Текст книги "Раскол племен"

Автор книги: Дон Колдсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

Некоторое время казалось, что юные нарушители притихли и подчинились. Барсук и его друзья самым тщательным образом испрашивали положенного одобрения шамана прежде, чем отправиться на охоту. Разумеется, провидение было к ним благосклонно. На охоте им сопутствовал успех, и в их жилищах не знали нужды.

Старшие воины немного успокоились. Даже Снимающий Голову надеялся, что смутьяны – это просто юнцы с бьющей через край энергией, которые теперь вернулись на верный путь.

Койота, однако, продолжали мучить сомнения. Кое-что ему не нравилось, и он, кроме всего прочего, хорошо знал человеческую природу. Те, кто не отличался проницательностью, видели в этом маленьком человечке объект для шуток. Более умные знали, кто он на самом деле. Койота, с его проницательностью и остроумием, всегда уважали вожди на совете. За обезоруживающим, лающим смехом, немного похожим на голос койота, за что воин и получил свое имя, скрывался поистине самый лучший стратег в клане. Как заметил однажды старый мудрый Белый Бизон, Койот умел управлять другими так, что они этого даже не замечали.

И вот сейчас Койота тревожили эти юнцы. Правда, внешне они подчинились новым правилам, но в их поведении было кое-что подозрительное. На охоту они всегда ходили собственной группой. Конечно, мужчина обычно охотится с друзьями. В этом нет ничего плохого. Но чтобы каждый раз? Койот заметил, что члены компании, организовавшейся вокруг Барсука, раз за разом отвергали приглашения поохотиться с другими воинами клана. В сущности, со временем группа юных сторонников Барсука, похоже, становилась все более сплоченной.

«Почти замкнутой», – думал Койот. Тем не менее они не нарушали правил совета. Закон неукоснительно соблюдался, и принуждения со стороны Лучников не требовалось.

Кое-что все же раздражало и вызывало беспокойство. Члены группы Барсука продолжали раскрашивать себя кровью после каждой успешной охоты. Стало уже привычным видеть молодых мужчин, возвращающихся с охоты на бизонов, с лицами, измазанными темно-красным. Их песни, славящие успех, всегда были громкими и заносчивыми, полными бахвальства. Некоторые люди насмешливо называли юнцов «кровавыми».

Как ни странно, но им понравилось это имя. Так же как их лидер принял унизительное имя Барсук, так теперь его группа с гордостью называла себя Кровавыми.

Кое-кто из старших старался убедить себя, что эта группка молодежи попросту придерживается испытанных временем ритуалов предков. Койот подозревал нечто другое. Он полагал, что напоказ выставляется только внешняя часть ритуала; существует и другая – тайная. Слишком уж легко сдались бунтовщики. И вели они себя не так, как должны бы. Вместо спокойного подчинения – это высокомерие, постоянное и неугомонное честолюбие и самолюбование.

И еще их танцы. Кровавые устраивали празднования после каждой охоты, даже когда для этого не было особых причин. Празднества включали в себя песни и представление событий охоты в лицах, затем танцы, посвященные будущей охоте, и в конце – изображение того самого убийства Крушителей Черепов. Кровавые, казалось, похваляются этим перед остальными соплеменниками. В том, что они снова и снова упоминали о событии, вызвавшем неодобрение совета, был явный вызов.

Койот решил, что должен поговорить с Белым Бизоном. Вместе они найдут подход к Снимающему Голову, если решат, что нужно что-то предпринять. Очень жаль, что вождь, выросший вдалеке отсюда, не замечает подобных тонкостей.

Койот неспешно направился через лагерь к жилищу шамана. Он бросил взгляд в сторону реки. Там, на лугу, воины Серая Цапля и Высокий Олень, сын Койота, занимались с учениками – Кроликами. Койот решил понаблюдать немного и свернул с тропы к лугу. Высокий Олень помахал ему и пошел навстречу.

– Нет, нет, – возразил Койот. – Продолжайте.

Высокий Олень покачал головой.

– Мы уже почти закончили, – сказал он. – Подожди меня немного.

Самые младшие упражнялись в метании палок и в стрельбе из лука. Те, кто постарше, сидя верхом, учились управляться с копьем под руководством Серой Цапли. Койот наблюдал, как маленький воин ловко подскакал к сплетенной из ивовых прутьев мишени и умело пронзил ее копьем. Кажется, совсем недавно Койот впервые увидел, как таким способом убивать бизона. Снимающий Голову был тогда чужаком, и его власть над лошадью казалась почти чудом. Теперь каждый юноша из их клана обучался этому волшебству. Айээ, порой кажется, что всегда было так.

