Текст книги "Плетёный (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Яфаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

   – Тогда ясно. – кивнула Лиза, медленно растирая лицо руками.

   – Что именно? – спросил Максим.

  Он нахмурился, потратив минуту на поиски стаканов и воды. Уже передав один и сделав глоток из своего, он заметил отключение квартиры от внешней сети.

   – Нас не только пугают. – сказала девушка, сделав глоток и сжав стекло двумя руками. – Ты не задал вопросов, значит сам видел достаточно, но не всё. Социальные сети забиты нами. Ты в них – изгой на почве прошлых отношений. Молчаливый пособник на фоне вскрывшихся многолетних нарушений. Показания разнятся, но ты прослыл агрессивным, нелюдимым и хитрым чудовище с зависимостью. Что меркнет за моей историей.

   – Какой историей? – опешил Макс.

   – По сети гуляет ролик из моих высказываний. Я же отыскала часть данных в проектах этики. Название проектов перемешала с руганью. Там машинальные фразы, возникшие в процессе работы. Ничего связного или противозаконного. Но достаточно, чтобы меня похоронить. Вот теперь по кускам я якобы нелецеприятно отзываюсь о поддержке движений и социальных проектов, определённых людей. Мне конец. Можно не ждать реакции, даже не выходить из дома. Думаю, что скоро подтянутся первые алчные и агрессивные поклонники.

  Максим подошёл к окну и посмотрел на людей по ту сторону. Сейчас все они казались странными. Даже собственное отражение неприятно отвлекло внимание. Мужчина поморщился, когда понял, что поверх на него наложилось покорёженное лицо Алексея с застывшей неестественной улыбкой. Он подумал, что пора загрузить в сознание блок по борьбе с химерами. Когда он обернулся, Лиза уже стояла напротив. Опиралась на столешницу и смотрела на него.

   – Знаешь, в эпоху травли всегда можно отыскать дисклеймер и перевод извинений и внимания. Например, на уничтожение нашего искусственного оппонента и за исправление его ошибок. Люди сейчас сильно боятся машин. Наши компании могут захотеть затереть все яркие проблемы. Или натравить общество на взбесившийся продукт. Если сами не справятся. Любой вариант нам поможет.

   – Можно искать и решения полегче. Устроить погром. Убить нас.

  Лиза договорила, не отрывая покрасневших влажных глаз от Максима. Девушка немного покачивалась, пока молодой человек с усилием растирал руки. Он закрыл глаза, облизнул губы и подошёл к ней. Положил руки на её бёдра, притянул к себе и обнял. Явно нервничая, торопливо заговориь:

   – Даже если мы следующие. Лучше держаться друг за друга. Держаться вместе, окружить друг друга. Поддержкой. Теплом.

   – И светом. – добавила Лиза.

  Молодой человек только через минуту задумался над её словами. И увидел, что оплетающая волосы поросль светится. Как и его рука под тканью. Разросшийся рисунок из-под рукава излучал тусклое равномерное свечение. Люминисценция одного оттенка оставалась ужасно схожей.

   – Они светятся из-за симпатии. Взаимной. – сказала девушка, не разжимая рук. – Не знала, что ты брал себе такой символ. Это опытная партия. Она должна отвечать за удачу перемен. Не спрашивай. Не знаю, как.

   – Зато мы знаем, что будет дальше. – выдохнул Макс.

  9

  Дом отозвался на вернувшихся хозяев. Пустоту стен и полок осветил мягкий свет. Съёмное жильё отдавало интерьером гостиницы. За прошедшие дни укрытие ничем не обросло. Времени обжить уютный домик за пределами города не предвещалось. Программа защиты подразумевала короткий перерыв на отдых. Создание сходных безопасных жизней после. Перезагрузку данных о людях, чьи жизни вновь могли подвергаться опасности. Создания уюта в перечне требований не числилось.

  Лиза прошла в кухню и налила воды. Максим остался у окна, осматриваясь. Увидел пару прохожих, обычные тени и огни. По эту сторону улица казалась совсем безопасной. Золотисто-коричневые оттенки дерева и белые стены оставляли радостное чувство. Тепла и чистоты. Уже успокоившись внутри, Максим собрался с мыслями, стараясь продолжить разговор.

   – Я почти уверен, что в растениях часть разума из куба. – сказал Максим и тут же добавил. – Какая именно сбежала таким образом? Не знаю. Но мы заигрались с поисками. Кажется, пора отпустить прошлое и оставить жить...

  Фраза повторяла установки. Которые пара проговаривала друг другу. Стараясь сдерживать и смягчать переживания. Только в этот раз пластинка оборвалась. Удар и звук разбитого стекла прервали её. Максим повернулся и поспешил на кухню. Собранная, уставшая и замершая на месте, девушка часто дышала. Лиза даже не смотрела на осколки под ногами. Всё внимание занимал модуль новостей. Звук стал сильнее, изображение увеличилось до четверти комнаты.

