Текст книги "Я жажду тебе отомстить (СИ)"

Автор книги: Доминика Магницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19. Твои слова режут меня, как осколки стекла

Влад грубо запихнул меня в машину, сел рядом и дождался, пока ему освободят дорогу. Мне все равно до последнего не были понятны действия Дэвида. К чему нарываться, если он заранее знал, насколько Влад опасен?

Ведь в итоге ничего и не произошло. За исключением пробитой ноги и раскрытия шокирующей правды.

На руке проявился багровый синяк, и, когда мужчина это заметил, он схватил меня за ладонь и отрывчато спросил:

– Откуда?

Я вскрикнула, потому что Влад лишь сильнее надавил, и тот сразу же отпустил мою руку. Грубо выругался и досадливо уточнил:

– Почему ты не сказала мне, что я слишком крепко сжал твою ладонь?

Я скрыла синяк, положив сверху другую руку. Отвернулась и посмотрела в окно, тихо бросив:

– Когда ты собирался выстрелить, это волновало меня в последнюю очередь.

Не хотелось ничего. Ни разговаривать, ни разглядывать пролетающие мимо зеленые леса, большие дома и дорогу. Я задержала дыхание, тщетно пытаясь успокоиться. Меня пугало спокойствие Влада. Он расслабленно вел машину и иногда косился в мою сторону, но я старательно это игнорировала.

В моей голове была лишь одна мысль. Бежать.

Горький опыт уже показал, что сбежать от Влада можно лишь в том случае, если он сам это позволит. Выпрыгивать из машины на безумной скорости и еще сильнее гробить здоровье я не собиралась. Мне просто хотелось вернуться в свою квартиру и спрятаться, накрывшись теплым пледом и забывшись беспробудным сном.

Мы возвращались в дом Влада, и я с ужасом ожидала, что он предпримет. Сейчас, когда все маски сброшены, и ему не нужно больше сдерживаться, станет ли он использовать свою силу против меня?

Мы подъехали к особняку, и я поспешно потянулась к ручке, чтобы открыть дверь. Мне срочно требовался свежий воздух, и не терпелось как можно скорее оказаться подальше от Влада.

Дверь не поддавалась. Я еще раз рванула ручку на себя, но все тщетно. С ужасом замерла, услышав его хриплый голос:

– Я ее заблокировал. Не хочу опять гоняться за тобой по всему городу. Нам нужно поговорить.

Медленно опустила ладонь, обернулась и натолкнулась на хищный взгляд. Может, мне просто казалось, будто даже визуально Влад изменился, или же и раньше в его глазах был стальной холод, который я просто не замечала.

Сипло сказала:

– Я хочу забрать паспорт и уехать. Мне не о чем с тобой говорить. Я ошиблась, когда посчитала, что знаю тебя.

Он стиснул зубы и сжал руки в кулаки:

– Скажи, что изменилось лично для тебя?

Я шокировано посмотрела на него и захохотала, как сумасшедшая. Глаза неприятно защипало, но я сдержалась. Он недоуменно наблюдал за мной, не понимая, почему за одной эмоцией сразу идет другая. Я разрывалась от этой противоречивости. Разум кричал о том, что он опасен, а сердце тихо наводило на сомнения и убеждало остаться.

Но теперь я ни в чем не могла быть уверена.

Глубоко вздохнула, немного успокоившись:

– Все изменилось. Теперь я не просто пытаюсь тебя забыть. Я боюсь. Ты не сможешь убедить меня в том, что правда ничего не значит. До этого дня, несмотря на все твои поступки, я все еще видела свет. Надежду. Я, как самая тупая идиотка, верила тебе! Опиралась на счастливые воспоминания, а они лишь тянули ко дну. Оказались гораздо тяжелее, чем скалы.

Я судорожно вдохнула полной грудью воздух, отдавая все силы на то, чтобы выдержать его взгляд, и набираясь смелости сказать следующие слова:

– Теперь я думаю, что тебя никогда и не было. Такого, каким я тебя знала. Что Влад, которого я любила – лишь плод моего воображения. Искорка, созданная моим наивным сознанием, в то время как ты – беспросветная тьма, забравшая у меня последнюю надежду, – грустно усмехнулась и покачала головой, – но не мне винить тебя за это. Я сама виновата. Жила в своих розовых облаках, пока ты не спустил меня на землю. Спасибо. Я запомню этот урок.

