Текст книги "Краткий курс истории Русской революции"

Автор книги: Дмитрий Лысков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14. Конец XIX века. Напряжение нарастает

Не разрешив основных противоречий, реформа 1861 года и последовавшие крестьянские выступления временно притушили костер революции, выпустили пар из перегретого котла русского общества. Крестьяне, естественно, не формулировали идеологии, не вырабатывали последовательной программы действий. Вызванные отчаянием бунты захлебывались, достигнув своего пика. Не было шанса сражаться с присланными царем регулярными войсками под лозунгом «мне царь передал взаправскую грамоту» (хотя такие попытки и предпринимались).

Революционная идеология, формируемая дворянами и разночинцами, была пока оторвана от народа, существовала сама по себе, в рамках революционных кружков и организаций. Отчаянный бунт "снизу" практически не был связан с революционной деятельностью "сверху". Совмещение идеи и действия, интеллектуальное оснащение революции произойдет гораздо позже.

Именно этим объясняется волнообразное развитие революционных ситуаций в середине-конце XIX века. Крестьянские волнения, выплеснув гнев, угасали (или подавлялись войсками). Возникал период шаткого спокойствия, который сегодня принто подавать чуть ли не как золотой век российской истории.

Спокойствие (относительное) длилось 20 лет. Безземелье, неподъемные выкупные платежи и налоги, превышающие доходность крестьянских хозяйств, уже к 1879 году привели к формированию новой революционной ситуации. Вновь начался рост крестьянских бунтов: 9 выступлений в 1877 году, 31 в 1878, 46 в 1879. Выступления носили более организованный, чем раньше, характер, например, Чигиринский и Черкасский уезды Киевской губернии охватило восстание с участием 40-50 тысяч человек. На подавление бунтов вновь были брошены войска. Территория страны в очередной раз превратилась в арену сражений регулярной и крестьянских армий. Сегодня об этом почему-то предпочитают не вспоминать, но ведь для "благодатного" XIX века подобная ситуация перманентно тлеющей гражданской войны была скорее нормой, чем исключением.

Важным отличием революционной ситуации 1879-1882 годов стало участие в событиях зарождающегося рабочего класса. Условия жизни городских рабочих, как мы отмечали в первой части, были как бы не худшими, чем у крестьян. С одной стороны им нечего было терять, с другой – было что требовать.

Если за все 60-е годы в стране было отмечено 51 рабочее выступление, то уже в 1877 их было 16, в 1878 – 44, в 1879 году стачки и забастовки охватили 54 предприятия.

В отличии от крестьянских бунтов, рабочие выступления воспринимались как более серьезный дестабилизирующий фактор. Во-первых, они происходили в городах, нарушая их жизнедеятельность. Во-вторых, они носили более организованный характер, в стачках принимали участие до 2 тысяч человек, которые выдвигали конкретные требования: сокращение рабочего дня (который на некоторых предприятиях доходил до 15 часов), запрет на детский труд, повышение заработной платы. Началось формирование рабочих организаций, в 1875 году был создан «Южнороссийский союз рабочих», в 1878 – «Северный союз русских рабочих». Наконец, в городах происходила смычка рабочих с революционной интеллигенцией, начиналось интеллектуальное оснащение протестных акций. От конкретных требований рабочие союзы переходил к осмыслению политической ситуации и, в скором времени, к неизбежному выводу о невозможности реформирования системы без ее разрушения.

Революционная ситуация 1879-1882 годов раскачала все сформировавшиеся на тот момент в империи политические силы. Характерно проявила себя либеральная буржуазия – ее позиция, сформированная в конце XIX века, крайне важна для понимания будущих процессов.

