Текст книги "Мод навсегда"
Автор книги: Доминик Дьен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Амагансетт считался одним из самых привлекательных уголков Хэмптона. На въезде в город Мод заприметила с левой стороны пожарную часть, узнав ее по огромным сверкающим хромом грузовикам. Развешанные повсюду рекламные стяги сулили lobsters special's [21]21
Специальное предложение – лобстеры (англ.).
[Закрыть]в субботу вечером. На отгороженном участке, примыкавшем к fermer's market, [22]22
Фермерский рынок (англ.).
[Закрыть]люди собирали цветы. Мод захотелось последовать их примеру. Оставив машину на обочине, она нарвала себе большой букет.
Майкл забронировал номер в небольшом семейном пансионе в пятидесяти метрах от пляжа.
Старинные дома в викторианском стиле спускались по пологому скату к цветнику с бледно-сиреневыми рододендронами. По обеим сторонам порот большие американские флаги колыхались звездами по воле морского бриза.
Хозяйка накрыла им завтрак на porch,своеобразной крытой веранде, характерной для особняков Новой Англии. Веранда огибала весь дом. То там, то тут на ней стояли качели и диванчики с выцветшими от времени и морского воздуха подушками. Особый уют этому уголку придавали широкие плетеные кресла, между которыми пристроился журнальный столик, сбитый из деревянных дощечек. Кто-то из прежних жильцов забыл на нем несколько журналов, и со временем их глянцевые обложки покрылись тонким налетом песка. Глициния, грациозно спускавшаяся с горшков на втором этаже, поигрывала, словно веером, кистями своих соцветий. Мод и Майкл присели за столик, на который Хизер, хозяйка дома, поставила плетеную корзинку с еще горячими кукурузными мафинами. Она также принесла им кувшин свежевыжатого лимонного сока. По небу пролетела чайка. Этот сладостный миг был одним из тех волшебных моментов жизни, когда наслаждение достигает своего апогея.
Они поднялись в номер. Комната была полукруглой и выходила в сад. Они подошли к окну и медленно опустили жалюзи. Чередование солнечного света и тени, отражаясь, расцвечивало кожу полосами.
Они стали медленно раздеваться в полутьме комнаты. Она наслаждалась каждым жестом, он вбирал в себя каждый сантиметр ее обнаженного тела. Она расстегнула одну за другой пуговицы на его рубашке, он прикоснулся к ее груди. Она покрывала его тело нежными поцелуями, он ласкал губами набухший сосок. Широкие, выкрашенные в белый цвет половицы поскрипывали под их босыми ногами. Торопливым движением они сбросили выцветшее синее покрывало – из тех, что продает религиозная община амишей, – лежавшее на кровати с балдахином. Ласки их становились все более и более чувственными. Прохлада комнаты лишь придавала им желание как можно дольше забыться в пленительной неге. Постепенно, под воздействием ласк, их тела стали изнемогать от возбуждения. Они слились в наслаждении. Когда их дыхание вновь стало ровным, они снова отдались друг другу.
Мисочки с душистой смесью с запахом корицы и букеты засушенных цветов благоухали ароматами Новой Англии. На старинный особняк опустилась тишина, изредка прерываемая поскрипыванием перекрытий. Часы на первом этаже пробили три раза. Мод и Майкл уснули на какое-то время один в другом.
В четыре часа они приняли душ и переоделись. Нежно обнявшись, они шли по песчаной тропинке, спускавшейся к пляжу. Майкл показал небольшой дом, the pink house, [23]23
Розовый домик (англ.).
[Закрыть]который его родители прежде снимали на лето. В пятницу на пляже было пустынно. Они скинули обувь и ступили на мелкий белый песок. Океанский бриз развевал их волосы. Стебельком камыша они рисовали сердца, в которые вписывали свои инициалы. Морские волны, набегая, стирали все, словно ластик. Тогда они со смехом отпрыгивали назад и рисовали на мокром песке новые сердца. Взявшись за руки, они вихрем летали в безудержном хороводе, пока у них не начинала кружиться голова. Они веселились, как дети. А позже, растянувшись на песке, рассказывали друг другу свои мечты, забыв обо всем на свете.