Я всегда считала, что, если жизнь катится к черту, нужно набраться сил и идти дальше. Даже дойдя до самого края, отступить и найти веру в себя.

Нахер все эти сказки. Мне больше нечего терять. Ни работы в компании, ни Влада, ни себя. Я окончательно утратила луч света, потому что меня раздробили на множество осколков и вывернули наизнанку.

Влад осторожно коснулся моей коленки и придвинулся ближе. Я замерла, даже дыша через раз. Может, ему казалось, что тактильное ощущение должно меня успокоить, но это лишь сильнее испугало.

Заметив мою реакцию, мужчина убрал свою ладонь, однако остался на месте. По-прежнему слишком близко. Отдаленно я слышала его сердцебиение. Оно не ускорилось. Стучало точно в такт, как у бездушного робота.

Влад хрипло протянул:

– Я не хотел, чтобы ты узнала об этом таким образом. Я вообще не собирался…

Я перебила его и резко воскликнула:

– Что?! Собирался всю жизнь притворяться и врать мне в глаза? И после этого ты еще смеешь обвинять меня за сделанный выбор? Как ты можешь быть таким лицемером?

– Ада, послушай…

– Нет, я не хочу ничего знать. Не хочу тебя видеть, быть здесь с тобой, слышать твой голос и искать твой силуэт на улицах. Я тоже однажды просила тебя выслушать. Умоляла остаться. Но что ты тогда сделал? Захлопнул передо мной дверь и сказал, что я для тебя умерла. Так вот – сегодня я поняла, почему ты был так жесток. Почему оттолкнул и исчез на шесть лет. Ведь всё, чего я сейчас хочу – стереть тебя навсегда из своей жизни. Ты тоже для меня мертв.

К горлу подступила бешеная истерика. Я боялась Влада и в то же время понимала, что если бы он реально хотел меня убить, давно бы это сделал. Как оказалось, для него это совсем пустяковое дело.

Я снова начала тянуть ручку на себя, буквально задыхаясь от его присутствия. Мне никогда не было так больно. Я мечтала сбежать, в первую очередь, от самой себя. Мысли атаковали без предупреждения и рвали душу на куски.

Почему мы стали такими? Я всегда винила себя за то, что переспала с тем мужиком, хотя это был единственный раз. А Влад…он не только вычеркнул все моральные принципы, но и начисто сжег понятие добра из своей жизни.

Непрошенные слезы все же полились из глаз, и я опустила голову вниз и отвернулась, чтобы он этого не увидел. Вдруг я почувствовала его стальные руки у себя на талии. Влад подтащил меня к себе и посадил на колени, придерживая мое лицо и давая возможность выплакаться.

Он держал крепко, но бережно, как делал только шесть лет назад. Заправил волосы за ухо и поцеловал в лоб, из-за чего сотни мурашек побежали по коже. Именно ассоциация с тем, что так заботливо он меня успокаивал лишь в нашей «прежней» жизни, вернула меня из истерики.

Я забарахталась в его руках, пытаясь вернуться на сиденье, но мужчина сжал еще крепче и тихо сказал:

– Не дрожи. Я не собираюсь причинять тебе боль.

В воздухе повисло тяжелое и недосказанное «пока что». Я устало положила голову на его грудь, чтобы не встречаться с ним взглядом, вытерла глаза и попросила:

– Отпусти меня. Мы причинили друг другу достаточно боли.

Влад ласково провел ладонью по моим волосам:

– Нет. Никогда не смогу отпустить. Я думал, что чем дальше буду находиться, тем быстрее забуду. Стану безразличнее и смирюсь. Но я не могу, Ада. Я слишком эгоистичный, чтобы позволить тебе уйти. Я постоянно хочу тебя трогать, вдыхать запах твоего гребаного тела, вырывать твои хриплые крики и видеть твое лицо по утрам. И вот за это я ненавижу нас обоих.

Его слова резали меня, как осколки стекла. Мы были безнадежны. Растворялись друг в друге, обкалывая ненавистью и проникая глубоко под кожу. Так глубоко, что уже не вырвать.

