постоянно требует, чтобы мужчины соответствовали ее идеалу чистоты, ну так дай ей Бог когда-нибудь найти таких», – подумал Болан. Впрочем, в счастливом исходе он очень сомневался. При определенных обстоятельствах натура всегда берет верх, а такая женщина, как Рашель, просто неспособна долго любить одного человека. Иисус был единственным; людей, хоть как-то похожих на него, крайне мало, и когда они появляются, то достаются совсем не таким девушкам, как Рашель.

Маку сделалось немного грустно, словно ему пришлось расстаться с несбывшейся мечтой. Он записал адреса молодых людей, сделал кое-какие пометки в своем блокноте и неожиданно понял, что его война с мафией отныне приобретает новый, несколько неожиданный оборот.

Примерно через час он посадил Рашель в микроавтобус и отвез ее домой, туда где еще совсем недавно его посещали такие удивительные сны наяву.

– Наша любовная история оказалась слишком короткой, – сказал он, останавливая машину у подъезда.

В первый раз после стрельбы на улице Рашель заговорила с ним.

– Я полностью разочаровалась в вас. Зато теперь у меня сложилось полное представление о том, кто вы на самом деле.

– Так кто же я? – мягко спросил он.

– Убийца.

Он коротко кивнул:

– Очень верно подмечено. Ну а если бы убийцами оказались эти молодые люди, то кем бы я был сейчас? Ответьте мне, Рашель.

– Я... мне очень горько... – дрожа всем телом, отозвалась она. – Я...

– До свидания, Рашель. Спасибо за то, что помогли мне прожить этот вечер.

– Прощайте, Мак Болан, – прошептала она.

Девушка выбралась из машины и скрылась в подъезде. Теперь Мак знал, что еще один прекрасный человек навсегда ушел из его жизни.

А впрочем, так ли это? Он чуть было не воспринял все всерьез. Слава Богу, что этого не случилось. Жизнь Палача и так достаточно сложна, и совсем ни к чему ее еще больше усложнять...

Болан включил первую передачу, и машина плавно тронулась с места. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида: Рашель исчезла, словно белая метель поглотила ее. Мак вспомнил, как совсем нагая и безумно красивая она сидела на столе перед окном. Она стремилась уйти из жестокого мира людей и для этого медитировала, уносясь в нереальный мир богов и воображаемых героев.

Глава 10

Болан поставил микроавтобус на стоянке около Центрального парка и пешком отправился в маленькую гостиницу, где снял номер несколько часов тому назад. Мак не стал будить портье, который спал, сидя за столом. Он сам достал ключ и поднялся в свой номер на четвертом этаже. В комнате он присел на кровать и разложил по полочкам все, что узнал от своих новых знакомых: Грега Мак-Артура и Стива Перуджиа.

Оба заканчивали учебу в университете и решили посвятить себя политической борьбе, а не работе на производстве. Они вступили в одну из групп молодежного движения, связанных с профсоюзами. Друзья посещали заводы, общались с рабочими и пытались таким образом наладить связь между поколениями и разными социальными слоями.

Сначала у них все шло хорошо. Они даже открыли свои центры во многих кварталах и разработали программу политического образования. Теория их мало привлекала, они говорили о коррупции, всякого рода злоупотреблениях и воровстве, которым занимались некоторые политиканы. Назывались фамилии, приводились подлинные факты и кое-кто быстро смекнул, что эти ребята могут принести массу хлопот. Сначала появились пикеты, потом начались угрозы и наконец последовали взрывы в двух их центрах. С самого начала было ясно, что рабочие тут ни при чем, хотя все это выдавалось за дело их рук. Скорее всего, в подобных террористических актах участвовали преступные элементы из муниципалитета; молодые люди даже стали подозревать, не завелись ли в их среде провокаторы. Перуджиа и Мак-Артур считали, что Болану пора переходить к активным действиям, поскольку Эви Клиффорд, по их мнению, попала в руки врагов.

Возможно, они заблуждались, полагая, будто Эви сболтнула лишнее в присутствии кого-то из людей, работающих на мафию. Вполне вероятно, что им потребовались услуги Болана. Так или иначе, Мак готовился к худшему, если только недоразумение не разрешится само собой. Кроме того, опасность угрожала не только Эви, но и двум ее подругам, которые тоже могли попасть в руки мафии. Как только мафиози узнают, что через этих девушек они легко смогут выйти на Болана, их жизнь не будет стоить и ломаного гроша.