Достаточно окрепшие, либералы понимали необходимость перемен. Отсутствие прав и четких законов стесняло их деятельность. Одновременно их пугало рабочее и крестьянское движение. Воспитанные и добившиеся успеха в условиях абсолютной монархии, российские либералы существенно отличались от своих западных предшественников. Они не были революционны – фактически, российские либералы стояли на твердых монархических позициях. Революционная ситуация стала для них поводом просить у царя политических привилегий, конституции и законодательной базы – конституционной монархии. С целью достижения этих требований была развернута петиционная кампания – требования буржуазии были выражены в многочисленных посланиях и прошениях.

Революционную силу олицетворяли собой народники, приговорившие императора Александра II к смертной казни. После серии неудачных покушений, 1 марта 1881 года «Народная воля» осуществила террористический акт в центре Петербурга. Смертный приговор был приведен в исполнение.

Вопреки ожиданиям революционеров, народ не поднялся. Советская историография приводит тому ряд причин: слабость и неорганизованность только формирующегося рабочего класса, значительная оторванность революционеров как от рабочих, так и от крестьян, слепая вера в революционный подъем, который самостоятельно решит все вопросы – нужно лишь создать к тому условия. Сомневаться в истинности этих причин нет никаких оснований.

Революционная ситуация 1879-1882 годов не выросла в революцию, не привела к серьезным изменениям, способным надолго стабилизировать общественную ситуацию. Тем не менее, власть была вынуждена пойти на ряд уступок. С крестьян была снята подушная подать, сокращены выкупные платежи, списаны безнадежные недоимки по ним. Временнообязанное состояние сельского населения упразднялось, учреждался Крестьянский банк для предоставления крестьянам долгосрочных ссуд на покупку земли. Решить земельный вопрос эти действия не могли: фактически, банк не выдавал ссуду, а торговал землей в долг – по цене вдвое выше, чем рыночная, и под 8 процентов годовых. Но временному успокоению крестьянства это способствовало.

Рабочие также добились определенных уступок. 1 июня 1882 года вышел закон об ограничении детского труда. Запрещался труд детей до 12 лет, для детей 12-15 лет был установлен 8-часовой рабочий день и предоставлялся один выходной. Указывалось даже, что фабрикант должен предоставлять детям возможность посещать школы – 3 часа в неделю.

В 1885 году вышел закон «О воспрещении ночной работы несовершеннолетним и женщинам на фабриках, заводах и мануфактурах», а в 1886 году появились «Правила о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих». Этот документ стал первым в России законодательным актом, регулирующим трудовые отношения. В частности, он содержал такие нормы: «Выдача заработной платы рабочим должна производиться не реже одного раза в месяц» и «Расплата с рабочими, вместо денег купонами, условными знаками, хлебом, товаром и иными предметами воспрещается» [88].

Кроме того, закон гласил: «Заведующим фабриками или заводами… воспрещается взимание с рабочих платы: а) за врачебную помощь, б) за освещение мастерских, в) за пользование при работах для фабрике орудиями производства» [89].

Глава 15. Революция 1905 года, Или о роли «маленькой победоносной войны»

Осознавала ли царская власть нарастающую угрозу революции? Документы и многочисленные воспоминания современников свидетельствуют: да, осознавала. Это осознание, однако, соседствовало с полным непониманием общественных устремлений, неверной оценкой происходящих явлений, более того – весьма слабым представлением о собственных возможностях, причем не только во внутренней, но и во внешней политике.

Вместо решения насущных проблем, взгляды Николая II и министров были направлены на внешнюю экспансию. Вторгаясь в сферу интересов Японии, Россия явно шла к военной конфронтации, но полагала ее, как ни странно, удачным разрешением всех проблем разом.

В январе 1904 года генерал Куропаткин, обоснованно полагающий войну страшной авантюрой, высказывал министру внутренних дел В.К.Плеве, что он, Плеве, был среди министров, которые эту войну желали, что он примкнул к банде политических аферистов. На что Плеве с иронией отвечал: «Алексей Николаевич, вы внутреннего положения России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война» [90].

