Текст книги "Три революции"

Автор книги: Дмитрий Лысков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

5. Первая проверка на прочность

Спор будущих меньшевиков и большевиков разгорелся на Втором съезде РСДРП вокруг пункта устава, определяющего членство в партии. Организационные последствия этой дискуссии подробно рассмотрены в первой книге – «Краткий курс истории русской революции». Но они имели далеко идущие идеологические последствия, определившие отношение фракций, а затем и партий меньшевиков и большевиков к революционным событиям.

Организационная структура Мартова больше соответствовала развитию партии в условиях парламентской демократии, когда вопросы решаются числом голосов, а не количеством "штыков". Меньшевики готовились к сотрудничеству с буржуазией, к совместным революционным действиям и к работе в буржуазных органах власти с целью отстаивать права рабочих перед победившим капиталом. Этим объяснялись и их последующие действия – переход на легальное положение, активное участие в работе Думы, всемерная поддержка профсоюзного движения, рабочих организаций, участие как в Советах, так и в министерствах Временного правительства.

Какова идея, таков и социальный срез людей, готовых ее поддержать. «К меньшевикам тянулась та часть грамотных, социально активных и политизированных рабочих, которая хотела воплотить в жизнь марксистскую революционную доктрину, используя при этом минимум насилия и максимум легальных возможностей» (выделено Д.Л.). [1] То есть речь идет о прогрессивном профессиональном пролетариате, проникнутом идеями марксизма, а вернее – «экономизма». В начале XX века в России он составлял абсолютное меньшинство даже и в море фабрично-заводских рабочих, большая часть которых являлась вчерашними крестьянами.

Теория подсказывала, что пролетариат в условиях буржуазной революции может лишь совместно с буржуазией бороться за осуществление ее прогрессивной программы. Опыт обобщения Английской революции XVII века (1640 – 1649 и 1688 гг) и Великой французской революции XVIII века (1789—94 гг.), на которые опирался Маркс, приводил к выводу о руководящей роли буржуазии, ведущей за собой массы, и поэтапной смене формаций.

Главное, что интервал, который потребуется для перехода от буржуазной формации к социалистической никак не оговаривался. Подразумевалось, что он будет немалым – капиталистическая формация Англии существовала ко времени Маркса уже почти два века.

Отсюда меньшевики, вслед за западными социал-демократами, делали вывод о неизбежном долгом капиталистическом периоде в России. В ходе которого, полагали они, произойдет пролетаризация значительной части населения, что подготовит условия перехода к социалистической революции. Где уже сам пролетариат возьмет на себя руководящую роль и поведет борьбу со всеми остальными классами.

Пока же на повестке дня в России стояла буржуазная революция, роль в которой меньшевики представляли для себя достаточно четко.

Ленин добивался создания компактной, хорошо идейно оснащенной революционной партии с централизованным руководством, готовой возглавить пролетариат при первых признаках революционного взрыва. В этой связи меньшевики обвиняли Ленина в стремлении к заговорам, в желании организовать восстание вместо того, чтобы дождаться закономерного развития событий. Это была палка о двух концах – блестящий полемист Ленин обвинил меньшевиков в «экономизме». И хоть его обвинения были выражены осторожно и иносказательно [2], определенная доля истины в них присутствовала. Речь шла не только о том, что в меньшевистском крыле осели многие бывшие «экономисты», но и в целом о меньшевистском взгляде на революцию. На стремление использовать легальные методы, добиваться экономических уступок рабочим, превращая эту деятельность в политическую цель после завершения буржуазной революции.

Однако существенное противоречие содержалось и в концепции Ленина. Не совсем ясна была роль вертикально организованной революционной партии, готовой встать во главе пролетариата – в условиях буржуазной революции. Ведь направляющая роль, согласно всем теоретическим выкладкам, должна была принадлежать буржуазии. Дошло до обвинений большевиков в намерении перешагнуть через ступени марксистских формаций, организовать пролетарскую революцию, для которой не созрели еще объективные предпосылки.

Промежуточную точку в споре поставила революция 1905 года. Пассивная, а иногда и контрреволюционная роль буржуазии подвергала сомнению концепцию Мартова (от которой меньшевики, впрочем, так и не решились отказаться) и давала зеленый свет позиции Ленина.