Неуверенно приподнялась и заглянула ему в глаза, спрашивая:

– Скольких людей ты убил?

Влад усмехнулся, нажал кнопку на панели и разблокировал дверь. Открыл ее и сухо сказал:

– Тебе не нужно знать. Легче не будет.

Его взгляд сразу стал холодным и цепким. Пронизывающим до костей. Я почувствовала себя неуютно, слезла с его колен и вышла на улицу, с наслаждением вдыхая прохладный воздух. Дом находился далеко от города, и здесь можно было по-настоящему погрузиться в уединение.

Но, к сожалению, я была тут не одна. А с киллером, каждое движение которого заставляло вздрагивать от неожиданности. Его слова должны были успокоить и внушить хотя бы капельку доверия, однако в моем сознании по-прежнему красным фоном прожигались опасения. Влад даже не замечал, насколько его повадки изменились. Походка стала более агрессивная, взгляд – жгучий и сканирующий насквозь, движения резкие и хищные, словно он готов в любую минуту защищаться и отражать нападение.

Или же нападать.

Мужчина вышел на улицу вслед за мной, захлопнул дверь и пробормотал что-то неразборчивое насчет безнадежности этой машины.

Мне даже стало смешно в какой-то момент. Шесть лет назад мы были примером для подражания, а сейчас…должны заслуженно делить соседние камеры.

Влад провел меня в дом и дал время принять ванну и переодеться в чистую и сухую одежду. Я просушила волосы, обработала заживающую рану, надела простое ситцевое платье длиной до колена и подвязала его ремешком. У меня было столько вопросов, что я уже сходила с ума от догадок.

Что, если Влад начал убивать из-за меня? Как тогда я буду смотреть на себя в зеркало и начинать «новую» жизнь без грязи и боли? Ведь, окажись это правдой, я не смогу винить его. Я лишь добавлю еще один промах в список моих бесконечных грехов.

Вышла из ванной и направилась к гардеробу, чтобы найти свои документы. Пока они у Влада, мне и правда некуда деваться. Кто знает, вдруг мне потребуется паспорт уже в следующую минуту.

Я начала открывать ящики, чертыхаясь от обилия вещей. В прошлый раз документы лежали прямо на виду. Видимо, он специально положил их неподалеку, чтобы я наверняка заметила и поняла бессмысленность бегства.

Из-за спины раздался приглушенный голос:

– Забавно, что ты уже хозяйничаешь, как у себя дома. Не это ли ищешь?

Я досадливо закрыла ящик и повернулась к нему. Влад уже успел освежиться, воспользовавшись другой ванной. На нем были очередные спортивные штаны, однако он решил не утруждать себя футболкой или майкой. Стоял с голым торсом и насмешливо смотрел на меня, держа в руках мой паспорт.

Я скрестила руки на груди и сердито спросила:

– Ты не мог бы надеть что-то еще?

– Отвлекаю?

– Раздражаешь.

Мужчина передернул плечами и вернулся в спальню, намекая на то, чтобы я следовала за ним.

Мы спустились в гостиную. Влад кинул документы на стол и поставил чайник, спрашивая:

– Тебе кофе или чай?

– Сигареты можно?

Я села на диван рядом с телевизором и уставилась в потолок, чтобы не глазеть на его тело. Потому что, несмотря на всю его привлекательность, тренированные мышцы лишь напоминали мне о том, для чего они нужны Влады.

Он приготовил кофе и поставил кружки на стол. Открыл полупустой холодильник и досадливо поморщился. Повернулся ко мне и спросил:

– Может, закажем что-то из еды? После твоих побегов я дико голоден.

Влад обдал меня взглядом пылающего возбуждения, намекая вовсе не на еду. По телу тут же непроизвольно поползли мурашки, но я вовремя остановила свой плавящийся мозг, понимая, что он просто хочет меня отвлечь. Пытается заставить забыть, кем он является.

Я смутно кивнула головой:

– Давай. Мне все равно, но я бы правда не отказалась от сигарет.

Мужчина стал искать в телефоне доставку еды и раздраженно бросил:

– Так вот, почему ты такая злая. Скоро ломка от никотина пройдет.

