Текст книги "Санитары подземелий. Deathmatch Quake"
Автор книги: Дмитрий Пучков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Осторожнее! – сказал Гоблин вытряхивая из стаканчика последние капельки в широко разинутый рот. – Не глумитесь, нехристи! Водку – только через рот!
– Может, надо было в нее хлебца покрошить, а? – участливо, с соболезнованием спросил Крюгера Демон. – Оно, глядишь, и елось бы подольше, и забирало бы помягче!
Довольные, они сидели кружком и ели. Разговор шёл непринуждённый, обо всём и ни о чём.
– Демон, как ты с собой эту дуру таскаешь? – спросил Лютый, ткнув башмаком в пулемет.
– Таскает он, как же. Он сразу на входе строгга поймал, отдуплил его, бедолагу, и тащить заставил, сердешного... – со слезой в голосе сказал Угрюмый. – Ну, тот, конечно, дня через три чего-то занемог и вообще заупрямился. Видишь, в итоге без него пришли.
– А бензопилу, ты, случаем с собой не прихватил?– допытывался Лютый.
– Нет, – усмехнулся Демон. – Пилу Угрюмый нести отказался.
– Что там наверху? – спросил Гоблин.
– Наверху?... – Демон помолчал. – Наверху полный атас. Мы отвалили в сторону 02/08 одновременно с началом атаки.
– А кто вас вез? – спросил Пушистый.
– Завхоз, – ответил Демон. – Знаешь такого?
– Ха! Кто же завхоза не знает?! – изумился Пушистый. – Конечно, знаем! Завхоз – он такой! Два раза с ним ходили, до сих пор икаю при воспоминании. Я только удивляюсь, как это вы умом не тронулись по ходу доставки?
– Напрасно смеешься, Пушистый, таких пилотов, как он, еще поискать надо. Если бы не Завхоз – нас давно бы уже мухи сожрали. В общем, у нас, понимаешь, отбой, все спим без задних ног, а тут тревога! Повыскакивали в чем мать родила!
– Это в штанах, сапогах, шлемах, бронежилетах и с оружием, – ехидно пояснил Угрюмый.
– Ага, – не заметил подкола Демон. – Только в вертухан забрались, а монстры со всех сторон через минные поля к лагерю ломанулись. Мы с Крюгером успели сесть и пристегнуться, а этот, – Демон ткнул пальцем в Угрюмого, – как обычно, начал шастать по вертолёту и всё разглядывать. Я смотрю, пулемётчик к сиденью, ремнём прихвачен крест-накрест, намертво, ну и тоже пристегнулся от души.
– А кто пулеметчиком был?
– Да я его тоже не знаю, но на спине было написано «Берс».
– Ну! Берс-пулемётчик! Кто ж его не знает!– энергично закивал Пушистый. – Берс – он такой!
– Короче. Завхоз, как только первый взрыв увидел, врубил твердотопливный ускоритель и с места так дернул! Я думал, у меня голова в трусы провалится. А дальше такое началось! Они по нам раз двадцать с земли били, но только один раз попали. Ты же знаешь, все системы воздушной навигации на спутники завязаны, все вертушки строго по их прокладкам ходят. Так ведь эти мрази все спутники сразу изничтожили, так что летели мы на ручном управлении. Короче, там такое было... Неслись метрах в двадцати над землей, прятались во все складки местности. На какой скорости – не знаю, но ощущения были такие, будто катишься в бочке с лестницы. Угрюмый по салону летал, как муха по сортиру. Хватался за все, что под руки попадалось, два кресла с мясом из пола выдрал и декоративную обшивку всю когтями в лоскуты распустил. Как его не прибило – до сих пор не пойму. Потом он где-то сзади во что-то вцепился и я его до высадки не видел, только вой из угла доносился. С одной стороны думаю, зашибло пацана, с другой стороны – труп мимо вроде не летает, значит, живой, держится, тем более – выть еще может. В общем, он там во что-то вкогтился, а Завхоз кладет такие виражи, что у меня уже глаза внутрь черепа поворачиваются. А Берсу этому хоть бы хны: лупит вниз по всему, что шевелится, только гильзы по кабине летят, а сам так злобно воет на радостях, что мне аж не по себе стало. Всю душу в дело вкладывает парень. Маньяк какой-то, честное слово. И вот минут через десять этих скачек верхом на помеле Крюгер так мощно сблеванул, что теперь проще новый вертолет построить, чем этот отмыть.
