Текст книги "Мгновение"
Автор книги: Дмитро Мархулия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Агуара? А кто тогда внутри? Народ Агуара жив, он здесь.
– Эднар, в чём дело, что произошло?
– Вот и я без понятия. В твоей квартире вспыхнул пожар и был найден сгоревший труп. – Сумасшествие, я не знаю, как это всё иначе описать. Мне сказали, что мой дом кто-то поджог, внутри были найдены остатки нескольких бутылок, запал и тряпка, судя по которым эксперты сделали заключение о том, что пожар возник из-за брошенных в квартиру зажигательных гранат под названием «коктейль Молотова». Сначала подозрение пало на моего соседа, так как с его балкона можно было с легкость забросить гранаты, но в виду его железного алиби, он только сегодня утром приехал с командировки, вопросов к нему не оказалось. Ключи его всегда находились в щели меж дверью и стеной у его квартиры. Так как мы живем на одном этаже, вопросы стали задавать мне. Я рассказал те сведения, которыми располагаю, о том, что я дал ключи бомжу, и, соответственно, сгоревший человек это он, о том, что меня не было в городе четыре дня и я находился в роще у*. Никто этому не поверил. Хоть и на работе подтвердили моё отсутствие, меня все равно задержали, как главного подозреваемого. Моё отсутствие было подтверждено, но никто не знал, где я был. Я стал рассказывать о том, что в роще у* живёт Апста, которая может подтвердить. Спустя два дня, следователь меня отпустил со словами: «в роще у* никто не живёт, и я тебя отпускаю лишь ввиду недостатка улик для твоего дальнейшего задержания здесь, но я тебя сюда ещё верну». Забегая вперёд скажу, что в дальнейшем экспертным заключением стало: «пожар, образовавшийся в квартире 112, был создан находящимся внутри…». Там была написана целая поэма, в крайне неинтересной форме. Окно квартиры было открыто, пять зажигательных гранат лежали на столе и загорелись от шестой, остатки которой лежали под окном. Бомж хотел побросать их на улицу с целью развлечения, как я полагаю, но всё обернулось для него трагически. Лишь потому что эксперты работают, как дилетанты я провел в камере двое суток. Читателю скажу, что, как бы там ни было, но к этому событию я отнёсся, как к должному. Теперь, меня на вряд ли можно будет чем-то удивить. Так как, квартира сгорела не волею случая, страховка мне не покрыла ничего, но я могу судиться с покойным, или с его родственниками, у бездомного их много и все, я думаю, миллионеры. После выхода с камеры задержания, я созвонился с Эсмой и договорился о встрече в ресторане Н***.
Глава VIII
Ресторан Н*** находится в центре города. Там всегда людей полно, как муравьёв в муравейнике. Я пришёл раньше, не стал дожидаться Эсму с работы, и решил выпить стакан вина, чтоб хоть, как-то отвлечься. Но, чтоб не напиться, я пил один стакан около десяти минут, по глотку потягивая красную жидкость из прозрачного бокала. Смакуя, я размышлял, почему я не встретил Эсму с работы, и мы бы вместе пришли бы сюда. Но тогда, она б поняла, что стала мне не безразличной. В этот момент, я не просто осознал, но и признал, что Эсма мне нравится, она мне понравилась ещё в первый же день, в тот самый момент, когда я её возненавидел, и не хамил я ей не потому, что я воспитан, а потому что я просто не мог, ведь я к ней испытываю чувства. Я, ещё в первый же день, за этой цветной вуалью косметики, увидел в ней неотразимые природные черты, которые она скрывала ото всех, но от меня скрыть не сумела. Почему же я сразу ей ничего не сказал, почему я позволил Адику поднять до небес мою Эсму, и сбросить с самого высшего облака вниз, предварительно, обрезав крылья. Всё потому, что я боялся себе признать, что без ума от неё. А сейчас, я понимаю, как я был глуп, что упустил свой шанс, впрочем, нет, я упустил не шанс, а мгновение, то самое, которое могло не принести ей слёз и печалей от Адика. Порыв моих мыслей прервали холодные прикосновения ладоней Эсмы, которыми она закрыла мне глаза и согрела сердце. «Угадай кто?» – заигрывающе она произнесла, а я разошёлся в улыбке, ответив «мой ангел». Конечно, этой моей фразой я вогнал её в ступор, и она, спешно, села напротив меня, сменив улыбку серьёзным лицом.