Мартову не на что было опереться в предполагаемом союзе в новых, диктуемых именно русской революцией условиях, в то время, как у Ленина была доктрина партии и готовый ответ на бездействие бужуазии.

Мартов исходил из необходимости для России пройти весь путь западных демократий. Ленин настаивал на особом пути России – исходя из сложившихся условий и особенностей развития страны. Так в начале XX между меньшевиками и большевиками повторился давний спор западников и славянофилов.

Первая в череде революций – революция 1905 года – стала первой проверкой на прочность идей эсдеков и показала несовместимость позиций большевиков и меньшевиков.

Примечания:

[1] Политические партии России: история и современность. – М. "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2000, стр. 229.

[2] см «Должны ли мы организовать революцию». В.И.Ленин, ПСС, т.9, стр. 263, цит. по эл. версии http://vilenin.eu/t09/p263

6. Перманентная революция и мировая революция

Ленин пошел, казалось, на немыслимое: в силу особой специфики развития России, движущей силой, руководителем революции он объявил пролетариат – «единственный до конца революционный класс». Саму революцию он объявил не «буржуазной», а «народной»: «Исход революции зависит от того, сыграет ли рабочий класс роль пособника буржуазии, могучего по силе своего натиска на самодержавие, но бессильного политически, или роль руководителя народной ( выделено Д.Л.) революции». [1]

Чтобы понять новаторство идеи, следует вспомнить, что ранее марксисты принципиально перешли к секулярному научному определению общественных сил, выраженному в экономически обусловленном делении общества на классы. Ленин совершил "обратную революцию" – вернулся к экзистенциальному понятию "народ", характеризуя специфику русской революции.

Залог победы Ленин видел в союзе пролетариата и крестьянства: «Силой, способной одержать «решительную победу над царизмом», может быть только народ, то есть пролетариат и крестьянство… «Решительная победа революции над царизмом» есть революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства».

Самому крестьянству в революции отводилась едва ли не центральная роль: «Кто действительно понимает роль крестьянства в победоносной русской революции, – писал Ленин, – тот не способен был бы говорить, что размах революции ослабеет, когда буржуазия отшатнется. Ибо на самом деле только тогда начнется настоящий размах русской революции, только тогда это будет действительно наибольший революционный размах, возможный в эпоху буржуазно-демократического переворота, когда буржуазия отшатнется и активным революционером выступит масса крестьянства наряду с пролетариатом» [2].

Причем, Ленин прекрасно отдавал себе отчет, что все это должно будет «наложить на революцию пролетарский отпечаток». Но это не было отказом от марксистской идеи поступательной смены формаций. Это не означало «отмену» буржуазной революции. Это означало нечто гораздо большее – предельное сокращение временного интервала между сменами формаций, перетекание революции буржуазной в революцию социалистическую. То есть перманентную (непрерывную) революцию.

Суть идеи проста: пролетариат в союзе с крестьянством совершает буржуазную революцию и завершает ее, оказавшись у власти – установив «революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства». Но это дает ему возможность перехода к новому этапу – к установлению диктатуры пролетариата. То есть к социалистической революции.

Вот как это выражено в работе Ленина 1905 года: «Пролетариат должен провести до конца демократический переворот, присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы раздавить силой сопротивление самодержавия и парализовать неустойчивость буржуазии. Пролетариат должен совершить социалистический переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских элементов населения, чтобы сломить силой сопротивление буржуазии и парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии» [3].

В другой работе Ленин выразил свою мысль более конкретно: "...От революции демократической мы сейчас же начнем переходить и как раз в меру нашей силы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнем переходить к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути" [4].

Впоследствии ленинская доктрина получит название "Теории перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую». Практически одновременно с Лениным аналогичную теорию выдвинул Троцкий – социал-демократ, балансирующий между большевиками и меньшевиками, принимающий сторону то одних, то других, но сам остающийся "вне фракций". Эта теория получит позже название "Перманентная революция".

Вот ее основные положения, сформулированные самим Троцким в одноименной книге 1929 года [5]. Я привожу их в значительном сокращении лишь в силу того, что книга была написана в полемике более позднего периода, на фоне революции в Китае, и содержит много не относящихся к нашей теме выпадов против уже сталинской трактовки вопроса (к ней мы вернемся позже).