– Что, пакетика под рукой не было? – ехидно спросил Пушистый.
– Да я сразу в пакет начал, – лениво объяснил Крюгер. – А потом смотрю – пакет полный, сейчас через верх польется. Ну и отхлебнул как следует...
– Тьфу!!! – Пушистый, не выносивший «пищевых шуток», под общее ржание аж подпрыгнул, а Демон продолжал:
– Короче: один рулит, второй харчи мечет, третий воет, четвёртый стреляет без передыха и третьему вторым голосом подвывает, а я весь этот бардак терплю. И ведь так получилось, что везде, где нам лететь надо, эти сволочи колоннами тянутся к лагерю, на три таких напоролись. Стреляли по нам из всего подряд, но на такой высоте и при такой скорости, я так понял, попасть вообще не возможно. Зато уж Завхоз и Берс по ним поливали от души. По-моему, залпом ракет по пять выпускали, потому как вертолёт при запусках тормозил, как об стену. Дотянули мы до перевала, у Крюгера еда в желудке все-таки закончилась, и Угрюмый сзади выть перестал. Вверх-вниз, вверх-вниз, как на качелях. Вниз – желудок наружу только зубы не выпускают, вверх кровь от глаз отливает, вообще ничего не видно. А когда мы уже за скалу поворачивали, гляжу в стороне нашего лагеря «гриб» встает.
– Ух ты-ы-ы... – протянул Тарзан. – Сильный?
– Мегатонн на пять, не меньше. Там ведь после этого вообще ничего остаться не должно, и если они не забрались в бункер... Связь сразу пропала начисто. Завхоз нас до впускной трубы довез, завис, обложил на прощание за обгаженную машину, мы Угрюмого за бока и вниз. А Завхоз отвалил и обратно ушел. Чего там, как – не знаю. Но при высадке он нам кричал, что это повсеместно началось, они изо всех дыр повылезали. Доигрались, идиоты!
Бойцы дружно закивали. Речь шла о так называемых «миротворцах», требовавших решать все конфликты исключительно мирным путем. Это всегда приводило к новым жертвам среди солдат, поэтому в войсках их стойко ненавидели.
– Значит, здорово врезали? – спросил Негатив.
– Здоровее не бывает, – ответил Угрюмый. – Вы что тут, удара не почувствовали?
– Тут все время потряхивает, – сказал Негатив. – Уже внимания не обращаем.
– Короче, если мы отсюда вылезем, то я не знаю, что там, наверху, – закончил Демон.
– Чего раньше времени гадать? -спокойно сказал Гоблин. – Вылезем – посмотрим. Не в первый раз.
– Я одного не пойму: на кой черт нам этот Строггос сдался?! – возмутился Пушистый. – Чего тут такое есть, что нам надо? С самого начала надо было разнести его на фиг! Помните, как Зиккурат развалили? Вот и с этими надо точно так же. Бздьшь – и никаких проблем! Есть Строггос – есть проблема, нет Строггоса – нет проблемы!
– Пушистый, тебе бы в сенате заседать, а не по подвалам с нами шариться, – иронично сказал Кабан. – тебе бы волю дай, так вообще всё на свете бы разнёс.
– И разнес бы! Нет, вот ты мне объясни, на кой он нам нужен, этот Строггос вонючий?! И вообще, чем разведка занимается? Нет бы национально-освободительное движение тут наладить, сорганизовать недовольных в партизаны и оружие им поставлять – пускай сами друг друга режут! Революция, да здравствует свободный Строггос!
– Кого от кого освобождать, Пушистый? Монстров от монстров? А кто же загонит их в счастье железной рукой и штыком под зад? И вообще, чего ты до меня докопался? Вон, товарища офицера спроси.
Пушистый махнул рукой, понимая что разговор все равно ни к чему не приведет, а Гоблин глубокомысленно сказал:
– Топор войны, Пушистый, надо всегда закапывать вместе с врагом.
Под потолком, жжужа турбинами и болтая ногами, как вялая осенняя муха бился об стену мёртвый летун. Угрюмый поднял свою винтовку, прицелился и спросил:
– А этого жука навозного почему не сняли? Кому-то нужен?
Все посмотрели наверх. Гоблин пожал плечами:
– Не знаю. Шкуру с собой всё равно никто не потащит. Что у тебя за инструмент такой кстати?