– Что у Агуара? Где ты пропадал? Как ты вообще попал полицейским? – Сейчас, я понял, что я назначил встречу Эсме, совсем не для того, чтоб рассказывать ей о том, что со мною приключилось, но, чтоб был повод с ней увидеться. В последующие двадцать минут, я рассказал ей всё, не скрыв ни единой детали, мне, казалось важным, сообщить ей обо всём, я видел лишь в ней человека, способного меня поддержать. И я не ошибся, мой друг, она действительно стала тем спасательным жилетом, что обхватывает тело и держит его на плаву, в страшном и желающем поглотить всё, что в него попадёт, океане. Она не знала, что мне сказать, но в её молчании я видел понимание и желание оказать мне поддержку, этого мне было уже достаточно. Я увидел в ней, даже некую радость, скрытую за озадаченной гримасой, она радовалась тому, что я ей открылся, она поняла, что мне не безразлична. О чём она сейчас думает интересно? Почему я только сейчас пошёл ей, как-то навстречу, насколько она выглядела глупо передо мной в первые дни нашего знакомства или о чём ещё? Да не важно, я решил прервать её мысли своим вопросом, который, пожалуй, был крайне бестактным с моей стороны.
– А что у вас было с Адиком? И неужели он ничего не сказал тебе перед расставанием?
– О… Адик. Наверное, самая моя большая ошибка в жизни это он. Знаешь, он появился так в моей жизни – лицо её выражало крайнее недовольство, и я понимал, что она не хочет об этом говорить, но мне было интересно, и я продолжал делать вид, заинтересованного в дальнейших событиях, слушателя. – Знаешь, это очень сложно, всё описать, я, понимаю, что девушка я симпатичная, хотя тебе не нравились мои образы, тебе вообще ничего не нравилось из того, что делала с собой я, но ты всегда восхищался моими художниками, подарившими мне жизнь, это было заметно, но я нуждалась в большем, мне нужно было внимание. Адик… Он уделил мне это внимание, он был так настойчив и решителен, что я в порыве событий потеряла голову и слепо следовала за ним. После вечеринки банковской, мы с ним отправились в город Г****. Я сообщила дяде о том, что не появлюсь на работе, по причине болезни, но почему-то я просила его не сообщать об этом никому из сотрудников. Может из-за того, что я боялась твоих напрасных волнений, может потому, что я сердцем была с тобой. Я говорю открыто, ибо между нами сейчас всё ясно и без слов, я уверена. – Я кивнул ей в знак согласия. – Если не зацикливать внимание на мелочах, то цель у Адика была одна. И он её добился. Я взяла кредит в банке на своё имя и дала ему, в виду определённых обстоятельств, о которых он мне сообщил и, как только он получил деньги он пропал. На следующий день после того, как мы объявили о женитьбе. Ни звонка, ни смс, ни записки, ничего он не оставил, и я до сих пор не знаю, где он. Правда, одно обстоятельство, оказывается странным; мой кредит погашен неизвестным. – и действительно, странно. А для меня странно вдвойне. Я вроде и всё рассказал Эсме, но не о своём сне, а тут такое. – Увлекательно да, Агуара? И у меня в жизни присутствуют мистические события. – она улыбнулась. – Если это не Адик погасил, то кто, а если он, то почему я его не могу никак отследить? И дядя не смог мне в этом помочь, единственное, что он сказал, главное, что деньги на месте. Кстати, я поговорю с ним, с дядей, эти новенькие работники не из лучших, он меня любит и послушается, мы вернём тебя обратно, надеюсь ты не против? – проговорила она это быстренько и отвлечённо, как бы пытаясь перевести тему, которую сейчас мы явно не в состоянии обсуждать, в виду гнетущей атмосферы, исходящей из того, о чём мы проговорили в последний час. Да, я согласился, на её предложение, как-то машинально, даже не обдумывая, может я соскучился по разговорам Эсмы, хоть она и стала молчаливой после разрыва с Адиком, но тем не менее, а может мне просто безразлично, где я буду работать или буду ли вообще работать. Мне так хотелось избавиться сейчас от всех проблем методом Алима, но я знал, что не смогу. Да и, несмотря, на все события я не готов расстаться с прелестями жизни, с маминым чаем, разглядыванием потолка, я находил сие занятие интересным и всегда размышлял в такие моменты о разных жизненных ситуациях, да и просто мечтал. К тому же ещё и Эсма, сейчас она главная причина, чтобы жить.