Впоследствии инициатор экономической экспансии России на Восток С.Ю.Витте открещивался от царской авантюры. Он говорил, что планировал лишь обеспечение экономических интересов России в Северном Китае – не более. «Представьте себе, – писал он, – что я позвал своих гостей в Аквариум, а они, напившись пьяны, попали в публичный дом и наделали там скандалы. Неужели я виноват в этом? Я хотел ограничиться Аквариумом» [91].

Таковы были настроения министров, что же говорить об общественном мнении. Действительно, «скандалы» были наделаны изрядные. Вместо «удержания революции» Россия получила позорное поражение, затратив на войну 2 347 млн. рублей и около 500 млн. рублей потеряв в виде отошедшего к Японии имущества и потопленных кораблей. Война привела к росту налогов и цен, что лишь обострило внутренние противоречия.

В этой ситуации наименее оппозиционной силой по-прежнему оставались либералы, объединенные в «Союз освобождения» (будущие «кадеты», конституционные демократы). Они протестовали, и даже организовали «банкетную кампанию» 1904-1905 годов. В крупных городах империи устраивалась банкеты, на которых представители либеральной оппозиции произносили пышные речи о необходимости введения свобод, конституции, принимали резолюции. Предотвращение революции было их целью, а вот в средствах они расходились. Так, из 47 банкетов 36 поддержали законосовещательный парламент, а 11 банкетов – идею созыва Учредительного собрания. Естественно, такой протест не представлял для царских властей существенной угрозы. Недаром впоследствии, испробовав разные варианты работы Думы, власти остановились на варианте кадетского и консервативного большинства.

Революционный взрыв грянул 9 (22) января 1905 года. Тысячи рабочих с женами, детьми, стариками, в нарядных одеждах, с иконами и портретами Николая II в руках отправились к Зимнему дворцу передать царю петицию о своих нуждах. Демонстрация все разрасталась, по некоторым данным, в ней участвовало до 200 тысяч человек. Организатором шествия выступило «Собрание русских фабричных и заводских рабочих Санкт-Петербурга», возглавляемое священником Георгием Гапоном. Весьма неординарная личность, он, по-видимому, искренне радея о судьбе рабочих, сотрудничал, одновременно, и с революционными организациями, и с царской охранкой. И пока охранка использовала его, он пытался использовать охранку.

Впоследствии Гапон объяснял свое участие в создании рабочей организации: «Мне было ясно, что лучшие условия жизни наступят для рабочего класса только тогда, когда он организуется. Мне казалось, и мое предположение впоследствии подтвердилось, что, кто бы ни начал эту организацию, в конце концов она станет самостоятельной, потому что наиболее передовые члены рабочего класса, несомненно, возьмут верх» [92].

Петиция рабочих представляет собой важный исторический документ, она дает представление об их нуждах, надеждах и политической позиции. В ней ярко выражена вера народа в царя-батюшку, у которого люди шли просить защиты. В ней говорилось:

«Государь!

Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем, продолжение невыносимых мук…»

Рабочие просили 8-часовой рабочий день, нормальную зарплату, общее и обязательное образование за государственный счет, всеобщее равенство перед законом, отмены выкупных платежей, дешевого кредита, постепенной (!) передачи земли народу. Просили исполнения заказов военного морского ведомства в России, а не за границей. Отдельным пунктом значилось «Прекращение войны по воле народа».

«Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! – говорилось в обращении. – Не дерзость в нас говорит, а сознание, необходимости выхода из невыносимого для всех положения …» [93].

Николай II отдал приказ навести на улицах порядок. Войска открыли по демонстрации огонь. Данные о жертвах этого расстрела до сих пор разнятся – от нескольких сотен до 1200 убитых и до 5 тысяч раненых. Огромная толпа, в которой были женщины и дети, бросилась прочь от Зимнего дворца. Ей вслед были пущены казаки, продолжавшие "наведение порядка" шашками. Гапон, срывая с себя рясу, кричал: «Нет больше Бога! Нет больше царя!»