Угрюмый провел рукой по толстому стволу и важно пояснил:
– Винтовка плазменная, модель В-3,62. Показываю в действии!
Щёлкнул предохранитель. Угрюмый приладился к прикладу и взял летуна в перекрестье прицела. Тихо щёлкнул спуск, и ослепительно-белый луч с шипением ударил в маленькую фигурку под потолком. Сперва вниз полетели отрезанные ноги и хвост, а вслед за этим взорвалась турбина. Ошмётки летуна разлетелись во все стороны, а злобно оскалившаяся голова прискакала прямо к Угрюмому под ноги. Диверсант поддел её грязным сапогом прямо под подбородок.
– Учись, Пушистый! Примерно вот так их бить надо.
– Ой-ой-ой!!! – скривился Пушистый. – Какие мы меткие! Ружьишко, правда, неплохое. Из такого любой дурак попадет.
– Ну-ну-ну, – возразил Угрюмый. – Не скажите, Фёдор Михайлович! Вовсе и не каждый, лучше не хвастайся. У-тю-тю, глазастенькая ты моя! -сказал боец оторванной голове, ловко катая её с ноги на ногу. – Так попадёт только старый, опытный охотник за головами, вроде меня.
– О! – оживился Лютый. – Угрюменький. ты никак тоже этим делом промышляешь?
– А то! – важно ответил Угрюмый. – Мы с Чарли вместе в госпитале лежали, на соседних койках. Так там любителей набралось – чуть ли не полк. Постоянно рубились толпой в «мясо» и он, чтобы хоть как-то это дело упорядочить и организовать, пристроил своих HeadHunters в Capture the Flag под Quake2. Вещь получилась, доложу я вам, достойнейшая.
– И на что это теперь похоже? – спросил Гоблин.
– Ну, в общем-то, на CTF. Все то же самое. Только на каждой базе построили по Алтарю для приема супостатских голов. И счет идет по фрагам, а не по захватам. Значит, отстреливаешь врагу башню, и тащишь ее на свой Алтарь, копишь фраги. А когда лезешь на чужую базу, то норовишь на их Алтарь напасть и все головы оттуда стащить.
– С Алтаря, что ли? – недоверчиво спросил Пушистый.
– Ага, набежал, постоял чуток, они к тебе прицепились, и валишь бегом к себе.
– Что-то я не представляю, как это на чужой базе можно «постоять чуток», – саркастически подметил Пушистый. – Мертвым полежать – это да. Там и побегать-то особо не дадут, не то что постоять.
– Нет, ну, всяко, конечно, бывает. Зато уж когда стащишь оттуда фрагов так на сотенку, то счет сразу меняется самым драматическим образом! А при этом еще погоня, стрельба, башки разлетаются фейерверком, крики, вопли – мечта киргиза! Так что очень добротно задумано. Capture the Flag заиграл самыми свежими красками.
– А на каких картах разворачивается сюжет?
– На стандартной пятерочке CTF, которые от Зоида. Но там уже и редактор есть, так что можно понатыкать где угодно.
– Неплохо! – хмыкнул Лютый. – Кстати, Угрюмый, а как твоя фамилия?
– Это ещё зачем? – насторожился Угрюмый.
– Ну, вроде как ответственное задание выполняем. Будем сочинять «боевой листок» для распространения среди противника с целью окончательного запугивания и полной деморализации. Строггам хотелось бы знать героев поименно.
– А-а... Дело нужное! Фамилия моя Дамм.
– Как?
– Дамм. Даю по буквам: Дмитрий, Анна и две Марии на конце.
Компания радостно захохотала. Выяснять фамилию Угрюмого науськивали каждого новичка, и все неизменно оставались довольны результатом.
– Демон, расскажи хоть про жаркие страны, где ты болтался?
– Да чего там рассказывать, – сержант цыкнул зубом и мотнул головой.– Занесла нелегкая... Но места вообще чудесные! Погода шикарная, ночью две луны светят. Жратва только неважнецкая была, несло меня изо всех дыр примерно с неделю.
– Аборигены-папуасы как себя вели? – спросил Гоблин.
– Местные – тихие, как мышки. Там чужие масть держали, сами себя скаарджами кличут. Такие, полурептилии-полугуманоиды. Резкие – слов нет! Местами так тяжко было, что... – Демон махнул рукой и ткнул в шрам на голом плече. – Видал, что вытворяли...