Поужинав с Эсмой, я предложил подвезти её о дома, а она предложила пойти пешком. Проходя в окрестностях около бара, где я выступил щедрым альтруистом, в одном из переулков, на нас направлялись двое мужчин, лиц их было не видать, но можно было предположить, что они пьяные и вышли недавно с бара. Как только мы прошли их, я почувствовал взгляд в спину. И Эсма тоже, но она, как-то не подала виду и хотела продолжить движение дальше своей дорогой, но я почему-то замедлил шаг.
– Эй ты, не найдётся сигарет? – крикнули они в нашу сторону и были слышны их шаги, гласящие о приближении к нам. Страх овладел мною тогда, я не знал, как мне быть, я повернулся, они были уже совсем рядом, и робко произнес:
– Из-з-вините, я… я не курящий.
– Давай деньги тогда. – Я заметил, как у мужчины слева, сверкнуло, что-то похожее на лезвие, в руке. Эсма от ужаса закрыла рот ладонью, а я покорно достал бумажник и вытащил для них всю наличку.
– Сука тоже пусть вывернет свой кошелек. Быстрее – И с этими словами мужчина с ножом ударил Эсму по лицу с такой силой, что она упала на землю с криком. Я чувствовал себя таким немощным, таким беспомощным, мне так хотелось убить этих зверей, забить их до смерти ногами, но я не мог, я не мог шевельнуться от страха, я боялся бить, я боялся быть побитым. Найдя в себе силы, я лишь произнёс немощно:
– Ребята вы что? Она же девушка! И мы отдаём вам де… – в эту секунду я ощутил у своей челюсти тяжёлый и крепкий кулак, который отключил моё сознание. Очнувшись я находился всё там же, но у Эсмы на коленях. Голова разрывалась от боли, челюстью я с трудом двигал. Я протёр своё лицо, оно было всё в слезах Эсмы.
– Как ты милый?
– Как будто сегодня утро, а я вчера ночью очень хорошо погулял. – она улыбнулась. – Паршиво. Паршиво не от того, что мне больно, а от того, что я не смог тебя защитить. Ах эта мразь! Он же и тебя ударил? Ты как?
– Я нормально, бьёт он как девочка.
– Ага. – согласился я с ней саркастически. – А долго я был в отключке?
– Около получаса. Я им ничего не отдала, я просто закричала о помощи, и они убежали.
– Давай лучше вернёмся к Н***, и поедем на машине.
