Текст книги "Раскол племен"

Автор книги: Дон Колдсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19

Несмотря на спешку, все обычные ритуалы были соблюдены. Снимающий Голову уже давно уяснил, что в таких серьезных делах, как совет, нет места суете. И все же он чувствовал, как уходит время, когда раскуривал трубку и выпускал дым на четыре стороны света, в небо и землю. Он передал трубку своему помощнику, сидевшему справа, и ждал, пока та шла по кругу.

В конце концов круг был завершен, трубку убрали на место, и можно было начать обсуждение. Койот принял футляр с трубкой совета из рук вождя. Он очень гордился своей дочерью, которой хватило ума, убегая, забрать с собой трубку и амулет оленьих собак. Это было практически все, что ей удалось спасти из типи, но зато самое ценное.

– Давайте сосчитаем наших мертвых, – заговорил Снимающий Голову.

Они обсудили свои потери. Погибли четыре человека, все мужчины. Это говорило о хорошей организации обороны и отступления, но по сути было очень плохо, если учесть и без того небольшое количество воинов. Один из погибших был еще совсем мальчиком, стремившимся продемонстрировать свою храбрость, но слишком неопытным, чтобы на равных сражаться со зрелыми воинами. И тем не менее, засвидетельствовал один из старших, юноша держался стойко и выпустил стрелу, свалившую с лошади одного из врагов.

– Я видел, что тот упал, но не знаю, был ли он убит, – завершил мужчина.

– Сколько Крушителей Черепов было убито? – спросил вождь.

Никто не знал. По разным оценкам, от трех до семи, среднее между этими цифрами было, видимо, ближе всего к истине.

– Один был еще жив, – доложил воин. – Мы нашли его, прячущегося среди скал, и убили.

Снимающий Голову был взбешен. Он хотел бы допросить пленника, чтобы выяснить, насколько Крушители Черепов осведомлены об их бедственном положении. Его интересовало также, не из отряда ли Бычьего Хвоста были нападавшие, поскольку у того была возможность прикинуть численность клана Лошади.

– Мы не должны убивать пленных прежде, чем допросим их! – В голосе вождя явственно слышался гнев.

Но кое-чего Снимающий Голову до конца не понял. Койот же отметил это. Люди традиционно скорее готовы были принять пленника в свое племя, чем убивать его. Теперь же, столкнувшись с внутренними распрями и угрозой нападения, это добродушное отношение стало меняться. Теперь первой мыслью было ударить, убить.

Койоту очень не нравились эти перемены, происходящие с его народом.

«Может, было лучше в те времена, – думал он, – когда жизнь была проще, а мы предпочитали убегать и прятаться?»

Совет продолжался. Выяснили, что у всех есть место для ночлега хотя бы на эту ночь, и тогда Снимающий Голову заговорил о перспективах.

– У нас осталось не больше двадцати лошадей.

– Нет, вождь, – перебил его Серая Цапля. – Почти тридцать!

Воины клана нашли еще нескольких животных, включая кобыл, жеребят и лошадей убитых Крушителей Черепов.

– Это хорошо, – признал Снимающий Голову, – но все равно этого мало, чтобы трогаться в путь.

Последовало взволнованное обсуждение. Люди напомнили вождю, что раньше они кочевали вообще без лошадей, рассчитывая лишь на собственные силы и на своих собак.

– Это правда, – согласился Койот, – но так было раньше. Теперь наши типи стали больше, шесты для них длиннее. Собакам и людям не унести их.

– Но самые большие типи сгорели, – настаивал кто-то.

– Вождь, – вставил шаман, – не более чем в трех солнцах отсюда есть место, где люди когда-то устраивались на зимовку. Столько мы сможем пройти. Нам нужна еда. Там в лесах есть олени и можно набрать орехов. Лучше зимовать там, чем здесь.

Люди закивали. Кое-кто помнил это место, которым не пользовались много лет. При Кривых Ребрах, прежнем вожде, клан на зиму откочевывал дальше к югу. Кроме того, в последние годы люди стали сильнее зависеть от охоты на бизонов. С освоением приемов охоты на лошадях добывать бизонье мясо стало проще. Никто не ел собачатины, кроме разве что тех, кому она нравилась, а на кроликов и белок охотились в основном дети.

Теперь казалось разумным вспомнить прежние времена. Собственно говоря, ничего другого им и не оставалось. В конце концов было решено, что завтра они будут разбирать развалины и хоронить мертвых, а послезавтра тронутся в путь.