«А ломка от отсутствия прежнего тебя пройдет когда-нибудь? – подумала я и потянулась к кружке кофе, мучительно ожидая сложного разговора.

Влад заказал несколько видов блюд, отложил телефон и облокотился о спинку стула. Горячее тепло разлилось по телу, и я наконец-то перестала дрожать. Мне было страшно задавать вопросы. Хочу ли я знать ответы на них?

– Ада, давай так. Ты можешь спросить меня о чем угодно, но я не обещаю, что смогу тебе ответить.



Я напряженно вцепилась ладонями в кружку и подняла на него взгляд, чтобы лучше видеть эмоции Влада, и быстро проговорила:

– Когда ты убил в первый раз?

Мужчина усмехнулся, придвинулся ко мне и заправил за ухо непослушную прядь:

– Забавно, что тебя всегда больше всего интересовало прошлое. Люди меняются, Ада, и мы с тобой – этому подтверждение. Если бы ты спросила, когда я убил в последний раз, это бы позволило тебе понять, стоит ли бояться меня сейчас.

– И все-таки, – помедлила, собираясь с мыслями, – ты заработал деньги на операцию мамы убийством?

Влад сжал мои ладони и подтянул к себе настолько близко, что я уловила мускусный аромат его тела. Мои руки перестали дрожать, потому что он мягко обвил их ладонями и тихо сказал, боясь меня спугнуть:

– Ты не должна винить себя за то, что сделал я. Это было мое осознанное решение, чертовски неправильное и ублюдское, но я посчитал, что жизнь твоей мамы стоит дороже, чем жизнь конченого наркомана.

Я судорожно втянула воздух и задержала дыхание, слыша бешеный стук его сердца. Сейчас он и правда переживал, хотя тогда, в машине, был абсолютно спокоен.

Спасет ли нас эта правда или окончательно уничтожит?

– Разве может обычный парень просто взять и убить кого-то? Без подготовки, как моральной, так и физической?

– Скажем так, у меня была сильная мотивация, – он горько усмехнулся, – но это было напрасно. Ты тоже приняла свое решение. Не менее ублюдское, чем мое.

Я попыталась отстраниться, но Влад лишь сильнее обхватил мои руки ладонями и сухо спросил:

– Знаешь, за что я тебя ненавижу?

Помедлил и самостоятельно ответил:

– За то, что ты не поверила мне. Я пообещал тебе, что найду деньги, но ты наплевала на это. И, пока я пачкал свои руки кровью, ты сосала чужой член.

Подтянул меня к себе за волосы и зло процедил:

– Так понравилось, что решила продолжить?

Я вздернула подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза:

– А тебе так понравилось убивать, раз ты стал известным киллером?

– Это другое. У меня не было выбора.

– Так же, как и у меня!

Влад глухо рассмеялся. Его глаза снова запылали ревностью и ненавистью. Он переключался с одной эмоции на другую быстрее лампочки. Нет никакого предупредительного щелчка, просто за мгновение мужчина сразу становился совершенно иным. Опасным и жестоким.

Он желчно прошептал:

– Это у тебя-то не было выбора? Я, сука, просмотрел все существующие записи с бизнес-встреч и деловых ужинов. Только с тем мужиком из клуба, которого ты так рвалась спасти, я нашел несколько десятков фотографий. И везде его сопровождала ты. Я как-то не заметил ни признаков насилия, ни какого-либо принуждения. Хочешь сказать, что стала фавориткой без секса?

Влад покачал головой и горько усмехнулся:

– Чушь собачья.

Я влепила ему пощечину и подорвалась с места. Его лицо даже не дрогнуло.

Не сводила с него напряженного взгляда, пытаясь заставить этого идиотка разглядеть хотя бы частичку правды за длинной мишурой лжи:

– Ему просто было комфортно работать со мной, понимаешь? Я не знаю, с какого хера мужикам недостаточно покрасоваться друг перед другом своими деньгами, и они так отчаянно вызывают девушек, чтобы те молча улыбались и вовремя кивали, но Дмитрию просто было удобно работать со мной. Я могла перевести с английского слова его партнера. И, к тому же, у него есть девушка, черт бы тебя побрал!