– Да, и больше не будем гулять по ночам в таких переулках. – с иронией подхватила Эсма. До машины мы добрались без происшествий, я отвез её домой и сам отправился к матери. Должен сказать, что моя мама была в какой-то степени довольна происходящими событиями, она видела меня теперь чаще, а ей это было крайне необходимо, как я заметил. Она по-прежнему одна и ей тяжко справляться с жизненной рутиной. Не то, чтобы она физически не может, или она совсем поникла, но просто, когда рядом с ней я, её ребёнок, – она всегда говорила, что каким бы взрослым я бы ни был, для неё я навсегда останусь ребёнком, – она будто заряжается лишней жизненной энергией, и начинает суетиться: то приготовит, что-то вкусное, то уберёт без того чистую, мою комнату, то постирает мои вещи. Но делает она это с удовольствием, с непередаваемым ощущением тепла, на её лице видна скрытая улыбка, для неё это счастье, быть всё ещё нужной своему сынку. Мне, конечно, этого не понять, но для неё я смысл жить и радоваться жизни. Перед тем, как уйти спать, она занесла мне чаю, видел бы ты, мой друг, её счастливое лицо, когда она подала его мне. Отдавая, она получала. Так любят своих детей все матери, и так мы должны любить, и свою мать, и мать своих детей. За чаепитием, глядя в одну точку на потолке, я немного поразмышлял о сегодняшнем дне, а вернее о вечерней прогулке с Эсмой. В полицию идти было бессмысленно, мы не сможем описать грабителей, да и, что толку, такие моменты должен решать мужчина сам, без участия органов закона. Это дело чести. Но что я решил? Что меня напугало так, что я был окован в невидимые цепи и не мог пошевелиться? Почему я не ударил? Неужели, Эсма, оказалась сильней меня, и своим криком сумела прогнать мерзавцев прочь? Однозначно, я просто трус. И как вообще она сумела обратить на меня внимание, да и Лея? Стало быть, также, как и мама обратила внимание на отца. Если мир понять ещё возможно, то не женщин в нём уж точно.
Глава IX
Я точно знаю, что уснул я дома, но очнулся просто в неописуемом месте. Бесконечная пустая комната, освещенная ярко-белым светом. Слева от меня на стуле сидел подросток в костюме, неизвестной мне фирмы, но судя по фасону, очень дорогом.
– Доброго часа, Агуара. – заговорил он голосом, как у робота.
– Доброго. – ответил я машинально, не совсем понимая сути приветствия, слегка приподнявшись на локтях, и пристально осматривая комнату, в попытках найти ещё какие-либо элементы интерьера.
– Не удивляйтесь окружению, оно спроецировано специально вашим сознанием, для получения ответов от нас. Данное место вы зовёте сном. Вы ещё с детства научился расшифровывать энергетический код сна вне абстракций, поэтому ты и был избран нами.
– Что? Избран? Вами? Кем вами? Для чего? Какая проекция? Что за бред? О чём вы? – в панике я задавался вопросами, ответы на которые боялся узнать.
– Агуара, не нервничайте, иначе вы проснётесь. Кто мы? Пожалуй, ответ на этот вопрос вызовет у вас ещё больше вопросов. И это сейчас не имеет особого значения, – в этот момент, незнакомец посмотрел в мои глаза проникающим взглядом. Внутри меня, что-то юркнуло… Я сразу вспомнил глаза Омара и то чувство, что, где-то я видел эти глаза. – Пусть я буду в вашем понимании проводником в земном мире. – У меня в глазах стало расплываться окружение и спустя мгновение всё исчезает, подо мной образуется пропасть, закрываю глаза, падаю вниз, и, резко открыв глаза, я просыпаюсь. Мамы не было дома, с одной стороны это хорошо, так как она не будет задавать мне вопросов различных о моём состоянии, которые теперь стали частыми, но с другой стороны я остался без чая. Сам я так и не научился делать его настолько волшебно, как это выходит у моей матери. Я набрал Эсме и предложил ей встретиться перед работой, чтоб позавтракать. За завтраком она сообщила, что разговаривала с дядей и меня ждут на работе сегодня, куда я и отправился с ней после завтрака. Я ей рассказал о своём сне, но попросил не задавать вопросов, Эсма отнеслась с пониманием и обняла меня. В целом сегодня день прошёл необычно, в отличие от моей нынешней обыденности, после работы мы с Эсмой прогулялись по парку, поужинали в ресторане, покачались на качелях, как дети, и отправились по домам. Дома меня ждала, за столом, мать, она приготовила запеканку с картошкой и болгарским