То, что спустя два солнца тащилось по прерии, было жалкими остатками гордого клана Лошади. Снимающий Голову распорядился, чтобы верховые воины охраняли колонну с флангов. И в то же время мужская сила требовалась, чтобы нести груз. Отряд двигался медленно и часто останавливался.

Высокий Тростник настояла на том, чтобы идти часть времени пешком, неся на руках крохотного Сову. Периодически, однако, она уступала уговорам мужа и усаживалась на волокушу, которую тянула лошадь.

Им пришлось поволноваться, когда один из воинов заметил всадника, наблюдавшего за ними с отдаленного холма. В дальнейшем, однако, ничего подобного не было замечено, и после наступления темноты люди спорили о том, видел ли молодой воин что-нибудь на самом деле.

– Но, вождь, всадник был!

Разведчик пришел к костру, у которого сидел Снимающий Голову. Его подняли на смех, и он был расстроен.

– Я знаю, – кивнул вождь. – Крушители Черепов, конечно, будут следить за нашим передвижением. Ты, – немножко польстил он юноше, – просто более наблюдателен, чем остальные.

Тот ушел, ободренный похвалой.

– Правильно, Снимающий Голову, – отметил Койот. – Подобное обращение сделает его отличным разведчиком.

– Я сказал правду, – отвечал его зять. – Мы знаем, что Крушители Черепов рядом, но только этот молодой воин смог заметить их. Когда-нибудь, возможно, он превзойдет Верного Глаза!

К середине четвертого солнца клан Лошади добрался до места. Снимающий Голову поехал вперед, чтобы осмотреть территорию и решить, где разбить лагерь. Место должно было быть подходящим и для защиты от зимних холодов, и для обороны.

Вождь сразу увидел, что местность отлично подходит и для того, и для другого. К ровной площадке с двух сторон подступали крутые склоны холмов. Они защитят поселение с севера и запада от Создателя Холода. Густой лес на юге сулил укрытие для животных, а также орехи и мелкую дичь для пропитания.

На востоке дубовый лес редел, оставляя незанятой узкую полоску земли, выходящую в прерию. Место прекрасно подходило для отражения конной атаки, несколько хуже – для защиты от врага, подкрадывавшегося лесом. Отчасти это компенсировалось тем, что на ближайшем холме можно было устроить отличный наблюдательный пункт.

Снимающий Голову проехал туда, на несколько сотен шагов вверх, и остался доволен. Один-единственный наблюдатель мог следить за всей местностью. Врагам будет почти невозможно пробраться через лес незамеченными. Вождь поднял руку, подавая знак, и народ устремился на небольшую равнину выбирать места для жилищ.

Следующие дни были наполнены непрерывной, отчаянной работой. Типи установили и утеплили охапками сухой травы, засыпанной между внешней и внутренней шкурами.

Тем временем листья дубов и орехов в роще становились золотыми, оранжевыми и малиновыми, травы прерии окрасились в приглушенные красноватые и темно-желтые тона, а сама она покрылась золотыми и пурпурными цветами такой красоты, что дух захватывало.

Стоял Месяц Созревания, люди еще иногда называли его Месяцем Охотника. Важность Месяца Охотника несколько подзабылась, когда на бизонов начали охотиться с помощью лошадей. Теперь же оба названия этого месяца наполнялись особым смыслом. Люди, которые, казалось, неплохо подготовились к зиме, вдруг остались практически ни с чем. Крушители Черепов постарались на славу. Большая часть припасов была разграблена или сожжена.

Ночи стояли прохладные, дни – солнечные, обманчиво тихие. Те члены клана, кто был помоложе, включая вождя, легкомысленно относились к тому, что вызывало у старших тревогу. Кое-кто из стариков еще помнил, как Месяц Голода в конце зимы бывал отмечен голодными смертями. Длинные вереницы кричащих гусей, тянувшихся к югу, уже появились в небе. Совсем немного времени оставалось до той поры, когда, после недолгого багряного великолепия, сумах на склонах холмов разом сбросит листву и начнется Месяц Падающих Листьев.

Создатель Холода нагрянет с севера, оттесняя Солнечного Мальчика с его факелом все дальше на юг. Белый Бизон делал прорицания, тряс своими погремушками и исполнял ритуальные танцы. Он, как и прочие представители старшего поколения, со страхом ждал наступления зимы. Шаман не мог припомнить, чтобы люди когда-нибудь были так плохо готовы к приходу Создателя Холода.