Высокий Олень отпустил своих юных подопечных и вернулся туда, где сидел его отец.

– Все хорошо, сын?

Молодой воин присел на корточки и пожал плечами.

– Достаточно хорошо, – ответил он неопределенно. Что-то беспокоило его.

Койот молча ждал.

– Отец, знаешь ли ты, что Барсук обучает кое-кого из молодых?

В этом не было ничего странного. Младшие члены клана, Кролики, готовы были заниматься с любым воином, который соглашался их учить. Большинство мужчин уделяли детям некоторое время, и мальчики и девочки вместе учились владеть оружием, а также упражнялись в беге, прыжках и плавании.

Койот ждал, зная, что это не все.

– Серая Цапля и я уверены, что Барсук берет их на охоту раньше, чем они к этому готовы.

«Если бы дело было только в этом», – подумал Койот. В целом все это было очень неприятно. Если молодые воины не ошибаются, Барсук активно готовит новых членов для отряда Кровавых. Похоже, эта группа смутьянов организована гораздо лучше, чем он думал. Надо потолковать с Белым Бизоном.

Койот еще немного поговорил с молодым воином и как бы ненамеренно снова направился к жилищу шамана. Он не сказал сыну о своих подозрениях.

Белый Бизон курил, сидя перед своим типи, и жестом предложил Койоту сесть. Тот подчинился, сел и стал набивать свою трубку. Ворона, жена шамана, поднесла Койоту горящую ветку, и двое мужчин некоторое время курили в полном молчании. Они были давними друзьями, несмотря на значительную разницу в возрасте. Одно время Белый Бизон надеялся, что молодой Койот станет его учеником. У них с Вороной не было детей, а значит, не было сына, который стал бы шаманом после него. И в последние годы это являлось для него предметом изрядного беспокойства. Белый Бизон не находил преемника среди молодежи – похоже, никого из молодых людей не интересует его занятие. И вот теперь еще – этот Барсук. Как бы сказать об этом Койоту?

В конце концов Койот заговорил первым.

– Дядя, – начал он, используя уважительное обращение, принятое по отношению ко всем старшим мужчинам племени, – я бы хотел поговорить о Кровавых.

Удивленный шаман ответил:

– Я тоже.

Они обсудили свои опасения и подозрения. Фактов было немного, скорее, какое-то тревожное чувство. Белого Бизона главным образом волновало отношение к нему и к его делу. Молодые воины, как положено, приходили к шаману за разрешением на охоту, но относились к этому с насмешкой. Кровавые вели себя нагло и оскорбительно, не прося, а требуя пророчеств. До сих пор предсказания шамана были благоприятными, но что произойдет, если однажды он посоветует Кровавым не ходить на охоту?

Белый Бизон заметил еще одну вещь, которую Койот упустил. В танцах в честь охоты участвовали женщины – сестры воинов!

Одно это уже говорило о хорошо организованном воинском сообществе. Юные женщины племени не должны были вступать в брак до тех пор, пока сохраняли статус сестер воинов, но они могли в любой момент отказаться от него и выйти замуж. Это было почетное положение, требующее знания ритуалов племени и активного в них участия.

Очень тревожный знак. Если в число Кровавых теперь входят сестры воинов, значит, у Барсука очень большое влияние среди молодых людей. Поддержку сестер воинов нелегко заполучить.

Это стало последней каплей. Хотя ничего особенного еще не произошло, следует рассказать обо всем этом Снимающему Голову.

Койот и Белый Бизон поднялись и отправились к типи вождя.

Глава 4

Как выяснилось, кое-что вождь заметил и сам. Снимающий Голову был новичком в племени и не знал многих традиций, но он обладал способностью смотреть и видеть. Вождь почувствовал напряженность, возникшую в клане из-за вызывающего поведения Кровавых. Снимающий Голову уже говорил об этом с женой, когда они лежали, прижавшись друг к другу в тепле меховых одеял.