Около семи вечера они решили поужинать в маленьком городишке Сэг-Харбор, что находился и нескольких милях от Амагансетта. В старом порчу, где у пирса стояли китобойные суда, они приметили летнее кафе в форме корабля. Клиенты заведения сачком вытягивали из огромного аквариума омаров и, потягивая пиво, дожидались, пока их приготовят. Они нашли свободный столик на верхней палубе. Мякоть омара, щедро политая растопленным маслом, была упругой и ароматной. Они заказали сухое белое вино и, смакуя его, любовались парусниками, которые либо вставали на рейд после проведенного в море дня, либо отчаливали от дебаркадера в лучах заходящего солнца.
– Ты замерзла?
Вечер был мягким, но Майкл заметил, что Мод дрожит.
– Нет, все хорошо…
– Я так счастлив, что ты увидела эти места. Я хотел разделить это с женщиной, которую по-настоящему полюблю…
Она взяла его руку и поднесла к губам.
– Я тоже очень счастлива… Я люблю тебя…
Он продолжил:
– С тобой жизнь спокойна и легка. Я хотел бы продлить ее до бесконечности. Мне никогда не будет скучно рядом с тобой… Что случилось?
– Ничего.
– У тебя странный вид.
– Я просто подумала об одной вещи.
– Ты уверена, что все в порядке?
– Уверена… Скажи, Майкл, что было бы, не подойди ты тогда ко мне в книжном магазине? Или не прими я твое приглашение выпить кофе?
– Наша жизнь была бы иной.
– Может быть, ты жил бы тогда вон с той девушкой… И она сидела бы сейчас на моем месте, напротив тебя…
– Иногда мы лишь чудом не проходим мимо своей судьбы! Сколько людей женятся, не испытывая друг к другу настоящих чувств? Не всем же везет, как нам!
– А потом, бывает, что люди ошибаются! Когда я, например, выходила замуж, то думала, что люблю его.
– А если бы то, что случилось, не произошло?! Возможно, ты была бы счастлива с ним?
– Но это произошло, и теперь я его ненавижу! Я избежала худшего!
По ее щекам текли слезы.
– Что с тобой? – Он рассмеялся. – Ты плачешь?
– Мне стыдно от того, что я так ошиблась. Мне стыдно за свое прошлое.
– Забудь его, Мод! У вас ведь не было детей! Вас ничто не связывает! Ты свободна!
– Нет, я не свободна.
– Не стоит корить себя, honey. [24]24
Милая (англ.).
[Закрыть]–Он прижал ее к себе. – Скоро ты будешь свободной. Я люблю тебя…
В субботу утром они сели на паром до Гринпорта, маленькой деревушки на противоположном берегу полуострова. Благодаря Майклу Мод открыла для себя тонкий вкус New England clam chowder, [25]25
Дословно: суп из морских гребешков по-новоанглийски (англ.).
[Закрыть]традиционного супа местных рыбаков. Их обед под холодное белое шардоне в сопровождении коротких гудков кораблей и криков чаек был настоящим пиром чувств, очередным волшебством. Затем они поехали в Ориент-Пойнт на восточной оконечности острова. По обеим сторонам дороги расстилались белые песчаные дюны и согнутый тростник. Нежное однообразие пейзажа, этой дикой нетронутой природы убаюкивало их. К концу дня они добрались до Саусэмптона, одного из самых шикарных городов Лонг-Айленда. Они гуляли, взявшись за руки, по залитым светом улицам и рассматривали витрины магазинов. Майкл подарил Мод флакон духов и толстый моряцкий свитер.
В воскресенье они все утро ходили по антикварным лавочкам и garage sales,своего рода ярмаркам, на которых люди продают ненужный им хлам. Настоящая находка для тех, кто любит собирать старые вещи. Мод купила себе стул arts and craft [26]26
Художественного промысла (англ.).
[Закрыть]благородного, потемневшего от времени красного цвета и две деревянные уточки.
По дороге в Нью-Йорк Мод думала о том, какой могла бы быть ее жизнь с Майклом. Едва ли не сразу после знакомства он предложил ей переехать к нему, но она отказалась, предпочитая независимость. Теперь же, когда она наконец поверила в глубину и прочность их чувств, в их неутомимость, она горячо жалела о том, что однажды запальчиво бросила ему: «Я больше не хочу! Никогда больше не хочу жить с мужчиной».