Глава 20

Среди людей оказалось немало тех, кто помнил Месяц Голода в зимы до появления лошадей, и они постарались объяснить молодым всю серьезность положения. Чтобы выжить, было совершенно необходимо запасаться едой. Без этого многие не доживут до Месяца Зеленеющей Травы.

Но сделать это было непросто. Бизоны, ставшие теперь основной пищей клана, уже откочевали к югу в преддверии зимы, оставались лишь небольшие стада или отставшие одиночки. Их можно было бы забить при случае, но устраивать организованную большую охоту не имело смысла.

«А особенно, – мрачно думал Снимающий Голову, – с теми считанными лошадьми, что у нас остались».

Поэтому пришлось вернуться к прежней пище, к которой привыкшие к изобилию люди стали было относиться с пренебрежением. Дети собирали плоды кизила, сладкий слой мякоти в которых был таким тонким, что едва ли стоил затраченных на сбор усилий. Их растирали вместе с косточками в липкую массу, чтобы, смешав с сушеным мясом и жиром, приготовить на зиму пеммикан. Орехов было в изобилии, причем разных видов. Часть их кололи и добавляли в пеммикан. Остальные складывали про запас.

В лесу было очень много желудей, и кто-то вспомнил, что в прежние тяжелые времена их употребляли в пищу. Секрет был в том, чтобы несколько раз прокипятить горькие желуди, пока вся горечь из них не выварится. Оставшуюся мучнистую массу можно высушить или тоже смешать с вяленым мясом.

Вокруг было полно белок. Подростки, которые несколько месяцев назад с презрением относились к столь мелкой добыче, теперь проводили много времени в лесу с луками и стрелами, охотясь на белок и кроликов.

Кое-кто в клане вернулся к старому обычаю и начал есть собак, но шаман старался отговорить людей от этого. Не то чтобы Белый Бизон был против собачатины. Он любил жирную поджаренную собачью ляжку не меньше других.

– Собак надо сохранить, – ворчал он. – Их можно съесть в снежную пору, когда настанут трудные времена.

Некоторые проигнорировали слова шамана, но большинство согласились с ним. В Месяц Снегов это будет самый легкий способ добыть свежее мясо. А может, вообще единственный.

Жалкие запасы продовольствия пополнялись медленно. Временами казалось, что, несмотря на все старания, клан съедает больше, чем откладывает про запас. Крупных животных, вроде бизонов, добыть почти не удавалось. Снимающий Голову начал подумывать, не предпринять ли небольшую вылазку на равнины. Если удастся найти несколько бизонов, это будет большим подспорьем.

Вождь поговорил с Койотом. Тот осторожничал.

– Я не знаю, Снимающий Голову, – покачал он головой. – Может, Крушители Черепов только того и ждут.

Молодой вождь, хоть его и раздражало возвращение философии «убегай и прячься», вынужден был признать, что тесть прав. Снимающий Голову однажды уже совершил ошибку, едва не ставшую роковой, раздробив силы клана. Вождь не должен повторять ее снова. От его решений зависит безопасность людей.

К Высокому Тростнику быстро возвращались силы. Младенец с глазами совы, в которых, казалось, светится мудрость веков, быстро рос. Сова был более серьезным и сдержанным, чем его улыбчивый и общительный старший брат. Большие темные глаза, такие же, как у матери, словно изучали и оценивали все вокруг.

«Как будто ребенок понимает, как опасно появиться на свет в такой обстановке», – размышлял Снимающий Голову. Не станет ли его сын благодаря этому великим воином? Испанец улыбнулся, он думает так же, как соплеменники его жены. В любом случае этот младенец похож скорее на мыслителя, чем на воина. «Как рано проявляется личность ребенка», – думал Снимающий Голову.

Он оглянулся на своего старшего сына, Орла, играющего с маленьким луком и стрелами. Малыш решительно дал понять, что предпочитает это занятие собиранию орехов.

Взор Снимающего Голову обратился к дозорному на вершине холма. Решено было, что наблюдение должно вестись непрерывно. Были заготовлены охапки сухих веток, чтобы поджечь их в случае опасности и мгновенно оповестить народ.

Молодой вождь и сам стоял в дозоре. Он не обязан был этого делать, но у него были причины поступить так.

Снимающий Голову хотел быть в курсе всего происходящего, а сделать это проще, когда сам во всем участвуешь. Количество людей в клане невелико, и то, что вождь стоял в дозоре, несколько облегчало бремя остальных воинов. А еще Снимающий Голову чувствовал, что благодаря этому молодые воины стали относиться к нему с еще большим уважением.