В столице царили шок, ужас и ярость. Начались нападения на офицеров и жандармов, рабочие вооружались – была захвачена оружейная мастерская Шаффа. 200 человек разгромили управление 2-го участка Васильевской полицейской части. На улице росли баррикады. Петербургская интеллигенция, не менее остальных шокированная произошедшим, организовала в здании Вольного экономического общества сбор средств для семей убитых рабочих, на лечение раненых и на оружие (!)для рабочих отрядов.

В.И.Ленин писал об этих событиях: «Тысячи убитых и раненых – таковы итоги кровавого воскресенья 9 января в Петербурге. Войско победило безоружных рабочих, женщин и детей. Войско одолело неприятеля, расстреливая лежавших на земле рабочих. «Мы дали им хороший урок!», – с невыразимым цинизмом говорят теперь царские слуги и их европейские лакеи из консервативной буржуазии.

Да, урок был великий! Русский пролетариат не забудет этого урока. Самые неподготовленные, самые отсталые слои рабочего класса, наивно верившие в царя и искренне желавшие мирно передать «самому царю» просьбы измученного народа, все они получили урок от военной силы, руководимой царем или дядей царя, великим князем Владимиром.

Рабочий класс получил великий урок гражданской войны…» [94].

События развивались по нарастающей: «Вся промышленная, общественная и политическая жизнь парализована. В понедельник 10 января столкновения рабочих с войском становятся ожесточеннее… Всеобщая стачка охватывает провинции. В Москве 10 000 человек уже бросило работу. На завтра (четверг 13 января) назначена всеобщая стачка в Москве. Вспыхнул мятеж в Риге. Манифестируют рабочие в Лодзи, готовится восстание Варшавы, происходят демонстрации пролетариата в Гельсингфорсе. В Баку, Одессе, Киеве, Харькове, Ковне и Вильне растет брожение рабочих и ширится забастовка. В Севастополе горят склады и арсенал морского ведомства, и войско отказывается стрелять в восставших матросов. Стачка в Ревеле и в Саратове. Вооруженное столкновение с войском рабочих и запасных в Радоме» [95].

«Немедленное низвержение правительства – вот лозунг, которым ответили на бойню 9-го января даже верившие в царя петербургские рабочие, – отмечал В.И.Ленин, – ответили устами их вождя, священника Георгия Гапона, который сказал после этого кровавого дня: «у нас нет больше царя. Река крови отделяет царя от народа. Да здравствует борьба за свободу!» [96]

Как бы в подтверждение его слов, Георгий Гапон обратился с открытым письмом к социалистическим партиям России: «Кровавые январские дни в Петербурге и в остальной России поставили лицом к лицу угнетенный рабочий класс и самодержавный режим с кровопийцей-царем во главе. Великая русская революция началась. Всем, кому действительно дорога народная свобода, необходимо победить или умереть… Ближайшая цель – свержение самодержавия, временное революционное правительство, которое немедленно провозглашает амнистию всем борцам за политическую и религиозную свободу – немедленно вооружает народ и немедленно созывает учредительное собрание на основании всеобщего, равного, тайного и прямого избирательного права. К делу, товарищи! Вперед, на бой! Повторим же лозунг петербургских рабочих 9-го января – свобода или смерть!..» [97].

Как понимали происходящее царские чиновники? В целом понимали верно. После Кровавого воскресенья Витте, полемизируя с главным идеологом консерваторов, обер-прокурором Синода К.П. Победоносцовым, предрекал: "Такие жертвы и ужасы даром не проходят, и если правительство не возьмет в свои руки течение мыслей населения, то мы все погибнем, ибо, в конце концов, восторжествует русская, особливого рода коммуна" [98].