перцем в томатном соусе, я хоть и был не голоден, но, чтоб не обидеть маму, разделил трапезу с ней, и рассказал немного о сегодняшнем дне. После ужина я отправился к себе в комнату, где включил плеер и просто лёг на диван, чтоб расслабиться, уставив взгляд в потолок. Я перебирал различные мысли, но никак не мог сосредоточиться на одной. Я подумал мне нужен мамин чай для сосредоточивания, но мне было так лень вставать с постели, а спустя несколько минут я уснул, но стук в дверь разбудил меня. Это мама зашла дать мне чаю и пожелать спокойной ночи. Вот и правда ведь, мамы всё чувствуют. Мне захотелось подымить, я открыл тумбочку, но сигарет в ней не оказалось. Первая, скуренная мною, сигарета была «Winston», и закурил я уже будучи студентом, соответственно в тумбочке моей комнаты родительского дома сигарет и не должно быть. Я открыл окно, сел на край подоконника так, что мои ноги болтались на весу, обдуваемые тёплым деревенским ветерком. Чашку чая я положил на подоконник левее себя и принялся рассуждать, так как сон был отогнан. Это был второй мой сон, который я так хорошо запомнил, но который абсолютно не понимал. Что за человек в костюме и почему его глаза мне так знакомы? Почему я провёл в своём сне параллель с Омаром, что всё это может значить? Словно, щелчок в моей голове, и я вспомнил старика, говорившего мне о том, что лишь страдавшие понимают счастье. Точно, это были его глаза, и у Омара были они же. В человеке можно изменить всё, но глаза, они отражение души, их не заменить, но как такое возможно? Как я мог видеть одного человека в трёх разных обличиях? Пожилой старец, молодой работник, странный подросток… Как бы я хотел быть сумасшедшим, чтоб они были моими воображаемыми друзьями, но увы, если подростка я видел во сне, то не Омара со старцем… Я вспомнил, что ранее мать предлагала мне обратиться к ясновидящему, так я и сделаю. Сам я никогда не смогу найти ответы на эти вопросы. Решив, что моему мозгу нужно дать небольшую передышку, я переметнулся на кровать, лёг на спину и стал думать об Эсме, перед сном. Знаешь, мой друг, мы с ней за всё это время, ведь, ещё ни разу не целовались, мы даже друг другу не парень и девушка, и от этого так приятно, никаких шаблонов и галочек на нас нет, мы свободны, и мы вместе. Да-да, она тоже любит меня, как и я её, но мы об этом не скажем, а слова излишни тут, мы это чувствуем. Я заметил, мы с ней всегда так много говорим, и нам действительно весело и интересно друг друга слушать, но, что наши разговоры, в нашем молчании больше слов, я чувствую, как каждую секунду, что мы молчим, наши души становятся роднее, будто сливаются воедино. Всего лишь миг, а он способен всё изменить, и сблизить, и отдалить. Я, наверное, немного неправильно поступил, так как я прибегнул к сравнению Эсмы и Леи, это я сейчас понимаю, что девушек сравнивать это все равно, что сказать красная роза, красивее белой, суть то одна, они розы, но тогда я этого, попросту, не понимал. Так вот, я сравнил Эсму и Лею. Знаете, я точно помню первое чувство, как я увидел в Лею, я готов был ей служить, лишь бы видеть её хотя бы в те моменты, когда она отдаёт приказы, а с Эсмой же всё по-другому. Мне хотелось все сокровища мира к её ногам положить, я готов был вымостить тропу, под её ногами, ведущую в рай, на что угодно готов был я для неё, но только сам бы я не оказался у её ног, я был бы рядом, и, как показала практика я действительно был рядом, просто рядом, и, оказался у её ног, после того, как пришёл в себя. Эх, как же часто, наши ощущения и желания не совпадают с нашими возможностями, но главное не сдаваться и не падать духом, сказал я сам себе, повернулся на правый бок, лицом к стене, и уснул.
Глава X
Уже знакомое мне окружение, стильно одетый подросток-философ, сидящий на стуле, рядом со мной, бесконечно огромная и пустая комната, освещённая ярчайшим светом.
– Доброго часа, Агуара. Настроены ли вы на разговор или вы планируете отвергать реальность, созданную вашей иллюзорной мыслью?
– Эмм… Я. Да, я очень хочу начать разговор, но только давайте говорить понятными словами. – На удивление для самого себя, я в этот раз был адекватен и спокоен, абсолютно не нервничал и хотел получить ответы.
– Я могу говорить лишь так, как вы того пожелали бессознательно. Итак, ваш вопрос?