Влад вспылил и медленно поднялся с места:

– У тебя тоже был парень, когда ты стала шлюхой. Забыла?!

Я сделала глубокий вдох и проникновенно сказала:

– Если ты сейчас меня не услышишь, я больше повторять не буду, – поймала его взгляд и проговорила все слова по отдельности, – Я. Спала. За. Деньги. Лишь. Один. Раз.

Влад сделал шаг ко мне, скрестил ладони на груди, копируя мое любимое положение тела, и хрипло спросил:

– А остальные разы по бартеру были что ли? Или в качестве благотворительности? М, Ада? Как тогда это происходило?

Я ударила его в грудь, отчаянно пытаясь достучаться до рассудка Влада, помутненного ревностью:

– Если ты мне не веришь, спроси у Розы. Или у Дмитрия, которого ты избил ни за что.

Он стойко вынес несколько моих слабых ударов и в какой-то момент схватил за ладонь, и подтянул к себе:

– Так я должен поверить твоей милой подружке? Или этому мудаку?

Я огрызнулась:

– Мудак здесь только ты, Влад, потому что верить ты должен, в первую очередь, мне!

– Слишком много воды утекло.

– Тогда что насчет тебя? Почему ты до сих пор продолжаешь убивать? Из-за денег?

– В первый раз я убил, чтобы помочь тебе. Затем я убивал, потому что мне было слишком больно. И, причиняя боль другим, я на какое-то время выздоравливал. Становился нормальным и освобожденным от мучительного желания видеть тебя.

Я отшатнулась назад, потрясенно шепча:

– Но ведь это ужасно, Влад. Ты…ты.

Он приложил палец к моим губам и тихо сказал:

– Я всё время боялся признаться в этом даже себе. Что, если бы меня не вынуждали убивать, но я продолжал это делать по собственной воле? Кем бы тогда я стал?

– Перестань так много думать. Ты пугаешь меня, когда говоришь такие вещи.

Влад ласково дотронулся до моей скулы и провел ладонью по лицу. У него был такой взгляд, будто даже сейчас он сомневается в моем присутствии. Словно это просто очередной бредовый сон, который закончится мучительным пробуждением и диким, ужасающим осознанием.

– Я пугаю сам себя, дурашка. Не смогу вынести, если даже ты начнешь меня бояться.

– Кто заставлял тебя убивать дальше? Как ты вообще вышел на тех людей, которые отдают эти зверские приказы?

Влад устало вздохнул и сел на диван. Он смотрел в окно, и я видела по его глазам, что тот словно возвращается в прошлое и оказывается в одном из самых жутких дней своей жизни:



– У меня был приятель в покер-клубе, с которым мы неплохо общались. Я знал, что у него есть определенные связи, помогающие ему нелегально зарабатывать, но особо не вдавался в подробности. Тогда это меня не касалось. Когда ты назвала сумму операции твоей мамы, я понял, что смогу положиться только на него. Он около часа донимал меня вопросами и постоянно спрашивал, уверен ли я в своем решении. Сказал, что обратного пути не будет, – Влад провел ладонью по волосам и грустно усмехнулся, – я тогда еще не осознал, во что ввязываюсь. Молодой был и безбашенный. Идиот, одним словом.

Я села рядом с ним, закинув ноги на диван и положив голову на колени. Слушала его историю словно со стороны, давя тупейшую надежду на то, что после этого разговора мне станет легче. Чувствовала себя так, будто сижу в кинотеатре и не знаю финал фильма. Отчаянно верю в хороший конец, прекрасно понимая, что он априори невозможен.

Влад отвлекся на часы и снова посмотрел на меня:

– Парни, стоящие за этим, даже не связывались со мной в первый день. Вадим сказал, что он дал им хорошую рекомендацию, и поэтому проблем не будет. Мне просто прислали три адреса. В самом начале говорили, что я должен буду забрать какой-то товар и перевезти его. Я уже чувствовал, что дело пахнет керосином и надо валить. Но…другого выбора не было, так что я поехал. Они даже дали мне машину без номеров, объяснив это тем, что груз тяжелый, и в багажнике его будет просто скрыть.