Нужно подчеркнуть, что Витте лучшим вариантом устройства России всегда полагал монархию, он любил повторять: "Не будь неограниченного самодержавия, не было бы Российской Великой империи" и утверждал, что демократические формы неприемлемы для России в силу ее разноязычности и разноплеменности [99]. Его слова про "русскую, особливого рода коммуну" никак не заданы идеологией, они являются следствием здравого анализа происходящих процессов. Уже революция 1905 года несла в себе мощный заряд антибуржуазности, отрицания капитализма, с которым общество вынуждено было столкнуться в самой дикой, недоразвитой его форме и "переболело" им. Это видно из требований рабочих о ликвидации на фабриках государственных фабричных инспекций и создании совместных с рабочими органов управления производством.

В будущем эта идея будет реализована "снизу" в виде фабзавкомов – фабрично-заводских комитетов, которые возьмут в свои руки управление производством при недееспособности собственника (сбежавшего или парализованного страхом революции 1917 года). Производства будут работать, рабочие наладят управление, поступление сырья и сбыт продукции, и даже будут отдавать собственнику, если не сбежал, его долю прибыли – "чтоб было по справедливости".

Это уравнительное "по справедливости" становилось одной из главных черт общества. Насколько широко были распространены подобные идеи свидетельствует такой показательный факт. Представляя в Третей государственной Думе свой проект аграрной реформы, председатель Совета министров П.А.Столыпин говорил, что ставка сделана "не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных".

Слова Столыпина вызвали одинаково резкую реакцию и среди крайне левых революционеров и среди крайне правых черносотенцев-консерваторов. Подпольные газеты революционеров обвиняли Столыпина, что он отдал деревню на поток и разграбление мироедам, а черносотенное "Русское знамя" восклицало: "В сознании народа царь не может быть царем кулаков" [100].

Ни о какой буржуазной революции речи, безусловно, не шло. Идеи русского социализма, поднятые еще Огаревым и Герценом, витали в воздухе, незрелыми оставались лишь лозунги восставших. И это прекрасно понимали прозорливые царские чиновники из тех, кто пытался понимать. Но это, одновременно, делало реформу «сверху» невозможной вдвойне. Если переход к конституционной монархии и рост капитализма был как-то представим, то идея коммуны означала полное низвержение государственного устройства. Отсюда продолжавшиеся попытки как-то вырулить ситуацию в привычное русло – пусть и реформ, но буржуазных.

Революция 1905-1907 годов охватила, без преувеличения, всю страну. Россию сотрясали стачки, забастовки, рабочие выступления и крестьянские бунты, столкновения с войсками и уличные бои. Бастовали 30 из 33 железных дорог России. В полном соответствии с предупреждениями А.Х.Бенкендорфа об армии, состоящей из тех же крестьян, революция перекинулась на вооруженные силы. 14 июня 1905 года вспыхнуло восстание на кораблях Черноморского флота: броненосце «Князь Потемкин-Таврический» и других судах – «Георгий Победоносец», «Прут». В событиях участвовало до 2 тысяч матросов.

26 октября восстание солдат и матросов началось в Кронштадте, 12 флотских экипажей из 20, артиллеристы и минеры, перешли на сторону революционеров. Между ними и правительственными войсками завязался бой. 11 ноября новое восстание на судах Черноморского флота и в военном гарнизоне Севастополя. Центр восстания находится на крейсере «Очаков» под командованием П.П.Шмидта. В севастопольском восстании участвует около 8 тысяч солдат и матросов. Выступления в армии принимают поистине катастрофические масштабы. За октябрь – декабрь 1905 года зафиксировано 89 выступлений. Неплохо бы это напомнить сегодняшним сторонникам идеи о большевиках, разваливших армию на немецкие деньги. Тем более, что восстания продолжались и далее – Владивостокское восстание, Свеаборгское, вновь Кронштадское, Ревельское восстание на крейсере «Память Азова» и т.д.

