Текст книги "Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн"

Автор книги: Дмитрий Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

C-18. Сон про внешний глаз
tc
"C-18. Сон про внешний глаз"

С-18.

Мама подарила мне внешний глаз, она это так называет, хотя я не очень понимаю, что это такое. Помню, что он круглый и всё время смотрит. Я бегу во двор и закапываю его в песочницу. Тут приходит мама и говорит, чтобы я его немедленно вырыл. Я не хочу, пытаюсь убежать, но мне очень трудно двигаться, и она меня ловит и держит. Вместе мы откапываем этот глаз, и она всучивает его мне, я понимаю: мамин подарок, иду, сжимая его, и ничего не вижу из-за слез…

ГОВОРИЛА В ДЕТСТВЕ МАМА МНЕ И БРАТИКУ… (К-21, стр. 48)

C-19. Сон про общее дело
tc
"C-19. Сон про общее дело"

С-19.

По огромной площади какого-то города прогуливаются люди. Это похоже на праздник. Все как бы гуляют и одновременно чего-то ждут. Я тоже гуляю по площади. Гуляю. Гуляю. Жду. Людей становится всё больше, так что даже трудно ходить.

Внезапно по краям площади начинают работать с жутким ревом комбайны или трактора, что-то вроде огромных снегоуборочных машин. Такими щитами они сдвигают людей к середине, утрамбовывают в толпу. Площадь становится маленькой, мне даже кажется, что это – комната.

Откуда-то начинает звучать громкий голос, читающий что-то вроде праздничной речи. По-моему, он просто всё время повторяет: “Да здравствует общее дело, ура! Да здравствует общее дело, ура!” Появляется какой-то ритм. В этом ритме я начинаю пританцовывать и оглядываться. Мои соседи заняты кто чем. Стоит дядька с длиннющими усами и двигает ими: одним обнимает свою подружку, второй (когда он двигает носом и губой) тайком лазает по ее жакету. Дети с жуткой скоростью меняются жеваными жвачками. Девушка снимает с шеи медальон, раскрывает, начинает рассматривать: там аккуратно перевязаны пряди волос (наподобие набора маленьких катушек с нитками): жесткие черные, курчавые рыжие, хлипкие седые…

Я не понимаю: чего они отвлекаются, мы же открываем памятник общему делу. Меня уже всего крутит от этого ритма, а соседи спокойны, как будто привыкли.

И вот посередине площади или комнаты я вижу фигуру, накрытую брезентом. Я знаю, что это – памятник общему делу. Подходят служители, стаскивают с памятника брезент. Там стоит дракон, только он не каменный, а живой. Тут же он начинает жевать тех, кто стоит поближе. Но никто не кричит, даже не волнуется, все улыбаются, как будто так и надо. Многие, перед тем как их жуют, целуют дракона в морду. Он сияет улыбкой, все смеются и улыбаются. Меня трясет дрожь.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЕРИАЛ “КОШМАРЫ АЛЕКСАНДРА БОРИСОВИЧА”. (С-9, стр. 76)

C-20. Сон про теленка
tc
"C-20. Сон про теленка"

С-20.

В комнате накрыт шикарный стол. Я сижу возле него верхом на теленке. Теленок жует скатерть с угла, медленно поглощая ее вместе с блюдами. Я пытаюсь его отпихнуть от стола, не для того чтобы прогнать, а чтобы показать ему, что можно есть сами кушанья, без скатерти, но он мычит, не выпуская скатерти изо рта. И я понимаю, что если он уже взялся с одной стороны, то фиг его собьешь с дороги.

ИСТОРИИ
tc
"ИСТОРИИ"

И-1. Принцесса Нураб-Аль-Машди воротила свой прелестный носик

И-1.

ПРИНЦЕССА НУРАБ-АЛЬ-МАШДИ ВОРОТИЛА СВОЙ ПРЕЛЕСТНЫЙ НОСИК от каждого потенциального жениха. Казалось, мужчины не вызывали в ней никаких чувств, кроме легкого чувства отвращения. Дабы подкорректировать положение, отец отправил ее в Париж, дав ей в напарницы мудрую воспитательницу. На прогулке по Монмартру та завела с принцессой разговор, нравятся ли ей хоть какие-нибудь мужчины. Принцесса ответила: “Отчего же. Молодой, белокурый, голубоглазый, широкоплечий парень вполне мог бы увлечь меня”. И надо же было такому случиться, что именно в эту минуту проходил мимо них как раз такой молодой человек, какого описала принцесса. Наставница подтолкнула ее в бок: “Так тебе нравится вон тот?” Принцесса протянула: “Да…” И вдруг прохожий стал ковырять пальцем в носу. И принцесса сказала:

“Уже не нравится”.