   – Иных жертв не обнаружено. Продолжающиеся протесты в крупных городах ранее никогда не перерастали в самосуд. Участники не согласны с безнаказанностью действий сотрудников корпораций, чьё поведение не соответствует общим этическим ценностям. Сокрытие людей и перевод тем на источники кризиса экономики, на уровень нищеты и показатели образованности расцениваются вышедшими на улицу людьми как аморальные уловки. Напоминаю, что несколько часов назад толпа нашла двоих жителей нашего города. Протестующие призывали к извинениям и правосудию над ними, в связи с предполагаемыми оскорблениями и противодействию субсидиям, выделению дотаций на этические проекты ряда компаний.

  Два растерзанных трупа заставили Максима замереть. Дыхание застыло, а сердце забилось громче любых мыслей. Обрывки знакомой одежды, сходные черты лиц и соответствующие подписи смешивали любые идеи с абсурдом. Казалось, что сейчас на экране показывали их смерть. То, что осталось от буйства толпы, встретившей его и Лизу. Вот только девушка притянула его и прижала к себе. Живая.

   – До этого показывали наших руководителей. Серые маски вместо лиц. Хотя, относительно. Они даже яркие на тёмно-коричневом фоне. Или тёмно-красном. – сказала она и посмотрела на меня. – Ты знаешь, что происходит?

   – Не очень. Но я проверял. Всё нормально. Наше прошлое стёрто. Будущие жизни почти готовы. Завтра или через неделю, мы сможем продолжить жить. И если всё так аккуратно происходит, то сложный план действий собирается с идеальной точностью. Значит, мы никому не расскажем. Или рассказывать уже нечего, или никто не услышит, или мы не сможем. Не думаю, что есть разница...

   – Прости. – перебила Лиза, – Но мне скорее хотелось бы понять. Всё вокруг похоже на игру. Не реальную, а путанную и странную. Мне так и хочется выбраться из неё. Скорее.

  – Для этого не обязательно понимание. Может мы это уже сделали. Нашли друг друга. Открыли многое миру вокруг. И будем жить дальше, пусть и потеряв друзей. Кто хотел, тот всё понял. Мы живы. Что скажешь?

  Лиза пожала плечами. Задумалась и улыбнулась. Не очень уверенно, блестя наполненными усталыми глазами. Но очень нежно.

  10

  Мне бывает страшно. Я часто переживаю такие сны. Похожие на эхо воспоминаний. Сразу просыпаюсь в большинстве случаев. С ясным пониманием того, что это был только сон. Последовательно, но не безболезненно. После в груди всё равно остаётся чувство сжатия и скручивания. Частое дыхание проходит не сразу. Не очень приятные яркие переживания. Но я привык.

  В одном из вариантов я вижу тех, кого пережил. Убитых людей, похороненных или потерянных при неизвестных обстоятельствах. Вижу, как их останки обрастают в своих могилах. Теми же разумными частями жизни. Их силы переходят в сеть, от мозга и нервной системы в особенности. Это ускоренное воспроизведение выталкивает меня. Но иногда я успеваю заметить, как сплетаются корни и отростки с внешним миром. И после холодный свет превращает подключённых в светлячков. Странные денежные и глупые эгоистичные причины привели или впихнули людей в кошмарные сны.

  Страшнее, когда я оказываюсь в своей старой пустой квартире. Чувствую запах пота, движение и желание. Открываю во сне глаза и вижу Сашу. Она двигается подо мною в такт, толчками. Сжимает и улыбается, закрыв глаза. Волосы распадаются, голос знаком, но слов не разобрать. Из этого тёплого обладания меня вырывает то, как она сминается. Обычно достаточно быстро. Деформация вытаскивает меня наружу. И я вспоминаю, насколько давно девушка мертва. Хотя мы больше не видим призраков друзей и коллег. Но изображение, отставшее от времени, постоянно подкидывает память.

  Всё равно порой я никак не могу уснуть. Ворочаюсь. Смотрю в потолок. Растягиваю минуты в часы. Медитируют и отдыхаю. Но не успокаиваюсь. Проверяю все окна и двери. Накрываю Лизу одеялом. Пью воду, хожу в ванную, мою руки. Мне не кажется, что это затянутый сон или болезненная бессонница. Иногда я думаю, что это отзвуки переживаний. Замещение части жизни. Даже если мы больше неинтересны. Сквозь нас проступают отголоски больших движений. Внутри всегда остаются, застревают кусочки прошлого.

  Оно резонирует снова и снова, отзывается в такт далёким движениям. Эта история останется с нами. Никогда не пройдёт.