– Это чем?
– Да есть там у них такие штуки, стреляют дисками заточенными. Потом как-нибудь подробнее расскажу, под настроение.
Бойцы согласно кивнули и сменили тему. Немного поспорили о преимуществах первого Q над вторым и наоборот, по очереди изложили взгляды на перспективы грядущего блокбастера Q3: Arena. Посокрушались по поводу того, что пока они тут дурью маются, наверху все небось уже в нее играют. Потом перебрали все оружие в симуляторах, профессионально проанализировав достоинства и недостатки каждого. Исчерпав эту тему, все перешли к обсуждению HeadHunters, дружно обдумывая раскинувшиеся новые перспективы. Поиграть любили все, и сейчас каждый прикидывал наиболее выгодные стратегии проникновения, захватов и отъемов применительно к различным картам.
Дожевывая свою плитку, Кабан спросил:
– Гоблин, а там действительно магия какая была?
– Где? – удивленно спросил Гоблин.
– Ну, там... Когда ты старушку Шабби топориком изнутри разлагал.
Диверсант недоумённо пожал плечами.
– А с чего это ты взял про магию?
– Да все говорят, что там было нечисто.
– Даже и не знаю... Может, и было чего. Я вот что скажу: против ножа или хотя бы пистолета никакая магия не тянет. В магии ведь, что главное?
– Заклинание.
– То есть – слово. А что у нас сильнее слова?
– Нож! – радостно поделился глубокими познаниями Угрюмый.
– Правильно. А пистолет – сильнее ножа, и так по нарастающей. Я как только намек на какую козлячую магию вижу, так сразу хватаюсь за пистолет и вышибаю ее вместе с мозгами -это если они есть, конечно. Вон Угрюмый, гранату может взглядом поднять, а дерется всегда тольк она кулачках, да еще и ножом пырнуть постоянно норовит. И никакой тебе магии. Короче, если и было там нечисто – стало чисто! – подытожил Гоблин.
– В общем-то, правильно, – кивнул Кабан.
– Ну спасибо, что одобрил, а не то я второй год по ночам не сплю, всё мучаюсь, – равнодушно сказал Гоблин.
– А говорили, что магов пули не берут! – сказал Крюгер.
– Пули всех берут, – веско ответил Гоблин. – Тем более, что на свете есть много вещей пострашнее магии.
– Например?
– Например, рокет лаунчеры.
Задумчиво жуя концентрат и ни к кому не обращаясь, Угрюмый спросил:
– Интересно, а вот почему бутерброды всегда падают маслом вниз? Может, тоже магия какая?
– Не всегда, – ответил Гоблин.
– А у меня – всегда! – заупрямился Угрюмый.
– Интересно... – сказал Лютый. – Могу дать бесплатный совет. Если будешь мазать с обеих сторон, то они вообще тогда падать не должны. Будут в воздухе повисать. В крайнем случае на ребре на полу кататься.
– Точно, что ли? – недоверчиво спросил боец.
– Абсолютно.
– Да идите вы... Вас послушаешь... Только аппетит мне портите. А я после еды должен испытывать только положительные эмоции.
– Это какие – положительные? – поинтересовался Пушистый
– Ну, когда на все положишь, эмоции сразу становятся положительными.
– А-а-а... Так ты их, по-моему, всю жизнь испытываешь, сколько тебя знаю.
Когда все было подъедено, Гоблин рассказал прибывшей троице про попавших в плен. Все посмотрели на Угрюмого. Угрюмый был самым серьезным экстрасенсом в дивизии и к его мнению по поводу поисков чего бы то ни было прислушивались в первую очередь.
Угрюмый посмотрел на Гастелло. С минуту они молча глядели друг другу в глаза, а потом Угрюмый кивнул и сказал:
– Можно найти. Это недалеко. Думаю, втроём управимся. Но сперва надо поспать.
Крюгер тут же вытащил из рюкзака подушку, в два приема надул ее и сказал:
– Ударим крепким сном по мукам совести!
– А что, тебя грызёт? – ехидно спросил Кабан.
– Нет, моя давно уже с голоду подохла.
– Спи быстрее, – сердито проворчал Угрюмый. – Мне тоже подушка нужна!
– Обойдёсся... Вот отгадай загадку, тогда дам подушку.