СОН СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦЫ (С-3, стр. 72)

И-2. Настоящая история Спящей Красавицы
tc
"И-2. Настоящая история Спящей Красавицы"

И-2.

Жила-была спящая красавица.

Спала она себе, спала. Пришел принц, поцеловал ее.

И тоже уснул.

И спали они долго и счастливо.

ПЕСЕНКА ПРО ЛИБИДО (М-3, стр. 66)

СУМОЧКА С НЕЖНОЙ КОЖЕЙ. (Д-8, стр. 25)

И-3. Кактус родил кактусёночка

И-3.

Ему было глубоко до лампочки, мальчик он или девочка.

ОН родил. Кактусёнка.

Из чистого принципа.

По любви.

МЕЗОЗОЙСКАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ. (И-27, стр. 105)

И-4. “Я рассказала на группе сон

И-4.

“Я РАССКАЗАЛА НА ГРУППЕ СОН, который мне приснился, что моя кошка родила котят, и вместо того, чтобы кормить их, она начала их пожирать. Во сне я подумала: “Бедные котята” – и начала давить их ногой, чтобы кошка не съела. Я вышла работать с этим сном, стала кошкой, стала ногой, а котятами не могу стать, хочу – и не могу. Блин, как я намучилась. Полчаса или час мы толкли воду в ступе, потом я уже говорю: “Давайте я сяду на место, я больше не могу, я всё равно ничего не понимаю”.

Он говорит: “Всё ты понимаешь”.

Я говорю: “Тем более”.

Он говорит: “Хочешь понять сон?”

Я говорю: “Да”.

Он: “Хочешь меня слушаться?”

Я: “Да”.

Он: “Хочешь нравиться?”

Я: “Да”.

Он: “Хочешь любить?”

Я: “Да”.

Тогда он: “Значит, ты мой раб”.

Я: “Чего-о?”

Он: “Ладно, стань котятами”.

Я: “Не буду”.

Он: “Правильно, лучше их передавить к чертовой матери”.

Я: “Вот и передавлю”.

Он: “И себя заодно”.

Я: “И себя заодно”.

Он: “Ну что, почувствовала себя котенком?”

Блин, как я расплакалась! Как он меня утешал! И все!

А потом на вечере после группы я подошла к нему, села на колени и замяукала”.

ЖЕНЩИНА ПЛАКАЛА. (M-5, стр. 67)

И-5. Один хасид люблинского равви

И-5.

ОДИН ХАСИД ЛЮБЛИНСКОГО РАВВИ постился однажды от субботы до субботы. Накануне субботы он почувствовал такую сильную жажду, что едва не умер. Пошел он к колодцу и уже хотел напиться, но подумал, что, не желая потерпеть немного до наступления субботы, губит весь недельный пост. Переборов себя, он не стал пить и отошел от колодца. И тут охватило его чувство гордости за то, что он устоял перед таким искушением. Но, обдумав всё, затем решил: “Лучше пойду и напьюсь, чем дам гордости завладеть моим сердцем”. И пошел к колодцу. Но как только зачерпнул воды, жажда прошла. С наступлением субботы он пошел в дом учителя. Как только он переступил порог, равви крикнул ему: “Лоскутное одеяло!”

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ – ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС (К-11, стр. 43)

ДЕРЕВО С ОТКЛОНЕНИЯМИ (И-29, стр. 108)

И-6. Был такой дом масок

И-6.

БЫЛ ТАКОЙ ДОМ МАСОК. В нем работал миллион людей. Входя туда, каждый должен был надеть маску, а выходя, оставлял ее на вешалке. Однажды ночью Дом качнуло землетрясением, маски попадали и перемешались. Но у многих маска давно отпечаталась на лице. Эти наутро легко отыскали свои маски и пошли работать. А остальные обрадовались и разбежались.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ГРУППЫ: НАБРОСОК. (И-18, стр. 96)

И-7. Несколько болванов
tc
"И-7. Несколько болванов"

И-7.