На деле каждый новый день, проведенный с Майклом, становился праздником. У них были одинаковые вкусы, они разделяли одни и те же ценности. Им было весело друг с другом. Просто-напросто они любили друг друга. Любовь Майкла смягчила ее страдания. Длинные бессонные ночи, во время которых она, вся в слезах, измученная и больная, терзалась воспоминаниями о прошлом, практически исчезли.
В конце пути Майкл, который словно читал ее мысли, произнес:
– Знаешь, Мод… У каждого в жизни есть свои темные пятна. Более или менее мучительные, я понимаю. Но не стоит ни о чем сожалеть. Твоя история привела тебя в Нью-Йорк. Здесь мы познакомились. Я уже сотни раз говорил тебе и говорю сейчас: мне плевать на твоего мужа, мне плевать на то, как вы занимались любовью. Я не собираюсь судить тебя, да, впрочем, и за что? Ты ведь знаешь, что самое главное для меня – это наше будущее. А в этом вопросе решение остается за тобой. Я не буду тебя принуждать. Но это единственное, что для меня важно. Все остальное… Раз уж на то пошло, я даже не хочу ни о чем знать!
Машина, которую они брали напрокат, остановилась у подъезда Мод. Майкл нащупал во внутреннем левом кармане пиджака коробочку. В течение выходных он несколько раз спрашивал себя, правильно ли выбрал момент, чтобы подарить ей это кольцо, символичность которого была очевидной. Он не сомневался, что Мод примет его подарок, хотя она и отказалась от предложения жить вместе. В конце концов, он сам виноват! Ему следовало проявить чуть больше терпения! Теперь же они строили совместные планы… Нет! Сомнений у него не было. Просто он вдруг почувствовал неожиданную робость. Ну, давай же! «Раз, два, три!» – сказал он себе, снова притрагиваясь к карману пиджака. Ему стало смешно. Это, должно быть, от нервов.
Мод удивленно повернулась к нему и заметила:
– Чего ты ждешь? Не сидеть же нам тут весь вечер!
Это было в его духе: собрался делать предложение прямо в машине! Где была его голова?! Майкл улыбнулся, вынул руку из кармана и произнес:
– Да, действительно, идем!
В лифте он бросил взгляд на стул, который она купила, и не смог удержаться от незлой шутки:
– Ты уверена, что этот трон поместится в твоей квартирке?
– Нет. Но знаешь… Мне стоит всерьез призадуматься о том, чтобы перевезти все к тебе!
– Все? То есть?
– Но, Майкл, дорогой!.. – Она рассмеялась. Потом сделала вид, что беспокоится: – Надеюсь, твое предложение по-прежнему в силе?
Когда консьерж заметил, что лифт «В» застрял между двенадцатым и тринадцатым этажом, он включил камеру наблюдения. Увиденное на экране вызвало у него удивленное «О! My God! [27]27
Боже мой! (англ.).
[Закрыть]»,после чего он с чисто английским флегматизмом перевел камеру в положение «off» – выключено.
* * *
Суббота, 22 июня 2002 г.
Дайте время времени!Франсуа с каждым днем убеждался в мудрости этой поговорки. Он чувствовал себя намного лучше. Почти что совсем хорошо. Он не знал почему, но ночные кошмары прекратились так же неожиданно, как появились. Его страхи ослабли. Он стал лучше спать. Он внимательно следил за своим питанием, в результате чего сбросил три килограмма, набранных за зиму. И буквально за месяц вновь обрел ту уверенность и безмятежность, не говоря уже о чувстве юмора, которые и составляли его обаяние. Его шарм обольстителя остался прежним. Одним словом, ему было чем залечить раны своего внутреннего «я», которому за прошедший год пришлось туговато. Однако ни одна из его новых возлюбленных не переступала порога его квартиры. Он предпочитал ездить к ним сам. Если же кому-нибудь из них удавалось взволновать его, он прекращал все контакты. Он возвел крепостную стену, проникать за которую чувствам воспрещалось. Никто не заменит его жену.