– Давай свою дурацкую загадку! – оживился Угрюмый.
– Даю. Угадай, как поймать шесть строггов?
Угрюмый замер. Лоб его был наморщен, тёмные глаза бегали по сторонам и казалось, что если как следует прислушаться, то можно будет услышать скрип бешено крутящихся в его голове шестерёнок.
– Капканами? – выпалил он.
– Не-а.
– Сетями?
– Не-а.
– Руками?!
– Не угадал, Угрюмый. Кто не знает, тот без от подушки отдыхает! – сказал Крюгер и перевернулся на другой бок.
– Слышь, ты...эта...ты прекращай! Колись как их поймать?!
– Кого? – недоуменно спросил Крюгер.
– Шесть строггов, кого же ещё!
– А-а...– диверсант зевнул и устроился поудобнее. – Очень просто: надо сперва поймать десять, а потом выпустить четыре.
От дружного хохота затряслись стены.
– Меньше знаешь, крепче спишь, Угрюмый. Подушка тебе не нужна.
Пока все дрыхли. Пушистый и Гоблин бодрствовали на постах. Пушистый ковырял ножом под ногтями, а Гоблин думал всякие думы...
...Исповедуемая войсками Империи военная доктрина была незатейлива и стара как мир: сперва разнести все с воздуха, а потом зачистить недобитые остатки сопротивления в труднодоступных углах. Занимались этим разведывательно-диверсионные подразделения. На Строггосе вопрос отрабатывала гвардейская дивизия «Мертвая Голова», в состав которой и входили находившиеся в подземелье диверсанты.
Стогги быстро смекнули, что к чему, и принимали активные меры по уничтожению диверсионных групп. У них этим занимались особые, специально подготовленные зондеркоманды, за небывалую ловкость и прыть называвшиеся в войсках землян «бандерлогами». Бандерлоги искусно устраивали засады, всегда старались взять противников живьём и без крайней нужды в боевые соприкосновения не вступать.
Об участи попавших в плен начали узнавать только тогда, когда стали захватывать подземные тюрьмы. Участь эта была настолько страшна, что каждый диверсант всегда носил в специальном кармане особую гранату «Прощай, Родина!» для самоликвидации. Бандерлоги никогда не убивали пленных просто так, а глумились над ними по полной программе: вытаскивали жилы, снимали заживо кожу. Командирам групп они отрезали руки, ноги, нос, уши, язык, выкалывали глаза и в таком виде выкидывали их на поверхность возле лагерей землян.
Таким образом, при встрече пощады не ждали ни те, ни другие, ни о какой сдаче в плен с обеих сторон не могло быть и речи. Тем не менее, такое время от времени случалось. Бандерлоги знали свои подземелья, как крысы родную помойку, и действовали отчаянно смело. Солдаты они были просто страшные, бились всегда до последнего и стояли насмерть. Диверсанты их очень уважали как коллег и противников. Но при встречах убивали всех и безо всякой жалости, потому как приручению и перевоспитанию монстры не поддавались.
Раз ребята сидят где-то и живы, значит, взяли их бандерлоги. Гас сказал, что их убивают... Стало быть, если кого и вытащим, то уже не всех... Ладно, кто бы их там не взял, мало им не покажется...
Через час Гоблин растряс спящего Угрюмого:
– Угрюмый... Слышь, Угрюмый! Кончай этот геморройный расслабон, буди ребят.
Боец молча встал и направился в противоположный угол. Там он вяло пнул под зад сапогом Крюгера и сонно пробубнил:
– Подъем, воин... Вставай, скотина, трибунал проспишь!
Крюгер хотел лягнуть его в ответ, но мелкий Угрюмый ловко отскочил и принялся с теми же словами пинать Демона. От сапога сержанта отскочить не удалось и Угрюмый отбежал в сторону, потирая ушибленный бок и грязно ругаясь.
Два диверсанта молча поднялись и быстро собрались.
– Угрюмый, ты сам нас найдешь? -спросил Гоблин.
– Ну, я даже не знаю... Вы только не расползайтесь, когда кучей идут – я лучше чувствую, – с подозрением посмотрев на часы ответил Угрюмый. – Если потеряемся – встреча у казармы на заднем дворе. Возле деревянного камня.
– Ага, – подхватил Гоблин. – Пароль старый – трусы на голове.