Мак всячески гнал от себя дурные мысли. Было уже три часа утра, от усталости у него дрожали ноги и болело плечо. Он прожил трудный и длинный день, да и не любил волноваться без достаточных на то оснований. Он вполне мог приехать к девушкам и устроиться в их квартире с автоматом наизготове, но как раз сейчас ему меньше всего хотелось общаться с ними. Ведь если им не угрожала опасность со стороны Эви, то одним лишь своим присутствием он сам мог навлечь на них беду, чего Мак никоим образом не хотел допустить.

В конце концов, нетрудно позвонить им. Болан вышел в коридор. Сонный голос Паулы ответил ему примерно после двенадцатого гудка.

– Эви вернулась?

– Не знаю, – с трудом произнесла Паула. – Я приняла снотворное и плохо соображаю. Подождите, я пойду взгляну...

Она вернулась через минуту, теперь голос ее дрожал, и в нем слышались тревога и волнение.

– Эви еще нет, а у Рашель истерика.

– Что-что?

– Она сидит, словно перед ней воздвигли Стену Плача; я целых три года не слышала, чтобы она так рыдала. Что вы такое с ней сделали?

– Черт возьми, – буркнул Болан.

– Объясните более внятно...

– Да ничего я с ней не делал! Совсем ничего! Это правда, Паула!

– Понятно. Вероятно, из-за этого она и плачет. Как вы думаете, мне позвонить в полицию насчет Эви?

– А она что, всегда ночует дома?

– Да нет, – ответила Паула с особой интонацией.

– Тогда и не паникуйте зря. И вот еще что...

– Я слушаю.

– Будет лучше, если вы с Рашель переедете на несколько дней в какую-нибудь гостиницу. Ну и, конечно, надо найти Эви.

Последовало молчание.

– Вы думаете, мы в опасности?

– Вы в опасности с того момента, как увидели меня, поэтому я считаю, что вам лучше переехать.

– Хорошо. Ваше мнение...

– Это не мнение, скорее – предчувствие.

– Тогда я вдвойне согласна с вами. Только бы удалось убедить Рашель.

– Скажите, что я ей приказал.

Паула натянуто рассмеялась:

– Лучше уж сами приходите и командуйте.

– Я не могу, Паула. Я на пределе и могу свалиться с ног.

– Только падайте осторожно, – сказала она и повесила трубку.

Мак взглянул на телефон, обдумывая, какие еще меры предосторожности следует предпринять. Он снова снял трубку и попросил телефонистку отеля соединить его с Питтсфилдом, своим родным городом, где он положил начало этой бесконечной войне. Он назвался сержантом Ла Манча, и ему пришлось дважды повторить телефонистке имя, чтобы она не ошиблась.

После второго гудка в трубке раздался мужской голос:

– Алло, я слушаю.

– По межгороду вас вызывает человек, назвавший себя сержантом Ла Манча. Будете говорить? – протараторила в трубку телефонистка.

– Кто-кто? Как вы сказали? – сонным голосом переспросил Лео Таррин.

– Абонент назвал себя Ла Манча.

– Нет, я не буду говорить с ним по межгороду. Скажите ему... Впрочем, подождите, я поищу другой номер.

Болан с улыбкой подумал об этом полицейском, который внедрился в мафию, стал одним из местных боссов и теперь, чтобы поговорить с ним, должен был искать номер телефонной кабины рядом со своим домом. Он услышал, как знакомый голос продиктовал телефонистке номер и затем добавил:

– Девушка, скажите ему, чтобы он запасся наличными.

Таррин положил трубку, а телефонистка спросила у Болана:

– Вы все слышали?

– Разумеется. Большое вам спасибо.

Все было сделано, как обычно. Голос Болана никогда не звучал по телефону в доме Лео, но таким образом они всегда договаривались о выходе на связь.

– Вы хотите, чтобы я набрала тот номер, который он продиктовал?

– Нет, спасибо. Я позвоню ему позже, – ответил Болан.

Он вернулся в комнату, снял рубашку и разбинтовал плечо, чтобы осмотреть рану. Рубец сильно покраснел и казался очень воспаленным.

– Вот ведь дрянь какая, – пробормотал Мак и принялся обрабатывать рану антисептической мазью.

Потом он перевязал плечо и надел кобуру «беретты» прямо на голое тело, после чего накинул рубашку и снова пошел к телефону.