Приближался период летних отпусков. Он строил планы. Ему рассказали о граничащем с Грецией острове, на котором якобы все дозволено. Ему безумно захотелось туда. Он все утро ходил по туристическим агентствам около своего дома, пока наконец не отыскал за бульваром Сен-Мишель туроператора, который специализировался на греческих островах. Молоденькая девушка-менеджер показалась ему убедительной. Маршрут, который она предложила, вызвал в нем желание немедленно поехать туда. Трудность заключалась лишь в одном: билет на самолет. Свободных мест на рейс до Афин уже не было. Франсуа решился слишком поздно. Но девушка обнадежила его, заговорщицки сказав:
– Я знаю, как обхитрить всемогущего «Амадея».
– «Амадея»?
– Естественно, не Моцарта!
Она любила повторять клиентам эту шутку.
– В туризме, – объяснила она, – «Амадей» – это название сервера, на который в режиме реального времени стекается информация о свободных местах на рейсах всех авиакомпаний мира!
– Да?! Надо же! Вы поставите меня на лист ожидания?
– Что вы! С листом ожидания никогда нельзя быть уверенным в том, что место подтвердится!
– Как же тогда вы собираетесь поступить?
– Это уже моя забота, месье. Не буду же я рассказывать вам все свои секреты! Но к вечеру я найду вам место. Я перезвоню вам самое позднее в двадцать часов. Если дата вам подойдет, я подтвержу бронь. Учитывая, что вы хотите уехать на следующей неделе, нужно будет тотчас же оплатить билет кредитной картой. Договорились?
– Договорились! Кстати, вы свободны сегодня вечером, Виржини?
Имя девушки было выведено курсивом на значке, приколотом к ее футболке. Девушка прыснула:
– Так вы хотите, чтобы я искала вам билет, или нет?
– Еще как хочу!
Он передразнил ее насмешливый тон.
– Без шуток, сегодня вечером я буду слишком усталой! Но у вас и так есть чем заняться, учитывая, сколько брошюр я вам дала!
Она возбуждала его.
– Так, может быть, и посмотрим их вместе? – настаивал он.
Как приятно было констатировать, что его член встает теперь с пол-оборота!
– Сегодня вечером никак, а вот завтра – если хотите!
– Завтра?
Сиртаки, масло для загара и девушки в стрингах из каталогов заводили его сейчас, прямо в эту минуту… Небольшая подсобка, даже обычная кладовка вполне сгодились бы для этих целей! Какие же женщины сложные! Тогда как завтра… блюда второй свежести… нет, это решительно не его сир of tea. [28]28
Чашка чая (англ.).
[Закрыть]
– Завтра? – повторил он. – Кажется, я занят…
– А! – произнесла она. Затем продолжила сухим деловым тоном: – Я вам перезвоню, как договаривались, месье Прат. Давайте проверим, есть ли у меня ваши телефоны, домашний и мобильный… Отлично! Не позднее двадцати часов. Но и не намного раньше, так что не беспокойтесь… Я просто не успею: мне еще нужно подготовить один свадебный тур.
– Я вернусь домой во второй половине дня. И буду ждать ваш звонок, Виржини… «И днем, и ночью… Я буду вечно ждать… Ваш звонок…» – промурлыкал он на мотив песни, которую исполняла Далида.
– Ну и шутник же вы! Ладно, до скорого!
Он терпеть не мог это выражение: «да скораво». Однако он дружелюбно махнул ей рукой и произнес таким же наигранным голосом:
– До скорого, детка!
С чувством выполненного долга Франсуа прошелся по Сен-Жермен-де-Пре. В «Гапе» он приобрел две пары брюк и рубашку, после чего завернул в «Бон Марше» за бельем «Кельвин Кляйн». Он уже давно подумывал сменить свои семейные трусы на что-нибудь более обтягивающее. Теперь же, когда он похудел, это было как нельзя кстати. В книжном отделе внизу магазина он купил пару романов. Карманного формата, так легче, когда путешествуешь. А также путеводители по Греции. Затем он поднялся в парфюмерный отдел и набрал косметических средств: крем для кожи, мягкий шампунь и гель для душа «Герлен». В кожгалантерее после некоторых колебаний он раскошелился на дорожный несессер «под крокодила» марки «Мальберри», стоивший 210 евро. По дороге домой он завернул в оптику «Микли», где поставил наконец точку приобретением роскошных солнечных очков. Общая стоимость операции: 912 евро. В этом году для отпуска было ничего не жалко. Франсуа решил, что пора снова начать жить.