Койот был очень рад, что есть с кем разделить тяжесть своих раздумий. Трое мужчин обсудили ситуацию во всех подробностях. Белый Бизон был убежден, что Барсука и его сподвижников следовало просто предупредить. Пока они ничего не нарушали. Придраться было не к чему. Проблема была только в их отношении. А если некто утверждает, что относится к чему-то подобающим образом, и при этом не нарушает правил, кто сможет назвать его лжецом?

После долгого спора решили, что предпринимать ничего не стоит. В самом деле, чем меньше разговоров, тем лучше. Тем не менее важно внимательно следить за любыми нарушениями законов племени или открытым неповиновением.

Лето шло своим чередом – закончились Месяц Грома и Месяц Цветения. Следующий инцидент произошел перед самым Месяцем Охоты.

Барсук с горсткой других Кровавых возвращались с одной из своих охотничьих вылазок. Как правило, охота была не слишком удачной. Юноши по-прежнему получали благоприятные предсказания шамана, но они, судя по всему, уходили слишком далеко, игнорируя хорошую охоту поблизости.

«Если они и охотятся, – мрачно думал Койот, – то ищут вовсе не бизонов».

Поэтому не было ничего удивительного в том, что маленькая группка Кровавых возвратилась в лагерь после трехдневного отсутствия без мяса, да еще и без одной лошади. Жестоко израненный юнец неуклюже трясся за спиной одного из всадников, другой тоже был ранен, но не так серьезно. Одна из лошадей хромала – стрела попала ей в бедро.

Поселение взволновалось, созвали совет. Заранее было ясно, что главная его цель – призвать нарушителей дисциплины к ответу. И все же, несмотря на то что все об этом знали, Кровавые продолжали вести себя как герои.

С точки зрения вождя, совет в этот вечер прошел совершенно впустую. Ни Снимающий Голову, ни даже хитроумный Койот не смогли вынудить молодых воинов признать, что они как-либо нарушили законы племени. Кровавые просто были на охоте, с одобрения шамана. Белый Бизон нехотя подтвердил, что это правда.

И не было в том вины безобидных охотников, настаивал Барсук, что они столкнулись с превосходящим по силе врагом. Им посчастливилось спастись. Правда, Барсук слишком уж ярко описывал подробности боя. Во время стычки они сумели убить одного Крушителя Черепов и тяжело ранили другого.

Совет разошелся, так и не приняв никакого решения. Ничего не поделаешь. Кровавые не нарушили законов, и их версию произошедшего приходилось уважать.

Кровавые немедленно принялись исполнять победный танец, к изрядной досаде Снимающего Голову.

Койот остался наблюдать за церемонией. Кто-то принес барабан, и народ начал собираться, в то время как одна из девушек отбивала ритм кизиловой колотушкой. Кровавые начали танец, они вышагивали, пели, воспроизводя в лицах не только эту, но и прежние схватки с врагами. У каждого на лбу красовалась уже знакомая широкая красная полоса.

Церемония продолжалась почти до рассвета, и Снимающему Голову было не до сна. Он, как и Койот, видел восторг на лицах мальчиков помладше. Подрастающим детям нельзя позволять создавать себе идолов из этих смутьянов.

«Но, – с горечью думал Снимающий Голову, – как этому помешаешь?»

Даже Койот, у которого всегда был наготове совет, кажется, пребывал в растерянности. Эта ситуация создавала раскол в клане, сын отворачивался от отца. Когда Совет завершился, Снимающий Голову, как и Койот, заметил, что юный сын Верного Глаза вновь последовал за Кровавыми, взирая на них почти с благоговением. Сам же заслуженный воин был настолько разгневан, что в какой-то момент показалось, что он вот-вот набросится на Барсука. А как еще может человек реагировать, если он видит, что его сын идет по неверному пути?

«По крайней мере, – думал Снимающий Голову, ворочаясь в одеялах, – мальчик еще слишком мал, чтобы ездить с Кровавыми. Может, произойдет что-нибудь, что изменит все к лучшему». Сам он в это не верил.

Ближе к утру бой барабана сделался тише, песня смолкла, и тогда стали слышны звуки, доносившиеся из отдаленной части поселения.

Сначала это был глухой плач, но он набирал силу, становился громче, стоны проникали в самое сердце. Снимающий Голову узнал этот звук, хотя предпочел бы его не слышать. Этот душераздирающий плач был Песней Скорби. Он доносился с окраины лагеря, и вождь точно знал, из какого именно типи.