Через десять минут все трое ушли, не попрощавшись. Прощание было дурной приметой, да и сантиментами тут никто никогда не страдал.
Часть 4
Через десять минут все трое ушли не попрощавшись. Прощание было дурной приметой, да и сантиментами тут никто никогда не страдал.
Еще через два часа быстрого хода по трубам вентиляции и канализации особая группа «Упырь» выбралась на оперативный простор и бодро зашагала по широкому, аккуратно вымощенному металлическими плитами руслу подземной реки. Все подземные сооружения располагались по большей части в естественных пустотах, благо Строггос изнутри был похож на огромный швейцарский сыр. Поговаривали, что когда-то в его недрах жили гигантские черви, нарывшие повсюду ходов для передвижения по своим червячным делам. Солдат это особо не интересовало, лишь бы ходить было удобно.
– С какой стороны зайдем, Демон?
– Сперва дойдем, а там посмотрим. Впереди забрезжил неяркий свет.
Туннель выходил в огромную пещеру. Бойцы прижались к стене, потом залегли и остановились. Вперед пополз один Демон.
Под огромным куполом потолка, с правой стороны от выхода из туннеля находилось прилепившееся к стене приземистое двухэтажное здание без окон, высотой примерно метров в семь. По всей видимости, это и была тюрьма. Демон вынул бинокль и приступил к осмотру.
В стоне имелись крепкие металлические ворота, в которые упиралась дорога. На втором этаже виднелась одна закрытая дверь. Окон в здании не было совсем. Через ворота мы не полезем, не наш профиль. По периметру стены ничего не было видно, ни сторожевых устройств, ни караульных. Расслабились пацаны... Это даром не проходит.
Акустика шлема ловила малейший звук, и он четко услышал шорох чьих-то шагов. Шли не ноги, а лапы, примерно четыре штуки, и звук был какой-то чмокающий. Демон закрыл глаза, мгновенно понял, что звук идет сверху, и посмотрел на потолок. Почти в полной темноте, прямо по потолку к нему кралась какая-то тварь. Диверсант начал быстро отползать назад, шипя сквозь зубы:
– Атас! Оба приготовились, я возвращаюсь!
Угрюмый и Крюгер вытянули из кобур бесшумные пистолеты, разошлись к стенам и сели поудобнее, прицелившись по направлению выхода.
Демон вскочил на ноги и быстро подбежал к ним. Теперь все трое внимательно смотрели на потолок. Через фотоумножители было прекрасно видно, как быстро приближалась тварь. Три ствола смотрели вверх и плавно двигались вслед за целью.
– Пс-с! – прошипел Демон, и двое опустили оружие.
Птуф-ф! – упруго фыркнул пистолет сержанта. Зверь на потолке отрывисто вякнул, чем-то чмокнул, с тихим шелестом полетел вниз и мягко плюхнулся на пол.
Стрелял боец транквилизатором и надеялся, что дичь не расшиблась. Подозрительно оглядываясь, трое присели вокруг упавшей твари на корточки.
– Кис-кис... – позвал Угрюмый монстра. – Мурзик!... Тварь не шелохнулась. Демон осторожно ткнул тушку стволом.
– Знатная зверюга! Крюгер, кто это такой?
– Пещерный пес. Сперва плюется кислотой, потом куснуть норовит. По науке – «сталкер» его фамилия.
– И кого он куда сталкивает? – недоуменно спросил Угрюмый.
– Заткнитесь оба! – прошипел Демон.
Зверюга не шевелилась. Тогда сержант осторожно выдернул торчащий у монстра из спины шприц. С виду зверь был похож на помесь огромного паука и гиены. Плотное волосатое туловище, широкая грудь, крепкие мохнатые лапы, вместо подушечек на них – какие-то непонятные присоски. Короткая мощная шея, треугольная голова, оснащенная огромной пастью. Прямо какие-то пассатижи на лапках. При взгляде на пасть по коже мороз драл, эти зубы запросто могли перекусить берцовую кость. На шею зверя был надет толстый металлический ошейник. Стало быть, домашний. Ну, значит, и хозяин недалеко.
– Угрюмый, ты бы себе такого точно дома завел! – тоном знатока сказалКрюгер.
– Я, в отличие от тебя, зоофилией не страдаю и всех зверей люблю только хорошо приготовленных, как правило – отменно зажаренных.