– Когда я увижу радугу? Думаю, вы понимаете о чём я.
– Это один из тех вопросов, на который нельзя получить ответ, так как иначе нарушается естественный ритм и динамика жизни. Я лишь могу сказать, что вы на верном пути, и вы правильно поступили, следуя голосу.
– В плане? Я ещё не следовал голосу.
– Вы не отказали просящему. Вы позволили Алиму прийти к нам. – Глядя, на моё вопросительное лицо, он понял, что я желаю более детального описания. – Да, на этот вопрос я могу дать вам ответ. Останься ты с ним тогда, или Лея, сейчас ты б не был знаком с Эсмой. – Я, конечно, опять ничего не понял, но я занервничал.
– Да на кой чёрт мне сдалась Эсма, – вспылил я – если, лишившись возможности знакомства с ней я б не потерял друга, что за глупость? Почему жизнь человека вы так низко расцениваете? – сказав это я вспомнил Адика в моём сне и всех наших общих друзей, которые говорили, что он был слаб духом, и, которые его после суицида ни разу не вспомнили.
– Его смерть подарит жизнь. Когда-нибудь ты поймёшь значение… – я не дал ему договорить, я стал его душить, в своих мыслях, продолжая лежать на кровати в своём сне, он бился в конвульсиях, а спустя минуту пал без чувств на мраморный белый пол… – этих слов. Наш диалог разорвётся скоро ген кодом вашего сознания, поэтому я попрошу вас подготовиться морально ко следующему сну.
– Нет я хочу сейчас получить ответы! Я хочу знать почему вы ни во что не поставили жизнь моего друга? Это вы заставили его убить себя? Вы? Вы? Скажите мне! Не молчите!
– Ты бредишь, Агу, проснись. – Я, просыпаюсь от того, что меня кто-то трясёт, открываю глаза, и… Алим. Он протягивает мне руку, я тянусь к нему, падая в бездну, удар о дно, и я просыпаюсь в холодном поту. Что же со мной происходит, теперь я увидел и Алима во сне. Мне надо было успокоиться. Хорошо, что это утро было субботним и мне не надо идти на работу. Я позвонил Эсме и предложил ей съездить на природу. Мой походный рюкзак сгорел при пожаре в моей квартире и мне пришлось упаковывать необходимыми принадлежностями мамину дорожную сумку. Как только я собрался мне на телефон поступил звонок со скрытым номером. Немного смутившись я отвечаю.
– Алло.
– Агуара, вы?
– Да, кто говорит?
– Беслан Г****, отец Адика. – вот так неожиданность
– О, я… Здравствуйте Беслан. Я вас внимательно слушаю?! – я его видел всего лишь раз в жизни, на одной из наших студенческих вечеринок, когда он с матерью Адика вернулся немного раннее, чем мы того ожидали. Выглядел он солидно и уверенно, разговаривал крайне аристократично, а в этом телефоном звонке мне он показался растерянным. Мне хотелось спросить сразу об Адике, но я выдержал паузу, чтоб узнать сперва о причине его звонка, ибо мне он никогда не звонил. Ещё мне было интересно узнать, кто дал ему мой номер, ведь телефон у меня новый и купил я его недавно, а старый телефон, как уже известно я отдал неизвестному.
– Я б хотел с вами встретиться, это касается моего сына. Только никому не говорите. Вы сможете приехать ко мне домой?
– Да, конечно, я буду у вас в течение получаса.
– Я предупрежу охрану о вашем приезде.
Вот так неожиданность. Он сказал, что это касается его сына, неужели, и он не знает ничего о его судьбе? Хотя, судя по его голосу, Беслан хотел не спросить о нём, а что-то рассказать, но что? Решив, что мои рассуждения сейчас бессмысленны я отправился в дорогу, забыв об обещанной поездке Эсме. Сейчас мой мозг работал только в одном направлении, что же мне хочет поведать Беслан. Через полчаса, как я и обещал, я подъехал к воротам дома Адика, которые мне трепетно, не заставив ни секунды ждать, открыл охранник. У порога дома меня встретил лично Беслан и провёл к себе в кабинет. По его выражению лица легко было определить, что он недавно плакал, но от чего?