Однако вождь понимал, что на самом деле побудило его пойти в дозор. Еще кадетом он ничего не имел против долгих часов на вахте. Сейчас Снимающему Голову особенно нравилось стоять на посту в предрассветную пору – самое время размышлять, наслаждаться покоем прерии – тихой, но не спящей, с тысячей ночных шорохов.

А потом черное небо на востоке начинает сереть, становиться палевым, и ни с чем не сравнимая красота восхода солнца над прерией открывается взору.

Именно в такое утро несколько солнц спустя Снимающий Голову увидел нечто важное. Еще не совсем рассвело, но факел Солнечного Мальчика уже показался над краем земли.

Вождь смотрел, как сонная земля пробуждается. В поселке, над верхушками некоторых типи начали подниматься дымки очагов.

Большая голубая цапля стояла в тихой речной заводи, как статуя, склонив голову и высматривая движение в воде.

Лениво лаяла собака. Из жилища вышел мужчина, зевнул, потянулся и отправился за типи по нужде. Глядя на подобную пасторальную сцену, трудно было предположить, что в ближайшие месяцы этим людям, может быть, придется биться за выживание. Сражаться с Создателем Холода, с голодом и, вполне возможно, с врагами. Крушителям Черепов теперь должна быть известна слабость клана Лошади и то, где они обосновались на зиму. Снимающий Голову и так удивлялся, что на клан не напали после того, как они отступили на зимнюю стоянку.

Занятый своими мыслями, вождь в очередной раз обвел взглядом горизонт. Далеко на севере Снимающему Голову померещилось какое-то движение, и он вгляделся пристальнее.

Что-то двигалось в проходе между двумя невысокими холмами, далеко отсюда. Неторопливое, хаотичное движение говорило о том, что это животные, пасущиеся в прерии. Вождь было подумал, что это бизоны, но на них не похоже. Лошади?

«Нет, – понял Снимающий Голову, когда большие животные подошли поближе и стало заметно, какого они цвета. – Не бизоны, не лошади, а олени!»

Местами многочисленные, как и бизоны, они держались отдельными стадами. Это, похоже, была большая группа, и она медленно двигалась в сторону лагеря. Снимающий Голову взволнованно смотрел, как животные медленно прошли через ущелье и рассыпались по равнине. Он понимал, что это стадо может сыграть решающую роль в судьбе людей.

Однако была одна проблема. Поведение оленя таково, что на него невозможно охотиться верхом. Эти животные проворны и ловки и не убегают от лошади по прямой, как бизоны.

Нужно срочно организовать пешую охоту, как в прежние времена. Вождь сбежал по склону холма и поспешил к поселку.

Глава 21

Охотники лежали в траве, спрятавшись в кустарнике, у подножия скалы. Олени не спеша подходили все ближе. Снимающий Голову сжимал копье и пытался успокоиться. Минуты ожидания казались вечностью. Копье вождь предпочел луку, – им он владел лучше.

Старшие охотники Лучники получили немало удовольствия, организуя эту охоту. Айээ, все, как встарь! Самым сложным было угадать, в какую сторону может направиться оленье стадо. Сейчас, казалось, охотники все верно рассчитали: олени двигались в их сторону.

Белый Бизон сделал хорошее прорицание, хотя и признался, что его колдовство скорее подходит для бизонов, чем для оленей.

Лошадей оставили в деревне.

«Странно, – думал Снимающий Голову, скрючившись за глыбой известняка. – Лошади появились здесь всего несколько лет назад, а уже всем известно, что легко охотиться верхом на бизонов, но не на оленей. Никому и в голову не придет мчаться с копьем на этого крупного зверя».

Стадо приближалось, и Снимающий Голову изо всех сил старался оставаться неподвижным. Муравей забрался ему в мокасин и ползал теперь по голой коже лодыжки. Щекотка была почти невыносимой. И все же шевелиться нельзя. От этого может зависеть судьба всего клана Лошади. Приближающееся стадо – это еда, это ответ на вопрос, выживут или нет люди в Месяц Голода.

Вождь заметил, что что-то движется перед ним за кустами сумаха, и позабыл о муравье. Старая самка, видимо предводительница стада, осторожно пробиралась по плоской вершине холма. Остальные следовали за ней. Место, где засели охотники, было выбрано так, что легкий ветерок дул от стада, а не наоборот, чтобы животные до последнего момента не учуяли людей.