"В отношении стран с запоздалым буржуазным развитием... теория перманентной революции означает, что полное и действительное разрешение их демократических... задач мыслимо лишь через диктатуру пролетариата, как вождя угнетенной нации, прежде всего ее крестьянских масс".

"... Без союза пролетариата с крестьянством задачи демократической революции не могут быть не только разрешены, но даже серьезно поставлены. Союз этих двух классов осуществим, однако, не иначе, как в непримиримой борьбе против влияния национально-либеральной буржуазии".

"Каковы бы ни были первые эпизодические этапы революции в отдельных странах, осуществление революционного союза пролетариата и крестьянства мыслимо только под политическим руководством пролетарского авангарда, организованного в коммунистическую партию. Это значит, в свою очередь, что победа демократической революции мыслима лишь через диктатуру пролетариата, опирающегося на союз с крестьянством и разрешающего в первую голову задачи демократической (буржуазной – Д.Л.) революции".

Разница в доктринах Ленина и Троцкого касалась ряда существенных, но не принципиальных вопросов. Прежде всего Троцкий расширял свою теорию на все страны, в то время, как Ленин уходил от обобщений, говоря об особом пути развития именно России. Следом, Троцкий стремился конкретизировать политическую составляющую союза пролетарата и крестьянства. Он пытался добиться ответа на вопрос о том, в союзе каких именно партий будет выражено это объединение, как оно будет представлено в органах власти. И способно ли вообще крестьянство создать собственную партию:

"Демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, в качестве режима, отличного по своему классовому содержанию от диктатуры пролетариата, была бы осуществима лишь в том случае, если бы осуществима была самостоятельная революционная партия, выражающая интересы крестьянской и вообще мелко-буржуазной демократии, – партия, способная, при том или другом содействии пролетариата, овладеть властью и определять ее революционную программу. Как свидетельствует опыт всей новой истории, и особенно опыт России за последнюю четверть века, непреодолимым препятствием на пути создания крестьянской партии является экономическая и политическая несамостоятельность мелкой буржуазии и ее глубокая внутренняя дифференциация, в силу которой верхние слои мелкой буржуазии (крестьянства), во всех решительных случаях, особенно в войне и революции, идут с крупной буржуазией, а низы – с пролетариатом, вынуждая тем самым промежуточный слой делать выбор между крайними полюсами" [6].

"Формула Ленина, – писал Троцкий, – не предрешала заранее, каковы окажутся политические взаимоотношения пролетариата и крестьянства внутри революционного блока. Иными словами, формула сознательно допускала известную алгебраичность, которая должна была уступить место более точным арифметическим величинам в процессе исторического опыта. Этот последний показал, однако, притом в условиях, исключающих какие бы то ни было лже-толкования, что, как бы велика ни была революционная роль крестьянства, она не может быть самостоятельной, ни, тем более, руководящей. Крестьянин идет либо за рабочим, либо за буржуа. Это значит, что "демократическая диктатура пролетариата и крестьянства" мыслима только, как диктатура пролетариата, ведущего за собою крестьянские массы" [7].

В этом и заключалась "недооценка роли крестьянства" со стороны Троцкого, что неоднократно ставили ему в вину в сталинский период. В действительности разница заключалась в том, что Ленин умышленно оперировал емким, но лишенным конкретики понятием народ – и это была не "алгебраическая формула", как полагал Троцкий, и она вовсе не нуждалась в "наполнении более точными" величинами. Как раз попытка разобрать ее с классовой и политической точки зрения ("наполнить точными величинами")привела, фактически, Троцкого к выводу о невозможности равноценного союза пролетариата и крестьянства. То есть возвращала его назад к концепции меньшевиков – при сохранении внешней схожести с большевистским подходом. Ленину же требовалась опора на массу, на народ, и если классовая теория эту массу разделяла, показывая невозможность союза, то Ленин готов был поступиться классовым подходом.

Наконец, теория перманентной революции провозглашала: "Диктатура пролетариата, поднявшегося к власти, в качестве вождя демократической революции, неизбежно, и притом очень скоро, ставит перед ним задачи, связанные с глубокими вторжениями в права буржуазной собственности. Демократическая революция непосредственно перерастает в социалистическую, становясь тем самым перманентной революцией" [8].