– Агуара, прежде, чем я вам расскажу о случае случившимся с моим сыном и передам кое-что от него, я должен взять с вас обещание того, что данный разговор не выйдет за пределы этого кабинета. – Мистика, тайна, ох, как много её в моей жизни.
– Да, конечно, Беслан.
– Мне, наверное, надо было сразу вам об этом сказать, – его голос дрожал, – но я не мог. Жизнь, как бы ни была она прекрасна, но в ней всегда присутствуют мгновения огорчения, особенно, когда их не ждёшь. Всё возвращается бумерангом, если было действие, то будет и последствие, – почему меня родители так воспитали? Почему я соблюдаю субординацию и всегда проявляю вежливость к собеседнику? Мне так хотелось сейчас заткнуть его, наорать на него, для чего он говорит эти вещи, чёрт возьми, мне это абсолютно неинтересно, я это знаю, но это не работает по отношению ко мне, я ничего не сделал в жизни такого, чтоб череда событий в моей жизни была именно таковой. – и вот, за все мои грехи расплатились мои любимые люди. Я думаю ты слышал, если не от Адика, то в новостях, о том, что моя жена погибла в авиакатастрофе, также незадолго до этой трагедии, во время охоты, случайно застрелили моего брата. Я, конечно, понимал, что за все мои методы достижения, так называемой, славы и успеха, я поплатился этими, дорогими мне людьми, но… Я думал, что мои действия, не коснутся жизни моего сына… – вот это неожиданность, но почему об этом никто не знал, и что же случилось, я снова пропитался теплом к Адику, тогда, когда его не стало… Всё-таки, каким бы ни был человек, смерть – это не то наказание, которое должно низвергаться сверху. – Господи, сколько я плакал, сколько я ещё буду плакать, но слезами горю не помочь. Агуара, я тебя позвал, чтоб передать письмо, – было видно, как лицо его сморщилось от боли, – которое оставил тебе Адик, он покончил с собой. – Ещё одно самоубийство. Чего я не ожидал никак, так это самоубийства от Адика. Только не от него, не от этого человека, который так любил себя и эту жизнь. – Я тебя прошу, если в этом письме есть, что-то, что должен знать я – сообщи мне. И прошу, никому… Никому об этом не говори, никто не должен знать о том, где мой сын, и что с ним стало, хорошо, хорошо, Агуара? – я смотрел на него в упор, но я не увидел, как он подошёл ко мне, да и вообще я ничего не видел, я лишь почувствовал, как он тряс меня с умоляющим лицом. Мгновение, и богатый немощен, мгновения и ты понимаешь фразу: «если б был нищ, как миллиардер». И ведь действительно, Беслан при всём своём состоянии оказался нищ, у него не осталось никого. Я посочувствовал Беслану, и сказал, что письмо прочту дома, поскольку я предположительно понимаю, какого характера это письмо, и оно предназначено именно для меня, но тем не менее, будь там, что-либо должное его внимания, я обязательно оповещу.
Пока я возвращался домой, погружённый в мысли, мне позвонила Эсма, от звонка я слегка даже вздрогнул.
– Агуара, ты где? Я уже полчаса жду тебя, надеюсь у тебя всё в порядке. – Я быстро болтнул головой по разным сторонам, пытаясь привести себя в чувство.
– Эсма, в целом всё в порядке, но наши планы на сегодня изменились. Я тебе чуть позже сообщу, что произошло. Это касается, в какой-то степени, нас обоих.
– Эм, то есть?
– Не по телефону, Эсма, не по телефону. – Я сбросил текущий разговор, приехал домой, заварил кофе и отправился в свою комнату читать письмо. Конверт был запечатан, на обороте конверта была надпись: «Агуаре». Распечатав конверт, я вынул лист с содержимым текстом и принялся читать.
«Дорогой, Агу, это письмо о том, что было на самом деле, а также о моей борьбе человека и зверя. В письме Алима было следующее: «я всё знаю Адик, ты так мерзок, что я не могу дышать с тобой одним воздухом. И в выборе между мной и тобой я выбрал – смерть; свою. Может таким образом в тебе проснётся совесть, и ты изменишься, ибо моя жизнь уже потеряла свой смысл…».