Мне жутко хотелось перебить его и уточнить какие-то моменты, но я сдерживалась, видя его поникшие плечи и пустые глаза.

– На первом адресе я нашел два пистолета. Решил, что мне все равно, какой товар перевозить, посчитав, что на других адресах я тоже обнаружу какое-то оружие. Но там я нашел людей.

– Почему их захотели убить?

– Они толкали наркоту за спиной своих боссов. И те решили от них избавиться. И, как ты понимаешь, меня просто поймали на крючок. Оттуда и правда можно уйти только в одном случае. Если ты уже мертв.

Говорят, что главное в любви – самопожертвование. Но я бы всё отдала за то, чтобы в тот день Влад этого не сделал, потому что, пытаясь осчастливить меня, он сжёг себя дотла.



Глава 20. Любовь невозможна без боли

POV: Влад

Я был безнадежно заперт в клетке. Увидев Дэвида, ублюдка, заслуживающего смерти, я вдруг понял – если не расскажу Аде о произошедшем шесть лет назад, то потеряю ее. Я мог бы запереть ее рядом с собой и насильно держать в своем доме, но, чем дольше я ее видел, тем меньше мне хотелось мстить. Я решил, что лучше уж любить, мирясь с постоянной болью, чем упиваться ненавистью, которая нас уничтожит.

Мне многое хотелось ей рассказать. О крови, брызнувшей на стены, о стеклянных и мертвых глазах, врезающихся в память, об алкоголе и таблетках, которые спасали на какое-то время, об угрозах и шантаже, толкающих на новые преступления.

Но я молчал об этом, потому что знал – правда ранит ее еще сильнее. И поэтому я похоронил эту часть боли глубоко внутри себя, ежедневно ходя по острию ножа.

Глаза Ады покраснели от не пролившихся слез, но мне не нужна была ее жалость. Лишь бы смотрела так, как прежде.

– Кажется, на сегодня достаточно информации. Я ответил на твой вопрос?

Она медленно кивнула, дотронулась до моего плеча и тихо уточнила:

– Сейчас они тоже…вынуждают тебя убивать?

«Нет, сейчас я делаю это по своей воле» – подумал про себя, вспоминая мертвых ублюдков, которые дали мне первое задание. Я начал с них и постепенно уничтожал всех, кто берет подобные заказы.

Из-за этого меня и боялись, потому что я убивал «своих» же. Устранял отбросов общества, мнивших себя большими шишками и регулярно отправлявших задания на убийства всех тех, кто им как-то не угодил.

– Сейчас тебе не о чем беспокоиться. Скажем так, пока что я в отпуске.

POV: Ада

Мне хотелось выпить его боль до дна. Прижаться ближе и сказать, что я ему верю. Дать понять – мне все равно, кем он вынужденно стал, потому что в моих глазах он всегда будет Владом, который меня любил.

– Я не…

Он перебил меня и резко подорвался с места:

– Ничего не говори. Пойдем, я устал болтать.

Влад потянул меня за руку и заставил встать с дивана. Я посмотрела на время и поняла, что скоро нам должны привезти еду. Уперлась ладонями в его грудь и спросила:

– Куда ты меня тащишь? Доставка ведь…

– Я уже не голоден. Оставят еду у порога. Пошли в спальню.

– Влад, я не думаю, что смогу сейчас заснуть.

Он взлохматил мои волосы и усмехнулся уголками губ:

– А кто говорил, что мы будем спать?

– Но…

– Тихо. Давай сегодня больше не будем ни о чем думать, хорошо? Я помогу тебе забыть.

«А кто поможет тебе? – подумала про себя, замечая зажатость в его теле и желание как можно скорее прекратить этот разговор.

Он погладил большим пальцем мою ладонь, которую крепко прижимал к себе. Открыл передо мной дверь, и я, задержав дыхание, сделала шаг вперед. Воспоминания о прошлой ночи жгли душу и провоцировали непрошенные опасения. Я замерла на месте, не понимая, что делать дальше.

Потому что не знала, к какому Владу я повернусь лицом. К открытому и нежному, что был несколько минут назад, или же к озлобленному и жестокому, каким он являлся последние недели.