При этом и в концепции Ленина, и в концепции Троцкого необходимым условием осуществления социалистической революции в России объявлялась мировая социалистическая революция – только в этом случае прогрессивный пролетариат развитых стран сможет прийти на помощь своим менее развитым российским товарищам и оказать поддержку как в классовой борьбе, так и в строительстве социалистической жизни.

В последние 20 лет, с начала перестройки, эта концепция была серьезно искажена и доведена чуть ли не до утверждений о намерениях Троцкого и Ленина "сжечь Россию в костре мировой революции", сделать нашу страну плацдармом развития этого процесса, экспортировать революцию из России во весь остальной мир. Сами революционеры от таких трактовок своих идей, видимо, впали бы в ступор. Ведь проблема состояла именно в неразвитости российского пролетариата. Что он мог "экспортировать" своим "старшим" товарищам в капиталистических странах Европы? Напротив, ему оставалось лишь ждать, когда европейский пролетариат скинет свою буржуазию и придет на помощь молодому пролетарскому государству.

После Октябрьской революции много времени было потрачено в спорах о том, в какой форме такая помощь будет необходимой и достаточной. Ленин не конкретизировал этот вопрос, Троцкий настаивал на исключительной роли государственной поддержки – на помощь РСФСР должны были прийти западные страны уже после того, как победу в них одержит социалистическая революция, причем прийти на уровне государств и их социалистических правительств. Сталин доказывал, что такая помощь может быть оказана западным пролетариатом и и в рамках буржуазного строя – путем давления на собственное правительство в пользу страны Советов – стачками, забастовочным движением, политическими акциями.

Отсюда вырастали разные концепции строительства Советской России. Сталинский социализм в отдельно взятой стране прямо вытекал из его "мягкой" трактовки мировой революции, но она входила в непримиримое противоречие с "государственной" концепцией Троцкого. В этом смысле перманентная революция Троцкого являлась антитезой построению социализма в отдельно взятой стране Сталина. Вновь идеологический спор повторял разногласия западников и славянофилов – должна ли Россия идти своим особым путем, или следовать за Западом в ожидании событий, которые определят ее судьбу.

Примечания:

[1] «Две тактики социал-демократии в демократической революции» (июль 1905) В.И.Ленин, ПСС, т.11, стр. 27, цит. по эл версии http://vilenin.eu/t11

[2] Там же

[3] Там же

[4] "Отношение социал-демократии к крестьянскому движению". В.И.Ленин, ПСС, т.11, стр. 219. Цит. по эл версии http://vilenin.eu/t11/p219

[5] Л.Д Троцкий. Перманентная революция. Цит. по эл.версии

[6] Там же

[7] Там же

[8] Там же

7. Особый путь в марксистской концепции

Завершая часть работы, посвященную эволюции идей, сыгравших ключевую роль в русской революции, отмечу лишь, что теория перерастания революции демократической в революцию социалистическую, или ее аналог – теория перманентной революции, не являлись уникальными изобретениями Ленина или Троцкого.

Задолго до событий 1905 года К.Маркс и Ф.Энгельс, анализируя нарастающую революцию в Германии ("Мартовская революция" 1848-49 гг.) столкнулись со специфическими нюансами именно этой конкретной революции, которые не были учтены теоритическими обобщениями.

Если первым испытанием на практике теорий российских социал-демократов стала революция 1905 года, то для Маркса и Энгельса такой момент наступил в 1848-49 гг. Буржуазная революция в Германии нарастала в новых условиях, которые не могли существовать ни в Англии XVII века, ни во Франции XVIII века. В стране уже существовала промышленность и наблюдался быстрый рост пролетариата.

Новые условия позволили Марксу и Энгельсу выступить со смелым предположением: в процессе революции пролетариат может завоевать такие позиции, что они послужат значительному сокращению разрыва между сменами формаций.

В "Манифесте Коммунистической партии" 1840 года они писали: "В Германии, поскольку буржуазия выступает революционно, коммунистическая партия борется вместе с ней против абсолютной монархии, феодальной земельной собственности и реакционного мещанства...