Знаю, что письмо тебе не даст никакого ответа, и поэтому я пишу то, о чём никогда не смог бы и уже не смогу сказать. Накануне той вечеринки, мы с одним мужиком, уже не имеет значения каким, он умер от передозировки, катались по городу. Нас накрывало волнами различных шквалов от различных наркотических препаратов, мы были крайне возбуждены и собирались отправиться к представительницам старой профессии. По дороге я увидел Асиду, и мне хотелось её лишь подвезти… Бедная девочка… Мы её привезли в гараж, в котором мы изготовляли, хранили и употребляли различного рода наркотические вещества. Асида на тот момент думала, что мы просто по дороге заехали, чтобы забрать алкоголь для завтрашней вечеринки. Да и я так думал… Я даже не могу это всё описать Агу… О боже… мы надругались над девочкой… мы её изнасиловали… и… я принимал в этом участие… я мог… я мог всё это остановить, но в тот момент, желание возобладало над разумом… Асида, она всё рассказала Алиму… и… в клинике она из-за меня, Алима нет с нами из-за меня… Одна доза, две судьбы… Агу, я думаю, что ты меня не простишь, я знаю, что не заслуживаю прощения, поэтому я больше не могу так жить, хоть я и изменился. С того дня я изменился, я перестал колоться, я пить стал реже, но каждый раз, видя тебя, я вспоминал о нём, и я понял, я так больше не могу… Я отправляюсь к Алиму тем же путём, которым он покинул нас, и буду просить его прощения уже там, хотя сам я себя никогда бы не простил…»
Тебя, когда-нибудь, нокаутировали? Тебе, когда-нибудь, одевали на голову ведро, по которому со всех сторон стучали молотом? Перед тобой, когда-нибудь, взрывали светошумовую гранату М-84? Нет? И со мной ничего из перечисленного не происходило, но в тот момент я ощутил все эффекты последствий вышесказанных действий. Мне хотелось взять глобус, разорвать его, и знать, что вселенная чувствует боль, хотя бы равную половине той боли, которую переношу сейчас я. Который раз я задаюсь вопросом, за что мне уготована эта судьба? Мне жаль, что Адик ушёл из жизни, жаль потому что я хочу его убить. В этот миг я решил окончательно сойти с ума, я отправился в аптеку за снотворным, чтобы остаться во сне подольше, после я набрал Эсме, и мы встретились с ней в баре, где я ей всё рассказал. «Мда» – это всё, что сказала мне Эсма. После бара мы с ней отправились на поляну, смотреть на звездное небо. Нам просто хотелось забыться и растворится в бесконечно-звёздном небе единой звездой, сквозь время и расстояние. Когда я приехал домой было одиннадцать ночи, мама уже спала, я поцеловал её в лоб, аккуратно, чтоб не разбудить, пожелав тем самым «спокойной ночи», выпил снотворного и отправился в мир ответов, которые пока что, даруют мне одни вопросы.
Глава XI
Я просыпаюсь, я нахожусь в том же помещении, что и ранее, при тех же обстоятельствах, но… я слышу звук морских волн, бьющихся о причал.
– Доброго часа, Агуара – начал философ, как ни в чём не бывало – я смотрю, вы немного подготовились к текущей сессии, релаксирующий звук моря, и вы мне не так удивлены, как раннее.
– Доброго часа – ответил, я машинально здешним приветствием – звуки моря? Не, это не моя работа, я лишь выпил снотворного, чтоб подольше остаться с вами.
– Эх, Агуара, Агуара, только правильный настрой мыслей вас удержит надолго с нами, и никакое снотворное вам в этом не поможет, но тем не менее ваше сознание подумало за вас и включило море в общую проекцию площадки. Давайте не терять времени даром – ваш вопрос?
– В прошлый раз вы мне говорили о том, что всё идёт своим чередом и я на верном пути, а вы знали почему Алима нет, почему он отправился к вам, вы знали? Вы знали почему Асида в клинике, а?