Когда Му-Чу, идя по дороге, поравнялся с шедшим мимо него монахом, он окликнул его:

– Почтенный господин!

Монах обернулся.

– Болван, – заметил Му-Чу, и каждый пошел своей дорогой.

Этот анекдот был записан несколькими монахами и много лет спустя подвергся критике со стороны некоего Цзю-Ту, который говорил:

– Глупый Му-Чу не прав. Разве монах не обернулся? С какой стати он назвал его болваном?

Позже Ю-Тань, комментируя эту критику, сказал так:

– Глупый Цзю-Ту ошибался. Разве монах не обернулся? Отчего же не назвать его болваном?

ПРЕЖДЕ ВСЕГО: СКОЛЬКО ЖЕ В ЭТОЙ ИСТОРИИ БОЛВАНОВ? (К-4, стр. 37)

И-8. Однажды утром после беседы

И-8.

ОДНАЖДЫ УТРОМ ПОСЛЕ БЕСЕДЫ с монахами к Ю-Шаню приблизился монах и сказал:

– У меня есть одна проблема. Не решишь ли ты мне ее?

– Я решу ее во время следующей беседы, – ответил Ю-Шань. Вечером, когда все монахи собрались в зале, Ю-Шань громко объявил:

– Монах, который сказал мне сегодня утром, что у него есть проблема, пусть немедленно подойдет ко мне.

Как только монах вышел вперед, чтобы предстать перед собравшимися, Мастер встал и грубо сказал:

– Посмотрите, монахи, у этого парня есть проблема.

Затем он оттолкнул монаха в сторону и возвратился в свою комнату, так и не проведя вечерней лекции.

КОНЕЦ КАРЬЕРЫ ПСИХОТЕРАПЕВТА. (К-26, стр. 51)

Я ГОВОРЮ, ЧТОБЫ ЧТО-ТО СКРЫТЬ. (К-28, стр. 53)

ОСНОВНОЙ НЕДОСТАТОК КНИГИ… (К-18, стр. 46)

И-9. Пока Токусан не преодолел препятствия

И-9.

ПОКА ТОКУСАН НЕ ПРЕОДОЛЕЛ ПРЕПЯТСТВИЯ, он был жаждущим и устремленным, у него была цель, он шел на юг, чтобы развенчать “особую передачу истины за пределами сутр”. Добравшись до деревни, он попросил у пожилой женщины немного еды, чтобы “подкрепить ум”. Старуха спросила у него:

– Ваша милость, какие писания вы с собой несете?

– Это мои заметки и комментарии на “Алмазную сутру”, – ответил Токусан.

– В этой сутре есть слова: “Проявления ума, или разновидности мышления, будь они прошлыми, настоящими или будущими, в равной мере иллюзорны”. Какие из этих проявлений ваша милость собирается подкреплять?

Токусан промолчал.

ДА ОБРУШАТСЯ ВСЕ ПРОКЛЯТИЯ АДА… (К-39, стр. 61)

И-10. Однажды жена Маггида Дова Баэра укачивала голодного ребенка

И-10.

ОДНАЖДЫ ЖЕНА МАГГИДА ДОВА БАЭРА УКАЧИВАЛА ГОЛОДНОГО РЕБЕНКА, который был настолько слаб, что не мог даже плакать. Тогда – первый раз в жизни – маггид затосковал. И сразу же раздался голос, сказавший ему:

– Ты лишен своей доли в грядущем мире.

– Что ж, – сказал маггид, – я получил по заслугам. Теперь я могу начать служить совершенно серьезно.

ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ С ОТЧАЯНИЯ. (К-45, стр. 63)

И-11. – Папа, мне пришла мысль

И-11.

– ПАПА, МНЕ ПРИШЛА МЫСЛЬ. Можно?

– Конечно, нет, доченька.

Подзатыльник.

Обед, в сущности, уже кончился. Папа встает из-за стола:

– Спасибо мамочке за ее хлопоты и страдания. Алена, я хочу с тобой поговорить.

Дочка остается с папой на кухне. Скрипит дверь. Папа теребит вилкой забытую змейку-макаронину.

– В общем, вот что, хорошая моя. Мне надоели все эти бесконечные подзатыльники и окрики. Ты у нас не первая, и мы уже порядком устали с мамой и воспитывать, и наказывать, и ругать.