Но ни на минуту не перестает она вырабатывать у рабочих возможно более ясное сознание враждебной противоположности между буржуазией и пролетариатом, чтобы немецкие рабочие могли сейчас же использовать общественные и политические условия, которые должно принести с собой господство буржуазии, как оружие против нее же самой, чтобы, сейчас же после свержения реакционных классов в Германии, началась борьба против самой буржуазии.

На Германию коммунисты обращают главное свое внимание потому, что она находится накануне буржуазной революции, потому, что она совершит этот переворот при более прогрессивных условиях европейской цивилизации вообще, с гораздо более развитым пролетариатом...

Немецкая буржуазная революция, следовательно, может быть лишь непосредственным прологом (выделено Д.Л.) пролетарской революции". [1]

После начала революции Маркс и Энгельс составили «Требования Коммунистической партии в Германии» – весьма своеобразный документ, в котором сочетались как общедемократические положения программы-минимум буржуазной революции, так и совершенно коммунистические требования программы-максимум. Среди них:

«Всеобщее вооружение народа...»

«Земельные владения государей и прочие феодальные имения, все рудники, шахты и т.д. обращаются в собственность государства. На этих землях земледелие ведется в интересах всего общества в крупном масштабе и при помощи самых современных научных способов».

«Вместо всех частных банков учреждается государственный банк, бумаги которого имеют узаконенный курс».

Кроме конкретных пунктов "Требования..." содержали и пространные декларации: «Земельный собственник как таковой, не являющийся ни крестьянином, ни арендатором, не принимает никакого участия в производстве. Поэтому его потребление – это просто злоупотребление».

Или: «В интересах германского пролетариата, мелкой буржуазии и мелкого крестьянства – со всей энергией добиваться проведения в жизнь указанных выше мероприятий. Ибо только с их осуществлением миллионы, которые до сих пор эксплуатировались в Германии небольшим числом лиц и которых будут пытаться и впредь держать в угнетении, смогут добиться своих прав и той власти, какая подобает им как производителям всех богатств». [2]

Германская революция 1848-49 гг. преподнесла Марксу и еще один сюрприз: буржуазия в новых условиях стремилась к соглашательству с феодальной аристократией – при явной революционности пролетариата. И в то время, как бои восставших рабочих с правительственными войсками еще продолжались, буржуазия, выбив себе необходимые преференции, предпочла пойти на соглашение с властями, чем и предопределила поражение революции.

Анализируя эти уроки в "Обращении к Союзу коммунистов" (1850 год) Маркс писал: «В то время как демократические мелкие буржуа хотят возможно быстрее закончить революцию, в лучшем случае с проведением вышеуказанных требований, наши интересы и наши задачи заключаются в том, чтобы сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти, пока ассоциация пролетариев не только в одной стране, но и во всех господствующих странах мира не разовьется настолько, что конкуренция между пролетариями в этих странах прекратится и что, по крайней мере, решающие производительные силы будут сконцентрированы в руках пролетариев». [3]

Тот факт, что пролетариат в буржуазной революции оказался более революционен, чем сама буржуазия, заставил Маркса задуматься над непрерывной, или перманентной революцией. Впрочем нетрудно заметить, сколь осторожно выражена и сведена в итоге к идее мировой революции эта концепция. Не ясно, идет ли в ней речь о конкретной революции, или это абстрактный призыв в мировом масштабе бороться за господство пролетариата – на неограниченном временном отрезке.

Одновременно Маркс приходит и к необходимости сотрудничества пролетариата с крестьянством: «Первым вопросом, из-за которого возникнет конфликт между буржуазными демократами и рабочими, будет уничтожение феодализма. Как и в первой французской революции, мелкие буржуа отдадут феодальные поместья крестьянам в виде свободной собственности, т.е. захотят сохранить сельский пролетариат и создать мелкобуржуазный крестьянский класс, который должен будет проделать тот же кругооборот обнищания и растущей задолженности, в котором еще находится теперь французский крестьянин.

Рабочие должны противодействовать этому плану в интересах сельского пролетариата и в своих собственных интересах. ...Как демократы объединяются с крестьянами, так и рабочие должны объединиться с сельским пролетариатом». [4]

Таким образом основные идеи перманентной революции были заложены Марксом еще в 40-50 годах XIX века. Однако речь шла о частном случае Германии, ее особом пути, вызванном конкретными обстоятельствами развития страны. Это было то исключение из правил, которое никак не опровергало само правило.