Звонка на мобильный от девушки из агентства не последовало, и Франсуа поспешил домой. На автоответчике тоже ничего не оказалось. Он примерил перед зеркалом новые трусы. Его красиво очерченный член был приподнят. Франсуа с гордостью взвесил мужское достоинство в руке, распрямил грудь, напряг бицепсы и полюбовался результатом. Через каких-то шесть дней на пляже ему не будет равных. Он вспомнил, что забыл купить себе новые плавки. В «Виктуар» были одни по его вкусу, но время подходило к шести. Он решил, что лучше остаться дома и дожидаться звонка. По четвергам магазины закрываются поздно, так что еще можно будет туда заскочить. Он сгреб в кучу все приобретения и открыл стенной шкаф. На следующей неделе он будет работать допоздна и не успеет толком собрать вещи. Виржини пообещала забронировать билет на пятницу, значит, нужно, чтобы Грациелла, его домработница, успела выстирать и выгладить летнюю одежду. Он принялся вытаскивать вещи, складывая их в кучу на кровать.
Поужинал Франсуа рано. Он приготовил себе салат из помидоров с моццареллой и кусочками брезаолы. [29]29
Сырокопченая итальянская ветчина.
[Закрыть]Не время набирать лишний вес. Окно гостиной было открыто. Несмотря на жару, воздух с улицы Принцессы, которая всегда оставалась затененной, наполнял комнату прохладой. Вечером, после звонка Виржини, он пойдет в бар выпить стаканчик.
Проглотив последний кусок, он сел за письменный стол и принялся изучать каталоги, положив перед собой все путеводители и лист бумаги. Когда зазвонил телефон, он делал какие-то пометки.
Наконец-то! Франсуа бросил взгляд на часы. Девятнадцать сорок. Малышка Виржини крайне пунктуальна. Это заслуживает награды. Он уговорит ее провести вечер вместе. Он снял трубку. Лицо его озарилось широкой улыбкой. Придав голосу обольстительную интонацию, он произнес: «Алло».
Глава 3
Суббота, 31 августа 2002 г.
Самолет авиакомпании «Эр Франс», рейс 007, который должен был доставить Мод в Париж, вылетел из аэропорта Джона Кеннеди в Нью-Йорке в девятнадцать сорок пять по местному времени.
Мод, сидевшая у прохода в седьмом ряду, допила свой томатный сок. Легкий привкус арахиса, оставшийся во рту, разжигал аппетит. Она терпеливо дожидалась, пока до нее доедет тележка с едой. Но, к ее огорчению, стюардесса в сопровождении стюарда не торопилась. Заговорщицкое перемигивание и сдавленные смешки этой парочки раздражали Мод. Она смотрела на них, спрашивая себя, действительно ли члены экипажей «Эр Франс» спят друг с другом? В семидесятые – восьмидесятые годы, когда о СПИДе пока еще никто не говорил, стюардессы развлекались как могли. Особенно бурно протекали посадки на островах. Девушка в униформе, пятясь, приближалась к ней. Мод бросила взгляд на ее темно-телесные, немного старомодные колготки и вдохнула запах ее духов. Стюардессы всегда источали приятный аромат. Сильный, но ненавязчивый.
Мод подтянула одеяло повыше. Ей было зябко. Наверное, от нервов.
Майкл проводил ее в аэропорт. В следующие выходные он приедет к ней в Париж, и они отправятся в Прованс. В отличие от Майкла, у Мод было целых шесть недель отпуска: пока ее официально не оформили на работу в американском филиале, она пользовалась всеми преимуществами «Пластик-сета», французской головной компании.
Мод с нежностью посмотрела на кольцо, подаренное Майклом в июне. Кольцо имело форму цветка с лепестками из бриллиантов. Мод поднесла его к губам и поцеловала. Они с Майклом собирались пожениться. По этой причине она и летела в Париж.
Она поставила стаканчик в углубление на столике. Она выбрала рыбу, хотя говяжье соте у соседки выглядело намного аппетитнее. Стюардесса была уже далеко, и Мод не решилась поменять блюдо.
Двадцать два часа. Пассажирам показывали «Испанку», последний фильм Седрика Клапиша. Очень неплохо. Соседка Мод заснула.