Алена теребит косичку. Никто не знает, о чем она думает в эту минуту. Что интересно, и то, о чем думает папа, – тоже полная тайна. Известно, что он говорит:

– Тебе пора самой становиться взрослой. Пойдем, я покажу тебе, как это делать.

Алена с папой выходят в коридор. Там мама бьет себя мокрой тряпкой по лицу и зажимает рот, чтобы не кричать. Это привычная картина, они не задерживаются. Чуть приоткрыв дверь в комнату старшего сына, папа подзывает Алену:

– Смотри.

Она заглядывает и видит, как брат, сидящий за учебниками, ритмично бьется головой о стол и время от времени – неритмично – бьет себя учебниками по голове. Один раз он перестал это делать, схватил ручку и стал изо всех сил ковырять во рту.

– Молодец, – удовлетворенно сказал отец. – Вот так, доченька. Пора тебе приниматься за дело. Садись за свои уроки, – он отвел Алену за ее стол. – Вот так, садись, открывай тетрадку, пиши. А как сделаешь ошибку – ошибки часто получаются, доченька, – дергай себя за волосы. Вначале не сильно, потом привыкнешь, втянешься.

– А ты что будешь делать, папа? – осмелела Алена.

– Пойду пить горькую. Горше не бывает!

Алена склонилась над тетрадкой и стала выводить:

“Привет участникам забега!”

(сразу же повзрослев дважды: когда поставила букву “т” в слове “участникам” и когда ее вычеркнула).

В ДОМЕ МОЕМ ПОСЕЛИЛСЯ ТРУПИК. (С-14, стр. 79)

ХОРОНЯТ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ. (С-13, стр. 78)

И-12. Отец и сын

И-12.

Эту деревню основали одинокие женщины с детьми.

Потом все они нашли себе мужей.

В одной семье, уж совершенно непонятным способом, сохранился отец. То ли он пришел вместе с женщинами, то ли случайно попал на прежнее место. Так тоже бывает.

“ОТЕЦ И СЫН” – так называется сказка.

Сын был вожаком всех уличных пацанов деревни. Им уже было по 15, но они все еще гоцали по улицам, играли и забавлялись. Отчимы хмурили лбы, но матери берегли детство детей пуще собственного. Отец тоже до поры молчал, но однажды его прорвало.

– Отец позвал меня к себе, слышь, пацаны, и говорит: скоро придет время, когда ты станешь совершенно свободен и будешь нас кормить.

– Ничего себе!

– А я не хочу никого кормить.

– И я!

– Я лучше сбегу!

– Точно! Сбежим!

– Давайте сегодня! В лес!

– Тише, – сказал вожак. – Сбегать надо серьезно. Надо подготовить припасы и оружие, если мы не хотим на третий день вернуться. Кто со мной?

И мальчишки принялись за дело. Они тайком сушили фрукты, солили рыбу, натаскивали в кладовые орехи и каштаны, готовили луки. Между тем дела в деревне шли хуже. Изобилия в ней не было никогда; теперь стало не хватать еды и топлива. Мог начаться голод.

– Отец опять сказал мне сегодня: теперь еще ближе время, когда ты будешь нас кормить.

– Кажется, нас всех скоро припашут.

– Да, это точно.

– Бежим!

– Сегодня ночью.

И мальчишки бежали, ночью, через поле в лес, и дальше, при свете луны, вначале по тропам, а потом напролом. Они шли без остановок пять дней, и первая поляна у ручья, где они устроили привал, стала их постоянным лагерем. Там они выкопали землянки, кладовые. Они стали охотиться на зверей, и охота давала им достаточно еды. Через месяц они научились ловить рыбу. Из диких яблок они научились готовить какую-то брагу с жутким запахом, но они ее пили и пьянели. На трехмесячную годовщину своего побега они устроили праздник, обожрались оленьим мясом и напились своей брагой. Под утро их вождь, никем не замеченный, ушел из лагеря бродить по лесу.

Все было классно! Он сам не ожидал, что все так сложится. Он стал вождем настоящего народа, теперь можно было делать что угодно. Можно двинуться дальше веселой ордой и двигаться на юг или на север. Можно захватить деревню… или выкрасть оттуда девушек. Какую деревню? Ну не свою же.