Крюгер зверей любил и всегда мечтал завести собаку. Угрюмый их терпеть не мог и постоянно подозревал приятеля в тайной склонности к извращениям.
– Мне и тебя рядом хватает, – продолжал Угрюмый, – зачем мне другие монстры? Вчера, как твою рожу спросонья увидал, так сразу решил, что я уже в Аду на перегруппировке.
– Ты бы в зеркало почаще смотрелся, трепло! Уж от твоей-то угрюмой хари любого черта прямо на рабочем месте у котла кондрат хватит. – Крюгер вытер пальцем нос. – Слушай, а если такая мразота сверху напрыгнет и за башню укусит?
– Да тебя даже если гидравлическим прессом укусить, ты вообще ничего не почуешь. Особенно – башкой.
– Хорош базарить! – снова шикнул Демон. – Угрюмый, найди люк.
– А чего его искать? Я на нем сижу,
– и Угрюмый пощелкал ногтем по ме-таллическому диску под ногами. – Что, опять в калоотстойники полезем?
– Нет, ты-то можешь сразу к воротам идти и стучаться, а мы уж как-нибудь с тыла зайдем, так привычнее, – сказал Крюгер, отпихивая товарища
с люка и выковыривая из него пальцами съемную ручку.
– Да знаю я твои привычки. Куда бы ни пойти, лишь бы до дерьма добраться и в нем поплескаться всласть. Командир, у меня есть мысль! – сказал Угрюмый.
– Иди ты! – притворно изумился Крюгер. – Какая такая – «мысль»?!
– Ты чо, командир, что ли, что рот открываешь? Сидел бы и не вякал, ДУРКО.
– От придурка слышу!
– Излагай, да побыстрее, – морщась как от зубной боли поторопил Демон.
– А вот я эту мразь возьму, вотру ему дури под шкуру и через стену хозяевам обратно закину. Как?
– Ты лучше сам запрыгни! – присоветовал Крюгер. – Караульным инфаркт обеспечен. Они там сразу все в портки навалят и еще неделю потом валидол будут сосать.
– А ты уверен, что они не смотрят? – спросил Демон.
– Я чувствую.
Тут спорить было бесполезно. Если Угрюмый чтото чувствовал, то так оно и было.
– Ладно, давай. Мы ждем.
– И в ворота постучи обязательно, пусть цирик на тебя в глазок посмотрит. Хоть одного инвалидом сделаешь, – подмигнул Крюгер.
Угрюмый кивнул, показал товарищу выпрямленный из кулака средний палец, схватил обмякшего зверя подмышку и быстро двинулся в пещеру. Пригнувшись, он торопливо шел вдоль стены, и чужие лапы бессильно били его по бедру.
Дойдя до боковой стены здания, диверсант присел, положил животное перед собой и вытащил из кармана аптечку. Сверху, изо всех углов потолка торопливо шуршали лапы товарищей подстреленной зверюги. Раскрыв футляр, он вынул из него маленький шприцтюбик, снял с него колпачок, жизнерадостно хихикнул, воткнул иголку зверю в ядреную задницу и быстро сделал укол. После этого мгновенно схватил тварь за ошейник, размахнулся, изо всех сил швырнул ее через стену и бросился бежать. Лапы на потолке побежали за ним.
Услышав топот приятеля. Демон и Крюгер нырнули в люк, а Угрюмый, неостанавливаясь, скользнул следом. Когда он задвигал за собой крышку, своды пещеры огласил пронзительный визг.
– Яйца подействовали! – хихикнул Угрюмый.
Это был широко распространенный прием: сначала вколоть транквилизатор, а сразу вслед за ним засадить возбуждающее. В результате наступающей реакции организм раздирала чудовищная боль, терпеть которую было невозможно. Иногда этот замечательный эффект применяли в воспитательных целях на строггах. Уколотый зверь заходился диким криком, но бежавшие по вонючей трубе коллектора диверсанты этого уже не слышали.
На втором этаже здания распахнулась дверь, и из нее выскочил строгг.
Зверь визжал как циркулярная пила, так, как будто его свежевали заживо, и изо всех углов помещения ему отвечали жутким сочувствующим воем собратья по жизни на потолке. Строгг бросился к животному, присел, посмотрел на потолок, до которого было метров пятнадцать. Высоко.