Он набрал по коду нужный номер и тут же услышал обеспокоенный голос друга. Усталость у него словно рукой сняло.

– Извини, что пришлось разбудить тебя и вытащить из постели.

– К тому же в такую метель, – подхватил Лео. – В будке, где я стою, примерно минус восемьдесят. А у тебя там снег идет?

– Еще как. Но скоро здесь будет жарко.

– Я об этом догадываюсь. Кое-какие сведения о происходящем у вас долетают и сюда. Ты их серьезно подогрел, но скажи-ка... Нью-Йорк очень большой город, и пытаться штурмовать его – все равно, что организовать антикоммунистическую демонстрацию в Ханое.

Тебе нужно быть предельно осторожным. Зачем ты мне звонишь?

– Я подумал о Джоне О.

Мак говорил о своем младшем брате, единственном члене семьи, оставшемся в живых, и, следовательно, его единственном слабом месте.

– Я все беспокоюсь, действует ли его прикрытие?

– На сто процентов, – успокоил Мака Таррин. – Ему нравится военная школа. Я, правда, на дух ее не переношу, а он ее обожает.

– Прекрасно. Это единственная вещь, которая не давала мне покоя.

– Это... Это в три-то часа утра! Кончай болтать! Выкладывай, дружище, что тебя на самом деле беспокоит.

Болан рассмеялся.

– Давно ли ты видел Валентину?

– Несколько дней назад, когда я ездил к мальчишке. Она просила передать тебе уверения в своей неизменной любви. Не волнуйся, у нее все хорошо.

– А ее работа?

– Там тоже порядок. Конечно, сидеть в офисе – это не преподавать в школе, но теперь она с Малышом и... – Таррин рассмеялся, – она сказала, что раз уж нет другого выхода, то она подождет, пока он вырастет, и тогда выйдет за него замуж.

– Лео, ты просто не представляешь, как обрадовал меня...

– Слушай, брось болтать! Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не сразу их нашел. Ну а сейчас не беспокойся, она в полной безопасности.

– А как у них с деньгами?

– Ты что, издеваешься?

– Нет, просто сегодня я получил приличную сумму и мог бы... – начал Болан.

– Да, об этом я тоже слышал. Угомонись, их деньги из того же кармана. Малыш и Валентина прекрасно устроены, не беспокойся!

– С чего ты взял? Я только хотел узнать, как они...

– Может, ты намерен навестить нас? – спросил Таррин. – Хочешь, мы организуем встречу?

– Сейчас это исключено. Я не смею даже думать об этом. Кстати, как ты выкрутился после Лондона?

– Прекрасно, – ответил Лео.

– Ты ведь единственный, кто остался в живых, – хмыкнул Болан.

Таррин со смехом отозвался:

– Это все детские штучки, сержант. Ладно, будь предельно осторожен. В Нью-Йорке затевается нечто грандиозное, и все пять семей очень нервничают. Будь осторожен!

– Что еще они затевают?

– Речь идет о большой политике, старик. Ты должен представлять, насколько это серьезно.

– Но ведь до выборов еще далеко, – возразил Болан, вместе с тем начиная кое о чем догадываться.

– У политиков нет выходных, – отозвался Таррин.

– Тут ты, конечно, прав...

– Правда, я не уверен, что в Нью-Йорке идет предвыборная кампания. Кстати... Когда голосуют в Нью-Йорке?

– Вероятно, в то же время, что и в других штатах, – ответил Болан. – Но, как подсказывает мне интуиция, на сей раз они и впрямь затевают что-то необычное.

– Ладно, я попробую навести справки. Ты сам перезвонишь или мне связаться с тобой? Тогда давай координаты.

– Я позвоню тебе, Лео... Спасибо!

– Да пошел ты, придурок чертов!..

В трубке раздался щелчок и послышались короткие гудки, означавшие конец связи. Болан улыбнулся и вернулся в комнату. Но улыбка мигом сошла с его лица, когда вдруг ноги у него подкосились и, чтобы не упасть, он был вынужден ухватиться за спинку кровати. «Ты слишком много работаешь, – сказал он себе. – Нужно отдохнуть».

Болан рухнул на кровать, не раздеваясь. Его голова еще не коснулась подушки, а он уже спал. Ладонь привычно лежала на рукоятке «беретты», и даже во сне он продолжал думать о тех, чья жизнь зависела от него.