Когда на экране пошли титры, Мод решила сходить в туалет. В тусклом освещении она выглядела неважно. Сиденье было забрызгано. «Ну что за свиньи», – подумала Мод, стараясь согнуть ноги так, чтобы не касаться краев. Перед ней вдруг неожиданно возникло лицо Франсуа, причем настолько отчетливо, что она вздрогнула.
Спустив воду, она вымыла руки. «Мужайся, – сказала она себе. – Через несколько дней этот кошмар закончится».
Когда она вышла из туалета, верхний свет в салоне не горел. Индивидуальные лампочки освещали страницы книг и журналов тех немногих, кому не спалось. Воздух был пропитан особым запахом – такой бывает только в самолетах.
Мод вернулась на свое место и закуталась в одеяло. Меньше чем через пять часов она уже будет в Париже.
* * *
Восемь пятьдесят. Аэропорт Руасси. Терминал 2С. Мари была ей очень рада. Они не виделись с тех пор, как год назад, в июле, подруга приезжала в Нью-Йорк.
– Ты без Филиппа?
– Он на дежурстве. Познакомишься с ним сегодня вечером. А пока у нас будет время спокойно поболтать…
– Я привезла фотографии.
– Майкла?
– Да.
– Мне не терпится их посмотреть! Ну как ты, счастлива?
– Безумно! Если бы ты знала! Ты уверена, что я не помешаю, если остановлюсь у вас?
– Абсолютно уверена! Я же тебе говорила, у нас есть комната для гостей. Когда ты встречаешься с адвокатом?
– Во вторник утром. В одиннадцать часов.
– Ты хочешь увидеться с ним до этого?
– Я как-то не подумала… Но ты права… Надо позвонить ему сегодня… или завтра.
– Так будет разумнее. Вдруг он забыл?
– Что ты, Мари! Такие встречи не забывают! К тому же сентябрь – это его инициатива. Будь моя воля, я покончила бы с этим еще до лета!
– Так в чем дело?
– Месье, видите ли, был в отпуске! Хотя, признаюсь, я не настаивала. Я предпочитаю не форсировать события…
– И правильно делаешь!
– К тому же процедура примирения будет проходить у его адвоката. Так что, как видишь, если только он неожиданно не потеряет память…
– От этого типа можно всего ожидать…
Они дошли до стоянки. Мод села в машину и пристегнулась.
– Нет, единственное, что меня страшит, – продолжила она, – это необходимость снова увидеть его рожу! А все остальное…
– Думаешь, ты сумеешь удержать себя в руках?
– Конечно! Мне нечего отстаивать. У нас нет детей, нет совместного имущества… Ничего! Мне бы только заполучить эту проклятую справку, без которой я не могу выйти замуж!
Мари и Филипп жили в трехкомнатной квартире на авеню Мэн, на углу улицы Гэте. Мод отнесла сумку в комнату, положила на зарядку мобильный и приняла душ. Перед выходом она сделала первый звонок. Ответом ей были длинные гудки.
– Никого! – Мод не смогла скрыть разочарования. Автоответчик не сработал, и она не смогла оставить сообщение.
– Неудивительно, в такую-то погоду! Он наверняка пошел прогуляться! Ладно, пошли! Я заказала столик на час!
Они пообедали на летней террасе ресторанчика на бульваре Эдгара Кине. Мод показала фотографии Майкла. Девушки пили вино и весело щебетали о своих мужчинах. После обеда они отправились в кино на бульваре Монпарнас. Во время сеанса Мод заснула.
Филипп ей сразу понравился. Умный и скромный. Они с Мари выглядели влюбленной парой. Вечер прошел очень приятно. За исключением того, что Мод так и не удалось дозвониться бывшему мужу.
– Может, он уехал куда-нибудь на выходные? – предположил Филипп. – Иди лучше спать! Ты совсем без сил!
– Он? Уехал на выходные? Да для него невыносимо покидать Париж!
– А если у него подруга, у которой есть дом в пригороде?
– Но он ненавидит пригород! – недовольно отрезала Мод.
Она испытывала неудовлетворенность. Они еще не встретились с бывшим мужем, но она уже была на него зла.
На следующее утро в восемь часов она предприняла новую попытку.
– Что за бред! – произнесла она вслух, когда К телефону снова никто не подошел. – Куда же он напропастился?
– Перестань зацикливаться на нем! – журила ее Мари.