Но теперь, когда первые олени оказались практически в окружении охотников, любой случайный порыв ветра мог спугнуть их. Старая самка уже начала тревожно озираться, подняв голову и раздувая ноздри. Годовалый олененок позади нее нервно зафыркал, и огромный самец с великолепными рогами вскинул голову, чуя опасность.

Снимающий Голову так напряженно наблюдал за оленями, что даже не заметил первого выстрела. Охотники должны были дождаться, когда Большой Лук выпустит первую стрелу, и тогда стрелять разом. Задачей тех, кто был с копьями, было замкнуть круг, чтобы отсечь от стада как можно больше животных и направить их к Лучникам.

Годовалый олененок вдруг рухнул на колени и повалился на бок, беспомощно дергая ногами. Снимающий Голову понял, что началась стрельба, лишь тогда, когда в воздухе замелькали другие стрелы, а олени в панике заметались. Еще одно животное упало.

Охотники, располагавшиеся на крыльях дуги, кинулись вперед, крича и размахивая накидками. Стадо разделилось, часть оленей устремилась назад, тем же путем, которым они пришли сюда, а другие продолжали бежать навстречу выстрелам Лучников.

Упитанная самка неслась прямо на Снимающего Голову. Он приготовился, но в последний миг самка повернула в сторону. Он сделал бесполезный выпад копьем, промахнулся и переключился на крупного самца, мчавшегося за его спиной. Снимающий Голову увернулся от грозных рогов и ударил. Копье вырвалось из его рук, и вождь остался безоружным. На него выбежал еще один олень, и Снимающий Голову замахал руками и закричал, гоня животное обратно на охотников.

Все закончилось очень быстро. Три оленя неподвижно лежали на сухой траве прерии. Еще несколько раненых животных, хромая и шатаясь, пытались уйти, их преследовали охотники.

Начали подбегать кричащие и смеющиеся женщины, готовые приняться за разделку туш. Кто-то протянул Снимающему Голову его копье. Вождь не знал, убил ли он того самца или же копье выпало, когда раненый олень убегал.

Снимающий Голову осмотрелся, пересчитывая убитых животных, и почувствовал разочарование. Это было гораздо лучше, чем ничего, но вождь рассчитывал на большее. Им нужно мясо.

Снимающий Голову видел, как охотники возвращаются из погони ни с чем. «Может быть, – подумал он, – каких-нибудь животных можно догнать верхом». Вождь махнул Высокому Оленю и Серой Цапле.

– Давайте возьмем лошадей. Может, забьем еще одного-двух.

Три всадника бросились в прерию по следам убегающих животных. Вскоре они наткнулись на мертвую самку, в боку которой торчал оперенный конец стрелы. Охотники вернулись немного назад, чтобы подать знак остальным, и двинулись дальше, отыскивая следы других раненых.

Первым заметил отчетливый кровавый мазок на низкой сухой траве Серая Цапля. Охотники поехали по следу, отмеченному достаточно частыми темно-красными каплями. Раненый олень убегал быстро, но охотники нашли место, где он стоял некоторое время, истекая кровью. Они кинулись дальше.

Солнечный Мальчик был уже над головой, когда охотники обнаружили животное. Это был крупный самец, и даже с большого расстояния было видно, что он быстро терял силы. Охотники поспешили вперед.

Когда они приблизились, олень лежал, но вскочил и, пошатываясь, побрел прочь, а трое охотников двинулись за ним.

Они так увлеклись преследованием, что не замечали ничего вокруг – ни того, что далеко оторвались от остальных, ни меняющейся погоды. Ветер изменил направление и стал крепчать. К тому моменту, когда копья настигли свою жертву и олень упал замертво, было уже довольно ветрено.

Охотники спешились и принялись решать, как поступить. Они были далеко от разделывающих туши женщин, а мясом нужно заняться немедленно.

– Моя лошадь повезет его, – предложил Серая Цапля. – Надо разрезать тушу на куски, которые мы сможем поднять.

Остальные с ним согласились. Если понадобится, охотники могут идти пешком, ведя лошадей в поводу. Все трое принялись за дело. Оленя быстро выпотрошили и отделили голову. Труднее всего было отрезать конечности и грузить куски туши на перепуганных лошадей. Факел Солнечного Мальчика опускался все ниже. Наконец охотники были почти готовы трогаться в путь.

– Айээ! – вскричал Высокий Олень. – Смотрите!

Вдоль всего горизонта виднелись столбы густого серого дыма. Дым становился гуще прямо на глазах и поднимался все выше, закрыв уже полнеба. Спустя несколько мгновений ноздрей охотников достиг едкий запах. Горела прерия, и свежий ветер с юго-запада раздувал пламя.