Он принялся палкой сбивать сучки, а потом изломал ее на мелкие кусочки. Да уж, не свою! В своей и брать, поди, нечего. Там голод. Может быть, и нет, а может, да. Жалко родителей. А особенно ту девчонку – блин, ее глаза просто стояли перед ним. Что, если она голодает? Что? Что? ЧТО?

А ничего. Надо сходить и посмотреть. Пробраться незамеченным. И принести им жратвы.

С этой ночи он стал тайком собирать сушеное мясо. Своим ребятам он сказал, что сходит на разведку и вернется. На разведку – так на разведку.

Через две недели он вышел, взял спрятанный в лесу мешок с мясом и рыбой и двинулся к своей деревне.

Конечно, он сразу сбился с пути. Кто мог помнить, где они шли с ребятами, они ведь не шли, а бежали, да еще стараясь запутать следы. Он сбился с пути в первый же день. На третий пошел затяжной дождь.

Плохо еще было то, что он поклялся себе не притрагиваться к еде, собранной в мешке. Та еда, которую ему дали с собой ребята, кончилась на пятый день. Надо было греться, он много ел.

Дождь шел в аккурат пять дней, а он шел тогда уже шестой, каждый день начиная свои расчеты и поиски дорог заново. Когда кончилась еда, он день ничего не ел. Когда кончился дождь, он угодил в болото, так что и в этот день высохнуть не удалось. На болоте, правда, он нашел немного ягод.

На седьмой день он долго не мог встать и, стыдясь самого себя, вытащил из мешка рыбу и съел. Затем он пошел и через полчаса вышел на знакомую дорогу. Он оглядел себя и рассмеялся. Ничего более грязного и поцарапанного нельзя было и представить. Но ноги сами несли его вперед.

Он подошел к деревне в полдень. Издалека она выглядела так же, но подойдя, он увидел несколько заколоченных домов. Сердце забилось дико, он только и думал: голод, голод. Забыв, что он хотел прятаться, он пошел прямо к дому. По дороге чуточку отлегло: дома и сады были живые, но печать голода была очень явственной – или ему так казалось. Он подошел к дому. Он вошел в дверь. Его семья сидела за столом, но на столе почти ничего не было. Мать кинулась к нему, но он, быстро обняв ее, сразу стал развязывать мешок.

– Вот, – сказал он, – я принес.

– Хорошо, – сказал отец, – ты пришел к обеду. Сходи в погреб и принеси все из правого дальнего угла.

Не смея прекословить, он пошел в погреб. Погреб был почти пуст. В дальнем правом углу стоял ящик; он сдвинул крышку и поразился: там лежала еда, хорошая еда. Он взял все, что там было, и потащил наверх. Принеся ее в дом, он еще раз огляделся: нет, здесь точно был голод, ни гирлянд грибов, ни фруктов, ни рыбы – ничего. Он положил еду на стол.

– Отец, – спросил он, – откуда это?

Отец ответил:

– Мы ждали тебя.

ОДНАЖДЫ ЖЕНА МАГГИДА ДОВА БАЭРА УКАЧИВАЛА ГОЛОДНОГО РЕБЕНКА… (И-10, стр. 88)

К ИЗВЕСТНОМУ СВОЕЙ СТРОГОСТЬЮ МАСТЕРУ… (И-15, стр. 94)

И-13. У индийской женщины умер единственный сын

И-13.

У ИНДИЙСКОЙ ЖЕНЩИНЫ УМЕР ЕДИНСТВЕННЫЙ СЫН. Она помешалась от горя: носила его на руках, считая больным, и просила всех вокруг его вылечить. Никакие уговоры и объяснения не помогали, она никому не верила. Наконец кто-то из односельчан посоветовал ей обратиться к некоему странствующему монаху Будде, который со своими последователями остановился тогда недалеко от их деревни. Она пошла туда, нашла Будду и бросилась перед ним на колени, умоляя вылечить ребенка. Будда посмотрел на мальчика, всё понял и сказал ей:

– Хорошо, я вылечу твоего ребенка, но ты должна помочь мне.

Она запричитала:

– Всё, что угодно!

И тогда Будда сказал:

– Для того чтобы приготовить микстуру, мне нужно, чтобы ты принесла горчичное зернышко, взятое из дома, где никто не умирал.