– Ты не представляешь, как это меня раздражает!
– Может быть, он провел ночь у какой-нибудь женщины!
– Может быть. Позвоню-ка я ему попозже на работу.
Мари оставила ей ключи, и они с Филиппом ушли. Они работали в одном районе.
* * *
– «Медиауордвайд», здравствуйте! Минуту, пожалуйста…
Голос Бена Кинга, поющий «Stand By Me», [30]30
Останься со мной (англ.).
[Закрыть]задавал ритм ее сердцебиению.
– «Медиауордвайд», здравствуйте! – снова раздался голос.
– Здравствуйте! Будьте добры Франсуа Прата.
Мод позвонила через секретаря, так как не помнила прямой номер мужа. Она ожидала услышать скороговоркой «Не вешайте трубку»,которое на долю секунды предшествует щелчку переключения. Но девушка колебалась.
– В каком отделе он работает?
– В научно-исследовательском… Мультимедиа… Мод почувствовала, что что-то не так. Ее сердце забилось быстрее.
– Не знаю, кто это может быть. Прат, вы говорите?
– Прат. Франсуа Прат.
– Как это пишется?
– Так же, как произносится: Пэ-Эр-А-Тэ. Прат! – раздраженно ответила Мод.
– В моем списке такой фамилии нет…
– Этого не может быть! Посмотрите получше! Он все-таки начальник отдела!
Она начала терять терпение.
– Минуточку, я узнаю… – Словно в свое оправдание девушка добавила: – Я здесь всего месяц…
Песня «Stand By Me» звучала снова и снова. Мод задумалась. У каждого работника компании был свой номер. Секретарша, очевидно, просто не успела запомнить все фамилии…
– Мадам?
– Да…
– Вы спрашивали месье Прата?
– Да!
– Мне очень жаль, но он больше у нас не работает.
– Как не работает? Это невозможно!
– Я только что навела справки, мадам…
Девушка говорила с апломбом.
– Вы наверняка ошибаетесь!
– Нет, мадам.
– Но… как давно?
– Не знаю, мадам… Извините, у меня звонок на другой линии… «Медиауордвайд», здравствуйте!
Раздалось потрескивание, вслед за которым раздались гудки отбоя. Мод была в шоке. Ее муж проработал там без малого двадцать лет. Он получал великолепную зарплату, у него были интересные проекты. Его продвижение по должностной лестнице льстило его самолюбию. Начальство ценило его. Посули ему золотые горы конкуренты «Медиауордвайд», он никогда бы не согласился принять их предложения. По одной простой причине: он не любил менять свои привычки. Что же вынудило его уйти? Сокращение штатов? Но компания котировалась на бирже, за последние четыре года ее акции выросли на двадцать три процента!
Мод лихорадочно набирала домашний номер Франсуа. Да где же он?Она разрывалась между яростью и беспокойством.
Она вернулась на кухню, подогрела в микроволновке кофе и отломила кусочек шоколада. Франсуа не мог улетучиться. Она обязательно дозвонится до него. Это всего лишь вопрос времени. Допустим, он провел ночь у какой-то женщины, что ж, в этом случае он мог пойти на работу прямо от нее, не заглядывая домой. Ее муж не мыслил себя без женщин и без работы. В этом Мод была твердо уверена. Сегодня вечером она застанет его дома. Ее беспокоило лишь одно: раньше Франсуа никогда не забывал включить автоответчик!
Она взглянула на часы: половина одиннадцатого. Самое лучшее в данный момент – пойти прогуляться. Однако разговор с секретаршей из «Медиа-уордвайд» не давал ей покоя. У нее не хватит терпения дождаться конца дня. Тем более что она не знает, когда Франсуа вернется домой.
Мод убрала посуду, оставшуюся после завтрака, повесила в шкаф свою одежду, взяла ключи, сумку, мобильный телефон и вышла на улицу. Стояла прекрасная погода. Какое-то время она раздумывала. В этом районе ей нечего было делать. Она спустилась по авеню Мэн до Монпарнасского вокзала, села на девяносто пятый автобус, доехала до Красного Креста и решительным шагом направилась к дому, где прежде жила с Франсуа. Как каждое утро на улицах Канетт и Гизард официанты, не жалея воды, драили тротуары перед ресторанами, торопясь до наплыва посетителей в обеденный перерыв. Мод опустила голову. Ей не хотелось ни с кем здороваться.