Мужчина обнял меня со спины и медленно развернул к себе. Прикоснулся к лицу и поднял за подбородок, сталкиваясь со мной взглядами. Сейчас наши радужки глаз были почти одинаковые, налитые синим оттенком, словно небо, наконец-то избавившееся от туч.

И пускай это только на время. Если у меня будут хотя бы какие-то светлые воспоминания и разделенная на двоих любовь, станет легче, и что-то томительно потеплеет в глубине сердца.

В это мгновение мы смотрели в души друг друга. Мимолетное мгновение, оставляющее за собой след вечности. В омуте его холодных глаз хотелось тонуть, погружаться в их льдистую пучину всё глубже и глубже. Каждый его взгляд – грех, каждое прикосновение – пытка. Невозможно бороться и страшно поддаться этой страшной любви. Он искушает.

Только рядом с ним я могла быть собой. Пускай мы и откладывали «на потом» еще более тяжелый разговор о будущем, но именно сейчас нам не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Как бы он себя ни вел, и что бы ни стояло за его прошлым, сейчас мне было все равно.

Мне уже казалось, что я по-настоящему поняла, насколько сложно его ненавидеть. И как же больно и нелегко его любить. Я шесть лет пыталась бороться со своими чувствами, но, стоило ему показаться на горизонте, как боль тут же возвращалась снова. Вместе с любовью. А по-другому у нас, видимо, уже никогда и не получится. Его взгляд, прикосновение, дыхание – все это причиняло чудовищные муки. Он пронзал мое сердце с такой силой и меткостью, словно выпускал стрелу из лука, наконечник которой явно был пропитан ядом. Поэтому мне и за десятки лет не излечиться от него.

Я понимала – мы оба просто сбегали от реальности. От самих себя. Пытались согреть безнадежно замороженные души, и на какое-то время это срабатывало. Но лишь до тех пор, пока нам не приходилось снова сталкиваться с прошлым. И с теми, кем мы стали, вынужденные жить вдалеке друг от друга.

Сейчас Влад был более осторожным и медленным. Он положил меня на кровать и накрыл сверху своим телом, подняв мои ладони над головой. В его глазах было столько эмоций, что даже безмолвие не помешало мне понять, чего он хочет. Что им движет.

Любовь, страсть, похоть, желание и тоска. Мы столько раз пытались поговорить, но всякий раз умалчивали о главном. И лишь сейчас, столкнувшись взглядами, могли поведать обо всем.

Мне до безумия нравились его глаза. Особенно, когда в них отражалась я. И, глядя в черные зрачки, запятнанные, как и моя душа, я до беспамятства погружалась в пучину сумасшествия. Потому что так смотреть мог только он. И только ему я позволяла делать все, что он захочет.

Влад резко поддался вперед, еще крепче зажимая одной рукой две мои ладони. Его руки блуждали по моему телу, создавая смертельное электрическое напряжение. Он словно пытал и любил одновременно, врываясь в рот языком и стягивая лишнюю одежду.

Однажды я влюбилась именно в его нежность и бережность. А сейчас сгорала от грубости, понимая, что Влад все равно сдерживается. Я чувствовала теплоту его губ, страстность поцелуя и бешеное сердцебиение. Он опирался на руки, чтобы не навалиться всем телом и не надавить на живот.

Его дыхание возле губ и хриплый голос сводили с ума. Я прикоснулась к его торсу и провела ногтями, несильно нажимая на кожу. Влад усмехнулся моей жалкой попытке и схватил мою ладонь, уводя ее в сторону и медленно спускаясь губами вниз. Оставлял влажные следы на ключицах, груди и животу, вызывая буквально осязаемые удары тока в тех местах, в которых он останавливался. Смертельно, но не убивает. Его было слишком много и в то же время унизительно мало. Недостаточно, чтобы затолкать снедающую тоску в глубину сердца.

Хрипло прошептала:

– Хватит, иди сюда.

Я все уже для себя решила. Он стал другим, но и я тоже изменилась. Пройдя через столько испытаний в одиночестве, я чувствовала себя живой лишь рядом с ним. И мне было плевать, что произойдет завтра. В глазах общества он – киллер, а я – шлюха. Мне достаточно того, что он не убивал ни в чем не повинных людей.