– Бросайте мясо! Мы успеем ускакать! – Молодой вождь начал отвязывать ремни.

– Нет, Снимающий Голову! Огонь движется слишком быстро!

Снимающий Голову взглянул снова: дым уже стоял над прерией сплошной плотной стеной. Местами в нем мелькали языки пламени. Хуже всего было то, что прерия горела по всему горизонту, нечего было и надеяться объехать огонь. У него не было края.

Послышался отдаленный треск, и лошади начали беспокойно топтаться. Ветер нес хлопья пепла, и запах дыма усилился. В небо взлетали языки пламени, иногда они были выше ив, растущих по берегу реки.

На миг Снимающий Голову задумался, как мог вдруг возникнуть такой пожар, но тут же забыл об этом. Сейчас главным было выжить. Вождь огляделся в поисках воды, или голой вершины холма, или же крутого обрыва, которые могли бы преградить дорогу этому адскому пламени. Ничего похожего рядом не было. Снимающий Голову встревоженно повернулся к своим людям.

Серая Цапля изо всех сил удерживал беснующихся лошадей. Высокий Олень, однако, казался таким невозмутимым, словно никакой опасности не было вовсе. Он спокойно сидел на корточках, снимая своим кремневым ножом кору с пары каких-то веточек.

Снимающий Голову не знал, смеяться ему или сердиться. Может, молодой воин лишился рассудка? Вождь уже хотел было спросить об этом, но передумал. Высокий Олень был очень толковым молодым воином, не уступавшим своему отцу, Койоту, по части ума. Наверное, у него есть причина для столь странного поведения.

Веточки, как заметил Снимающий Голову, были с ближайшей юкки, высохшие губчатые стебли, на которых когда-то были цветки. Концы одной из них Высокий Олень сделал плоскими, а другой – немного заострил, на манер веретена. Неужели он делает палочки для добывания огня? Молодой вождь окончательно перестал что-либо понимать. Может, у Народа есть какая-то магия, позволяющая тушить огонь при помощи палочек для разжигания? Снимающий Голову уже ничему не удивлялся.

Вождь завороженно смотрел, как Высокий Олень срезает толстую зеленую ветку с соседнего куста и начинает обрезать ее. Потом Снимающий Голову тревожно взглянул на быстро приближающуюся стену огня. Что бы ни собирался сделать Высокий Олень, это наверняка должно сработать. Лошади плясали и рвали поводья.

Высокий Олень теперь не спеша снял свою короткую набедренную повязку и вытащил из нее завязку. Согнув зеленую ветку на манер лука, юноша привязал к ее концам вместо тетивы этот кожаный ремешок.

«Да, – убедился Снимающий Голову, – он делает палочки для добывания огня!»

Высокий Олень обернул ремешок вокруг заостренной палочки из юкки и установил ее конец на плоскую часть второй палочки. Неровный осколок камня как раз подошел, чтобы упереть в него другой конец вращающейся палочки.

С тех пор как Снимающий Голову присоединился к Народу, он множество раз видел, как таким способом разжигают огонь. Но никогда этого не делали при подобных обстоятельствах! Высокий Олень, сидя на корточках, опробовал свое приспособление, затем принялся за дело по-настоящему.

После первых же нескольких вращений от палочек пошел белый дымок, потом у конца вращающейся палочки начала расти крошечная горка коричневого порошка – древесина стала обугливаться. Палочка продолжала вращаться, и порошок засветился, словно тлеющие угольки. Увидев это, Высокий Олень отбросил вращающуюся палочку, начал осторожно дуть на сверкающие искорки и наконец перенес палочку на пучок сухой травы, продолжая осторожно раздувать огонь. Внезапно травинки с треском вспыхнули, и Высокий Олень поспешно сунул горящую палочку в охапку травы, лежащую рядом.

Пламя, раздуваемое ветром, жадно облизывало соседние пучки сухих растений. В одно мгновение огонь, зажженный Высоким Оленем, набрал силу и покатился по прерии.

Высокий Олень поднялся, отвязал свой шнурок от палки и надел набедренную повязку. Отбросив палочки для добывания огня, он взял у Серой Цапли поводья своей лошади и направил ее туда, где прошло зажженное им пламя, достигшее уже противоположного холма. Высокий Олень предусмотрительно затоптал пару догорающих костерков и повел лошадь по голой почерневшей земле.

– Пойдем, – сказал он. – Теперь можно.