Летящая Птица овдовела в Великой Битве. С помощью брата, Верного Глаза, она поддерживала порядок в своем жилище, пока рос Лисий Шаг, ее старший сын. Все ее будущее зависело от этого юноши, и многие были очень огорчены, когда он связался с Барсуком и Кровавыми. В сегодняшней стычке Лисий Шаг был тяжело ранен. Плач, доносившийся из дальнего типи, мог значить только одно: юноша умер.

Снимающий Голову вновь заворочался, страдая от собственного бессилия. Высокий Тростник успокаивающе положила руку ему на грудь и прижалась теснее, желая помочь, но не зная чем. Молодая женщина просто не понимала, как много значит само ее присутствие для встревоженного вождя.

Глава 5

Ситуация улучшилась с началом ежедневного перехода к месту зимнего лагеря. Снимающий Голову был рад любым переменам, которые могли бы разрядить возникшее в клане напряжение.

Дробящий Камни, мастер-оружейник, потребовал, чтобы клан выбрал путь мимо кремневого карьера. Они смогут пополнить запас редкого камня и в то же время перебраться в избранный для зимовки район до наступления Месяца Падающих Листьев. Предложение было разумным. Через три солнца клан двинулся в путь.

Вождя беспокоило поведение Верного Глаза. После смерти племянника воин казался замкнутым и исполненным мрачной ненависти. Он запретил своему сыну Желтой Птице, иметь дело с Барсуком и Кровавыми. Результатом этого, естественно, стало открытое неповиновение мальчика. Весь клан знал, что подросток держится возле Кровавых.

Снимающий Голову еще раз переговорил с Койотом но они так ничего и не придумали.

– Это подобно течению реки перед водопадом, – мрачно сказал Койот. – Сначала вода течет медленно потом – все быстрее и быстрее.

Молодой вождь угрюмо кивнул, соглашаясь с подобным сравнением. К несчастью, оно имело продолжение. Вода с неизбежностью должна обрушиться вниз чтобы там разбиться о скалы.

Временная остановка на кремниевом карьере оказалась полезной. В одном из укромных холмистых уголков прерии на поверхность выходил белый камень. Вся местность была испещрена уступами, поднимавшимися горизонтальными террасами над буйной зеленью холмов. На поверхности этих камней часто можно было заметить застывшие отпечатки улиток и растений. Эти окаменелости возбуждали любопытство людей, но истинной ценностью были не они, а нечто куда более полезное. Тут и там, спрятанные в складках белого камня, виднелись прожилки синевато-серого кремня. В том месте, куда пришли люди клана, толщина горизонтального пласта бесценного камня была размером с ладонь. Глубина его оставалась пока неизвестной, но вокруг виднелись россыпи осколков камня. Этой жилой пользовались многие поколения разных племен.

Дробящий Камни присел на корточки на склоне холм; и принялся методично откалывать кусочки кремня большим камнем. Кое-кто из воинов, гордый своим умением, присоединился к мастеру, они собирали для себя кремний сами или же спрашивали его совета. Дробящий Камни, охромевший после давнего ранения, был признанным авторитетом в изготовлении оружия. Его мастерство уважали во всех кланах, и наконечник копья, изготовленный им, высоко ценили. Но Снимающий Голову опасался здесь задерживаться. Месторождением пользовались многие племена, включая и Крушителей Черепов. Чем быстрее клан уйдет отсюда, тем лучше. И через несколько солнц молодой вождь объявил, что они отправляются.

К тому времени, когда Солнечный Мальчик пронес свой факел до середины неба, клан уже шел на юг.

«Мы будем зимовать, – решил Снимающий Голову, – в тех же местах, где я провел свою первую зиму с племенем».

Кажется, это было так давно. Испанец заблудился и был ранен, Койот пригласил его в свое типи, так как близилась зима. Теперь Снимающий Голову возвращался в эти места, словно домой, и думал о том, как тогда все было просто! Его главной проблемой было возвращение к своему народу. Снедаемый нетерпением, он мучился из-за каждой задержки, раздражался и чувствовал себя несчастным. Та зима казалась ему временем крушения планов и надежд.

Теперь же она вспоминалась как приятное, легкое время, когда все было понятно и на все вопросы находились простые ответы – простые по сравнению с теперешней ситуацией. Сейчас Снимающий Голову должен решать все проблемы клана. Вдобавок теперь на нем лежала ответственность за семью. Его сын, Орел, скоро уже будет принимать участие в церемонии Первого Танца. И вскоре в типи вождя появится еще один ребенок.