Все губернии страны охватили крестьянские волнения. 31 октября 1905 была создана «Марковская крестьянская республика» в селе Маркове Волоколамского уезда Московской губернии (просуществовала до 18 июля 1906 года). В ноябре возникает «Старо-Буянская республика», созданная восставшими крестьянами сел Царевщина и Старый Буян Самарского уезда Самарской губернии. Повсеместно создаются органы самоуправления – Крестьянские комитеты (Советы крестьянских депутатов).

Следом – «Читинская республика». Власть в Чите перешла к рабочим и солдатам. Создан Совет солдатских и казачьих депутатов, первым распоряжением которого становится введение 8-часового рабочего дня. «Новороссийская республика». Красноярск, власть в городе взял Совет рабочих и солдатских депутатов («Красноярская республика»). В начале 1906 года восставшие с оружием в руках берут власть в Сочи.

На предприятиях, в городах и населенных пунктах империи создаются выборные Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Центральный Совет находятся в Петербурге. Начинается координация деятельности между советами, выходят в свет первые номера газеты «Известия» – известия Совета рабочих депутатов.

Фактически, в стране создавалась альтернативная структура власти. Период двоевластия, который столь существенным образом отразиться на событиях 1917 года, таким образом, зарождался в революции 1905. Насколько существенна была власть Советов, можно судить по такому примеру. С.А.Степанов отмечает: «В сущности, в столице было два центра власти – официальное правительство и Петербургский совет рабочих депутатов во главе Г.С. Хрусталевым-Носарем и Л.Д. Троцким. Дошло до того, что когда председателю Совета министров потребовалось послать срочную депешу в Кушку, он смог добиться этого от почтово-телеграфных служащих только после ходатайства Исполкома Совета. Газеты гадали, кто кого первым арестует: граф Витте Носаря или Носарь графа Витте. Вопрос решился 3 декабря 1905 г., когда полиция арестовала весь состав Совета. Откликом на этот арест было вооруженное восстание в Москве» [101].

Состав Петербургского Совета 1905 года выглядел следующим образом: 562 депутата от 147 предприятий, 34 мастерских и 16 профсоюзов. Из них 351 – металлисты, 57 – текстильщики, 32 – печатники. Партийный состав: социал-демократы – 65% (меньшевики и большевики), эсеров – 13%, беспартийных – 22% [102].

Меньшевики (в том числе Л.Д.Троцкий, перешедший в 1917 к большевикам) играли в Совете куда большую роль, чем большевики, которые, поначалу, вовсе отнеслись к нему с подозрением и даже рассматривали возможность борьбы с ним. Отношение начало меняться только с ноября, когда В.И.Ленин сформулировал: «Неправильно было бы сказать, что ни в каком случае и ни при каких условиях участие социалистов в беспартийных организациях недопустимо». Отход от участия в них «равнялся бы в известных случаях отказу от участия в демократической революции» [103].

Трансформация взглядов большевиков на Советы, основную инициативу в создании которых проявляли эсеры и меньшевики, очевидна. В начале 1905 года Ленин подвергает резкой критике идеи создания «органов революционного самоуправления»: «Революционное самоуправление народа не пролог восстания, не «естественный переход» к нему, а эпилог. Без победы восстания нельзя и говорить серьезно о настоящем и полном самоуправлении». В ноябре он отмечает возможность участия большевиков в работе Советов. А позднее, в 1906 – 1907 годах, Ленин говорит о Советах рабочих депутатов уже как о зачаточных органах власти, как о попытке осуществления лозунга временного революционного правительства.

Революция 1905-1907 годов, несмотря на свой масштаб, не привела к свержению монархии. Как и в более ранних выступлениях, по достижению пика революционная активность пошла на спад, во многом была подавлена, отчасти противоречия были временно сняты реформами, которые провели царские власти. В стране все еще отсутствовала сила, готовая возглавить протест, консолидировать усилия, такая партия, которая, по выражению В.И.Ленина, способна была взять власть в свои руки и удержать ее.