Строгг покачал головой, жалея сорвавшуюся скотинку, протянул руку и хотел было погладить зашибшегося зверька. Однако дикая боль лишила тварь рассудка, и она злобно вцепилась в протянутую руку всеми зубами сразу. Хрястнули ломающиеся кости. и укушенный строгг заорал так, что вся охрана тюрьмы бросилась ему на помощь.
Один за другим в дверь выскакивали вооруженные охранники, вертя головами и разбегаясь по сторонам. Один из них подскочил к укушенному и с разбега пробил зверю по морде сапогом. После этого укушенный взвыл так, что все остальные аж присели. Зверь отчаянно зажмурился, и тонко завывая через нос, сдавил челюсти изо всех сил.
Тот, что бил сапогом, выхватил пистолет, приставил его ко лбу животного и нажал на спуск. Бахнул выстрел, и заднюю часть звериной головы оторвало. Однако челюсти не разжались даже от этого, да и укушенный орать не перестал. Строгги столпились вокруг него и принялись общими усилиями разжимать сведенные судорогой челюсти.
Потерпевший уже не орал, а обессилено выл. Общими усилиями, исполосовав ножами оставшуюся половину головы в лохмотья и перемазавшись кровью до пояса, зверя кусками оторвали от изуродованной руки и повели завывающего укушенного под руки внутрь здания.
Тот, который прострелил зверю голову, внимательно смотрел в сторону туннеля. Оттуда доносился нетерпеливый визг и скрежет когтей по металлу. Похоже, учуяли кого-то. Строгг махнул рукой и прыгнул вниз со второго этажа, за ним прыгнуло еще двое. Втроем они осторожно вошли в туннель и включили фонарики.
На железном полу туннеля сидели три таких же потолочных твари, остервенело когтившие крышку люка. Строгги переглянулись, двое взяли люк на прицел, а третий потихоньку стащил в сторону крышку. Никого. Скуля от нетерпения, звери один за другим попрыгали в люк.
А тем временем троица диверсантов за пол минуты добежала по вонючему коллектору до казармы и по лесенке поднялась к выходному люку. Люк не был заварен и даже не был закрыт. Осторожно приподняв его и сдвинув в сторону, Угрюмый осмотрел помещение. Одна дверь, никого нет. Отодвинув люк, он одним махом вылетел наружу и бросился к выходу. Демон побежал следом, Крюгер задвинул крышку на место, толкнул на нее какой-то тяжеленный ящик и рванул за ними.
Впереди по коридору слева направо прогремели бегущие сапоги, где-то там открылась дверь, и помещение огласил истошный, полный злобы и боли рев. Угрюмый хихикнул и проскользнул вперед.
Справа по коридору за дверью горел свет. и он двинул по стеночке туда. Сапог с силой ударил в дверь, затрещал косяк, и Угрюмый влетел в комнату с плазменной винтовкой наперевес. С табуретки ему навстречу поднимался открывший от недоумения рот строгг. Ослепительно-белый луч с шипением ударил ему в живот и метнулся из стороны в сторону. Резко зашкворчало горящее мясо. Монстр хотел схватиться за живот, но попавшие под луч руки с костяным стуком попадали на пол. Вслед за ними верхняя половина туловища отделилась от нижней и упала за табуретку, а нижняя повалилась вперед. Комната наполнилась отвратительным зловонием горелого мяса и вылившегося из прожженных кишок инопланетного дерьма.
Демон и Крюгер ворвались в левую дверь, за которой располагалась комната отдыха охраны. Опытный глаз сержанта мгновенно пересчитал койки – всего двадцать четыре. Все неряшливо расправлены, порядок отсутствует. Кое-где лежали спящие, общим количеством пять штук. Прямо от двери Крюгер пять раз не торопясь выстрелил из пистолета. Тела в койках даже не дернулись.
– Осталось девятнадцать. Быстро заглянув под койки, они побежали к Угрюмому.
Бросив взгляд на дымящиеся половинки тела и скривившись от жуткой вони, Демон кивнул:
– Восемнадцать, – он ухватил пулемет покрепче и включил механизм вращения стволов. Как только механизм с воем набрал обороты, он вышиб ногой следующую дверь.
Навстречу ему по коридору строгги вели под руки завывающего от боли покусанного товарища, а за ними шли все остальные, выбегавшие на помощь. Демон отставил правую ногу назад, как следует уперся, и нажал на спуск.