Потому что я любила его не за то, кем он был. И не за то, кем стал. Я любила Влада любым. Жестоким, добрым, озлобленным или нежным. Это чувство было гораздо выше разума. Словно только его присутствие заставляло сердце гонять кровь по телу и цепляться за жизнь до последнего.

Влад развел мои ноги в стороны и толкнулся бедрами вперед, заглушив мой вскрик новым поцелуем. Получилось более резко, чем он хотел, однако второе движение уже было контролируемым и нежным, я подхватила его темп, утопая в пламени любви, нежности и страсти.

С каждой секундой все жарче. Кожа к коже, и только сбившееся дыхание, что сводит с ума. Лишь его влажные, обжигающие поцелуи, отдающие горьковато-кофейным вкусом, не давали губам окончательно пересохнуть.

Не совладав со своим возбуждением, Влад крепко сжал мои бедра чуть ли не до синяков.

Он не отводил от меня своего взгляда. Вышел и вонзился снова, до упора заполняя меня собой. Я изогнулась, сходя с ума от движений его языка и члена. Он лишал последней капли здравого смысла. Мысли затуманились. Огонь страсти все сильнее разжигался, словно кто-то, не переставая, подливал горючее. Сейчас не было ни страха, ни разлучающего нас прошлого. Только он и я.

Когда я уже была близка к пику, хрипло прошептала:

– Ненавижу тебя.

Хотелось сказать: «Люблю», – но я боялась всё испортить. Он мог прочитать это по моим глазам, и этого было достаточно.

Влад наклонился ко мне и тихо сказал у самых губ:

– Я тоже тебя люблю, дурашка. Жаль, что это не означает: «Не сделаю тебе больно».

На следующий день.

Настырное солнце проникло сквозь тонкие занавески и вызвало желание глубоко забраться под одеяло и спрятаться в тихом уголке, чтобы досмотреть беспечный и красочный сон. В какой-то момент мне надоело ворочаться, и я приоткрыла глаза, щурясь от света в комнате.

Влада рядом уже не было. Я приподнялась, с наслаждением потягиваясь и разминая затекшие мышцы. В последние дни я совсем не занималась в зале и с тренером, поэтому тело практически отвыкло от нагрузок, хотя мой бег по лесу определенно выжал из меня все соки. В горле совсем пересохло, жутко хотелось пить.

Я встала и подошла к окну. Возле дома осталась лишь одна черная машина. Видимо, Влад уже отдал мерседес на ремонт. После вчерашних выстрелов багажник наверняка сильно повредился, и я до сих пор не могла полностью отойти от всего увиденного и услышанного.

Жуткое лицо Дэвида, исказившееся от боли, зависло перед моими глазами и снилось почти до рассвета. Я бы даже и не проснулась, хотя кричала, словно находилась в бреду, если бы Влад не разбудил меня, встряхнув за плечи. Потом, находясь в его теплых и согревающих объятьях, я наконец-то забылась прекрасным сном, и больше тревожные воспоминания меня не беспокоили.

Сейчас все было по-настоящему хорошо, будто наступил долгожданный мир в нашей безумной войне с Владом, но я буквально нутром чувствовала, что это ненадолго.

Если бы я только знала, насколько крошечным окажется это спокойствие, я бы не стояла с легкой улыбкой и не наслаждалась этим утром, которое впервые за последние недели было по-настоящему добрым.

Где-то в доме раздался приглушенный крик. Я поторопилась, быстро надела нижнее белье, майку и штаны и понеслась вниз, напуганная тем, что голос принадлежал Владу. Теперь я начинала бояться даже малейшего шороха, и меня постоянно преследовало чувство, будто прямо сейчас на наши головы свалится очередная проблема.

Замедлила шаг, когда увидела, что Влад разговаривает по телефону. Он ладонью оперся о кухонный стол и раздраженно сжимал руки в кулаки, временами повышая голос на своего собеседника. Я притаилась у лестницы, проклиная себя за чрезмерное любопытство. В свете последних событий лучше уж мне ничего не знать, чем постоянно накручивать себя и придумывать в голове самые ужасные картины.

Влад зло процедил:

– Какого хера за моей машиной была слежка? Разве это не твоя работа – предусматривать и пресекать любую отслеживающую херню?