Гораздо позже Ленин, проанализировав ситуацию в России, также отказался от "классических" западных этапов развития. Россия не принимала капитализм, игнорировать этот факт было невозможно (хотя у многих получалось). Однако Ленин пошел гораздо дальше Маркса с его классовой и формационной трактовкой событий. Лидер большевиков объявил революцию народной и провозгласил опору партии на народ – союз пролетариата с крестьянством, на подавляющее большинство населения.

Тем не менее развитие революции 1905 года и раздробленность РСДРП не способствовали претворению идей Ленина в жизнь. Декларация так и осталась декларацией, под грузом насущных проблем она была вскоре забыта, а повсеместное вызванное ходом событий сотрудничество большевиков и меньшевиков обусловило медленный дрейф "ленинской гвардии" в сторону меньшевизма. Этот процесс продолжался вплоть до Февральской революции 1917 года, которую Сталин – член Русского бюро партии, ответственного за работу внутри России – встретил уже с откровенно меньшевистских позиций. Но к этому мы вернемся позже.

***

В работах Ленина нетрудно найти множество противоречивых цитат по разным вопросам, чем нередко пользуются недобросовестные популяризаторы истории советского периода. Академик А.Н.Яковлев, похваляясь проделанной работой по развалу Советского Союза, писал: «мои работы и выступления 1987 – 1988 годов, частично и 1989 года были густо напичканы цитатами из Маркса и особенно из Ленина. Благо, что у Ленина можно найти сколько угодно взаимоисключающих высказываний и практически по любому принципиальному вопросу». [5]

Можно найти такие высказывания и в отношении перерастания революции демократической в социалистическую, и в отношении мировой революции.

Противоречия эти вызваны, с одной стороны, масштабами собранных воедино ленинских работ. Взгляды любого человека cо временем претерпевают определенные изменения. С другой стороны – стилем статей Ленина, который, являясь блестящим полемистом, "громил противника на его же поле". Часто для того, чтобы лучше высветить тот или иной вопрос, он прибегал к крайне резким аргументам, причем каждый раз обращался к словам, наиболее понятным собеседнику. Громя религиозный уклон среди большевиков (в 1908 году были предприняты попытки совместить социализм с религией, выразителями этого течения были Луначарский, Горький и другие) [6], Ленин не стеснялся в выражениях. Хотя с другой стороны даже и религиозный философ Н.Бердяев признавал, что, будучи, конечно, совершеннейшим атеистом, Ленин «был пpoтив тoгo, чтoбы выпячивaть peлигиoзнyю пpoблeмy нa пepвый плaн» и «дaжe выcкaзывaлcя пpoтив нapoчитoгo ocкopблeния peлигиoзныx чyвcтв». [7].

Всегда нужно смотреть, в каком контексте, в какой обстановке были сделаны те или иные заявления, написаны те или иные слова.

Но гораздо важнее понимать ход мысли человека, видеть процесс зарождения идеи, ее развития, трактовок, интерпретаций. Именно поэтому в первой части было столь важно рассмотреть на большом историческом интервале – как в первой книге мы рассматривали события – эволюцию идеи.

Примечания:

[1] Манифест Коммунистической партии К.Маркс – Ф.Энгельс (1848). Цит. по эл. версии http://www.marxists.org/russkij/marx/1848/manifesto.htm

[2] «Требования Коммунистической партии в Германии». К.Маркс, Ф.Энгельс, 1848 г. Цит по эл версии http://www.revkom.com/index.htm?/biblioteka/marxism/marxs/1848trebovaniya.htm

[3] "Обращение центрального комитета к Союзу коммунистов". К.Маркс, Ф.Энгельс, март 1850. Цит по эл.версии http://www.proriv.ru/print.shtml/marks_engels?marks_obrasch_k_souzu

[4] Там же

[5] Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. Москва,

издательство "Три века истории", 2001 год, 2-е издание. Вступительная статья – А.Н.Яковлев цит. по эл. версии http://agitclub.ru/gorby/ussr/blackbook1.htm

[6] см., например, БСЭ, "Богостроительство"

[7] Н.Бердяев, «Истоки и смысл русского коммунизма». Цит. по эл. версии