Она бросилась в деревню, вбежала в первый попавшийся дом и закричала:

– Будда согласился вылечить моего сына!

– Очень хорошо, – сказали хозяева.

– Он сделает снадобье, и для него мне нужно принести горчичное зернышко.

– Пожалуйста, – сказали ей. – Конечно, возьми сколько хочешь.

И когда ей принесли полную пригоршню горчицы, она вдруг вспомнила об условии и спросила:

– А у вас в доме кто-нибудь умирал?

– Да, конечно, – ответили хозяева, – в позапрошлом году дед, три года назад…

Но она уже не слушала, она помчалась в следующий дом. Потом в следующий… Когда она обежала всю деревню, она поняла. Она вернулась к Будде, взяла своего ребенка, похоронила его и присоединилась к последователям Гаутамы. По легенде, она стала основательницей первой группы буддистских монахинь.

СКАЗКА: ДЕВОЧКА И ЗМЕЙ. (К-47, стр. 64)

И-14. “Главное, я совершенно не помню, как всё это началось

И-14.

“ГЛАВНОЕ, Я СОВЕРШЕННО НЕ ПОМНЮ, КАК ВСЁ ЭТО НАЧАЛОСЬ. Шла группа, я сидела как-то в стороне, смеялась, смотрела, встревала, но это как-то проходило почти незаметно… И тут вдруг я оказалась на стуле, уже не в первый, конечно, раз, и он меня спрашивает:

– На что жалуетесь?

А у меня такое игривое настроение, помню, что голова пустая, дай, думаю, подыграю; говорю:

– Да так, ничего особенного. Окружающие достали.

А тут же сидит парень, который полвечера в предыдущий день ко мне клеился, так достал, неимоверно, главное, всё норовил потрогать. И я говорю:

– Окружающие достали, – а сама про него думаю. Как-то так.

Он говорит:

– Так, значит, окружающие достали. Все?

– Да, в общем, все.

– И как они тебя достали?

– Как-как – руками! Всё время трогают.

– А тебе это не нравится…

– А мне это не нравится.

– То есть они тебе не нужны, ты их хочешь послать на фиг, а они всё время трогают…

– Да.

– Ай-ай-ай, – говорит он, – и вот сейчас опять…

А я чувствую, что меня куда-то не туда занесло, но ведь всё верно, и я отвечаю:

– И вот сейчас опять.

– Да, – говорит он, – всё ясно. Динамо, и даже, наверное, второй степени.

А я сижу и не могу вспомнить, что это такое. Я точно помню, что это термин из книги Берна, какая-то игра, но какая – хоть убей. А он вдруг говорит:

– Знаешь что, ты уходи отсюда. Давай-давай, уходи. Ты же всё равно работать не будешь. Тут полно людей, которые хотят работать, а ты не хочешь – ну и уходи.

И тут у меня – полный ступор. Я чувствую, что сцена ужасная, что надо, наверное, встать и уйти, и он мне показывает рукой на дверь, а я физически не могу сдвинуться с места. У меня как будто задница к стулу приросла, я просто это физически ощутила. Он говорит: “Уходи”, а я глупо улыбаюсь и не могу сдвинуться с места.

Вот это было самое главное. Потом я, конечно, разревелась, потом мы еще говорили, но то, что я тогда пережила, – это по сей день со мной. Я никогда не перестану быть за это благодарной”.

СТРЕМЛЕНИЕМ К БЕССМЕРТИЮ… (К-30, стр. 54)

И-15. К известному своей строгостью мастеру

И-15.

К ИЗВЕСТНОМУ СВОЕЙ СТРОГОСТЬЮ МАСТЕРУ Дзэн пришел, в числе прочих, молодой монах с юга страны. Вечером мастер вручил ему для медитации рукописный отрывок из “Алмазной сутры”. Не взглянув на буквы, молодой монах разорвал свиток и бросил обрывки к ногам мастера.

– Будда – это не Путь, – сказал он.

– А что есть Путь? – спросил мастер.

– Пол под моими ногами.

– Что ждет тебя на этом Пути? – спросил учитель, перехватив поудобнее палку.

– Удар, – не моргнув глазом, ответил монах.

– Удар еще надо заслужить, – сказал мастер и, опираясь на палку, вышел.

ВТОРОЙ АКТ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ: ВОЙНА. (К-6, стр. 39)