По мере того как она приближалась к дому, воспоминания все более наплывали на нее. Болезненные воспоминания. В свете того, что она переживала теперь с Майклом, она спрашивала себя, был ли в ее браке с Франсуа хоть один счастливый миг.
Она толкнула тяжелую дверь.
Она вспомнила, как отдавалась ему.
Безудержно.
Ее страсть была неистовой.
Она поднялась по лестнице. Она подумала о наслаждении, которое испытывала с Франсуа. Бесконечное наслаждение. Оно было всепоглощающим.
На площадке четвертого этажа она вспомнила руки Франсуа у себя на груди. Тело Франсуа на своем теле. Член Франсуа в своем влагалище. Его губы на своей коже. Она закрыла глаза.
– Я люблю тебя, Майкл, – прошептала она.
Она нажала на звонок. Ее ладони касались бархата кресла, притрагивались к столу из красного дерева. Она была незваной гостьей.
Она снова позвонила. В мыслях она сидела на их кровати. Франсуа ждал ее. Готовился ударить. Ей было страшно.
Она позвонила в третий раз. Брис и Кзавье. Бокал вина. Их руки, пальцы, их языки. Они видели все. Самые интимные уголки ее тела. Она залилась краской. Этот стыд, от которого не избавиться.
Она прислонилась лбом к двери, продолжая нажимать на звонок Она прислушивалась; затаив дыхание, она пыталась уловить признаки жизни, звук шагов, музыку, запахи с кухни.
Ничего. Абсолютно ничего не доносилось из этой квартиры, из которой однажды утром она сбежала. Июньским утром. Не предупредив.
Мод постучалась к соседке. Мадам Перро жила В этом доме вот уже сорок лет. Она всегда была любезной с Мод.
– Кто там? – спросил дребезжащий голос.
– Мод…
– Кто?
– Мод!.. Жена Франсуа!
Дверь приоткрылась. Старушка издала странный, придушенный крик Ее лицо приобрело фиолетовый оттенок Мод успокаивающе протянула руку к хрупкому плечу… но дверь резко захлопнулась.
– Уходите немедленно! Уходите! Иначе я вызову полицию! – произнес голос из-за двери.
Мод спустилась по лестнице. На ступеньках был налет пыли. Ноги ее дрожали. Она бросила взгляд на почтовый ящик, до отказа наполненный рекламными листовками. Этикетка Прат – Кан все еще не была содрана. Сочетание двух фамилий кольнуло ее.
В бистро Мод заказала кофе. Она была ошеломлена. Она спрашивала себя, что же такое Франсуа рассказал соседке. Может быть, правду? Добропорядочные обыватели не знают прощения женщинам, которые уходят из лона семьи. Она подумала о мужчинах, которыми втайне восхищались. За которыми после их исчезновения годами тянулся шлейф похождений… Тогда как женщины… Уделом женщин было лишь порицание. Смягчающие обстоятельства никогда не распространялись на них. Существует ли женский род для слова «дезертир»? Нужно будет обязательно проверить.
«Кому позвонить?» – спрашивала она себя. Кто из друзей Франсуа не станет осуждать ее? Женщина? Но кто именно? Барбара? Мод всегда относилась к ней с опаской. Кто же тогда? Валери? Катрин? Катрин была добрее всех. Но у Барбары более близкие отношения с Франсуа…
Она заказала еще кофе. За окном спешили прохожие. Мод чувствовала себя в Париже чужой. За каких-то пятнадцать месяцев она растеряла все ориентиры. Она больше не отождествляла себя с этим городом, с этими людьми. Ее жизнь была теперь в Нью-Йорке. Ее любимый. Ее семья. Тогда как Париж… Она еще вернется сюда. Но позже. В качестве туристки. С Майклом. И их детьми. Позже. Когда ничто не будет ее к этому принуждать.
Барбара. Она была единственной, чью фамилию Мод помнила и чей номер могла найти. Единственная, кого она могла застать утром дома.
– Мама! К телефону! – протяжно сказал голос девочки-подростка на другом конце линии.
– Кто там?
– Мод.
– Кто?
– Откуда мне знать! Какая-то женщина по имени Мод!