Фигура жены уже начала меняться, да и походка ее стала немного иной. Снимающий Голову улыбнулся. Мысли о Высоком Тростнике всегда приводили его в хорошее расположение духа.

Размышления вождя были грубо прерваны появлением разведчика. Серая Цапля подскакал и резко осадил коня, едва не налетев на серую кобылу Снимающего Голову.

– Вождь, там впереди – Крушители Черепов.

– Охотничий отряд?

– Нет, нет, с ними женщины и дети.

Снимающий Голову вздохнул с облегчением. Скорее всего, проблем не возникнет. Ни одна из сторон не будет провоцировать конфликт, ибо слишком велика опасность для семей воинов.

– Это хорошо. Передай всем мои слова. Мы будем медленно двигаться вперед, пока не увидим другое племя. Если найдешь Верного Глаза, пришли его ко мне. Потом возвращайся сам.

Серая Цапля тронул пятками бока своей лошади и послал ее рысью назад, в хвост колонны. Снимающий Голову поехал вперед.

Встреча произошла на широком открытом лугу. Это устраивало обе группы. Когда показался отряд Крушителей Черепов, женщины и дети клана сбились в кучу. Вокруг них теснились вьючные лошади. Верховые воины медленно двигались по кругу, готовые к любым неожиданностям. Другое племя, в нескольких сотнях шагов поодаль, исполнило схожий ритуал.

Три всадника отделились от остальных и шагом двинулись вперед. Снимающий Голову скользнул взглядом по сторонам. Все готово.

– Барсук, ты не сделаешь ни единого движения! – приказал вождь.

– Конечно же, – саркастически улыбнулся юноша.

Снимающий Голову – в центре, рядом – Верный Глаз и Серая Цапля, – медленно поехали навстречу чужакам. Соблюдая ритуал, те остановились посередине между двумя племенами и ждали. Снимающий Голову и его спутники осторожно подъехали на подобающее для переговоров расстояние и натянули поводья, останавливая лошадей. За спинами верховых Крушителей Черепов на дальнем краю луга можно было видеть женщин и детей вражеского племени, жмущихся друг к другу. Защищающие их воины двигались по кругу, как и воины клана Лошади.

Вождь Крушителей Черепов приветственно поднял руку, используя одновременно речь и жесты. Снимающий Голову не знал ни слова на языке чужого племени, но язык жестов был универсален. Вождь клана Лошади ответил на приветствие.

Далее последовал короткий дипломатичный разговор о погоде и охоте. Снимающий Голову объяснил, что его люди идут с кремниевого карьера, где они пополняли запасы камня.

– Да, вам понадобится много оружия, – самодовольно и резко заявил вождь Крушителей Черепов. – Ваших молодых воинов следует многому научить.

Послы Народа крепче стиснули оружие, но не сделали ни единого лишнего движения. Принимать решение было делом вождя. Снимающий Голову, пряча напряжение за внешним спокойствием, бросил взгляд на Верного Глаза. Оставалось только надеяться, что этот воин, недавно переживший семейную трагедию, сможет управлять своими чувствами. Если он даст волю гневу, кровавое столкновение неизбежно. Верный Глаз выглядел спокойным и держал себя в руках. Он не был глупцом и понимал всю сложность момента.

«В конце концов, – мрачно подумал Снимающий Голову, – объект ненависти Верного Глаза находится скорее в его собственном племени, нежели во вражеском».

– Вождь, – ответил Снимающий Голову на языке жестов, – всех следует многому учить. – В этих словах прозвучал лишь намек на угрозу.

Морщины вокруг глаз вражеского вождя стали чуть глубже, и он холодно улыбнулся. Он слышал о вожде клана Лошади, у которого на лице растут волосы, и знал его репутацию. Внешне спокойный, но на самом деле опасный, так о нем говорили. Что ж, это хороший момент для окончания встречи.

– Да будет так, – коротко прожестикулировал вождь Крушителей Черепов, – пока мы не встретимся вновь! – Он повернул лошадь, с подчеркнутым доверием подставляя молодому вождю с волосатым лицом спину, и медленно направился назад к своим людям.

Воины клана Лошади сделали то же самое, и два отряда осторожно проследовали друг мимо друга и разошлись, каждый продолжая свой путь.